Текст книги "Сэйл-мастер"

Эта смена тона произвела на слушательниц некоторое впечатление. Однако Сандра все-таки задала обычный по ритуалу вопрос:

– Как же твой свояк узнал об этом? Если сам он просто смотрел на планету издали?

На этом месте, по неписаным эфирным законам, рассказчику нужно было выдумать правдоподобное и интересное объяснение – и горе ему, если он не мог этого сделать!

– Во-первых, не мой свояк, а моего приятеля, – с достоинством парировал Сашка. – А во-вторых, эти самые кошмарные существа, которые принимали форму, которую подсмотрели у них в голове, еще пугали их: показывали картины того, что с ними произойдет, когда они окажутся на планете.

– Ну и грош цена страшилкам тогда, – с торжеством сказала Сандра. – С тем же успехом эти эльфы твои могут оказаться мелкими и совершенно беззащитными.

Сашка почесал в затылке, сообразив, что это да, он как-то не учел, и безыскусно отфутболил очередь:

– Расскажи тогда что-нибудь интереснее.

– Пусть Белка опять, – коварно предложила Сандра, разливая еще грога.

– Entschuldigen sie bitte[29]29
  Прошу прощения (нем.)


[Закрыть], – вдруг произнес голос Берг от дверей. – По-моему, история про эльфов неплоха, совсем неплоха. Она мне кое-что еще напомнила… Если, конечно, молодежь хочет это услышать.

Молодежь тут же поприветствовала Людмилу Иосифовну, Сашка освободил единственное кресло, переместившись прямо на пол, казначею налили грога и заверили, что будут рады, если она тоже присоединится и что-нибудь расскажет. Вопрос о том, что именно Сашкины эмоциональные разглагольствования (а природа даровала штурману хороший, звучный, почти оперный тенор) разбудили Людоедку, деликатно не поднимался ни одной из сторон.

– Also, тут говорили про эльфов – и я вспомнила о еще одной загадочной расе, о которой практически никто ничего не знает, – начала Людмила Иосифовна. – О домовых.

Сандра, Сашка и Бэла переглянулись: они действительно ничего не знали о домовых. Не знали даже, народ это или такая причудливая специальность – а может быть, тайное общество?.. Домовыми могли быть не только люди, но и животные; домовые обладали целым рядом способностей, которые никто не мог понять или повторить – например, они ходили сквозь стены. Все слышали истории, что такой-то и такой-то стал домовым, но с детства привыкли на эту тему не слишком-то любопытничать.

Людоедка, поняв, что зацепила внимание аудитории, продолжила таким же неторопливым тоном застольной беседы:

– Все давно привыкли, что домовые живут в домах, замках или хижинах: это naturlich[30]30
  Естественно (нем.)


[Закрыть], этому никто не удивляется. Но вот домовые на эфирных кораблях – люди не задумывается, зачем они нужны. А зря, – она обвела их взглядом. – Потому что у домовых есть одно важное предназначение, одно бесценное свойство, о котором мало кто знает, – Берг сделала еще одну паузу. – Когда-то давным-давно, много лет назад, довелось мне лететь на корабле, где очень долго – может быть, не один год, не было домового. Их капитан домовых не любил, не приглашал их на борт, ботинки свои им не предлагал – а известно, что без приглашения домовой забраться на корабль не может… Хотя ни один обычай не застрахован от идиотов, – все в унисон улыбнулись, причем Сандра – довольно кисло. – Грустно было смотреть на их экипаж: многие из них прихрамывали, и никто не чувствовал себя уверенно, в своей тарелке.

– Почему? – спросила Белка, послушно заполняя очередную риторическую паузу.

– Denn[31]31
  Потому что (нем.)


[Закрыть], у них у всех мозоли были. У кого на правой ноге, у кого на левой или сразу на обеих. А у кого не было – те ходили в разноцветных носках. Или и вовсе без носок, с босыми ногами в ботинках. Вот и раздражались почем зря.

– При чем тут это? – удивился Сашка.

– Разве может себя чувствовать уверенно человек в разных носках? – поинтересовалась Людоедка. – Никак не может, молодой человек: носки – это важно, это, я вам скажу, необходимо. А получалось так потому, что у них на корабле вывелись непарные звери носкоеды. Под каждой койкой.

