Текст книги "Алеманида. Грёзы о войне"

Кустодиану приказ Августа также не пришёлся по душе: несмотря на происхождение, центурион поклонялся Юпитеру и Митре4343
  Митра – божество индоиранского происхождения, связанное с дружественностью, справедливостью, договором, согласием и солнечным светом. Особую популярность получил в среде легионеров.


[Закрыть]. Да и нынешняя завоевательная политика Константина немного не вязалась с его позывами к христианской добродетели.

– Август уже открыто покровительствует христианам?

– Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку, мой друг! – Филипп похлопал побратима по плечу. – Плевать ему на всех богов и сатиров вместе взятых. Он пытается завоевать расположение народа. Пойдём перекусим. Не хочу умирать на голодный желудок.

Они вошли в палатку, где сидел Василиск и грыз сухари. При появлении соратников он вскочил и поприветствовал их.

– Как прошла ночь? – спросил Василиск. – Кто-нибудь спал?

– Жду не дождусь, когда проклятая труба сломается и я высплюсь хотя бы одно утро, – проворчал Филипп.

– Подобострастная Веста и меня лишила сна перед битвой, – протянул Василиск.

– Домициан сказал, у нас есть час, – сказал Филипп. – Потом идём в оговоренное место.

– Мы даже за два часа не соберемся, – сказал Василиск.

Кустодиан поспешно сел за грубо сколоченный стол. Филипп приткнулся возле Василиска и зачарованно уставился на сухари, так ловко залетающие в рот опциона.

– Ты так не налегай, иначе одышка появится в самый неподходящий момент, – сказал Кустодиан.

– Не переживай, Кустодиан, – сказал Филипп. – На прандий4444
  Прандий – полуденный завтрак.


[Закрыть] все равно не поспеем. Пообедаем, наверное, в Элизиуме.

– Где Максенций? По-прежнему в городе? – поинтересовался Кустодиан.

– Неизвестно. Осады, по всей видимости, не будет, – бросил Василиск. – Этот горе-правитель разрушил мост, а потом обнаружил, что войско летать не умеет. Пришлось ему поднимать аж два легиона, чтобы построить хоть какое-то подобие понтона. Теренций сказал, что Максенций движется с войском к понтонной переправе у Тибра.

– Многие считают, что наш Август сглупил, поверив в Плотника на кресте. А я вам скажу, что Максенций и вовсе сошёл с ума, – Филипп нервно стучал пальцами. – Не образно, а в самом деле. Перебежчик из города поведал о сумасбродствах Августа-юнца. Он сказал, тот гадает на овечьих внутренностях, вспарывает животы беременным, изучает ауспиции4545
  Ауспиции – птицегадание.


[Закрыть] жрецов и занимается прочей ересью. Кому великие боги отдадут предпочтение? По-моему, тут всё очевидно.

– Вообще перед битвой все правители так делают, – возразил Кустодиан.

– Но зашитая в живот кошка исход сражения ведь не предскажет, согласись?

– Я бы на месте Максенция сидел в Риме. Зачем давать бой? Самонадеянный глупец!

– Тысячи людей с той и другой стороны придерживаются подобного мнения, но Максенция словно околдовали. Ходят слухи, что Сивиллы4646
  Сиви́ллы, сибиллы – в античной культуре пророчицы и прорицательницы, экстатически предрекавшие будущее, зачастую бедствия.


[Закрыть] предсказали ему чудо у стен города в день его рождения: мол, враг Рима будет убит. Вот он и выводит войска.

Прозвучал сигнал горна, возвещающий об общем сборе. Все трое повернулись в сторону звуков и молча вышли на линию шатров.

В лагере царила неразбериха на грани хаоса. Филипп с Василиском пошли в одну сторону, а Кустодиан в сторону правого фланга, где находилась его центурия, состоящая в основном из гастатов и опытных принципиев4747
  Принципии – вторая линия; гастаты – первая линия легиона.


