Текст книги "Дорога смерти. 43-я армия в боях на Варшавском шоссе. Схватка с «Тайфуном». 1941-1942"

Глава 5
Трудные дни октября 41-го

«В образовавшийся прорыв противник бросает новые силы…»

Танки Гёпнера снова повернули на Москву. – Из дневника фон Бока. – Из журнала боевых действий штаба Западного фронта. – Потеря Боровска и попытка его отбить назад. – 2-й Особый Люберецкий полк дерется в районе Кудинова. – Встречный бой под Белоусовом. – Противник продолжает атаковать. – 17-я стрелковая дивизия полковника Козлова обороняла родную деревню комфронта генерала Жукова. – Обстановка на фронте начала существенно меняться: «Противник приступил к окапыванию…» – Генерал Голубев – новый командарм 43. – Расстрелянные лейтенанты и бойцы: сколько их было? – Нерасстрелянные полковники. – От кого мы прячем свою историю? – Прибытие генерала Голубева в штаб 43-й армии

Когда группа армий «Центр» покончила с окруженными под Брянском и Вязьмой, освободившиеся ударные танковые и моторизованные части после короткого отдыха и перегруппировки снова ринулись на Москву.

12 октября 1941 года фон Бок сделал следующую запись в дневнике:

«Вечером разговаривал с Браухичем, который одобрил мои планы относительно дальнейшего развития наступления группы армий.

Для окружения Москвы он мысленно наметил линию, которая проходит вокруг города примерно в сорока пяти километрах от городского центра. На это я сказал, что у меня нет войск для осуществления окружения по такой широкой дуге; кроме того, это оставляет противнику слишком большую свободу действий. Взамен я предложил более тесное окружение. Кстати сказать, фюрер запретил нам входить в Москву».

Мечта фон Бока сбывалась. Еще немного, еще одно усилие, и фронт русских рухнет, как рухнул под Спас-Деменском и Вязьмой. Но фельдмаршал постоянно имел в виду одну опасность, которая с течением дней превращалась в навязчивую идею: если у русских хватит сил остановить его корпуса на Можайской линии обороны, то его группе армий, совершенно не имеющей резервов, придется туго. К тому же время и погода начинают работать на русских. Из записи 13 октября: «…миссия по позднейшему окружению Москвы будет возложена в основном на 4-ю армию». И наконец, 15 октября, когда тон записей совершенно меняется: «Ухудшение погоды, как то: перемежающиеся ливни, снегопады и заморозки, а также необходимость передвигаться по неописуемым дорогам сильно сказываются на состоянии техники, вызывают переутомление личного состава и как следствие этого падение боевого духа. Вопрос: «Что будет с нами зимой?» – тревожит каждого немецкого солдата».

Неуверенность фон Бока не была случайным или частным ощущением немецкого офицера, участвующего в русском походе. С каждым днем страх перед надвигающимися холодами и усиливающимся сопротивлением русских становился все сильнее. Вот откуда переутомление личного состава.

4-й полевой армии фельдмаршала фон Клюге предстояло сделать завершающий удар. Вот для чего экономились усилия и огневые средства этой армии. Однако противодействие армий центра Западного фронта, в том числе и 43-й, их постоянные яростные контратаки заставляли немецких генералов, командиров корпусов, дивизий и полков 4-й полевой армии вермахта бросать в бой последние резервы. Вскоре их не стало. Вот когда немцы в один голос заговорили о русском Генерале Морозе. И говорят до сих пор. Однако правда истории заключается в том, что весь октябрь и до середины ноября погода стояла теплая или умеренная для этих широт. Морозы ударили в конце ноября – в начале декабря. К тому времени немцы перешли к глухой обороне, еще надеясь перезимовать на достигнутых рубежах, и мороз со снегопадами становились помехой для наступающих, то есть для Красной армии, а не для вермахта. Так что причины немецким историкам поражения их армии под Москвой надо искать там, где они есть в действительности, а не придумывать картины замороженных германских войск на фронте от Волоколамска до Серпухова и Тулы.

Из журнала боевых действий Западного фронта:

«15 октября 1941 года.

Особенно упорные бои развернулись на фронте 5 и 43 армий.

<…> Противник в ночь на 15.10.41 группой тяжелых танков (до 15), автоматчиков и пулеметчиков ворвался в Боровск и овладел последним. Мост через р. ПРОТВА противником взорван.

Для ликвидации противника в районе БОРОВСК выдвигаются: 9 тбр – в БОРОВСК; 17 тбр – в ВОРОБЬИ.