– Ой, – сказала Сандра.

– Правильно замечено: «ой», – благосклонно кивнула Берг. – Всем известно: непарные звери носкоеды питаются непарными носками.

– Почему? – не поняла Бэла: мало кто из оборотней носит носки.

– Потому что носкоеды заводятся от одиночества, и стремятся увеличить количество одиночества во вселенной, – пояснила Людмила Иосифовна. – А кто может быть более одиноким, более позабытым-позаброшенным, чем эфирники, которые семью и любимых годами не видят?

Говоря это, она довольно потягивала грог и одинокой совсем не выглядела.

Никто не понял, к чему и зачем была рассказана эта история, но все уяснили, что домовые враждуют с носкоедами.

Глава 8, о слишком шпионских играх

Новая Оловать – редкостно красивое место. Зеленовато-голубое небо, искристая «золоченая» трава, невероятной красоты горы, густые леса, птицы с ярким оперением, светящиеся по ночам моря и большеглазые пещерные кошки – все это чудесный материал для туристических брошюр.

Города, начавшие здесь строиться едва ли не в первые годы звездной экспансии, имели налет респектабельной старины, несмотря на причудливую смесь русской, европейской и даже китайской архитектур. Только в Барикке, первом городе, еще можно было различить самые старые районы; Саравена – город, в чьем порту совершил посадку «Блик», уже вовсю заявил себя собственно оловатский эклектичный стиль.

Здесь было на что посмотреть; и даже Сашка, который сперва расстроился оттого, что они совершили посадку на западном материке, – то есть за полпланеты от Айгарнских гор и Айголоры, где жили его замужняя сестра и племянники, – не мог долго оставаться в угрюмом настроении при мысли о четырехдневной стоянке.

Правда, припортовые кварталы абсолютно ничем не отличались от всех прочих, где эфирникам довелось побывать. Мрачное, бесприютное место! Эти лавки и склады, эти дома, от которых неизменно отстают штукатурка и слои краски, несут на себе печать тех тягот, которые приходится переживать ремесленникам, обслуживающим эфирные корабли и их экипажи. Влажный соленый воздух, пропитанный магией чуть менее, чем следует из земного норматива «о нежилых землях, исключенных из налогообложения», неизбывные запахи порта, традиционные драки эфирников с буксирной обслугой, массовые загулы экипажей торговых караванов из десяти-пятнадцати тяжелых транспортов, а также довольно специфическое восприятие мира кормчими и навигаторами – вот только неполный их список.

Кстати, о кормчих.

Лавку, где продают сегментарные держатели, Сандра нашла примерно на третьем часе задумчивого барражирования вдоль темных, перепутанных между собой без всякой логики и не слишком опрятных улочек, как на подбор застроенных непомерно высокими – до шести этажей! – теремами аляповатой расцветки. По местной гильдии маляров плакал не только закон о коррупции в особо крупных размерах, а сам здравый смысл – но остался не услышан, да так и издох, никому не нужный.

«Неужели они не могли поставить коробки? – брюзжала Сандра, равнодушная к местному своеобразию. – Обыкновенные серые каменные коробки?! На них бы хоть глаз отдыхал!»

Наконец, изящно вильнув напоследок, очередная улочка выкинула Кассандру на маленькую треугольную площадь, в торце которой – о, чудо! – обнаружилась искомая лавка: «Точные стальные приспособления» гласила вывеска, и ниже: «Готовое и на заказ». Небрежно приколотый к двери кусок пергамента уведомлял «Открыто» и далее советовал: «стучите». На пробу кормчий потянула за ручки двери, потом толкнула: вотще, закрыто. Слегка стукнула согнутым указательным пальцем в деревянную панель – и тут же была вынуждена отскочить в сторону, уворачиваясь от упавшего сверху куска черепицы.

– Kuksugere! – крикнула Санька, грозя кулаком распахнутому окну на втором этаже. – Вашу мать, saeuischen schweinen[32]32
  Грязные свиньи (нем.)


[Закрыть], три раза через левый бакштаг! Какого поросячьего хрена вы там делаете, что у вас дом разваливается?

– Охолони, красавица, – посоветовали ей из верхнего окна. – Мы до завтра закрыты на профилактику.

