Текст книги "Как квакеры спасали Россию"

В Англии вызывала беспокойство внешняя политика Советской России. На другой карикатуре был изображен большевик с плакатом, часть которого была обращена к Англии и призывала помочь голодающим в России, а другая часть – к Индии, где написано «К черту Англию».

Утверждение гуманизма. Punch. 1921. August 17. P. 131

Двойной дилер. Punch. 1921. September 28. P. 243

Несмотря на то что советское правительство само обратилось за помощью к Западу, в отношении приезжавших в страну иностранцев сохранялась известная подозрительность. АРА практически сразу была отнесена советскими органами к числу шпионских организаций, а иностранные и советские сотрудники АРА с самого начала оказались под наблюдением ВЧК – ГПУ. В приказе ВЧК от октября 1921 года «О чекобслуживании иностранцев» говорилось, что американские сотрудники АРА занимаются разведывательной деятельностью и формируют шпионские сети. Определенные основания для таких подозрений были: некоторые члены АРА ранее сотрудничали с белыми правительствами и не питали симпатий к советской власти, выражая свое отношение к ней в беседах с местным населением, что и фиксировали сотрудники ВЧК – ГПУ. Иногда это приводило к арестам представителей АРА. Летом 1923 года, в связи с нормализацией продовольственной ситуации, деятельность АРА на территории России прекратилась.

Роль Американской администрации помощи в голодные годы сложно переоценить. Первоначально АРА оказывала поддержку голодающим детям в возрасте до 14 лет – только в первый месяц работы в Петрограде было открыто 120 столовых для детей, – а с декабря 1921 года помощь оказывалась и взрослому населению. За два года работы в Советской России АРА израсходовала 78 млн долларов (из них 13 млн – деньги советского правительства). Весной 1922 года АРА обеспечивала продовольствием более 6 млн человек в России, на втором месте по размеру оказанной помощи были американское и английское общества квакеров, кормившие, по разным оценкам, от 265 до 411 тысяч человек.

Как ни парадоксально, отношение советской власти к квакерам было довольно терпимым. Исследователь Д. Макфадден считает, что именно квакеры, которые первыми из зарубежных организаций заключили соглашение с Советской Россией в 1920 году, обеспечили успех переговоров советского правительства с Г. Гувером (выходцем из квакерской семьи)8484
  Макфадден Д. От квакерского служения к квакерскому присутствию: квакеры в Советской России 1917–1927 гг. // Долгий путь российского пацифизма: Идеал международного и внутреннего мира в религиозно-философской и общественно-политической мысли России. М., 1997. С. 285–300.


[Закрыть]. Помощь квакеров рассматривалась советскими полномочными представителями как исключительно филантропическая, при этом отмечалась их политическая лояльность, в то время как меннонитов, баптистов и католиков сотрудники ВЧК – ГПУ характеризовали как враждебно настроенных к советской власти. Т. П. Назарова объясняет это, во-первых, отсутствием у квакеров религиозных последователей в России (в отличие от представителей прочих сект и конфессий), во-вторых, тем, что, в отличие от АРА и других организаций, квакеры, оказывая помощь, не выдвигали советскому правительству никаких условий, в-третьих, тем, что квакеры не были связаны ни с какими «буржуазными» правительствами8585
  Назарова Т. П. «Общество Друзей» в Советской России (1920‐е годы) // Вестник ВолГУ. 2010. Серия 9. Вып. 8. Ч. 2. С. 8–9.


[Закрыть]. Вместе с тем можно предложить еще одно объяснение терпимости к квакерам большевиков. Дело в том, что с точки зрения Русской православной церкви квакеры были сектантами (представителей русского сектантства Церковь порой именовала «квакерами», используя специфическое звучание этого слова в русском языке). Квакеры поддерживали отношения с толстовцами (а также с сыновьями и внуком Л. Н. Толстого), гонимыми царской властью и официальной церковью; имеется информация о том, что квакеры проводили совместные молитвы с добролюбовцами; в XIX веке русских хлыстов иногда ошибочно называли квакерами. Религиозная политика большевиков в 1920‐е годы предполагала дискредитацию Православной церкви и отрешение от нее массы верующих. В этом и должны были помочь советской власти сектанты, предлагавшие народные, альтернативные религиозные представления. Накануне революции 1917 года на фоне расцерковления прихожан в обществе возросла популярность различных «братцев от народа»8686
  Аксенов В. Б. Народная религиозность и образы духовенства в годы Первой мировой войны и революции // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2019. Т. 37. № 1–2. С. 272–303.


