Текст книги "Человек, стрелявший ядом. История одного шпиона времен холодной войны"

Глава 11
Похороны

На церемонии предания земле тела Степана Бандеры ожидались десятки, если не сотни националистов из разных частей света. Поэтому сотрудники мюнхенской полиции и федеральной контрразведки приняли меры по охране траурного шествия и самих похорон. Они понимали, что коммунистические режимы из-за железного занавеса могут устроить теракт против борцов за свободу именно тех народов, что им подвластны.

20 октября выдалось холодным и мрачным. После обеда за деревьями на кладбище Вальдфридхоф (этакий сад безмятежного покоя, разбитый в начале XX века) укрылось несколько сот полицейских в штатском. Некоторые снимали происходящее на фото– и видеокамеры. Компанию им составили гости с Востока – главным образом из ГДР, но также и Советского Союза. Кроме дипломатов и журналистов, на похороны пришли руководители украинского народного хора – он как раз приехал из Киева в Мюнхен на гастроли. Бандеровцы косо смотрели на советских украинцев, подозревая, что убийца мог проникнуть в Западную Германию под таким прикрытием.

На погребение Бандеры собралось около двух тысяч человек. Похороны были под стать первому лицу государства, хоть покойный и возглавлял тех, кто государства не имел. Во главе процессии выступал мужчина средних лет с большим крестом в руках, за ним – множество священников и церковный хор. Далее следовали знаменосцы с сине-желтыми флагами Украины и красно-черными – бандеровской ОУН. Следом шестеро скорбящих торжественно несли две небольшие урны на красных подушечках. В одной хранилась украинская земля, в другой – вода из Черного моря, символы, очевидные большинству собравшихся: Бандера сражался и погиб не только за независимость Украины, но и за то, чтобы ее территория простиралась от его родных Карпат до далеких южных степей. Соленую воду в урну налили в Турции – единственной стране на Черном море, не отрезанной от западного мира железным занавесом7373
  David Irving. The Secret Diaries of Hitler’s Doctor. London, 2005, p. 108, 119, 138, 242–243, 247, 269, 280; Gilbert Shama. Pilzkrieg: The German Wartime Quest for Penicillin // Microbiology Today. August 2003. Vol. 30, p. 120–123; Московські вбивці, с. 34–36.


[Закрыть].

Дубовый гроб с телом покойного несли шестеро его близких друзей – ровесники и старые соратники по националистическому подполью. За гробом шли вдова и трое детей. Когда процессия достигла места погребения, первым слово взял грекокатолический священник, который сам не так давно покинул Западную Украину: «Тернистым был жизненный путь блаженной памяти Степана Бандеры – едва ли не четверть своей взрослой жизни он пребывал в тюрьмах и концентрационных лагерях иноземных государств, что пытались поработить нашу родину».

Попрощаться с Бандерой пришли не только украинцы. Корреспондент Frankfurter Allgemeine Zeitung писал о тех, кого там видел: «Кавказцы, грузины и белорусы, венгры и литовцы – калейдоскоп восточной эмиграции». Некоторые из них, особенно приверженцы левой идеологии, резко критиковали политику Бандеры, пока он был жив. Но несмотря на разногласия, они выразили солидарность с недавним оппонентом, ведь всем угрожала опасность и почти каждого мучил вопрос: кто следующий? «Убийство просто витало в воздухе», – утверждал журналист другого немецкого издания, Das Grüne Blatt7474
  Московські вбивці, с. 471–475.


[Закрыть].

События 15 октября не только стали тяжелым ударом для сторонников Бандеры – как в плане личном, так и в политическом, – но и раскрыли мрачную правду: охрана лидеров украинских националистов никуда не годится. Телохранителей покойного обвинили в провале. После заброски Мирона Матвиейко на Украину в мае 1951 года Службой безопасности ЗЧ ОУН командовали Иван Кашуба, второй после вождя человек в организации, и начальник разведки Степан Мудрык. Оба должны были неплохо знать уловки КГБ. Впрочем, они упрекали самого Бандеру. Мудрык признавался германской полиции: «Мои предостережения не всегда учитывали, и я могу только сказать, что мой шеф вел себя весьма легкомысленно. Послушай он меня, и, думаю, до такого дело не дошло бы».