Сандра прикинула варианты. Едва ли подходящие держатели найдутся в другой лавке; а если и так, у нее уже не было никакого желания заниматься поисками. День кончался – не получит сегодня, завтра придется убить на это тоже день или полдня, а она совсем уже собиралась слетать в Масунган и даже подбила на это Белку и Сашку.

Кормчий Куликова прикинула открывавшиеся перед ней опции.

Можно было сразу раскатать лавку по бревнышку и обрести желаемое. Можно было сначала попробовать дипломатические методы.

– Стыд и позор, сухопутные крысы! – рявкнула она вполне капитанско-боцманским ревом. – Четыре часа пополудни, а они закрыты! Даже бумажку не сняли!

Упрек был справедливым: табличка у косяка сообщала, что лавка работает «от восхода до заката».

Ей опять-таки весьма развязно посоветовали, что можно сделать с бумажкой, и Сандра решила, что на сем дипломатические меры можно считать исчерпанными. «Сто к одному, что нерадивые подмастерья запили, а мастер и знать об этом не знает», – сказала она самой себе и без лишних слов вышибла дверь ногой.

То есть, попыталась вышибить. Подвело дерево: еще крепкое по центру, ближе к петлям двустворчатых дверей оно выгнило совершенно, и створки почти беззвучно взорвались облаком щепок и обломков покрупнее.

– М-да… – Сандра почесала лоб, однако не в ее правилах было долго сожалеть о содеянном: уверенной походкой она вошла в лавку.

Перед нею открылась картина вселенской скорби и печали: двое подмастерьев сидели на полу среди обломков двери и какого-то белого порошка, третий – видимо, тот, который отвечал из окошка – пристроился на лестнице сбоку и матерился со слезами на глазах:

– Вот сука… – бормотал он, – сука, кошелка драная, ты б знала, сколько оно все стоило…

– Вот что, – сухо сказала Сандра, которая ненавидела наркоманов, но понимала, что слегка переборщила: – Вы продаете мне держатель под кристалл 10–38, стойка на тринадцать миллиметров, а я ничего не говорю вашему мастеру.

– А дверь?! – взорвался третий подмастерье, подскакивая на ноги. – Кто нам за дверь что возместит?!

В его руке появился короткий боевой посох с угрожающе поблескивающим наконечником – фабричная дешевка, конечно же, да еще и складной, чтобы можно было держать в кармане.

Сандра вытянула руки, с удовольствием наблюдая, как вокруг них начинает дрожать воздух, словно над землей в жаркий день. Так было эффектнее, чем хвататься за один из навешенных на нее амулетов.

– Что лучше – возмещать за дверь из уже заработанного или расстаться со всем нажитым в полиции? – спросила она.

Воздух задрожал сильнее. Между большим и указательным пальцами левой руки проскочила искра.

На том все и кончилось.

…Сандра возвращалась на корабль, глубоко погрузившись в собственные невеселые мысли. Как всякий человек действия, оно способна была по временам на редкостную степень рассеянности. Сейчас ее, например, ничуть не волновало, что прохожие вынуждены уворачиваться от полутораметрового кованого кронштейна для кристалла. Кронштейн походил на помесь пыточного орудия, алебарды и посоха Деда Мороза. Сандра небрежно вертела его за середину, удерживая одной рукой.

Рассеяно переводя взгляд с коньков далеких крыш на брусчатку мостовой и обратно, кормчий краем глаза заметила некую знакомую фигуру. Точнее, фигура была незнакомая – сгорбленная, в лохмотьях, – но уж очень характерно она двигалась. Нищий уже почти успел нырнуть в темный провал переулка, но Сандра оказалась быстрее и поймала его за плечо:

– Златовласка! Или, скорее, замарашка? Ты какого хрена в таком виде? – весело спросила она.

* * *

Перед посадкой Княгиня выдала всем жалование за Аль-Карим, и сумма получилась симпатичной. Значит, на Новой Оловати можно было хорошо отдохнуть, тем более что до Майреди маршрут предстоял тот еще. Княгиня намеревалась забрать круче к центру Млечного Пути, чтобы срезать путь, а там, как известно, и стримов, и ветров больше, они друг друга возмущают, да и с взаимовлияниями от крупных звезд дело обстоит не так просто. К этому переходу следовало подготовиться, поэтому они и стояли на Новой Оловати почти неделю.