9 тбр с утра 14.10.41 вела бой в районе БАШМАКОВКА; противник отброшен на МИХАЙЛОВО.

Частями бригады уничтожено до 2-х батальонов пехоты, до 6 батарей ПТО, 60 мотоциклов, захвачено два знамени и 4 пленных.

Потери бригады: убито – 4, ранено – 14 человек. Подбито 5 танков, из них «КВ» – 1, «Т-34» – 2, «Т-40» —

2. Танки вывезены с поля боя.

113 сд – в ночь на 15.10.41 после отхода из БОРОВСК сосредоточилась: одним сп в районе ТИМАШОВО, вторым – ГОРОДНЯ, где приводится в порядок.

Ее отряд в составе 800 человек организовал оборону на рубеже ЛАПШИНКА, КРИВСКОЕ.

Положение частей дивизии уточняется.

110 сд – закрепляется на рубеже лес ю.-в. МИТЯЕВО, РЕДКИНО, РЯБУШКИ, ЕРМОЛИНО, ЛАПШИНКА.

113, 110 сд получили задачу совместно с танками ликвидировать противника в БОРОВСК.

53 сд двумя полками и 17 сбр к утру 14.10.41 находились в районе БУРАКОВО, КОСТИНО, ШУБИНКА и к утру 15.10.41 заняли исходное положение для наступления в районе ОТЯКОВО, ВИСЯЩЕВО.

1298 сп отвел свой правый фланг в район АРТЕМЬЕВО. МИТЯЕВО занято противником силою до 2-х батальонов.

312 сд – обороняет прежний рубеж. В районе ИЛЬИНСКОЕ продолжаются атаки мелких групп противника, которые с успехом отбиваются частями дивизии.

В 6.00 15.10.41 противник силою до 2-х рот овладел БОЛ. и МАЛ. ШУБИНКА. Приняты меры к восстановлению положения.

9 тбр с утра 15.10.41 продолжает вести бой с полком противника в районе БАШМАКОВКА.

148 тбр сосредоточилась (без мотобатальона) в районе ст. БУТОВО. Ее МСБ обороняет АКСЕНОВКА, ВЫСОКИНИЧИ.

Сводный отряд MB О[25]25
  2-й Особый Люберецкий стрелковый полк: 2623 человека; 12 орудий и 6 счетверенных зенитных установок.


[Закрыть] (усиленный стрелковый полк) на марше в район БАШМАКОВКА и к 16.00 15.10.41 головой достиг ФИЛИППОВКА»[26]26
  ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 215. Л. 70–71.


[Закрыть].

Немецкие авангарды подошли к Можайской линии обороны и наткнулись на жесткую оборону. Не везде она оказалась крепка. Однако там, где части Западного фронта не успели построить оборонительные рубежи и подвести войска, прибывающие к передовой подразделения бросались в отчаянные контратаки буквально с марша. Бои середины октября на Московском направлении были особыми боями. Это была другая война. И другие войска участвовали в ней. Немцы таких солдат, как под Алексином, Серпуховом и Малоярославцем, еще не видели.

Немцы к Недельному, Ильинскому и Белоусову подошли тоже не свеженькими, а изрядно потрепанными в предыдущих боях и стычках с выходящими из окружения группами красноармейцев. К тому же пошли дожди, и дороги превратились в реки грязи с глубоко прорезанными колеями, в которых тяжелая техника тонула по ступицу, грузовики садились на мост, а маневр танков сузился до того, что они зачастую использовались как неподвижные огневые точки поддержки атакующей пехоты.

Однако грязью, бездорожьем и грядущими морозами войны, и даже битвы, не выигрываются.

«16 октября 1941 года.

110 сд – обороняет КУПРИНО, РЯБУШКИ.

113 сд с 17 тбр – к исходу 15.10.41 вышли на рубеж КАВЕРИНО, КУРГИНО, АБРАМОВСКОЕ, где получила приказ о перегруппировке с целью удара на БОРОВСК и овладения последним.

223 сп совместно с 17 тбр, нанеся удар с юга в направлении БЕЛКИНО и УВАРОВСКОЕ, БОРОВСК, имеют задачей овладеть БОРОВСК.

475 сп – обороняет рубеж МАЛАХОВКА, ВИСЯЩЕВО.

12 сп обороняет ИГНАТЬЕВСКОЕ, ШУБИНКА, ТЕРЕНТЬЕВО, имея задачей уничтожить прорвавшегося в район ЧЕРКАСОВО противника.

Штадив 53 – ОТЯПОВО.

