Текст книги "Воздержавшийся"

Воздержавшийся
Сергей Ост

© Сергей Ост, 2022

ISBN 978-5-0056-9722-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Разбей крепость своей индивидуальности,

Чтобы твоя правда могла встать свободной из руин.

Алистер Кроули, комментарий к аркану «Падение Башни»

1. ЭМИССАРЫ СУДЬБЫ

«…Оставив липкие от смеси пота и дорожной пыли сандалии за порогом, я благоговейно вошел внутрь тростникового жилища Великого Мастера. Молва о нём шла по всей округе и не было ни фермера ни чиновника, кто усомнился бы в его мудрости и святости. Вот уже неделю он отказывался меня принимать, ссылаясь на то, что болен, занят или больше не нуждается в учениках. Но я-то знал: старик просто проверяет меня. И вот, миг, которого я так жаждал, наконец, настал. Мои духовные поиски увенчались удачей.

– Почему ты не отправился домой по совету моему? – вопросил Мастер, позволив фрагменту седой бороды выглянуть из колышущихся теней. – Ты ослушался меня. Я зол, но ты досаждаешь мне, и, думаю, проще избавиться от тебя, уделив время, чем ждать, пока тебе надоест ночевать у окрестных селян.

Я склонил голову в поклоне:

– Я запутался. Мне нужно найти смысл. Нужно найти свой путь. Научи меня, ибо я нигде не слышал о более совершенном учителе.

Старик пожал плечами.

– Я не могу тебе ничего дать. Прости. Не знаю, чем я обязан славе о своей мудрости. Я себя мудрым не называю. Да, ко мне часто приходят разные люди. Я слушаю их. Смотрю на жизнь через свой и чужой опыт. И понимаю всё меньше. Так что, если ты хочешь определенности, это не ко мне. Я сам в не меньшем, а то и в большем недоумении от жизни, чем окружающие. Мне нечем поделиться.

– Учитель, не знаю, с какой целью ты лукавишь. Ведь ты нашёл свой смысл и идёшь по своему пути.

– Нашёл. Но это мой смысл, и я тебе его не отдам.

– Тогда позволь мне быть с тобой. Может, благодаря твоему опыту, мне удастся найти свой Путь.

– Если я позволю тебе остаться, ты можешь помешать мне следовать моим Путём. Мой опыт будет замутнён твоим. Зачем мне это? Лучше мне быть одному.

– Ты противоречишь сам себе. Ведь если ты боишься этого, значит у тебя есть нечто, что ты охраняешь и лелеешь. Как же ты говоришь, что тебе нечем поделиться?

– Верно ты сказал… Но, будет ли верно отдавать тебе мое?

– Ты сам сказал, что пользовался опытом других людей. Ты же не спрашивал у них согласия чтобы заимствовать их опыт для взрастания своей мудрости?

– Опять ты прав, – крякнул старец. – Тогда ответь, какой тебе прок от моих сомнений и неопределённости? Разве это – мудрость? Зачем тебе такая мудрость?

– Человек, который ищет истину, понимает, что простых ответов не бывает. Сомнение и неопределённость могут быть так же глубоки, как море, просторны, как равнины и вкусны, как добрая пища, выдержаны, как доброе вино. Я жажду проверить, насколько твои сомнения обладают этими качествами. Быть может, мудро выбрать путь между валунами сомнения и оврагами неопределённости?

Старик встал и поклонился.

– Ты достаточно мудр, чтобы отличать лукавство от правды. Достаточно терпелив, чтобы понимать: истина не среди застывших канонов, и искать её следует среди сомнений и зыбкой неопределенности. Ты ещё не знаешь Пути, но у тебя есть карта, с помощью которой ты рано или поздно выберешься на него. Я не могу сделать это за тебя. Но я рад, что ты появился. У тебя есть передо мной преимущество: ты молод, а уже подобрался к сути всей мудрости почти так же близко, как я. Если мы пойдём вместе, наша мудрость будет умножаться и преизобиловать пуще прежнего.

