Текст книги "Квартирантка"

Сергей Медведев
Квартирантка

Действующие лица

Михаил – 45 лет.

Елена – 37 лет.

Наташа – 27 лет

Алексей – 30 лет.

1

Нетрезвый Михаил с сумкой через плечо стоит у дверей Елены.

Михаил. Лен, ну открой, ну пожалуйста. Я так скучаю.

Елена. Не открою. Мне тоже скучно, а с тобой будет только скучнее.

Михаил. Мне сегодня сорок пять лет.

Елена. Ты врешь. У тебя зимой день рождения.

Михаил. Ну, пусть не день рождения. Сегодня день ангела, все равно праздник. Шестнадцатое июля. Не веришь? Посмотри в интернете. Открой, мне так одиноко. Ленка, открой.

Елена. Проваливай. День ангела – это как день работников торговли. Гуляют только работники.

Михаил. Кисонька, у меня есть коньяк. (Вынимает бутылку из сумки.)

Елена. Не называй меня, во-первых, кисонькой, во-вторых, я не пью коньяк.

Михаил. Давно?

Елена. Уже шесть дней. Я теперь занимаюсь спортом.

Михаил. У меня есть и шампанское. Шампанское спорту не помеха.

Елена. Я сейчас вызову ФСБ и скажу, что ты хочешь взорвать дом.

Михаил (садится у двери, думает). Лен, я, собственно говоря, за книгой пришел. Анри Перрюшо. «Жизнь Ван Гога». Помнишь, года два назад я ее тебе давал почитать.

Елена. Ты ж мне ее подарил.

Михаил. Как же подарил, она библиотечная, там штамп есть на семнадцатой странице, посмотри. Из библиотеки звонили. Требуют вернуть. Сам удивляюсь.

Дверь открывается.

Елена. Вот тебе книга, поворачивайся и уходи.

Михаил прорывается в комнату, быстро садится на диван. В комнате не убрано, есть холодильник, современный плоский телевизор и велосипедный тренажер.

Михаил. Подожди. Пять минут. У меня день ангела, а выпить не с кем.

Елена. С Людкой пей. Куда она подевалась? Ты ж на ней жениться собирался.

Михаил. Людка выпила соляной кислоты и уехала в Кисловодск лечиться. Еще год назад. Я уже и забыл про нее.

Елена. А Танька?

Михаил. Танька замуж собралась, за арбориста.

Елена. Как понять?

Михаил. Это профессия такая. Сухие ветки с деревьев спиливает. У ее окна спиливал, заглянул, а там Танька собралась вешаться, так и познакомились.

Елена. Повезло Таньке – нашла настоящего мужика.

Михаил. Может, и повезло. А вот у меня все плохо. Говорят, об НЛО писать не надо, не те времена, надо писать о троллейбусах, там парк изношен, водители уходят с работы и не возвращаются. Но нужно написать в позитивном ключе. Вот пишу теперь о троллейбусах, ищу позитив. Тебе меня не жалко?

Елена. Есть жалкие люди, но к ним не испытываешь жалости. Иди, пиши о троллейбусах.

Михаил. Ну, ладно. Может, выпьем шампанского? Развеемся. Предадимся разврату.

Елена. Нет.

Михаил. Ну, тогда я сам выпью. (Вынимает из сумки бутылку, быстро ее открывает, отпивает из горлышка.)

Елена. Михаил, пожалуйста, иди домой.

Михаил. Что я там не видел? У меня пустой холодный дом, жилая площадь семнадцать квадратных метров, хочется, чтобы его согрела какая-нибудь женщина.

Елена. Какая-нибудь?

Михаил. Нет, нет, нет, я оговорился. Любая не согреет. Речь только о тебе. Ты что? Конечно, я только тебя имел в виду. Только ты можешь согреть мой холодный дом.

Елена. На улице плюс сорок и восточный ветер. А у тебя в доме холодно? Не сочиняй.

Михаил (садится на тренажер, крутит педали). Это типа белки в колесе? Хочешь быть лучше?

Елена. Не твое дело.

Михаил. Лен, а тебе никто не говорил, что ты очень красивая?

Елена. Говорили.

Михаил. Интересно, кто?