312 сд – занимает прежний рубеж обороны. Противник ведет арт. и мин. огонь по боевым порядкам дивизии. Район ДЕТЧИНО неоднократно подвергался атаке противника силою до пп.

9 тбр. С утра 16.10.41 противник силою до пп потеснил части 9 тбр к северо-востоку и вышел на фронт ВОСКРЕСЕНСКОЕ, КОБЫЛИНО, МАМОНОВО.

Танковый полк бригады в 13 ч. 16.10.41 сосредоточился в ВОРОБЬИ; остальные части в НОВ. СЛОБОДКА.

Сводный отряд МВО[27]27
  Имеется в виду 2-й Особый Люберецкий стрелковый полк.


[Закрыть] ведет бой (предположительно) на рубеже ДОРОХИНО, КОЧЕРИНОВО, КУДИНОВО»[28]28
  ЦАМО. Ф. 208. Оп. 251. Д. 215. Л. 91.


[Закрыть].

Удар на Боровск, похоже, на какое-то время стал навязчивой идеей штаба Западного фронта, и для контратаки на этот город накапливалась группировка войск. Последующие события покажут, что ничего, кроме истощения последних резервов, эта рискованная операция обороняющимся частям 43-й армии не принесет.

После овладения Боровском немцы начали сосредоточивать ударные силы на детчинском направлении. Детчинский сектор Можайской линии обороны продолжали удерживать курсанты подольских училищ и стрелковые части 43-й армии. В журнале боевых действий Западного фронта за 17 октября 1941 года записано: «Захваченные в районе ДЕТЧИНО пленные показывают, что в этом районе действуют 290, 285, 282 пп пр-ка»[29]29
  ЦАМО. Ф. 208. Оп. 251. Д. 215. Л. 93.


[Закрыть].

Сам факт захвата нашими подразделениями пленных свидетельствует о том, что в этот период противостояние шло примерно на равных. Кто были эти солдаты вермахта, перебежчики или захваченные в бою, не столь уж и важно. Важно другое: германская армия таяла на глазах, наступательный ресурс ее дивизий иссякал по мере продвижения от Рославля и Брянска к Москве. Вот что пишет по этому поводу известный британский историк Роберт Кершоу: «Успех блицкрига зависел от гибкости решений, принимаемых командным составом, зачастую прямо во время боя. Но к началу операции «Тайфун» трети офицеров и унтер-офицеров, начинавших кампанию, уже не было в строю. С точки зрения чисто арифметической потеря эта была вполне восполнима, но вот с точки зрения качественной их заменить оказалось просто невозможно – во-первых, на подготовку офицера вермахта уходило до полутора лет, во-вторых, боевой опыт обретается только в боях. Таким образом, у неприятеля появилось больше возможностей одержать победу в «войне умов»[30]30
  Кершоу Р. 1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных. М.: Яуза, 2010. С. 397.


[Закрыть].

Да, германское копье, запущенное из-за Десны в направлении Москвы, с каждым мгновением своего полета все сильнее и опаснее для самого себя истончалось, притуплялось, получало новые и новые зазубрины; кроме того, движение его, вначале стремительное, как удар тайфуна, к середине октября начало замедляться и, наконец, остановилось. Копье, которое не летит вперед, это – падающее копье.

Верно заметил британский историк, «война моторов», я бы добавил к этому: «война моторов» на советско-германском фронте шла параллельно с «войной умов». Потенциал Германии и СССР был в этом смысле конечно же несопоставим. Если в «войне моторов» на первом этапе Германия превосходила всю Европу, в том числе и СССР, то в «войне умов» свое превосходство она стала довольно быстро терять. Когда были призваны из запаса, а порой и небытия, когда прибыли на фронт такие люди, как полковник Федор Андреевич Волков, когда перестали расстреливать генералов и полковников РККА за ошибки и просчеты, допущенные вышестоящими штабами и начальниками, когда на командные должности пришли боевые офицеры, способные жертвовать собой ради защиты родины, когда люди, сидевшие в окопах в подмосковных полях, поняли, что отступать действительно уже некуда, позади их дома и их семьи, вот тогда на первый уровень вышел фактор, который принято именовать боевым духом армии. Как это ни парадоксально, боевой дух Красной армии в самый тяжелейший период битвы за Москву, а именно с середины октября до середины ноября 41-го года, поднялся до высот, пусть простит меня часть читателей этой книги, религиозных, космических. Как можно понять и объяснить подвиг Зои Космодемьянской или безвестных пехотинцев, которые обвязывали себя гранатами и ползли в поле наперехват немецким танкам? Как словами выразить высоту порыва, который владел летчиком Виктором Талалихиным, когда он направлял свою боевую машину на немецкий бомбардировщик, чтобы не позволить врагу осуществить бомбовый удар по кварталам Москвы? А какие мотивы двигали курсантами подольских училищ, когда они выходили на линию огня под Мятлевом на реке Извери или под Малоярославцем на речушке Выпрейке против вдесятеро превосходящих их частей 57-го корпуса? Почему под Москвой советские бойцы и командиры не покидали доты даже тогда, когда положение было уже безнадежным и бой проигран? Их приходил ось выжигать огнеметами, по этим дотам немцы в отчаянии стреляли в упор в амбразуры бронебойными снарядами, потому что оттуда продолжал стрелять из револьвера последний из оставшихся в живых, какой-нибудь сержант-артиллерист с перебитыми ногами. Фанатизм? Но так скажут лишь некоторые, совсем немногие. И их мотивы мне понятны. А подвиг тех солдат на московском рубеже для нас, их потомков, временем и памятью поднят до высот священного предания, которое мы будем выучивать наизусть, и каждое новое поколение станет создавать о героях новые и новые романы, сочинять новые песни и снимать новые кинофильмы. Все это будет.

