Текст книги "Опиус Синдромены"

Что внесло в себя это время его умопомрачительного толчка вперед в его естественной жизнеуподобляемости? Или какие суррогативные элементы среды оно наложило по истечении определенного срока взрастания?

Ответы достаточно просты.

Ко всему ранее уже загромоздившемуся в памяти, как единице текущего геностезического уровня совершенства материальной среды обитания, присоединилось или запечатлилось третично, то есть как умственно неразлагаемая клетка времени, такое свойство как зависть, вторичная окупаемая жестокость в силу жизненных тяжб, вторично – растущая месть по времени нового воспроизведения и оккупационная сила власти более совершенного существа.

Таким образом, к моменту формирования основного телоносителя или прообраза настоящего человека, уже было создано то, что и в настоящее время называют условно психоаномальной диспансией времени, то есть чувственно-эмоциональный аппарат давления на окружающую среду обитания.

А именно, те конъюнктурные единицы психо-аналитической среды, которые принято считать отрицательными в настоящем понятии времени.

Таким образом, человек-динозавр, или та существующая порядковая единица жизни в молекулярном соотношении на Земле, уже имела достаточно обоснованную базу для своего дальнейшего недоразвития в плане сдерживания эмоционально идущих порывов.

Это и было той настоящей стратегией его поведения, которую он преследует уже многие века своего, субординированного им самим развития.

Это и было, и есть той неположительной чертой, которая мешает, а порой, и вовсе налагает себя на нормальную привилигерованно цивилизованную суть воспроизведения.

И также, это и есть не что иное, как попытка генонесущей единицы времени наложить свое вето запрета на другую такую же единицу в своем единоличии.

То есть, это борьба враждующих внутри человеческого подсознания родов генонесущих единиц, выраженных всего лишь несколькими геноприсутствующими клетчатого типа стромбуляторами живого мозгового соединения, работа которых и составляет тот или иной психо-аналитический смысл активности того или иного представителя молекулярного соединения, который в свою очередь, мы вполне можем обозначить, как смодулированный во времени диностаз человеческого типа воспроизведения, которому одновременно можем присвоить статус единостоящего в своем генетическом унаследовании прообразно стадного измышления времени такого же единостоящего существа человеческого типа воспроизведения.

Итак, мы соединили, и, причем напрямую, две стадии или линии человеческого умственного патогенного роста в среде обитания времени.

Выражается же все это гораздо проще, если взять какую-то единицу и приспособить ее своему пониманию, то есть обсудить мысленно свои первозачаточные свойства или то, что находится внутри вас и снаружи.

Это и будет тем, почти выводящим сомнамбулическое прошлое наружу, итогом, который даст вам полную картину своего, состоявшегося уже сейчас прошлого.

Но не будем отрываться от данной темы и попробуем пойти дальше по ступени развития того же человека-динозавра, со временем приобретающего себе другую суть и смысл своей психо-экологической диспансии времени.

Для этого перейдем к изучению другой главы настоящего произведения и испытаем в себе некоторое чувство ответственности за содеянное нами ранее, дабы эмоции наши не захлестнули собой весь наш здравый смысл настоящего существования,

И дабы наши же корни, так глубоко пустившиеся в саму аномальную суть Земли, совсем не изветшали и не обросли прелостью, дабы исказиться или вообще разорваться во времени.

Пусть, наше собственное настоящее и будет залогом нашего же дальнейшего успеха.

Изменим его – изменится и вся психо-вакханальная диструктивная суть времени.

Это и есть главное, и это же есть настоящее наложение ума на противоречивую ему генетически-циклическую суть нашего прежнего выражения.

Но, не будем терять время на это рекламационное понятие и пройдем дальше к следущему этапу возложения дани прошлому, дабы и там усмотреть что-то и дабы это что-то же занести сe6e в память, как умозаключение, сделанное во времени и досовершенствующее нашу природно-космическую модель времени.

Глава 2. Нейротит и его сподвижники

Человек, унаследовавший все ранее указанное, наконец, перебрался за пределы своего основного понятия человек-динозавр.