Елена. Сергей Ходченков.

Михаил. Кто это?

Елена. Сосед по парте.

Михаил. И все? Больше никто не говорил?

Елена. Нет, не все.

Михаил вскакивает с дивана, осматривает комнату, перебирает стоящие у стены картины, вытаскивает одну. Это портрет человека в форме.

Михаил. Он говорил? Стрелок вневедомственной охраны?

Елена. Это сотрудник ГАИ, если хочешь знать.

Михаил. И что, он сюда приходит? Или по фотографии рисуешь? А, может, по памяти? Нет?

Елена. Еще раз говорю, иди домой.

Михаил. Успею. (Пытается ее обнять.)

Она отталкивает его, выбегает из комнаты.

(Открывает холодильник.) А в холодильнике только корвалол, краска для волос и брусничный сироп. Как всегда. (Заглядывает в туалет.) А унитаз по-прежнему течет. Миска, кстати, почти полная. Лен, миска полная. Надо вылить воду. Значит, по фотографии рисуешь. Угадал?

Появляется Елена с ножом в руке.

Михаил. А между прочим, это я тебе телевизор подарил. Забыла? А ты меня ножом.

Елена. А ну выметайся. Или я тебя зарежу.

Михаил. Ну зачем так, кисонька?

Елена. Ты думаешь, я не смогу?

Михаил. Сможешь, я знаю.

Елена. Считаю до трех.

Михаил. Не надо считать. Я и так пойду.

Елена выталкивает Михаила в подъезд. В руках у него бутылка коньяка и книга о Ван Гоге. Елена захлопывает за ним дверь.

Ленка, сумку мою отдай, там же телефон, три флешки, деньги, вся зарплата, паспорт, удостоверение Союза журналистов и документы на приватизацию квартиры.

Елена. Убирайся.

Михаил. Куда же я уберусь, если у меня даже ключей нет. Кисонька.

Елена. Я – кисонька? Тогда помяукай, помяукай.

Михаил. Мяу. Хорошо, я лягу у двери. И буду мяукать, пока ты не откроешь. (Мяукает.)

Дверь открывает Наташа, ее дверь рядом.

Наташа. Это вы мяукали?

Михаил. А что, понравилось?

Наташа. Очень похоже. Я подумала, что это кошка.

Михаил. Любите кошек?

Наташа. Подумала, что нагадит.

Михаил. А вам это не нравится? Порядок любите?

Наташа. Люблю.

Михаил. Ну, хорошо. Я в принципе тоже люблю, но не всегда получается. Как вас зовут?

Наташа. Наташа.

Михаил. А я Михаил. Наташа, а вы знаете, что вас ко мне послало провидение. Это чудо, что мы именно сегодня встретились.

Наташа. Что вы имеете в виду?

Михаил. Наташа, только вы можете меня спасти. Мне очень нужен телефон. Потому что меня, можно сказать, только что ограбили.

Наташа. Ограбили?

Михаил. Да, представьте себе, среди бела дня, близкий мне человек. Так часто бывает. Дайте телефон, пожалуйста. Я сделаю только один звонок. Ради всего святого. Пожалуйста.

Наташа выносит ему телефон (это старая конструкция: трубка с проводом). Провода не хватает, чтобы Михаил мог говорить, стоя в коридоре.

Михаил. Я чуть-чуть вступлю на вашу территорию? Разрешаете?

Наташа. Вступайте. (Уходит.)

Михаил (по телефону). Вика, а ты сегодня вечером занята? Да ничего, просто позвонил. Хорошо, больше не буду, я уже понял, что ты в травмпункте. Выздоравливай. (Задумывается, набирает новый номер.) Сань, как здоровье? Ну, слава богу. Да тут такое дело, можно, я у тебя заночую сегодня? Расскажу потом. Ленка – сучка, меня выгнала и не отдает мою сумку. А там ключи от квартиры, телефон. Просто слов нет. Это я от соседки звоню, милая такая симпатичная девушка, ангел. Я через три часа подойду. Потому что пешком. Потому что денег у меня нет, потому что они в сумке. Подъедешь сам, через час? Отлично. Много пить не будем. Завтра на работу. Спасибо. Я буду у подъезда. (Кладет трубку.)