«Русский солдат – подлинная загадка, – размышляет Роберт Кершоу. – Несмотря на все невзгоды, порождаемые тоталитарным режимом, он готов был героически защищать этот режим».

Русский солдат под Москвой защищал не «тоталитарный режим», а советскую власть, которая дала ему, двадцати-двадцатипятилетнему, почти все, о чем можно было мечтать: образование, некоторым высшее, профессию, работу, широкую возможность заниматься физкультурой и спортом, бесплатное здравоохранение, жилье. Советская молодежь была прекрасно воспитана, и любовь к родине, готовность пожертвовать многим, вплоть до собственной жизни, ради родной земли были заложены в основу идеологии и культуры. Окопы под Москвой, в том числе и у Варшавского шоссе, отрыли не фанатики социализма, а патриоты своей страны. И они знали, что и кого защищают.

«18 октября 1941 года.

43 армия.

Продолжая вести оборонительные бои на прежних рубежах, частью сил ведет успешное наступление в направлении БОРОВСК, одновременно сдерживая прорвавшегося в район БЕЛОУСОВА противника.

Противник, развивая успех в сев. – вост. направлении, овладел г. МАЛ. ЯРОСЛАВЕЦ и отдельными группами автоматчиков достиг р-на БЕЛОУСОВА.

17 тбр успешно наступает на БОРОВСК. Положение частей уточняется.

Трофеи: две груз, машины, один РП[31]31
  РП – ручной пулемет.


[Закрыть], 5 винтовок; захвачено в плен 3 чел. 8 пд.

Штаб бригады – ГОРОДНЯ.

53 сд – перед фронтом 12 сп и Подольского училища противник силою до батальона при поддержке 14 танков (из них 8 тяжелых) в 17.00 17.10.41 повел наступление на ЧЕРКАСОВО и ШУБИНКА, одновременно в тыл 12 сп выброшен авиадесант автоматчиков противника (14–16 человек).

Положение частей дивизии уточняется.

312 сд – согласно приказу Комфронта начала отход на рубеж РУБЦОВО, МАКСИМОВКА, ЕРДЕНЕВО, ЖИЛИНКА.

Противник силою до батальона повел наступление в направлении РЯБЦЕВО, ЯКУШЕВО и овладел ими; одновременно силами до двух батальонов противник повел наступление в направлении МАЛАХОВО, БЕРЕЗОВКА и овладел МАЛАХОВО.

Части отошли на рубеж: ТИМОВКА, БЕРЕЗОВКА и, отбив атаки противника, удерживают этот рубеж.

В 15.00 противник силою до 2-х рот овладел МАНДРИНО, пионер, лагерь.

2-й Люберецкий полк. Перед фронтом полка в районе ЧУХЛОВКА по опушкам леса противник приступил к окапыванию.

17 сд – занимает оборону по р. ПРОТВА от БЕЛОУСОВО до ВЫСОКИНИЧИ.

1316 сп – (иск.) шоссе МАЛОЯРОСЛАВЕЦ, ОБОЛЕНСК, (иск.) ДУБРОВКА, КРИВОШЕИНО.

1314 сп – ДУБРОВКА, СТРЕЛКОВКА, БОЛ. РОСЛЯКОВКА.

1312 сп – НОВ. СЛОБОДА, ВЫСОКИНИЧИ, ЛЫКОВО.

