Текст книги "Наблюдатели. Навеяно созерцанием задумчивых трав из окна, выходящего на задворки XXI века"

Наблюдатели
Навеяно созерцанием задумчивых трав из окна, выходящего на задворки XXI века
Сергей Неллин

© Сергей Неллин, 2023

ISBN 978-5-4496-1762-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

корпускулярно волновой дуализм

 
Снится мне сон, что стою перед Богом
Синий, небритый, в пальтишке убогом
Бог улыбается, чай наливает
Умерли, батенька? с кем не бывает!
 
 
Может, расскажете, что вы за птица
Поле, волна или просто частица?
Если при жизни следили за мною
Значит, голубчик, Вы были волною
 
 
Впрочем, возможно, Вы были частицей
скучно частице по свету носиться
Грустно частице, частица одна
Нет ни врагов, ни друзей, ни хрена…
 
 
Мимо промчится шальная волна
Крикнет – ты как? Не болей, старина!
Так бы и кинуться вслед за волной
Сбросить оковы, тряхнуть стариной…
 
 
К чёрту, ей нужно лететь к своей цели
Нужно попасть в одинокие щели
Нужно найти непонятное поле
Там, говорят, избавляют от боли
 
 
Полем Чудес называют его
Больше не знают о нём ничего)
 

корабль недоверчивых

 
     Злые люди рассуждают
про меня, что я балбес
что спиртное уважаю что с закускою, что без
 
 
Только это просто слухи
Шелуха и белый шум
Даже древние старухи подтвердят мой острый ум
 
 
Знают взрослые и дети
Знают в Гуме продавцы – У меня в приоритете Баллантайнс с куском мацы
 
 
Я ведь, прежде, чем нажраться, Раз пятнадцать прослежусь
Я ведь Родиною, братцы, как положено, горжусь
 
 
Сяду вечером за стол,
 
 
     Вспомню Крокус-сити молл
И такой на сердце камень – не могу смотреть футбол.
 
 
     Лягу с пультом на диване
     Все каналы прошерщу
Мало праны для нирваны, я расстроен и грущу.
 
 
     Молодёжь себя жалеет
     Мня себя умнее всех
Блог свой ревностно лелеет, любит бонус и кешбек
 
 
Старики ругают молодь —
 
 
     Нынче всё уже не то
Мир на стар и млад расколот и не склеить ни за что
 
 
Каждый сущий на земле
В Белом доме и в Кремле
Не забудь, что нужно дружно жить на этом корабле…

 

слова

 
в избушке у сторожа сторож -сторож
в доме судьи судья-судья
в слове смысл смысл это смысл
а я не уверен что я это я.
 

чем пахнут ремесла-ххi век – ремейк ДЖ. Родари

 
У каждой профессии собственный запах
сжимая волыну в натруженых лапах
водкой «Смирнов» и лосьоном «жилет»
пахнет заслуженный авторитет
 
 
пахнут министры портфелем и взяткой
а хоккеисты ледовой площадкой
телеведущие на НТВ —
кофе и лаком на их голове
 
 
пахнет политик напитком «метакса»,
краской, которой покрашены баксы
труд депутата – отдельный вопрос,
то-ли амброзия, то-ли навоз
 
 
пахнет пилот керосином и небом
а трактористы – солярой и хлебом
остро представлены у моряка
линии свежести и табака
 
 
чаем, сосиской и собственно потом
пахнет народ, что спешит на работу
пахнет станками, профкомом, зарплатой
в общем, узнаете сами, ребята
 
 
у пенсионеров запах неброский —
тем, что мы видим в их скромной авоське —
килькой в томате, ботвой огуречной
а иногда еще каплей сердечной.
 
 
чем пахнут сыщики и водолазы?
а Бог его знает – не нюхал ни разу!
а лучше всего – даже слов не найду —
труд воспитателя в детском саду!
 

Стране любимой

 
страна, послушай меня
тут один знакомый сантехник
Володя, ты должна его знать,
сказал за бутылкой портвейна
что ты должна кому-то
(кажись парижскому клубу)
какую-то смешную сумму
и никак не хочешь отдать.
 
