Текст книги "Освободитель и Миротворец. Русская история"

Папуа – Новая Гвинея

Присоединить к России территорию Папуа – Новой Гвинеи, расположенную в Океании, в юго-западной части Тихого океана, пытался великий русский путешественник и учёный Николай Николаевич Миклухо-Маклай (1846—1888 гг.).

В 1871 году Миклухо-Маклай высадился на берегу Новой Гвинеи, возле селения Бонга. Он сразу же посчитал эти земли своей собственностью. Подкрепили это убеждение и папуасы, которые называли русского учёного Тамо-боро-боро – «божественным вождём». Все двенадцать лет, которые Миклухо-Маклай провёл на острове, он успешно противостоял натиску крупнейших мировых держав, обещая, что скоро передаст эти земли одной из них в качестве колонии.

В 1882 году Миклухо-Маклай встретился с царём Александром III, который был увлечён планом новогвинейской экспедиции и создании там русской морской базы. Учёный высказал ему свою давнюю мысль, которую излагал ещё Александру II. Он хотел, чтобы Россия установила протекторат над свободной частью Новой Гвинеи раньше, чем это сделают Англия или Германия. По сути, он предлагал присоединить свой берег (Берег Маклая на севере Новой Гвинеи) к Российской империи. Он надеялся таким образом защитить туземцев от варварства колонизаторов. Но Александр III в итоге остался равнодушен к его предложению, после того как управляющий Морским министерством вице-адмирал Иван Алексеевич Шестаков доложил ему, что Миклухо-Маклай «хочет стать „царьком“ на Новой Гвинее». Также негативное впечатление на императора произвёл и самый простой аргумент: все пункты, предложенные для военной базы флота Миклухо-Маклаем, расположены так далеко от морских торговых путей, что запас угля, полученный на Новой Гвинее крейсером, будет истрачен ещё до выхода на неприятельские коммуникации.

В дальнейшем, хотя Берег Маклая и находился некоторое время в собственности Миклухо-Маклая, Россия никак не отреагировала на то, что над Северо-Восточной Новой Гвинеей был установлен германский протекторат. Это стало ударом для Миклухо-Маклая, он срочно в конце декабря 1884 года отправил канцлеру Бисмарку телеграмму: «Туземцы Берега Маклая отвергают германскую аннексию».4848
  Миклухо-Маклай Н. Н. Собрание сочинений в шести томах. Том 5. Письма. Документы и материалы. – М.: Наука, 1996.


[Закрыть] Однако отчаянные попытки учёного столкнуть между собой Британию, Россию и Германию по вопросу о Новой Гвинее в результате ни к чему не привели, раздел был узаконен британо-германским договором 1885 года.

Глава 4. Русско-турецкая война
1877—1878 годов

Накануне очередной русско-турецкой войны. – Восстание в Боснии и Герцеговине. – Болгарское восстание. – Движения в поддержку славян. – Сербско-черногорско-турецкая война. – Вступление России в войну против Турции. – Переправа через Дунай. – Первая и вторая атаки Плевны. – Переход к обороне. – Третья Плевна. – Блокада и падение Плевны. – Переход через Балканы. – Сражение при Шейново. – Взятие Адрианополя. – Кавказская кампания. – Марш на Константинополь. — Перемирие. – Сан-Стефанский мир. – Берлинский конгресс.

Политическая обстановка перед войной

Российская империя вышла из Крымской войны с минимальными территориальными потерями, но была вынуждена отказаться от содержания флота на Чёрном море и срыть укрепления Севастополя. Пересмотр итогов Крымской войны стал основной целью российской внешней политики в 1860—1870 годах. Добиться этого было непросто, поскольку Парижский мирный договор, заключённый в 1856 году, предусматривал гарантии целостности Османской империи со стороны Великобритании и Франции. Откровенно враждебная позиция, занятая во время войны Австрией, осложняла ситуацию. Из великих держав только с Пруссией у России сохранялись более или менее дружеские отношения. Именно на союз с Пруссией и её канцлером Бисмарком сделал ставку назначенный Александром II в апреле 1856 года министром иностранных дел князь Александр Михайлович Горчаков.

