Текст книги "Конституционное право для экономических и юридических направлений"

Изучение закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», актов этого Суда «показывает, что Конституционный Суд Российской Федерации не создает прецедентов в том их значении, которое они имеют в странах общего права»[88]88
  Тарибо Е.В. Судебные доктрины и практика Конституционного Суда Российской Федерации // Право и политика. 2005. № 2. С. 32.


[Закрыть]. Прецедентное право предполагает: 1) формулирование судами (независимо от парламента либо на основе интерпретации писаного закона) в конкретном деле норм права, которые излагаются в мотивировочной части решения – ratio decidendi; 2) придание данной норме общеобязательного характера и распространение ее действия на последующие сходные дела[89]89
  См. там же.


[Закрыть]. В рамках прецедентной модели судебная власть творит право самостоятельно, осуществляя правосудие «с помощью здравого смысла, как между людьми»[90]90
  Лафитский В.И. Основы конституционного строя США. М.: Норма. 1998. С. 5.


[Закрыть]. Общеобязательность решений Конституционного Суда РФ как суда континентальной системы права возникает не сама по себе, а предопределяется нормами позитивного права, то есть Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде РФ», который указывает на обязательность его актов. При этом имеется в виду обязательность не только резолютивной части решения, но и ее мотивировочной части.

Общеобязательность правовых позиций и юридической аргументации, содержащихся в мотивировочной части решения Конституционного Суда РФ, обусловлена теми требованиями, которые предъявляет к решениям Конституционного Суда РФ законодатель: Конституционный Суд принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов (ст. 74 указанного Закона). В сочетании с ч. 6 ст. 125 Конституции РФ данная норма означает, что Конституционный Суд РФ вправе признать оспариваемые правовые акты неконституционными или подтвердить их конституционность не в целом, а лишь в определенной мере, например в том смысле, который им придает правоприменительная практика, или исходя из их места в системе правовых актов.

Следовательно, резолютивная часть решения, сформулированная подобным образом, не может рассматриваться в отрыве от мотивировочной части, в которой приводятся доводы и правовые позиции, лежащие в основе оценки смысла оспариваемого акта, благодаря которому он признается неконституционным или не противоречащим Конституции.

Помимо общеобязательности, как отмечает Е.В. Тарибо, «в силу закона», акты Конституционного Суда РФ в исходной своей основе всегда связаны с интерпретацией позитивного права[91]91
  См.: Тарибо Е.В. Судебные доктрины и практика Конституционного Суда Российской Федерации // Право и политика. 2005. № 2. С. 32.


[Закрыть]. Таким образом, понятие «прецедент» в отношении решений Конституционного Суда РФ может применяться лишь в условном значении. Е.В. Тарибо отмечает, что могут быть выявлены судебные доктрины (например, доктрина скрытых полномочий президента, доктрина необязательности налоговых льгот)[92]92
  См. там же.


[Закрыть]. Для выявления судебных доктрин необходим научный анализ всего массива решений Конституционного Суда РФ. Это позволило бы обобщить практику суда по определенным вопросам (конституционным, гражданско-правовым, налоговым и т. д.), что, в свою очередь, могло бы эффективно способствовать процессу конституционализации отраслевого и регионального законодательства, а также оптимизировать деятельность самого Конституционного Суда.

Д. Иные научные подходы в понимании сущности актов федерального органа конституционного контроля – источника российского конституционного права. Е.Е. Жеребцова справедливо обращает внимание на многочисленность соответствующих позиций[93]93
  Жеребцова Е.Е. К дискуссии о месте и роли решений Конституционного Суда Российской Федерации в системе источников российского конституционного права // Право и политика. 2010. № 11. С. 1885–1891.


[Закрыть]. Так, акты Конституционного Суда РФ могут характеризоваться, как:

– правовые акты[94]94
  См.: Лучин В.О., Доронина О.Н. Жалобы граждан в Конституционный Суд РФ. М.: Закон и право: Юнити, 1998. С. 124–125.


[Закрыть];

– решения преюдициального характера[95]95
  См.: Морщакова Т.Г. Разграничение компетенции между Конституционном Судом и другими судами Российской Федерации // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1996. № 6. С. 29; Интервью с заместителем Председателя Конституционного Суда Российской Федерации Т.Г. Морщаковой // Законодательство. 1999. № 5. С. 3.