[Закрыть]. В легионе служило по шестьдесят центурионов, и только Кустодиана за выдающиеся заслуги произвели в центурионы первого копья. Филипп вместе с Василиском находились в IX когорте в чинах младшего центуриона и опциона.

Кустодиан посмотрел вслед товарищам, не зная, увидит ли их вновь, и поспешил к регулярам своей центурии. Его немного знобило. Он не считал, в скольких битвах участвовал, но знал, что такое непонятное состояние накатывает перед каждым боем. Оно длилось до тех пор, пока центурион не сталкивался в рукопашной схватке с противником.

Кустодиан давно изучил повадки бойцов со всех частей империи. Галлы и алеманны дрались свирепо, до последнего вздоха. Греки осторожничали, птицеголовые4848
  Птицеголовые – речь идёт о египтянах.


[Закрыть] могли биться только на родных территориях. Искусные наездники, персы и парфяне на земле превращались в бестолковую пехоту. Гельветов, белгов и пиктов он запомнил как бойцов с железным сердцем, ибо подобной выносливости позавидовал бы даже Фиддипид4949
  Фиддипид – согласно легенде, лучший афинский бегун. Перед битвой был направлен в Спарту за помощью. Одолев два раза путь в 1240 стадиев (238 километров), он принял участие в битве, во время которой был ранен. Раненый и уставший, он пробежал от Марафона до Афин с известием о победе и умер на финише от истощения и кровопотери. Дистанция от равнины Марафон до Афин впоследствии была названа марафонской (прим. автора).


[Закрыть]. Так или иначе, в объятия меча Кустодиана попадали все. В такие моменты упоенный боем центурион забывал о страхах.

***

Через два часа пешее войско, которым командовал пропретор Домициан, расположилось напротив армии врага на правом берегу. Максенций поставил в центре малообученных италийских новобранцев и преторианцев, а по флангам расставил конницу катафрактов и мавританцев в белых плащах.

По приказу Константина войско разделилось на три линии, сам же он возглавил алу5050
  А́ла или Алария – конное вспомогательное подразделение римского войска, позднее состоявшее обычно из неиталийских союзников Рима.


[Закрыть] кавалерии своего любимого II Италийского легиона, который в основном состоял из бесстрашных фракийцев и даков. Вместо привычного построения позади триарии расположились впереди, что ломало основной канон легиона.

По пути к Риму Август восстановил силы в Турине и других городах Северной Италии, пополнил ряды свежими воинами в Медиолане. Не только Константин считал, что Максенций плохо правил страной. Многие италийцы презирали Максенция и сочувствовали Константину, видя в нём настоящего Августа Рима. Но всё же количество бойцов со стороны Максенция значительно превышало количество солдат Константина.

Возле Константина находился его боевой соратник – Тигго. До сей поры судьба их не разделяла. Они вместе воспитывались в никомедийской школе при дворе Диоклетиана, бывшего римского императора. Часто конфликтовали, пока Константин буквально зубами не вырвал чин Августа. Тигго тоже подходил на роль солдатского императора: он происходил из галлов с дальних рубежей Галлии и слыл лучшим наездником на всём Западе. Тигго славился упрямством, вспыльчивостью и невероятным самолюбием. Сейчас он беспокойно поглядывал на царя и пытался его образумить.

– Позволь мне хотя бы возглавить твою кавалерию. Если ты погибнешь, что станется с нами?

– Чтобы получилось, как возле Алезии? – Август медленно повернулся к нему. – Если ты инициатор и главный стратег – это ещё не означает, что твои идеи единственно верные.

Тигго фыркнул. Он мог стерпеть укоры только от Августа.

От войска Максенция отделился внушительный отряд конников. Константин выжидал до последнего: мавританцы уже набрали хороший ход и норовили пробить три ровные коробки гастатов. Наконец Август разыскал среди бесконечных рядов шлемов тубицина5151
  Тубицин – военный музыкант в легионе, подающий сигналы в лагере.