 
И, кстати, Елизавета Иммануиловна,
(медсестра из районной больницы)
вчера получила аванс
что-то около трех баксов зелени
и говорит – а на фиг же мне
так много – возьми какую – то часть
и кстати с получьки тоже
отдай проклятым буржуям —
и не позорь нас больше
ведь мы – приличные люди.
 

молчание

 
деревья умеют молчать
доверчиво падать на землю,
в сырую, холодную землю,
на сонные синие травы,
и верят, что люди правы,
и вырастают опять
 
 
деревья не знают, куда
идут молчаливые люди,
не спрашивают и не судят
а просто идут вместе с ними,
немножечко не такими,
зная, что навсегда.
 

ожидание затянулось

 
странно – ничего не происходит
ведь прошло пять миллионов лет
и эта пыль на столе неспроста —
это крошки  уставших цивилизаций —
они ждали из последних сил,
у них было время подумать
и эти бурые пятна на стенах —
здесь уже кто-то кого-то прибил —
вон и четыре гвоздя на полу,
здесь кому-то уже надоело висеть,
он ушел – я не спрашивал куда и зачем,
мне нужно следить – вдруг что-нибудь произойдёт?
 

игра

 
     будет так-день бездарно угаснет.
колкий ветер загонит в машину
двух людей, безмятежно несчастных,
в белом-женщину, в черном мужчину
 
 
иногда, притворившись растением,
мягким дерном, травой молчаливою,
наслаждаемся мы нетерпением
стать сегодня немного счастливее
 
 
облаков невеселые тени
будут мрачно купаться в закате
им не важно, зачем на сиденье
кем-то сброшено белое платье
 
 
отпугнув запоздалую кошку
экипаж остановится с визгом
дама в черном шагнёт из окошка,
улыбнувшись, пойдет по карнизу
 
 
вот и всё, вот и кончилась сказка,
за карниз уцепившись глазами
дама в черном шагнёт без опаски
захлебнувшись вином и слезами
 
 
мир всё так же вращает планеты,
копят силу чернявые дыры,
только ей не узнать больше, где ты,
ты уже не из этого мира
 

к свинье

 
Свинья… ты не просто умнее меня,
ты – бегемот среднерусских долин,
как это гордо и дерзко – свинья!
гляжу тебе в очи и вижу,
кто здесь господин.
 
 
какая злая ирония в том,
что можно в этих окнах прочесть,
а я – отложив свою жизнь на потом
грущу о том  что так слаб,
и нужно поесть.
 
 
иногда я опомнюсь и зайду в твой сарай
как бывает по осени – мудр и пьян
налью нам портвейна и хрюкну – давай!
а ты улыбнешься мне
и отодвинешь стакан…
 

с тобой!

стало совсем хана а я мёртв и доволен собой

работал по прожитию жизни быстро – как для себя

была бы жизнь полынь но пришли и сказали – с тобой

мне сказали находись рядом с нами а мы – с тобой

будет тебе хлеб со слезами и не факт, что это любовь

ты же видел любовь и знал зачем бывает любовь

всё что нужно для нас мы будем брать у тебя

мы же знаем тебя, теперь у нас всё с собой.

Возврат от антифундаментализма к классической философиифилософии

Эти стихи-рефлексия после прочтения книги Харта Дэвида Красота Бесконечной истины