[Закрыть];

– нормативно-интерпретационные акты[96]96
  См.: Максимовская И.Н. Конституционный Суд в государственно-правовом механизме России: дис. … канд. юрид. наук. Чебоксары, 2006. С. 177.


[Закрыть];

– новые нетрадиционные источники права и т. д.

Думается, термин «правовые позиции Конституционного Суда РФ» достаточно точно характеризует роль актов этого органа в системе источников отечественного права. Можно разделить мнение о том, что под правовыми позициями Конституционного Суда РФ следует понимать содержащиеся в мотивировочной части его решений аргументированные точки зрения, мнения, суждения, умозаключения или выводы, содержащие формулировки конституционно-правовых принципов, правовых идей и иных фундаментальных правовых конструкций, которыми руководствовался Конституционный Суд, принимая решения по конкретным делам[97]97
  См.: Маврин С.П. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: природа и место в национальной правовой системе // Журнал конституционного правосудия. 2010. № 6. С. 23–33.


[Закрыть].

3. Следующий источник российского конституционного права – федеральные конституционные законы. В соответствии с ч. 1 ст. 76 Конституции РФ «по предметам ведения Российской Федерации принимаются федеральные конституционные законы и федеральные законы, имеющие прямое действие на территории Российской Федерации».

Нормы Конституции устанавливают, что федеральные конституционные законы обладают большей юридической силой, чем федеральные законы. В силу ч. 3 ст. 76 Конституции РФ «федеральные законы не могут противоречить федеральным конституционным законам».

Некоторые авторы считают, что федеральные конституционные законы принимаются исключительно в случаях, специально предусмотренных Конституцией РФ. Так, в силу ч. 3 ст. 128 «полномочия, порядок образования и деятельности Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и иных федеральных судов устанавливаются федеральным конституционным законом».

По нашему мнению, из текста ч. 1 ст. 108 российской Конституции не следует запрета принимать их во всех случаях, когда необходимо на высоком «конституционном» уровне урегулировать те или иные общественные отношения.

В настоящее время действуют две группы таких законов.

Первая группа – федеральные конституционные законы, принятые по вопросам федеративного устройства:

– от 21 марта 2014 г. № 6-ФКЗ «О принятии в РФ Республики Крым и образовании в составе РФ новых субъектов – Республики Крым и города федерального значения Севастополя» (ред. от 29 июля 2017 г.);

– от 21 июля 2007 г. № 5-ФКЗ «Об образовании в составе РФ нового субъекта РФ в результате объединения Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа»;

– от 30 декабря 2006 г. № 6-ФКЗ «Об образовании в составе РФ нового субъекта РФ в результате объединения Иркутской области и Усть-Ордынского Бурятского автономного округа»;

– от 12 июля 2006 г. № 2-ФКЗ «Об образовании в составе РФ нового субъекта РФ в результате объединения Камчатской области и Корякского автономного округа»;

– от 25 марта 2004 г. № 1-ФКЗ «Об образовании в составе РФ нового субъекта РФ в результате объединения Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа» и др.

Вторая группа – прочие федеральные конституционные законы:

– от 7 февраля 2011 г. № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в РФ»;

– от 9 ноября 2009 г. № 4-ФКЗ «О Дисциплинарном судебном присутствии»;

– от 28 июня 2004 г. № 5-ФКЗ «О референдуме РФ»;

– от 30 января 2002 г. № 1-ФКЗ «О военном положении»;

– от 17 декабря 2001 г. № 6-ФКЗ «О порядке принятия в РФ и образования в ее составе нового субъекта РФ»;

– от 25 декабря 2000 г. № 3-ФКЗ «О Государственном гимне РФ»;

– от 25 декабря 2000 г. № 1-ФКЗ «О Государственном флаге РФ»;

– от 25 декабря 2000 г. № 2-ФКЗ «О Государственном гербе РФ»;

– от 23 июня 1999 г. № 1-ФКЗ «О военных судах РФ»;

– от 17 декабря 1997 г. № 2-ФКЗ «О Правительстве РФ»;

– от 26 февраля 1997 г. № 1-ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в РФ»;

– от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе РФ»;

– от 28 апреля 1995 г. № 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в РФ»;

– от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» и др. В отношении вопроса о соотношении Конституции РФ и федеральных конституционных законов в юридической литературе высказываются различные суждения.