Штадив – УГОДСКИЙ ЗАВОД»[32]32
  ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 215. Л. 93–94.


[Закрыть].

В этот день под Белоусовом на Варшавском шоссе произошел встречный бой. Противник, накопив силы, все же прорвал Можайскую линию обороны на ильинском ее участке, где храбро дрались курсанты и пехотинцы 53-й стрелковой дивизии. Немецкие танки ворвались в Малоярославец и обошли укрепрайон с тыла. Последние защитники ильинского сектора, седлавшего Варшавское шоссе, дрались и умирали в этот день в полном окружении.

Но на других участках, по всей вероятности, там, откуда немцы забирали все, что можно забрать для создания и усиления ударных групп в предполагаемых местах прорыва, начало происходить то, что не наблюдалось с самой Десны: солдаты «Тайфуна» начали окапываться. Это был симптом усталости. И признак того, что в немецких штабах уже начали понимать: возможно, зимовать придется там, где теперь стоят войска.

Вермахт в очередной раз выдохся, не найдя сил и средств выполнить приказ до конца, следуя прекрасно разработанному плану.

Но в середине октября фельдмаршал фон Клюге все еще продолжал гнать вперед свои войска, торопил генерала Гёпнера и его танковые дивизии, чтобы до наступления зимы все-таки преодолеть непреодолимое и ворваться в Москву.

Именно в этот период на наро-фоминском, лопасненском и серпуховском направлениях противник создал наиболее угрожаемую для всего Западного фронта ситуацию, когда фронт обороняющихся частей Красной армии мог рухнуть буквально в любом месте. В этом случае в прорыв хлынуло бы все, что немцы имели в центре. Особенно мощные удары немцы предпринимали в полосе действий 43-й армии. Фронт армии оказался слишком опасно растянутым, а потому ненадежным. И Ставка направила именно сюда свои резервы – 201-ю и 10-ю воздушно-десантные бригады, 152-ю моторизованную бригаду, 12-й полк установок залпового огня М-13, другие части. На 43-ю армию был прислан новый командующий – генерал-лейтенант Константин Дмитриевич Голубев.

До сих пор исследователи истории 43-й армии спорят по поводу того, кто же в действительности командовал армией в середине октября, когда обстановка на центральном участке Западного фронта особенно накалилась.

15 октября 1941 года генерал Голубев получил предписание Ставки ВГК о вступлении в должность командующего 43-й армией. Новый командующий прибыл в войска 17 октября, когда ударная группа наступала на Боровск и завязла в ожесточенных боях на этом направлении. Документы свидетельствуют о том, что в этот день, 17-го числа, Жуков все еще упоминает генерала Акимова как командующего 43-й армией. Но отношение к нему со стороны комфронтом с каждым часом становится все более отрицательным. Именно в эти дни Военный совет Западного фронта телеграфирует генералу Акимову: «Военный совет фронта не удовлетворен вашим руководством, и в первую очередь прямым невыполнением приказа Военного совета… Отход 110 и 113 сд произошел по вашей вине и вине командиров дивизий, не выполнивших приказ… Всех, не выполнивших приказ, вы имели право уничтожать на поле боя, но вы этого не делаете. Требуем немедленно отбросить противника из района Митяево, Метелино и вернуть Боровск…» Из переговоров Жукова с начальником штаба 43-й армии полковником Боголюбовым[33]33
  Боголюбов Александр Николаевич (1900–1956) – генерал-полковник, участник Гражданской и Великой Отечественной войн. Родился в Чебоксарах в русской семье. В Красную армию вступил в 1918 г. Участвовал в Гражданской войне. Окончил Высшую военную школу дислокации (1920), Высшую военную школу связи (1924), Военную академию им. М.В. Фрунзе (1931), Военную академию Генерального штаба (1938). С 1924 г. занимал должности командира взвода, роты, батальона, начальника штаба полка, начальника оперативного отдела штаба корпуса. С 1938 г. преподавал в Военной академии Генерального штаба. В годы Великой Отечественной войны – начальник оперативного отдела штаба Резервного фронта, с октября 1941 г. – начальник штаба 43-й армии. Летом 1942 г. получил звание генерал-майор и переведен на должность начальника оперативного управления Генерального штаба. В сентябре 1942 г. снова направлен в 43-ю армию на прежнюю должность. С декабря 1942 г. – первый зам. начальника оперативного управления Генерального штаба, а затем в ходе войны был начальником штаба Северо-Западного фронта (1943), 1-го Украинского (1943–1944), 2-го Белорусского фронта (1944–1945). В мае 1945 г., в звании генерал-полковник, удостоен звания Герой Советского Союза. После войны на командных должностях, затем преподавал, руководил кафедрой, был заместителем начальника Военной академии им. М.В. Фрунзе. В 50-х годах снова на командных должностях в войсках. С 1955 г. в запасе. Награды: два ордена Ленина, четыре ордена Красного Знамени, два ордена Суворова I степени, орден Кутузова I степени, орден Богдана Хмельницкого I степени, медаль «XX лет РККА», медали.


