Текст книги "Хороб рус Влад. Боевые походы русов"

Хороб рус Влад
Боевые походы русов
Сергей Мельников

© Сергей Мельников, 2017

ISBN 978-5-4485-6841-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Раздел первый.
Хороб рус Влад

Эмир Маймун бен Ахмад бен Абда аль Малик стоял возле распахнутого окна и с грустью смотрел вдаль. Была прекрасная погода, ярко светило солнце, море Хазарейское* было спокойным. Волны лениво бились о борта многочисленных кораблей и лодок, стоявших возле причала. По улицам города спешили по своим делам люди, ремесленники, моряки, купцы, в окружении слуг важно шествовали раисы11
  Раисы – лидеры различных ремесленных объединений, пользовавшиеся большой политической властью.


[Закрыть].

Маймун любил этот город Баб – ал – Абваб22
  Современный Дербент.


[Закрыть], и ненавидел этот город «Ворота ворот», так звучало его название в переводе с арабского языка. Расположенный на узком участке между Хазарейским морем33
  Каспийское море.


[Закрыть] и предгорьями Кавказа, он действительно, как ворота запирал выход из южных стран в неведомые северные края, стал его тюрьмой.

Вот уже десять лет, после смерти его отца Ахмада ибн Абдал-Малика, которого мятежные горожане несколько раз изгоняли из города, Маймун находился в заточении Дар ал-имара, так называемом в «Доме правления». Он был совершенно беззащитен от произвола раисов.

Позади Маймуна неслышно распахнулась дверь, и в комнату шаркающей походкой вошёл Иса. Он служил ещё отцу эмира, годы сгорбили его, он ходил, едва волоча ноги, но, это был самый верный слуга Маймуна. Несмотря на свою старческую немощь, он хранил в своей памяти воспоминания о многих великих событиях и владел различными языками.

– Что нового в городе? – спросил его Маймун, продолжая смотреть в окно.

– В город приплыли корабли купцов русов.

– Русы? – Маймун повернулся к Исе, – я слышал об этом народе. Расскажи мне о них подробнее.

– О, эмир! – Иса коротко выдохнул, глаза его заблестели, – это великий народ, отличающийся особой яростью в бою, не ведающие страха смерти воины.

Слуга поведал о том, как небольшой отряд русов захватил богатый город Берда, и три года они отбивались от постоянно нападавших на них горожан.

– Однажды, – продолжал свой рассказ Иса, – огромная толпа напала неожиданно на пятерых русов, отдыхавших в одном доме. Эти бесстрашные воины уничтожили множество врагов, но, силы были неравны. В живых остался только один молодой безусый юноша. Не желая попасть в руки напавших, он залез на дерево и сам себя убил кинжалом.

Они справедливы, всегда держат своё слово, не терпят лжи. Когда они были в Берда, то собрали много мужчин и женщин в мечети, и предложили выкупить им себя. Все согласились, но далеко не все принесли выкуп. Те, кто заплатил, были отпущены. Остальные за обман поплатились своими жизнями.

Только им оказалось под силу сокрушить врагов наших – Хазарский каганат.

Даже сам Искандер Двурогий44
  Существует легенда, что Александр Македонский, которого на Востоке именуют Искандером Двурогим, воевал с руссами и потерпел поражение от них.


[Закрыть] потерпел от них поражение. Правитель, у которого будет большое войско русов, сможет завоевать весь мир!

«Завоевать весь мир, – как эхо повторил Маймун. Но, ему не нужен весь мир, ему нужен только его город. – А почему бы и нет?» – мелькнула шальная мысль.

– Иса, тебе ведом их язык?

– Да, эмир. Я знаю не только этот язык, но и могу писать на нём.

– Это хорошо, – задумчиво произнёс Маймун, – как зовут их повелителя?

– Повелитель этой страны имеет титул кагана, и зовут его, – Иса сосредоточился, что бы как можно точнее произнести имя, – Вла-ди—мир. Он живёт в главном городе Куяба55
  Так арабы называли Киев.


[Закрыть].

– Принеси письменные принадлежности, – приказал Маймун, – ты напишешь ему письмо. Мне надоело быть пленником в своём собственном городе.