Нельзя сказать, что Кашуба с Мудрыком наговаривали на шефа. Преуспев в начале 30-х годов в деле превращения нелегальной сети ОУН в террористическую структуру, Бандера считал, что уберечь себя может и сам. Годами прячась от карательных органов, он привык к риску – настолько, что, когда жил в деревне под Мюнхеном, во время поездок в город нередко подвозил незнакомцев. Вождь не только отмахивался от рекомендаций подчиненной ему Службы безопасности, но и открыто пренебрегал телохранителями, из-за чего те не раз уходили с должности и вообще покидали ОУН. Бандера в итоге взял свою охрану полностью в собственные руки. Осенью 1959 года в ней служил только один человек – телохранитель, шофер и курьер Василь Ниновский, который в рядах УПА воевал против СССР на западе Украины7575
  Московські вбивці, с. 27, 471–473, 481, 487–488; Memorandum for the Record, November 18, 1959, Subject: Contact with AECASSOWARY 2 [Mykola Lebed] on October 22 and 23, 1959, 1, Aerodynamic: Contact Reports, vol. 44, f. 2, NARA, RG 263, E ZZ-19, B 23.


[Закрыть].

За две недели до теракта Служба безопасности ЗЧ ОУН получила тревожные вести, вынудившие Бандеру задуматься над усилением охраны и даже сменой псевдонима. Он жил под именем Стефана Попеля далеко не первый год. 2 октября 1959 года начальник разведки Мудрык позвонил шефу из Дюссельдорфа, куда ездил по делу, и потребовал третьего утром созвать экстренное совещание руководства – к тому времени он уже вернулся бы в Мюнхен. Новости, которые он хотел передать соратникам, так его взволновали, что он почти не сомкнул глаз в купе ночного поезда.

Наутро его ждали в кабинете Бандеры. Вождь восседал за столом вместе с помощниками. Мудрык, всклокоченный и уставший, уселся напротив и перешел к делу. 2 октября в Дюссельдорфе он назначил плановую встречу с двойным агентом – тот работал на КГБ, но при этом служил бандеровцу информатором. Агент только что вернулся из Восточного Берлина, где имел разговор с кураторами, и раскрыл Мудрыку тайну: на высшем уровне принято решение ликвидировать Бандеру и его ближайшее окружение. «На Бандеру уже все приготовлено. Покушение может произойти в любой день. Помните, что есть решение с вами покончить, в дело пойдут такие технические средства, о каких мир еще не знает. Вам против них не устоять».

За более подробные сведения перевертыш просил денег. Мудрыку нечего было ему дать, но он верил, что информация того стоила. Он настойчиво советовал вождю уехать из Мюнхена – лучше всего в Испанию. При диктатуре Франко КГБ там было не разгуляться.

Бандера рекомендации Мудрыка пропустил мимо ушей. Он заявил, что ОУН ведет войну, опасности не миновать, а им надо просто делать свое дело. Но через несколько дней он уехал в короткий отпуск в Альпы, послав все того же главу разведки в Бонн похлопотать о новых документах для себя и семьи. Бандера решил надеть новую маску и сбить киллеров с толку. Мудрык снова сел на ночной поезд и утром 15 октября навестил в Бонне тех, кто мог бы помочь ему с деликатным поручением. В обеденный перерыв он позвонил в Мюнхен сообщить о своих успехах, но шеф вышел из кабинета несколькими минутами раньше. В журнале Службы безопасности он написал, что в течение недели охрана в обеденное время не понадобится, поскольку он не планирует выходить из здания. Тем не менее около полудня 15 октября Бандера поехал обедать домой. Днем позже Мудрык позвонил жене и узнал, что оформлять новые документы больше не надо, – Бандера мертв7676
  Степан Бандера у документах радянських органів державної безпеки, т. 3, с. 85–92; Romanowski. Bandera, p. 27.


[Закрыть].

Теперь другие члены ОУН винили верхушку Службы безопасности в катастрофическом провале и требовали объяснить, как такое могло случиться. Мудрыку придется годами оправдывать свое поведение в интервью, мемуарах и частной переписке, доказывая, что он сделал все возможное для предотвращения убийства. Долгие годы он задавался одним вопросом: успел ли Бандера в последние мгновения жизни вспомнить его слова? Ниновского, телохранителя на полставки, которого вождь в роковой день решил не беспокоить, эта трагедия по-настоящему надломила. И четверть века спустя его жена уверяла родню Ниновского, что 15 октября муж лежал в больнице: по ее словам, до этого в автомобиль Бандеры врезалась неизвестная машина, и телохранитель, вывернув руль, принял удар на себя. Семейная легенда гласит, что, будь Ниновский тогда рядом с вождем, Бандере ничего не грозило бы7777
  Степан Мудрик (Мечник). У боротьбі проти московської агентури. Мюнхен, 1980, розділ 14; Ярослав Сватко. Місія Бандери. Львів, 2003, с. 57–59; Московські вбивці, с. 22, 39; Rossoliński-Liebe. Stepan Bandera, p. 350.


[Закрыть].

