Текст книги "Два шага до катастрофы"

* * *

Одновременно с ней в уютном лондонском пабе невысокий плотный мужчина со смуглой кожей, аккуратной бородкой респектабельного английского профессора и проницательными глазами много повидавшего в своей жизни человека спрятал во внутренний карман твидового пиджака свой мобильный телефон. Сидящий с ним за одним столиком молодой человек, тактично отвернувшийся во время его телефонного разговора, вновь с надеждой взглянул в лицо собеседника:

– Так что вы скажете насчет аванса, мистер Бен?

Мужчина в ответ сокрушенно вздохнул.

– Вы же знаете, Генри, что это против правил нашего издательства. Мы и так платим вам значительно больше, чем вы получаете у себя в редакции. Приносите свежий материал, и я охотно куплю его. Конечно, при условии, что он того стоит, – поправился мужчина.

– Но войдите в мое положение, мистер Бен! – взмолился молодой человек. – Мне сейчас остро нужны деньги, а новых материалов, которые могли бы вас заинтересовать, пока нет.

Его собеседник снова вздохнул, потом вынул из пиджака широкий кожаный бумажник и извлек оттуда четыре пятидесятифунтовые купюры.

– Только из уважения к вам, Генри. – Мужчина положил деньги на стол перед молодым человеком и накрыл их широкой ладонью. – Здесь двести фунтов. Надеюсь, мне не придется долго ждать обещанный вами материал.

Глаза молодого человека радостно заблестели.

– Что вы, мистер Бен! Не беспокойтесь! Как только мне попадется что-нибудь сенсационное, клянусь, вы узнаете об этом первый!

Вскочив на ноги, он поспешно сгреб со стола деньги и сунул их в карман джинсов, потом повернулся, чтобы уйти, но в последний момент остановился:

– Простите, мистер Бен, сколько я должен вам за этот ланч?

Сидящий за столиком мужчина широко улыбнулся:

– Не беспокойтесь, Генри. Ведь вам действительно нужны деньги, а я пока еще в состоянии заплатить за нас обоих. К тому же не отказывайте мне в возможности еще раз продемонстрировать вам свое расположение.

Молодой человек поспешно кивнул:

– Благодарю вас, мистер Бен. Вы сегодня очень выручили меня. Я этого не забуду.

Пробормотав слова благодарности, он повернулся к двери и, больше уже не оглядываясь на оставшегося за столиком собеседника, вышел из паба.

Оставшись в одиночестве, мужчина проводил его внимательным взглядом слегка прищуренных глаз. Двести фунтов, только что переданные ассистенту шефа редакции новостей ВВС Генри Мак-Кинси, прочно сидящему на кокаине, не могли решить его проблемы. В лучшем случае, этих денег хватит несчастному до конца недели. Но за это время Генри расшибется в лепешку, чтобы добыть обещанный материал, потому что знает, что иначе ему не на что будет купить очередную дозу.

* * *

Вернувшись в управление, Егоров первым делом разыскал следователя, допрашивающего пассажиров задержанного возле «Ара-банка» «Мерседеса». Тот как раз вел допрос одного из них, но, увидев заглянувшего в кабинет Егорова, вышел в коридор.

– Личности установили? – спросил Егоров, кивнув на прикрытую следователем дверь.

Тот уныло кивнул:

– Документы подлинные. Московская регистрация, лицензии частных охранников, даже разрешение на изъятое вами оружие – все имеется.

– Я видел их разрешения, – хмуро произнес Егоров. – Где они работают?

– Охранники казино «Медведь».

– «Медведь»? – переспросил Егоров. Память подсказывала, что это название уже всплывало в связи с прошлыми делами. – Это ведь точка Аслана Самедова?

Следователь в ответ лишь пожал плечами. В отличие от оперативника он не располагал информацией о владельце казино.

Егоров снова кивнул на дверь кабинета для допросов:

– Я могу с ним поговорить?

– Пожалуйста. Только… – следователь запнулся. – Вряд ли это что-нибудь даст. С нашей стороны предъявить им нечего.

