Текст книги "Имперские войны"

Глава 11

Клозе не успел проспать и трех часов, как был разбужен личным секретарем императора. В одной руке Пенелопы была горсть отрезвляющих таблеток, в другой – чашка с горячим кофе.

Клозе схватился за кофе, проигнорировав лекарство. Он травил свой организм химией только в чрезвычайных ситуациях.

– Что стряслось? – спросил он, полагая, что просто так его будить бы не стали.

– Третий флот покинул Гамму Лебедя. Его новый командующий, контр-адмирал Смитсон, связался со штабом ВКС на Марсе и заверил оный в своей лояльности Империи. Нашей Империи.

– Ну и зашибись, – сказал Клозе. – А что там с Клейтоном?

– Застрелен.

– Тогда почему ты такая нерадостная? Вроде бы вся правильно срослось. В нашу пользу.

– Клейтона застрелил Гай. Его и еще двоих из верхушки командования. А потом он застрелился сам.

– О, – сказал Клозе. – Извини. Прими мои соболезнования.

– Спасибо, – сказала Пенелопа. – Но суть не в этом! Я пришла посоветоваться. Мне будить Юлия?

– Сколько он уже спит?

– Часа четыре.

– Этого явно недостаточно, – сказал Клозе. – Подумай сама, флот возвращен, ситуация на данный момент стабильна и не требует его личного экстренного вмешательства. Пусть император отдохнет. Тем более что новости о кончине старшего брата могут вогнать его в следующий стресс.

– Он с меня голову снимет, когда проснется.

– Искусство политика заключается в умении выбирать из двух зол, – сказал Клозе. – Сама решай. Но я бы его не будил.

– Ну и я тогда не буду. Пусть адмирал Круз проявит инициативу и пообщается с раскаявшимися мятежниками сам.

– Вот именно, – сказал Клозе. – Принцип делегирования обязанностей еще никто не отменял.

Таким образом, Юлий узнал о смерти брата только через десять часов после того, как это случилось.

Как и следовало ожидать, возврат Третьего флота в лоно имперских ВКС не прошел безболезненно.

На борту МКК «Зевс» погибло больше трехсот человек. В ходе непродолжительного огневого контакта в открытом космосе мобильной космической крепостью «Зевс» было уничтожено два крейсера и один линкор.

В целом Юлий оценил результаты столкновения как вполне приемлемые. Могло быть и хуже. А вот лучше – вряд ли.

Генштаб ВКС уже готов был исключить Третий флот из своих стратегических планов войны с таргами, как получил его обратно почти в целости и сохранности.

Гораздо тяжелее Юлию было воспринять известие о смерти брата.

Гай застрелился.

Юлий не сразу смог вникнуть в смысл этой фразы. Он был внутренне готов к потенциальной смерти родителей, представителей предыдущего поколения. Родители умирают раньше детей, это один из основных законов природы. Но ранняя смерть Гая в эти законы никак не вписывалась.

Хотя в глубине души Юлий точно знал, что так случится. Старший брат не будет служить усевшемуся на престол младшему. При любом раскладе Третий флот вернулся бы под контроль Империи уже без полковника Моргана. В любом случае, Юлий был благодарен Гаю, что тот захватил с собой Клейтона и его ближайших сподвижников. Он скорбел о брате и сожалел, что Гай выбрал не ту сторону. Но после мятежа Клейтона у старшего из братьев Морганов был только один путь.

И Гай и Юлий об этом знали с самого начала.

Часть вторая
БИТВА НА СКОРОСТИ

Глава 1

Дверь в императорский кабинет была открыта ногой.

Юлий удивился. Раньше такого с ним еще не случалось. Он даже не подозревал, что кто-то может позволить себе подобное обращение с этим архитектурным излишеством.

Оказалось, Пенелопа может.

Она была в ярости.

Юлий оторвался от монитора, на котором красовались диаграммы последних перемещений его флота, и посмотрел на сестру, постаравшись выглядеть как можно более невинно.

– Я понижу налоги, обещаю, – сказал он. – Не думал, что тебя это так заденет.

– Какие налоги? – не поняла Пенелопа.