Появляется Наташа.

Наташа. Изменили жене? Извините, что подслушала, вы громко говорили.

Михаил. Никому я не изменял. Она мне вообще не жена. Это моя бывшая девушка. Женщина. С чего вы вообще взяли, что я изменил?

Наташа. Предположила. Почему же она вас выгнала?

Михаил. Настроение у нее плохое. Она сомневается в себе как в художнике.

Наташа. Она художница?

Михаил. Да.

Наташа. Потрясающе! Художница! Творческий человек. Буду рассказывать, что жила рядом.

Михаил. Подумаешь. Я вот журналист. Слышали о газете «Проспект»?

Наташа. Нет. Я не местная. Я тут квартиру снимаю. А о чем вы пишете?

Михаил. Об НЛО, всяких чудесах, приметах, полтергейсте, сущностях, а теперь еще и о троллейбусах. Но о троллейбусах тоже можно интересно написать.

Наташа. Никогда не думала, что буду разговаривать с живым журналистом.

Михаил. Так разговаривайте, пока я живой. Тьфу-тьфу.

Наташа. Опасная профессия?

Михаил. Конечно. В подъезд захожу с газовым баллончиком. Мы же четвертая власть. Не всем нравится. Но кто-то должен.

Наташа. Я вас понимаю. Но баллончик, если что, не поможет. Электрошокер лучше.

Михаил. Спасибо. Видно, что вы добрая девушка. И очень симпатичная. Прямо красавица.

Наташа. У меня большие руки. Какая же я красавица?

Михаил. Ослепительная. Сводящая с ума. Заставляющая сердце выпрыгивать из груди.

Наташа. Приятно слышать. А хотите, я вас борщом угощу? У вас же еще есть время?

Михаил. Навалом.

Наташа. Извините, как вас по отчеству?

Михаил. Евгеньевич. Не надо по отчеству. Просто Михаил, Михаил, Мишка.

Наташа. Я так не могу. К старшим надо обращаться по имени-отчеству.

Михаил. Ладно, как хотите. Так, где тут у вас борщ?

Наталья уходит на кухню, Михаил идет в комнату – кровать, столик со старым компьютером. У окна стоит подзорная труба.

Наташа (кричит из кухни). Я наготовила целую кастрюлю. А все сама съесть не могу.

Михаил. Зачем так много готовите?

Наташа. Чтобы не разучиться.

Михаил. Это замечательно. У меня, кстати, есть коньяк.

Наташа. Я не пью, Михаил Евгеньевич.

Михаил. А у меня сегодня день ангела. Я немного выпью. Глоточек. Из горлышка. Чуть-чуть. (Выпивает.)

Наташа (появляется с тарелкой борща). Вот. Попробуйте.

Михаил. Может, все-таки по глоточку?

Наташа. Нет. Мне нельзя.

Михаил (выпивает из горлышка). Вы, случайно, не спортсменка? А то кругом одни спортсмены и арбористы. Вы спортсменка, признайтесь?

Наташа. Бывшая. Сейчас только стрельбой из лука занимаюсь. Для себя. Чтобы не потерять форму. А раньше и на современное пятиборье ходила. Конкур, фехтование, стрельба, бег, плавание.

Михаил. Ого!

Наташа. Да, было дело. Но у нас в области почти не бывает снега и мало бассейнов. Негде тренироваться. Ну, а для лука ничего не надо. Только мишени.

Михаил. Это прекрасно. Метко стреляете?

Наташа. Пока никто не жаловался.

С лестницы слышен стук закрываемой двери.

Михаил. О! Что я слышу! Это, кажется, Ленка вышла. Сейчас я ее догоню. Сейчас я ей покажу!

Наташа. Подождите. Михаил Евгеньевич, зачем вам унижаться. Вы же журналист, борец с несправедливостью.

Михаил. А что же делать?

Наташа. Войдите в квартиру и заберите свою сумку.

Михаил. Как я войду, она же дверь, наверное, закрыла?

Наташа выглядывает на балкон.

Наташа. Между балконами всего полтора метра, двери открыты. Легко перепрыгнуть.