Иван Кашуба, руководитель контрразведки, на котором в первую очередь лежала ответственность за организацию охраны, рассказывал всем подряд, что Бандера наложил на себя руки из-за безответной любви к Магдалене – няне, смотревшей за детьми с первого этажа дома на Крайттмайрштрассе. Кашуба признался по секрету одному из агентов ЦРУ: «Степан Бандера был влюблен в ту немку и из-за нее провел не одну бессонную ночь. Он хватался за любой предлог, чтобы с ней встретиться или перед домом, или перед ее дверью – и поговорить. Возможно также, что он с ней встречался по вечерам втайне и от жены, и от хозяев той бонны». И добавил, что Бандера нарочно принял яд перед дверью квартиры Вайнеров, где работала его возлюбленная. Она-то и держала его за руку, когда он умирал. Кашуба утверждал, что другие лидеры ОУН знали, насколько потерял голову Степан Андреевич из-за молодой немки. Все гадали, верит ли сам Кашуба в эту романтическую версию. Возможно, это был просто отвлекающий маневр, попытка избежать обвинений в халатности с тяжелейшими последствиями7878
  Мудрик. У боротьбі проти московської агентури, розділ 14; Іван Фаріон. «Щоб врятувати Бандеру, удар авто прийняв на себе…» // Високий замок. 28 грудня 2008.


[Закрыть].

Когда над кладбищем Вальдфридхоф сгустились осенние сумерки и людей стало трудно разглядеть среди деревьев и выстроенных рядами крестов, последние скорбящие разошлись. Не задерживались и кинооператоры из ГДР. Сюжет о похоронах Бандеры попадет на большой экран уже в конце октября. Правоохранительные органы могли отчитаться: церемония прошла гладко, никто не стрелял, никаких неожиданностей. Вскоре разъехался по домам и отряд полиции, дежуривший во дворе кладбищенской часовни. Полицайпрезидент Мюнхена вздохнул с облегчением.

Глава 12
Телеграмма ЦРУ

Шеф базы ЦРУ в Мюнхене уведомил Вашингтон о смерти Бандеры в тот же день – срочной телеграммой Аллену Даллесу. На ней стояли пометки «Красное дерево» (вниманию отдела, занимавшегося Советским Союзом) и Lcimprove – обозначение того, что речь идет о действиях советской разведки. В телеграмме, переданной около полуночи по центральноевропейскому времени, суть дела излагали весьма загадочно: «15 октября дол[ожено, что] Стефан Бандера мертв. Детали при наличии. Конец сообщения»7979
  Munich [base of operations] to Director [CIA], November 24, 1959, IN 11793, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; Random Notes, The Role of Ivan Kashuba, May 2, 1960, ibid.; Delving Behind the Scenes of the Death of Stefan Bandera, p. 17; Ivan Kashuba’s Comments Regarding Bandera’s Last Moments of Life, 1.


[Закрыть].

Хотя директор ЦРУ далеко не всегда читал формально адресованные ему телеграммы, именно эта могла привлечь его внимание. Уильям Худ, тридцатидевятилетний руководитель мюнхенской базы ЦРУ, знал его лично. В конце Второй мировой Худ служил в Управлении стратегических служб (предшественнике ЦРУ) и в составе команды Даллеса находился в Швейцарии, в Берне. Там они занимались налаживанием контакта с генералом Карлом Вольфом, командующим войсками СС в Италии, надеясь договориться о капитуляции всех сил Третьего рейха на Апеннинском полуострове. О переговорах Даллеса с немцами сообщили в Кремль, что привело к международному скандалу – первой ласточке противостояния бывших союзников во время холодной войны.

В 1949 году, вскоре после создания Центрального разведывательного управления, Худ вступил в его штат. Молодого разведчика часто командировали за рубеж – например, заместителем начальника венского филиала, где он участвовал в разработке Петра Попова, майора ГРУ, ставшего двойным агентом. Затем Худу поручили более ответственный пост в Мюнхене. Центральный штаб ЦРУ в Германии располагался во Франкфурте, однако и мюнхенское подразделение играло весьма важную роль, уступая лишь Западному Берлину, куда Худа и перевели в декабре 1959 года8080
  Munich to Director, IN 37607, October 15, 1959, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6.


[Закрыть].

После войны Мюнхен оказался в американской зоне оккупации. Центр города после бомбардировок союзной авиации почти полностью лежал в руинах. Крыша католического собора Фрауэнкирхе – образца готики, неизменно привлекательного для туристов, – обрушилась, серьезно повреждена была одна из двух башен с луковичными главами. 30 апреля 1945 года через груды битого камня в центр Мюнхена прошли солдаты 42-й пехотной дивизии армии США – той самой, что днем раньше освободила узников Дахау. Сопротивления им никто не оказывал. Уцелевшие жители города, в пивных которого в 20-е годы зрел нацизм, спешили теперь выразить покорность американцам. Шуцманы сдавали оружие в обмен на расписки от победоносной армии. Гораздо хуже было бы бежать на восток, где немцев ждал советский плен8181
  Sheridan Sansegundo. William Hood: Of Moles and Double Agents // East Hampton Star. June 9, 2005.