Перед тем, как отчаяться в поиске смыслов

И задать Пустоте самый главный вопрос

Ты представь, напоследок встряхнув свои мысли,

Недоступное нечто желаний и грёз

Где предел абсолюта, что ярче светила

Где теперь тот ярчайший, сошедший с креста

Не угас ли тот свет, не иссякла ли сила

И нужна ли живущим его красота

Он сидит одиноко на самой вершине

его речь льется тихо, как шепот сверчков

он приедет к тебе на гранитной машине

и посмотрит сквозь камень бетонных очков

Он не спросит, за что его здесь проклинают

Он не любит судить о подобных делах

Он уйдёт – и никто никогда не узнает

Где он вырос, и жил, и каков его флаг

Забродившая кровь заструится по венам

Обратится в вино растворённый в ней яд

И пойдёшь ты, дивясь про себя переменам

До исхода времён вспоминать этот взгляд

Глядя из Ульяновска

 
Утром дорога слегка поцарапана
танками, небо слегка поцарапано
 крыльями, слушая в тачке по радио
о беспорядках на юге империи
трудно не верить, что эти материи
выдумал жадный и злой кто-то  ради
одной и простой, что смеется и вертится
 
 
но как и раньше с трудом в это верится
глядя из Ульяновска…
 
 
В Ульяновске ветер, в Ульяновске Дождь
чего же ты ждешь, чего же ты ждешь…
Туда где стреляют туда где трясет
приедет Ульяновск, Ульяновск спасет
 

Червивая история

 
Червячок ползет по грядке,
Сам с собой играет в прятки,
Сунул голову в песок-
Где ты, крошка-червячок?
 
 
Уважает червячок
огурец и кабачок,
Груши, яблоки, картошку-
Ест без вилки и без ложки
 
 
Старый дедушка-червяк
Сел за стол, поправил фрак,
Нацепил на нос очки,
Крикнул-кушать, червячки!
 
 
Молодые червяки
Лезут наперегонки,
Быстро моют с мылом ручки
И снимают башмачки
 
 
После сытного обеда,
По закону Архимеда,
Выпив чай с пирожными
Полежать положено
 
 
Ребятишки-червячишки
Просят  книжку почитать,
Как девчонки и мальчишки-
Любят черви помечтать!
 
 
О подземных городах,
Самолётах, поездах,
Дальних странствиях глубоких
В неизведанных местах!
 

чай

 
на столе буханка хлеба и вино
под столом лохматый кот глядит в окно
в голове моей покой и тишина
голове тепло от хлеба и вина
 
 
а в окне моём видна всегда одна-
красная луна
 
 
за окном кудрявый дым и стук колёс
за окном глядит мне вслед лохматый пёс
на столе дрожит стакан в, стакане чай
я уехал от любимой невзначай
 
 
а в окне чужие реки и поля
небо и земля
 

Настоящие буддисты

 
     Настоящих буддистов осталось в России немного
кто-то едет искать свою личную карму в Тибет
кто в бурятском дацане нашел на сансару дорогу
кто приехал в Непал и увидел, что там её нет
 
 
У меня махамудра на дне каждой выпитой кружки
я ослеп от мандал, по которым когда-то страдал
узнаю бодхисатву практически в каждой старушке
бормочу свои мантры в андроидный сварамандал
 
 
Иногда я уверен, что именно я-это Будда
а особенно, лёжа на даче, под деревом Бо
и пока не просплюсь, никуда не уеду отсюда
буду ждать просветленья со всеми, кому не слабо
 
 
Так давай-же мы, мать, заведем у себя Далай-ламу
А иначе какой от накопленной мудрости толк
Всё, что знаем, расскажем ему откровенно и прямо, Что землянин землянину друг, покупатель и волк
 
 
Мы расскажем о том, что дороже медалей и денег
Что покой иногда веселее, чем драйв до утра
Я вином угощу, ты подключишь наш старенький телек
Далай-ламе понравится наша с тобой конура
 
 
Очень трудно ведь быть самому для себя Далай-ламой
в том краю, где земляне привыкли не слушаться лам
вот и ты меня слушать не хочешь, а смотришь рекламу
Заведем себе ламу, и будет спокойнее нам!
 