[Закрыть].

Голод стал для государства поводом к наступлению на Церковь. Однако, как и в 1891 году, общество более чутко отреагировало на опасность массового голода, чем официальная власть. О необходимости начать борьбу с голодом заговорили в июне 1921 года участники VII Всероссийского съезда по сельскохозяйственному делу, проходившего в Московском обществе сельского хозяйства. По предложению участников съезда М. Горький внес на рассмотрение Политбюро ЦК РКП(б) вопрос о создании Всероссийского комитета помощи голодающим, и 21 июля ВЦИК утвердил статус ВК Помгола во главе с Л. Б. Каменевым, а также Центрального комитета Помгола во главе с М. И. Калининым. Церковь несколько отставала от правительства в деле централизованной борьбы с голодом. В августе 1921 года был образован Всероссийский Церковный комитет помощи голодающим, начавший сбор пожертвований. Правительство не подтвердило полномочия этого комитета, и все собранные пожертвования были переданы ЦК Помгола. Патриарх Тихон обратился к Помголу с посланием, в котором выразил готовность Церкви добровольно пожертвовать часть имущества в пользу голодающих. На основе этого послания была составлена инструкция Помгола, в которой о добровольном статусе церковных пожертвований не упоминалось. 22 января 1922 года ВЦИК принял постановление «О ликвидации церковного имущества», в котором говорилось о необходимости насильственного изъятия ценностей для помощи голодающим у представителей всех религий – при условии, что изъятие «не может существенно затронуть интересы самого культа». При этом разъяснений о том, как определять, существенно ли затронуты «интересы культа», не давалось, поэтому на практике изъятие ценностей превратилось в разграбление храмов.

Если власть рассматривала Церковь как своего опасного конкурента в борьбе с голодом, то взаимоотношения с сектами в этом деле представлялись советской власти временно целесообразными. У большевиков уже был дореволюционный опыт взаимодействия с сектантами. А. Эткинд отмечает сложившиеся еще до революции некоторые симпатии В. И. Ленина к русским сектантам; Ю. Слезкин и вовсе называет самих большевиков «милленаристской сектой»8787
  См.: Эткинд А. Хлыст. Секты, литература и революция. М., 2019; Слезкин Ю. Дом правительства. Сага о русской революции. М., 2019.


[Закрыть]. Согласно А. Эткинду, толстовцы П. И. Бирюков и И. М. Трегубов совместно с В. Д. Бонч-Бруевичем разрабатывали проект, по которому сектанты должны были стать неким связующим мостом между коммунистами и крестьянами. 4 января 1919 года в интересах сектантов-антимилитаристов был издан декрет «Об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям». Исследователи называют 1920‐е годы временем расцвета сект при одновременном стеснении прав Православной церкви8888
  Батченко В. С. Власть и вера. Антирелигиозная политика и ее восприятие населением Западной области. 1929–1934. М., 2019. С. 32.