Егоров пристально взглянул ему в лицо, но следователь поспешно отвел глаза в сторону. Так ничего и не сказав ему, Егоров вошел в кабинет.

Бетонный пол, такие же стены и потолок. Минимум мебели: стул, письменный стол и прикрученный к полу в двух метрах от стола табурет. На табурете, закинув ногу на ногу, развалился молодой чеченец. «Руслан Хамзатов», – вспомнил Егоров задержанного. Именно он получил от курьера вынесенную из банка сумку. Хамзатов тоже узнал оперативника, но не изменил своей вальяжной позы.

– В чем дело, начальник? – уверенно начал он. – Схватили на улице, руки крутите, сюда привезли, теперь допрашиваете. Сколько можно?

Егоров молча прошел к столу, но Хамзатов, похоже, и не ожидал от него ответа.

– Кто та женщина, которая передала вам сумку? – посмотрев на чеченца тяжелым взглядом, спросил Егоров.

Но ни суровый взгляд, ни грозный тон на Хамзатова не подействовали. Он лишь улыбнулся в ответ.

– Э-э, начальник. Это тебе важно знать кто да что. А я вижу: девушка красивая на улице голосует. Как такую красавицу не подвести? Захочет имя назвать – сама скажет. Зачем я буду допытываться. По дороге попросила возле банка остановить – остановились. Выходит с сумкой. Нам ее отдала, а сама говорит: подождите пять минут, у меня еще дело. А возле банка и машину негде поставить. Ильяс чуть вперед отъехал. А тут ваши наскочили, из машины вытащили и давай руки крутить. Геноцид какой-то!

Егорова передернуло. Сидящий перед ним пособник террористки распинался о геноциде, хотя даже не понимал значение этого слова.

Увидев, как окаменело лицо оперативника, Хамзатов тут же поправился.

– Впрочем, я не в обиде. Понимаю – вы ошиблись. Отпускайте и расстанемся по-хорошему.

– Та тварь, которую вы выгораживаете, застрелила нашего товарища. Так что по-хорошему у нас не получится, – отрывисто произнес Егоров и, поднявшись из-за стола, вышел из кабинета. У него больше не было сил слушать наглую ложь задержанного.

В коридоре он снова подошел к курившему возле открытого окна следователю:

– Что говорит второй?

Следователь скривился:

– То же самое. Понравилась женщина, решили подвести. Кто она такая и что должно было быть в ее сумке, не знают. В унисон поют – не придерешься. – Он виновато развел руками. – Так что придется их отпускать.

Егоров скрипнул зубами. Если бы они сегодня взяли курьера, то бойцы одного из руководителей чеченского криминального сообщества столицы Аслана Самедова отправились не на свободу, а в камеру. А сейчас приходится отпускать сообщников убийцы, связанной с международными террористами. Он вновь поднял взгляд на следователя:

– Можно подержать их в камере еще хотя бы пару часов?

Следователь сразу приободрился.

– Хоть до конца дня.

– Тогда я перезвоню и скажу, когда их следует выпустить.

Поднявшись к себе в кабинет, он переговорил по телефону с начальником оперативно-технического отдела, потом набрал номер эксперта, которому была передана изъятая при задержании сумка.

– Привет. Это Егоров. Есть что-нибудь?

– Представь себе, да! – Голос эксперта дрожал от возбуждения.

Егоров так стиснул телефонную трубку, что у него захрустели суставы.

– Пальцы!

– Точно! Я нашел четыре отличных отпечатка, – криминалист явно был доволен собой. – И все они есть в нашем архиве!

– Кто она? – выдохнул Егоров.

– Некая Эльза Макоева, подозреваемая в убийстве пяти человек – двух женщин и трех детей, – совершенном с особой жестокостью в мае 2002 года в чеченском селе Автары.

– Почему «подозреваемая»? – уточнил Егоров.

– Так суда не было, – пояснил эксперт. – Родственники ее куда-то спрятали. Хотя у следствия были все улики, в частности, ружье с ее отпечатками пальцев, из которого были совершены убийства, а также показания свидетелей, видевших ее выходящей из дома, где проживали погибшие, с этим ружьем в руках.