Россия заняла нейтральную позицию при объединении Германии в 1864—1871 годах, в ходе которого Пруссия провела ряд успешных военных кампаний против Дании, Австрии, Франции, и 18 января 1871 года, после провозглашения Германской империи, прусский король Вильгельм I стал германским императором.

В ходе франко-прусской войны 1870—1871 годов российская дипломатия не только удержала Австрию от вмешательства, но и старательно охраняла свободу военных и политических действий Пруссии в течение всей войны, вплоть до заключительных мирных переговоров и подписания в мае 1871 года Франкфуртского трактата. В конечном итоге Пруссия достигла своей заветной цели и создала новую могущественную империю при значительном содействии Горчакова, а русский канцлер воспользовался этой переменой обстоятельств для уничтожения 2-й статьи Парижского трактата о нейтрализации Чёрного моря. Циркулярная депеша от 19 (31) октября 1870 года министра иностранных дел Горчакова к представителям России при дворах держав, подписавших Парижский трактат 1856 года4949
  Сборник договоров России с другими государствами. 1856—1917. М.: Гос. изд-во политической литературы, 1952.


[Закрыть], извещавшая кабинеты о денонсировании части Парижского мирного договора, касавшегося Чёрного моря, вызвала довольно резкий ответ со стороны министра иностранных дел Англии лорда Гренвиля Джорджа. Однако все остальные великие державы согласились подвергнуть пересмотру означенную статью Парижского договора и вновь предоставить России право держать военный флот в Чёрном море, что и было утверждено Лондонскою конвенцией от 1 (13) марта 1871 года.

В дальнейшем взаимные отношения Горчакова и Бисмарка существенно изменились. Предвидя, что восточный вопрос не замедлит возникнуть вновь в той или другой форме, Бисмарк поспешил устроить новую политическую комбинацию с участием Австрии как противовеса России на Востоке.

25 мая (6 июня) 1873 года во время визита Александра II и министра иностранных дел Горчакова в Вену, царь и австрийский император Франц Иосиф I подписали в Шёнбруннском дворце соглашение. А 11 (23) октября 1873 года к этому соглашению присоединилась и Германия, во главе с кайзером Вильгельмом I. Так было положено начало «Союзу трёх императоров». Этот тройственный союз ставил русскую внешнюю политику в зависимость не только от Берлина, но и от Вены. Австрия могла только выиграть от постоянного посредничества и содействия Германии в отношениях с Россией, а России предоставлено было охранять так называемые общеевропейские, то есть в сущности те же австрийские, интересы, круг которых всё более расширялся на Балканском полуострове. В незначительных вопросах, как, например, в деле признания правительства маршала Серрано в Испании в 1874 году, князь Горчаков нередко расходился с Бисмарком, но в существенных и главных вопросах всё ещё доверчиво подчинялся его внушениям. Серьёзная размолвка произошла только в 1875 году, когда русский канцлер принял на себя роль охранителя Франции и общего мира от посягательств прусской военной партии и официально сообщил державам об успехе своих усилий в ноте 30 апреля того же года. Канцлер Бисмарк затаил в себе раздражение и поддерживал прежнюю дружбу ввиду возникшего балканского кризиса, в котором требовалось его участие в пользу Австрии и, косвенно, Германии; позднее он неоднократно высказывал, что отношения с Горчаковым и Россией были испорчены «неуместным» публичным заступничеством за Францию в 1875 году.

В подготовительный период к русско-турецкой войне Бисмарк искусно лавировал между Россией и Австрией, и в значительной степени благодаря его посредничеству в это время Австрия действовала в разгоревшемся Восточном вопросе солидарно с Россией. Однако такая солидарность не могла быть продолжительна, поскольку интересы России и Австрии на Балканском полуострове были противоположны.