Ему создали новое молекулярное тело на базе совершенства всех иных тел, и он смог опознать себя среди огромного количества представителей ему подобных по естеству.

Но так продолжалось достаточно мало для того, чтобы человек действительно пошел по пути сути его предназначения, и спустя довольно короткое время, он был изьят из общей среды и погружен в лоно таких же, дабы воспроизвести в нем самые наилучшие качества относительно самой природы его повествования и относительно того же, сформировавшегося к тому времени, психо-депресивного состояния.

Здесь линия его поведения, как видопредставителя среды, существенно изменяется и уже носит более покладистый характер, а также несколько теряет свой первоязычный злобный рык.

Но попробуем проследить все по порядку, несмотря на всю хаотичность данного воспроизводимого материала, ибо в нем все же не достает самого основного – это восприимчивости душой каждого и сокровенности в чистосердечии всего описуемого, что является очень веским обоснующим все остальное фактором места совершенного события.

Но, не взирая на это, перенесемся в то время и сопоставим некоторые факты с реальными, отягчающими день сегодняшний событиями, развивающимися во многих местах одновременно.

Итак. Человек, как сформировашееся базисное начало в виде его гигантского на первое время тела и малости ума, а точнее, только тех суррогативных единиц гепатетического состояния, о которых мы упоминали ранее, представлял собой непосредственную и прямо-косвенную значимость для безопасности другого видоисполнения.

Следует знать, что к этому времени многие родовые начала поисчезли и в памяти самих тогдашних людей вовсе не отложились.

А значит, корректировке подлежало то, что уже непосредственно их окружало, то есть первично-стадное окружение сообщества таких же.

И вот, тот человек, начиная хоть что-то соображать своим древним мозгом, предпринимал всякие попытки установления контакта с остальными, более-менее ему подобными по внешнему облику.

Следует также отметить то, что в силу различности родов, не все типы оказались совершенными и генетически зацикленными, то есть включающими в себя всю сеть прежнего жизневидоизменения.

Но все же это не помешало общему их сближению и уже спустя некоторое время эти видосущества нашли общий язык между собой.

Это было не что иное, как всеобщий суицид, ибо, не видя в данном экземпляре своего патологического врага, человек мгновенно саморазрешал свою жизненную эпостазийную суть развития.

Он либо трощил свою голову о камни, либо наносил какие раны, дабы уничтожить самого себя, тем самым как бы пытаясь выразить себя же в другом воспроизведении среди полного, облитерирующего другими видами пространства.

Таким образом, это доказывает то, что было совершено гораздо ранее.

Попытка воспроизвестись посредством изобличения другого видоисполнения, что значило бы для него продление жизни в его же понимании окружающего.

Значит, тот человек остро нуждался в, так называемом, деформативном общении, то есть в том обществе разных существ, где бы его постигала участь менее здоровых и более слабых в отношении его самого.

Таким образом, еще в тот период своего развития, человек хронически питался средой общего обогащения, и без него всякая жизнь прекращала иметь смысл.

Этот период вполне самостоятельно отложился в геновоспроизводимом во времени потомстве и прибавил ко всем субдиагностирующим единицам еще одну в виде сублемационного суицида, как следствие лишения общего поля внимания, и первостойкости жизненного интереса.

Так вот человек приобрел еще одну субпроблематическую деталь временного переходного образа состояния, которая уже в последующем способствовала его же умонезащищенности, ибо была первично отлагаема, а значит, несла чисто исторический актологический прогноз времени исполнения того или иного созревающего решения.

Посредством тех же высших существ были внесены соответствующие корректировки, и человек немного продвинулся вперед по своему геностезийному уровню.

Он начинал свыкаться со своими ближайшими соседями и первоотделять их от того тягостного стечения обстоятельств, что преподносила сама природа в виде постоянного бытового пробуждения чувства голода.

Итак, место суицида заняло просто убийство, ибо дабы прокормить себя, а в последующем развитии и семью, было необходимо нанести значительный урон другому виду существования.

Так появилась функциональная, существующая до сих пор субдиагностическая единица времени стечения обстоятельств.