Егоров вскочил из-за стола:

– Сейчас я спущусь за всеми материалами.

– Подожди! Я еще заключение не дописал, – попытался остановить его эксперт.

Но в ответ из трубки уже неслись короткие гудки.

* * *

Их освободили через пять часов после задержания. Следователь, проводивший допрос, зачитал постановление об освобождении, но Руслан Хамзатов поверил в то, что он действительно свободен, только оказавшись на улице. После разговора с суровым фээсбэшным полковником, командовавшим скрутившими их спецназовцами, у Руслана в глубине души поселился червь сомнения, а что, как на этот раз не удастся выскочить? Что, если ни ксивы, разрешающие открыто носить с собой стволы, ни адвокаты, ни даже могущественный Аслан не смогут ничего сделать? Но нет, не смогли фээсбэшники ничего доказать, отпустили.

Ильяс первым делом бросился осматривать машину – не поцарапали ли ее легавые. Но Руслан заторопил его:

– Потом! Сначала расскажем обо всем Аслану.

При упоминании имени хозяина Ильяс тотчас же прекратил бестолково суетиться возле «мерса» и проворно прыгнул за руль. Руслан уселся рядом, и через секунду они уже мчались прочь от мрачного здания на Лубянке. Руслан решил, что впредь даже близко не будет подъезжать к нему. Ну, его к шайтану. Лучше час в объезд потерять, лишь бы никогда больше не вспоминать камеру в похожем на каменный мешок бетонном подвале.

Казино уже открылось – над входом переливалось рубиновыми огнями придуманное Асланом название «Медведь». Правда, машин на гостевой стоянке пока еще было мало. «Это и к лучшему, – решил про себя Руслан. – Раз посетителей мало, значит, хозяин скорее всего свободен». Объехав вокруг казино, он заехал во внутренний двор. Навороченный джип хозяина стоял на своем месте, под специально выстроенным по приказу Аслана металлическим навесом. Руслан поставил рядом свой «мерс» и вместе с Ильясом через черный вход вошел в здание. Кабинет Аслана располагался на третьем этаже. Обычно он не держал перед дверью телохранителей, но сегодня в приемной, кроме бывшей модели, секретарши Любки, сидели двое охранников. Руслан еще не успел поздороваться с ними, как Аслан распахнул дверь своего кабинета и жестом велел ему зайти. Очевидно, впустивший их в казино охранник доложил хозяину об их прибытии по внутренней связи.

В кабинете Самедов вернулся за свой стол, отодвинул в сторону наполовину опустошенную бутылку марочного коньяка и вопросительно взглянул на Руслана.

– Эта Тамара нас подставила! – воскликнул тот, жадно покосившись на бутылку коньяка на столе хозяина. – Как только мы с Ильясом отъехали от банка, на нас напали фээсбэшники и обоих повязали!

– А она? – перебил его Аслан.

– Сбежала вместе с деньгами!

Самедов прикрыл глаза, потом поднялся из-за стола, достал из застекленного шкафа хрустальный стакан и, наполнив его коньяком почти до краев, протянул Руслану.

– Пей и забудь о том, что сегодня было.

Руслан жадно припал губами к стакану и несколькими глотками осушил его. По телу разлилось приятное тепло, придавая ему храбрости, которая чуть было не изменила ему при разговоре с фээсбэшным полковником.

– Как это забудь?! – возмутился он. – А Тамара?! Мы из-за нее полдня в камере просидели! Да еще деньги! Как можно такое спускать?!

– Ишак! – неожиданно прикрикнул на него Аслан. – Да если бы фээсбэшники взяли вас вместе с этими деньгами, вы бы так в камере и остались! Так что благодари Аллаха, что Тамара унесла деньги с собой. Ты хоть знаешь, чье поручение она выполняла?

– Чье? – обескураженно спросил Руслан.

– Того, кто руководит борьбой наших братьев в Чечне, – ответил Самедов, понизив голос.

Руслан изумленно вскинул брови:

– Неужели самого Шамиля?

Самедов презрительно хмыкнул.