Вспыхнувшие в 1875—1876 годах восстания на Балканах явились для всех без исключения европейских государств полной неожиданностью. В начале кризиса великие державы отрицательно смотрели на начавшиеся волнения на Балканах. Сообщения о турецких зверствах в Герцеговине и Болгарии, заполнявшие страницы европейской прессы, волновали больше общественное мнение, чем политиков. Лидеры европейских держав были склоны к сохранению Османской империи.

Англия по-прежнему намеревалась оказывать поддержку Турции, так как её неконтролируемый распад грозил для ближневосточной политики Англии непредсказуемыми последствиями. Стоя на этой позиции, Англия была склонна преуменьшать размах национально-освободительной борьбы на Балканах.

Гораздо больше национально-освободительная борьба народов Балкан волновала Австро-Венгрию, поскольку эти события развивались в непосредственной близости от её границ. Австрийское правительство опасалось роста освободительных настроений у славянского населения империи – хорватов, чехов, поляков и других. Поэтому в Вене были заинтересованы в сохранении турецкого владычества над славянскими народами. Вместе с тем в правящих кругах Австро-Венгрии существовало течение сторонников «триединой империи», за счёт присоединения славянского элемента, которое считало необходимым воспользоваться слабостью Османской империи и начавшимся восстанием славян для захвата этих территорий.

Франция на начальном этапе Восточного кризиса ставила своей целью предотвращение войны между Россией и Турцией. Эта война могла привести к развалу Османской империи, и французские финансисты, считавшие турецкий рынок зоной своих интересов, не желали такого поворота событий. Кроме того, стратегической целью французской дипломатии после 1871 года являлось вовлечение России в союз с Францией против Германии, и в Париже не желали, чтобы Россия переключала своё внимание с центральноевропейского направления на балканское. Вместе с тем Франция была ослаблена войной с Германией и наряду с недавно объединившейся Италией ещё не могла вести активную внешнюю политику великой державы.

В отличие от Франции Германия активно подталкивала Россию к войне с Турцией, желая на время отвлечь Петербург от решения европейских проблем. Бисмарк прямо пообещал русскому правительству помощь в борьбе с Турцией, если Россия, как писал русский военный министр Дмитрий Алексеевич Милютин, предоставит Германии возможность «беспрепятственно расправиться с Францией». Русское правительство ответило Берлину отказом: в Петербурге считали, что Германия обязана поддержать действия России на Балканах без всяких оговорок – в качестве компенсации за русский нейтралитет во время франко-германской войны 1870—1871 годов.

Итак, в июне 1875 года в Боснии и Герцеговине вспыхнуло стихийное массовое восстание против Османского владычества. Все народы Балкан восприняли эту весть как свидетельство того, что пробил час освобождения. В Болгарии, Албании, Македонии, Сербии, Черногории стремительно поднималась волна национально-освободительных движений. Балканский кризис грозил перерасти в общеевропейский.

Восстание в Боснии и Герцеговине привело к началу сербско-турецкой, черногорско-турецкой войн и положило начало так называемому Восточному кризису (Восточному вопросу), связанному с борьбой балканских народов за освобождение от османского ига, наметившимся распадом Османской империи и с соперничеством великих держав (Австро-Венгрии, Великобритании, Германии, России, Италии, Франции) за раздел турецких владений.

Существенно осложнял Восточный кризис вопрос о лидерстве на Балканах. Взаимное недоверие правящих кругов балканских государств служило постоянным препятствием для осуществления ими единых действий. Например, князь Черногории в 1870 году, ратуя за Балканский союз, полагал, что лидером этого союза должна быть Румыния – потому, что если им станет Греция, то это вызовет подозрения славян, а если Сербия – то греки будут считать, что славяне объединяются против них.

С самого начала восстания в Боснии и Герцеговине Россия громко возвестила своё намерение сделать всё что может, с общего согласия держав, подписавших Парижский трактат, для облегчения страдания христиан в Турции и для того, чтобы положить конец пролитию крови.