Некоторые авторы категорично утверждают: «…Ниже Конституции РФ по рангу находятся федеральные конституционные законы. Конституция (ст. 108) предусматривает особые условия их принятия по сравнению с обычными федеральными законами: квалифицированное большинство депутатов Государственной Думы, обязательное одобрение Советом Федерации (3/4 голосов), подписание без права вето Президентом РФ и обнародование. Тем не менее, нормы такого закона не обладают особенными признаками конституционных норм»[98]98
  См., например: Марочкин С.Ю. Действие и реализация норм международного права в правовой системе Российской Федерации. М.: Норма: Инфра-М, 2011. С. 51.


[Закрыть].

Другие авторы отмечают, что «в правотворческой и правоприменительной деятельности необходимо исходить из следующих принципов: абсолютное верховенство Конституции Российской Федерации; относительное верховенство конституций и уставов субъектов Российской Федерации; приоритет федерального конституционного закона»[99]99
  См., например: Правовые акты: оценка последствий: научно-практическое пособие / А.В. Кашанин, Ю.А. Тихомиров, С.В. Третьяков [и др.]; отв. ред. Ю.А. Тихомиров. М.: Юриспруденция, 2011. С. 87.


[Закрыть].

По мнению исследователей, «на федеральном уровне детализация регулирования в форме федеральных законов непосредственно ограничена подробным регулированием вопросов организации федеральных органов государственной власти в самой Конституции РФ и примыкающих к ней федеральных конституционных законах»[100]100
  Постников А.Е. О конституционно-правовом методе регулирования // Журнал российского права. 2012. № 12. С. 32–38.


[Закрыть]. Так, А.Г. Пархоменко пишет, что «стремление сделать нашу Конституцию короче породило идею федеральных конституционных законов. По своей юридической силе они находятся между Конституцией и обычными федеральными законами и призваны регулировать определенную часть конституционной материи, которую тем самым можно исключить из Конституции. Идея вроде бы неплохая, но, как у нас часто бывает, реализоваться она может порой с точностью до наоборот. К сожалению, после октябрьских событий 1993 года и принятия Конституции принципы правового конституционного государства не реализуются. Например, ст. 135 Конституции предусматривает созыв Конституционного Собрания в соответствии с федеральным конституционным законом, который спустя более чем десятилетие не только не принят, но даже не обсуждается на государственном уровне. Хотя именно Конституционному Собранию Основной Закон отводит главную роль в принятии и соответственно разработке проекта новой Конституции»[101]101
  Пархоменко А.Г. Конституция Российской Федерации 1993 года и связанные с ней проблемы конституционализма // Новый юридический журнал. 2012. № 4. С. 75–82.


[Закрыть].

Из этих позиций усматривается реальная роль федеральных конституционных законов, регламентирующих, например:

– разделение судов на федеральные и суды субъектов РФ при отсутствии такого указания в Конституции РФ (Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ, определяющий статус российской судебной системы);

– запрет вынесения на референдум вопросов, связанных с трансформацией статуса российских регионов, установленных Конституцией РФ;

– досрочное прекращение или продление полномочий главы государства, палаты парламента;

– проведение досрочных выборов Президента, депутатов Государственной Думы;

– перенесение сроков проведения таких выборов;

– избрание, назначение на должность, досрочное прекращение, приостановление или продление полномочий лиц, замещающих государственные должности РФ;

– персональный состав органов государственной (федеральной) власти, иных государственных (федеральных) органов;

– избрание, досрочное прекращение, приостановление или продление срока полномочий органов, образованных в соответствии с международным договором РФ, либо должностных лиц, избираемых или назначаемых на должность в соответствии с международным договором РФ, а также о создании таких органов либо назначении на должность таких лиц;

– принятие мер, носящих чрезвычайный и срочный характер, направленных на обеспечение здоровья, безопасности граждан и иных лиц при отсутствии такого требования в Конституции РФ (Федеральный конституционный закон от 28 июня 2004 г. № 5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации»).

Думается, позиция, согласно которой федеральные конституционные законы являются частью российской Конституции, имеет право на существование. Однако мы рассматриваем их как отдельный важнейший источник российского конституционного права.

4. Общепризнанные принципы и нормы международного права также являются источником российского конституционного права. Более того, согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ такие принципы и нормы становятся составляющим элементом российской правовой системы. Конституция также допускает ситуацию, когда международный договор, фиксирующий иные правила, чем предусмотренные российским законом, имеет приоритет в правоприменительной практике.