сам себе коллайдер

 
Я люблю на досуге исследовать черные дыры
встретив где-нибудь в космосе очередную дыру
С этой целью снимаю дома, чердаки и квартиры
Завлекаю её, увлекая в свою конуру
 
 
устремив на неё в темноте все свои телескопы
предлагаю ей Фрейда и Queen, лимонад и печенье
изучаю внимательно всю – от макушки до попы
и при свете луны наблюдаю её излученье
 
 
Людям свойственна тяга к опасным загадочным дырам
соблюдая безропотно злые законы Ньютона
сознавая непрочность и бренность прекрасного мира
мы в назначенный день пропадем в них, растаем, утонем
 
 
я бывал в них не раз, и я знаю – они не опасны
Иногда – холодны, иногда – горячи и прекрасны
я бросался в них тысячи раз, я на дно опускался
застревал в них надолго и все же живым выбирался
 
 
ты – дыра, ты – погасшее солнце, а я – астероид
заплутавший в космическом мусоре бедный андроид
среди тысячи звезд я нашел тебя, слава судьбе
так давай я в тебя упаду, и – исчезну в тебе.
 

Глядя на тебя

 
Ты со мной говоришь и слова твои – словно трава
Я гляжу на тебя так, как дети глядят в телевизор
Век прошел, а любовь не мертва, она снова жива —
Кровь на яд заменил в моих венах безумный провизор
 
 
Твои звери считали, что мне не дожить до весны
И что двери в твоем шалаше недостаточно прочны
Но прошло триста лет, и они – только тень, только сны
Я-по прежнему злой, молодой, и немного порочный
 
 
Я пришел в этот дом по твоим драгоценным следам
Я его не покину, пока не  утихнет веселье
Мне старушка судьба, намекая на суженых дам
Вскользь сказала о том, что возможно такое везенье
 

Скитальцы

 
в городах одиноко и людно
луны светят, невесел их свет
кто-то трезвым живет беспробудно
кто-то пьяный от прожитых лет
 
 
незаметными бродят туманы
тихо пыльные травы цветут
наблюдая чужие обманы
люди любят, смеются, растут
 
 
среди глаз посторонних на лицах
среди масс незнакомых нам тел
мы не ищем, в кого бы влюбиться
нам не важно, кто глуп а кто смел
 
 
иногда на безвестном прохожем
задержав на мгновение взгляд
обжигаем глаза, и не можем
из души своей выдавить яд
 
 
теребят наши хитрые пальцы
бесконечные кнопки надежд
Мы-цари? или просто скитальцы
без короны и белых одежд
 
 
мы не помним фамильного древа
мы листва без ветвей и корней
спит страна, отдыхая от гнева,
спим и мы, задремав вместе с ней
 
 
я когда-нибудь стану корнями
и глубинную память храня
расскажу, как земля, что под нами
в краткий миг стала выше меня
 
 
испугается мальчик беспечный
тайным знаком небес удивлён
и замкнётся петлёй бесконечной
дым отечества разных времён
 

Песня то ли для Аллы Борисовны то ли для Софии Михайловны

Это было давно, году в 2009-м. Я нёс дежурство в ночную смену, метель за окном наводила тоску, на мониторах регистраторов не было ничего кроме снега, и сон разума вперемешку с чудовищами рождал в журнале боевого дежурства строчки. Под утро, сложив из них более-менее связное стихотворение, я с ужасом понял, что моё личное-бессознательное дало маху, и повествование велось от лица женского рода… Попытки изменить инь на янь не увенчались успехом. С криком «так не доставайся же никому!», я вырвал страницу из журнала и бросил в угол (с кожаными куртками). На грех включилась громкая связь и гарнизон заполнил матёрый женский голос, рефрен «луна-луна» мистическим образом подкупил меня и стало ясно, что мои стихи-это не что иное, как песня для неё, Аллы Борисовны! На той же неделе я отправил стихи на какой-то из форумов фанатов Пугачёвой, на этом дело и закончилось. Смешно, но о том, что про луну пела не Пугачёва кто-то сказал мне лет через пять, по-моему, Саша Айвазов, с которым мы по капризу судьбы случайно оказались за одним столом. А вот, собственно, и предмет разговора:

итак:

Я вижу свет, я слышу крыльев шорох

Не за спиной, а где-то в вышине…

Не улетай, мой ангел, ты мне дорог

Открой все то, что знаешь обо мне..