Болгарское восстание 1876 года

Антиосманское восстание в Болгарии произошло с 18 апреля по 23 мая 1876 года, и было жестоко подавлено турками. Это восстание считается кульминацией болгарского национально-освободительного движения против османского гнёта. Восстание готовилось Болгарским революционным центральным комитетом, находившимся в Джурджу (Румыния), и революционными комитетами в Болгарии. Планировалось восстание на 1 мая 1876 года, но началось ранее намеченного срока ввиду возникшей из-за предательства опасности ареста руководителей. Наибольший размах восстание получило в южной Болгарии, где его главными центрами были города Панагюриште, Копривштица, сёла Батак, Перуштица.

В восстании участвовали широкие слои болгарского народа: крестьяне, ремесленники, а также представители мелкой и средней буржуазии и интеллигенции. Однако плохо вооружённые отряды повстанцев были разгромлены турецкими войсками и башибузуками. В других частях страны восстание свелось к разрозненным действиям небольших отрядов, которые также были разгромлены.

Только в южной части Болгарии было убито свыше 30 тысяч человек, в том числе старики, женщины и дети. Также были сожжены 80, разрушены и разграблены 200 селений.

Особенно жестоко восстание было подавлено в Новосельском монастыре, где были убиты два священнослужителя и семь насельниц, и в селе Батак, которое со времени насильственного обращения в ислам окрестного населения в XVII веке, на протяжении почти двух веков оставалось христианским островком среди мусульманских сел. Во время подавления восстания в Батаке многие болгары заперлись в церкви Воскресения Христова и несколько дней мужественно отбивались. Но турки подожгли церковь, а через несколько дней обманом собрали и перебили случайно выживших детей и женщин – по разным данным от 1750 до 5000 человек. Трагедия в селе Батак получила название «Баташской бойни» («Баташко клане»).

Последним событием Апрельского восстания была высадка 17 мая 1876 года близ деревни Козлодуй сформированного в Румынии отряда национального героя Болгарии Христо Ботева. Отряд дошёл до города Враца и близ него был уничтожен турецкими войсками.

Болгарское восстание вызвало отклик не только в болгарских владениях Османской империи. Международный резонанс вызвал погром в Салониках, где 24 апреля 1876 года толпа мусульман на глазах губернатора Мехмед Рефет-паши убила двух иностранных дипломатов (консула Франции и вице-консула Германии), которые дали убежище христианской девушке.5050
  Фролова М. М. Начало великого восточного кризиса 1875—1878 гг. и население Западной Македонии (по донесениям русского консула в Битоле В. А. Максимова) // Славянский мир в третьем тысячелетии. – 2015. – №10. С. 59—60.


[Закрыть]

В Российской империи восстание получило широкое освещение в печати, в стране прошли кампании по сбору пожертвований и помощи болгарам, в которых принимали участие православная церковь, болгарская община и различные общественные организации. Центрами сбора пожертвований стали редакции газет. Кроме того, государственные и общественные структуры занимались оказанием помощи беженцам из Болгарии.

Так, комиссия в Киеве занималась распределением собранной помощи среди болгарских беженцев. В октябре 1876 года Дамское отделение при Московском славянском комитете обратилось к русскому консулу в Филиппополе Герову с письмом, в котором сообщило о готовности принять и воспитать 15 болгарских детей-сирот. Всего за счёт общества в московских монастырях, институтах, пансионах и частных семьях были размещены и взяты на содержание 27 девочек-сирот и одна участница восстания – учительница Райна Георгиева из Панагюриште, которая по поручению руководителя подпольного комитета Георгия Бенковского сшила знамя восставших. Созданное в 1854 году Одесское болгарское настоятельство занималось размещением болгарских беженцев в Одессе, сбором и распределением помощи, устроило в учебные заведения 62 болгарских детей.

Массовое движение поддержки славянской борьбы охватило все общественные слои России. В обществе развернулась острая дискуссия: прогрессивные круги обосновывали освободительные цели войны, консерваторы рассуждали о её возможных политических дивидендах, таких как захват Константинополя и создание славянской федерации во главе с монархической Россией. На эту дискуссию наложился традиционный российский спор между славянофилами и западниками, причём первые, в лице писателя Фёдора Достоевского, видели в войне выполнение особой исторической миссии русского народа, заключавшейся в сплочении вокруг России славянских народов на основе православия, а вторые, в лице Тургенева, отрицали значение религиозного аспекта и считали, что целью войны является не защита православия, а освобождение болгар.