[Закрыть]. В марте 1921 года в Москве под контролем советской власти прошел Всероссийский съезд сектантских сельскохозяйственных и производственных объединений, большинство на котором получили баптисты. 5 октября 1921 года Народный комиссариат земледелия принял воззвание «К сектантам и старообрядцам, живущим в России и за границей», в котором предлагал сектантам вернуться в Россию и получить землю: «Сектанты и старообрядцы России, принадлежащие по большей части к крестьянскому населению, имеют за собой нередко многовековый опыт общинной жизни. Мы знаем, что в России имеется много сект, приверженцы которых, согласно их учению, издавна стремятся к общинной, коммунистической жизни… Все правительства, все власти, все законы во всем мире, во все времена, всегда шли против такой жизни, и сектантов за это во всех странах, в том числе и в России, жгли на кострах, убивали, мучили, гноили в тюрьмах, разрывали их общины и рассылали в ссылки по разным углам земли и всячески преследовали, но они оставались твердыми в своих убеждениях и, умирая, завещали своим братьям продолжать ту же борьбу, ту же общинную жизнь… И вот теперь настало время, когда все сектанты, какого бы вероисповедания они ни были, даже самые скрытные из них, до сего времени боящиеся себя обнаружить, как, например, корабли Старого Израиля и людей Божиих – (те, кого ранее ругали, хлыстами), – скопцы различных оттенков, мормоны и другие, а также из старообрядцев – крайние ответвления Спасова согласия, те, кого в просторечии называют нетовцами, бегунами, скрытниками и прочие тому подобные, решительно все могут себя вполне спокойно обнаружить и твердо знать, что за их учение никто, никогда, никого не будет преследовать»8989
  Вестник духовных христиан – молокан. 1925. № 1–2.


[Закрыть].

Предполагалось, что сектанты, в силу своих общинных и коллективистских традиций, охотно будут вступать в совхозы, подавая пример основной массе крестьян, а также будут участвовать в развитии кооперативных хозяйств. В рамках задачи по преодолению голода и восстановлению сельского хозяйства важны были рационалистические методы хозяйствования, в том числе по привлечению механизированных орудий труда. В. И. Ленин лично следил за результатами деятельности в Пермской губернии Американского тракторного отряда под руководством Г. Вэра9090
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 231–232.


[Закрыть]. В этом деле квакеры также добились определенных успехов: ими было закуплено в Польше несколько десятков тракторов «Форд». Заботились квакеры и о восстановлении поголовья лошадей, для закупки рабочего скота они отправлялись в далекие сибирские губернии.

Для реализации проекта по заселению сектантами пустующих сельскохозяйственных земель была создана Комиссия (ОРГКОМСЕКТ), в состав которой вошел сектант-молоканин Н. Михайлов. Однако сами сектанты оценивали результаты деятельности этой комиссии как неудовлетворительные. Когда голод был преодолен, сектанты в глазах власти превратились в «кулацкий и полукулацкий элемент», носителей мелкобуржуазной психологии. Начальник VI отделения секретного отдела ОГПУ, занимавшегося борьбой с религиозными организациями, Е. А. Тучков в сентябре 1923 года в своем докладе сообщал: «Свою антисоветскую деятельность сектанты, главным образом баптисты, евангелисты и толстовцы, проявляют в проповедях, песнях, молитвах и антимилитаристическом отношении к государству вообще и к воинской повинности в частности»9191
  Цит. по: Конфессиональная политика советского государства. 1917–1991. Документы и материалы. В 6 т. Т. 1. 1917–1924. В 4 кн. Кн. 3. М., 2018. С. 738.


[Закрыть]. Как следствие – ОГПУ обрушило репрессии на сектантов, которых ссылали в Нарымский край, на Соловки. В докладной записке евангельских христиан-трезвенников в ЦК РКП(б) 18 февраля 1924 года делался вывод: «Советская власть в лице ГПУ возвратилась к старой тактике царских гонителей за веру»9292
  Цит. по: Там же. С. 711.


[Закрыть]. Несколько тысяч меннонитов выехали из СССР.

Следует заметить, что многие сектанты искренне поверили в то, что при советской власти они смогут получить ту долгожданную духовную свободу, свободу вероисповедания, о которой мечтали в дореволюционное время, и, как следствие, чересчур активно включились в строительство новой жизни. Помимо прочего, сектанты позволяли себе «неканоническую» интерпретацию коммунизма: создавая крестьянские коммуны и кооперативы, они заявляли, что «проповедуют идеи коммунизма в чистом виде»9393
  Проскурина А. В. Сектантское движение в Псковской губернии в первой половине 1920‐х гг. // Псков. 2006. № 25. С. 193.