Как пишут ученые, нормы современного международного права обладают приоритетом и верховенством в международном сообществе и в национальных правовых системах государств. Изменилось соотношение и взаимодействие международного и внутригосударственного права. Многие конституции государств (в том числе и Конституция РФ в ст. 15) провозгласили такой принцип конституционного регулирования.

«Глобализация, – отмечает О.В. Мамонтова, – как один из факторов модернизации системы нормативных правовых актов Российской Федерации, повлияла на включение в указанную систему общепризнанных принципов и норм международного права, содержащихся в международно-правовых документах и международных договорах Российской Федерации; при этом в стране признается монистическая концепция соотношения международного и внутригосударственного права с приоритетом международного права над внутригосударственным правом, в том числе в отношении российской Конституции»[102]102
  Мамонотова О.В. Модернизация системы нормативных правовых актов в Российской Федерации: дис. … канд. юрид. наук. М., 2010. С. 7.


[Закрыть]. Следовательно, ни одна правовая норма, в том числе и вытекающая из международных обязательств, не должна противоречить Конституции[103]103
  См.: Усольцева А.Г. Влияние международного права на содержание Конституции Российской Федерации 1993 года // Конституционное и муниципальное право. 2011. № 9. С. 35–37.


[Закрыть].

Возникает вопрос: почему мы не отдаем этому источнику приоритетное место? Прежде всего, по той очевидной причине, что правила приоритета содержатся в самой Конституции, то есть в основном законе суверенного государства. «Подчинение государства нормам международного права, – писал Р.А. Мюллерсон, – еще не означает подчинение национального права международному»[104]104
  См.: Мюллерсон Р.А. Соотношение международного и национального права. М.: Международные отношения, 1982. С. 12.


[Закрыть].

Международный принцип равноправия и самоопределения народов закреплен в Декларации о принципах международного права 1970 г. Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 г. закрепляет, что все принципы, изложенные в нем, имеют первостепенную важность, и, следовательно, они будут одинаково и неукоснительно применяться при интерпретации каждого из них с учетом других. На Всемирной конференции по правам человека в Вене (14–15 июня 1993 г.) отмечено: «Все народы имеют право на самоопределение». Однако, как верно отмечает А.Г. Усольцева, далее подчеркивается, что «согласно Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, вышесказанное не должно истолковываться как разрешение или поощрение любых действий, нарушающих или подрывающих, полностью или частично, территориальную целостность или политическое единство суверенных и независимых государств, которые соблюдали принцип равноправия и самоопределения народов и в силу этого имеют правительства, представляющие интересы всего народа на их территории без каких-либо различий»[105]105
  Цит. по: Усольцева А.Г. Указ. соч. С. 37.


[Закрыть].

Согласно Конституции РФ правом на самоопределение в международном аспекте обладает только весь многонациональный российский народ. В преамбуле к Конституции закреплено: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле… исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов… принимаем Конституцию Российской Федерации».

В части 1 ст. 3 закреплено, что российский многонациональный народ – единственный суверен и источник власти в нашей стране.

В отношении этого вопроса имеет место правовая позиция Конституционного Суда РФ[106]106
  См. там же.


[Закрыть]. В Постановлении от 31 июля 1995 г. № 10-П суд исходит из того, что «конституционная цель сохранения целостности Российского государства согласуется с общепризнанными международными нормами о праве народа на самоопределение»[107]107
  Постановление Конституционного Суда РФ от 31 июля 1995 г. № 10-П «По делу о проверке конституционности Указа Президента Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. № 2137 „О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики“, Указа Президента Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. № 2166 „О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта“, Постановления Правительства Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. № 1360 „Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа“, Указа Президента Российской Федерации от 2 ноября 1993 г. № 1833 „Об Основных положениях военной доктрины Российской Федерации“ // Вестник Конституционного Суда РФ. 1995. № 5.


[Закрыть].

Конституция РФ допускает только внутригосударственное самоопределение народов; в ч. 3 ст. 5 установлено: «Федеральное устройство Российской Федерации основано на ее государственной целостности, единстве системы государственной власти, разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти субъектов Российской Федерации, равноправии и самоопределении народов в Российской Федерации».

Нельзя не отметить, что Федеральным конституционным законом от 14 декабря 2015 г. № 7-ФКЗ[108]108
  Федеральный конституционный закон от 14 декабря 2015 г. № 7-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» // Российская газета. 2015. 16 дек. № 284.