Именно она регламентирует многие сегодняшние события, и именно она регулирует общие отношения между самими человеконесущими единицами.

В чем заключена ее роль, как первоначально отложившейся и как непосредственно участвующей в дне общей эволюции?

На этот вопрос ответить сразу достаточно трудно. Поэтому, надо прибегнуть к некоторым, почти классическим примерам жизнеуготования тому или иному видосуществу.

Возьмем, к примеру, то же выращивание домашнего скота и в особенности того, что предполагается, как говорят, на убой.

Что создает нам это условие, кроме острой жизненной необходимости?

Ответ лаконичен и довольно низменен по своему содержанию.

Целенаправленное и сконцентрированно-завуалированное временем самосовершенства самого человека убийство.

Значит, основная гематологическая цепь все еще действует, то есть подает изнутри наружу ту самую первоотлагаемую единицу, которая способна воспроизвести тело к движению в подобном либо таковом ракурсе событий.

Вот вам и причина для скандала – так скажет читатель, ибо не все способны правильно понять суть воспроизводимого.

Но, все же продолжим, несмотря на разные кривотолкования в душах иных людей.

Как же противостоять этому, или как совместить необходимость нашего повседневного бытового употребления и из глубины веков воскрешающийся эпохосамоотложившийся синдром времени в виде изъятия чужой пространственной единицы?

Решение этого вопроса лежит, прежде всего, в эксгуманитаризации всего прошлого геноунаследования и подъеме собственно идущей от самого человека степени сознания окружающей действительности.

To eсть, человек не должен противоставлять себя самого, как существо высшего порядка развития, общему геноциклическому принципу сосуществования в среде обитания времени.

Он должен самостоятельно отделить появляющийся время от времени синдром смертоубийства от исполнения воли его взаимосохранности в среде его же обитания.

Этот психонормативный акт лежит в основе сознания самого человека, и именно оно способно нанести заключающий и более не резонирующий во времени эффект самовыделения наружу дискриминирующей имя самого человека единицы субдиагностического монументального уровня нанесения ущерба другому виду сосущества.

Возьмем для другого понятия этого же следующий диструктивно-контрибуционный момент времени развития человека.

И по сей день существуют войны.

Но ради чего? Только ли ради славы или ради того, чтобы стать выше и более богаче?

Если углубиться в то самое далекое прошлое, то и здесь наружу произведется тот самый элементарный и первозначимый фактор для человекосущества животного порядка сложения – как убийство ради достижения основной проблемирующей во всей жизни цели – это подчинение самим себе более мелкого для поглощения, либо его самого, как степень его жизнестойкости, либо как природное достояние, то есть того, чем он сам питается и с чем он и живет, как существо.

Таким образом, можно констатировать, что человеконасыщенность смертоубийственным фактором психоаналитического состояния напрямую связана с его, пока еще не отступившим далеко прошлым.

Именно оно, то есть его прошлое, провоцирует человека в настоящем к действию и имеет характер любого оттенка в самой развивающейся ситуации.

Что это значит?

Это значит, что любой человек во времени подвержен либо суицидному воздействию клетки внутреннего геносостояния, либо усугубленно мазматическому в виде проблемирующего садизма или убийства во множественном числе.

Что дают нам подобные высказывания и как противопоставить всему тому что-либо из уже сегодняшнего геноотражения?

Ответ уже известен.

Только сознание, и причем усовершенствованное во многих отношениях самим человеком, а также закрепощенное в его здравом рассудке, способно решить эту субаналитическую регрессию прошлого времени.

И уже само сознание будет включать в себя и действие, и строгий реабилитационный период самопереобразования и даже частично развитие новой сути своего же предназначения.

Но не будем так далеко забегать вперед и вернемся к нашему первоначально созданному человеку, который после тогдашнего своего периода реабилитации посвятил свою умственную, возникшую в его голове деятельность восприятию нового, получаемого в результате одиночного или же общего травматизма, геноопределителя умственного порядка сложения субдиагностической единицы мозгового участия.

Итак, человек первостатейно сбросил свою внешнюю зацикленность в общем ряду таких же и начал потихоньку взрастать в плане своего умозаключения.