Ну кто же я, не демон и не ангел,

Смеюсь и плачу, верю и молюсь

Я время отмеряла ритмом танго

Утихнет он – и я остановлюсь

Я шла тропинкой между тьмой и светом

Тянулась к свету, избегала тьмы

смотрела в небо и ждала ответа

От солнца, от небес, от тишины

Мой парус шторм трепал и волны били

Но что волна большому кораблю!

Я не прошу чтобы меня любили,

Достаточно того, что я люблю

Придет пора, и время всех рассудит

Мир будет тем же, только …без меня…

Пусть небеса чуть-чуть светлее будут

В той стороне, где светом буду я

Припев

 
Ангел, не улетай, небо не для меня
Мне не хочется   петь – без тебя
Среди ангельских стай только песня моя
Полетит за тобою, любя…
 

What A wonderful world

 
песня, написанная Бобом Тиэлом и Джорджем Вайсом в 1967 году.
Nick Cave And The Bad Seeds – What A Wonderful World http://youtu.be/OtsXjHk2ZsI
 
 
Да простит меня придирчивый Читатель —
первый вариант перевода был ближе к тексту
оригинала, но обилие музыкальных компиляций
на эту тему вносило одну за одной небольшие коррективы, и
теперь я слышу так, а завтра – ну кто же знает как оно будет, завтра.
для удобства восприятия текст перевода синхронизирован с оригиналом
 
 
I see trees of green
скачет белый конь
 
 
Red roses too
там вдалеке
 
 
I watch them bloom
грива словно огонь
 
 
For me and you
без седла, налегке
 
 
And I think to myself
и душа замерла
 
 
What a wonderful world
как прекрасен наш мир
*****************************************
 
 
I see skies of blue
вижу в небе тень
 
 
Clouds of white
бриз гонит прочь
 
 
The bright blessed day
угасающий день
 
 
And the dark sacred night
здравствуй звездная ночь
 
 
And I think to myself
а душа замерла
 
 
What a wonderful world
как прекрасен наш мир
 
 
******************************
 
 
All the colors of the rainbow
все цвета небесных вспышек
 
 
So pretty in the sky
так прекрасны в вышине
 
 
Are also on the faces
злобны  лица тех людишек
 
 
Of the people passing by
что идут навстречу мне
 
 
****************************
 
 
I see friends shaking hands
тянут цепкие руки
 
 
Saying, «How do you do?
«говорят «как дела»
 
 
What they’re really saying
их слова просто звуки
 
 
Is, «I love you»
бла-бла-бла…
 
 
*****************
 
 
I hear babies cry
слышу стук копыт
 
 
I watch them grow
он  за спиной
 
 
They’ll know much more
это конь  бежит
 
 
Than I’ll ever know
и бежит  за мной
 
 
And I think to myself
это вовсе не конь
 
 
What a wonderful world
старый злобный осёл
 
 
Yes, I think to myself
И душа замерла
 
 
What a wonderful world
как опасен наш мир…
 

Мой ангел

 
Бывает так, что я бываю пьян.
верней не пьян, бывает, не бываю
но, зная за собой такой изъян,
на службу и семью не забиваю.
 
 
семья и служба не дают забить
или забыть про то  или другое,
желая пить, мне проще наступить
себе на горло личною ногою.
 
 
но, вырвавшись порой из цепких ног,
я тороплюсь, и не в библиотеку —
кричат мне – стой -, куда там, я оглох,
в который раз бреду всё в ту же реку!
 
 
мой бог  ведёт в нешумный уголок,
мои друзья – лишь тени и виденья —
я только пью, всё остальное – бог,
но за двоих, и до изнеможенья.
 
 
пока я выпью шесть по пятьдесят
мой Бог обнимет каждого в таверне
и их печаль с собою унося
задаст вопрос – ты счастлив? да наверное…
 
 
потом меня, нетрезвую свинью,
куда пристало, тащит на буксире,
и убеждает пленницу мою,
что я нуждался в этом эликсире.
 
