Текст книги "Волшебное платье"

Сергей Медведев
Волшебное платье

Действующие лица

Михаил Юрьевич – охранник, ему 55, невысокий, среднего телосложения мужчина. Малоподвижен.

Юлия – студентка-заочница экономического вуза, живет с отцом, мачехой и двумя маленькими сестрами. Красавица. Юлия необычайно подвижна, может запросто сесть на шпагат, стать на мостик.

Таня – около 30, замужем. Привлекательная женственная особа.

Эля – 25 лет, не замужем. По сравнению с остальными девушками – полновата.

Сергей – лет на пять младше Михаила, хозяин магазина, худощавый мужчина, рост – выше среднего.

1

Летний вечер. Торговый зал магазина по продаже элитной одежды. Одежда на стойках и на манекенах, зеркала. У входа сидит Михаил Юрьевич, на нем форма охранника, он читает газету, не обращая внимания на происходящие вокруг него события. В зале кроме него три дамы – продавщицы, одеты безвкусно, как обычно одеты продавщицы модных магазинов.

Из магазина выходит покупательница, мелькает ее платье, покупательница хлопает дверью, так, что с потолка осыпается штукатурка. Слышен ее голос: «Черт, черт, черт! Что вы мне подсунули? Мы еще посмотрим, что вы потом скажете». Юлия смеется.

Кусочек штукатурки падает на газету, которую читает Михаил Юрьевич. Штукатурка выводит его из состояния безразличия к происходящим в магазине «безобразиям».

Эля (держит в руках платье, которое только что примеряла покупательница). Чего это она взбесилась? Прекрасное платье.

Татьяна. Это не ее размер. Но кто в этом виноват?

Эля. Ненавижу покупателей, которые не знают своего размера.

Татьяна. Эличка, нельзя говорить «ненавижу». От ненависти все болезни. Обрати внимание, как мы часто болеем.

Юлия. Она такая смешная в этом платье.

Эля. Пойди в подсобку посмейся.

Юлия. Где хочу, там и буду смеяться. Ха-ха-ха.

Татьяна. Юлия правильно говорит, надо смеяться. Смех – это здоровье.

Эля. Ха-ха-ха. (Осматривает себя в зеркале.) Чувствую, мы еще пожалеем об этом смехе.

Михаил Юрьевич (осматривает дверь). Смех уже и сейчас боком вышел. Дверь надо менять. Я давно говорил, что двери должны открываться в обе стороны, чтобы ими невозможно было хлопать.

Эля. Мы в этом месяце еще ничего не продали. А уже десятое число.

Юлия. Сейчас лето, никто ничего не покупает. Ну и пусть.

Эля. Конечно, тебе деньги не нужны.

Юлия. Мне не нужны? Я – сирота!

Эля. Сирота? Сироты ведут себя скромнее.

Татьяна. Ты же не в детском доме, Юль! Ну правда, будь скромнее.

Юлия. Я – сирота. По матери.

Эля. Отличное платье, между прочим. Правда, мне идет более свободный покрой. И темные цвета.

Михаил Юрьевич. Кусок штукатурки отвалился.

Татьяна. Кусок штукатурки? А у нас вчера люстра чуть не отвалилась. Сначала с мужем думали, грузовик проехал, оказалось, забор рухнул в воинской части. Она недалеко.

Эля. А я вот всю ночь не спала, думала, где деньги взять? Брат еще позавчера предлагал: «Бери, пока я добрый». А я – дура, говорю, не надо, выкручусь. Выкрутилась! Думала, в этом месяце премию дадут. А теперь поняла, что не дадут.

Татьяна. Так займи сейчас.

Эля. Не могу. Брат вчера в шесть утра разбудил: «Эля, знаешь, буду брать машину». Старая вот-вот развалится.

Татьяна. На соревнования ездить?

Эля. Да, это престиж. (Михаилу Юрьевичу.) Михаил Юрьевич, поставьте манекен на место. Раньше я ее не замечала, а теперь она как-то вызывающе смотрит на меня. Голая худая девка. Ненавижу такие манекены.