Михаил. Наталья, вы переоцениваете мои возможности. Я же не пятиборец. Я в школе через козла или коня, уж и не помню, как это называлось, не мог перепрыгнуть. Я боюсь высоты, все-таки девятый этаж.

Наташа. Ладно. (Выскакивает на балкон.) Что за сумка?

Михаил. Черная такая. «Клиника Феникс» на ней написано. Подарок от клиники.

Михаил наливает, пьет, ест борщ.

Куда мне прыгать! Я обязательно сорвусь. Это женщины пусть прыгают, они сумасшедшие. Мы лучше еще выпьем и борща поедим. Наташа, вы где?

Наташа (возвращается с сумкой). Ваша?

Михаил. Моя. Господи! Что за чудо. Наталья вы откуда такая взялись, с какой планеты?

Наташа. Я из Каменска.

Михаил. Можно, я поцелую вашу руку? (Становится на колени, целует.)

Наташа (смущена). Мне было совсем не сложно.

Михаил. Какие у вас красивые руки! Такие большие.

Наташа (смущена). Я поняла, что Елена редко убирает в квартире. Такой срач, еле сумку нашла.

Михаил. Да, порядок – это ее слабое место.

Наташа. Я бы ей сделала замечание.

Михаил. Сколько раз делал.

Наташа. Если бы Елена хотела выйти замуж, то убирала бы каждый день.

Михаил. Не знаю, есть ли у нее такие планы. Меня это уже не интересует. Какой у вас вкусный борщ.

Наташа. Мамин рецепт. Мама в столовой работала.

Михаил. Просто замечательно. (Оглядывается по сторонам.) А подзорная труба вам зачем? За звездами наблюдаете или НЛО интересуетесь? Или жизнь изучаете?

Наташа. Это не моя труба. Хозяева квартиры оставили.

Михаил. А я в детстве сам трубу сделал. Меня тогда созвездие Лебедя интересовало. Очень интересное созвездие. Не слышали?

Наташа. Не слышала. Название красивое.

Михаил. А история какая печальная! Взлет и падение. Любовь и страсть. Новые и суперновые звезды, приходящие на смену новым. Если бы сейчас уже стемнело, я бы вам показал созвездие Лебедя. А может быть, и НЛО бы увидели.

Наташа. Я в НЛО не верю – но гороскопам доверяю. Кто вы по гороскопу?

Михаил. Стрелец.

Наташа. Правда, не врете? И я Стрелец. Стрельцу трудно найти пару.

Михаил. Очень трудно.

Наташа. Говорят, что Стрельцу подходит только Стрелец.

Михаил. Дай бог. Было бы здорово.

Из его сумки раздается рингтон, популярная мелодия: «Танец рыцарей» Прокофьева.

(Берет трубку.) Да, матушка, все нормально. Я приду в конце месяца. Сейчас очень много дел. Все, пока, сейчас не могу говорить. Уже, уже оформляю. (Наташе.) Мать звонила. Говорит: когда право собственности на квартиру оформишь? Достала уже.

Наташа. Что за мелодия у вас на телефоне?

Михаил. Прокофьев. «Танец рыцарей».

Наташа. Красивая. Мне нравится. «Танец рыцарей», Прокофьев. Надо будет запомнить.

Михаил. Поставьте и себе такой рингтон.

Наташа. У меня нет сотового телефона. Не положено.

Михаил. Нет сотового? Вы – чудо. Вы очень необычная девушка.

Наташа. А что это у вас за книга?

Михаил. Анри Перрюшо. «Жизнь Ван Гога».

Наташа. О чем она?

Михаил. Ну, если в двух словах, о жизни и дружбе двух художников. Ван Гог предложил своему другу Гогену рисовать вместе. Но тот отказался. Можно сказать, предал их дружбу. И Ван Гог отрезал себе ухо.

Наташа. Почему себе? Отрезал бы Гогену, раз тот предал.

Михаил. Не знаю. Они же художники. Можно ждать, чего угодно.

Наташа. От Елены тоже можно ждать всего чего угодно?

Михаил. Да. Однажды мне руку сломала. Но мне теперь все равно. Елена – это уже ретро, эстрада девяностых. Хотите почитать про Ван Гога?

Наташа. Почитала бы. Но я дня через два съезжаю. Как же я вам отдам?