[Закрыть] и кивнул ему.

Прозвенел раскатистый сигнал тубы, и первые центурии выдвинулись вперёд.

– Можешь изменить своей привычке и не идти в обход, – сказал Константин соратнику. – Ударим вместе, раз уж ты за меня так беспокоишься.

– Опытный военачальник всегда ожидает подвох с фланга, – поддержал Тигго. – Я с тобой, мой друг.

Конница Константина подняла клубы пыли, разменяв пару стадиев. В безжалостном бою она столкнулись с африканской кавалерией. Август бесстрашно разил копьём смуглокожих всадников и кричал своим кавалеристам, чтобы держали строй. Мавританская конница была маневренной, но не такой искусной, как их парфянские собратья, державшиеся несколько позади. Напористость выносливых галльских лошадей в кавалерии Константина спустя непродолжительное время дала о себе знать.

Эквиты полностью смяли левый фланг катафрактариев и практически уничтожили мавританскую конницу, столкнув в Тибр. Парфянские кавалеристы не выдержали напора и обратились в беспорядочное бегство. Тем не менее, Тигго вместе с царём надолго увязли в перебранке. Мавританцы разделились в горячем стремлении поразить сверкающий шлем Августа, посему сумели даже отодвинуть эквитов на половину стадия. Едва их предводителя выбили из седла, как инициатива перешла к Константину.

Если у кавалеристов Августа дела шли с переменным успехом, то пехота испытывала некоторые трудности. По сигналу легата центурион ланциариев выступил вперёд. Кустодиан, услышав сигнал корна, повёл центурию к передним войскам Максенция. Италийские новобранцы бились и атаковали как попало, преторианцы же оказали достойное сопротивление. Если кавалерия, возглавляемая Константином, просто затоптала врага, то Кустодиан в очередной раз познал всю жестокость ближнего боя.

Крики и непроходимая толчея из копий и тяжёлых имперских щитов. Со всех сторон наседали вопли, ругань и возгласы на разных языках, сопровождаемые безудержной злобой. От лязга железа и безумных криков умирающих людей закладывало уши. Кровь лилась повсюду, превращая сухую землю в скользящее месиво.

Гастаты толкали тяжёлыми щитами преторианцев Максенция, разили их пилумами5252
  Пилум метательное длинное железное копье, с крючкообразным концом, для бросания с близкого расстояния, состоявшее на вооружении легионов Древнего Рима.


[Закрыть] и пытались сместить к Тибру. Через несколько минут на земле появилась первая прослойка из тел, по которой топтались остальные. Берег реки усеяли сотни тел, обломки щитов, копий и отрубленные конечности. Тибр завалило трупами людей и лошадей, которые создали огромную запруду. Доносились истошные крики солдат, пытавшихся удержаться на плаву. Под тяжестью доспехов они шли ко дну.

– Держать строй!

– Не ломать коробку!

– Тубицины, трубите наступление! – приказал пропретор.

Крики перерастали в вопли и истеричные слёзы. Древки знамен и штандартов ломались, рушились на землю и обагрялись кровью. Люди падали с расколотыми черепами и раскроенными ребрами.

Для Кустодиана подобная картина являлась привычной. Он снёс часть головы ещё совсем молодому парню и успел подумать, что бывал и в худших передрягах. Центурион даже признал, что алеманны Аттала являлись куда лучшими бойцами, несмотря на отсутствие боевого порядка.

– Элитные когорты преторианцев? Видать, вино окончательно победило сталь и ваши принципы. Наши коробки проворнее.

Кустодиан столкнул двух человек в воду и пнул нерасторопного легионера своей центурии. Центурион успевал не только разить врагов, но и бить палкой особо ретивых ланциариев.

– Держать строй! – проорал Кустодиан и дунул в свисток.