 
я попрощаюсь – заходи ещё,
а он покорно головой кивает,
и прячется за левое плечо,
и утром кружку пива наливает.
 

Наблюдатели

 
Я не пьяный – просто я гуляю,
задевая небо головой,
Я себя легко определяю —
Я с похмелья – значит – я живой.
 
 
вижу мусор в плоскости асфальта,
слышу скрип геоидной оси,
глажу чей – то желтенький бюстгальтер,
диск луны пытаюсь укусить.
 
 
далеко, в тени еловых арок,
под стеною, в зарослях плюща,
для меня оставили подарок
те, что наблюдают и молчат.
 
 
тихое молчанье громче грома
год от года за моей спиной
вы молчите, значит, ангел в доме
всё в порядке с миром и со мной
 
 
ну а в день, когда своей трубою
старенький архангел задудит
я хотел бы так же быть с тобою
милая, прошу, не уходи!
 

маша и таня и петя и коля (подражание)

 
маша и таня и петя и коля
в поле ушли и остались в том поле
маша нашла себе мышку-норушку
нету у маши вернее подружки
 
 
таня в овражек одна забрела
из лисохвоста веночек сплела
 
 
петя как ветер по полю летает
в городе места ему не хватает
коля зарылся в густую траву
этот покой будто сон наяву
 
 
если устал от разлуки и боли
мир и покой отыщи в чистом поле
 
 
«maggie and milly and molly and may,» e.e. cummings (1894—1962)
 
 
maggie and milly and molly and may
went down to the beach (to play one day)
and maggie discovered a shell that sang
so sweetly she couldn’t remember her troubles, and
milly befriended a stranded star
whose rays five languid fingers were;
and molly was chased by a horrible thing
which raced sideways while blowing bubbles: and
may came home with a smooth round stone
as small as a world and as large as alone.
For whatever we lose (like a you or a me)
it’s always ourselves we find in the sea
 

капитанская дочка 2 часть1
(подражание неизвестному автору)

 
Начинается день неожиданно быстро,
Расторопный рассвет растрепало на части,
Солидола с соляркой  осталось в канистре
С гулькин хрен, хвост  субмарины сдал на запчасти
 
 
Беспринципный сосед, грубиян и невежда,
И к тому же по праву слывущий  поддонком,
Но тугие чресла облачая в одежды
я решил, что смогу продолжать эту гонку.
 
 
к черту правды слюнявые скользкие сопли,
мне присущ вездесущий моральный законец,
вся история-след моих рук, моих стоп ли,
я спокоен как швед и горяч как японец.
 
 
Это я выгоняю козлов с ваших грядок,
Это я лью бальзам на ожог ваших душ,
Это мне говорят – наведи-ка порядок!
Я таков, я велик, не ребенок – но муж.
 
 
Но довольно елозить сознаньем по древу,
Хватит басней с ладони кормить соловья,
Мне сегодня без  удержу надобно деву,
Если кто целомудрен-то это-не я!
 
 
Целомудренно мудрствуя целыми днями,
Не ценя целины не целуя гражданок,
Озаряю зарю ходовыми огнями,
Привнося атмосферу несвежих портянок.
 
 
Проглотив на ходу авокадо на ветке
Вижу – чей то линкор розовеет по курсу,
Не меняя позиции жму на гашетки,
Шля в корму ему ФАБ и четырнадцать птурсов.
 
 
Капитан озадачен таким оборотом,
Приспускает команда повисшие флаги,
Завершая маневр  ухожу с отворотом,
Вспоминая, что кончился полис ОСАГО.
 
 
Между тем замечаю на траверсе раптор,
Непосредственно сеющий страх и угрозу,
Я  его, отмечая как факт  этот фактор,
Взял в прицел, не меняя ни курса ни позы.
 
 
Попыталось уйти острие технологий,
Применив целый ряд инфракрасных ловушек,
Но куда ему, с миром покойся, убогий,
Made in Russia надежней твоих побрякушек!
 