[Закрыть].

Американская администрация сделала Мюнхен одним из самых безопасных и уютных мест проживания перемещенных лиц – беженцев с Востока, желавших остаться на Западе. СССР требовал их выдачи, называя изменниками родины. Сами «ди-пи» (displaced persons), как правило, отвергали такие обвинения и указывали, что родиной их был не Советский Союз, а захваченные им в ходе войны Прибалтика, еще недавно польские Западная Украина и Западная Белоруссия, румынские Бессарабия и Северная Буковина, чехословацкое Закарпатье. Поначалу американцы выдавали некоторых беженцев Советам насильно, но большинству повезло этого избежать. Со временем многие из них уедут в США, Британию, Канаду и Австралию. Некоторые осядут в Германии как лица без гражданства. В конце 50-х годов только в Мюнхене жило около 80 000 выходцев из-за железного занавеса, и самую крупную группу составляли украинцы из межвоенной Польши8282
  Charles Hawley. The US Soldier Who Liberated Munich Recalls Confronting the Nazi Enemy // Spiegel International. April 29, 2005.


[Закрыть].

Степана Бандеру в мюнхенском отделении ЦРУ знали неплохо. Сразу же по окончании войны Корпус контрразведки армии США, который следил за порядком в американской зоне оккупации, прибегал к услугам бандеровцев для поиска советских шпионов в лагерях для перемещенных лиц. Выяснилось, однако, что такие помощники компрометируют США. Бандера и его соратники использовали террор для закрепления своего первенства в самой ОУН и подавления политических конкурентов в борьбе за умы украинских беженцев. Эту группу отличали непоколебимые антикоммунизм и русофобия, однако в первые послевоенные годы на Западе это ценилось гораздо меньше, чем в начале холодной войны – всего лишь два-три года спустя.

Особых оперативных преимуществ от привлечения бандеровцев на негласную службу не видели ни в военной контрразведке, ни позднее в ЦРУ. Американские офицеры плохо знали повстанцев Восточной Европы, поэтому никак не могли контролировать эту жестко централизованную структуру, где узкий круг опытных конспираторов, выживших в открытом противостоянии с поляками, немцами и русскими, держал рядовых членов на коротком поводке, – вообще, любое взаимодействие шло со скрипом. Члены ЗЧ ОУН контактировали с офицерами Корпуса контрразведки, но надежные сведения сообщали разве что о возможном проникновении красных в украинские лагеря беженцев. Бандеровцы неохотно делились секретами, зато беспрерывно занимались чем-нибудь противозаконным. Они устраняли заподозренных в измене и тех, кто уклонялся от партийной линии. Их кассу пополняли поддельные доллары США.

Советский Союз требовал выдачи Степана Бандеры – знамени националистических партизан на западе Украины. Ради его похищения чекисты послали в американскую зону оккупации не одного агента, но Бандера ускользал от них, переезжая с места на место и меняя псевдонимы. Американцы готовы были пойти навстречу недавним союзникам. Офицеры Подразделения стратегических служб (исторически промежуточное звено между УСС и ЦРУ) ухватились за просьбу о выдаче как за удобный предлог избавиться от обременительной, да и просто опасной для них фигуры. Но как они ни старались, схватить Бандеру не выходило. Среди информаторов разведки США оказалось немало его сторонников, которые давали кураторам неверные сведения о местонахождении Бандеры. К тому же, ему невероятно везло. Как-то раз его машину остановил американский военный, но лидер ОУН отделался легким испугом благодаря удостоверению журналиста. Бандера действительно редактировал свою партийную газету, поэтому пользовался этим прикрытием до конца жизни. В итоге США розыск отменили, а вскоре их отношения с Советами ухудшились настолько, что ни о каком сотрудничестве уже не было речи. Верхушка ОУН могла теперь спокойно жить в Баварии8383
  John Fiehn. Munich: New Center of Spy Intrigue // Chicago’s American. January 17, 1960; Marta Dyczok. The Grand Alliance and Ukrainian Refugees. New York, 2000, p. 42–169.


[Закрыть].