– Да у него сотни таких, как Шамиль, – и немного помолчав, добавил: – Так что, если хочешь жить, забудь о Тамаре. Потому что, если ее хозяин узнает, что ты собираешься мстить ей, тебя в тот же день зарежут, как барана.

– Не очень-то ей отомстишь, – пробурчал Руслан. – Сегодня она не только сбежала от фээсбэшников, но и пристрелила одного из них.

– О ком ты говоришь?

Руслан Хамзатов взглянул в прищуренные глаза Аслана Самедова и поспешно кивнул.

– Ни о ком, Аслан. Коньяк в голову ударил. – Для большей убедительности он даже взъерошил свои густые волосы. – Вот и несу неизвестно что.

– То-то. – Самедов одобрительно усмехнулся. – Иди и объясни это Ильясу. А то он и на трезвую голову любит болтать.

* * *

На экстренно созванном совещании Совета безопасности присутствовали только силовые министры, да и то не в полном составе – министр внутренних дел находился в инспекционной поездке на Северном Кавказе и в силу данной причины не мог явиться на совещание, о котором было объявлено лишь час назад. Но если в его участии и не было особой необходимости, то отсутствие министра иностранных дел серьезно волновало председательствующего на совещании секретаря Совбеза. Однако он сам посчитал, что главе МИДа не стоит ломать график своих рабочих встреч с представителями иностранных держав, чтобы не привлекать внимания зарубежных дипломатов к рассматриваемому вопросу и не посеять панику в их рядах, как произошло при затоплении в Тихом океане российской космической станции «Мир».

Докладывал специально вызванный на совещание командующий космическими войсками, который прежде никогда не принимал участия в работе Совета безопасности и, если бы не сегодняшнее ЧП, так никогда и не оказался здесь. Все время, пока секретарь Совбеза не предложил ему высказаться по существу вопроса, он неподвижно просидел на стуле с неестественно выпрямленной спиной и, мучительно потея, несмотря на исправно работающие в зале заседаний кондиционеры.

– Космический аппарат «Зодиак» был выведен на околоземную орбиту в 1989 году ракетой-носителем «Энергия», – механическим голосом начал он, кожей лица ощущая сошедшиеся на нем взгляды секретаря и постоянных членов Совбеза: министра по чрезвычайным ситуациям, директора ФСБ и своего непосредственного начальника – министра обороны.

Сейчас эти взгляды не предвещали ничего хорошего. Командующий космическими войсками пользовался расположением президента и главы Минобороны, о чем свидетельствовало недавнее присвоение ему звания генерал-полковника. Но он и сам прекрасно понимал, сколь зыбко это расположение, а после сегодняшнего ЧП с «Зодиаком» его и вовсе можно поставить под сомнение. Генерал-полковник не имел ни малейшего отношения к созданию космического аппарата, а в момент запуска «Зодиака» в 89-м году вообще командовал одним из подразделений противовоздушной обороны Москвы. Но по укоренившимся правилам бюрократических игр именно ему, как старшему руководителю, предстояло ответить за сегодняшнее ЧП в своем ведомстве и за его возможные негативные последствия. Чтобы хоть как-то смягчить эти последствия для себя лично, командующий космическими войсками по дороге в Кремль, в машине, наизусть выучил представленные подчиненными сведения о «Зодиаке» и сейчас старательно демонстрировал силовым министрам и секретарю Совбеза, что он досконально владеет существом вопроса.

– «Зодиак» являлся асимметричным ответом СССР на тогдашнюю американскую программу СОИ, – не заглядывая в захваченную на совещание развернутую справку о проекте «Зодиак», продолжал генерал-полковник. – В случае развертывания американской стороной боевых космических станций на околоземной орбите и обострения напряженности до кризисного состояния принудительным подрывом находящегося на борту «Зодиака» термоядерного заряда планировалось разом уничтожить всю орбитальную группировку космических аппаратов вероятного противника.

– И для этого вам понадобилось выводить в космос тысячемегатонную ядерную боеголовку? – раздраженно спросил министр по чрезвычайным ситуациям таким тоном, словно решение о запуске орбитальной станции с ядерным зарядом принимал не кто иной, как нынешний командующий космическими войсками.