Михаил. А я завтра зайду, вы быстро прочитаете, легко идет. Хотите? Вечером зайду. Я и звезды вам покажу. Есть много печальных легенд о созвездиях. Могу рассказать.

Наташа. Правда? Хотя я больше люблю, чтобы со светлым концом.

Михаил. Есть и такие. Поищем.

Наташа. Приходите. А я приготовлю яблочный пирог.

2

Михаил с цветами в руках и шампанским подходит к квартире Наташи. Однако открывается дверь Елены. Михаил прячет цветы за спиной.

Елена. Ну ладно, Мишка, проходи. Я как чувствовала, что ты придешь – весь день на балконе просидела. Когда тебя увидела, сначала хотела не открывать, вдруг ругаться будешь. Но Мишенька, думаю, необидчивый.

Михаил. Что ты имеешь в виду?

Елена. Ну, ты же не будешь обижаться, пообещай.

Михаил. Что ты хочешь от меня, Елена?

Елена. Цветы принес, Мишечка. (Обнимает.) Что ты прячешь, я ж их с балкона видела. Хорошо выглядишь. Повеселел прямо. (Забирает цветы, ставит в вазочку.)

Михаил. Елена, что случилось?

Елена. Сейчас расскажу. Сядь. Видишь, как теперь все чисто?

Михаил. Замуж собралась?

Елена. Да никуда я не собралась. Я вчера, когда мы с тобой расстались, решила навести порядок, пошла в магазин, купила мешки для мусора по семь рублей и весь хлам туда бросила. Почти не глядя. И отнесла на помойку. И судя по всему, среди мусора была и твоя сумка – с телефоном, ключами и деньгами. Я потом вспомнила, вернулась, перерыла всю помойку, но ничего не нашла. Прости меня. Наверное, я была не права.

Михаил (задумывается). Там еще были перочинный ножик, блокнот, две шариковых ручки, одна из них «Паркер», и документы на приватизацию квартиры.

Елена. Правда?

Михаил. Я же тебе вчера говорил. Хотел в юстиции оформить право собственности. Пока цены не подняли.

Елена. А где же ты ночевал?

Михаил. На вокзале, Ван Гога под голову подложил, но заснуть не смог.

Елена. Бедный, бедный, мне тебя так жалко.

Михаил. А вчера ты на меня с ножом бросалась, могла и ударить, я же знаю. Тебе не было меня жалко.

Елена обнимает Михаила. Они целуются.

Елена. Но я же вчера тебя впустила. Хотя знала, что Ван Гог не библиотечный – там нет штампа.

Михаил. А помнишь, как ты в меня чугунный бюст Чехова бросила?

Елена. Помню.

Михаил. Шрам до сих пор остался. А как палец чуть не откусила?

Елена. Фантазер. Можешь сегодня остаться у меня.

Михаил. Сегодня не могу, к утру надо текст сдать о троллейбусах. «Троллейбус возвращается в город». Хорошее название?

Елена. Отличное.

Михаил. Увы. Мне через час надо идти на встречу.

Елена. Жаль. Все-таки не могу избавиться от симпатии к тебе.

Михаил. Ты знаешь, я тоже. Какие-то еще есть симпатии.

Елена. Ладно, открывай шампанское.

Михаил открывает бутылку, они молча выпивают, Михаил начинает раздевать Елену, раздается «Танец рыцарей».

Михаил (в трубку). Мать, у меня все хорошо. В юстиции еще не был. Все, пока, я перезвоню. (Кладет телефон на диван.)

Елена (рассматривает его). А телефона в сумке, которую ты у меня оставил, значит, не было?

Михаил. Был. Это другой… Утром купил, как чувствовал, что ты сумку мою выбросила, занял деньги в редакции, хотя никто не хотел давать, пришлось становиться на колени, купил новый, поставил старый рингтон, потому что он мне нравится, «Танец рыцарей». Сразу позвонил матери, у нее цифры легко запоминаются, сообщил ей новый номер. Что у тебя вызывает подозрения?

Елена. Да? Просто «Сименс» уже не выпускают.

Михаил. С рук купил, кисонька. За пятьсот рублей. Новый не мог себе позволить.