В 1949 году Корпус контрразведки передал недавно сформированному ЦРУ эстафету по разработке беженцев и их организаций в Германии. Сотрудники ЦРУ теперь и не думали выполнять просьбы СССР, но все так же предпочитали не вести дел с Бандерой, пренебрегая услугами, которые могла бы оказать ОУН. Бандера же, не покидая американской зоны оккупации, нашел общий язык с британской внешней разведкой МИ-6. Англичане получше знали народы Центральной и Восточной Европы и сквозь пальцы смотрели на неблаговидные убеждения и дела своих подручных. В докладе одному из британских чиновников Бандеру характеризовали так: «Профессиональный подпольщик с опытом террора и безжалостно-циничным представлением о правилах игры». В МИ-6 также полагали, что из всех русских и восточноевропейских организаций наиболее обширную и эффективную сеть агентов имеют бандеровцы. И что ее можно использовать для шпионажа против СССР8484
  Richard Breitman and Norman J. W. Goda. Hitler’s Shadow: Nazi War Criminals, U. S. Intelligence, and the Cold War. Washington, DC, 2010, p. 77–80; Степан Бандера у документах радянських органів державної безпеки, т. 3, с. 115–225; Анатоль Камінський. «Пролог» у холодній війні проти Москви: Продовження визвольної боротьби із-за кордону. Гадяч, 2009, с. 40–58.


[Закрыть].

Американцы в это не очень-то верили – подозревали, что бандеровская ОУН кишит агентами МГБ. Поэтому ЦРУ делало ставку на их конкурентов в стане украинского национализма. К 1947 году ЗЧ ОУН раскололись, и новую фракцию возглавил Микола Лебедь. В свое время он руководил Службой безопасности ОУН(б) и взял в руки бразды правления всей организацией после ареста Бандеры немцами в июле 1941 года. То, что бандеровцы на Западной Украине устояли под давлением Третьего рейха и даже оказывали сопротивление, во многом было заслугой Лебедя. С другой стороны, он нес ответственность за истребление десятков тысяч поляков на Волыни. В 1944 году, когда Красная армия подошла к Западной Украине, Лебедь уехал в Европу с надеждой на переговоры с представителями США и Великобритании. Спор двух вождей за власть над организацией привел к тому, что Бандера стал называть бывшего соратника наймитом западных разведок и, возможно, даже приказал его устранить. Но ЦРУ помогло Лебедю укрыться в Америке. Оттуда он управлял собственной организацией – Заграничным представительством Украинского главного освободительного совета (УГОС). Убитый Сташинским в октябре 1957 года интеллектуал Лев Ребет был одним из близких к Лебедю лидеров эмиграции.

Пока Заграничные части ОУН Бандеры работали на Лондон, Заграничное представительство УГОС Лебедя снабжало Вашингтон агентами для заброски в Советский Союз. В мае 1951 года ЦРУ и МИ-6 совместно отправили на Западную Украину парашютистов. Британских агентов, во главе с Мироном Матвиейко, благословил на операцию Бандера, американских провожал Лебедь.

Сразу несколько групп было сброшено над карпатскими лесами. Первые новости от них несказанно обрадовали натовские разведки: группы ушли от преследования и наладили связь по радио. Но со временем и британцы, и американцы заподозрили, что дела у их подопечных идут как-то слишком гладко. В действительности же произошла катастрофа – большинство парашютистов попало в руки МГБ и вынужденно перешло на сторону Москвы (среди них и Матвиейко). Потеряв множество агентов, ЦРУ и МИ-6 в итоге отказались от заброски с воздуха. США поручили теперь фракции Лебедя участвовать в психологической войне против СССР. Англичане к 1954 году просто махнули рукой на бандеровцев. Тем не менее западные спецслужбы сходились на том, что (как утверждали британцы) «несмотря на наше общее желание утихомирить Бандеру, необходимо принять меры, с тем чтобы Советы не могли его убить или выкрасть… Ни при каких обстоятельствах нельзя позволить Бандере стать мучеником»8585
  Breitman and Goda. Hitler’s Shadow, p. 80–82; Dorril. MI6, p. 231–235.


[Закрыть].

Как бы туманно ни звучала телеграмма Уильяма Худа в Вашингтон, не оставалось сомнений в одном: это был провал американских и британских спецслужб. Если именно Советы устранили лидера ЗЧ ОУН, то после гибели он мог стать более значительной фигурой, чем при жизни. 16 октября из мюнхенского филиала пришло более подробное сообщение: «Бандера доставлен в больницу мертвым. Неясно, вызвана ли травма на макушке падением. Бандеровцы подозревают насилие». 18 октября, в воскресенье, перед обнародованием результатов вскрытия, офицерам ЦРУ вновь пришлось давать телеграмму из Мюнхена в Вашингтон с новостью от одного из агентов в рядах германских спецслужб: «Предварительное вскрытие показало, что Бандера умер неестественной смертью. Признаки отравления». О возможном самоубийстве шеф филиала в Мюнхене ничего не писал. Он подозревал убийство8686
  Breitman and Goda. Hitler’s Shadow, p. 82–83, 85–88; Камінський. «Пролог» у холодній війні проти Москви, с. 3–39.


[Закрыть].