– Ты опять лукавишь, старик. Ибо молодость и старость не могут идти рука об руку: старость будет тормозить, а молодость забегать вперед. И ты знаешь, что два сомнения не смогут выбрать, в какую сторону идти. Я не пойду с тобой, ибо если ты в конце пути алчен до чужого опыта, лелеешь корыстные надежды и неуверен в своих силах, то я согласен с тем, что ты и впрямь не мудр. Я тебя проверил. Для меня такой учитель бесполезен.

– Я тоже проверил тебя, и понял, что ты недостоин учиться. Ибо ты легковерен и непоследователен. Сначала ты поверил людской молве, потом разочаровался, когда реальный мудрец оказался не похож на образ, созданный молвой, после же поддался искушению судить обо мне, не зная и тысячной части моей мудрости. И ты вовсе не мудр, ибо не понял, что в постижении Пути главное – движение по нему, и попутчики, с которыми ты идёшь, а не конечная цель. Для меня столь гордый и бестолковый ученик бесполезен, ибо мне жаль делить с таким сокровища своей мудрости…

– Да какие там «сокровища мудрости», – вспылил я. – Ты просто пустышка, мнящая из себя невесть что!

– Полегче, тупой малолетний болван! Закрой свою утробу, из которой смердит невежество и неуважение к старшим!

– Да иди ты в пень, безмозглый старикашка!

– Проваливай отсюда, молокосос драный!…»

Со сдавленным смешком отчаяния я отодвинул клавиатуру, раздумывая, удалить текст сразу или всё ж попытаться выложить на каком-нибудь эзотерическом сайте. Как хохму. Получался какой-то бред, неубедительный и поверхностный. Какие-то смывки с неактуального и отжившего старья, которые в процессе их вымучивания утомили даже меня самого.

Да… Кастанеды из меня, за месяц попыток, так и не вышло. Это он сумел так переупаковать накопившуюся оккультную шелуху, что раздул на 12 томов и продал своё псевдоучение миллионными тиражами. А что, накрепко впарил его в мозги нескольким поколениям голодной до всякой мистики молодёжи. Мне до него далеко. Сдулся.

Рекрутёр, с которым я общался, доверительно сообщил, что один сайт интересуется поиском авторов для создания свежего и небанального мистического контента. Я и взялся. Но вдохновения, чтобы родить, оформить и продать новый эзотерический продукт, хоть убей, не было. Я искал затравку, какой-нибудь диалог, как у Кастанеды, которым можно было бы зацепить читателя так же, как сценой встречи с доном Хуаном на автобусной остановке. Но кроме таких вот поделок, в которых и учитель, и ученик получались какими-то карикатурными и ходульными, ничего из себя извлечь не мог. Что ж, может и сама мудрость в нашу эпоху подверглась инфляции, обесценилась, и стала уже не уникальным драгоценным камнем, найденным в потайном месте, а отштампованной на заводе дешёвой стекляшкой.

Настроение было мрачным. Хотелось напиться. Впрочем, этого мне хотелось уже много дней кряду, и мне было как-то совестно отказывать себе в этом спасении для бездарностей.

Сегодня я, правда, хотел поработать, но потерпел, как теперь уже ясно, фиаско. Следовательно, идея напиться снова становилась актуальна.

Пока сбрасывал домашнее тряпье и натягивал джинсы и рубашку, врубил любимый подкаст, где рассказывали о новом открытии астрономов. Оказывается, телескоп, установленный на одном из китайских спутников, обнаружил новый светящийся объект, ранее не появлявшийся в поле зрения ученых. Пока было не ясно, представляет ли он собой астероид, комету, пылевое облако или искусственный объект, но траектория его движения, как выяснилось, имеет довольно высокие шансы закончиться столкновением с Землёй. Специалисты из НАСА и международных обсерваторий пока не комментировали это заявление, однако его авторы (смесь мяукающих звуков, обозначающая фамилии китайских астрономов) утверждают, что будут продолжать наблюдение за этим объектом и уточнять данные. По их предварительным расчетам, 11 сентября сего года пути объекта и Земли могут пересечься в одной точке.

Я зевнул. Сообщения об ожидаемых концах света появлялись в сети так часто, что обыватели совсем перестали обращать на них внимание. Вот скачок цен на алкоголь – это да, это их волнует до самых глубин мелководных душ, а концы света… Это всё погоня за трафиком.