Его центурия уже подошла к разрушенному мосту через Тибр. Закаленные в боях легионеры и ауксилии5353
  Аукси́лия – вспомогательное подразделение древнеримской армии, набиравшееся частью из вассальных и союзных народов, частью из иностранцев-наёмников.


[Закрыть] Константина теснили центр солдат Максенция. Легионеры, покинувшие Рим, словно и не хотели сражаться.

Август Рима растлил обстановку в войске, когда разрешил воинам перед боем излишки вина и женщин. Легионеры Максенция утратили терпение и слух, ибо уже неверно истолковывали боевые сигналы. Не выдержав настолько мощного напора, целые отряды бросились в паническое бегство. Они отступали к крепостным стенам города и махали вспомогательным когортам, призывая их бежать.

Сдавшихся в плен помиловали, сопротивляющихся убивали на месте. Многие прыгали в реку и пытались её переплыть. В намокшей одежде и доспехах это было практически невозможно. Отступавшие топили своих же, без разбору передвигаясь как по ещё живым соратникам, так и по мертвецам. Более половины всех павших воинов с обеих сторон нашли гибель в водах Тибра.

Кустодиан оглядел собственный строй и пару соседних центурий. Благоприятная обстановка способствовала наступлению на противника вдоль берега. У Кустодиана были связаны руки, ибо горнист легата молчал. Едва центурион подумал о безволии старших по званию, как пронёсся вой буцины5454
  Буцина – медный духовой инструмент в древнеримской армии.


[Закрыть]. Теперь уже Кустодиан, пользуясь привилегией примипила, медленным маршем повёл легион вслед за отступающими:

– Вперёд!

Солдаты били по новой эмблеме и кричали с такой силой, что их слышали, наверное, жители Квиринала5555
  Один из семи холмов Рима.


[Закрыть]. Кустодиан шёл первым и не позволял легионерам нарушать строй.

Их взору открылась необычная картина. В реке на противоположном берегу сверкал золотыми доспехами Август Максенций. Окровавленными пальцами он цеплялся за рыхлый дёрн и пытался выбраться из ада кольчуг и мечей. Кусок земли отвалился, и новоявленный правитель Рима рухнул в воду. Он барахтался, хватая ртом воздух.

– Берите, пока тепленький! – крикнул кто-то в ряду гастатов, заметив с берега ценный трофей.

Воины из других подразделений не преминули возможностью разбогатеть и врассыпную ринулись за Максенцием. В воде даже промелькнул силуэт Василиска, который непонятно каким образом очутился на правом фланге.

Легионеры Кустодиана остались на месте, ведь в его центурии дисциплина являлась основой. Спартанец посмотрел по сторонам и увидел, что в некоторых местах неприятель давал активный отпор. Плотная шеренга преторианцев яростно сопротивлялась ланциариям. Опцион Архонт ходил позади поредевшей толпы ланциариев. Он срывал голос, пинал и бил легионеров. Кустодиан попросту не мог развернуться и нарушить строй, чтобы прийти ему на помощь.

Тем временем несколько десятков солдат безуспешно плыли за Максенцием. Легионеры даже не снимали облачения, неосмотрительно отдавая себя на растерзание водам Тибра. Кустодиан видел, что многие тонули в этом безумном заплыве.

– Стоять! – крикнул центурион солдатам. – Оставьте его!

Это был разумный приказ, ибо сам Максенций уже не мог плыть и потихоньку скрывался под водой. Через пару минут Тибр отнял у Константина право публичной казни узурпатора.

– Наш доминус мертв! – крикнул легионер на другом берегу.

Едва регуляры Максенция увидели гибель господина, как бегство стало всеобщим. Кустодиан огляделся и увидел, что рядом больше нет врагов. Он вскинул меч и крикнул:

– Константин – победитель!

Легионеры поддержали Кустодиана крепкими ударами по щитам. Опцион Архонт орал во всю глотку и славил имя Августа. Взволнованные жители Рима слышали оглушительные крики и уже готовились встречать своего освободителя – Константина. Чудо действительно произошло – враг Рима был повержен.