– Мощность заряда была подобрана таким образом, чтобы при его подрыве гарантированно уничтожить все искусственные спутники Земли как на низких, так и на высотных орбитах, – несколько смутившись, ответил генерал-полковник.

Очевидно, присутствующих удовлетворил такой ответ, потому что новых вопросов не последовало. Это немного обнадежило генерал-полковника, и он уже более уверенно продолжал:

– Старт ракеты-носителя прошел успешно. Однако связь с «Зодиаком», несмотря на все попытки, так и не удалось установить из-за того, что на космическом аппарате по какой-то причине не раскрылась приемопередающая антенна. В дальнейшем в связи с изменением политической ситуации финансирование данной космической программы прекратилось и проект «Зодиак» был закрыт. А выведенный в космос космический аппарат до сегодняшнего дня находился в неуправляемом полете, но в результате последних вспышек на Солнце сошел со своей орбиты и начал снижение к Земле.

– Так что, теперь он упадет на Землю? – резко спросил со своего места секретарь Совета безопасности.

Проникающие в высокие окна зала заседаний лучи заходящего солнца окрашивали интерьер помещения в багровые тона, что еще более обостряло трагизм и напряженность момента.

– Мы классифицируем это, как неуправляемый спуск, – осторожно поправил секретаря Совбеза командующий космическими войсками.

– Какая разница, как это называется! – поморщился министр по чрезвычайным ситуациям. – Лучше скажите, что произойдет в результате вашего «неуправляемого спуска»?

– Так как связь с «Зодиаком» отсутствует, трудно предсказать его поведение, – переведя взгляд на руководителя МЧС, продолжал генерал-полковник. – Вариантов несколько. Возможно, что ничего катастрофического не произойдет. Программа использования «Зодиака» предусматривала его возвращение на Землю в автоматическом режиме, поэтому космический аппарат оборудован системой мягкой посадки, которая включается автоматически при входе аппарата в плотные слои атмосферы. Если эта система исправна, то спуск «Зодиака» пройдет в штатном режиме.

– Ну а если система посадки не сработает, что тогда – ядерный взрыв? – с горькой усмешкой спросил глава МЧС.

– Ни в коем случае! – уверенно воскликнул командующий космическими войсками. – Установленная на «Зодиаке» многоступенчатая система предохранителей абсолютно исключает самопроизвольный подрыв ядерного заряда. Худшее, что может произойти, – разрушение космического аппарата в плотных слоях атмосферы, что, очевидно, приведет к заражению местности радиоактивными материалами, использованными в конструкции ядерного заряда.

– И какова, по вашим оценкам, площадь такого заражения? – вновь поинтересовался министр по чрезвычайным ситуациям.

Командующий космическими войсками скорбно вздохнул:

– По предварительным оценкам, площадь радиоактивного заражения составит полосу шириной до двухсот и протяженностью до тысячи километров.

Участники совещания молча переглянулись, но министр по чрезвычайным ситуациям не смог или не захотел сдержать эмоций и, покачав головой, заметил:

– Ничего себе. Значит, как вы утверждаете, если система аварийной посадки сработает, то ничего катастрофического не произойдет, а если нет, то мы получим зону радиоактивного заражения, равную по площади чуть ли не половине европейской части страны! Хорошая альтернатива, нечего сказать.

– Такая альтернатива совершенно не приемлема! – категорично заявил секретарь Совбеза и, взглянув на замершего по стойке «смирно» генерал-полковника, требовательно спросил: – Скажите, космические войска располагают средствами для предотвращения радиоактивного загрязнения местности?

– Так точно, товарищ генерал армии! – на весь зал гаркнул командующий космическими войсками. – Я предлагаю направить к «Зодиаку» корабль со спасательной экспедицией для осмотра космического аппарата и развертывания нераскрывшейся антенны. Если спасателям удастся эта операция, связь с «Зодиаком» будет восстановлена, и тогда по командам из центра управления можно будет безопасно приземлить аппарат в заданном районе.