Елена. Не знаю, что-то тут не так. Но не могу понять, что. Но за цветы прощаю. Может, я даже нарисую тебя.

Михаил. Не обязательно.

Елена. Как хочешь. А как же ты теперь без паспорта?

Михаил. Без паспорта? У меня еще один есть. Я же журналист.

3

Через час. В квартиру Наташи входит Михаил, с новым букетом и новой бутылкой шампанского.

Михаил. Какой аромат, какое благоухание! Это так пахнет ваш яблочный пирог? Много лет не нюхал ничего подобного. Вы извините, задержался на работе, срочно послали в мэрию. Вы бывали когда-нибудь в мэрии? Знаете, как там красиво? Оленьи головы, чучела птиц, грамоты на стенах, картины известных художников.

Наташа. Ван Гог там есть?

Михаил. Вы шутите?

Наташа. Не шучу, мне понравились репродукции. Что, у мэрии нет денег на Ван Гога? Не наворовали разве?

Михаил. Ваш вопрос ставит меня в тупик.

Наташа. Проехали. Михаил Евгеньевич, вы сказали, что будете в семь, а сейчас уже половина десятого, и от вас пахнет спиртным.

Михаил. Я же сказал, что в мэрию зашел.

Наташа. Вы ходили к Елене. С цветами. И шампанским.

Михаил. Откуда вы знаете?

Наташа. Знаю. Я в подъезде около двери видеокамеру поставила.

Михаил. Зачем?

Наташа. Просто, чтобы видеть, кто пришел. Вот, например, вчера вы мяукали, а я подумала, что кошка. Прокололась.

Михаил. О, я очень хорошо мяукаю.

Наташа. А если бы это был кто-то другой. Люди сейчас, знаете, какие злые. Вот Ван Гога, например, взяли и убили.

Михаил. Но это спорная версия.

Наташа. Да что там спорить, точно убили. И в интернете об этом пишут. Подростки. Застрелили. Он им просто не понравился. Потому что без уха.

Михаил. Разве за это убивают?

Наташа. Вы журналист и задаете такие наивные вопросы. Убивают, конечно, в основном из-за денег, из-за квартиры, из-за женщин, из-за карьеры, из-за идейных разногласий. Но могут убить и потому, что не понравился внешний вид. Так что любого могут убить. В любой момент. Вот у вас, например, как я слышала, квартира не оформлена в собственность. Это тоже отличный повод, чтобы убить.

Михаил. Не пугайте меня, Наташа. У меня есть решение суда о вступлении в собственность.

Наташа. Это другое дело, но на вашем месте я бы быстрее оформила документы в юстиции. А вы потратили время на визит к Елене, хотя еще вчера сказали, что она эстрада девяностых. Еще и спиртное выпили.

Михаил. Да, я просто зашел к Елене. Немного посидели. Мы ведь десять лет знаем друг друга.

Наташа. Просто посидели? Два с половиною часа. Хорошо, это не мое дело. Кто я такая, чтобы советы давать?

Михаил. Я с удовольствием послушаю ваши советы.

Наташа. Хорошо. Слушайте. У вашей Елены есть другой мужчина. С бородой. Алексеем зовут.

Михаил. Откуда знаете?

Наташа. Видеокамера. Он пробыл у нее с десяти до пятнадцать тридцати, а когда он уходил, она его поцеловала и сказала: «Ну, ты, Алексей, сегодня просто молодец».

Михаил. Да? Но эту фразу можно трактовать по-разному. Может быть, он ей как-то удачно позировал. Хотя. Квартиру зачем-то убрала. Год не убирала.

Наташа. Ну вот. Как вы могли после всего, что случилось, опять к ней идти? Я не понимаю.

Михаил. Дорогая моя Наташечка. Вы максималистка. Это потому, что вы еще так молоды. Давайте лучше попробуем ваш пирог.

Наташа. А я его выбросила. Потому что подумала, что вы не придете.

Михаил. Да? А может, вчерашний борщ еще остался?

Наташа. Борщ остался. Разогреть?

Михаил. Не надо. Хочется холодного борща.

Наталья молча приносит борщ, ставит его перед Михаилом. Михаил ест. Наталья молча наблюдает.

Михаил. Очень вкусно. У вашей мамы хороший рецепт. А кто ваш отец?

Наташа. Преподаватель физкультуры. Если бы мне изменил муж, я бы убила и ее, и его.

Михаил. Тогда половину человечества надо истребить.

Наташа. А пусть не изменяют. А сама бы я никогда не изменяла.

Михаил. То есть ради любви вы готовы пойти на преступление?

Наташа. Да.

Михаил. Вы просто прелесть.

Наташа. Никакая я не прелесть. Это очевидные вещи. Любовь в жизни каждого человека играет важную роль. Главную. К сожалению, я пока не нашла ее.

Михаил. Вот видите. Значит, вы рассуждаете чисто теоретически, а на практике бывают разные варианты.

Наташа. У меня все будет без вариантов.

Михаил. Очень вкусно. А как этот Алексей выглядит?

Наташа. С бородой, высокого роста, спортивного телосложения, лет тридцати. Затылок вертикальный, теменная часть плоская. Недоразвития или отсутствия отдельных частей тела, а также деформаций позвоночника я не заметила. Косоглазия или заячьей губы не разглядела – камера не позволяет.

Михаил. Вы поразительно наблюдательны.

Наташа. Я училась в школе милиции. Один год. Продолжаю. Речь спокойная. Хотя он сказал только одну фразу: «Постарался, лапа».

Михаил. Кто же это такой, интересно? Лет тридцати.

Наташа. Могу навести справки, если еще придет.

Михаил. Ради бога, Наталья. Не надо. У нее своя жизнь, у меня своя.

Наташа. Выглядит, как официант в дешевом кафе.

Михаил (встает из-за стола). Спасибо, Наташенька. (Подходит к подзорной трубе, смотрит в нее.) Да у вас тут интереснее, чем в кино.

Наташа. Можно? (Смотрит в трубу.) Это Михаил Степанович Черенков, владелец мясокомбината и вино-водочного завода проверяет уроки у своего сына.

Михаил. Зачем же бить ребенка?

Наташа. Потому что он сволочь, я бы его придушила собственными руками. У него четвертый брак, есть любовница, и он очень многим должен крупные суммы денег. Планирует сбежать во Францию.

Михаил. Откуда вы знаете?

Наташа. Знаю. Интервью с ним по телевизору видела.

Михаил. Страшный человек.

Наташа. Ничего. Бог не фраер, все видит.

Михаил. Вы так думаете?

Наташа. Я знаю. Кстати, у меня еще есть вчерашние котлеты.

Михаил. Что же вы молчите? Тащите быстрее.

Наташа. Сейчас подогрею. (Уходит на кухню, слышен ее голос.) А гренки вам пожарить к котлетам? Надо было к борщу, но вы меня так расстроили, что я забыла.

Михаил. Конечно, обожаю гренки.

Наташа. Их можно еще чесноком немного потереть. Любите?

Михаил. Чеснока не надо. Может, я еще целоваться с кем-нибудь буду. Или не буду?

Наташа возвращается в комнату с кастрюлей.

Наташа. Тут немного борща осталось. Ни туда, ни сюда. Может, доедите? Пока котлеты греются.

Михаил. С удовольствием.

Наталья выливает содержимое кастрюли в тарелку Михаила. Он ест, она смотрит на него.

Наташа. Через три минуты будет готово. Котлеты из баранины, надо хорошо разогреть. Вы красиво едите, с аппетитом, мне нравятся такие мужчины. И у вас есть чувство юмора. И вы добрый. Знаете, какие сейчас парни, им только секс подавай, на первом же свидании. И книги они не читают. Но вы не такой, я вижу. Зря, Михаил Евгеньевич, от гренок с чесноком отказались, очень вкусно. Завтра можете прийти? Я все-таки пирог приготовлю.

Михаил (молча ест, думает). Тут такое дело, Наташа, я еду в командировку на неделю. Завтра не смогу. Я, наверное, уже побегу. Поел, пора и честь знать.

Наташа. Вы обиделись на меня? За мою прямоту?

Михаил. Нет, нет. Что вы. Все нормально, я ни о чем таком и не думал, конечно, несите гренки. Пусть будут с чесноком.