Проверил холодильник на наличие съестного. Пусто. Всё-таки некоторые вещи в нашем мире незыблемы. Я разочарованно хлопнул дверцей и принялся было зашнуровывать кроссовки, когда обнаружил, что царит тишина.

Я уставился на монитор. Ролик завис, а в центре картинки вращался вокруг своей оси значок загрузки. Я вернулся и нажал клавишу «обновить экран». Браузер сообщил мне, что такой страницы не существует. Во как.

Чутьё подсказало мне, что в космосе, видно, и впрямь неладно. Я покликал там и сям: подкаст как в воду канул. Ладно, если фейк – то скажут что фейк, если правда – тоже кто-то рано или поздно выложит.

Покончив со шнурками, я убрался из дому и прокрался вдоль правой от подъезда стены – прочь со двора, а потом к остановке. Хозяйка квартиры, которую я снимал, уже звонила, напоминая о желании взыскать с меня оплату за проживание, однако я сослался на то, что нахожусь в командировке и вернусь не раньше, чем через неделю. Вот тогда и расплачусь с ней сполна. Не хватало, чтобы она узрела меня гуляющим под её окнами в соседнем подъезде.

Денег оставалось катастрофически мало, поступления новых пока не предвиделось. С работой не ладилось с тех самых пор, как экс-любимая уехала в Питер устраивать свою жизнь. Я потерял несколько килограммов, накопил несколько сотен дефицито-часов сна, измотал нервы себе и всем окружающим. Наконец, из-за ежевечерних возлияний, которыми я глушил боль, меня попросили с неплохой должности. Надо было выпутываться как-то из финансового и эмоционального тупика, вот я и взялся за этот нелепый заказ. Однако и эту работу я, похоже, запорол.

Сидя в маршрутке, я набрал её номер. Абонент на той стороне не желал со мной беседовать. Уже который день. Нет, сегодня определённо напьюсь. А потом напишу ей. Выскажу всё. Хотя… зачем? Насильно мил не будешь.

Кафе, в которое я направился, когда вышел из маршрутки, собирало крайне разношёрстную публику. Журналисты, мелкие бизнесмены, старые алкоголики и молодое хулиганьё со своими барышнями, как-то мирно здесь уживались, не скандаля и не перемешиваясь между собой. В полдень здесь было, как правило, пустынно. Ритм жизни представителей местечковой богемы был настроен на посещение «Лакомки» в более поздние часы. Я заказал бифштекс, бутерброд и пиво, после чего уселся за столиком у окна, лицом к улице. Приятно потягивать из бокала лёгкое светлое, наблюдая, как девушки щеголяют в своих вызывающих нарядах, пользуясь мягким теплом первой декады сентября. Забываешь, что денег нет, а твоя баба, фактически, променяла тебя на карьеру. И начинает казаться, что, несмотря на неудачи, ты, всё же, мужчина, у которого жизнь, в принципе, вполне может ещё удаться, если навести порядок в голове.

От неожиданного неприятного ощущения я даже отставил бокал подальше. В голове, как раз, было вовсе не в порядке. Легкая волна дрожи, пришедшая из основания позвоночника, добралась до межбровья, порядком усилившись, и превратилась в ритмичную пульсацию, которую я сначала принял за слабый разряд электричества, а потом за странный нервный тик. Безобразие продолжалось несколько секунд, после чего прекратилось так же неожиданно, как и началось.

– Серёж, тебе нехорошо? – участливо склонилась официантка Наташа, явно рассчитывавшая подсесть и поболтать, пока с посетителями было не густо.

– Угу, – сдавленно допроглотил я пищу. – Наверное, пора уже с ежедневным пивом завязывать.

– А я давно говорю, возьми уже себя в руки!

Наташа передумала подсаживаться, так как заявилась парочка завсегдатаев, на которых ей пришлось отвлечься.

И тут появился он. Мужчина, невысокий, лет пятидесяти, с крупным носом, толстыми губами, небольшим животом. Он стоял по ту сторону стекла и смотрел мне в глаза.

Хорошо, что я не успел отправить в рот новую порцию пищи, потому что рисковал бы поперхнуться и умереть от асфиксии. Дело в том, что стекла в кафе зеркальные. Иногда прохожие, не подозревающие о том, что изнутри их гримаски отлично просматриваются, останавливаются и начинают прихорашиваться. Особенно комично выглядят выпившие мужчины или школьницы.