И тот период отложился в его памяти мозгового роста целой гаммой чувств и их огибальных предшествующих событий, которые непосредственно и налагали сверхизотопическую массу на дальнейшее развитие того или иного человеконосителя.

Как выразилась форма этого трудоучастия непосредственно на мозговом хитросплетении уже настоящего, созданного веками умственного капителлия?

Об этом будем говорить несколько позже. А сейчас, хотелось бы отметить некоторые, прямо-таки противоположные стороны этого вариационного эксперимента времени.

Не секрет, что человек развит своей собственной апосторалью развития. Также не секрет и то, что ему непосредственно в этом помогали, не исключая и тех, кто, само собой, разумеется, находился с ним же в одном ряду по плагиату творческого мышления.

Так вот, переходя из одной вариации стадийного роста уже в другую такую же, то есть из закрепощенного динозаврического в несколько раскрытый и менее конвулированный временем, человек заложил в себе самые, что ни на есть, негативно обличающие черты в виде прагматического, гидроскопического по активации умственных единиц базисного мозгового дна.

То есть, наряду все с теми же первично-негативными качествами, он получил в свое мозговое дно дополнительное количество порочно взрастающих во времени элементов общения среди таких же.

Это был период переадаптации из вида животной ткани в вид натурализованного мозгового существа.

На этот период особо возлагаются такие первостадийные мозговые единицы как незащищенность перед окружающей средой, великомученичество в случае недомогания каким заболеванием или вследствии полученной особо опасной травмы, синдромическая стадийная уверенность в получении генонаследия по образу стадийного мышления, и, наконец, психо-невралгическое состояние в виде депрессии или регрессии взрастания в случае либо явного отказа от чего бы то ни было, либо полного удовлетворения своих функциональных желаний организма.

К этому же периоду относится и получение первого, откладывающегося в мозговом дне непосредственного ортогонического удовлетворения посредством высвобождения некоторого количества генонесущих единиц, а также, возникновение в этом же мозговом дне целой гаммы, расширяющих это вещество до максимального предела чувств.

Здесь и ложь, и хитрость, и смертоубийство ради достижения цели, а также, всякого рода коллиты, буллиты и им подобные.

Таким образом, мы можем с уверенностью констатировать, что тот человек, или человек, произошедший как видоизмененная ткань животного склада и строго амбулическая сеть развития мозгового уровня, к моменту своего серийного запуска в среду, обладал весьма противоречивыми по смыслу негативности свойствами, а также, целой гаммой чувств, способных видоизменить его жизнедеятельность в не зависимой от него самого ситуации.

В связи с этим само собой напрашивается соответствующий вывод, что любое, координированное условно существо способно к самовыражению сквозь свои же этапы развития путем страстного или особо отягощенного состава внутренней цитоплазменной среды адаптации основного мозгового дна.

Говоря проще, это можно констатировать так:

любой человек вполне способен выразить любой переходной этап своего развития, полученный путем синдромической психо-невралгической диспансии прошлого, в настоящем, то есть в том времени, в котором он сам выразился.

Это может происходить с каждым, если затронуть его основные инстинктивные единицы времени, то есть, в натуральном виде их исчисления.

А именно, лишить самостоятельности и причем условно, ограничить в любых передвижениях, отяготить лично идущим интересом, преследовать как загнанного зверя и т. д., т. п.

В общем, самоналагаемая диспансия может быть различна по типу, но характер ее всегда будет оставаться на прежнем иерархически-мозговом уровне. То есть, на первично-стадийном процессе получения всех внешнеокупаемых знаний.

Изо всего этого, ранее указанного, мы можем сделать соответствующие заключения, что:

человек, ограниченный какой-либо из сторон своей материальной уверенности в среде таких же и им сопутствующих, вполне способен проявить себя, как катализатор своего же прошлого природно сложившегося упоминания.

И мы это сразу же переложим на социальную сферу настоящего, что человек, ограниченный какой-либо из свобод, вполне способен создать угрозу будь-какому обществу таких же и решить самостоятельно свою задачу вплоть до аналогичности суицида или уничтожения ему подобных.