[Закрыть] этот акт дополнен новеллой, предусматривающей возможность рассмотрения Конституционным Судом РФ дел о возможности исполнения решений межгосударственных органов по защите прав и свобод человека.

Так, Конституционный Суд уже принял Постановление от 19 января 2017 г. № 1-П «По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 31 июля 2014 года по делу „ОАО «Нефтяная компания «ЮКОС» против России» в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации, Постановление от 19 апреля 2016 г. № № 12-П «По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 4 июля 2013 года по делу «Анчугов и Гладков против России» в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации» и др.

Сказанное, безусловно, не умаляет той колоссальной роли, которую как в современном мире, так и в России выполняет международное право.

При этом даже не ратифицированные Россией международные акты становятся частью ее правовой системы и определяют самые важные вопросы – вопросы жизни человека. Протокол № 6 к Конвенции о защите прав и основных свобод (о запрете применения смертной казни) не был рассмотрен и не ратифицирован Государственной Думой РФ, следовательно, для России он не имел никакой юридической силы[109]109
  См.: Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Заключена в г. Риме 4 ноября 1950 // Бюллетень международных договоров. 2001. № 3.


[Закрыть]. Однако Конституционный Суд указал, что «тот факт, что Протокол № 6 до сих пор не ратифицирован, в контексте сложившихся правовых реалий не препятствует признанию его существенным элементом правового регулирования права на жизнь»[110]110
  Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19 ноября 2009 г. № 1344-О-Р «О разъяснении пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3-П по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года «О порядке введения в действие Закона Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР „О судоустройстве РСФСР“, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2010. № 1.


[Закрыть].

Итак, можно выделить ряд международных актов, которые (с учетом вышесказанного относительно суверенитета государства) можно характеризовать как источники российского конституционного права. В их числе, например, Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Еще раз подчеркнем, что Протокол № 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (запрещающий применение смертной казни к гражданскому населению в мирному населению) именно в силу правовой позиции Конституционного Суда РФ стал частью российской правовой системы (определение Конституционного Суда РФ от 9 ноября 2010 г. № 1536-О-Р).

Думается, вопрос о том, можно ли назвать документ, препятствующий применению смертной казни, установленной и допускаемой Конституцией РФ, источником российского конституционного права, является неуместным.

5. Иные федеральные нормативные правовые акты. В их числе исследователи обычно называют такие акты, как Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 62-ФЗ «О гражданстве РФ» (ред. от 29 июля 2017 г.), Федеральный закон от 10 января 2003 г. № 19-ФЗ «О выборах Президента РФ» (ред. от 18 июня 2017 г.) и др. Как уже отмечалось, уместно назвать здесь и такой акт, как Гражданский Кодекс РФ, которые многие авторы именуют экономической конституцией нашей страны (мы приписываем термину «экономическая конституция» значительно более широкое содержание, что будет видно из изложенного далее).

6. Конституции и уставы субъектов Российской Федерации создают необходимую правовую основу устойчивого развития российских регионов. «Возможность полноценной реализации основных законов российских регионов, – отмечает К.А. Ишеков, – позволяет приблизить постулаты конституционного (уставного) законодательства к фактической конституции субъекта, воплотить обобщенные правила поведения в конкретные правовые отношения»[111]111
  Ишеков К.А. Теоретико-правовые основы реализации конституций и уставов субъектов Российской Федерации органами государственной власти: монография / под общ. ред. П.П. Сергуна; РПА Минюста России, Поволжский (г. Саратов) юридический институт (филиал). 2012. С. 59.


[Закрыть].

По его обоснованному мнению, «важнейшим структурным элементом правовой системы федеративного государства является конституционное законодательство и его базовая часть – основные законы федерации и субъектов. Термин „конституционное законодательство“ объединяет все федеральные и региональные нормативно-правовые акты конституционного характера. Его следует отличать от категории „конституционная система“, т. е. совокупности федеральных и региональных основных законов. Они принимаются на основе международно-правовых норм и принципов, с учетом исторического опыта страны, национальных традиций, состояния развития юридической науки и законодательной техники. Во всех современных федеративных государствах – США, ФРГ, Индии, Мексике, равно как и России, – наряду с федеральной конституцией действуют основные законы субъектов федерации. В США это Конституция США 1787 года и конституции 50 штатов; в ФРГ Конституция ФРГ 1949 года и конституции 18 земель; в Мексике – политическая Конституция Мексиканских Соединенных Штатов 1917 года и конституции штатов»[112]112
  См.: Михалева Н.А. Конституции и уставы субъектов Российской Федерации (сравнительно-правовое исследование). М.: Юркомпани, 2010. С. 137.