Юлия. Ничего она не худая. Просто некоторые…

Эля. Послушай меня, сирота!

Михаил Юрьевич (ставит манекен на место). Бросьте, девчата. Вы такие молодые. О чем вам еще спорить?

Все замолкают.

Эля. Надо подмести штукатурку. А то давно никто не убирает. Уже весь пол в штукатурке. Особенно в углах.

Михаил Юрьевич. Что-то уборщицы давно не было. Может быть, она в больнице?

Эля. Нет, она взяла отгулы. У среднего сына свадьба. Я думаю, пусть Юлия убирает. Как самая младшая. Это справедливо.

Татьяна. Да, это справедливо.

Юлия. Это несправедливо. Но я уберу, потому что этот мир несправедлив.

Слышен звук подъехавшей машины.

Эля. Ну, все. Брат за мной приехал. У него сегодня соревнования. Чемпионат города по боксу. Я пойду. Ему нужна моя поддержка. Больше за него никто не придет поболеть.

Татьяна. А девушка у него есть?

Эля. Сейчас нет. А друзей у боксеров не бывает. Только тренер – отец родной. Брат тоже хочет со временем стать тренером.

Татьяна. А меня до угла подбросите?

Эля. Но только до угла. Машина старая, вот-вот развалится. Михаил Юрьевич, дверь сами закроете?

Михаил Юрьевич. Ладно, я сегодня не спешу. Может быть, я еще и ночным сторожем буду здесь работать. Сережа предлагает. Сергей Александрович. Пистолет вот только получу.

2

Торговый зал магазина. Михаил Юрьевич читает газету. Юлия убирает штукатурку в подсобке, оттуда слышен ее голос.

Михаил Юрьевич (говорит громко, чтобы Юлия слышала и в подсобке). Давно газет не читал. А эту кто-то из покупателей забыл. Неделю буду читать. Хотя здесь сплошной бокс и смертоубийства. Ничего о музыке или о животных.

Юлия. Любите животных?

Михаил Юрьевич. Кошек в основном.

Юлия. У нас в доме кот живет. Постоянно болеет.

Михаил Юрьевич. Это хорошо. Что есть что-то общее между разными поколениями. Какая-то преемственность.

Юлия. Я его серой лечу. Спички жгу на тарелке.

Михаил Юрьевич. А у меня отец в молодости охотой увлекался. А я не увлекаюсь. Но, может быть, так и должно быть. Интересно, чем мой сын интересуется? Я и не знаю.

Юлия. Михаил Юрьевич, а вы в «одноклассниках» есть?

Михаил Юрьевич. А зачем же мне, Юленька, эти одноклассники? Многие уже на кладбище. Это у вас, наверное, еще много живых одноклассников.

Юлия. Еще много… А вот скажите, Михаил Юрьевич, у меня к вам еще один нескромный вопросик.

Михаил Юрьевич. Что еще за вопросик?

Юлия. Можно, я возьму это платье на один вечер? У нас как раз сегодня встреча одноклассников.

Михаил Юрьевич. Какое еще платье?

Юлия. Ну вот это, голубенькое, которое сегодня хотели купить. Самое дорогое. Ну, можно? Я завтра утром его принесу. Никто не заметит. Никто-никто.

Михаил Юрьевич. А вдруг все же кто-то заметит? Юля, вы поставите меня в неловкое положение.

Юлия. Ну, пожалуйста! Я же сегодня убирала штукатурку? Убирала?

Михаил Юрьевич. Убирали.

Юлия. Положена мне за это награда? Положена. Почему я не имею права один раз надеть это чудесное голубое платье? У меня такого никогда не было и вряд ли будет. А вдруг у меня сегодня решается вопрос жизни или смерти. Неужели вы не поможете сироте? Мне же идет это платье? Скажите, идет?

Юлия выходит из подсобки в платье.

Может быть, прикрыть грудь шарфом?

Михаил Юрьевич (закрывает лицо руками, как от яркого солнца). Ослепительно. (Смотрит на Юлию сквозь пальцы) Ну, да, вам идет это платье. Вам все идет. Да, платье потрясающее. Да, вам оно идет.