Глава 13
Подъем

В течение нескольких дней после гибели Бандеры сотрудники ЦРУ в Мюнхене предпринимали отчаянные попытки выяснить, кто убрал лидера украинской эмиграции и почему. Очевидного ответа не было.

Еще в марте 1958 года они получили телеграмму из Вашингтона с требованием свежей информации о Бандере. Директора ЦРУ запросил об этом Государственный департамент, а дипломатов в свою очередь – некий член Конгресса. Один из влиятельных игроков американской столицы захотел пригласить лидера Заграничных частей ОУН в Соединенные Штаты. В Мюнхене проверили досье на Бандеру и не отыскали ничего, что помешало бы тому пересечь океан. Также в ЦРУ проверили, не обращался ли Бандера за визой в консульство там же в Мюнхене. Как выяснилось, нет – видимо, он ждал сигнала от своих друзей в Вашингтоне. Какое-то время, однако, Уильям Худ и его люди ничего по этому поводу не предпринимали. Круги украинской эмиграции на службе ЦРУ – Лебедь и соратники – всячески пытались не пустить нежелательного для них гостя в США и Канаду, где они уже чувствовали себя как дома. Их враг остался в Баварии8787
  Munich to Director, IN 37607, October 16, 1959, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; Munich to Director, IN 38209, October 18, 1959, ibid.; Munich to Director, IN 38504, October 19, 1959, ibid.


[Закрыть].

Но позднее Бандера все же подал в мюнхенское консульство прошение о выдаче трехмесячной визы для посещения США. Надеясь оказаться по ту сторону Атлантики весной 1959 года, он писал при этом одному из нью-йоркских друзей, что боится отказа. В документах, представленных им в консульство, значилось имя Стефана Попеля, хотя жена и дети были указаны под фамилией Бандера. Собеседование с заявителем провел Кермит Мидтун, который, несмотря на молодость, имел опыт службы в ФБР. Украинец показался ему отнюдь не заслуживающим доверия. Что еще важнее, Мидтун сомневался в приверженности Заграничных частей ОУН принципам демократии – стержню американской политики в послевоенной Европе8888
  Director to Munich, Frankfurt, DIR 13898, March 20, 1958, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; Munich to Director, IN 49176, March 27, 1958, ibid.


[Закрыть].

Бандере было нелегко переубедить американца. После нападения Третьего рейха на Советский Союз некоторые члены бандеровской ОУН вступили в подчиненную оккупантам «народную милицию» и приняли участие в «окончательном решении еврейского вопроса». Но лидеры националистов отнюдь не в евреях видели врага номер один. Главной угрозой желанной государственности они считали поляков и «предателей» среди своих. И легко прибегали к террору для решения любых проблем – даже по окончании Второй мировой войны. Теперь их жертвами становились те, кто воевал против УПА на стороне СССР, и те, кто оказался на западе Украины между двух огней и решил принять новую власть8989
  Munich [General Consulate] to Secretary of State, Department of State, 10490, October 16, 1959, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; Лист Степана Бандери до Осипа Бандери від 1 листопада 1955 р. // Посівнич. Степан Бандера, с. 191–194; Лист Степана Бандери до Ярослава Падоха від 7 лютого 1959 р. // Jaroslaw Padoch Collection, № 208, Украинский музей-библиотека в Стамфорде (Коннектикут).


[Закрыть].

Бывший сотрудник ФБР спросил Бандеру, как тот намерен внедрять и укреплять устои демократии в случае триумфального возвращения на Украину. Ответ ему совсем не понравился – Бандера отделался тем, что демократия, мол, неизбежно придет вместе с национальным самоопределением. Он пообещал прислать Мидтуну литературу ЗЧ ОУН, чтобы тот убедился, как демократична их организация. Скоро в консульство доставили восемь брошюр. Авторы критически отзывались о резолюциях последнего съезда КПСС, осуждали Советский Союз за ГУЛАГ, обосновывали стремление Украины к независимости, излагали программные документы бандеровской ОУН. Мидтун не стал даже читать эти брошюры – в итоге их выслали в подотдел сбора и распространения информации. В любом случае он не мог единолично принять решение, давать ли Бандере визу в США. Свое слово должно было сказать ЦРУ9090
  Timothy Snyder. The Reconstruction of Nations: Poland, Ukraine, Lithuania, Belarus, 1569–1999. New Haven, CT, 2004, p. 154–178; John-Paul Himka. Ukrainian Collaboration in the Extermination of the Jews During the Second World War: Sorting Out the Long-Term and Conjunctural Factors // The Fate of the European Jews, 1939–1945: Continuity or Contingency, ed. Jonathan Frankel. Oxford, 1997, p. 170–189; Alex J. Motyl. The Ukrainian Nationalist Movement and the Jews: Theoretical Reflections on Nationalism, Fascism, Rationality, Primordialism and History // Polin: Studies in Polish Jewry, ed. Antony Polonsky and Yohanan Petrovsky-Shtern. Vol. 26. Oxford, 2014, p. 275–295.