Кустодиан вытер окровавленный гладий о тунику первого попавшегося мертвеца и смахнул пот со лба. Послышался приветственный клич солдат. Кустодиан оглянулся и увидел причину оживления солдат. К Мильвийскому мосту на боевом коне мчался Август Константин.

Он остановил скакуна и ловко спрыгнул. Царь облачился в узкие серые штаны, заправленные в красные сапоги. Тело защищала броня в виде чешуйчатого панциря, отделанного красивыми узорами. Из-под лат торчала пурпурная туника, чей подол изуродовали стрелы и удары копий. На плечи Константин накинул сагион5656
  Сагион – воинский плащ.


[Закрыть], застегнув золотой пряжкой. Руки защищали паникеллии, отчеканенные в восточном стиле. Боевой шлем Константин до сих пор не снял, хотя любил покрасоваться сибаритской стеммой5757
  Стемма – корона императора. Использовалась позже в Византии (прим. автора).


[Закрыть].

Богатое убранство царя с ног до головы покрывала кровь. Кустодиан всегда удивлялся, как Константин выходил живым из сражений при таком броском облачении?

Август добрался до обрыва, усеянного телами, и взглянул на конские трупы в воде.

– Где он утонул?

– Здесь, мой царь, – легионер указал пальцем на скопление плавающих лошадей.

Константин окинул Тибр напряжённым взором, унаследованным от Констанция Хлора, и властно произнёс:

– Достаньте тело и обезглавьте. Голову насадите на пилум и принесите во дворец, тело скормите псам.

Август повернулся к Кустодиану: военачальник понял, что задача по вылову тела Максенция ложится на его центурию. Он пересёкся взглядом с царём и почтительно преклонил голову.

Константин взобрался на коня, у которого на боку зияло два пореза, и отбил с сапог грязь. Затем подвигал массивной челюстью, ударил коня и пустил в галоп по сотням убитых. Солдаты молча проводили царя взглядом, а после посмотрели на строгого Кустодиана.

– Приказ слышали? Выполняйте! Труп сначала принесите мне, а то вдруг поймаете патриция из всадников вместо Августа.

Легионеры с кислыми лицами снимали лорики хаматы и шли к обрыву. Солдаты из прочих подразделений шутливо обменивались тумаками, но крик трибуна Теренция, так похожий на завывание гиены, успокоил их.

Кустодиан снял шлем, погладил страусиные перья плюмажа5858
  Плюма́ж – украшение в виде перьевой опушки на головном уборе легионера.


[Закрыть] и прошептал:

– Боги благоволят мне. Я снова жив!

II

Солдаты не сразу достали тело Максенция. Пропретор отрядил к Мильвийскому мосту четыре манипулы5959
  Мани́пула – основное тактическое подразделение легиона в период существования манипулярной тактики.


[Закрыть] для расчистки Тибра и прибрежной территории. Легионеры трудились под руководством недовольного Филиппа, который считал подобные поручения прерогативой санитарных отрядов. Центурион приказал извлечь из воды своих и чужих, а после самостоятельно искал золотистые доспехи Максенция.

Легионеры трудились подле моста около трех дней, прежде чем воды Тибра вернулись в привычное для себя русло. Затем спустились ниже по течению, дабы разобрать запруду из вспученных мертвецов. Спустя неделю на берегу лежало несколько тысяч погибших. Пропретор никак не объяснял возникшую гору мертвецов, а тыловой легат не отличался расторопностью.

Только когда над рекой поднялся смрад разлагающихся тел, Теренций справился о состоянии окрестностей Аримина. Павших легионеров ещё несколько дней складывали на тележки и увозили к перелеску, скидывали в общую яму, обливали греческим огнем и сжигали, не прочитывая молитв. Лишь над павшим Гаем Арминием авгуры6060
  Авгу́р – член почетной римской жреческой коллегии, выполнявший официальные государственные гадания для предсказания исхода тех или иных мероприятий по ряду природных признаков, поведению, полету и крикам птиц.