В своём «Дневнике» за март 1877 года Достоевский отмечает: «Да, Золотой Рог и Константинополь – всё это будет наше… И, во-первых, это случится само собой, именно потому, что время пришло, а если не пришло ещё и теперь, то действительно время уже близко, все к тому признаки. Это выход естественный, это, так сказать, слово самой, природы. Если не случилось этого раньше, то именно потому, что не созрело ещё время».5151
  Достоевский Ф. М. Собрание сочинений: В 15 томах. Т.14. Дневник писателя. 1877, 1880, август 1881. – Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1989—1996. С.74


[Закрыть]

По всей России создавались «славянские комитеты», которые занимались пропагандой и собирали денежные средства для повстанцев. Многие уезжали, чтобы вступить добровольцами в сербскую армию. В прессе Аксаковы, Катков и сотни других известных людей настаивали на неотложности православного крестового похода. Во всех слоях общества – среди дворян и крестьян, интеллигенции и купечества – кипели бурные страсти. Всюду только и слышались разговоры о покорении Константинополя, о превращении Святой Софии в православный храм, о миссии русского народа.5252
  Труайя Анри. Александр II. – М.: Эксмо, 2003.


[Закрыть]

Добровольцами на войну уехали врачи Склифосовский, Пирогов, Боткин, писатель Гаршин, художник Верещагин. Даже уже немолодой русский писатель Иван Тургенев говорил: «Будь я моложе, я сам бы туда поехал», ему вторил Лев Толстой, заявивший: «Вся Россия там, и я должен идти!». Воистину не было предела воодушевлению русского народа. Событиям на Балканах и в России в начальный период кризиса посвящён ряд произведений русской художественной литературы. Так, в стихотворении Тургенева «Крокет в Виндзоре» (1876 года) королева Виктория открыто обвинялась в попустительстве действиям турецких изуверов. В стихотворении Полонского «Болгарка» (1876 года) повествовалось об унижении болгарской женщины, отправленной в мусульманский гарем и живущей жаждой мщения.

Сербско-черногорско-турецкая война и политика России

25 сентября (7 октября) 1875 года Сербия получила «Коллективное заявление дипломатических представителей европейских держав в Белграде сербскому правительству». В этом документе представители России, Австро-Венгрии, Англии, Франции, Италии и Германии, сообщали, что «если сербское правительство допустит агрессивные действия против Порты, они не смогут использовать трактат 1856 года в целях предохранения княжества от турецкой оккупации». Князь Сербии Милан I Обренович в июне 1876 года сумел договориться с князем Черногории Николой I Петровичем о совместных действиях против Турции. Вопреки политическому давлению Сербия и Черногория в июне 1876 года объявили Турции войну.

26 июня (8 июля) 1876 года Александр II и Горчаков встретились с Францем-Иосифом и Андраши в Рейхштадтском замке, в Богемии. В ходе встречи, было заключено так называемое Рейхштадтское соглашение, которое предусматривало, что в обмен на поддержку австрийской оккупации Боснии и Герцеговины Россия получит согласие Австрии на возвращение юго-западной Бессарабии, отторгнутой у России в 1856 году, и на присоединение порта Батуми на Чёрном море. На Балканах Болгария должна была получить независимость. В ходе этой встречи, результаты которой были засекречены, была также достигнута договорённость о том, что балканские славяне «ни в каком случае не могут образовать на балканском полуострове одного большого государства».

В июле-августе 1876 года сербская армия потерпела несколько сокрушительных поражений от турок, и 26 августа Сербия обратилась к европейским державам с просьбой о посредничестве для прекращения войны. Совместный ультиматум держав вынудил Турцию предоставить Сербии перемирие сроком на один месяц и начать переговоры о мире. Однако при этом Турция выдвинула весьма жёсткие условия будущего мирного договора, которые были отвергнуты державами. Боевые действия продолжились.