[Закрыть]: «Почему нет связи с командующим? Совершенно неизвестно, что сделано командующим в районе Боровска. Если так будет продолжаться, мы вынуждены будем не только снять с работы командующего и начальника штаба, но и судить».

«Виноватых» в том, что враг был все еще силен и продолжал наступать, в это время нашлось много. В том числе и в 43-й армии. Сколько было расстреляно лейтенантов и сержантов, рядовых бойцов, взводных и ротных командиров, неизвестно. Эта часть архивов все еще под ржавым замком. (От кого мы прячем свою историю? Разве что от самих себя.) Однако имена полковников известны. Полковники имели высокие должности, они были командирами дивизий.

Бывший командующий войсками Резервного фронта маршал С.М. Буденный командиров дивизий, на фронте которых противник делал прорыв, а значит, те автоматически попадали в разряд не справившихся с управлением войсками, тоже особо не жалел. Отстранил от должности, отдал под трибунал за оставление позиций без приказа, и ты вроде сам ни в чем не виноват, на дивизию новый полковник найдется, можно дальше воевать. У Жукова ситуация была посложней, запаса времени вообще не было, резервы ограниченные. В таких обстоятельствах сильная личность, притом что вся полнота власти находится в ее руках, берет все на себя. В том числе и ответственность за поздние последствия.

Вот эти последствия и настигают теперь маршала Победы Г.К. Жукова. Именно на его маршальские погоны, хотя носил он в то время петлицы с генеральскими звездами, и вешают всех дохлых собак, которых можно, при большом зуде, найти в любой масштабной битве. А уж в такой, как московская, их более чем достаточно. Ведь решалось многое. И обе стороны в этих чрезвычайных обстоятельствах в ход пускали все, что оказывалось под руками, не останавливаясь ни перед чем. Это теперь, когда медведь уже убит, когда события октября 41-го стали далекой и смутной историей, можно попенять родному Степанушке, что он, лапоть этакий, испортил шкуру медведя, грубовато хватив его по загривку топором, а ведь какая красивая шкура могла бы получиться…

Новый командующий прибыл в штаб армии и генерала Акимова на месте не застал. Тот был в войсках. На правом фланге, где создалась особенно тяжелая ситуация, Акимов собирал войска для контратаки. Только так можно было выправить положение, которое в какой-то момент казалось катастрофическим.

Вот приказ командирам 53-й, 312-й стрелковых дивизий и начальнику сводного курсантского полка. По всей вероятности, текст приказа после переговоров с оперативной группой штарма и указаний генерала Акимова подготовил начальник штаба полковник Боголюбов. Подпись: «Командующий войсками 43 Армии Генерал-лейтенант АКИМОВ» исправлена на: «ГОЛУБЕВ». Исправлена от руки, видимо самим генералом Голубевым. Во всяком случае, фамилия первого зачеркнута теми же чернилами, что и подпись нового командующего.

«ШТАРМ 43. МАЛОЯРОСЛАВЕЦ. 12.55 17.10.41.

Карта 100 ООО.

1. Противник незначительными силами проник в оборону, занимаемую ППУ в районе БОЛ. ШУБИНКА и МАЛ. ШУБИНКА, ЧЕРКАСОВО.

2. Отдельные подразделения Подольского пехотного училища проявили неустойчивость, трусость и без приказа оставили часть позиций.

3. С целью восстановления положения в оборонительной полосе на МЕДЫНСКОМ направлении ПРИКАЗЫВАЮ:

A) К-ру 53 сд: подчинить Подольские пехотное и артиллерийское училища, 108 зап. полк командиру 53 сд.

Б) 17.10.41 частями 53 сд и военных училищ занять и упорно оборонять заранее подготовленный рубеж по линии ЮРЬЕВСКОЕ, КОНСТАНТИНОВО, ИЛЬИНСКОЕ, МАЛ. ШУБИН КА.

B) Восстановить положение в районе ЧЕРКАСОВО, БОЛ. ШУБИНКА, МАЛ. ШУБИНКА.