Юлия. Завтра, без пятнадцати десять я на месте. Спасибо, дорогой Михаил Юрьевич. Я вас обожаю. Вы – лучший. А я – туда и обратно. Вы же такой умный.

Михаил Юрьевич. Ну, не такой уж, раз так необдуманно поступаю.

Юлия. А Эля говорит, что вы очень умный, но от вас по утрам постоянно пахнет перегаром.

Михаил Юрьевич. Неправда, неправда. Вчера разве что. Музыку слушал.

Юлия. А я никогда у вас перегара не замечала.

Михаил Юрьевич. Потому что вы хорошая девушка. А я не ожидал таких взглядов от Эли.

3

Торговый зал магазина. Михаил Юрьевич сидит на своем традиционном месте у входа. Читает ту же самую газету. Нервничает, поглядывает на часы. В магазине нет никого. В торговом зале имеются также настенные часы. Мы видим, что уже без пяти десять. Появляется Юлия.

Юлия. Вы уже на месте? Ничего не бойтесь, Михаил Юрьевич! Здравствуйте! Доброе утро! У меня ужасно болит голова. Как болит голова!

Михаил Юрьевич. Здравствуйте, Юлия! Юлия, уже без пяти десять. Где же платье? Вы же обещали.

Юлия. Да, я обещала. И я выполню обещание, но только не сегодня. Михаил Юрьевич, внимательно выслушайте меня. Вчера, как я уже вам говорила, ходила в одно место. И в этом одном месте я познакомилась с одним парнем. Петя. И, между прочим, если бы не платье, он бы никогда не обратил на меня внимания. Потом мы поехали к Ленке. Но Петя был уже такой пьяный. Он очень быстро опьянел. В общем, у него дрогнули руки и он залил платье вином, которое он купил еще в ночном клубе…

Михаил Юрьевич. Боже мой! Мы пропали.

Юлия. Ничего страшного. Я отдала платье в химчистку. Пришлось сегодня встать в семь утра. Завтра вечером будет готово. Вычищено и выглажено. И это называется, я не выполняю обещание?

Михаил Юрьевич. Завтра вечером? Это невозможно. Вы же обещали сегодня утром. Вы шутите, Юлия?

Юлия. Я не шучу. У меня есть идея.

Юлия достает из сумки платье по цвету очень напоминающее дорогое. Но поношенное. И другого фасона.

Михаил Юрьевич. Но это же совсем другое платье. Даже я вижу, что фасон устаревший. У меня мать в таком до сих пор ходит.

Юлия. Платье, я согласна, другое, но цвет практически такой же. Я думаю, никто не заметит. У Ленкиной бабушки взяла. Еле уговорила. И не надо всего бояться. Хотя, когда мне угрожает опасность, голова работает как компьютер. Без сбоев.

Михаил Юрьевич. Я ничего не понимаю в компьютерах, Юлия!

Юлия. А ничего понимать и не надо, Михаил Юрьевич. Вы поймите главное – из-за того, что я не принесла это платье, которое все равно никто не покупает, не наступит конец света. Правильно?

Михаил Юрьевич. Конец света не наступит.

Юлия надевает платье на манекен.

Юлия. Прекрасно. Ну вот. Разве не похоже? Да я бы и сама не отличила.

Раздается скрип тормозов. Входит Эля, а за ней и Татьяна. Юлия убегает в подсобку.

Эля. Я в трауре. Брат проиграл первый же бой. Как этот дагестанец его страшно ударил в живот! Брат упал, а дагестанец ударил его ногой по ребрам. Вот сюда. У него сейчас здесь синяк. Весь зал видел, а судья сделал вид, что ничего не видит, отвернулся. (Эля копирует голос судьи.) «Я отвлекся, потому что мне позвонили на сотовый, я забыл отключить вибрацию». Короче, до свидания новая машина.

Татьяна. Но есть же какой-то высший, кажется, арбитражный суд. Я слышала.