31 августа 1876 года на турецкий престол вступил Абдул-Хамид II, после того как его брат Мехмед Мурад V, процарствовавший 3 месяца, усилиями лидеров «Новых османов» и Мидхат-паши был низложен – объявлен сумасшедшим, свергнут и заточён в крепость.

В ходе войны в Сербию прибыло около 4 тысяч русских добровольцев во главе с боевым и опальным генералом, бывшим военным губернатором Туркестанской области Михаилом Черняевым, который по просьбе Милана Обреновича стал главнокомандующим сербской армией. Русский Красный Крест прислал в Сербию врачей и фельдшеров, Тульский оружейный завод – целую оружейную мастерскую со штатом рабочих и мастеров. Русские добровольцы сражались и в рядах герцеговинских и болгарских повстанцев. В числе добровольцев было более двухсот русских революционеров-народников, в том числе из числа политэмигрантов. Среди них были известный писатель Степняк-Кравчинский, Судзиловский, Лепешинский и другие. В Одессе вербовкой добровольцев в Сербию и Герцеговину руководил Желябов – в скором времени один из главных организаторов убийства царя Александра II. Присутствие большого числа русских и болгарских революционеров, как, впрочем, и революционеров из других стран, например, итальянских гарибальдийцев, в рядах сербской армии и герцеговинских повстанцев дало повод европейской прессе активно обсуждать тему сговора Интернационала с «южнославянскими агитаторами», тайные махинации которых, по примеру Парижской коммуны, были направлены на «уничтожение современных европейских государств и существующего социального строя вообще». Кстати, тесная связь сербских, болгарских и русских революционеров сохранялась и в 1880-х годах.5353
  Задохин А. Г., Низовский А. Ю. Пороховой погреб Европы. – М.: Вече, 2000.


[Закрыть]

В конце сентября 1876 года генерал Черняев начал масштабное наступление на левом берегу Моравы, которое продлилось два дня и не увенчалось успехом. В середине октября, после пятидневного отдыха, турки возобновили наступление. В битве при Алексинаце 40-тысячная сербская армия потерпела полное поражение.

В следующей битве у реки Дьюнишки сербы не выдержали лобовой атаки турок и обратились в беспорядочное бегство. Тогда, чтобы прикрыть отступление своей разбитой армии, Черняев бросил в бой последний резерв – недавно сформированную русско-болгарскую добровольческую бригаду, которой ценой больших потерь, проявив огромное мужество и героизм, удалось задержать продвижение турок. Но, тем не менее, дорога на Белград для турок была открыта. Черняев телеграфировал Милану Обреновичу, что дальнейшее сопротивление безнадежно. Положение Сербии стало критическим. И тут снова на помощь Сербии пришла Россия.

18 (30) октября русский посол в Константинополе граф Николай Павлович Игнатьев предъявил Порте ультиматум о заключении перемирия с Сербией на 2 месяца, требуя ответа в 48 часов.

29 октября в Московском Кремле Александр II произнёс речь, в которой подтвердил свою позицию в том, что будет защищать балканских славян, а также, в частности, заявил: «Черногорцы показали себя в этой неравной борьбе, как всегда, истинными героями. К сожалению нельзя того сказать про сербов, несмотря на присутствие в их рядах наших добровольцев, из которых многие поплатились кровью за славянское дело. Я знаю, что вся Россия вместе со мною принимает живейшее участие в страданиях наших братий по вере и по происхождению; но для меня истинные интересы России дороже всего и я желал бы до крайности щадить дорогую русскую кровь. Вот почему Я старался и продолжаю стараться достигнуть мирным путем действительного улучшения быта всех христиан, населяющих Балканский полуостров. На днях должны состояться совещания в Константинополе между представителями шести великих держав, для определения мирных условий». (Полный текст речи царя содержится в Приложении в конце книги).

Турция приняла российский ультиматум. 11 декабря началась созванная по инициативе России Константинопольская конференция. Был выработан компромиссный проект решения, дарующего автономию Болгарии, Боснии и Герцеговине под объединённым контролем великих держав.