Этот тип выглядел ни капли не комично. Он не просто знал, что за стеклом я его вижу, он сам видел меня… сквозь зеркало. Заметив, что я поймал его взгляд, он растянул губы в улыбке и вошел в кафе, не переставая улыбаться. Меня пробрало холодом: таких фокусов я никак не ожидал. Это просто было невозможно.

Не снимая улыбки с лица он сел слева и положил тяжёлую руку на плечо. Жест не добавил мне ни уверенности в себе, ни расположения к незнакомцу. Я испугался, что мой метаболизм резко ускорится и обед расстанется со мной намного раньше, чем ему полагается.

– Пора, – между тем, сказал мужчина. Паника внутри росла. – Пришёл срок.

– Куда? Какой срок? – неуверенно промямлил я, торопливо промокнув губы салфеткой. – А мы знакомы?

Улыбка стала шире. Незнакомец не терял контакта с моими зрачками.

– Считаешь, неудачное место для беседы? – спросил он. – Ладно тебе, старина, чего нам уже стесняться. Срок пришёл!

Наташа, закончившая с посетителями, разочарованно отправилась за стойку, видимо впечатленная солидным обликом моего собеседника. Дорогая, это ты напрасно, я весьма рад с тобой перекинуться парой дежурных фраз. Это избавило бы меня от этой нелепой ситуации! Ну вот, ушла на кухню… Бросила меня наедине с этим… Этим кем?

– Простите, запамятовал. У меня работа такая, знаете, постоянно новые лица. Напомните, откуда мы можем быть знакомы?

Улыбка толстых эластичных губ почти перерезала его лицо пополам.

– Оттуда, – сказал он, скалясь, и придвинув лицо почти вплотную к моему. – Оттуда, вестимо.

Я проследил за его жестом: свою пухлую шуйцу он поднял, тыча пальцем вверх.

Дело принимало серьезный оборот. Причем тут верх? Он из администрации области? Погано я помню их физиономии. Герой какой-то публикации пришел пожурить за критику? Ага, один, без охраны. Голос конечно, властный, но манеры… Криминал? Да я вроде никому дорогу не переходил. Периодически сотрудничая со СМИ я, в общем, всегда трезво понимал, что найти меня для заинтересованных лиц не составляет труда, поэтому старался такую заинтересованность ни у кого не вызывать.

Если обе эти версии отпадают, значит это либо бизнесмен, либо… Вот местный бизнес я в лицо неплохо знаю. Примелькались. Он явно не местный. Я быстро перебрал в голове все командировки. Не-а, да не встречались мы с ним в жизни ни разу…

В жизни? Вспомнив недавний приступ странной вибрации я, наконец, смог разорвать с ним контакт глазами. Да, его внешность не вызывала у меня никаких ассоциаций, но вот этот взгляд… Он, как раз, казался до боли знакомым. Но это ощущение тянулось будто откуда-то не из обычной памяти. И тут до меня дошло, что раз иные версии несостоятельны, то этот человек, видимо, псих, да ещё и с явно аномальными способностями, возможно гипнотизёр.

– Мы можем не откладывать, – сказал гость. – Ты готов? Я за тобой.

– Я в туалет, – попятился я, привстав и чуть не свалив стул. – Минутку.

Не оглядываясь, я юркнул в дверь подсобки, едва не сбив с ног Наташу.

– Так, Наталка, времени на объяснения у меня нет, но мне очень нужно срочно свалить. Выведи меня через задний ход, пожалуйста.

– Ну ты даёшь! А я думала это твой друг.

– Возможно. Но ему нужно здорово потренироваться, чтобы его дружба выглядела более убедительной.

Наташа, безусловно, лопалась от любопытства, но понимала, что раз её постоянный посетитель в спешке смывается, то нужно ему помочь.

– Может полицию вызвать? – крикнула она вдогонку.

– И скорую тоже, – ответил я, скрываясь за дверью. – Если он не уберётся.