[Закрыть]. Кроме того, власти с раздражением отмечали создание сектантами параллельных комсомолу собственных молодежных организаций: бапсомола, христомола и трезвомола (которые начали появляться в России еще в 1905–1908 годах). В апреле 1926 года на Всесоюзном совещании по антирелигиозной пропаганде воссоздание религиозных молодежных движений было охарактеризовано как попытка подменить советскую комсомольскую организацию. 22 августа 1927 года ВЦИК издал циркуляр «Об ограничении сектантов», в котором говорилось о чрезмерном расширении деятельности сектантских организаций, недопустимости открытия сектантскими организациями детских кружков и запрещалось регистрировать старые и новые религиозные объединения граждан, «не признающих налогов, воинской повинности и вообще каких-либо обязательных государственных повинностей»9494
  Цит. по: Батченко В. С. Власть и вера. Антирелигиозная политика и ее восприятие населением Западной области, 1929–1934 гг. М., 2019. С. 256–257.


[Закрыть]. Квакеры занимали более осторожную позицию в социально-политических вопросах, поэтому им удалось продержаться немногим дольше, чем другим сектантам. При этом образовательные инициативы квакеров также вызывали неприятие советских органов власти. В 1931 году, последним из числа иностранных благотворительных организаций, был закрыт московский квакерский офис.

Таким образом, в 1891–1922 годах тема голода и борьбы с ним была исключительно политизирована: власть и общество по-разному оценивали масштабы народного бедствия, предлагали разные стратегии по его преодолению. В то время как либеральные общественные деятели, руководствуясь гуманистическими принципами, призывали власти безвозмездно помогать крестьянству, правительство настаивало на выдаче возвратных ссуд, так как опасалось, что безвозмездная помощь приведет к развитию иждивенческих настроений в деревне и со временем склонит народ к бунту. Вместе с тем гуманитарные миссии российской интеллигенции становились важным фактором выработки гражданской идентичности. При этом с особым подозрением правые круги относились к иностранной помощи, усматривая в ней опасность дискредитации России на международной арене. Только в 1921 году уже советское правительство впервые официально обратилось за помощью к иностранным государствам, учитывая катастрофическую ситуацию в сельском хозяйстве, спровоцированную войной и политикой военного коммунизма. Однако откликнувшиеся на призыв советской власти иностранные гуманитарные миссии на деле оказались заложниками временной политики большевиков, не предполагавших долгого сохранения «нового курса» после решения основных сельскохозяйственных вопросов.

Владислав Аксенов, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник ИРИ РАН

ПРЕДИСЛОВИЕ.
ПО СЛЕДАМ ОБЩЕСТВА ДРУЗЕЙ

«Знаешь, в Советской России даже плакат такой сделали: „Учитесь работать у квакеров“, настолько их там уважали и ценили», – сказал мне Билл Чадкирк, заведующий отделом Квакерских международных общественных проектов в Доме Друзей в Лондоне. Он вышел из своего кабинета перекинуться со мной парой слов, когда я заехал в британскую столицу после участия в квакерском проекте в городе Дадли в 1993 году. Билл сильно удивил меня. Квакеры в большевистской России? Религиозное общество Друзей в стране воинствующего безбожия? «Да, именно так, – подтвердил Билл, – в городе Бузулук». Я и города-то такого не знал, а Билл оказался в курсе даже того, что было это в Самарской губернии во время голода в Поволжье. Именно он, Билл Чадкирк, побудил меня к тому, чтобы взяться за эту историю.

Встреча наша состоялась летом, а зимой Билл прислал мне свою рукопись «Famine And Relief» («Голод и помощь»), написанную на основе доступных ему материалов. Прочитав ее, я понял, как мало в России известно о квакерах и их работе во времена голода в Поволжье, и мне захотелось самому исследовать эту тему и поделиться добытой информацией с моими соотечественниками.

Не имея опыта работы в архивах, в эпоху, когда интернет был еще диковинкой в наших краях, я для начала узнал в областном архиве Петербурга адрес Бузулукского архива.

В ответ на мой запрос оттуда пришло уведомление, что никакими документами о работе в городе квакеров в интересующий меня период архив не располагает. Но недели через две меня разбудил телефонный звонок. Любезная сотрудница архива в Бузулуке сообщила, что ей удалось найти папку с материалами, которые могут представлять для меня интерес.