 
Наблюдаю паденье болтов и заклепок,
Парашют не преследую, это святое,
Даже если ты гад и противный ушлепок,
Мы один на один, это значит-нас двое.
 
 
Я заканчивал день абордажем линкора,
Капитанские внуки играли в рулетку,
Я был зол и сказал капитану с укором —
Вы смешны, как щегол на банановой ветке!
 
 
Здесь Байкал, капитан, а отнюдь не карибы…
Капитан помолчал поправляя пилотку, —
А скажите мне честно, мой друг, вы смогли бы
Загонять в океане шальную селедку?
 
 
Не могу, капитан, по другому воспитан!
Мой удел-защищать и вершить справедливость.
Лучше дайте матрас  чтоб откинуть копыта,
Я устал, и меня охватила сонливость.
 

Капитанская дочка 2 часть2

 
Спозаранку отведав балтийского краба
Получаю пакет из совета европы —
«Сим предписано быть непосредственно в штабе»
Тороплюсь, так как галстук еще не заштопан!
 
 
Не пойму я откуда такая прореха?
То ли пули то след, то ли след от медали —
Ордена и медали-изнанка успеха,
Помню-дали медали, а орден не дали…
 
 
Вот и штаб на окраине Днепропетровска,
Англичанин-охранник торгует горилкой,
Загибает тариф, слыша говор московский,
За такие дела ткнул в мурло ему вилкой.
 
 
На трибуне стоит атаман Чебурашко,
Агитирует панство вступать в евроспилку,
Я приказ про арест зачитал по бумажке,
Как обычно – истерика, вопли, носилки,
 
 
Унесли атамана вперёд  головою,
Усадили на рейс  тель-авив—гонолулу,
Остальных еврунов выводили по двое,
Тех, кто смог отделить свои чресла от стула.
 
 
На повестку поставили пару вопросов —
О размере доходов, расходов и взносов,
О конверсии пола и сущности брака,
О свободе, как тайне, сокрытой во мраке.
 
 
Не даёт мне покоя судьба капитана,
Хоть и вредный старик, но достоин прощенья,
Оказался к тому же во вражеском стане
Не за бочку печенья и ящик варенья.
 
 
Шлю депешу  в приёмную минобороны —
Мол, отдайте товарища мне на поруки,
Он еще не таков, чтоб не взять себя в руки,
Чтоб на старости лет опозорить шевроны.
 
 
Да и стоит ли деда судить за попытку?
Угонять  корабли скоро выйдет из моды.
Мне отец говорил, что попытка – не пытка,
Пытка – в клетке сидеть, не стремясь на свободу!
 
 
Усадив капитана с евонною дочкой
(внуки тотчас купили билеты в Тернополь)
Держим курс с Балаклавы на станцию Ночка,
Сзади медленно тает родной Севастополь.
 
 
Мы и ночь. Нам мешать не хотят даже звуки.
Растворяется небо, становится меньше земля,
Если хочешь остаться – сначала возьми себя в руки,
И представь этот мир без  Нью-Йорка, Парижа, Кремля!
 
 
Только ветер, и солнце, и добрые чистые руки,
И глядят с укоризной печальные чьи-то глаза…
Я учил вас, родные, пошла ли на пользу наука?
Я вам верю, люблю и надеюсь, иначе нельзя.
 
 
Путь небесный окончен, сжигаем планшеты и карты,
Мы летим, и не знаем, куда нам теперь, и зачем…
Снег по пояс и рожь – там, где были разложены старты
Время чем-то другим заниматься, но, Господи, чем?!
 
 
Мы и ночь. Нам мешать не хотят даже звуки,
Растворяется небо, становится меньше земля
Если хочешь остаться-сначала возьми себя в руки
И представь этот мир без Нью-Йорка, Парижа, Кремля
 
 
Только ветер, и солнце, и добрые чистые руки,
И глядят с укоризной печальные чьи-то глаза
Я учил вас, родные, пошла ли на пользу наука?
Я вам верю, люблю и надеюсь, иначе нельзя.