Я выскочил во двор и быстрым шагом поспешил прочь. Во дворе жили недружелюбные собаки, но выбора не было, и я, прикрывая зад, двинулся мимо них, шикая то на одну четвероногую, пытающуюся меня тяпнуть, то на другую. Облаянный стаей, я покинул территорию двора, перешел улицу и поспешил в сторону центра, пытаясь успокоиться.

Эх, пропал мой завтрак! И так деньги кончаются… А чего сбежал-то, спрашивается? Он же вроде ни нож к горлу приставлять не собирался, ни целоваться лезть. Надо было культурно от него отделаться, сохранив лицо.

Ага, как будто это было возможно. Тип будил мистический страх своими словами и взглядом. Я не понимал ни кто он, ни что значат его речи, но мой инстинкт самосохранения велел мне держаться от него подальше, и я его просто мгновенно и без кривляний послушался. Хорошо, хоть за еду заплатил сразу. Перед Наташей не стыдно.

Приступ пульсации в точке третьего глаза чуть не свалил меня с ног. На этот раз она повторялась, повторялась, повторялась, пока я с досады не хлопнул по лбу ладонью.

Действие оказалось радикально эффективным. Тик перестал меня беспокоить. А вот послание, содержащееся за хрусталиками глаз незнакомца, было не так-то легко вытравить из головы. Но расшифровать – тем более.

Не сбавляя шагу, я набрал номер Фёдора. Мы как раз должны были созвониться. Он, помнится, обещал на днях подбросить шабашку, что в моей ситуации было совсем не лишним.

– Удобно говорить?

– Ага. Я дома, вещи укладываю.

– Куда собрался?

– Да я как раз хотел тебе звонить. Помнишь, я говорил, что у меня заказ наклёвывается? Так вот, клиент таки созрел. Родил, наконец, концепцию того, что он хочет, и заплатил аванс. С меня оргвопросы, с тебя контент. Ты ж свободен сейчас вроде?

– На вольных хлебах. А работы много? Сколько платит? И зачем вещи-то собираешь?

Фёдор заговорщически захихикал:

– Чем сидеть в городе, смог нюхать, предлагаю переместиться к клиенту на дачу.

– Здорово. Куда?

– Станица Занюховская. Дачка – прямо на берегу реки. Петр Севастьянович мужик небедный, у него там все блага цивилизации: баня, бильярд, теннис и нужная оргтехника. Погода прекрасная, природа. Идеальный заказ.

– Уверен?

– А почему нет?

– Надеюсь, твой Петр Севастьянович не думает, что мы будем трудиться денно и нощно?

– Да не, он нормальный. Понимающий. Даже компанейский.

– Слушай, а ты мне денег не подзаймешь? Надо же с собой провизии захватить…

– Забудь. У клиента там изобилие. Он же один из самых крупных землевладельцев в области. Для нас – полный пансион.

– Понял.

Что ж, не всё так погано, как я думал.

– Где и во сколько?

– Давай на вокзале, часика через полтора.

– Идёт. Как раз успею дома пожитки собрать.

– До встречи.

Времени, в общем-то, оставалось в обрез, так что я недолго думая, свернул в переулок, намереваясь побыстрее добраться к остановке. Было достаточно жарко, и я поспешил по каштановой аллее, держась теневой стороны. Перед площадью, на другую сторону которой мне необходимо было попасть, я задержался, чтобы попить квасу. Потягивая напиток из пластикового стакана, предложенного продавщицей, я рассеянно оглядывал людей, толпящихся на остановке в сотне метров. Многовато набралось, и это «мёртвый» час.

В следующий миг набранная в рот порция кваса отправилась назад в стакан. Губастый неизвестный, нашедший меня в кафе, неукротимым тяжёлым шагом двигался к остановке, оглядывая всё вокруг медленно и плавно, словно вместо головы у него вертелась танковая башня.

Я укрылся за продавщицей, с подозрением наблюдавшей за моими странными перемещениями и, держась тени, потрусил вглубь улицы, на ходу вызывая такси. Домой мне ехать совершенно расхотелось. Мне совершенно не нравится, когда за мной следит человек, намерений которого я не знаю, но ещё меньше мне хотелось сейчас эти намерения выяснять. Я не хотел бы столкнуться с ним ни в подъезде дома, в котором я снимал жильё, ни в закрытом салоне автобуса. В голове созрело чёткое решение убраться из города подальше и чёрт с ними, с вещами. Для моего спартанского образа жизни в станице найдется всё необходимое. А там, надеюсь, что-нибудь и прояснится. Позвоню знакомым в органах. Может, выяснят кто это, и что ему нужно.