[Закрыть] прочли разрешительные молитвы. Если легат пал жертвой вражеского меча, то центурион Василиск умер по собственной глупости: он первым пытался схватить Максенция, но доспехи утянули на дно. В битве, помимо Василиска и Арминия, погибло ещё три центуриона и пять примипилов.

Едва страсти утихли, Константин на белом коне вошёл в Рим: его встретили как победителя и освободителя. С довольным лицом, облачённый в стемму и багряницу, он ехал впереди колонны и приветственно махал. Жители кричали, улюлюкали и хлопали. Вход в город был триумфальным по тратам и количеству задействованных людей. Крики плебса всколыхнули у римских патрициев, у которых лишь остались воспоминания былого величия знакомые чувства.

Так же приветствовали в Риме и войска Максенция год назад. Он осыпал граждан наивными обещаниями и тешил надеждами, но чернь всё же была не настолько глупа и взывала к голосу рассудка сената, который пошёл на поводу у правителя и поднял цены на хлеб.

Преторианцы Максенция захлебывались в разврате и пьянстве и разнуздались настолько, что принялись бесчинствовать в кварталах на Виминальском холме. Аристократия с Семипалата получила от Максенция столько привилегий, сколько не получала со времен Гая Германика Калигулы. Обещания плебеям рухнули на стадии создания эдиктов6161
  Эди́кт – нормативный акт.


[Закрыть], а общественный настрой сменился унынием.

Так продолжалось до тех пор, пока Максенций не выступил с инициативой упразднить сенат. Оживилась обратная сторона города в лице старейших сенаторов, коими являлись Антигон, Тиберий и Гракх. Их поддержал ряд советников, которые не отличались особой преданностью собственным идеям – они всегда шли на поводу. Не появись во время смуты под стенами Рима армия, Максенция свергли бы свои же люди.

Ныне римлянам выпала возможность сравнить первые шаги нового правителя с действиями предшественника, чья голова украшала стену дворца на Семипалатинском холме.

Торжество продолжалось до самого обеда. Горожане праздновали освобождение от недостойного правителя, сенаторы лестно приветствовали Константина. Новому владыке Рима не терпелось воплотить в жизнь то, что он задумал ещё в претории у Мильвийского моста.

Через неделю после сражения Константин пополнил армию уцелевшими преторианцами, которые с честью приняли это предложение. Радость продолжалась недолго, ибо последовал ряд нововведений в преторианском стане. Как только преторианцы слились с палатинскими легионерами, Константин расформировал это боевое соединение и создал из собственных солдат различные дворцовые гвардейские отряды, кои назвали палатинскими схолами6262
  Палатины – гвардейские дворцовые соединения, созданные взамен упраздненным преторианским когортам


[Закрыть].

Должность префекта палатинов занял грек Аттик, который долгое время считался лучшим мечником в легионах Марсового поля. Также Константин поручил Домициану поменять высший состав легиона, который намеревался сплавить в Галлию. Новым префектом эквитов выбрали Тигго.

Также император отправил вередариев к Августу Лицинию. Теперь по отношению к Лицинию Константин географически становился западным царём. Уже во второй раз Августы стремились подписать договор об усилении власти. Система тетрархии ещё жила, и после смерти Максенция Августов оставалось трое: Константин владел Галлией и Италией, Лициний восседал в законной префектуре на Востоке и имел под собой Иллирию, Максимин Даза обосновался в Малой Азии и пребывал в самом отчаянном положении из-за обострившейся чумы.

После взятия Рима владения Константина разрослись до внушительных размеров. Однако Лициний владел богатейшей префектурой, под край наполненной ресурсами, и имел выигрышное положение. Новый властелин Рима подумал, что дополнительный союз с Лицинием с политической точки зрения выглядел верным решением. Августы не доверяли друг другу, однако им приходилось создавать видимость дружбы в ожидании подходящего повода для удара в спину.