Эля. Танечка, у дагестанцев и там свои люди. Как я устала от переживаний. Господи, кто б меня понимал. Никаких сил.

Михаил Юрьевич. Отдохните. Может быть, возьмете на сегодня отгул?

Эля. Я планировала на субботу взять. Потому что мы с братом хотели пройтись по магазинам. Развеяться.

Татьяна. Да, надо и отдыхать хотя бы иногда.

Эля. А вы, Михаил Юрьевич, сегодня тоже какой-то уставший? На работе вчера задержались?

Михаил Юрьевич. Брата вашего жалко, совсем молодой, видно, парень. А лично я совсем не устал. Даже хорошо отдохнул. Книгу всю ночь читал.

Эля. Если честно, не все еще потеряно. Скоро первенство области по вольной борьбе. Тренер советует брату подать заявку. Брат раньше вольной борьбой занимался.

Михаил Юрьевич. Ну, слава богу. Слава богу. Значит, есть надежда. Хотите я вам газету вслух почитаю? Новости спорта.

Эля. Я новости по телевизору смотрела. Противно.

Татьяна. А моего мужа новости совершенно не интересуют. И газет он не читает. Лежит и думает. Думает, думает. О чем, не знаю. А я по ночам пла́чу.

Эля. Бедная ты моя. Иногда думаю, хорошо что у меня мужа нет. Лежал бы и думал.

Михаил Юрьевич. Разве плохо, что думает?

Татьяна. Плохо, что лежа.

4

Торговый зал спустя некоторое время. В магазин только что привезли новые манекены. Часть из них уже собрана, часть – «россыпью». Эля пытается прикрепить руку к почти собранному мужскому манекену. Рука в очередной раз отваливается.

Эля. Привезли какой-то брак. Все мужчины такие. И живут недолго. Чуть что – рука болит, или нога, или печень, или голова. У меня нет ни одного знакомого, чтобы не болел. Чтобы отвечал за свои поступки. Больше недели ни с кем не встречаюсь. Не интересно.

Татьяна. Это потому что все злые.

Эля. Не только… Все-таки незамужней женщине нельзя работать в таком магазине как наш. Я смотрю на мужчин и сразу вижу, кто как одет. Этот на сто долларов, этот на тысячу, этот на десять тысяч.

Татьяна. Где это ты, Эля, встречаешь мужчин на десять тысяч?

Эля. Это я рассуждаю чисто теоретически… Хотя по работе я в разных местах бываю. Я же не сижу на месте, как вы. Я же старший продавец. На мне большая ответственность. Надо выглядеть соответственно.

Михаил Юрьевич не выдерживает, подходит к манекену и ладонью «прибивает» руку к корпусу. Бьет сильно, морщится от боли.

Вы уникальный человек, Михаил Юрьевич. Вы никогда не ругаетесь матом. Я заметила, что на прошлой неделе, когда вы вешали люстру, вас ударило током, и вы просто сказали: хорошо, что на сапогах подошва резиновая. Помните?

Михаил Юрьевич. Помню. Это какая-то необычная люстра. Я с такими никогда не имел дела. Не знал, как вешать.

Эля. Неужели не хочется выругаться? Глядя на всю эту нашу жизнь, неужели вам не хочется выругаться матом?

Михаил Юрьевич. Умею я ругаться. Но стараюсь это делать про себя. Не вслух.

Эля. Интересно, а как вы ругаетесь? Хотя бы мне на ухо можете выругаться?

Михаил Юрьевич. Не имею права.

Эля. Ну, пожалуйста.

Михаил Юрьевич. Хорошо.

Михаил Юрьевич что-то шепчет на ухо Эле (отвернувшись в сторону, чтобы Эля не могла почувствовать запах перегара), громко смеется.

Эля (смеется). Не ожидала. Ну вы даете.

Михаил Юрьевич. А вы думали. Думали я из робкого десятка?

Эля. Ничего я не думала, мне все равно из какого вы десятка, просто предполагала, что вы более интеллигентный человек.

Михаил Юрьевич. Но вы же сами просили. Чем же вы теперь недовольны?