Садясь в такси я, уже привычным жестом, пресек пульсацию в межбровье и постарался зарыться в заднее сиденье поглубже. Мир вдруг показался небезопасным и неуютным. Я с опаской вгляделся в зеркало заднего вида: а ну, как в отражении на лице шофера начнут проступать пугающие черты губастого!

Открывший дверь Фёдор воззрился на меня с недоумением:

– Чего это ты налегке? И это, мы ж должны были на вокзале встретиться.

– Скрываюсь от хозяйки, – соврал я. – Оплату требует, а у меня осталось только на еду и проезд.

– А, – протянул он. – Ну, заходи, раз так. На тебя пару носков, футболок прихватить?

– Очень было бы кстати, – улыбнулся я. – И полотенце б тоже.

Автобус чихнул гарью, и, натужно урча на подъеме, скрылся за поворотом. Степной дух защекотал ноздри. С реки ветер пахнул сырой прохладой. Рюкзак за плечами был едва ощутим, выпростанные после многочасовой дороги мышцы налились свежей энергией. Станица была пуста, лишь возле остановочного ларька продавщица точила лясы с сидевшим на деревянных ящиках похмельным казаком, да пёс, видимо окормляемый в этом же ларьке, на спине катался в пыли, гоняя блох. Разноголосо сюрчали в траве насекомые. Небо на горизонте топило солнце в молочно-розовой предзакатной пелене. Почти буколическая идиллия.

– Ну что, Сусанин, веди, – проронил я, хлопнув Федю по плечу.

– Не, мы тут подождем.

– С моря погоды?

– Нас встретить должны.

– Петр Севастьянович?

– Делать ему больше нечего. У него забот и так хватает. Нас должна встретить его секретарь. Девушка! – Фёдор многозначительно ухмыльнулся, делая в последнем слове протяжное ударение на букве «е». Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, на что он намекает. Эх, Фёдор, как ты предсказуем! Но можешь не стараться. Увы, любая женщина, на которую падал последнее время мой взор, воспринималась мною лишь как тень моей любимой предательницы, а занимала моё внимание ещё меньше, чем чья бы то ни было тень.

В полутора сотнях метров от нас располагалась паромная переправа. По обе стороны реки вереницей тянулись строения, по которым без труда можно было определить уровень дохода хозяев. Переговариваясь, мы подождали несколько минут. Вскоре, вздымая широкими шинами дорожную пыль, из глубины станицы прибыл джип, сделал вокруг нас эффектный разворот и резко тормознул. С водительского сиденья на землю ступила барышня ростом приблизительно метр шестьдесят пять, скуластая, с ясными васильковыми глазами, в джинсах, почти ковбойской шляпе на прямых светлых волосах ниже плеч, и в футболке с надписью «Клуб ангелов».

Не спеша, с хитрой улыбкой она подошла ближе.

– Вы за нами от Петра Севастьяновича? – утвердительно спросил Фёдор.

– Да, я за вами, – улыбка девицы стала шире и открытее.

– Это мой коллега Сергей, райтер, рекламщик.

Она вцепилась в меня зрачками. Изучая? Оценивая? Скорее пытаясь разглядеть что-то знакомое.

– Очень приятно, – сказала она секунду спустя. – Прошу в машину.

– А вы Катя, да? – уточнил Фёдор.

– Нет, не Катя.

– Э… Нас, кажется, Катя должна была встречать.

– Обстоятельства изменились. Катя осталась на работе и вас препоручили мне. Будем знакомы: София.

– Какое редкое имя, – покачал головой Фёдор, усаживаясь на переднее сиденье справа. – Что ж, мы вовсе не разочарованы. Наоборот, более чем…

– Я знаю, – улыбнулась София, обернувшись к нему. – Мужские эмоции я насквозь вижу.

– Так вы экстрасенс? – спросил я, положив рюкзак под ноги и закрыв дверцу.

– Мелко берете… Сергей, – она удостоила взглядом через плечо и меня.