В Бузулуке я остановился в комнате отдыха на железнодорожном вокзале и каждый день ходил пешком в город, расположенный на приличном от вокзала расстоянии: в XIX веке железнодорожные ветки порой прокладывали так, что города находились довольно далеко от станций. Предоставленные архивные материалы меня потрясли: приехавшие сюда англичане спасали от голодной смерти моих соотечественников. Они не брали за это денег, да и какие могут быть деньги у умирающих от голода крестьян. Напротив, англичане собирали деньги в своей стране – на покупку продуктов и доставку их сюда, в далекий от Лондона город. Потрясенный, я бродил по улицам пыльного Бузулука, а оказавшись на рынке, подошел к старушкам, которые торговали овощами со своих огородов.

«Скажите, вы помните голод 1921 года»? – спросил я у одной из них.

«Как не помнить! Такое не забудешь… Меня и многих других спасли иностранцы. То ли американцы, то ли англичане – нерусские. Они такие добрые были, кормили нас, детишек».

После той поездки тема квакеров в России меня зацепила. Вслед за Бузулукским я исследовал архивы Самары, Санкт-Петербурга, Филадельфии, Лондона и Москвы. Я листал пожелтевшие машинописные отчеты квакеров о работе в России. Я держал в руках дневники, заполненные мелким почерком, полные потрясающих деталей о жизни американской барышни в степях Бузулукского уезда, читал книги воспоминаний английских и американских квакеров, работавших в России в те страшные голодные годы. Я всматривался в лица на старых фотографиях. Работа в архивах приносила необыкновенную радость и все новые и новые открытия.

В Нью-Джерси в доме для пожилых квакеров я встретился со столетней Ребеккой Тимбрес-Кларк, в 1923 году работавшей с мужем в селе Сорочинском в той же Самарской губернии. Я переписывался с новозеландкой Хелен Хьюз, дочкой Теодора Ригга, который в 1916 году возглавлял квакерскую миссию в России.

Позднее я подружился с американским историком Дэвидом Макфадденом, который исследовал ту же тему, и мы с ним могли часами обсуждать детали эпопеи Нэнси Бабб в Тоцком или успехи МТС под руководством Перри Пола в селе Сорочинском. Мы несколько раз съездили с Дэвидом в Бузулук, где когда-то работали английские квакеры, и в село Сорочинское, где был центр американских Друзей. Мы беседовали с еще живыми тогда очевидцами голодных лет, выступали перед школьниками в Могутове, общались с журналистами в Тоцком и Бузулуке.

Дэвид подготовил отличную книгу «Дух сотрудничества: Квакеры в революционной России», для которой я написал по его просьбе предисловие. Мои же материалы все еще лежали в столе: они ждали своего часа.

Без малого пятнадцать лет я отдал работе в Amnesty International в Москве, не имея никакой возможности отвлечься на осмысление собранных документов. И только выйдя на пенсию, смог наконец взяться за тему, которая давно меня волновала, и написать книгу об удивительной истории квакеров в Советской России.

ЧАСТЬ I
1916–1918

Нашивки и кокарды для униформы сотрудников Квакерской санитарной службы. Частная коллекция

ГЛАВА 1

Первые контакты квакеров с Россией. Беженцы в Российской империи времен Первой мировой. Квакерская миссия в Петрограде в апреле 1916 года. Поездка четверых квакеров в Москву, Самару и Бузулук. Общение с царскими чиновниками, Татьянинским комитетом. Решение о помощи беженцам в Бузулукском уезде Самарской губернии. Открытие в четырех селах уезда больниц, мастерских для беженцев, приютов. Революционные вести из столицы.

История взаимоотношений Религиозного общества Друзей (то есть квакеров) с Россией начинается практически с первых лет существования этой протестантской пацифистской церкви, появившейся в Великобритании в середине XVII века. Сохранилось письмо, отправленное в 1654 году основателем Религиозного общества Друзей Джорджем Фоксом (1624–1691) царю Алексею Михайловичу; с квакерами встречались Петр I, а затем Александр I. В XIX веке в Шушарах под Петербургом жил английский квакер Даниэл Уилер с семейством; он осушил там тысячи акров болот. Николай I даровал его семье участок земли в Шушарах под квакерское кладбище. Британские квакеры совершали поездки в Россию, в частности в 1890‐е годы, оказывая помощь в борьбе с голодом.