Первый день прошел в обычной послепосадочной суете, а вот на второй у всех оказались свои дела. Бэла оставалась на портовой вахте, Саньке срочно понадобился какой-то зловредный держатель для какого-то ее зловредного колдовского прибамбаса. Что стало нужно Балл и Берг, Сашка в первом случае не знал, а во втором и знать не хотел, но они тоже с бригантины слиняли. Сашку же капитан милостиво отпустила.

– Не хочешь со мной за компанию? – спросила Санька, обнимая друга одной рукой. – Быстренько разберемся с этой херовиной и пойдем промочить горло.

– Нет, – сказал Сашка, – ты извини, у меня сейчас настроение не на херовины, а на нечто совершенно противоположное.

Санька понимающе хмыкнула и предложения не повторила: всем известно, что сразу ищет эфирник, прибыв в порт! Пусть их плавание оказалось недолгим, но это скорее исключение, чем правило: межзвездные путешествия могут длиться месяцами.

Для своих целей Сашка выбрал заведение, как он сразу понял, неудачное. Скучающих девушек и дам (например, офицеров с прилетевших кораблей, работниц порта или горожанок в поисках приключений) там не обнаружилось, а профессионалки его не интересовали.

Так что штурман, не столько раздосадованный, сколько задумчивый, слегка накатив (что такое пол-литра местного вина?), твердой походкой отправился искать местечко посимпатичнее.

Места не нашел, зато почти налетел на улице на Балл – хорошо, первым делом увидел ее отражение в витрине и сообразил, не стал оборачиваться. Выглядела капитан так, что Сашка сперва не поверил себе, а когда все-таки поверил, сразу же решил, что у него галлюцинации.

Нет, конечно, ничто не мешало опытному шкиперу и – Сашка уже был в этом совершенно уверен – бывшему пирату Марине Балл надеть красные сапожки на каблуках и короткое платье с пышной юбкой. Ничто не мешало, однако Сашка никогда бы не подумал, что она это сделает.

«А не такая уж маленькая у нее грудь, – подумал он в смятении чувств, как-то незаметно для себя пристраиваясь следом в толпу и напуская «серый след», чтобы Княгиня его не заметила. – По крайней мере, для вампира».

Пожалуй, будь Сашка совсем трезвым, он даже с места не стронулся бы: в конце концов, каждый имеет право на личную жизнь. К несчастью, Белобрысов был пьян ровно настолько, чтобы решиться сделать какой-нибудь глупый романтичный поступок. Вот, скажем, пойти за ней, подстеречь удобный момент и… э-э-э… перевести через дорогу? Помочь спуститься по ступенькам? Подсадить на ковер-самолет?..

Пока Сашка боролся с мальчишескими желаниями, как-то незаметно заменившими в нем желания мужские, Балл открыла дверь ничем не примечательного офиса и вошла внутрь: это решило дело. Хмельной навигатор соображает совсем не так, как трезвый. С легкостью вспомнив, где за три поворота отсюда на перпендикулярной улице он видел лавку старьевщика (фокус, трезвому Белобрысову совершенно недоступный!), молодой человек бросился туда. В лавке нашлась и ношеная одежда, и даже театральный грим. И вот, подтянутый, хотя и чуть навеселе специалист-торговец превращается в обычного портового пьянчугу, силача и забияку с расквашенной губой.

«Тетя Галя, спасибо за науку!» – весело подумал Сашка, снова пристраиваясь за Княгиней: идиотам везет, и она как раз вышла из своего офиса.

Еще чуть менее часа спустя его схватила за руку Санька.

– Златовласка, да ты охренел! Следить за шкипером – это рехнуться надо!

– Ты не понимаешь, это же такое приключение! После того, что было в Халифате… И потом, я за ней уже сколько таскаюсь, а она меня не заметила.

– Три раза ха-ха. Я тебя заметила – а она нет? Да Балл опытнее нас на тридцать лет.

– С моими родственничками прятаться от вампиров я худо-бедно…

– Скорее худо, чудо в перьях!

– Санька, слушай меня, – проникновенно сказал Сашка.

– Ну? – Кассандра наклонила к нему голову со снисходительностью старшей сестры.