Г) Прочесать всю местность в глубине своей обороны, собрать всех отставших от подразделений и вернуть их в части.

Д) В районе БУРАКОВО, ЧЕРКАСОВО создать резерв не менее двух батальонов из частей, не входящих в состав 53 сд.

Е) Два батальона 1033 сп 312 сд направить в район ЕРДЕНЕВО, СТАРОСЕЛЬЕ в резерв командира 312 сд.

4. К 8.00 18.10.41 представить подробное боевое донесение о принятом оборонительном участке».

17 октября 1941 года заместитель начальника оперативного отдела штаба Западного фронта полковник Чирков в своем донесении писал следующее: «…43 армия обороняет занимаемый рубеж, одновременно производит операции по ликвидации прорвавшегося противника в направлении БАЛАБАНОВО, МАЛОЯРОСЛАВЕЦ, ДЕТЧИНО, ЧЕРКАСОВО.

Противник предпринимает усилия к развитию успеха в направлении БАЛАБАНОВО, МАЛОЯРОСЛАВЕЦ и силою до полка вступает в ДЕТЧИНО»[34]34
  ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 130. Л. 74.


[Закрыть].

А тем временем правым флангом в составе 113-й, 110-й стрелковых дивизий и 9-й танковой бригады командовал генерал Акимов. Эти подразделения составляли своего рода боевую группу. На исходе 17 октября в штаб армии на имя генерала Голубева для передачи в штаб фронта офицер связи доставил коротенькую записку: «Противник в течение всего дня воздействовал на наши части с воздуха… Армия выполняет приказ № 31/ОП штарма от 16.10.41 г. с 7.00. Прошу действия армии прикрыть истребительной авиацией с воздуха в течение дня 18.10.41. Акимов».

Когда на левом фланге армии в районе Белоусова и Угодского Завода южнее Варшавского шоссе противник начал угрожать прорывом, генерал Голубев предложил штабу Западного фронта создать, теперь уже там, точно такую же группу, которая имела бы прямое подчинение командованию фронта и только в оперативном отношении штарму 43. На командование этой вновь созданной группой направлялся генерал Акимов. Прежняя его боевая группа перешла в состав вновь созданной 33-й армии. 43-я же армия в несколько усеченном составе продолжала удерживать свой рубеж, проводила частичную перегруппировку, пополнялась частями и соединениями из резерва Ставки. В этот период в центре Западного фронта все находилось в движении. В любой момент из штаба фронта в войска мог поступить самый неожиданный приказ.

18 октября наши войска оставили Малоярославец. 19 октября Ставка решилась на отвод войск с Можайской линии обороны на линию – для 43-й армии – рек Нары и Протвы. Отход должны были прикрывать сильные арьергарды. Но именно в этот день, 19 октября 1941 года, дивизия полковника Козлова самовольно покинула рубеж обороны по реке Протве, поставив тем самым под угрозу фланги соседей.

В журнале боевых действий группы армий «Центр» 19 октября 1941 года появилась следующая запись: «4 армия. 19 октября 1941 г. В полосе ХП-го армейского корпуса противник не смог воспрепятствовать занятию плацдарма на реке Протва юго-восточнее Черная Грязь и оставил населенный пункт Детчино. По шоссе Москва – Малоярославец противник вновь подтянул на автомашинах подкрепление (пехота и артиллерия) из Москвы. В результате наступления 19 танковой дивизии противник был оттеснен на юг в леса. В районе Боровск продолжается очистка местности…»

Заняв Детчино, немцы продолжали давить в сторону Москвы вдоль Старой Калужской дороги. Здесь наметился успех, и сюда были срочно переброшены резервы для развития удара.

17-я стрелковая дивизия была остановлена у Тарутина. Панику удалось прекратить. Генерал Акимов отстранил от должностей командира и комиссара дивизии:

«Комбригу Любарскому, батальонному комиссару Кудря немедленно принять командование 17 С Дивизией.

Полковнику и бриг, комиссару Яковлеву быть при дивизии, помогать комбригу Любарскому и бат. комиссару Кудря.

21.10.41.

Командующий группой

Генерал-лейтенант АКИМОВ.

Член Военного совета армии

Бриг, комиссар СЕРЮКОВ».

В этот же день заместителем командующего 43-й армией был назначен генерал-майор В.А. Ревякин. Комендант города Москвы, вдруг оказавшийся на фронте, да в самом пекле, конечно же представлял не бог весть какую помощь командарму, тем более в качестве его заместителя. И можно предположить, что Голубев, понимая ситуацию и желая иметь под рукой опытного и надежного помощника, немало усилий приложил к тому, чтобы оставить генерала Акимова в армии. Для судьбы последнего это стало роковым. Через несколько дней генерал Акимов был тяжело ранен и эвакуирован в тыл. Жить ему оставалось всего несколько дней.