История, которую я хочу рассказать, началась в 1916 году, когда в Центральную Россию с западных границ империи устремились потоки беженцев, пытавшихся скрыться от ужасов Первой мировой войны: поляков, литовцев, белорусов, которые через Петроград и Москву направлялись дальше на восток.

Квакеры – пацифисты, они никогда не брали в руки оружие и не принимали участия в боевых действиях, только помогали жертвам войн. Понятно, что отказ от несения воинской повинности, тем более в военное время, не мог оставаться без последствий. Так, 5 июня 1916 года газета «Земщина» в заметке под названием «Английские Толстовцы», ссылаясь на Daily Telegraph, писала, что военный суд в северном Уэльсе приговорил к каторжным работам на два года семерых квакеров, которые, будучи зачислены в нестроевые части, отказались выполнять приказ старшего офицера.

Обычно британские квакеры отправлялись на фронт в составе так называемого Friends Ambulance Unit – Квакерской санитарной службы; они служили врачами, медбратьями, а также в качестве технического персонала обслуживали полевые госпитали и больницы. Квакеры старались облегчить тяжелую участь главных жертв войны – гражданского населения. Религиозное общество Друзей принимало участие в программах помощи беженцам, в восстановительных работах. Важно отметить, что квакеры помогали гражданскому населению любых стран, а не только союзников Великобритании.

Британские квакеры работали во Франции, Черногории, Австрии. В начале 1916 года им стало известно о тяжелой ситуации с беженцами в России. По одной из версий, тогдашний министр иностранных дел С. Д. Сазонов послал письмо в Лондон с просьбой о помощи. По другой – в Лондонском отделении Квакерского комитета помощи жертвам войны9595
  Квакерский комитет помощи жертвам войны (FWVRC) – подразделение британских квакеров, созданное для того, чтобы в годы войны оказывать помощь гражданскому населению. Комитет основан в 1870 году, после начала Франко-прусской войны, и затем заново сформирован в 1876 году для помощи Болгарии и в 1912 году на Балканах; вновь восстановлен в годы Первой мировой войны. В последний раз был возрожден в 1940 году; в 1941‐м был переименован в Квакерскую службу помощи (Friends Relief Service).


[Закрыть] стало известно, что беженцы, наводнившие центральные и восточные области европейской части России, голодают, им негде жить, у них нет работы и средств к существованию.

Английские квакеры приняли решение оказать помощь беженцам, но для начала им надо было выяснить, какая именно помощь из Англии могла облегчить тяготы мирного населения в России, что именно требовалось в первую очередь.

Генеральный секретарь Комитета Рут Фрай обратилась с этим вопросом в посольство Российской империи в Лондоне и получила следующий ответ за подписью первого секретаря посольства Е. В. Саблина:

Ambassade Imperiale De Russie

Londres

28 марта 1916 года

Г-же Фрай

Дорогая Мадам,

Спешу подтвердить получение вашего письма от 27‐го марта с. г., и сообщить, что, высоко оценивая ваше замечательное предложение отправить группу квакеров в Россию для оказания помощи польским и другим беженцам, мы были бы рады получить рекомендацию от Министерства иностранных дел Великобритании в поддержку вашей Программы, а также аналогичный документ подобного рода от Объединенного комитета Общества Британского Красного Креста и ордена Св. Иоанна в Иерусалиме.

Когда мы получим заверенное согласие этих институтов на одобрение ваших планов, мы будем рады оказать вам всю необходимую помощь для содействия вашей экспедиции.

Остаюсь искренне Ваш

Евгений Васильевич Саблин,

Первый секретарь Императорского российского посольства.

На следующий день Рут Фрай ответила:

…Я связалась с Министерством иностранных дел по телефону, и они пояснили, что напрямую свяжутся с вами для того, чтобы вверить дело поездки нашей группы под ваше любезное попечительство.