[Закрыть].

Небезынтересно, что «конституция» столицы – Устав города Москвы – содержит «экономическую главу» (глава 4 «Отношения собственности и земельно-имущественные отношения»)[113]113
  См.: Закон города Москвы от 28 июня 1995 г. (ред. от 2 июля 2014 г.) «Устав города Москвы» // Вестник Мэрии Москвы. 2000. Май. № 9.


[Закрыть].

7. Иные источники конституционного права. К этой группе можно отнести акты, которые, с одной стороны, имеют большую юридическую силу, но реально фактически неприменимы. В их числе – так называемый Федеративный договор, включающий в себя ряд документов[114]114
  См.: Федеративный договор от 31 марта 1992 г. «О разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации» // Федеративный договор: Документы. Комментарий. М., 1994.


[Закрыть].

Федеративный договор, подписанный 31 марта 1992 г., отмечают исследователи, имеет важное историческое значение для Российского государства, он способствовал сохранению России как целостного государства, положил начало дальнейшему ее развитию на принципах подлинного федерализма[115]115
  См.: Демидов М.В. Место и роль Федеративного и иных договоров о разграничении предметов ведения и полномочий в системе федеративных отношений в России // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 3. С. 28–33.


[Закрыть]. Под Федеративным договором подписались Президент РФ Б.Н. Ельцин и председатель Верховного Совета РФ Р.И. Хасбулатов с одной стороны и руководители 86 из 88 субъектов РФ с другой. Под ним не были поставлены подписи представителей Республики Татарстан и Чечено-Ингушской Республики.

С другой стороны, к «иным источникам» конституционного права многие авторы относят и такие, например, акты, как законодательство субъектов РФ, акты органов местного самоуправления и т. д. Их роль в детализации конституционно-правового регулирования экономических отношений может быть весьма значительной. В качестве примера обратимся к Уставу муниципального округа Ярославский города Москвы, в котором глава V «Экономическая основа муниципального округа» регулирует вопросы определения статуса муниципального имущества, формирования муниципального бюджета и т. д.[116]116
  См.: Устав муниципального округа Ярославский (принят решением муниципального Собрания «Ярославское» в г. Москве от 28 ноября 2003 г. № 43/2) // Ярославка. 2007. № 1/37.


[Закрыть]

8. Наиболее специфичный характер имеет такой источник, как доктрина конституционного права (с учетом этого обстоятельства мы посвятим этому источнику отдельный параграф).

Итак, мы перечислили основные источники конституционного права России, которые, если охарактеризовать их в контексте роли и значение для правого регулирования экономических отношений, позволяют:

– определить генеральные принципы такого регулирования – единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, меры по развитию конкуренции, свобода деятельности экономического характера, признание и защита равным образом частной, государственной, муниципальная и иных формы собственности (Конституция РФ);

– детализировать формирующуюся модель российской экономики («социально ориентированная рыночная экономика»), дать определение терминов и понятий, отсутствующих в законодательстве, но необходимых для регулирования экономических отношений (например, понятия экономической деятельности) (акты Конституционного Суда РФ);

– сформировать основы экономического взаимодействия на международном уровне (например, Договор о Таможенном кодексе Евразийского экономического союза) (общепризнанные принципы и нормы международного права);

– определить полномочия Правительства РФ в сфере экономики (функции по регулированию процессов в сфере экономики; прогнозирование экономических процессов и т. д.) (Федеральный конституционный закон «О Правительстве РФ» и другие федеральные конституционные законы);

– детализировать основы правового регулирования экономических отношений (иные источники конституционного права России).

Вопросы и задания

1. Какие источники права вам известны?

2. Какие источники права используются в РФ?

3. Охарактеризуйте основные достоинства и недостатки нормативного правового акта как источника права.

4. В чем заключается специфика применения нормативных правовых актов в современной России? Какова роль Конституционного Суда РФ в этом процессе?

5. В чем состоит роль источников конституционного права в регулировании экономических отношений?