Рота курсантов Подольского пехотно-пулеметного училища, усиленная артдивизионом артиллерийского училища, срочно перебрасывалась в район Медыни. Когда авиаразведкой были подтверждены сведения о том, что многокилометровая колонна немецкой бронетехники из Юхнова движется в сторону Медыни по Варшавскому шоссе, в Ставке некоторое время царило оцепенение.

Случившееся казалось невероятным. Армии Западного и Резервного фронтов, занимавшие оборону по оси шоссе, были оттеснены на север, к Спас-Деменску и Вязьме, и там блокированы. Те немногие разрозненные части, которые пытались организовать оборону непосредственно у Варшавки, были разбиты и, окончательно потеряв управление, отходили в сторону Малоярославца и Белоусова. Других войск до самой Москвы на пути немцев просто не было.

Вот тогда-то и подняли курсантов, чтобы занять Можайскую линию обороны. Варшавское шоссе перехватывал участок УРа в районе села Ильинского на речушке Выпрейке. Но для развертывания училищ на ильинском рубеже требовалось время. А немецким танкам от Юхнова до Малоярославца два часа ходу. Мотоциклисты за это время могли домчаться до самой Москвы.

Вот тогда-то и было решено выбросить в район Юхнова передовой отряд курсантов.

6-я рота ППУ старшего лейтенанта Мамчича и сводный дивизион ПАУ капитана Россикова ночью выступили из горящей Медыни, миновали мост через реку Шаню, станцию Мятлевскую и вышли к реке Извери. Здесь, на шоссе, по северо-западной окраине деревни Воронки окапывались какие-то люди.

Курсанты Воронцов и Смирнов, всю дорогу от Подольска сидевшие рядом и по очереди выглядывавшие из-под брезента в стылую звездную ночь, увидели, как мимо машины пробежал их ротный. Вскоре из темноты послышался его голос. Ему ответил другой. Курсанты услышали имя того человека, который несколько дней будет командовать их боевой группой.

– …Капитан Старчак, – отозвалась темень простуженным усталым голосом неведомого капитана.

Значит, приехали, поняли курсанты.

Через минуту им приказали строиться у дороги. А еще через пятнадцать минут Воронцов, Смирнов и их товарищи долбили сырую землю по обрезу берега, отрывая индивидуальные ячейки.

Немцы появились на рассвете.

Рокот моторов нарастал с каждым мгновением. Впереди шла легкая танкетка, сопровождаемая тремя мотоциклами. Разведка. Головное боевое охранение.

Мотоциклисты гарцевали. Они то обгоняли танкетку, то мчались по обочинам рядом с ней, то отставали, и мотоциклисты и пулеметчики переговаривались между собой, смеялись.

Основные силы 57-го моторизованного корпуса ушли на север, к Вязьме, обеспечивая внешнее кольцо окружения русских армий. И ехавшие по шоссе Брест – Москва в сторону Москвы знали, что все войска противника сейчас там, севернее, они уже частично блокированы и через день-два судьба их будет решена. Их постигнет участь тех, кто летом пытался им противостоять под Минском и Смоленском. Они были уверены, что впереди войск, способным им противостоять, нет. Так сказали им офицеры.

Танкетку забросали гранатами сразу, как только она поравнялась с окопом боевого охранения. Две противотанковые гранаты с небольшим интервалом полетели в нее. Взрывом опрокинуло один из мотоциклов, коляской накрыло пулеметчика. По дороге, звеня и подпрыгивая, покатился его стальной шлем. Другой мотоцикл резко развернулся и помчался назад. Но его достал огонь «максима». Пулеметчик стоял на коленях на подчищенном дне окопа и, расчетливо чередуя короткие и длинные очереди, расстрелял вначале один мотоцикл, потом другой и третий. Это был курсант Иван Макуха, лучший пулеметчик 6-й роты.

Вскоре боевое охранение вернулось из-за реки. В бой вступили артиллеристы.

Две сорокапятки стояли на открытой позиции. В первом наводчиками в расчетах были офицеры из числа преподавателей. Дивизион усиления состоял из двух батарей: 45-мм и 76-мм орудий. Училище готовило командиров огневых взводов противотанковой артиллерии. У панорамы одной из сорокапяток стоял командир батареи старший лейтенант Носов.