Определение же степени подобного или определение периода повторения, зависит от условий, налагаемых на человека со стороны таких же, а также от самолично идущих критериев в сторону его окружения.

Вывод.

При полученни первого синдроменального упоминания, то есть при надавливании на его личную экологическую суть, человек образует полузамкнутую сферу, то есть наполовину сокращает общение, а в результате такого же вторичного наступления, он замыкает над собой всю суть его предназначения.

В реальность включаются все факторы инстинктивности мозгового дна или рефлексы повторного процесса времени.

Таким образом, человеку особо опасно ограничивать его трудодеяние в любой области его приложения, а также замыкаться в себе путем единоручного приложения силы иных, либо ему сопутствующих в этом, либо посторонне надавливающих.

Кроме этого, человеку напрочь противопоказан механический синдром времени, который он испытывает всякий раз при подъеме на какую либо из многих жизненных процедур.

Это лишает его самостоятельности, а значит, уже возлагает какое-то первично-стадное давление, что соответственно, вызывает проблематику стадного прошлого.

Итак, мы разобрались, что такое невралгиты и его сподвижники.

Это те же самые субдиагностические единицы времени, что и первые, полученные самим человеком от его телопредков, которые в большей степени и предопределяют его же жизнедеятельность.

Но, оставаясь на этом фактическом уровне наших знаний, мы бы не совсем разобрались в психоаналитическом состоянии уже современного человека.

Поэтому, надо продолжить экоскопический углубленный самоанализ и решить нашу же проблему, так сказать, извне или из того, что нас сегодня и окружает.

Учитывая некоторые факты слияния, то есть моменты различных, подобных один другому переходных периодов, нельзя констатировать с достаточно полной уверенностью, что тот или иной человек подвержен полнейшему анамнезу своего прошлого, ибо у каждого есть своя имунносозданная система защиты периферийной умственной связи, в виде настоящего центрологического узлового аппарата восприятия и руководства к какому-либо действию.

Но, в то же время, способы разрешения такой системы у каждого совершенно одинаковы.

Исключение составляют лишь те, кто одностадийно, либо пробно, в условиях какого времени самовырождался.

То есть, это так называемые патологические генетические неполноценности. Но об этом разговор отдельный.

Поэтому, пойдем дальше по основному контингенту, населяющему нашу планету.

Итак, человек, оторвавшись на некотое удаленное расстояние от своих близких по телу сородичей, то есть отдельных видопредставителей животных, начал свое замкнутое псевдоразвитие.

Почему замкнутое и почему псевдо?

Ответим, пожалуй, на первое сначала.

Замкнутое потому, что человек развивался и развивается сейчас в условиях, созданных им самим авторитарно и никак не совместно с остальными представителями любого вида земного населения. То есть, он создал свои стоянки, жилища, охраняемые территории и т.д., т. п.

Псевдо же – потому, что он это сделал искусственно под воздействием той или иной силы, подталкивающей его к такому решению.

На основе этого, можем сделать предположительный вывод, что человек, как существо умственного порядка, стоит гораздо выше над остальными из-за своего частью замкнутого положения в единостоящем пространстве.

Что значит следующее.

Человек, особо отягощенный воздействием среды окружения, был вынужден так поступить или частично самоотделиться, дабы развить себя более и испытать свою собственную инициативную суть.

Этот фактор неизменно сказался на саморазвитии основной единицы мозгового дна и соответственно присоединил еще одну ко всем ранее предыдущим, что в конечном итоге самовыразилось в дальнейшем, то есть уже в дне настоящем.

Итак, экологическая суть проникновения человека в среду времени становится все более и более яснее.

Наращивая свой мозговой потенциал, человек мысленно продлевал сам себе жизнь и возлагал на земле генорастущую подле себя единицу времени.

Вследствии полученного травматизма или еще какого-нибудь нанесенного увечья, человек становился более жесток к среде своего же окружения, ибо в таком случае он лишался всего, а если уж точно, то простого права существовать.