На следующий день с утра Иса отправился в порт посмотреть на корабли русов или как они их называли ладьи. Ладьи понравились, небольшие шесть локтей в ширину, и примерно сорок локтей в длину, они были приспособлены к плаванию, как по реке, так и по морю.

Их можно было в случае надобности переместить волоком из одной реки в другую. Оснащены они были прямоугольным парусом и шестью вёслами с каждого борта. Особенно отметил Иса, что рулевые вёсла были и на носу и корме ладьи, что повышало манёвренность.

Побывал он и на базаре. Кроме привычных для горожан товаров, мёда, воска, льна русы продавали дивные меха, переливающиеся на ярком солнце и необычно длинные клыки неведомого зверя, которые они называли «рыбьим зубом»66
  Так называли моржовый клык.


[Закрыть].

– Как выглядит этот зверь? – поинтересовался Иса у купца. Немного опешивший рус, в расшитой оберегами льняной рубашке, подпоясанный украшенным серебром поясом, не ожидавший, что Иса знает его язык, немного замешкался с ответом:

– Лично я не видел этого зверя. Он живёт в холодных морях, далеко расположенных от тех мест, где я живу. Но, слышал, что охота на него очень опасна, этот зверь может напасть на лодку с охотниками и всех их потопить. Купите вот этот нож, видите, его рукоятка отделана «рыбьим зубом».

Иса осмотрел нож и согласился:

– Красивый нож, я куплю его. И заплачу тебе больше денег, если ты, – Иса огляделся, нет, ли кого рядом, наклонился ниже и шёпотом произнёс, – передашь кагану Владимиру в Куябу это послание.

Купец взглянул по сторонам, ловко взял письмо, сунул его под прилавок.

– Добро. Я передам его князю Владимиру, не сомневайся.

Год ожидания подходил к концу. Маймун совсем уже отчаялся, стоял часами у окна смотрел на горизонт, в надежде увидеть паруса его освободителей. Неужели ему так и будет суждено всю жизнь оставаться пленником в своём городе.

Однажды, рано утром, когда солнце робко выглянуло из-за горизонта, скользнув первыми лучами по крышам сонных домов, позолотив их стены утренним блеском зари, эмира разбудил Иса:

– Господин, просыпайтесь! – радостно проговорил он, – появились корабли русов.

Маймун, ещё не очнувшийся от сновидения, в котором он скакал на гнедом жеребце по широкому зелёному полю, не сразу понял, о чём говорит слуга и переспросил:

– Чьи корабли?

– Русов, господин, я видел восемнадцать парусов.

Маймун уже проснулся, его глаза загорелись неистовой надеждой:

– Сколько человек вмещает их корабль?

– Человек пятьдесят. Значит их там примерно тысяча воинов.

– Это не очень много, – Маймун сник.

– Не забывайте, господин, что русы очень умелые воины, и каждый из них стоит десятерых.

– Я очень надеюсь на это. Ты знаешь, мне сегодня приснился очень хороший сон, надеюсь, он сбудется.

– Раисы не позволят нам встретиться русами. Они будут следить за ними днём и ночью.

– Не беспокойтесь, господин. Я придумаю, как устранить это препятствие. Сейчас мне нужно отправиться в город, постараюсь узнать, что говорят о русах, зачем они прибыли к нам.

Вечером, когда солнце, утомлённое лицезрением суетных дел людей, скатилось волны Хазарского моря, Иса вернулся в покои Маймуна. Он целый день бродил по рынку, прислушиваясь, что говорят люди.

– Что ты узнал, Иса? – нетерпеливо спросил эмир.

– Русы приплыли нам из самого Куяба. Они собрались в поход против Сарира. Это наши враги, поэтому раисы не очень обеспокоены, но они не спускают глаз с русов, не доверяют им. Один из кораблей нуждается в ремонте, поэтому и причалили к нам.

– Только поэтому они у нас? – разочарованно спросил Маймун.

– Так говорят в народе. Почему, если наши враги им не верят, что сюда пришли для починки судна, должны верить мы?

– Да, ты прав. Но, как нам с ними встретиться, мы должны знать точно цель их прибытия.

– Позвольте мне это сделать. Мой сын поможет.