– Вот что ты скажешь, если человек обходит все офисы в деловом центре подряд по системе? В каждом задерживается не более чем на полчаса, и не менее, чем на десять минут.

– Если этот человек – Княгиня, то скажу, что она просто ищет подряд на перевозку. Людоедке еще завтра с погрузкой разгребаться, но она уверяла нас с Белкой, что еще, как минимум, четверть трюма свободной останется. Накладные-то уже у нее.

– Ну, даже если она ищет фрахт! Дело ли капитану ходить одной по незнакомой планете, сама подумай? А если ее надо будет защитить?

Сандра хотела было с юмором напомнить, что Балл, вообще-то, незнакомых планет видела куда больше Сашки. А Новая Оловать – это крупный торговый центр, и можно не сомневаться, что она здесь как минимум один раз побывала. С другой стороны, Сашка… Но тут Санька вспомнила про Сашкину сестру Нину, которая жила на другом материке на этой самой планете, вспомнила их давние каникулы в Айголоре, когда они были вынуждены добираться из Нового Гелиополя, голосуя на караванных тропах, а от Барикки вообще на лодчонке вплавь, и промолчала. Зато сказала другое.

– Слушай, Златовласка. На Аль-Кариме ты и впрямь ее защитил, но неужели ты думаешь, что это и впрямь повторится?.. Это… ну, как молния в одно место дважды! Княгиня наверняка не в одном абордаже побывала и не один абордаж отбила, а ты что?

И тут Сашка ответил неожиданное – такое, что Санька аж опешила.

– На Аль-Кариме я оплошал, – сказал штурман «Блика» чуть ли не сквозь зубы. – Но, будь уверена, больше это не повторится! Защищу любой ценой.

«Ого», – подумала Санька.

Сашка, кажется, сам сообразил, что ляпнул что-то странное: он потерянно заозирался – возможно, ища случая пояснить свои слова. Увы, подходящих выражений к нему не пришло, зато он увидел вниз по улице Людоедку, которая дружелюбно разговаривала с каким-то эфирником, и вроде бы их пока не заметила.

– Санька! – произнес Сашка страшным шепотом, хватая ее за запястья. – Там Берг! Пятнадцать градусов влево, если смотреть от меня! Что она тут делает, она же должна быть занята с грузом?

– Так сено и сладкий картофель только завтра привезут, их нельзя передерживать, – сказала Санька. – Надеюсь, этот ребенок на корабле один справится… Вот что. Белобрыскин, дорогой мой, я ее отвлеку, а ты давай, валяй, делай глупости. Но возвращайся живым, а то засажу альтом имитировать вои диспетчерской на Втором Кагане, – она как следует тряхнула его за воротник, чтоб запомнил. – И смотри, я на связи!

После чего махнула ему рукой, развернулась на низких каблуках и начала целеустремленно проталкиваться через загустевшую к вечеру толпу на пешеходной улице к Берг, по-прежнему, видимо, увлеченной разговором со старым соплавателем.

Сашка почти слышал ее вопль: «О, это вы, Людмила Иосифовна? Тоже развлекаться? Может, посоветуете местечко с хорошим пивом?..»

Очень вовремя Сашка так поступил: Балл как раз вышла из очередного здания. На целую страшную секунду Сашка подумал, что Людоедка торопилась на встречу со шкипером, но тревога оказалось напрасной. Похоже, Княгиня и в самом деле не знала о присутствии своего старпома или очень старательно делала вид, что не знала: из двери она появилась не одна, а с двумя мужчинами, одного из которых держала под руку. И немедленно направилась вверх по улице, даже не обернувшись лишний раз.

Насколько Сашка мог рассмотреть, ее спутниками были пожилой менш с невероятно роскошными усами и молодой флегматичный вампир. Или не вампир, а просто худощавый бледный парень андрогинно-невыразительной внешности. Пожилой что-то настойчиво, но добродушно втолковывал Балл, молодой вампир скучающе глядел по сторонам и, казалось, не обращал большого внимания ни на одного из своих двух компаньонов. Сашка сразу еще подумал, что на самом деле парень может следить очень внимательно, но особенности вампирского зрения – и обычного, и колдовского – он знал досконально. Не так уж и трудно обмануть их, если ты менш и вампиром не отсвечиваешь. Сашка всегда поражался, почему в приключенческих книжках и пьесах они подают этот фокус как такой уж выдающийся талант. Настраивать альт, например, куда труднее.