– Любые, – сказал Юлий. – Пришлось поднять налоги на два процента в связи с масштабными боевыми действиями, которые нам предстоят. Но как только мы отобьемся от таргов, я их сразу же понижу. Честно слово.

– Не морочь мне голову своими налогами. Я вообще налогов не плачу.

– Вряд ли стоило говорить такое своему сюзерену.

– У меня бухгалтер есть, с ним и разбирайся, – сказала Пенелопа. – И вообще, я пришла сюда не для того, чтобы говорить о налогах.

– Слава богу, – сказал Юлий. – А то со мной в последнее время все только о налогах и говорят.

– К черту налоги! Ты отправил лейтенанта Орлова на передовую.

– Я миллион человек отправил на передовую. Всех и не упомнишь. Обычно это происходит так. Я говорю: «Адмирал Круз, а не стоит ли нам усилить линию обороны еще десятком кораблей?» Он говорит: «Ага» – и тысячи людей отправляются на передовую. Но их фамилий я при этом не запоминаю. Извини.

– Не надо делать вид, что ты не понимаешь, о ком я говорю. Лейтенант Орлов. Тот самый Орлов.

– А, твой Орлов.

– Никакой он не мой.

– Тогда почему ты так переживаешь?

– Потому, что ты отправил его на передовую.

– Я же тебе объяснял, что я не спрашиваю фамилий. Назначениями младших офицеров занимаюсь не я и даже не адмирал Круз. У нас бы просто времени на всех не хватило, сама прикинь.

– Это особый случай. Я сама приносила тебе на подпись его прошение о переводе.

– Сама приносила? Тогда на что же ты жалуешься?

– Я просила тебя отказать.

– Должно быть, я забыл.

– Ты врешь.

– Вру. Этот Орлов так задолбал свое местное начальство этими прошениями, что его отправили к адмиралу Крузу. Потом он задолбал адмирала Круза, не понимая, что ему не дают перевод исключительно из-за тебя. А, говорит местное начальство, это тот самый Орлов, который спас жизнь сестре императора? Как мы можем отправить его на передовую? Да с нас потом из-за этого головы снимут. И все в таком роде. Думаю, что в местных ВКС вокруг его фигуры возник нездоровый ажиотаж. Вот я и решил удовлетворить его прошение и отправил его от этого ажиотажа куда подальше.

– На передовую, – уточнила Пенелопа.

– В космических войнах понятие «передовая» довольно расплывчато. Никогда не знаешь, с какой стороны передовая окажется завтра.

– Его убьют.

– Очень может быть, – сказал Юлий. – Но он умрет пилотом, а не «тем самым лейтенантом, что целовался в кустах с сестрой императора». Или не только целовался…

– Дурак! – Пенелопа вспыхнула, как термическая шашка.

– Он военный, – сказал Юлий. – Ты не можешь все время держать его при себе.

– Его смерть будет на твоей совести!

– Будет. Как и миллионы других смертей по всей Империи, – сказал Юлий. – Но я оказал этому Орлову большую услугу. Драться самому гораздо легче, чем сидеть без дела, когда это делают другие. Поверь мне, боевому пилоту. Большую часть нервных клеток мы теряем не во время рейдов, а в минуты ожидания, пока из этих рейдов вернутся другие.

– Жалкая отмазка.

– Может быть, тебе больше понравится другая. Там, куда я его отправил, за ним есть кому присмотреть. Он будет служить под командованием Клозе.

– Да ну?

– Точно.

– И ты думаешь, что меня это утешит? Судя по твоим рассказам, Клозе – натуральный псих.

– Разве ты с ним не знакома?

– Я видела его в мирной жизни на столичной планете. Я не знаю, каков он на войне. Ты сам говорил, что в бою он вечно лезет на рожон.

– Полагаю, с тех пор он стал мудрее и осторожнее.

– Ха!

– Он рассказал тебе о том сержанте с Сахары?

– Я тебя не понимаю.

– Ну и не надо. Подумай о плюсах моего решения! Если твой Орлов, который никакой не твой, переживет эту войну, он вернется майором, а может быть, даже и полковником. Суровым, закаленным бойцом с полной грудью орденов и шрамами на лице, которые украшают настоящего мужчину.

– Я не вижу на твоем лице никаких шрамов.