У меня на руках есть документы от Британского Красного Креста и Ордена Святого Иоанна Иерусалимского для упомянутых выше джентльменов, которые они передадут вам, когда вы окажете любезность, пригласив их для собеседования, которое, как я надеюсь, могло бы быть проведено в пятницу утром, как это и было запланировано.

Уже в середине апреля 1916 года в столицу Российской империи Петроград прибыли квакеры Уильям Кэдбери, Джозеф Берт и Роберт Тэтлок, а неделю спустя к ним присоединился Теодор Ригг. Перед ними стояла задача разработать проект помощи беженцам, которые бежали от военных действий на западном фронте. Для этой цели они провели целый ряд переговоров с британским послом и высокопоставленными российскими чиновниками.

В своем дневнике Ригг отмечал:

Все русские охотно помогают нам. Уильям Кэдбери, как глава нашей группы, получил рекомендательные письма для представления князю Львову и другим чиновникам, работающим в Земском союзе и Красном Кресте в Москве.

Англичанам удалось заручиться письмом министра иностранных дел С. Д. Сазонова товарищу (заместителю) министра внутренних дел В. М. Волконскому.

Милостивый государь мой,

Предъявитель сего, г-н Кэдбери, является англичанином, который был рекомендован мне британским посольством. Он прибывает в Россию с тремя друзьями, их целью является намерение найти применение для средств, находящихся в их распоряжении, для помощи бедствующим в России.

Эти джентльмены – квакеры, надежность которых не подлежит сомнению. Возможно, вы помните, насколько полезно было это Общество Друзей для наших соотечественников во время голода. Я был бы чрезвычайно признателен вам, если бы смогли оказать этим господам помощь и поддержку.

Примите мои искренние заверения в совершеннейшем к Вам почтении,

С. Д. Сазонов

Министр иностранных дел Российской империи

И хотя квакерам уже доводилось работать в России, директор Департамента духовных дел иностранных исповеданий (ДДДИИ) Министерства внутренних дел Г. Б. Петкевич составил подробную докладную записку об истории этого движения, его целях и видах деятельности. Департамент курировал назначение руководителей неправославных конфессий, открытие новых неправославных приходов, ведал духовной цензурой для иноверцев, надзирал за их школами, доходами неправославных общин и т. д. Но главной его задачей являлась охрана устоев православия как государственной религии империи.

Записка Г. Б. Петкевича была адресована главе Департамента полиции генерал-лейтенанту Е. К. Климовичу, в ведении которого находились среди прочего охранные и сыскные отделения.

По поводу прибытия в г. Петроград представителей секты английских квакеров для оказания материальной помощи беженцам пострадавшим от войны.

Начато 27 апреля 1916

Совершенно секретно.

Его Превосходительству Евгению Константиновичу Климовичу.

М. Г. Евгений Константинович

По имеющимся сведениям, в целях оказания материальной помощи пострадавшим от войны беженцам прибыли в г. Петроград представители английской секты квакеров.

Вследствие чего считаю своим долгом сообщить Вашему Превосходительству следующие имеющиеся во вверенном моему управлению Департаменте сведения о названной секте, в связи с отношением ее ко внутренним делам нашего Отечества.

Секта квакеров, или, как они сами называют себя «Религиозное Общество Братьев» возникло в Англии в 17 веке и в первое время подвергалось суровым преследованием со стороны Английского Правительства.

С 1690 г. эта секта считается признанным исповеданием, причем в настоящее время она придерживается вероисповедных доктрин, тождественных с нашими молоканами Тамбовского толка. Во внутреннем строе секты существует суровая дисциплина и из отношений этой секты к государству, по условиям переживаемых обстоятельств военного времени, заслуживает особого внимания отрицательное ее отношение к войне и запрещение ее членам поступать на военную службу.

Состоявший во главе этой секты, умерший в 1915 году Фокс был в то же время председателем существовавшего в Лондоне общества под названием «Общество Англо-Германской Дружбы», и в иностранной прессе в первое время, по возникновении настоящей европейской войны были некоторые указания, будто бы Английские квакеры проявили недостаточно сочувственное к ней отношение.