До штурмана доносились обрывки разговора, но ничего конкретного услышать он не смог:

– …и опять же, смотря какие цели…

– …здесь вы найдете мое полное взаимопонимание…

– …думаю, проблемы не составит…

– …договорились.

А вот одеты собеседники Княгини были примечательно – в мундиры темно-синего сукна, скупо расшитые позументом со странным орнаментом. То ли цепи, то ли змеи, то ли вообще плющ без листьев? Такой военной формы Сашка не знал – вдобавок, у собеседников не было погон. Полиция? Разведка? Колониальная СБ? Или просто частное охранное агентство?

Тем временем шкипер распрощалась со своими визави и быстрым шагом отправилась к порту. Перебегая по параллельным темным улочкам, Сашка убедился, что его капитан больше никуда заходить не собирается, и, для верности отшагав полквартала в сторону, сам пошел к сухому доку.

Избавившись от маскарадного костюма, штурман легко прошел КПП порта и продолжил путь к слоту «Блика». На душе было неспокойно. Чувство это появилось вскоре после расставания с капитаном и все время только усиливалось. Даже сейчас, вдыхая знакомые запахи пеньки, краски, щелока, озона и полный ассортимент ароматов разной еды на всех стадиях приготовления, он не мог отделаться от ощущения, что за ним идут.

Паранойя? Переиграл в шпионские игры?

Изрядно проплутав по территории, он, вместо того, чтобы сразу пойти к причалам, в итоге попал в складской сектор. Обычная дневная суета вокруг длинных пыльных сараев, подсвеченных голубыми огнями в решительно наступавших сумерках, поутихла. Однако безлюдным место не было: где-то грузили срочный скоропортящийся товар, где-то вели учет, сновали крабы-погрузчики, вызывающе раскрашенные желтыми и белыми фосфоресцирующими полосами поверх ярко-красного хитина, доносился то веселый, то злобный матерок… А чувство чужого присутствия сделалось нестерпимым.

Сашка решительно свернул к воротам ближайшего склада. Мелкий дверной демон был разумен ровно настолько, чтобы узнать эфирника, а на куртке Сашки был приколот значок с надписью ЧС «Блик». Штурман аккуратно закрыл за собой дверь – и побежал во тьму, петляя по проходу между стеллажами, ящиками и огромными мотками пеньки. Неяркий свет падал из зарешеченных окошек, прорезанных в ряд под потолком. Сашка слегка задел свисающую с верхней полки веревку, и в только что оставленный проход рухнул огромный моток пеньки. Штурман с крайним удивлением уставился на короткий бронзовый дротик, пришпиливший фал к деревянной стене.

– Cunt![33]33
  Нецензурно (англ.)


[Закрыть] – Сашка выхватил меч из ножен, буквально в последнюю секунду успев прянуть в сторону, и поймал на лезвие второй дротик.

Кажется, первый раз с начала эфирной активной карьеры ему и в самом деле угрожали другие люди, а не капризы ветров, течений и двигательных кристаллов.

В темноте склада, да еще и за поднявшейся пылью Белобрысов не видел нападавших, но, мгновенно прикинув направление, побежал в сторону, откуда прилетел второй подарочек. Прямо перед его носом из пустоты соткались линии «паутины жизни». Руки и ноги заработали сами собой: резкий перекат в сторону, и с растопыренных пальцев свободной руки срывается «шмель». Пока оседали сияющие клочья, Сашка вновь бросился вперед. Нападение – лучшая защита, как говорил тот же Шкалик, шмыгая носом. «Молотом» их долбануть – как раз подойдет…

Но невнятная фигура успела исчезнуть прежде, чем простенькое заклятие достигло цели, а «рубиновое звено» выбило щепки прямо над его головой. Их двое! Упав на пол, перекатившись и вскочив, Сашка увидел обоих, синхронно поднявших руки в замахе. Их окружало синее эльмовое сияние… Постойте, а откуда?

– Эй, ребятушки, вы у меня на мушке, а ну-ка замри, а то…

В отличие от затормозившего от неожиданности на середине движения навигатора, неизвестные оказались профессионалами – скрылись прежде, чем странно знакомый голос закончил:

– …худо будет.