[Закрыть].

5 октября 1959 года, всего за десять дней до выстрела Сташинского, Худ написал начальству в Вашингтон и намекнул, что неплохо было бы помочь лидеру ЗЧ ОУН с получением въездной визы, в которой консульство месяцами ему отказывало. Записка главы мюнхенского офиса ЦРУ сопровождала более детальный запрос от сотрудника западногерманских спецслужб, обозначенного псевдонимом «Хердаль». Американцы заверили Хердаля в том, что «центр весьма заинтересован этим вопросом, особенно признаками того, что Бандера „исправился“, и соображениями о том, какова может быть оперативная выгода от него». В ЦРУ надеялись, что он больше не будет угрозами и насилием держать в ежовых рукавицах подчиненных и всю общину эмигрантов с Украины – это в первую очередь тревожило консульство.

Бандера просил трехмесячную визу в США, чтобы повидать родственников. Но это был только предлог, на деле же он хотел мобилизовать своих сторонников в Северной Америке. По западногерманским оценкам, бандеровцев в Америке насчитывалось от трехсот до четырехсот тысяч. К тому же они имели огромное значение для финансирования организации. Немцы полагали, что за пять лет (1954–1958) только жители Канады перевели ЗЧ ОУН девятьсот тысяч долларов США. Гость из Мюнхена надеялся обсудить и возможное сотрудничество с представителями власти. Худ поддержал Хердаля, который уверял американцев: «В принципе, сегодня Бандера обещает больше оперативной выгоды, чем все остальные группы русских эмигрантов на Западе». Имелись в виду шпионаж и прочие дела по ту сторону железного занавеса – на земле неведомой и желанной для разведок стран НАТО. Худ верил, что ЦРУ немало приобретет, если протянет руку тому, кто может поделиться с ними множеством полезных сведений. Он писал начальству: «Если визу выдадут, мы полностью будем в курсе будущего взаимодействия между „Подъемом“ и Бандерой. Если не выдадут, Хердаль, видимо, разозлится и отрежет нас от этого направления деятельности „Подъема“». Ответа из Вашингтона на это предложение в мюнхенском офисе ЦРУ до гибели Бандеры так и не дождались9191
  Munich [General Consulate] to Secretary of State, Department of State, 10490, October 16, 1959, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; Page. Mysterious Poisoning of Stefan Bandera; Telegram from the Embassy in the Soviet Union to the Department of State, October 13, 1962, Foreign Relations of the United States, 1961–1963, vol. 5, №. 245.


[Закрыть].

Информатора ЦРУ по прозвищу Хердаль звали Хайнц Данко Херре. Он занимал высокий пост в БНД (Федеральной разведывательной службе). Формально эта служба возникла 1 апреля 1956 года и непосредственно подчинялась федеральному канцлеру Конраду Аденауэру. Фактически же она была детищем Западной Германии и США и десять лет (1946–1956) таилась под вывеской «Организации Гелена», на содержании и под контролем ЦРУ. Название этой организации дал генерал Райнхард Гелен, во время войны – начальник разведотдела Генштаба вермахта на Восточном фронте. Во внутренней переписке ЦРУ конца 50-х годов БНД обозначали словом «Подъем», а позднее – «В гору». Образование БНД и вправду показало, что у американцев дела шли в гору. Тесный контакт с разведкой Западной Германии ЦРУ сохранило, но вот платить по счетам стали немцы. К обоюдному удовольствию, Гелен теперь сам руководил БНД, заняв пост ее президента на следующие двенадцать лет. Его карьера тоже была на подъеме9292
  CIA Memorandum, «Meeting with UPHILL Representatives», May 26, 1961, 1, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; Chief of Base, Munich, to Chief, S[oviet] R[ussia Division], October 5, 1959, DOI 70–17, ibid.; Munich to Director, IN 38209, October 18, 1959, ibid.; Delving Behind the Scenes of the Death of Stefan Bandera, p. 4; Chief of Base, Munich, to chief S[oviet] R[ussia], DOI 70–17, October 5, 1958, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; «Visit of Bandera to the USA», Attachment to EGMA 45003, August 27, 1959, ibid.; Райнгард Гайденройтер. Підготовка та здійснення замаху на Степана Бандеру 1959 р. в дзеркалі мюнхенських поліційних актів // Український визвольний рух. Львів, 2007. Збірник 11, с. 217.


[Закрыть].