– Интересно…

– Раз интересно, я вскоре с удовольствием расскажу вам об этом, – рассмеялась она, тронув машину с места. – Или вы будете столь заняты, что не будете знать сна и отдыха всё время пребывания в этом гостеприимном месте?

– Что вы, София, для того, чтобы работа была выполнена качественно, нужно обязательно давать себе отдых! – подыграл Фёдор.

Оживленно болтая на грани флирта, и почти мгновенно перейдя на «ты», мы подъехали к месту нашей дислокации: двухэтажному особняку с мансардой, обложенному бежевым декоративным кирпичом, с обширной верандой, подворьем, орошаемым газоном, воспитанными овчарками и другими прелестями. Изгородь, однако, была вполне в традиционном стиле: плетень, увенчанный глиняным горшком. К воротцам резво выскочил с веранды небольшого роста мужичишко лет тридцати пяти, с торчащим чубом, большими руками и ухмыляющейся физиономией. Петли скрипнули, проезд оказался открыт, и мы оказались внутри двора. Джип девица бросила в тени купы плодовых деревьев, мы вынули свои пожитки и отправились на веранду, где мужичёк уже расставлял пластиковые стулья вокруг пластикового же круглого столика.

– Валела! – представился он, поочерёдно пожимая нам руки. – Сидеть, фу!

Валерий, у которого оказались лёгкие, временами пропадающие проблемы с дикцией, оказался сторожем, или, как он сам себя называл, смотрителем дачи. По совместительству он же был дроворубом, банщиком, поваром, посыльным и просто компанейским индивидуумом. Болтал он на любые темы, от политики, экономики и религии до моды, литературы и спорта. Рассуждал не слишком глубоко, но и не сказать, что совсем поверхностно или глупо, вполне оправданно с житейской точки зрения. Представив нас сторожевым псам, он тут же занял нас беседой, накрывая на стол. Доминирующей темой для него, как вскоре выяснилось, были спортивные ставки. Фёдор тоже был не прочь обсудить эту сферу, и потому даже отвлёкся от Софии, которую до того долго осыпал комплиментами. И она переключила своё внимание на меня, мне показалось – с облегчением.

– Ты разве не помнишь меня? – спросила она, прищурив в полуулыбке свои посветлевшие глазищи. Интересно, скольких мужчин её внешность, повадки и взгляд повергли в прах…

– Да нет, – виновато улыбнулся я.

Пугают меня такие самки с самоощущением богинь. Я парень скромный, и с такими стараюсь больше не связываться. Мясорубка. Вернее, душерубка – вот, что такое общение с ними. Не влюбиться – трудно, так как это просто неизбежно. Но никакой счастливой взаимности для парней моего склада, не относящих себя к альфачам, дядюшка Дарвин в таких отношениях не предусмотрел.

– Шутишь, или как раньше упрямишься?

– Мне говорили, что я не умею шутить.

– Лгали. У тебя это всегда хорошо получалось.

– Возможно. Ты же круче экстрасенса вроде, от тебя ничего не утаишь.

Улыбка истаяла, и холод вернулся в её потускневшие радужки глаз.

– А по моим сведениям, ты всё вспомнил. Значит и про нас должен вспомнить.

– Боюсь предположить. Мы целовались в детском саду?

– Значит, все-таки издеваешься, – она с победным видом откинула волосы. – А зря. Уже не до того. К тому же, мне всё-таки немножко обидно.

Я смотрел на неё со скепсисом и скукой, потому что в моей голове не нашлось ни единой догадки, поясняющей, о чём она ведет речь. Интересно, когда эта назойливая помеха отправится отсюда восвояси и можно будет спокойно начать работать?

Валера разлил по бокалам одну из привезённых Софией бутылок сухого красного. На подносе томились горки нарезанного хлеба, сыра, ветчины, в простой стеклянной вазе красовались фрукты.

– Ну, за встлечу! – возгласил Валера, очевидно, уставший трепать языком.

– Ага! – присоединился Фёдор, поднимая свой бокал.

– За приятную встречу! – произнесла София, не отрывая от меня взгляда, что не укрылось от внимания Феди. Это сподвигло его на то, чтобы отвернуться и окончательно потерять к ней интерес. Хитрое дружеское сводничество. Что же, вполне разумно, ведь у его Кристины чутьё на его романтические похождения. Мигом учует.