– Не слишком ли много «если», – заметил со своего места руководитель МЧС.

Но секретарь Совбеза хмуро взглянул на него и, вновь повернувшись к командующему космическими войсками, спросил:

– Как я понимаю, другого варианта у вас нет?

– Нет, товарищ генерал армии, – честно ответил тот.

Он прекрасно понимал скепсис министра по чрезвычайным ситуациям. Предложенный план спасения сошедшего с орбиты искусственного спутника со сверхмощной термоядерной боеголовкой был чрезвычайно сложен и рискован, не говоря о стоимости подготовки и осуществления космического полета. Но этот план давал реальный шанс восстановить связь с неуправляемым космическим аппаратом и посадить его на Землю после семнадцати лет скитаний в космосе. Тем более что после того как американские астронавты провели ремонт своего «Шаттла» прямо на орбите, командующий космическими войсками верил в успех своих подчиненных.

Его вера передалась секретарю Совета безопасности. Он кивнул и спросил:

– Сколько вам нужно времени на подготовку такой экспедиции?

– Семь дней! – бодро ответил командующий космическими войсками. – По нашим расчетам «Зодиак» должен войти в плотные слои атмосферы через двенадцать суток, так что мы как раз укладываемся в сроки.

Секретарь Совбеза снова кивнул и, подводя итог затянувшейся дискуссии, сказал:

– Хорошо! Я доложу о вашем предложении президенту, а вы подготовьте необходимое обоснование. – Он внезапно прищурился и, пристально взглянув в глаза командующему космическими войсками, добавил: – И смотрите, чтобы ваши расчеты оказались верными.

– Чтобы не нагнетать панику, думаю целесообразно позаботиться о том, чтобы информация о «Зодиаке» не просочилась в СМИ, – переглянувшись с главой МЧС, подал голос министр обороны.

– Безусловно! – резко вскинул голову секретарь Совбеза. – Причем не только в СМИ! Иначе пострадает международный авторитет России! А мы не имеем права этого допустить! – Сурово посмотрев на каждого из присутствующих, он остановил свой взгляд на директоре Федеральной службы безопасности: – Полагаю, вы меня понимаете, Евгений Николаевич?

* * *

На улице уже начали сгущаться сумерки, когда Егоров наконец добрался до дома. В пустой квартире его никто не ждал: после развода жена с дочерью жили отдельно. Вот уже несколько лет, как они живут порознь, и, казалось бы, давно пора к этому привыкнуть, но отчего-то сегодня он чувствовал себя особенно одиноко. Сбросив пропитавшуюся потом одежду, Егоров прошел в ванную. Он долго стоял под душем, снимая с себя усталость и напряжение минувшего дня, потом вытерся полотенцем и, натянув плавки и спортивные штаны, вышел из ванной. Расстеленный на полу линолеум приятно холодил босые ступни. Несмотря на поздний вечер, есть совершенно не хотелось, и Егоров решил ограничиться чашкой зеленого чая и парой крекеров. Налив воды в электрический чайник, он уже собрался включить его, когда в прихожей надрывно прозвенел дверной звонок. Гадая про себя, кто бы это мог быть, Егоров вышел в коридор и, не включая свет, заглянул в дверной «глазок». На площадке стоял Александр Ватутин.

Открыв дверь, Егоров с удивлением взглянул на старого друга:

– Привет. Что случилось?

Александр молча протянул ему газетный сверток, в котором оказалась бутылка водки.

– Давайте, Андрей Геннадьевич, по христианскому обычаю помянем погибшего лейтенанта. Как его звали?

– Евгений Торопов, – ответил Егоров и посторонился, пропуская Ватутина в квартиру. – Заходи.

Пока тот снимал обувь, Егоров надел домашнюю рубашку, затем вместе с Александром прошел на кухню, нарезал хлеб, достал из холодильника сыр и копченую колбасу, открыл банку маринованных огурцов. Ватутин твердой рукой разлил по стопкам водку. Не садясь за стол, офицеры молча выпили и так же молча поставили рюмки обратно на стол. Егоров откусил кусок затвердевшего сыра, не ощущая вкуса, разжевал его. Ватутин вовсе не притронулся к закуске.