– Моя красота не требует дополнений, – сказал Юлий.

– А если он не вернется?

– Слушай, сестричка, у нас очень много знакомых, – сказал Юлий. – И я не могу их всех уберечь от столкновения с таргами. Кто-то умрет, кто-то выживет. Может, мы все умрем. Это судьба. И прекрати на меня давить. Думаешь, тебе одной тяжело? Миллионы людей по всей Империи чувствуют то же самое.

– Мне плевать, – неуверенно сказала Пенелопа.

– А мне – нет, – сказал Юлий. – Ты думаешь, посылать на смерть незнакомых людей легче, чем знакомых?

– Не знаю.

– А я знаю. Так же тяжело. И ты отнюдь не облегчаешь мне это занятие.

– Извини, – сказала Пенелопа.

– Чего уж там.

– Нет, серьезно. Наверное, я немного погорячилась.

– Разве что самую малость.

– Чуть-чуть. Сварить тебе кофе?

– При условии, что ты не подсыплешь туда мышьяку.

– Разве что самую малость.

– Чуть-чуть.

– Мы проверили все относительно Орлова и его дяди, сир, – сказал Винсент. – Похоже, что они тут ни при чем. Его дядю действительно просто не пригласили на праздник.

– Почему не пригласили? – спросил Юлий.

– Обычная история. Недостаточно знатен, недостаточно влиятелен.

– Его не пригласили, а его племянника – пригласили? Он что, более знатен и влиятелен, чем его дядя? Вы не находите это странным, Винсент?

– Нет, сир. Я думаю, что инициатива пригласить его исходила от вашей сестры.

– Не знал, что моя сестра могла принимать такие решения при Викторе.

– Не напрямую, сир. Судя по попавшим в мои руки документам, лейтенант Орлов был приглашен на праздник по личной просьбе графа Питера Моргана.

Очень странно, подумал Юлий.

Пенелопа ни о чем подобном не говорила. Согласно ее версии, они с Орловым встретились на празднике случайно.

Кроме того, подобный поступок был совсем не в стиле отца. Пригласить ухажера дочери на официальное мероприятие, проводимое на высшем уровне, и сделать это только по ее просьбе? Вряд ли. По мнению Питера Моргана, Орлов наверняка не попадал в категорию потенциальных женихов Пенелопы. Недостаточно знатен, недостаточно влиятелен. Отец был бы против этого союза и никогда не стал бы помогать дочери в подобного роя делах.

С этим Орловым все-таки что-то нечисто. Не зря я отправил его отсюда подальше. Наверное, только стоило предупредить Клозе, что за птичка к нему попала.

Хотя о чем его предупреждать? Что у меня есть против этого парня, кроме ни на чем не основанных подозрений?

– Присматривайте за этим дядей, – сказал Юлий для того, чтобы хоть что-то сказать. – А лучше отправьте его куда подальше и там присматривайте.

Винсент кивнул.

– Я могу идти, сир?

– Останьтесь. С минуты на минуту сюда явится адмирал Круз. Я хотел бы обсудить с ним стратегию будущей войны. В общих чертах, так сказать. До того, как ее будет рассматривать военный кабинет.

– Я в этом мало что понимаю, сир.

– Я просто надеюсь на ваш здравый смысл, – сказал Юлий.

Адмирал Круз Юлию нравился. Толковый, опытный мужик. Талантами флотоводца он, конечно, не блистает – ну так кто ими вообще может блистать при полном отсутствии крупномасштабных войн? Скоро мы все выясним, чего стоим.

На данный момент компетентность адмирала не вызывала у Юлия нареканий, а это уже кое-что.

Хотя имперская пропаганда всеми силами старалась этого не допустить, но человечеством мало-помалу овладевала паника.

Особенно беспокоились жители планет, лежащих ближе всех к границе, со стороны которой должны были появиться тарги. Те, кто мог себе это позволить, покидали свои дома и перебирались на планеты в центре Империи. Наиболее богатые и влиятельные пытались переселиться на Землю, поближе к самому императору. Земля была наиболее защищенной планетой человеческой Империи.

Второй по защищенности планетой был Марс, на котором размещались командование флота и основные военные верфи. Но условия жизни на планете были слишком тяжелыми, а въезд – строго лимитирован, поэтому Марс для беженцев был закрыт.