Эля. Как говорит моя мать, мужчина, если он непьющий, не должен слушать женщину. Просто хотела знать, с кем работаю. Что ждать, так сказать. Какие подводные камни.

Эля идет к манекену, где должно было висеть наше чудесное платье, но в этот момент у нее звонит телефон.

Тишина! Все замолчали! Ничего не слышу! (В телефонную трубку.) Сейчас выйду на улицу. Коллектив шумит.

Эля уходит, через минуту возвращается.

Танцуйте, дела наши идут на лад. Сейчас звонила эта добрая женщина, над которой мы вчера смеялись. Она все-таки решила купить платье. Сейчас приедет вместе с мужем. Ты, Юлия, лучше спрячься в подсобку. Я сама ее обслужу.

5

Офис Сергея Александровича. Он в домашнем халате. Задняя стена помещения заставлена книгами. Все книги – детективы, которыми раньше торговал Сергей.

Сергей сидит за столом, рядом стоит массивная гипсовая фигура обнаженной балерины. Михаил сидит на стуле, на некотором отдалении от стола.

Сергей (похлопывая гипсовую танцовщицу по бедрам). У лучших дизайнеров заказал. Но получилась больше чем планировали. Выше немного. Дома негде поставить – в потолок упирается. Как тебе?

Михаил Юрьевич. Грудь маловата. В бедрах бы я тоже чуть-чуть добавил. Чтобы пропорциональней было. Хотя маленькие груди мне тоже нравятся.

Сергей. Ты прав. Мода сейчас такая. Сейчас и манекены с маленькой грудью делают. Худенькие. Как у девочек. И бедра в том же духе. Я просил, чтобы крупнее делали. У нас и заказчики – люди солидные. Но, говорят, больше не делают. Педофилия какая-то. Ты как думаешь?

Михаил Юрьевич. Не задумывался, Сережа.

Сергей. Ты с матерью по-прежнему живешь?

Михаил Юрьевич. Еще и ее мать есть.

Сергей. А почему квартиру не снимаешь?

Михаил Юрьевич. Дорого сейчас все.

Сергей. Намек понял. Мы повысим тебе зарплату. Подумаем, как это сделать, чтобы никому обидно не было… А если коммуналку? Есть же коммуналки почти без соседей. Или – больные соседи, почти не выходят. То есть, получаешь практически изолированную квартиру за небольшие деньги. Не думал? Или привык?

Михаил Юрьевич. Есть такое. Привык постепенно. И от работы недалеко, остановка на трамвае. Не то что в таможне – полдня ехать.

Сергей. Я помню ваш район. Хороший, хороший, рядом с ТЭЦ. Мама ходит?

Михаил Юрьевич. Так. Может иногда выйти. Поздороваться и обратно.

Сергей. Ты ей привет передавай.

Михаил Юрьевич. Спасибо. Ты, кстати, ей не говори, что я у тебя охранником работаю. Она думает, что я до сих пор в таможне. Так солидней. Госструктура. Я даже на телефоне дарственную от таможни выгравировал к своему дню рождения.

Сергей. Конспиратор, узнаю. Когда разрешение на оружие получишь?

Михаил Юрьевич. На днях. Уже ходил на стрельбище.

Сергей. Хорошо. Это хорошо. Старайся. Что ж за охранник без оружия? Перейдем к делу. Что думаешь? Ты пойми, Миша, я доверяю только тебе. Как ты скажешь, так и сделаем. Мы же коллеги. Ты мой бывший начальник. Ты был хорошим начальником. Сейчас я твой начальник. Кто знает, что ждет нас в будущем? Не дай бог, конечно. Но это дело нельзя оставлять безнаказанным. Пропало платье. Вот Эля предлагает проверить всех на детекторе лжи. Ты в этом что-нибудь понимаешь?

Михаил Юрьевич. Не знаю, любую технику можно обмануть. Ты же знаешь. Я бы Эле полностью не доверял. Она такое о людях может сказать.