Сашка обернулся и замер, чувствуя, как у него зашевелились волосы на загривке: перед ним стояла, негромко, но тревожно гудя, сама смерть. Дуло стационарного бортового орудия светилось голубыми кольцами разрядов, готовое по первому движению оператора выплюнуть смертельное заклятие.

– Опачки-опаньки, Сашка, ты ж это что? Вот так история!

Только теперь Белобрысов разглядел стоящего на пушке… домового Василия. Действительно, история!

– Василий, ты?!

– Я, родный, я! – пушка перестала гудеть, паразитное магосвечение угасало. – Кто ж это так тебя невзлюбил-то?

– Мне бы тоже хотелось знать… – с некоторым неудовольствием Сашка заметил, что его пробила крупная дрожь. Это холодает к ночи, точно. – А ты здесь как оказался?

– Как-как, а вот так! Эту штучку сегодня капитан купила, и теперь это, стал быть, часть корабля. Ну – дорогое имущество, охранять же надо! Ну, я и… Вот, глотни-ка, – домовой протянул штурману зеленую бутылку без этикетки.

Сашка послушно глотнул – и только чудовищным усилием воли не раскашлялся. Что за пойло?! Проблемы сегодняшнего дня немедленно отошли на третий план – воздуха откусить бы!

– Кх-хех, как ты… без закуски… – возмутился штурман с помощью того, что осталось от его горла.

– Вовсе не без закуски, – обиделся домовой. – Я тебе просто не успел передать. Вот, держи, – он вручил Сашке соленый огурец.

И тут же уважительно добавил:

– Ох, силен, штурман – первый раз морилку пьешь и даже не поперхнулся. Мужик.

«Мужик» прожевал огурец и, наконец, вернулся мыслями к текущему моменту:

– Чем ты меня чуть не приласкал за компанию с этими типами?

– Обижаешь! – домовой прямо-таки светился от гордости. – Я ж не душегуб какой, – и показал на краешек зарядного картриджа, выглядывающий из казенника орудия: черно-желтые полосы. – «Стеклянный улей», бьет только по чужим! Картриджи сама шкипер при мне сегодня проверяла.

Теперь, наконец, Сашка заклятие-заряд узнал. Известная вещь: избирательно поражающий только живых врагов вихрь стеклянных осколков импульсом пушки телепортировался через борт вражеского корабля прямо в отсеки. Одной царапины, нанесенной такой вот стеклянной пчелкой, которая, кстати, еще и сама выбирала цель при активации, хватало, чтобы отправить в нокаут на несколько часов.

Подстегнутая адреналиновым всплеском и доброй порцией домовицкого пойла, память охотно выдала: само заклятие было изобретено одним судовым, тогда еще морским врачом, чуть больше двухсот лет назад, и являлось первым успешным опытом по переносу матрицы поведения животных на неживые объекты. Яд же на осколках готовится из смеси сахара и какао. Единственным недостатком заклятия было крайне малое расстояние выстрела – подобные «подарочки» используются в основном при абордаже…

Сашка помотал головой, отгоняя неуместную историческую справку, и поинтересовался:

– А если бы они не убрались – выстрелил бы?

Домовой только странно на него посмотрел и вновь протянул бутылку.

– Куда эту дуру хоть ставить будут? У «Блика» комплемент пушек.

– В трюм, по мидделю, – охотно слил информацию домовой. – Оне и место расчистили уже, все вместе трудились вечером.

Сашке стало стыдно, что он не участвовал. А потом он понял: пушка внутри трюма. С автономным питанием, а то как бы иначе домовой изобразил здесь светопреставление? Выходит, у Балл есть серьезные причины опасаться абордажа?.. А как это связано с его преследователями?

Сашка вспомнил мелькнувший перед самыми глазами дротик – с узким жалом, ограничителем, пузатый, больше похожий на шприц. Возможно, его пытались не убить, а всего лишь поймать? Так просто, с наскоку, не разберешься.

– Хотел бы я знать, как мне повезло попасть именно к тебе на склад?

– «Тропинку» наворожил – думал, зайдет хороший человек, посидим вместе. Вот ты и зашел.

– Спасибо, Василий, не забуду.

– Сочтемся, маршрут длинный. Давай еще по маленькой.