Юлий подозревал, что скоро придется закрыть и Землю. Еще пара недель в таком темпе, и столичной планете Империи грозит перенаселение, сравниться с которым может только докосмическая эра, когда на планете жило одновременно больше двадцати миллиардов человек.

Выпуски новостей были бодры. Имперские и независимые репортеры повально не сомневались в быстрой и легкой победе человечества. Люди из УИБ тонко намекнули им, чем будут чреваты подобные сомнения.

Конечно же, не обошлось без пацифистов. Нашлись люди, которые утверждали, что тарги приходятся людям истинными братьями по разуму и летят сюда с миссией мира. Было даже организовано несколько движений в защиту таргов от произвола ВКС. Юлий нашел, что это безумие вполне в человеческом стиле.

Тем не менее сбрасывать со счетов такую версию он тоже не мог. Что люди знают о таргах? Практически ничего.

– Что ж, адмирал, расскажите мне, как мы собираемся воевать, – попросил Юлий.

Пенелопа принесла троим мужчинам чай и печенье. Юлий попросил ее остаться и присутствовать при разговоре. Лишняя доля здравого смысла никогда не повредит. А сестра не тот человек, который будет лгать из уважения к нынешнему титулу Юлия.

– В общих словах. Изложите основную концепцию.

– Драться придется возле планет, – сказал адмирал Круз. – Именно там мы сможем сконцентрировать максимальное количество боевых судов и стационарных средств планетарной обороны.

– Я уже вижу в этом плане определенные минусы, – заметил Юлий.

– Да, сир. Мы физически не в состоянии прикрыть все планеты Империи. Даже десяток ближайших к курсу таргов миров.

– И каковы ваши предложения?

– Нам нужно выбрать две-три планеты и сконцентрировать наши основные силы там. Переброска техники и сооружение орбитальной обороны требуют немало времени.

– А остальные планеты?

Эта мысль витала в воздухе последние недели. Но никто не решался ее озвучить, ибо она была слишком чудовищна.

– Остальные придется бросить, – сказал адмирал Круз.

– Речь может идти о миллиардах человек, – сказал Юлий.

– Да, сир.

– Миллиардах имперских граждан или жителей независимых планет, которые поверили нам и предоставили в наше распоряжение весь свой флот, так что мы несем и за тех, и за других одинаковую ответственность.

– Да, сир.

– Мне не нравится этот план, адмирал.

– Мне тоже, сир. Но у нас нет выбора. Вы сами хорошо знаете состояние дел.

– Этот план не нравится мне еще и тем, что мы добровольно отдаем инициативу таргам.

Адмирал Круз промолчал. Понять его мысли было совсем несложно. Император недоволен. Но сделать его счастливым не в моих силах.

Пенелопа еле заметно улыбалась. Она знала Юлия как облупленного. Он никогда не стал бы критиковать какой-то план, если бы не мог предложить чего-нибудь получше.

– У меня есть альтернативное предложение, – не разочаровал ее ожиданий император. – Адмирал, я предлагаю воевать вне пределов Империи.

Надо отдать адмиралу должное. Как только Юлий закончил говорить, адмирал тут же начал думать.

Винсент тоже. Он мало что понимал в космических сражениях, но идея воевать не на своей территории явно показалась ему привлекательной.

Юлий не стал торопить адмирала и сразу интересоваться его мнением. Ему самому понадобилось несколько дней, чтобы все обдумать.

– Это очень… новая идея, – выдал наконец адмирал Круз.

– Не такая уж она и новая, – заметил Юлий. – История знает несколько примеров боев на встречных курсах.

– Но не на релятивистских скоростях, – возразил Круз.

– Традиционные приемы ведения боя когда-то тоже были новшествами.

– Время огневого контакта будет сведено до нескольких долей секунды.

– Зато это единственный вариант, при котором численное превосходство таргов будет играть против них самих.

– Любая ошибка в пилотировании будет стоить экипажу жизни.

– Значит, не надо допускать ошибок в пилотировании.

– Вы основываетесь на опыте своей собственной атаки на «Одиссее»?

– Отчасти.