– Андрей Геннадьевич, расскажите: какой он был? – немного помолчав, попросил он. – Я ведь его совсем не знал. Даже познакомиться не успел.

Егоров тяжело вздохнул:

– Толковый парень. Вдумчивый, сообразительный. Отличного опера мы сегодня потеряли… А родители сына. Младший брат у него остался, в будущем году школу заканчивает.

– И девчонка, наверное, была, – добавил Ватутин.

Егоров покачал головой:

– Вот этого не знаю.

– Непременно была, – категорично заявил Александр. – Не может быть, чтобы у такого видного парня и девчонки не было. А какая-то гнида! – взмахнув рукой, Александр разрубил ладонью воздух. – Его убила. – Он требовательно взглянул на Егорова. – Выяснили, кто такая?

Тот кивнул:

– Эльза Макоева. Вдова чеченского полевого командира Магомета Макоева. С 2002 года разыскивается МВД Чечни за совершенные ею убийства двух женщин и трех детей, но, как видишь, безрезультатно. По оперативным данным, Макоева все это время находилась где-то за границей и вот теперь объявилась в Москве.

Ватутин нахмурился:

– Я помню Макоева. На его счету несколько терактов на железной дороге в Чечне и соседнем Дагестане, но в основном его банда занималась грабежами и убийствами мирных жителей. Мы дважды пытались взять его, но оба раза он ускользал. А несколько лет назад прошла информация, что свои же его и убили… Но вот про жену Макоева я ничего не слышал.

– Неудивительно, – ответил Егоров. – До того как скрыться, Эльза жила в доме мужа вместе с его родителями.

Ватутин удивленно посмотрел на него:

– Когда же она выучилась так стрелять? В перерывах между стиркой и уборкой?

– Думаю, что последние годы у нее был хороший инструктор, который и натаскал ее и чье поручение она вчера выполняла, – задумчиво произнес Егоров и в ответ на недоуменный взгляд Ватутина пояснил: – Так как Макоева скрылась вместе с полученными в банке деньгами, ее сообщников, которых задержали твои парни, пришлось отпустить. Они оба из группировки небезызвестного тебе Аслана Самедова. Сразу после освобождения они бросились к хозяину с докладом. Я послал к принадлежащему Самедову казино бригаду наружного наблюдения. И там парни с помощью лазерного микрофона записали их разговор, в ходе которого Самедов признался, что Макоева выполняла поручение зарубежного лидера чеченских боевиков. Примечательно, что сам Самедов и его люди знают Макоеву под тем же вымышленным именем, которым она назвалась, когда получала в банке деньги по фальшивому паспорту.

– Выходит, Самедов связан с зарубежным главарем духов! – горячо воскликнул Ватутин.

Но Егоров не разделил его уверенности.

– Вряд ли. Тот использовал людей Самедова только для отвлечения нашего внимания, значит, он не доверяет ему. Зато доверяет Макоевой, поэтому он и направил ее в Москву.

– Чтобы она сняла в банке предназначенные для боевиков деньги? – уточнил Ватутин.

Егоров снова задумался и спустя несколько секунд сказал:

– Если только она не специально подготовленный для работы в Москве резидент.

* * *

На памяти Дениса Ракитина еще не было таких дежурств. В центр управления то и дело заходили штабные офицеры за новой информацией о «Зодиаке», а подполковник Маркин беспрестанно куда-то звонил. После обеда и вовсе произошло невиданное: в КИК приехал порученец от самого командующего космическими войсками. Выслушав доклад Маркина, он задал пару вопросов Денису, приказал ему распечатать из базы данных файл со сведениями о «Зодиаке» и, забрав отпечатанные материалы, сразу уехал. Но несмотря на напряженность дежурства, к концу смены Денис вовсе не чувствовал себя усталым. Напротив, пережитое за день волнение требовало выхода. Лучшим способом снять стресс было завалиться дружной компанией в какой-нибудь бар. Денис знал в городе пару подходящих мест, где можно было от души повеселиться. Но вопрос упирался в компанию. Язвенника Волкова в кабак не пригласишь, а пить в одиночестве Денису не хотелось. Правда, был еще один вариант: подбить на это дело старого приятеля Олега, подвизавшегося на почве журналистики в столичных «Известиях».