Я молча присоединился к тосту, отхлебнув из бокала. Через миг, когда наши сотрапезники задрали вверх подбородки, опрокидывая терпковатое содержимое бокалов, София шустро и неприметно, словно кошка, владеющая приемами ниндзя, подалась ко мне и шепнула:

– Хватит упрямиться. Возможно, именно сейчас он готов простить тебя. Время пришло.

Холодок пробежал у меня по спине. Дежавю. Только теперь в женском обличье. Время, может, и пришло, но моё терпение вышло. Хватит с меня намёков на то, о чём я не имею никакого представления.

– Надо же, мои забытые друзья детства как сговорились сегодня! – тихо произнёс я с плохо скрываемым сарказмом. – Все меня находят и толкуют про наставший срок. А я не помню ничего. Алкоголь, холестерин – понятное дело, память в хламе. У нас что, на днях встреча одноклассников? Что-то не сориентируюсь никак…

Холодность глаз расплавилась и кристаллизовалась в недоумение.

– О чём ты?

– Не обращай внимание. У меня странный день сегодня. Не ты первая, кто мне тему про наставший срок подкидывает. С намёком, что раньше мы виделись. А я вот что-то совершенно этого не припоминаю.

София нахмурилась и ушла в себя. На её скуластом лице заиграли желваки. Щёки, казалось, стали более впалыми. После минутного раздумья её внимание вновь сконцентрировалось на мне.

– Ничего не помнишь, говоришь… Что же. Может быть. Тогда слух о том, что ты всё вспомнил, не соответствует истине. Но учти, Шемихаз, если ты снова упрямо ведёшь свою игру, мало кто из наших будет на твоей стороне. Да и, признаться, не вижу смысла тебе стоять на своём. Всё уже ясно, и ты не сможешь дальше противиться.

На своём веку я успел повидать достаточно сумасшедших. Есть у них свойство время от времени бродить по редакциям и добиваться расследования историй о всемирном заговоре или контакте с инопланетянами. С непременным участием самих рассказчиков, конечно. София на сумасшедшую явно не тянула, и всё же её высказывания на речь здорового человека походили мало. Однако ссориться с представителем заказчика в первый же день вовсе не входило в мои планы. Во-первых, Фёдор вряд ли будет рад такому обстоятельству. А во-вторых, сам я крайне нуждаюсь в деньгах. Надо как то съезжать с темы, ибо как девица себя поведёт, если отшить её прямым текстом, я предугадать не мог.

– София, не обижайся, конечно, но разговор об этом я хотел бы прекратить. Лады?

Девушка откинулась назад, и, прищурив глаза, стала рассматривать меня с лукавой ухмылкой, понемногу отхлёбывая из своего бокала. Ее пальцы ритмично отстукивали по столу какую-то дробь.

– Ты не изменился. Всё такой же упрямый, – произнесла она спустя какое-то время. – Может быть, за это я и любила тебя.

О как… Такого поворота я не ожидал.

– Шемихаз… Если ты думаешь, что и дальше можешь прятаться в человеческих судьбах, ты ошибаешься. Участь этого мира предрешена. И твоя очередная смерть, вместе с ним, будет окончательной.

Я молчал, ожидая, что она выдаст ещё. Ситуация начала меня утомлять.

– Боишься? – негромко спросила она. – Земле конец, это уже не шутка. Эпоха очередных последних предупреждений миновала. Создатель хочет подвести черту под своим творением и взвесить дела каждого. Это и тебя касается, дорогой.

– Слыхал я нынче про конец света, – небрежно сказал я, допивая своё вино.

– И продолжаешь стоять на своём?

Я пожал плечами.

Она нервно поставила свой бокал на стол, и, взяв меня за руку, горячо зашептала:

– Шемихаз, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Но мне кажется, дальше сопротивляться бессмысленно. Если за эти тысячелетия ты не смог доказать свою правоту, то не сможешь и сейчас. Или… У тебя есть какой-то козырь, о котором я не знаю? Что ты скрываешь? Кто, что на твоей стороне, что ты столь уверен в себе?