– Я не хочу вам льстить, сир, но вы – превосходный пилот, и это мнение профессионала. Далеко не каждый из моих подчиненных сможет повторить нечто подобное.

– Много народа нам и не надо. Основная прелесть этого плана заключается в небольшом числе задействованных в операции кораблей. Нам понадобится сто, может быть, сто пятьдесят судов. Уж столько-то пилотов-асов мы точно наскребем.

– Идея такой атаки требует детальной проработки.

– Естественно. Если мы не вмешаемся, тарги достигнут границ Империи через пять месяцев. Полагаю, мы можем потратить около месяца на проработку всех деталей. То, что я предложил, это только первая стадия войны.

– Я тотчас же задам работу своим аналитикам и буду держать вас в курсе, сир.

– Конечно будете, адмирал, – сказал Юлий. – He смею вас дольше задерживать.

Информация о второй волне вторжения таргов заставила Юлия пересмотреть свои взгляды на войну. При раскладе один к полутора не в свою пользу Империя еще могла надеяться на традиционные способы ведения войны. Но дополнительные шесть тысяч кораблей таргов требовали принципиально нового подхода к боевым действиям.

Теперь каждый имперский корабль стоил еще дороже. Если раньше его можно было разменивать в соотношении один к трем, то теперь его цена выросла до одного к десяти. И даже в таком случае к концу военных действий человечество осталось бы почти без флота.

А ведь второй волной дело может и не кончиться. Раз появилась вторая, возможна и третья, еще более масштабная, и далее по нарастающей.

– Судя по выражению лица адмирала, идея, которую ты высказал, достаточно сумасшедшая, – заявила Пенелопа, как только они остались в кабинете одни. – Насколько она осуществима?

– Полагаю, аналитики адмирала известят меня об этом в самое ближайшее время.

– А сам ты как думаешь?

– Я бы рискнул. Иначе и предлагать бы не стал.

– Адмирал сказал, что ты – хороший пилот.

– Вот и нет. Он сказал – превосходный.

– Раз так, то ты должен сам возглавить атаку.

– Скажи об этом адмиралу, и он прикажет тебя расстрелять.

– Это сестру императора-то? – усомнилась Пенелопа.

– Тогда Винсент засадит тебя в психушку.

– Он никогда так со мной не поступит. Он слишком милый.

– Милый? Сестренка, милый Винни – генерал УИБ. Еще пара дней, и молодые мамы начнут пугать его именем своих непослушных детей, как они делали это с именем Краснова.

– У каждого свои недостатки.

Глава 2

Первое впечатление Клозе от знакомства с вверенным ему личным составом можно было бы определить фразой «Ба! Знакомые все лица!».

Новая экспериментальная эскадрилья «Трезубец» была самой маленькой эскадрильей в современных ВКС.

Двенадцать модифицированных «игрек-крылов», предназначенных для космического боя.

Двенадцать лучших пилотов, закаленных в боях местного значения ветеранов. Точнее, одиннадцать ветеранов и еще один пилот.

Назначение в «Трезубец» лейтенанта Орлова Клозе посчитал хорошей шуткой Его Императорского Величества.

Помимо Орлова в эскадрилье имели место: майор Стивенс, спасенный из плена сепаратистов на Сахаре, капитаны Алекс Дубин и Грег Уолш, с коими Клозе тоже свел знакомство во время печально известной полицейской операции, а также несколько человек, которых он знал еще во времена учебы в академии. Похоже, Юлий и адмирал Круз определили состав эскадрильи исходя из личных предпочтений ее командира.

Клозе не роптал.

Он получил очередное звание и впервые был отправлен командовать другими людьми. Их оказалось немного, все они были Клозе более-менее известны, и за это Клозе был Юлию благодарен.

Все истребители «Трезубца» были оснащены новейшей разработкой имперских оружейников – гравимечами, устройствами, генерирующими направленные гравитационные поля. Под воздействием гравимеча рвалась самая прочная имперская броня дредноутов и линкоров, а корабли меньшего размера гравимечи буквально раздирали на части.

Последние две недели «Трезубец» отрабатывал взаимодействие с другими флотскими кораблями в поисках максимально эффективного использования нового вида вооружения.

Под вечер подполковник Клозе ввалился в кают-компанию своей эскадрильи, временно базировавшейся на МКК «Шива».

Кают-компания была предназначена для куда большего количества народа, чем состав «Трезубца», и даже в самое людное время выглядела печально забытой народом, но сейчас она больше напоминала пустыню.

Аксакал Стивенс пыхтел в углу своей неизменной трубкой[3]3
  В мирное время на МКК действуют некоторые послабления, в частности – в офицерских кают-компаниях разрешено курить. При наличии специальных очистителей воздуха и если большая часть личного состава не возражает, конечно.


[Закрыть], листая журнал, а лейтенант Орлов с головой погрузился в какую-то книгу с трехмерными графиками и диаграммами. Клозе подошел ближе и рассмотрел обложку.

Книга оказалась «Тактикой орбитального боя» адмирала Моргана. Этого автора знали все летуны. Старший сын самого первого графа, принимавший активное участие в становлении Империи, сподвижник Петра Романова, автор нескольких учебников, каждый из которых на долгое время становился настольной книгой любого уважающего себя пилота.

– Похвальное рвение, офицер, – сказал Клозе. – Но в свое личное время ты мог бы найти занятие поинтереснее.

– Например? – спросил Орлов.

– Написал бы любовное послание своей даме сердца, – сказал Клозе. Сам он, обычно не слишком большой поклонник эпистолярного жанра, только что отправил письмо Изабелле.

Стивенс хихикнул.

Орлову приходилось нелегко. Он был самым молодым членом команды, единственным лейтенантом и единственным пилотом, не имевшим реального боевого опыта. Поэтому остальные пилоты «Трезубца» взяли за правило над ним подшучивать.

Клозе не сомневался, что в бою они всегда прикроют молодого товарища, конечно, если это будет в их силах, но в условно мирное время все доставали Орлова почем зря.

Удел младшего в любой компании.

– У меня нет дамы сердца, – сказал Орлов.

– Значит, теперь это называется как-то по-другому? – спросил Стивенс. – Когда у человека твоего возраста нет дамы сердца, это ненормально, лейтенант.

– Мы с ней расстались.

– Печально, – сказал Стивенс. – Значит, надо завести себе новую. В медблоке я видел пару очень симпатичных медсестричек.

– Там и докторши симпатичные есть, – сказал Клозе.

– Ты уже все там облазил, старый греховодник? – уточнил Стивенс.

– И совсем я не старый. – Клозе взял бутылку пива и плюхнулся на диван рядом со Стивенсом. – Как тут в целом?

– Тоска.

Это тоже традиция. Если пилот не на задании и трезв, он всегда будет жаловаться на скуку. Если он настоящий пилот.

Настоящему пилоту бывает весело только в двух случаях. Либо когда он в увольнении или отпуске, либо – в бою.

– На Сахаре было веселее? – уточнил Клозе.

– Только не в плену, – сказал Стивенс.

– А на базе? – продолжал допытываться Клозе.

– На базе было веселее, – сказал Стивенс. Это аксиома: каждое новое место службы всегда хуже предыдущего. Если вас отправили не на Эдем, разумеется. – Там вокруг были болота, куда всегда можно было выйти и пострелять местную живность.

– А какой там был бордель по соседству! – сказал Клозе.

– Не знаю, – сказал Стивенс. – Я принципиально не хожу в бордели, расположенные рядом с военными базами.

– А я принципиально в них хожу, – сказал Клозе. – Если в них никто не будет ходить, то зачем их вообще строили?

– Для пехоты и десанта.

– Поползав по болотам на брюхе и без одной ноги, я пересмотрел некоторые свои взгляды на пехоту и десант, – сказал Клозе. – По большей части мое мнение о них сильно испортилось.

– Зато ты можешь похвастаться, что сам император таскал тебя на своей спине.

– Я постоянно этим хвастаюсь, – сказал Клозе.

– Извините, сэр, – вмешался Орлов. – Могу я к вам обратиться?

Клозе вздохнул.

– Офицер, – сказал он, – ты находишься в кают-компании своей эскадрильи в свое личное время. Здесь и сейчас все пилоты «Трезубца» – братья. В частности ты – младший брат. Ты когда-нибудь слышал, чтобы братья обращались друг к другу на «вы»?

– И говорили слово «сэр», – добавил Стивенс.

– Насчет «сэра» ты не прав, – сказал Клозе. – Я всегда говорил «сэр» своему старшему брату.

– Но то был твой настоящий старший брат. Он ведь всего лишь твой родственник, а не брат по духу.

– Ты прав, еще один мой брат по духу. – Клозе повернулся к Орлову. – Так что ты хотел спросить, младшенький?

– Вы…

– Отставить, – сказал Клозе.

– Ты не мог бы рассказать мне о том вашем вылете? – попросил Орлов. – Ну, на Сахаре… А то вы постоянно вспоминаете эту историю в разговорах, а я понятия не имею, в чем там было дело.

– Вообще-то это секретная информация… – сказал Клозе.

– Какие секреты от братьев? – спросил Стивенс.

– Так что я с удовольствием тебе ее разглашу, – сказали Клозе. – Но при одном условии. Парень, ты должен научиться расслабляться. Иначе через неделю загремишь в психушку с нервным срывом. И мне, как твоему командиру, будет неприятно.

– Боюсь, что я просто не умею расслабляться.

– Ерунда, – сказал Клозе. – Я тебя научу. Для начала подойди к бару и возьми бутылку пива.

– Я не хочу пить.

– Считай, что это приказ. Ты хочешь пить.

– Будешь у бара, захвати бутылку и для меня, – попросил Стивенс.

Орлов вернулся с двумя бутылками и вручил одну майору.

– Сделай глоток, – скомандовал Клозе. – Расстегни верхнюю пуговицу на мундире. Отлично. Еще одну. Теперь снова глотни. Теперь сядь на диван и закинь ноги на журнальный столик. Удобно?

– Не очень.

– Где ты служил? – поинтересовался Стивенс.

– В силах орбитальной обороны Земли.

– Тогда мне все понятно, – объявил Стивенс. – Там особенно не расслабишься. Слишком много начальства и слишком близко генштаб.

– Куришь? – спросил Клозе у Орлова.

– Нет, – сказал Орлов.

– Это хорошо. Странно, но хорошо. Впрочем, ты еще закуришь. Теперь что касается той истории, о которой ты спросил. Как ты знаешь, мы в компании с будущим императором, который тогда даже не помышлял о таком повороте своей карьеры, сидели по уши в полицейской операции на богом забытых болотах…

Когда Клозе в своей истории дошел до самого интересного момента – боя с крейсером и отрывания ноги, – включился дисплей внутренней связи и адъютант командующего Вторым флотом адмирала Быкова приказал подполковнику немедленно явиться в командный пункт.

– Потом дорасскажу, – пообещал Клозе, застегнул верхнюю пуговицу и поплелся к начальству.

У Клозе были сложные взаимоотношения с начальством. Основные сложности при этом испытывало начальство. Клозе был слишком молод для подполковника, так и не сумел избавиться от своей бесшабашной удали, переходящей в наглость, и имел дурную привычку высказывать все, что он думает по тому или иному вопросу. Любой другой офицер на его месте давно схлопотал бы выговор, а то и потерял бы пару звездочек на погонах, но личного друга императора трогать попросту боялись.

Император, конечно, ничего такого не говорил, но все-таки… Кто его знает. Лучше уж не применять к этому типу жестких репрессивных мер. Примерно так думал адмирал Быков, которому неуступчивый подполковник стоял поперек горла с того момента, как «Трезубец» разместился на борту МКК. То есть уже около месяца.

– Поговорим без чинов, Генрих, – предложил адмирал, едва нога Клозе переступила порог его кабинета.

– Хорошо, – согласился Клозе и сел на стул. – В чем дело? Мои ребята опять расколошматили на одну мишень больше, чем следовало?

– Не волнуйтесь, мы уже списали стоимость того истребителя. Хорошо, что пилот успел катапультироваться.

– И плохо, что он оказался не в том месте, где должен был быть, – сказал Клозе.

Прискорбный инцидент произошел три дня назад. Один из обычных «игрек-крылов» из-за ошибки то ли пилота, то ли диспетчера залетел в зону маневров «Трезубца» и незамедлительно был сбит. «Отличился» тогда лейтенант Орлов.

Клозе своего пилота ни в чем не винил. Они отрабатывали огневое взаимодействие с движущимися мишенями малого размера. Атакованный истребитель вполне подходил под это описание.

– Сегодня я получил секретную директиву с Земли, – сообщил Быков. – К ней прилагался список пилотов, которым я должен сделать предложение стать добровольцами и рискнуть своими жизнями ради Империи. Ваша фамилия есть в этом списке.

– Это приказ? – поинтересовался Клозе.

– Нет. Скорее призыв.

– Что за работа?

– Сейчас я не имею права вам это рассказывать.

– Но я же должен иметь хоть какое-то представление, на что подписываюсь. Речь идет о всей нашей эскадрилье?

– Нет.

– Но вы хотя бы можете сказать, что мне придется пилотировать, если я соглашусь?

– Крейсер.

– Куда полетим?

– А куда сейчас можно лететь?

– На таргов, – констатировал Клозе. – Значит, командование ВКС таки решилось нанести упреждающий удар?

– Я вам этого не говорил.

– А я и не говорю, что вы мне это говорили, – сказал Клозе. – Кто-нибудь еще из моей эскадрильи есть в этом списке?

– Майор Стивенс.

– Черт побери, но именно ему я собирался доверить командование на то время, пока меня не будет. Он же мой заместитель, в конце концов.

– Полагаю, вы сможете решить вопрос, кто из вас полетит, сами. Без моего участия.

– Я попробую, – сказал Клозе. – В любом случае, один из нас точно готов к полету.

– Хорошо, – сказал адмирал, делая пометку напротив их фамилий. – Постарайтесь определиться с выбором кандидатуры до завтрашнего утра.

– Постараюсь, – сказал Клозе.

Адмирал приказал адъютанту вызвать следующего добровольца.

Когда Клозе вернулся в кают-компанию, народа там было значительно больше. Весь «Трезубец» был в сборе, и заглянули на огонек несколько пилотов из других эскадрилий.

Сначала Клозе просто отозвал Стивенса в сторону для разговора, но поскольку остальные тут же заткнулись и принялись подслушивать, командиру «Трезубца» и его заместителю пришлось покинуть помещение и уединиться в каюте подполковника.

– Адмирал получил секретную директиву, – сообщил Клозе Стивенсу трагическим шепотом.

– Тебя наконец-то решили расстрелять? – поинтересовался Стивенс.

– Типа того. Формируется отряд добровольцев, которые полетят навстречу таргам и намылят им холку.

– Одним из добровольцев назначили тебя? А как же «Трезубец»? Или разработка признана бесперспективной?

– Ты задаешь слишком много вопросов, – сказал Клозе. – Я не то что отвечать, услышать их не успеваю.

– Первый мой вопрос ты услышал?

– Не помню. О чем он был?

– Тебя уже назначили добровольцем?

– Есть варианты, – сказал Клозе. – Ты тоже присутствуешь в этом списке.

– Меня адмирал к себе не вызывал.

– Потому что я взял на себя труд донести до твоей персоны сию радостную новость самолично.

– И?

– Вдвоем мы полететь не можем. Кто-то должен командовать «Трезубцем».

– Уолш? – предложил Стивенс.

– Уолш – не мой заместитель.

– В чем суть миссии?

– Фиг его знает. Но летать придется на крейсере.

– Я не люблю крейсера.

– С некоторых пор я тоже их не люблю. Но фишка в том, что на этот раз нам придется быть внутри крейсера, а не снаружи.

– Много там будет крейсеров?

– Не знаю. Но ты можешь подумать сам. Десяток кораблей против таргов никто не пошлет. Кораблей таргов три с лишним тысячи.

– Лобовая атака?

– Наверное.

– Лобовая атака на превосходящего численностью противника.

– Скорее всего.

– Лучший способ закончить жизнь самоубийством.

– Тут я с тобой полностью согласен.

– Как мы определим, кто из нас останется? Монетку кинем?

– Хорошая мысль.

Клозе порылся в личных вещах и выудил золотой имперский рубль. Рубль оказался юбилейным, выпущенным ко дню коронации Юлия. Клозе свистнул его во время экскурсии по Монетному двору в последние дни своего пребывания на Земле. На память.