Оказавшись дома уже поздним вечером, Иса первым дело позвал к себе своего сына:

– Слушай меня внимательно, Хасан. Завтра утром ты пойдёшь в порт. Походи там, потолкайся на пристани, возле кораблей русов. Выбери место, с которого бы тебя не было видно ночью, но с которого ты бы мог уйти в случае опасности незаметно. Расстояние должно быть таким, что бы стрела, которую я тебе дам, упала рядом с их стражей, желательно у самых их ног. К стреле будет привязано письмо.

– Я все выполню, как вы прикажете мне, отец мой. Мне, хорошему стрелку, это будет сделать не трудно.

– Это письмо ни в коем случае не должно попасть в чужие руки. Иначе нам всем не миновать беды. За русами будут следить. Сделай всё тихо и незаметно.

Шумило напряжённо всматривался в темноту. Он чувствовал, что за ним следят. Его внимание привлекли портовые конюшни, располагавшиеся не далеко от их пристани, за которыми рос высокий кустарник. Лошади тревожно ржали, чувствуя там присутствие чужого человека.

Стрела! Шумило резко ушёл в сторону, прикрывшись щитом, и одновременно заухал как филин. Это был сигнал тревоги. Другие часовые бесшумно двинулись к нему, прикрывая друг друга, выстроились в одну шеренгу. С кораблей донёсся тихий свист, там бесшумно воины просыпались, надевали брони, шлемы, готовили к бою оружие. Все замерли в ожидании нападения.

Но, из темноты не выскочил противник, больше не летели стрелы. Шумило кто-то тронул за плечо. Он обернулся, рядом стоял коренастый широкоплечий краснолицый Могута, старший среди воинов:

– Что случилось?

– Стрела прилетела.

– Где?

– Здесь, прямо передо мной.

Могута наклонился, вытащил стрелу из земли.

– Да тут послание! Можете вернуться к своим ладьям, – сказал он стражникам, стоящим рядом с Шумило.

Могута при свете небольшого факела прочёл письмо:

«Если вы приплыли по велению кагана Владимира, помочь эмиру Маймуну, то жду вас завтра ночью в это же время возле сгоревших складов».

«Значит не зря мы прибыли сюда», – подумал старший дружинник.

Те, кто наблюдал, за руссами, заметили их движение, решили, что одному из стражей что-то показалось подозрительным, и поэтому он поднял тревогу. Когда воины опять вернулись к своим кораблям, убеждённые в своей правоте соглядатаи не придали этому случаю ни какого значения.

Следующей ночью Могута с ещё тремя воинами, разделись, спрятали одежду и оружие в кожаные мешки, бесшумно вплавь добрались до сгоревших и заброшенных складов. Выйдя на берег, оделись и вооружились. Они шли, стараясь держаться в тени, с оружием в руках, обошли пепелище, и возле старой опалённой пожаром чинары увидели седобородого старика.

– Это ты нас искал? – негромко спросил Могута.

– Да, – ответил старик на языке русов. – Меня зовут Иса, я слуга эмира Маймуна.

– Что он хочет?

– Он желает, что бы вы освободили его и вернули ему власть над городом.

– Это дело хлопотное, – Могута усмехнулся, – и дорогое.

– Эмир не пожалеет денег для тех, кто ему поможет. Но, для этого нужно захватить казну. Сколько человек будет освобождать эмира?

– Добро. Тогда сделаем так. Что бы не вызвать подозрений, корабли уйдут из города. Кроме одного. Он задержится, под предлогом, что ему надо ещё починить борта. Корабли уйдут не далеко, так, что бы, их не было видно из города. Те, кто останутся, проникнут во дворец, освободят эмира и захватят казну. Их будет сорок человек. Но, мы не знает город, нам нужен проводник.

– А ни мало ли воинов?

– Мы будет действовать ночью, большое количество может привлечь внимание. За нами следит много глаз. Один корабль не вызовет подозрения.

– Те, кто непосредственно будет освобождать эмира, получат по сто дирхемов, остальные по сорок. Проводник будет.

– Остальные получат по пятьдесят дирхемов, – Могута назвал свою цену.

– Согласен, – кивнул головой старик.

– Добро. Тогда через три дня пусть проводник нас ждёт на этом же месте.

Через три дня корабли русов, кроме одного, в полдень подняли паруса и покинули Баб – ал – Абваб. На оставшемся судне слышался стук топоров до самого вечера. Как только на небе зажглись первые звёзды, работа была прекращена, русы легли спать, выставив, как обычно, часового у корабля.

Раисы, не опасаясь, этого корабля, но, на всякий случай, оставили присматривать за ними только одного наблюдателя.

Человек, наблюдавший за русами, очень устал, ему хотелось спать. Глаза его то и дело слипались, он мечтал только об одном: скорее бы наступил рассвет. Ему грезилась тёплая уютная постель, на которой так приятно спать. Изредка посматривая на корабль, недоумевал, зачем его оставили наблюдать за чужеземцами. Что могут сделать эти несколько человек?

Эта рассеянность его и сгубила. Он не заметил две тени, соскользнувшие с корабля, бесшумно подкравшиеся к нему. Стремительный бросок, чьи – то сильные руки зажали ему рот, острая сталь вонзилась в сердце.

Соловьиный свист долетел до корабля, и в тот же миг, из него, совершенно беззвучно, на прибрежный песок выскочили вооружённые люди. Мягко ступая, по морскому берегу, прячась в тень, они дошли до сгоревших складов, где их ждал стройный юноша с небольшой бородкой, это был Хасан.

– Все готовы? – тихо спросил он на языке русов.

– Веди, – ответил Могута.

Впереди дружины, вместе с проводником шли два лучника, отличавшиеся тем, что могли прекрасно видеть в темноте. Любой, кто мог попасться на пути, был бы немедленно поражён их стрелами. Но, все спали, ни кто не встретился им.

Они благополучно добрались до дворца, где содержался эмир. Два стражника распахнули ворота, подкупленные Хасаном. С остальными договориться не удалось.

Возле дверей эмира стоял ещё один часовой, но, меткая стрела пронзила ему горло, и он даже не успел вскрикнуть.

– Господин, – тихо позвал Хасан Маймуна, – мы пришли. Откройте дверь и войдём к вам. Мой отец с вами?

– Да. Скажи русам, что мы возьмём казну раисов. Это недалеко отсюда.

«Что бы ты лопнул, сын ишака, что бы тебе гореть в аду», – злился стоявший в охране на башне Мухамед, – «будь ты проклят, хозяин духанщик. „Свежий, вкусный барашек, угощайся!“. Угостил, называется! Теперь вот мучайся животом! Не могу я больше!», – Мухамед огляделся, шагнул за выступ стены, снимая шаровары. Он был совершенно невидим в ночной темноте.

Вдруг стражник заметил, как внизу мелькнули тени вооружённых людей. Он быстро вскочил на ноги, натянул шаровары и начал стучать мечом по щиту.

«Нападение, нападение», – что было сил, закричал Махмуд. Через несколько мгновений две стрелы, одна в глаз, другая в горло заставили его умолкнуть навеки. Но, было уже слишком поздно, крик Махмуда услышали воины на другой башне, стражники тоже начали стучать о щиты мечами. Несколько стрел, выпущенных в их сторону, просвистели в воздухе, но не одна ни кого не задела.

Шум, поднятый во дворце, услышали и горожане. Во многих домах загорелся свет, на улицу выскакивали люди, вооружённые молотами, дубинами, палками, всем, что попало под руку. Из казарм выбегали воины, поднятые по тревоге.

– Надо уходить, казну нам уже не взять – крикнул Маймун Исе, – переведи это русам, пока не поднялся весь город.

Могута подошёл к краю крепостной стены, взглянул вниз. Возле ворот собралась толпа, он подал знак Хасану и тот подошёл к нему:

– Пора уходить, пока их ещё немного.

– Во дворце есть небольшая конюшня, но там всего с десяток лошадей. Эмир может сесть на коней и попытаться прорваться по ещё не перекрытым улицам.

– Преследователи тоже сядут на лошадей и догонят нас, – Маймун был очень взволнован.

– Не догонят, – Могута, понявший тревогу эмира вытащил меч, – берите лошадей и уходите из города. Перебьёте стражу у городских ворот, откроете их, и скачите к нашим ладьям, что стоят за городом. Вы, четверо, – он указал мечом на воинов, – сопроводите их. Мы задержим преследователей, будем пробиваться к своей ладье. Давайте, быстрей!

Небольшой отряд, Маймун, Иса, Хасан и четверо охранявших их воинов скрылись в темноте, прорвавшись сквозь пока ещё редкие ряды горожан.

Русы построились клином, покинули крепость. Прикрываясь щитами, выставив копья, они лавиной обрушились на толпу и прорезали её словно горячий нож масло. Ловко орудуя мечами и боевыми топорами, они прорубались к берегу моря. Кровь лилась рекой, всюду были слышны крики умирающих людей и стоны раненных. В этой давке каждый удар дружинников валил с ног противника.

Нападающие на русов были стеснены, не могли пользоваться своим оружием в полной мере, ранили друг друга. Не было возможности им, и отступать из-за тесноты.

Улица становилась уже, горожан с каждой минутой становилось больше. Русам всё труднее было продвигаться вперёд, но они упорно пробивались к своему кораблю. Осталось совсем немного, но тут в спину им из бокового переулка ударила новая толпа. Они не смогли развернуться, были зажаты со всех сторон, их строй распался.

Горожане дорого заплатили за свою победу, множество их было убито, ещё больше пострадало от давки, от их же оружия. Долго над городом стоял гул разъярённой толпы, и слышался боевой крик погибавших в кровавом бою русов: «Перун!».

Бажен, назначенный Могутой во главе дружины, пока тот отсутствовал, сидел на поросшем мхом валуне и напряжённо вглядывался вдаль. Солнце светило зените, в ветвях пели птицы, легкий ветерок обдувал его лицо. Он сидел здесь с утра, ждал вестника, который ушёл в город. Наконец, на гребне холма показался человек, покрытый пылью, в разодранном халате, это был Хасан.

– Что там? – спросил с тревогой в голосе Бажен, подошедшего близко Хасана.

– Плохо там, – он хриплым голосом, – у тебя нет воды, жарко, в горле пересохло.

– Нет, пойдём, вода на корабле.

Хасан долго пил воду, потом, всполоснул лицо и руки:

– Плохо там, – повторил он, – ни кто не остался в живых. Вглядываясь в суровые лица русов, он продолжил свой рассказ, – толпа отрезала путь к кораблю. Они мужественно бились, но, силы были неравны. Особенно многих убил воин, охранявший корабль. Один, он сражался с множеством врагов, когда его израненного, попытались захватить живьём, он сам себе перерезал горло. Враги разграбили и сожгли корабль.

Но, в городе много людей, которые недовольны властью раисов, они обрадовались, узнав о побеге эмира.

– Что теперь будем делать? – обратился к Маймуну Бажен.

Маймун немного задумался:

– Мы двинемся устье реки Самур. Там много поместий раисов. Нам не удалось захватить их казну, но там мы возьмём хорошую добычу и отомстим за гибель ваших товарищей. А потом уйдём в Табарасан.

В саду правителя Табарасана ветки с крупными янтарными персиками слегка шевелились от дуновения лёгкого тёплого ветерка, солнечные зайчики трепетали на изумрудной траве. Под тенью деревьев, на роскошном ковре красного цвета расположились двое, эмир Маймун и майсум77
  Майсум – титул правителя Табарасана.


[Закрыть] Табарасана Ахмад ибн Мухамед.

Майсум наливал из небольшого серебряного кувшина вино в расписные пиалы.

– Пророк Мухамед, мир ему и благословление, —

Маймун улыбнулся, – учил, что первая капля вина убивает человека.

– Непременно, каждый правоверный должен в строгости соблюдать повеления пророка! – наустив на себя благочестивый вид, ответил Ахмад. Он макнул палец в пиалу и стряхнул на траву, вспыхнувшую рубином в солнечном свете каплю вина. – Вот и всё, я больше не нарушаю заповеди пророка Мухамеда, мир ему и благословение. Советую тебе, друг мой поступить точно так же.

Маймун сделал тоже и мелкими глотками выпил терпкое вино.

– Пусть будет вечным этот прекрасный мир, творения Аллаха, – Ахмад был в хорошем расположении духа. – Но, кто мы в этом мире? Лишь краткое мгновение, после которого остаётся лишь прах да глина, из которой гончар сделает чашу для вина. И потому прожить в этом мире надо ловя удовольствия, иначе, зачем нам жить вообще? Жизненный круг надо проходить весело, познавая вкус вина, любовь женщины и любуясь прекрасными вещами, как вот этот кувшин.

– Ты прав Ахмад, – тяжело вздохнув, ответил Маймун, – но в этом мире столько завистников, готовых пойти на любые козни, что бы отравить нам жизнь.

– Да это так, – Ахмад отщипнул виноград, – поэтому мы должны ценить каждый миг блаженства. Давай выпьем ещё.

После нескольких пиал вина майсун сильно захмелел, но нить разговора не потерял.

– Эти горожане шумный и непоседливый народ. Твоего отца они изгоняли четыре раза. Там мутят воду раисы. Что нового слышно в городе?

Майсун поставил пиалу на ковёр:

– После того, как русы ограбили их поместья, раисы, что бы восстановить понесённый ими ущерб, увеличили налоги. Народ ропщет, очень недоволен ими, некоторые злорадствуют, сожалеют, что русы не убили их всех. Но, выступать они боятся открыто, у раисов есть войско.

– Тебе не кажется, друг мой, что сейчас самое время вернуться тебе обратно? У тебя есть верные люди в городе?

– Есть, но, они не воины.

– Этого и не надо. Пусть они распространяют слухи, что эмир Маймун возмущён лихоимством раисов и если вернётся, он сурово их накажет.

– Легко сказать – вернуться, – Маймун горько улыбнулся, – у меня только русы, а это слишком мало, что бы штурмовать город.

– Нет, всё-таки посмотри какой сегодня чудесный день. А мы вынуждены с тобой обсуждать дела земные. Не справедлив этот мир! – майсун улыбнулся. – Не беспокойся, я дам тебе воинов. Дружба это взаимное чувство. Я дам тебе воинов, верные горожане сами откроют перед тобой ворота, но хочу попросить об одном одолжении.

– Я слушаю тебя, – Маймун подался чуть вперёд.

– Раисы слишком много на себя берут. Они притесняют моих купцов, требуя с них большие пошлины. Если бы ты, снова став эмиром предоставили им определённые льготы, о которых они тебя попросят, я дал бы тебе воинов.

Маймун немного расслабился:

– Я готов выслушать их, и если мы договоримся, приму их условия.

– Тогда завтра я соберу купцов для встречи с тобой.

Маймун без труда захватил Баб-ал-Абваб. Он неожиданно появился под стенами города с войском русов и табарсанцев. Стража попыталась закрыть ворота, но его сторонники напали на них и не позволили это сделать.

Горожане собрались на главной площади. Они насторожились и примолкли, ожидая, что Маймун накажет их за то, что они не помогли освободиться из дворца.

– Слушайте меня, люди, – у Маймуна был сильны звонкий голос, – я ваш эмир. Десять лет я был в заточении, но не обвиняю вас в этом, – вздох облегчения пронесся над толпой. – Виновны во всём раисы, они мои и ваши враги. Поэтому я повелеваю, идите, схватите, приведите их сюда. Всё, что вы найдёте в их домах – ваше. Я прощаю все ваши долги перед ними.

Толпа сразу же кинулась грабить. Они вламывались в ещё недавних повелителей дома, тащили всё, что попадалось под руки, надевали яркие халаты, насиловали женщин. Избитых толпой раисов, тащили по улицам города, проклиная и издеваясь. Их кинули к ногам эмира, те, кто был ещё жив, жалобно просили пощады.

– Как видите, я справедлив, – Маймун указал рукой на поверженных врагов, – хотите убить их, убейте, хотите помиловать – милуйте.

Повязав народ кровью своих врагов, он уже не мог опасаться что, они признают опять власть раисов. И горожане, так легко избавившиеся от своих долгов, были довольны. Даже, то, что табарасанские купцы теперь торговали беспошлинно, не вызвало возмущение.

Вначале они с настороженностью относились к русам, помня, как много горожан погибло в ту ночь, когда бежал эмир. Но, те, словно забыв старые обиды, не проявляли, жестокости к горожанам, не считали их своими врагами. Посещая рынки и лавки, эти чужестранцы всегда платили справедливую цену, ни кого не грабили, не хватали женщин на улицах. Некоторые из жителей Баб – ал – Абваб подружились с ними и стали приглашать их к себе домой.

Маймун вместе с дружиной занял цитадель Нарым-Кале.

Днём русы занимались обычными делами, чистили оружие, выполняли воинские упражнения, метали копья и стрелы, бились на мечах. Кто хотел, отправлялся в город, купить, что-нибудь или просто побродить по его шумным многолюдным улицам. Вечером все, кто был свободен от несения караульной службы, пировали вместе с эмиром.

Один из русов, Багалей, научил поваров Маймуна обычаям на пирах и блюдам, подаваемым в их стране. Но, проявляя уважение к обычаям мусульман, он исключил из них свинину.

В самой большой зале крепости слуги устилали пол коврами, на них вдоль стен ставили столы, застеленные скатертями и лавки. В переднем углу помещения находился особый стол, который называли «Большим местом», за которым усаживался сам эмир и самые уважаемые дружинники.

Остальные рассаживались по старшинству, которое определили сами воины.

Пир начинался с того, что по обычаю русов, эмир, как хозяин пиршества, сам резал хлеб и с солью подавал его старшим дружинникам.

Первый тост всегда был за здоровье эмира, пожелания ему долгих лет и удачи в делах. На пиру пили как вина местного изготовления, так и напитки, которые русы привезли с собой. Особенно эмиру нравились меда хмельные, белые и красные.

Самым любимым угощением была, кислая капуста с сельдью к которому пристрастился и Маймун.

Повара и их помощники суетились, выставляли на столы рыбные блюда из осетра, белуги, севрюги, стерляди и других рыб. Было много дичи: гуси, перепела, фазаны, олени, запечённые полностью. За время пира повара делали по пять перемен блюд, холодное, горячее, жаркое, пироги, различные сладости.

Иногда русы доставали музыкальные инструменты, и пели песни на своём языке, славя богов их далёкой родины, вспоминая прошлые битвы, чтили павших героев.

На одном из таких пиров, сидевший за «Большим местом» Бажен, которого выбрали старшим дружины, встал из-за стола, держа ковш с вином в руке, обратился к Маймуну:

– Эмир! Ты призвал нас в твой славный город, что бы дать тебе свободу. Мы выполнили твою просьбу, теперь, ты снова у власти, а мы служим тебе. За нашу службу ты щедро наградил нас. Но, что в этом мире по сравнению с золотом дружба? Ничто! Можно купить за золото воина, но этот же воин может быть перекуплен, но нельзя купить друга. Друг не пожалеет для даже жизни для спасения своего товарища. Мы убедились, что ты эмир Маймун друг нам. И потому, мы будем служить тебе верно. А что бы доказать тебе нашу верность, я предлагаю тебе побрататься со мной.

– Мы все в дружине браты, – продолжил Бажен, – а значит, ты станешь братом всей дружины. Любы ли тебе, эмир Маймун, мои слова?

Маймун поднялся со своего места, он уже неплохо говорил на языке русов:

– Любы мне ваши слова, други мои. Во всём свете я не встречал таких как вы верных товарищей! Любо!

– Любо! – ответила дружина.

Бажен поставил ковш на стол, закатал рукав, ножом надрезал руку, несколько капель крови упали в вино. После этого Бажен подошёл к эмиру, протянул ему ковш. Маймун, как и Бажен, закатал рукав, сделал надрез на запястье, отхлебнул вина, передал чашу обратно Бажену. Тот так же немного отпил, и снова громкий возглас потряс зал: «Любо!».

Маймун десять лет ждал возвращения на трон своего отца, этот миг настал. Он был счастлив. Но это счастье ослепило его, опасность пришла с той стороны, откуда он её совсем не ждал.

Ширваншах, Мухамед ибн Ахмат аль Азди, правитель Ширвана принимал дорогого гостя, знаменитого проповедника из Гиляна Муса ат-Тази. Не смотря на то, что их встреча проходила в роскошном дворце и выставлены самые изысканные угощения, проповедник к ним почти не притронулся. Много ли надо еды аскету, укрепившему дух свой и тело многочисленными постами и молитвами?

Муса ат-Тази, был одет в дешёвый, потрёпанный, покрытый дорожной пылью халат. Он сидел, перебирая в руках гранатовые чётки, слушал слова правителя Ширвана, закрыв глаза, с отрешённым видом. Казалось, что проповеднику не было никакого интереса до земных дел ширваншаха. Поэтому Мухамед ни как не мог понять, как проповедник относится к тому, что он говорил.

– Я рад приветствовать такого знаменитого человека, как почтенный Муса ат-Тази. Слава о вас, как об одном из защитников ислама, укрепляющего веру в слабых душах, достигла и Ширвана. Я, как правоверный мусульманин, стараюсь защищать ислам от лицемеров и язычников. Но, вот в соседнем городе Баб – ал – Авбаб устои ислама ослабли, и это меня весьма печалит. Эмир Маймун бен Ахмад бен Абда аль Малик, так низко пал, что пригласил на землю правоверных, этих язычников русов и они служат в его охране. Это недостойное поведение для мусульманина! – ширваншах внимательно всматривался в проповедника, но на лице того не дрогнул ни один мускул. – Там нужен другой правитель, преданный исламу, который изгонит язычников или заставит их принять истинную веру. Но, для этого нужно укрепить веру среди горожан, – Мухаммад замолк, ожидая ответа.

Муса ат-Тази приподнял веки, взглянул в глаза ширавнашаха, и тому показалось, что этот взгляд испепелит его. В его глазах горел огонь фанатичной веры. Проповедник легко поднялся, стремительно прошёлся по тронному залу, слегка прихрамывая на левую ногу, которую сломал ещё в юности, упав с лошади. Затем остановился напротив ширваншаха, в гневе сжимая своими костлявыми пальцами чётки.

– И это мне говоришь ты, тот, кто должен защищать ислам?! – голос Муса ат-Тузи раскатистым эхом проповедника прокатился по дворцу.

Тучный, неповоротливый Мухаммад подскочил как ужаленный сотней скорпионов:

– Я множество раз, поверьте, мне уважаемый, пытался образумить эмира. После того, как ему удалось захватить город, он заперся в цитадели со своими язычниками русам и постоянно пьянствует с ними. Я уже хотел идти в военный поход, но не уверен в победе, у города крепкие стены. У Маймуна много сторонников, это они открыли ему ворота, когда тот вернулся после побега. Это пособники шайтана, которых приблизил к себе эмир. Пока они не покаяться в своём предательстве Аллаха, я бессилен что-либо сделать.

– Ты прав, – примирительно сказал Муса ат-Тази, погладив длинную, седую бороду, – вера в Аллаха пошатнулась в Баб – ал – Авбабе. Я отправляюсь туда! – он все уже понял, не вера волнует ширваншаха, а возможность завладеть богатым городом. Алчность движет им. Но, ширваншах ближе к вере, чем Маймун, с его язычниками. – Я думаю, что там должен править, такой праведный повелитель, как ты.

– Сделаю всё, что бы укрепить ислам среди этих отступников, – ширваншах, едва скрывал своё удовлетворение.

Вскоре на улицах и площадях Баб – ал – Авбаба появился проповедник Муса ат-Тази, своими речами, словно громом поражающий сердца горожан:

«Вы, ищите справедливости, но она даётся только истинно верующим. Вы жалуетесь на бедность и бесправие, хотите лучшей жизни. Всё происходит по воле Аллаха. Заслужили ли вы этого? Нет! Ибо в ваших душах нет истинной веры! Почему вы позволяете жить в вашем городе язычниками и править вами?

Вы жалуетесь на свою тяжёлую жизнь, на невзгоды и лишения. Всё от Аллаха, милосердного и милостивого. Но, достойны ли вы его милости, достойны ли вы его милосердия? Всё ли вы сделали, что служить Аллаху всей душой?

Когда приходят к тебе лицемеры, они говорят, свидетельствуем, что ты посланник Аллаха. Аллах знает, что ты посланник.

Они обратили свои клятвы в щит и отклонились от пути Аллаха. Поистине, скверно, то, что они делают.

Вы должны вернуться на путь Аллаха. Для этого, все, кто поддерживал эмира Маймуна, который встал на путь предательства Аллаха, начав дружить с язычниками должны покаяться».

И вот уже тысячи людей стоят на коленях перед праведником, и умаляют простить их. Но, ему мало раскаяния. Они обязаны кровью доказать, что раскаяние истинно! Для этого им необходимо вступить в бой с язычниками.