Секта квакеров известна своим напряженным стремлением к пропаганде сектантских идей и, по свидетельству Генерального Секретаря существующей в Лондоне баптистской организации под названием «Русское Общество Евангелизации», русское сектантство имеет в лице квакеров «щедрых помощников». В чем выражается помощь квакеров русскому сектантству и кто из его представителей находится с ним в сношениях Департаментом Духовных Дел не установлено, но проявление квакерами интереса к русскому сектантству находит подтверждение и в письме Министра Иностранных Дел от 11 марта 1914 года № 19 на имя Министра Внутренних Дел о том, что высланный по постановлению Совета Министров из Петрограда бывший наставник Петроградской баптистской общины В. Фетлер, был их единомышленником, причем на квакеров оказывали настолько неблагоприятное впечатление арест Фетлера и привлечение его к судебной ответственности, что, по свидетельству Императорского посла в Лондоне, это могло повлечь потери симпатий к нам английских квакеров и вообще очень неблагоприятно отразится на отношении к нам английского общества.

Вследствие всего вышеупомянутого имею честь покорнейше просить Вас, М. Г., не будет ли признано соответственности сделать распоряжение об установлении за названными иностранцами особого наблюдения и о последующем, а равно и о тех лицах, с которыми они будут иметь особенно близкие отношения, не отказать меня уведомить.

Ваш покорный слуга

Георгий Петкевич

Тем не менее полиция никаких препятствий деятельности квакерской делегации не чинила: англичан принимали на довольно высоком уровне, и со стороны российских властей им оказывалось всяческое содействие.

Проблемы у них были совсем другого рода. Вот что сообщал об этом глава делегации У. Кэдбери в письме Р. Фрай, отправленном с дипломатической почтой британского посольства:

Петроград 19 апреля – 2 мая 1916 г.

Дорогая мисс Фрай,

…Мы здесь уже давно… Мы с Бертом лежали с гриппом и температурой, а затем наступили пасхальные праздники – самые длинные в году…

Министр внутренних дел предоставил нам полную статистику по беженцам, обеспечил нас рекомендательными письмами к губернаторам в разных губерниях вдоль Волги. Именно здесь имеется наибольшее скопление беженцев, поэтому предполагается отправиться в некоторые из этих центров – я имею в виду Симбирск, Казань, Самару и, возможно, Оренбург. Татлок и я надеемся сегодня отправиться в Москву, так как мы хотим застать там Львова и мы знаем, что он вскоре уезжает туда. Берт и Ригг поедут завтра. Мы планируем оставаться в Москве неделю или дней 10.

Климат тут суровый, и по причинам, которые я могу лучше объяснить по возвращении, я решил не ехать далее Москвы. Остальных троих будет достаточно, и мне ясно, что они вполне отлично справятся втроем. Полагаю, что им понадобятся услуги переводчика.

У. Кэдбери

Первых беженцев им довелось встретить на вокзалах, где люди ожидали оказии для переезда вглубь страны, а по прибытии в Москву квакерам удалось познакомиться с бытом перемещенных лиц. Теодор Ригг записал в дневнике:

Мы прибыли в Москву вчера. Здесь уже лето, кругом зелень. Москва – исключительно живописный город с обилием церквей, с многоцветными куполами, золочеными крестами. Все радует глаз – величественные стены Кремля, бульвары, утопающие в зелени.

Мы находим местные власти весьма дружескими по отношению к нам, стремящимися показать нам все, что делается для облегчения тяжкой доли беженцев, нашедших приют в этом городе. Мы были поражены размахом и размером работ на этой ниве. В пригороде Москвы, в одном из центров для беженцев размещено около 3200 человек. Люди разных национальностей; поляки, литовцы, русские. Все сделано для них. Они живут в хороших условиях, обеспечены пищей и одеждой, есть школы, церкви обеих конфессий: католическая для поляков и православная для русских.

Но, как нам поведали, многие беженцы с запада проживают в Поволжье, где условия жизни для них, особенно в деревнях, далеки от идеальных.

Вот как в отчете У. Кэдбери зафиксирована статистика по городам: