Текст книги "Конституционное право для экономических и юридических направлений"

По мнению Е.А. Лукьяновой, часть юристов предмет российского конституционного права сводит «лишь к отношениям государственной власти…Так, в предмет государственного права включались: «функции государства, вытекающие из суверенных прав трудящихся» (И.П. Трайнин, 1939 г.); «формы участия масс в управлении государством» (М.А. Аржанов, 1939 г.); «отношения органов власти с гражданами» (С.А. Голунский, М.А. Строгович, 1940 г.); «отношения по поводу участия граждан в осуществлении государственной деятельности» (С.М. Равин, 1961 г.); «взаимоотношения государственных органов с гражданами в связи с реализацией ими своих прав и обязанностей» (А.И. Лепешкин, 1961 г.); М.В. Баглай, 1999 г.)»[38]38
  Там же. Подробнее см.: Трайнин И.П. О содержании и системе государственного права // Советское государство и право. 1939. № 3. С. 36; Аржанов М.А. О принципах построения советского социалистического права // Советское государство и право. 1939. № 3. С. 31; Голунский С.А., Строгович М.С. Теория государства и права. М.: Юридическое издательство НКЮ СССР, 1940. С. 294; Равин С.М. Основные особенности советского государственного права // Правоведение. 1961. № 1. С. 9–10; Лепешкин А.И. Курс советского государственного права. Т. 1. М., 1961. С. 18–19; Лепешкин А.И., Махненко А.Х., Щетинин Б.В. О понятии, предмете и источниках государственного права // Правоведение. 1965. № 1; Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М., 1999. С. 5.


[Закрыть].

Как считал О.Е. Кутафин, «ведущаяся уже много лет дискуссия об объеме отношений, образующих предмет конституционного права, лишена оснований, ибо их объем зависит не от выявления тех или иных общественных отношений, составляющих предмет конституционного права, а, как уже говорилось, от воли государства, придающего им основополагающий характер»[39]39
  Кутафин О.Е. Предмет конституционного права. М., 2001. С. 26.


[Закрыть].

На современном историческом этапе о конституционном праве все чаще говорят как об основной, фундаментальной отрасли права. С этим утверждением, безусловно, можно согласиться. Несколько более спорным представляется процесс все более активного отожествления предмета конституционного права с политикой. С одной стороны, конституционное право, обладая особыми черты, выделяющими его среди других отраслей в системе права, действительно «теснее всех других отраслей связано с политикой, властью, политическими отношениями»[40]40
  Кондратьева М.А. Политические отношения в предмете конституционного права // Конституционное и муниципальное право. 2010. № 7. С. 2–5.


[Закрыть]. Однако едва ли целесообразно конституционное право определять как политическое право (нем.: politisches Recht[41]41
  См., например: Limbach J. Das Bundesverfassungsgericht. Geschichte-Aufgabe-Rechtsprechung. Heidelberg, 2000. S. 14; Ooyen R., Mollers M. Das Bundesverfassungsgericht im politischen System. Wiesbaden, 2006. S. 295; Burchardt D.O. Grenzen verfassungsgerichtlicher Erkenntnis zur Prozeduralitat der Verfassungsnormativitat. Berlin, 2004. S. 24; Hesse K. Grundzuge der Bundesrepublik Deutschland. Neudruck der 20. Aufl. Heidelberg, 1999. S. 13 и др.


[Закрыть]).

Конституционное право должно «возвышаться» над политикой, устанавливать незыблемые правила, не подверженные изменчивой политической конъюнктуре, но неизменно обеспечивающие единственно бесспорный для цивилизованного общества и правового государства принцип – примат прав и свобод человека и гражданина. Впрочем, заметим, что такую позицию занимают не все авторы; некоторые ученые утверждают, что «политическое содержание конституционных правоотношений очевидно, политика может рассматриваться как самостоятельный объект конституционно-правового регулирования, но не только и даже не столько как таковая, а в системообразующем единении со всеми другими общественными явлениями и отношениями, представляющими цельную характеристику предмета конституционного права»[42]42
  См., например: Некрасов С.И. Политика как предмет конституционного права. М., 2012.


[Закрыть].

Обоснованным является мнение В.И. Фадеева о том, что преподавание конституционного права в новых условиях «требует обсуждения ряда принципиальных вопросов, которые носят сегодня дискуссионный характер… Это вопрос о предмете конституционного права»[43]43
  Фадеев В.И. О новых подходах к преподаванию конституционного и муниципального права в условиях уровневого образования // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 4. С. 31– 36.


[Закрыть]. «Представляется, – справедливо пишет этот ученый, – что специфическое содержание и круг тех общественных отношений, которые составляют предмет конституционного (государственного) права, порождают особые функции данной ведущей отрасли права. Вопросу о функциях конституционного права необходимо уделять внимание во введении в курс конституционного права. Функции конституционного права дают ключ к пониманию специфики его предмета. Их реализация возможна только в рамках единого предмета этой уникальной отрасли права – конституционного права. Уникальность предмета конституционного права обусловливает функцию обеспечения «организационного и функционального единства общества» (Е.И. Козлова), установления «конституционно-правового фундамента» устройства жизни общества и государства (С.А. Авакьян). Ни одна из отраслей права не претендует на выполнение этой задачи. Уникальность предмета государственного (конституционного) права состоит также и в том, что он ставит эту отрасль в центр всей системы права, обусловливая наличие у нее задач и функций, которые не имеют другие отрасли права. Особенность предмета конституционного права обусловлена еще одной из основных функций данной отрасли права, выражающейся в ограничении пределов власти государства, установлении его обязанности перед обществом, личностью в целях обеспечения свободы и порядка в обществе, прав и обязанностей человека и гражданина. Наконец, важнейшая функция конституционного права, в которой проявляется уникальность его предмета, заключается в том, что оно должно обеспечить конституирование, легитимацию и осуществление народом (непосредственно и через своих полномочных представителей) публичной власти в государстве. Эти функции обусловливают специфическое содержание и круг тех общественных отношений, которые составляют предмет конституционного права. Их реализация возможна только в рамках единого предмета этой уникальной отрасли права – государственного (конституционного) права. Разрушение единства этой отрасли права – путь деструктивный»[44]44
  Там же.


[Закрыть].

Другие авторы отмечают, что государство может быть объектом регулирования не только конституционного, но и целого ряда других отраслей права. При этом «объект всегда остается одним и тем же, ведь объект – это конкретное явление. Как раз для того чтобы различать предметную принадлежность государства как объекта, нам необходим предмет отраслевого регулирования, выступающий в данном случае в виде некоего „критерия“, теста, определяющего предметную чистоту, принадлежность объекта. А предметом регулирования всегда выступают общественные отношения, деятельность. Вот тут-то и раскрывается целесообразность разграничения объекта и предмета конституционно-правового регулирования. Правовое регулирование государства (объект) в рамках политических отношений (предмет) – привилегия конституционного права»[45]45
  Шустров Д.Г. Государство как объект конституционно-правового регулирования // Конституционное и муниципальное право. 2012. № 5. С. 13–20.


[Закрыть].

Вопрос о методе конституционного права является одним из центральных в науке конституционного права. Наряду с предметом правового регулирования он «идентифицирует» отрасль конституционного права. В нем выражаются сущностные черты конституционного права. Постановка вопроса о методе конституционно-правового регулирования имеет и прикладное значение для развития конституционного законодательства, поскольку при этом определяются оптимальные и допустимые формы воздействия на соответствующие общественные отношения. Названные обстоятельства делают актуальным обращение к данной теме с учетом современных реалий, когда обостряется дискуссия о путях и формах конституционного развития страны»[46]46
  Постников А.Е. О конституционно-правовом методе регулирования // Журнал российского права. 2012. № 12. С. 32–38.


[Закрыть].

В юридической литературе в целом признан факт сочетания в конституционном праве метода субординации, характерного для публичного права, и координации, составляющего суть частноправового регулирования. Так, исследователи отмечают, что «в конституционном праве преобладает метод императивного регулирования, но с развитием отрасли в соответствии с общей тенденцией на демократизацию общественной жизни в ней все большую роль будет играть метод диспозитивный (координации)»[47]47
  Дмитриев Ю.А., Мухачев И.В. Понятие, предмет и метод конституционного права Российской Федерации – от исторических истоков к современности. М., 1998. С. 49.


[Закрыть]. О.Е. Кутафин утверждал, что, «хотя конституционно-правовое регулирование отношений основывается на властно-императивных началах, конституционное право предусматривает во многих случаях возможность возникновения конституционно-правовых отношений, построенных на началах юридического равенства сторон»[48]48
  Кутафин О.Е. Предмет конституционного права. М., 2001. С. 43.


[Закрыть].

Итак, конституционное право регулирует:

1) «базовые» отношения в сфере установления основ конституционного строя, обеспечения прав, свобод человека, в том числе в сфере экономических отношений, установления федеративных начал российской государственности, определения статуса Президента РФ, Федерального Собрания РФ и Правительства РФ, основ организации и деятельности судебной власти и местного самоуправления, а также в сфере конституционных поправок и пересмотра Конституции РФ;

2) иные общественные отношения (например, связанные с детализацией конституционных норм в сфере правового регулирования экономических отношений).

В отношении этого аспекта ряд конституционалистов справедливо обращает внимание на то, что «особенность предмета конституционного права состоит в том, что конституционно-правовое регулирование общественных отношений в различных сферах жизни, охватываемых данной отраслью, неодинаково по своему объему. В одних сферах жизни общества нормы конституционного права регулируют лишь основополагающие отношения, т. е. те, которые предопределяют содержание всех остальных отношений в соответствующей сфере. Во всем объеме их регулирование осуществляется другими отраслями права. Так, в сфере экономической жизни общества предметом конституционного права являются только те отношения, которые характеризуют основные начала и принципы экономики, формы собственности. В полном объеме правовое регулирование экономических отношений осуществляется гражданским, хозяйственным, предпринимательским, финансовым и рядом иных отраслей права. В других сферах жизни общества предметом конституционного права охватывается более широкий или весь комплекс общественных отношений. Это прежде всего отношения, связанные с устройством государства, организацией государственной власти, всей политической системы общества, т. е. те, посредством правового регулирования которых обеспечивается единство, целостность, управляемость общества как единой социальной системы»[49]49
  См., например: Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России: учебник. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2004.


[Закрыть].

Такой подход к пониманию предмета конституционного права позволяет охарактеризовать его как целостную совокупность закрепленных в различных источниках (Конституция, федеральные конституционные законы, акты Конституционного Суда РФ и т. д.) общеобязательных правил, обеспеченных силой государственного принуждения и – что специфично для этой отрасли права – реально возрастающим авторитетом российской Конституции.

Вопросы

1. Какие подходы к предмету конституционного права имеют место в юридической литературе? (Ответ желательно сопровождать ссылками на работы конституционалистов.)

2. В чем состоит специфика предмета конституционного права?

3. В чем заключаются особенности регулирования конституционным правом экономических отношений?

4. Какие основные группы общественных отношений регулирует конституционное право?

1.2. Источники конституционного права и их роль в регулировании экономических отношений

Изложенный выше подход к предмету конституционного права, базирующийся в первую очередь на содержании текста Конституции РФ, не является, разумеется, бесспорным, равно как и наш подход к пониманию источников конституционного права.

Авторская позиция состоит в признании позитивного характера симбиоза различных видов источников конституционного права. Действительно, в тексте Конституции РФ нет главы, посвященной экономике, в целом не так много и соответствующих норм; очевидно, что необходимо детализировать эти нормы-принципы, в том числе ориентируясь на реалии конкретной социально-экономической ситуации.

Однако детализация норм Конституции РФ не может быть произвольной, тем более в отношении столь важного компонента развития общества, как экономика, она также осуществляется в первую очередь на основе источников конституционного права: федеральных конституционных законов (мы полностью разделяем мнение В.Д. Зорькина о целесообразности придания такого статуса и Гражданскому кодексу РФ) и актов Конституционного Суда РФ.

Именно такой подход к конституционно-правовому регулированию экономических отношений представляется нам наиболее целесообразным. Попытаемся обосновать это утверждение.

Конституционное право не может базироваться только на законе – он может быть принят группой политиков-популистов, только на судебном акте – его может вынести недобросовестный судья, только на нравственной или религиозной норме – она признается не всеми индивидами, и т. д. В современном мире общественные отношения объективно нуждаются в многообразии регуляторов, активно взаимодействующих между собой.

Однако в числе социальных регуляторов право, безусловно, будет играть лидирующую роль, поскольку нет социальной нормы, признаваемой и исполняемой добровольно всеми субъектами общественных отношений. Так же и конституционное право обладает такой (базовой) ролью в системе отраслей российского права.

В настоящее время право уже можно рассматривать и в его «конституционном смысле», который нередко базируется на трактовке действующего законодательства органом конституционного контроля (надзора) – судом, реже парламентом, специальной комиссией. Этот орган выявляет дух основного закона (конституции) и, руководствуясь его нормами, а фактически по собственному усмотрению либо признает тот или иной нормативный акт недействующим, либо изменяет практику его применения. Этот процесс неоднозначен; многое в нем зависит, например, от степени независимости судей от исполнительной власти, их готовности вынести действительно объективное решение в процессе конституционного нормоконтроля.

Как соотносится юридическая сила Конституции РФ – основного источника российского конституционного права – и актов судебной власти? На первый взгляд ответ очевиден. Однако многие ученые ранее заявляли, что акты Конституционного Суда РФ равны по юридической силе Конституции РФ[50]50
  Подробнее см., например: Витрук Н.В. Верность Конституции. М.: РАП, 2008. С. 3.


[Закрыть]. При таком подходе акты Конституционного Суда, т. е. акты судебной власти, якобы равные по юридической силе Конституции РФ, имеют высшую юридическую силу по отношению к любому другому нормативному правовому акту. Разделяют ли такую позицию все российские ученые-юристы? Можно ли придать этой концепции общеобязательный характер на основе принятия, например, закона «Об источниках права в РФ»? Думается, ответ отрицательный, и сама постановка этого вопроса свидетельствует о неуместности принятия такого решения[51]51
  Подробнее см.: Умнова (Конюхова) И.А., Алешкова И.А. Применение Конституции Российской Федерации судами общей юрисдикции: актуальные вопросы теории и практики: монография. М.: РГУП, 2016.


[Закрыть].

Однако роль и значение Конституционного Суда РФ в становлении России как правового государства, в защите прав и свобод человека и гражданина, интересов общества и государства, оптимизации конституционно-правового регулирования экономических отношений все реже ставится под сомнение в современной юридической литературе.

Судебные акты нередко не вполне обоснованно именуются в России судебными прецедентами. Как писал Р. Давид, «судебный прецедент – это решение по конкретному делу, являющееся обязательным для судов той же или низшей инстанции при решении аналогичных дел либо служащее примерным образцом толкования закона, не имеющим обязательной силы»[52]52
  См.: Давид Р. Основные правовые системы современности. М., 1976. С. 301.


[Закрыть]. Судебный прецедент также определяется как решение суда высшей инстанции по конкретному делу, вынесенное по первой, апелляционной или кассационной инстанции, а также в процессе нормативного или казуального толкования правовых норм, опубликованное в периодическом издании, не только являющееся актом применения права, но и содержащее норму права, обязательную для применения как этим же судом, так и судом равной юрисдикции и нижестоящим судом[53]53
  См.: Подольская Н.А. К вопросу о понятии прецедента как источника права (общетеоретический аспект) // Судебная практика как источник права. М., 2000. С. 152.


[Закрыть]. Имеет место подход, согласно которому судебные прецеденты – «правила, обязательные для судов при рассмотрении аналогичных дел в будущем. Однако и в этом случае прецедент применяется лишь к конкретному делу; более того – к множеству конкретных дел, рассматриваемых в различных судах и в различное время, но всякий раз прецедент привлекается исходя из уже ранее имевших место обстоятельств, на основе которых было вынесено решение; не применяется юридическая норма, которая не подходит для рассматриваемых обстоятельств»[54]54
  Маклаков В.В. Судебная власть во Франции: новое законодательство. М., 2007. С. 5.


[Закрыть]. Достаточно часто судебные прецеденты характеризуют как судебные решения, принятые по аналогичным делам вышестоящими судами «равноценной» компетенции. «Индивидуализация таких прецедентных судебных решений применительно к конкретным обстоятельствам вновь рассматриваемых дел производится на основе использования судами права на вынесение модифицированных решений с учетом особенностей каждого нового дела, находящегося в их производстве. Тем самым обеспечивается, с одной стороны, преемственность и стабилизация основных положений действующего прецедентного права, а с другой – развитие его с учетом постоянно изменяющихся потребностей в жизни общества»[55]55
  Мозолин В.П. О дальнейших путях развития гражданского права // Журнал российского права. 2007. № 3. С. 19.


[Закрыть].

Все указанные (и многие другие) суждения в отношении понимания сущности судебного прецедента объединяет одно обстоятельство: во всех случаях речь идет о той или иной степени их обязательности для других судов (как правило, нижестоящего уровня). Феномен же актов судебной власти и прежде всего актов и выраженных в них правовых позиций Конституционного Суда РФ состоит в том, что они приобретают общеобязательный характер не только для судов, но и для всех участников правоотношений[56]56
  Подробнее см.: Епифанова Ю.Х. «Нетрадиционные» источники права: об актуальности понятия для российской правовой системы // Образование и право. 2011. № 3. С. 55–61.


[Закрыть].

Судебный прецедент – это преимущественно акт суда низшей инстанции, как правило обязательный только для судебных органов. Соответственно, с учетом российских реалий корректнее использовать другой термин – «акт судебной власти». Впрочем, это далеко не самый принципиальный вопрос. Так, безусловно, справедливо мнение Д.А. Керимова о том, что правом является не только то, что установлено или санкционировано государственными органами, но и то, что с объективной необходимостью вытекает из жизнедеятельности общества; право существует не только в форме официально институализированной нормативности, но и во многих иных видах, в том числе в ненормативных формах[57]57
  См.: Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). 2-е изд. М., 2001. С. 348.


[Закрыть]. Целесообразно обратить внимание на то обстоятельство, что рядом авторов акт судебной власти рассматривается не как результат нормотворческих полномочий суда, а как утверждение приоритета определенных социальных интересов; судья выполняет социальную функцию, выступая арбитром в конфликте социальных интересов, которые стоят за требованиями сторон[58]58
  См.: Kahn P.W. The Courts, the Community and the Judicial Balance: the Jurisprudence of Justice Powell // Yale Law Journal. 1986. № 1. P. 61.


[Закрыть].

В современной России судебные акты активно участвуют в регулировании общественных отношений именно в таком качестве. Специфика конституционного права состоит в том, что его важнейшим источником являются акты федерального органа конституционного контроля. Так, мы уже приводили пример, связанный с характеристикой Конституционным Судом РФ российской экономики как «социально ориентированной рыночной экономики».

Более того, в случае толкование Конституционным Судом российской Конституции действительно можно констатировать фактическое появление новых конституционных установлений.

Так, при толковании ст. 92 Конституции РФ Конституционный Суд РФ фактически ввел новые нормы, установив, что положение о временном исполнении председателем Правительства РФ обязанностей Президента РФ распространяется на случаи досрочного прекращения исполнения Президентом своих полномочий, перечисленные в ч. 2 ст. 92 Конституции, а также на иные исключительные случаи, когда Президент своим решением возлагает на председателя Правительства выполнение своих обязанностей или когда объективно исключено принятие Президентом решения о временном возложении исполнения обязанностей Президента на председателя Правительства[59]59
  См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 6 июля 1999 г. № 10-П «По делу о толковании положений статьи 92 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ. 1999. № 5.


[Закрыть]. Кроме того, суд указал, что из положений ч. 3 ст. 92 Конституции РФ о временном исполнении председателем Правительства обязанностей Президента во взаимосвязи с положением ч. 2 данной статьи о проведении досрочных выборов Президента следует, что председатель Правительства исполняет обязанности Президента соответственно до момента возвращения действующего Президента к исполнению своих обязанностей либо до вступления в должность вновь избранного Президента. При досрочном прекращении исполнения Президентом своих полномочий по основаниям, указанным в ч. 2 ст. 92 Конституции, проводятся выборы нового Президента в соответствии с Конституцией[60]60
  Подробнее см.: Конституция Российской Федерации в решениях Конституционного Суда России (постатейный) // Л.В. Лазарев, Т.Г. Морщакова, Б.А. Страшун [и др.]. М.: Институт права и публичной политики, 2005. С. 257.


[Закрыть].

В целом такой процесс «расширения» конституционных норм носит положительный характер. Так, на этапе принятия Конституции 1993 г. в стране проходил сложный процесс становления новой государственности, сопровождающийся «парадом суверенитетов» и угрозами распада уже не только Союза ССР, но и Российской Федерации. Для недопущения этого катастрофического для народа варианта государство пошло на ряд компромиссов. В их числе и формулировка ч. 2 ст. Конституции РФ: «…республика (государство)»; использование термина «республика (государство)» сепаратистски настроенные силы в некоторых регионах стали толковать буквально, посчитав, что в силу того, что республика (в составе РФ) названа государством, она вправе диктовать свои условия взаимоотношений с Федерацией. Именно Конституционный Суд установил, что подписание Федеративного договора не превращает Российскую Федерацию в конституционно-договорную или договорную федерацию – Российская Федерация является конституционной федерацией. Использование в ч. 2 ст. 5 Конституции РФ, которая имеет приоритет перед положениями Федеративного договора, понятия «республика (государство)» не означает признания государственного суверенитета республик[61]61
  См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 7 июня 2000 г. № 10-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2000. № 5.


[Закрыть].

Текст Конституции фактически невозможно применить без актов толкования федерального органа конституционного контроля – Конституционного Суда. В качестве примера представим себе, что в ходе применения ч. 2 ст. 5 Конституции РФ будет проигнорировано Постановление Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г. № 10-П, согласно которому «государственный характер субъектов Российской Федерации, отличающий их от уровня местного самоуправления, присущ им как любым субъектам федеративных государств. В связи с этим именование Конституцией Российской Федерации республик в ее составе государствами (ч. 2 ст. 5) не означает признания их суверенитета в современном конституционном и международно-правовом значениях этого качественного состояния (свойства) государства»[62]62
  Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 7 июня 2000 г. № 10-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2000. № 5.


[Закрыть].

Кроме того, еще раз подчеркнем, что только в актах Конституционного Суда Россия четко характеризуется как государство «с социально ориентированной рыночной экономикой»[63]63
  См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2016 г. № 27-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 части 8 статьи 14 Федерального закона „О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования“ и статьи 227 Налогового кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кировского областного суда» // Вестник Конституционного Суда РФ.2017. № 2.


[Закрыть].

Итак, Конституция РФ, которая не может применяться без учета актов Конституционного Суда РФ, – основной источник российского конституционного права.

В юридической литературе распространенной является позиция, согласно которой из общей массы источников конституционного права стоит выделять, например, первичные и вторичные (вспомогательные) источники конституционного права РФ. Так, к первичным источникам, «несомненно, необходимо причислить Конституцию Российской Федерации, законы, указы, постановления, а к вторичным относятся решения высших судебных органов России, практика толкования Конституции России Конституционным Судом Российской Федерации, руководящие разъяснения Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного (упразднен; упоминание – на момент публикации. – С.П.) Судов РФ, прецеденты Европейского Суда по правам человека, правовые обычаи, юридические доктрины. Вторичные источники конституционного права России по-другому можно назвать – «источники особого рода» (источники «sui generis»(лат.)»[64]64
  Суворов Г.Н. Систематизация источников российского конституционного права // Государственная власть и местное самоуправление. 2013. № 3. С. 3–6.


[Закрыть]. Причем к числу последних нередко относят достаточно экзотичные источники. Например: «трансформация российской политической системы в сторону партийной демократии… предоставила возможность для выделения нового источника конституционного права – уставов политических партий и решений партийных органов»[65]65
  Митин Г.Н. Уставы политических партий и решения их руководящих органов как источники конституционного права России // Конституционное и муниципальное право. 2012. № 5. С. 38–41.


[Закрыть].

Думается, дискуссионность этого вопроса не препятствует выделению следующих источников российского конституционного права.

1. Конституция РФ, принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. Особый статус в системе источников права имеют законы РФ о поправках к Конституции РФ, поскольку они непосредственно изменяют текст Основного закона (Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 30 декабря 2008 г. № 7-ФКЗ «О контрольных полномочиях Государственной Думы в отношении Правительства РФ», Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 30 декабря 2008 г. № 6-ФКЗ «Об изменении срока полномочий Президента РФ и Государственной Думы»).

Однако текст Конституции РФ требует обращения к разъясняющим, а порой и явно «расширяющим» его актам Конституционного Суда РФ.

2. Соответственно, следующий важнейший источник российского конституционного права – акты Конституционного Суда РФ.

В юридической литературе большое количество работ посвящено изучению деятельности Конституционного Суда РФ[66]66
  См.: Нечаев А.Д. Конституционность положений нормативного акта в истолковании Конституционного Суда России: основания и проблемы аргументации (на примере дела Дадина) // Сравнительное конституционное обозрение. 2017. № 3. С. 134–147; Сасов К.А. Налоговое правосудие в решениях Конституционного Суда Российской Федерации. М.: Норма, 2013; Бородинова Т.Г. Влияние правовых позиций Конституционного Суда РФ на пересмотр судебных решений и приговоров // Российский судья. 2013. № 6. С. 46–48; Ефремов А.В. Суды общей юрисдикции обязаны применять нормы законов с учетом их конституционно-правового смысла, выявленного Конституционным Судом Российской Федерации // Право в Вооруженных Силах. 2013. № 3. С. 50–55; Маркин А.А. «Отказные» определения Конституционного Суда Российской Федерации и юридическая картина современной России // Конституционное и муниципальное право. 2012. № 12. С. 71–74 и др.


[Закрыть]. Регулярно проводятся конференции, в том числе преследующие цель разрешения вопроса о соотношение текстов Конституции и актов Конституционного Суда[67]67
  См., например: Стенограмма круглого стола, посвященного 20-летию учреждения Конституционного Суда Российской Федерации (Москва, Российская академия правосудия, 15 декабря 2010 года). Часть 1 // Журнал конституционного правосудия. 2011. № 1. С. 15–23.


[Закрыть].

Единство научных позиций по этому вопросу отсутствует. В частности, можно обнаружить утверждение о том, что результатом деятельности Конституционного Суда РФ является уяснение и разъяснение базовой нормы, а не признание ее недействующей и что этот суд «не может подменять законодателя»[68]68
  См.: Колесников Е.В., Степанова Ю.В. Толкование конституционных норм Конституционным Судом России: некоторые вопросы теории // Государственная власть и местное самоуправление. 2011. № 4. С. 14–19.


[Закрыть]. Он должен «давать авторитетные и аргументированные разъяснения для правоприменителей, граждан, общественности, преодолевая коллизии, пробелы, избыточность и неопределенность юридических предписаний; при этом интерпретируемая норма приобретает новое содержание, конкретный аспект (свойство), в соответствии с которыми она и должна применяться»[69]69
  Там же.


[Закрыть].

Как в целом справедливо пишет К.О. Красильникова, если основной характеристикой источника права признать не нормативность как отражение того, что источник права содержит и устанавливает правовые нормы, а установление, изменение или отмену нормы права, приводящие к изменению правового регулирования общественных отношений в соответствующей сфере, то постановления Конституционного Суда, признающие неконституционными отдельные нормы права, можно будет рассматривать в качестве источников права[70]70
  См.: Красильникова К.О. Об относимости постановлений Конституционного Суда Российской Федерации к системе источников российского экологического права // Экологическое право. 2011. № 2. С. 8–11.


[Закрыть]. Она считает, что постановление федерального органа конституционного контроля, в результате которого норма права утрачивает юридическую силу, – особый акт, обладающий признаками источника права; не являясь, «строго говоря, нормативным правовым актом, такое постановление изменяет правовое регулирование общественных отношений, внося коррективы в законодательство путем отмены неконституционных норм, обладая при этом такими признаками, как непосредственное действие, окончательность, общеобязательность применения, присущими нормативным правовым актам»[71]71
  Там же.


[Закрыть].

Однако еще более обоснованным представляется утверждение о том, что «решения и правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации являются новым правовым явлением, они самодостаточны и занимают особое место в правовой системе и в силу правовой природы и юридической силы служат источником конституционного и иных отраслей российского права, имеют общий характер и обязательны для всех субъектов права, юридическая сила которых равна юридической силе самой Конституции»[72]72
  См.: Витрук Н.В. Верность Конституции. М.: РАП, 2008. С. 70.


[Закрыть]. Все реже можно обнаружить критику в адрес решений Конституционного Суда РФ, в том числе из-за «ухода от решения конституционных правовых проблем путем переложения этой обязанности на суды общей юрисдикции, за политическую конъюнктуру, за непоследовательность в своих правовых позициях»[73]73
  Там же. С. 135.


[Закрыть].

По мнению Б.С. Эбзеева, решения Конституционного Суда России о толковании конституционных норм, по существу, становятся частью Конституции[74]74
  См.: Конституционное право / отв. ред. В.В. Лазарев. 2-е изд. М., 2004. С. 129–130.


[Закрыть]. Н.В. Витрук же полагал, что «Конституционный Суд должен быть крайне осторожен в попытках наполнения конституционных положений новым содержанием без изменения текста Конституции в силу конкретно-исторической обстановки, других обстоятельств экономического, политического и иного характера, т. е. в силу целесообразности, без достаточного конституционного обоснования. Он должен соблюдать принцип самоограничения… Юридическая сила решений Конституционного Суда, содержащих определенное понимание Конституции, равна юридической силе самой Конституции, которое в принципе остается стабильным и неизменным»[75]75
  См.: Витрук Н.В. Верность Конституции. М.: РАП, 2008. С. 145.


[Закрыть].

Как пишет Х.М. Хаткова, обоснованно включение в круг источников отрасли конституционного права России новых их видов, в том числе определенных судебных решений[76]76
  См.: Хаткова Х.М. Судебное решение как источник конституционного права Российской Федерации: дис. … канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2006. С. 7–8.


[Закрыть]. Под судебным решением необходимо понимать «только такой процессуальный акт органа правосудия, которым дело разрешается окончательно и по существу; соответственно, источником конституционного права России может быть только итоговое судебное решение (например, постановление, заключение). Судебный прецедент является источником конституционного права в том случае, если предметом регулирования по аналогичным делам будут являться важнейшие (базисные) общественные отношения в сфере взаимодействия личности, общества и государства»[77]77
  Там же. С. 8.


[Закрыть]. Только совокупность единообразных судебных решений по единообразным делам судов общей компетенции должна признаваться источником конституционного права, так как столь настойчивое применение судами одной и той же нормы права для разрешения конфликтов должно послужить сигналом для законодателя и побудить его принять меры по внесению необходимых изменений в действующее конституционное законодательство. При этом судебные решения органов конституционной юрисдикции или судебных органов, исполняющих эти полномочия в отсутствие специальных конституционных судов, всегда должны признаваться источниками конституционного права, так как имеют решающее значение при разрешении важных проблем общественной жизни и государственного устройства, а по своей юридической силе преобладают над актами парламента, правительства и президента[78]78
  См. там же. С. 8–9.


[Закрыть].

Итак, акты Конституционного Суда РФ все большим количеством ученых характеризуются как источники конституционного права. Вместо с тем разнятся мнения о том, что в этом акте можно непосредственно характеризовать как источник. Выделим наиболее распространенные подходы.

А. Итоговые решения (прежде всего постановления) этого суда как источники российского конституционного права.

Б. Конституционная доктрина федерального органа конституционного контроля. По мнению ряда авторов, это «правовые теории, и авторитетное мнение ученых-юристов по правовым вопросам, и признанные научные труды в области права и государства, и комментарии законодательства»[79]79
  См., например: Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного Суда России. М.: Формула права, 2006. С. 52.


[Закрыть]. Впрочем, другие авторы утверждают, что она «формируется лишь совокупностью решений Конституционного Суда, а точнее, их правовых позиций, поэтому признавать доктрину официальным источником отечественного права пока преждевременно, в рассматриваемом случае она является чем-то внешним при ее восприятии законодателями, судьями и правоприменителями»[80]80
  См., например: Курова Н.Н. Постановления Конституционного Суда Российской Федерации в системе источников права // Адвокат. 2009. № 9. С. 24–30.


[Закрыть]. Последняя позиция представляется нам в большей степени соответствующей современным российским реалиям.

В. «Судебные прецеденты» и правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источники права. Их спорная характеристика их как «прецедентов» имеет место в юридической литературе[81]81
  См.: Общая теория права и государства / под ред. В.В. Лазарева. 2-е изд. М.: Бек, 1996. С. 131; Эбзеев Б.С. Судебный конституционный контроль в России: уроки, проблемы и перспективы. Обзор научно-практической конференции // Государство и право. 1997. № 5. С. 6, 7; Гаджиев Г.А. Постановления Конституционного Суда Российской Федерации как источник права // Право и жизнь. 2000. № 26. С. 18; Поленина С.В. Законотворчество в Российской Федерации. М.: Издательство ИГиП РАН, 1996. С. 86; Смирнов Л.В. Деятельность судов Российской Федерации как источник права // Журнал российского права. 2001. № 3. С. 52; Дорохова А.Б. Роль судебного прецедента в правовой системе (сравнительно-правовой анализ): автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. С. 11.


[Закрыть]. Иногда вносится «уточняющее» определение – «конституционный судебный прецедент»[82]82
  См.: Свечникова Н.В. Решения Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права: дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. С. 58–70; Зорькин В.Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда Российской Федерации // Журнал российского права. 2004. № 12. С. 4–6.


[Закрыть]. Однако еще чаще правовые позиции Конституционного Суда РФ рассматриваются именно как источники права[83]83
  См, например: Маврин С.П. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: природа и место в национальной правовой системе // Журнал конституционного правосудия. 2010. № 6. С. 23–33.


[Закрыть].

Г. Судебные доктрины Конституционного Суда РФ как источники права. Как считает Е.В. Тарибо, во-первых, источником судебных доктрин является судебная практика, во-вторых, судебные доктрины формируются на основе принципа прецедента в результате принятия серии однотипных судебных решений и носят нормативный характер, в-третьих, судебные доктрины служат типовым методом разрешения сходных по характеру дел[84]84
  См.: Тарибо Е.В. Судебные доктрины и практика Конституционного Суда Российской Федерации // Право и политика. 2005. № 2. С. 32; Он же. Доктрины Конституционного Суда Российской Федерации в сфере налогообложения (теоретический и практический аспекты): дис. … канд. юрид. наук. М., 2005. С. 13–14.


[Закрыть]. По мнению Г.А. Гаджиева, российские суды путем постепенного наполнения содержанием правовых принципов должны вырабатывать то, что в американской системе права называется судебной доктриной[85]85
  См.: Гаджиев Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики (Развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Федерации). М.: Юрист, 2002. С. 97.


[Закрыть]. Как отмечает В.Д. Зорькин, правотворческая деятельность судов в правовой системе России формально (официально) не признается, в доктрине интерпретируется противоречиво, но реально существует и через высшие судебные инстанции влияет на развитие права, так же как это происходит и в ряде других стран Европейского континента (Греция, Италия, Нидерланды, ФРГ и др.)[86]86
  См.: Зорькин В.Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда Российской Федерации // Журнал российского права. 2004. № 12. С. 38.


[Закрыть]. В частности, многие авторы сходятся во мнении в отношении того, что решения Конституционного Суда РФ «приобретают характер прецедента, хотя таковыми по своей природе не являются»[87]87
  См., например: Гаджиев Г.А., Пепеляев С.Г. Предприниматель – налогоплательщик – государство. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: учебное пособие. М.: ФБК-Пресс, 1998. С. 56; Эбзеев Б.С. Конституция. Правовое государство. Конституционный суд: учебное пособие для вузов. М.: Закон и право: Юнити, 1997. С. 164.


[Закрыть].