Сергей. А что ты вообще думаешь об Эле? Я с ней близко так и не познакомился. Мое упущение, не успеваю. Дела. Что она говорит?

Михаил Юрьевич. Говорила, что платье очень хорошее. Удивлялась, что его до сих пор никто не купил.

Сергей. Нравилось платье? Думаешь, врет? Подозрительно, конечно, что именно она предлагает детектор. Наверное, знает, как его обмануть… Тут вот еще какой момент. Не хочу, чтобы дело получило широкую огласку, поэтому специалистов звать не будем. Как думаешь, сами разберемся? У меня описание есть, но на английском языке. Язык сломаешь.

Михаил Юрьевич. У меня есть словарь. Можно попробовать. Но у меня есть и собственное мнение на сей счет. Я так думаю, по крайней мере не исключаю, что это Эля взяла.

Сергей. Поясни.

Михаил Юрьевич. Не думаю, чтобы кто-нибудь другой на это решился. Эля самая смелая. И на язык. И так. Деловая.

Сергей. А знаешь, может ты и прав. Ее, кстати, по паспорту Валей зовут. А называют все Элей. Не знал? Разве можно доверять такому человеку? Мне деловые не очень нравятся. Все-таки женщина при всем прочем должна оставаться женщиной. Мягкой. Да, вот такие дела… Значит, Эля.

Михаил Юрьевич. Ну, я не уверяю.

Сергей. Да, не умеем мы все-таки отдыхать. Дома о работе думаем. Офис роднее дома.

Михаил Юрьевич. И я дома думаю. О работе.

Сергей. Миша, а ты попробуй реализовать себя через секс. Я предполагаю, что наше поколение должно реализоваться через секс. Это самое естественное. Сейчас самое время. Зачем себя заживо хоронить? Я вот в субботу во Дворец спорта на благотворительный маскарад собираюсь. Сказали, надо пойти – жена мэра петь будет. Хочешь со мной? Люди должны друг другу помогать. Я и детскому дому помогаю. Может, зачтется в будущем. Ты себе как это будущее представляешь?

Михаил Юрьевич. Не знаю.

Сергей. Мяса, говорят, никто есть не будет. Пока люди едят мясо, будут войны. Это ж всякому ясно. Агрессия.

Михаил Юрьевич. Химию будут есть? Неизвестно еще, что лучше.

Сергей. Неизвестно… Но я скажу тебе так, женщины требуют определенной работы. Вот ты думаешь, почему я в домашнем халате у себя в офисе веду прием подчиненных? Ты где-нибудь такое видел? Отвечу за тебя – не видел, и не говори, что начальник таможни в халате ходил. И это не потому, что офис у меня как дом. Ты думаешь, это у меня просто офис? А у меня здесь специально оборудованное отдельное помещение. Бункер. Только самое необходимое. Жена не знает. Думает, это просто книжные полки. Кстати, если хочешь что-нибудь почитать, бери. Тут одни детективы. Помнишь, как я торговал детективами? Но – смотри! Специальную книжку вынимаешь, нажимаешь на кнопочку и – еще одна комната. (Сергей показывает, как открывается бункер.) Тут и жить можно, и днем поспать, и женщин водить. Однажды уединился, а жена пришла. Пришлось полдня за стеллажом просидеть. Чуть явку не провалил… Если нужно, я тебе могу ключи иногда давать. Но со своим бельем приходи… Ты, Миша, только не пей на рабочем месте.

Михаил Юрьевич. Сережа. Я два года как почти не пью. Ты же знаешь.

Сергей. Знаю. Просто напомнил. Были сигналы… После работы можно. Можем даже вдвоем выпить. Ты чаще ко мне в офис заходи. Что ты так редко заходишь? Вот возьми – пробники. Это пробники духов. Для матери. Образцы. У меня друг парфюмерный магазин открыл. Говорит: бери мне не жалко, сколько надо бери. Филантроп. А чего? Я беру. Женщин радовать.

6

Торговый зал магазина, утро. Михаил Юрьевич устанавливает замок на дверь. Входит Юлия.

Михаил Юрьевич. Я вчера ходил на разведку к Сереже. Думал, что же он скажет. Сережа говорит, что уволит Элю. Пусть даже будет оголена позиция. Пусть даже платье найдется. Это только подтвердит его догадку. Так он говорит. Говорит, что, скорее всего, она сняла копию с ключей. Ночью взяла и ночью же вернет платье. Как бывает: заказали платье, а оно не подошло заказчику. Он не знает, как будет. Может, побоится, что ее кто-нибудь из наших увидит в этом платье. Еще чего-нибудь испугается. Он не знает точно.

Юлия. Так вполне может быть. Сергей Александрович мне симпатичен. Если бы не он, я бы не работала в этом магазине. Он же с моей мамой дружил.

Михаил Юрьевич. Про вашу маму я слышал… Нехорошо все это. Меня как-то совесть мучает.

Юлия. Вы думаете, я такая бессердечная? Хотите, я пойду и во всем признаюсь, Сергею Александровичу.

Михаил Юрьевич. Нет, нет, что вы, Юличка. Вы меня подведете… Сережа говорит, что надо обязательно менять замки раз в два месяца. Ставить с каким-нибудь секретом. С лазерной насечкой. Или даже лучше два сразу…

У Юлии звонит телефон.

Юлия. Айн момент, айн момент! Лена, позже перезвони. Нет, сама перезвони. У меня на счету ничего нет. Хорошо, что еще батарейки не сели. Но сейчас сядут. Ферштейн?

Михаил Юрьевич. Я слышу, вы изучаете немецкий язык? Что-нибудь уже понимаете?

Юлия. Найн. Но изучаю. Вчера сдавала экзамен.

Михаил Юрьевич. Сдали?

Юлия. Нет. А никто почти не сдал. Ему никогда сразу не сдают. Принципиальный. Только со второго раза.

Михаил Юрьевич. А я всем говорю – учите языки. У меня друг французский учил, теперь в другом городе работает.

Юлия. Я тоже хочу этим летом на море поехать, другие города посмотреть. Лена в прошлом году ездила. А я не поехала, потому что отец денег не дал. Сестры младшие поехали. Они у нас теперь главные члены семьи.

Михаил Юрьевич. А мы английским в молодости увлекались. Тогда все английским увлекались. Тогда все группы пели на английском. И мы хотели знать, о чем они поют. Я переводил их песни.

Юлия. А у нас английская группа сразу укомплектовалась. Даже перебор. А в немецкой группе недобор.

Михаил Юрьевич. Немецкий – тоже неплохой язык. Похож на английский по написанию. Вы легко освоите английский, если будете знать немецкий. В Германии тоже были рок-группы. «Пудис», например.

Юлия. Мне эстрада нравится. Что-то Ленка давно не звонит. (Смотрит на свой телефон). А у меня телефон разрядился. Михаил Юрьевич, у вас есть телефон?

Михаил Юрьевич. Есть.

Михаил Юрьевич достает телефон. Очень дорогой и новый.

Юлия. Ничего себе. Зачем вам такой дорогой телефон?

Михаил Юрьевич. На день рождения подарок себе сделал.

Юлия (берет телефон). А здесь написано «Михаилу Юрьевичу от коллектива Первомайской таможни в день рождения».

Михаил Юрьевич. Это долгая история. Как-нибудь потом. Я на таможне когда-то работал.

Юлия. Вам никто никогда не звонит.

Михаил Юрьевич. А я его на работе всегда выключаю.

Юлия. А мне мачеха запрещает выключать. Хочет знать, где я. Делает вид, что волнуется. А вы звоните своему сыну?

Михаил Юрьевич. Он живет с матерью в другом городе. Туда очень дорого звонить. Редко звоню.

Юлия. Секундочку! (Звонит подружке Елене.) В семь я у тебя. До половины седьмого на этот номер звони, если что.

Михаил Юрьевич. Да, пусть сама звонит.

Юлия (звонит мачехе). Мамочка, все отлично. Я сегодня у Ленки переночую. Давно не виделись. На работе все хорошо… Будем к истории вместе готовиться.