И этот момент очень прочно уложился в мозговом дне и продолжает до сих пор терроризировать отдельных людей своей незащищенностью.

Далее становится яснее и сам принцип возложения себе же дани в будущем.

Это та же мозговая, отложившаяся во времени единица, как следствие некоторого упадочного телосостояния или потеря боевого духа.

Здесь наступает небольшой разрыв в его психологически-невралгическом развитии, так как человеку выпадают на долю огромные трудности по его выживаемости, и он едва-едва спасается во всем этом.

Здесь и катаклизмы земные, и болезни, и многое-многое другое.

Чем особенен этот период? Или как отразились такие события на его функциональном начале?

Сразу можно отметить, что кроме удвоения, утроения, а то и больше страха, он не взял ничего, ибо погибель собратьев была очень явной и очень четко запечатлена в его скоромежной памяти.

Поэтому, синдромический аппостолат значительно усилился, и прошло немало времени, прежде чем эта увеличенная мозговая единица обросла новым понятием и как-то снизила свою роль в человеческой жизнедеятельности.

Далее человек несколько усилил свое внимательное отношение к среде обитания и тут же получил такую мозговую единицу, как настороженность и аккуратность обращения с чем бы то ни было.

Именно на этот период падает получение еще одной, дополняющей общее единицы в виде образования чувства какого-то превосходства окружающего над ним самим.

Таким образом, все эти субдиагностики слились воедино и составили неразделимую умственную единицу времени, которая остается до сих пор таковой, какова есть.

Здесь нужно несколько оговориться.

Надо понять главное, что если речь идет о неразделимой умственной единице, то значит, этот эффект воздействия практически не уничтожаем или генетически неразрешим. Делящуюся же единицу вполне можно исчерпать и ее место занять новой, более совершенной и псевдопрактичной, то есть необходимой в быту, или где-то еще в процессе регламентационного использования.

Так вот, подходя все ближе и ближе к уровню современного развития человека, мы пытаемся связать воедино все узловые детали проходящего времени, дабы дать полное представление о том, какова суть человеческого умственного потенциала, и как он возлагался в процессе обрастания основной молекулярной единицей роста – клеткой мозгового соединения.

Далее, человек устремляет свои взгляды на небо, и здесь неожиданно он открывает сам для себя открытие, что оно дает ему все, в том числе и саму жизнь.

И это также возлагается в его умственную силу и дает исчерпывающий результат в виде какого-то культа личности на небесах.

Процесс этот больно отражается на его самолюбии и откладывает дополнительно еще одну единицу стечения обстоятельств.

Рок или судьба.

Это был период первозакладки своей собственно-развитой жизни на будущее, спровоцированный самим человеком, а точнее, их множеством в единичном исполнении.

Так человек вовлек в свой патологический ген кардинальную систему смертей.

Очень твердая мозговая уверенность, а точнее, спровоцированная им самим, выделенная во времена гонений и несчастий единица мозгового дна в виде страха перед силой гораздо большего порядка, решило его программу жизнепродления в дальнейшем.

To eсть, человек сам начал налагать на себя свое же вето предыдущего поколения и уморешать задачу продления жизни целиком.

Именно на этом этапе развития или становления первичности мозгового дна и завершается период невралгитов и его сподвижных факторов воздействия.

В дальнейшем, эта первичность закупоривается как одна единая система жизнеобеспечения и составляет ровно одну единицу основного бактерологического уровня человеконосителя информации.

To eсть, на этом завершилось формирование человека как существа динозаврического типа, и он вступил в силу развития нового вида терминального скопления знаний.

И здесь человечество начинает подразделяться на группы.

Одни уходят вперед за счет своей обильной численности и доступности к другому подобному.

Другие же, наоборот, отстают и остаются в том самом первозданном виде, который мы вполне можем созерцать и сейчас.

Но наша история на этом не прекращается. Наоборот, она только начинает набирать свою силу или кульминационный момент решения общего человеко-обустройства.

Но об этом чуточку погодя. А сейчас, перейдем к следующей главе, где оповествуем о дальнейшем продлении выделения умственных единиц и приложим их же к современному этапу исчисления.