Они познакомились, когда Денис еще учился в «Можайке», а Стремоусов на факультете журналистики МГУ, только курсом старше. На одном из курсантских вечеров Денис подцепил смазливую девчонку, и та как-то пригласила его на аналогичный студенческий вечер в общаге МГУ. Тогда-то Денис и узнал, что там учится не она, а ее парень. Тем не менее он преисполнился решимости отбить подругу у ее кавалера, даже если для этого придется пустить в ход кулаки. Но делать этого не пришлось. Ее приятель-студент и не думал возражать, чтобы его подруга встречалась еще с кем-то. Поначалу Дениса это удивило, но потом он догадался, что девчонка уже порядком надоела студенту и он был даже рад от нее избавиться. Они классно оттянулись все втроем на той вечеринке. А когда вечеринка закончилась, изрядно захмелевшая девчонка без всякого стеснения переспала с ними в одной из пустующих комнат общежития, правда, потом, чтобы не выглядеть совсем уж безнравственной, утверждала, что ничего этого не помнит. Денис протусовался с ней где-то еще около месяца, а потом бросил. Причем подруга не особенно переживала по этому поводу – судя по всему, за это время она уже подобрала замену курсанту военной академии. Зато знакомство Дениса с ее бывшим ухажером Олегом Стремоусовым не ограничилось их случайной встречей в студенческой общаге. Олег оказался классным парнем. Он знал все крутые московские дискотеки и без труда мог достать записи популярных рок-групп. Сначала они виделись от случая к случаю, потом стали встречаться чаще. Вместе ходили на рок-концерты, на студенческие вечеринки и дискотеки, вместе кадрили девчонок, а один раз даже вместе убегали от милиции после драки с рок-фанатами на одном из концертов. После выпуска из академии Денис стал видеться с Олегом реже, но отношений с ним не прервал и, всякий раз выбираясь в Москву, звонил приятелю своей курсантской юности.

На этот раз Денис позвонил ему из своей краснознаменской квартиры.

– Здорово, старик! Ты где пропадал?! Как дела?!

Судя по голосу, Олег действительно был рад его слышать.

– Был на службе. Сейчас освободился, – ответил Денис.

– Так подгребай сюда! – живо отреагировал Олег. – Я в боулинге на Пресне… – Он назвал адрес. – С… В общем, приезжай – познакомлю! Ты когда будешь?!

Денис прикинул расстояние: сорок километров по шоссе до Москвы, потом еще по городу… Часа на полтора, не меньше.

Но Олег опередил его:

– А, неважно! Мы тут как минимум до полуночи! Так что давай, подъезжай!

В паузах между фразами Олега из трубки доносились зажигательные музыкальные ритмы. Это и определило выбор Дениса. В конце концов, он сам хотел оттянуться, да и завтра у него законный выходной. Так что почему бы не рвануть в Москву? А переночевать можно будет на квартире у Олега или, в крайнем случае, у родителей.

– Договорились. Через пару часов буду, – ответил он.

Он добрался до места даже быстрее, чем предполагал. Вечером в сторону Москвы Можайское шоссе оказалось относительно свободным. Денис гнал под сто и через полтора часа такой езды уже был возле названного Олегом боулинга. Несмотря на поздний вечер, мест на автостоянке практически не было. Но Денис кое-как все-таки втиснул свою «девятку» между немецким «Пассатом» и японской «Маздой». В принципе папаша мог раскошелиться и на иномарку для своего единственного сына. Но Денис понимал, что это был бы уже явный перебор. Маркин бы просто из штанов выпрыгнул, если бы увидел его разъезжающим вот на такой «Мазде», да и остальные офицеры комплекса стали бы смотреть на него с явным неодобрением. А чувствовать себя изгоем среди коллег, большинство которых не могли позволить себе собственный автомобиль, Денису не хотелось.