Именно такое повышение статуса Организации Гелена дало ЗЧ ОУН шанс выйти из британско-американской опалы и снова претендовать на важную роль в борьбе разведок Запада и Востока. Переговоры Бандеры и людей Гелена начались в марте 1956 года, еще до создания БНД. Американцы предостерегли своих младших партнеров против использования бандеровской агентуры на западе Украины – по их мнению, КГБ нашпиговал ее сексотами. В БНД прислушались к совету и свернули переговоры. Но через два-три года Бандера вновь стал казаться полезным – по нескольким причинам сразу. Западногерманской разведке следовало набраться опыта и показать коллегам, на что она способна. Гелену ради этого проще всего было пустить в ход наработки военного времени. Один из его помощников писал Уильяму Худу: «Бандеру мы знаем около двадцати лет». Теперь возражениям ЦРУ в БНД уделили меньше внимания.

Хайнц Данко Херре служил Худу главным источником сведений о Бандере, а также о его гибели и расследовании возможного убийства. В БНД именно Херре поручили курировать ЗЧ ОУН и их вождя. Так совпало, что он же отвечал и за контакты с ЦРУ. Херре имел репутацию эксперта по России и Восточной Европе. Гелен заметил его еще в начале войны и в апреле 1942 года устроил ему перевод из фронтовой части в свой отдел Генерального штаба. Там Херре стал одним из авторов успешной пропагандистской кампании «Проблеск надежды» по привлечению красноармейцев в ряды власовцев. Весной 1945 года Херре вошел в узкий круг офицеров, которых Гелен взял с собой при переходе на сторону США. Через год после «легализации» БНД Херре поставили во главе отдела разведывательных операций против коммунистических стран. Эксперт по России занялся привычным делом9393
  E. H. Cookridge. Gehlen: Spy of the Century. New York, 1972; James H. Critchfield. Partners at the Creation: The Men Behind Postwar Germany’s Defense and Intelligence Establishments. Annapolis, MD, 2003, p. 200–218.


[Закрыть].

На этом посту Херре как нельзя лучше пригодился ЦРУ. Джеймс Критчфилд, глава американской разведки в Пуллахе (пригороде Мюнхена, где размещалось руководство новой западногерманской спецслужбы), называл его ключевым американским агентом «в кругу близких Гелену людей». Почти полвека спустя Критчфилд, описывая в мемуарах пребывание в Пуллахе, признавал, что именно Херре был тем, кто «в трудных обстоятельствах мог найти общий язык с обеими сторонами, расчищать путь диалогу и вести дело к компромиссу». Херре немало приложил усилий для того, чтобы стать у американцев своим. «Он серьезно увлекся бейсболом и с ходу безошибочно называл средние показатели команд и какие у них были шансы на первое место в лиге», – вспоминал Критчфилд9494
  «Herre, Heinz-Danko (1909–1988)» // Jefferson Adams. Historical Dictionary of German Intelligence. Lanham, MD, 2009, p. 183.


[Закрыть].

После внезапной смерти Бандеры Херре держал Худа в курсе расследования криминальной полиции. Рассказал он своему куратору в ЦРУ и о совместном обеде с вождем ЗЧ ОУН и его помощниками. Застолье в мюнхенском ресторане «Эвиге-Лампе» началось в десять утра 14 октября, а кончилось в два часа дня (менее чем за сутки до убийства). Бандеру сопровождали два человека – от них-то полиция и узнала, как прошла встреча. Украинцы, впрочем, подробно описывали меню, подозревая, что в одно из блюд подсыпали отраву. Один из них добавил, что по счету заплатил представитель немецкой стороны. Но вот о разговорах за столом спутники Бандеры упорно молчали.

Зато Херре от ЦРУ мало что скрывал. «Обед был посвящен главным образом тому, как именно „Подъем“ поддержит проведение дальнейших операций в СССР, – телеграфировал Худ в Вашингтон. – Также обсудили положение нынешней группы агентов, от которой несколько недель не было ни слова, а последний выход на связь имел место до пересечения границы СССР». В июле 1959 года Херре отправил группу националистов на Украину через Чехословакию. Еще раньше, 9 апреля, он согласовал операцию с Бандерой и одним из его людей. И хоть эта группа не подавала признаков жизни, 14 октября, на новой встрече в ресторане «Эвиге-Лампе», Херре предложил украинцам расширение сотрудничества. Позднее от источников среди эмигрантов станут известны новые детали той встречи. В докладе ЦРУ читаем: «Немцы приняли все предложения ЗЧ ОУН и пообещали всяческую поддержку. Степан Бандера остался весьма доволен итогом переговоров». Ярослава Бандера вспоминала, что муж был в тот день в хорошем настроении. По его словам, встреча прошла хорошо, а в ресторане вкусно кормили. Особенно понравилась ему куропатка9595
  Critchfield. Partners at the Creation, p. 96.


[Закрыть].