23 декабря Порта заявила о принятии конституции, провозглашавшей равенство религиозных меньшинств в империи, на основании чего Турция заявила об отказе признать решения конференции.

15 января 1877 года Россия заключила письменное соглашение с Австро-Венгрией, гарантировавшее нейтралитет последней в обмен на право оккупации Боснии и Герцеговины. Подтверждались прочие условия ранее заключённого Рейхштадтского соглашения5454
  Рейхштадтское соглашение – секретное соглашение между Россией и Австро-Венгрией по балканскому вопросу, заключённое 26 июня (8 июля) 1876 года при встрече императора Александра II и министра иностранных дел князя Горчакова с австрийским императором Францем Иосифом и министром иностранных дел Андраши в Рейхштадтском замке. Соглашение не зафиксировано официальным документом. По поручению Горчакова и Андраши были сделаны лишь записи переговоров. Согласно достигнутым договоренностям стороны обещали не вмешиваться в войну Сербии и Черногории против Турции и закрыть австрийские порты Клек и Каттаро, через которые стороны (в основном Турция) получали оружие и боеприпасы.


[Закрыть]. Как и Рейхштадтское соглашение, данное письменное соглашение держалось в строжайшем секрете. Например, о нём не знали даже крупные российские дипломаты, включая российского посла в Турции.

20 января 1877 года безрезультатно завершилась Константинопольская конференция. Граф Игнатьев заявил об ответственности Турции, если она предпримет наступление против Сербии и Черногории.

В феврале 1877 года Россия достигла договорённости с Великобританией, и 19 (31) марта 1877 года был подписан Лондонский протокол, подтверждающий решения Константинопольской конференции. К протоколу были приложены две декларации, первая из которых говорила о том, что если Турция приступит к демобилизации и реформам, то Россия начнёт переговоры о разоружении, а во второй указывалось, что если соглашение о взаимном разоружении не будет достигнуто, то протокол будет считаться утратившим силу.

29 марта (10 апреля) 1877 года Османская империя отклонила протокол как вмешательство в свои внутренние дела.

Отказ Порты принять Лондонский протокол стал поводом для начала русско-турецкой войны 1877—1878 годов. А игнорирование турками объединённой воли европейских держав дало России возможность обеспечить нейтралитет европейских держав в войне с Турцией.

В предвидении войны с Россией Турция потребовала от вассального ей Румынского княжества совместного участия в войне с Россией; однако Румыния предпочла стать на сторону сильнейшего из двух вероятных противников. В начале апреле 1877 года между представителями русского и румынского командования была заключена конвенция о пропуске русских войск на территорию княжества, пользовании румынскими железными дорогами и устройстве в районе Бухареста главной базы действующей русской армии. Румынская армия (начавшая мобилизацию 6-го числа) должна была сосредоточиться у Калафата, защищая Малую Валахию и прикрывая правый фланг русского стратегического развертывания на Дунае.

В мае 1877 года румынский парламент принял декларацию о независимости страны и объявил войну Турции. При этом вопрос о характере участия румынских войск в войне против Турции был решён не сразу. Русский дипломат Александр Иванович Нелидов сообщал, что румынское правительство склонно начать активные действия после того, как успехи русских войск сделают для них возможным легко занять определенную часть Болгарии. Вообще же румынское командование добивалось от русских получения самостоятельного участка фронта и свободы действий, без «подчинения русским генералам». Однако русская ставка не считала румынские войска способными к самостоятельным действиям и отказалась от такой формы взаимодействия. В связи с этим русское правительство направило в Бухарест ноту, в которой говорилось, что Россия располагает достаточными силами для борьбы с Турцией; в тоже время, если румынское правительство сочтёт делом чести принять участие в войне, то русское командование готово вести её совместно, при условии оперативного подчинения румынских войск русскому штабу, «без чего невозможно обеспечить единство военных операций».5555
  Татищев С. С. Описание русско-турецкой войны 1877—1878 годов на Балканском полуострове. – СПб., 1901—1911. Т. III, ч. I, с. 70.


[Закрыть]