Незначительные реформы в армии, обновление состава приближенных и переработанная система налогов укрепили авторитет Константина в народе. Скорость, с какой император воплощал планы, одновременно радовала и угнетала сенат.

Закончив основные дела, Константин вспомнил о ритуале принесения жертвы Богу, что сопутствовал победе. Август был твёрдо убеждён, что победил благодаря небесному знамению. Он настолько проникся символизмом, что принял весьма спорное решение. Несмотря на приверженность митраизму6363
  Митраизм древняя религия, основанная на культе Митры. Распространилась в эллинистическом мире и Римской империи; во 2—4 вв. митраизм один из главных соперников христианства.


[Закрыть], Константин приказал, чтобы малочисленных христиан, в частности, в легионах, оставили в покое. Миланским эдиктом Август закрепил положение назореев6464
  Назорей (ивр.«назир» «посвященный Богу») человек, мужчина или женщина, на время или пожизненно принявший обет воздержания для служения Богу. Во времена Римской империи термин «назорей» применялся к любому христианину (прим. автора).


[Закрыть]. Теперь каждый мог свободно исповедовать христианство, не скрываясь от властей.

Военачальники думали, что Хризма6565
  Хризма или хрисмон, ☧ монограмма имени Христа, которая состоит из двух начальных греческих букв имени Χ и Ρ, скрещенных между собой.


[Закрыть] на щитах являлась временным порывом Августа, однако просчитались. Стычки на религиозной почве всё чаще вспыхивали в легионе. Домициан с тяжёлым сердцем вооружился неоднозначным эдиктом Августа и успокоил мятущиеся умы. Отныне за столкновения по религиозным мотивам полагалась казнь. Центурионы в свою очередь особо не разбирались и наказывали всех подряд без права оспаривания или жребия.

Константин ещё не потворствовал христианству открыто, но уже поставил его на одну ступень с исконными верованиями жителей Лациума. Легаты не знали, что к непростому примирению римского язычества с христианской сектой Август шёл долгие годы.

Десять лет назад, в Дрепануме, Константин вместе с ныне покойной Минервиной6666
  Минерви́на римская матрона, конкубина, первая супруга императора Константина I Великого, мать старшего из его сыновей Криспа.


[Закрыть] посетил богослужение христиан. Молодой воин ничего не понимал из увиденного и услышанного, однако слова епископа запали в его сердце навсегда.

Спустя несколько лет, во время обучения в Никомедии у Августа Диоклетиана, Константин стал свидетелем гонений христиан, потрясающих воображение. Тогда он усвоил простую истину: ненависть фанатиков не имеет ни краев, ни пределов. Убивали всех, независимо от возраста, рода и племени. Константин решил, что прекращение бессмысленного кровопролития быстрее остановит гражданские распри, нежели соревнования Августов.

После введения нового эдикта беззакония в армии прекратились. Солдаты усвоили повеление Августа, так как уважали императора больше устаревших армейских принципов.

В лагере наступила тишина. Значительная доля воинов разместилась на Марсовом поле, а каструм у стен Рима частично распустили. Два легиона готовили к отправке в Галлию и на северные рубежи, к Виндобоне. Солдаты сидели у костров, набивали животы, прогуливали гимнастику и расслаблялись всеми доступными способами.

Пока римские регуляры отдыхали, а жители праздновали избавление от хамоватого юнца, мнящего себя царём, Домициан с Тигго нависали над картой с миниатюрными фигурами и предугадывали ответный ход оппонентов на востоке и западе. Домициан сверлил взглядом деревянного всадника и думал о вилле в Паннонии. Он устал от походов и хотел отойти от дел. Поскорее попасть к жене.

Гней Полибий Домициан родился в семье потомственных полководцев и вёл род от эпирского военачальника времен Пирра. С такой прославленной родословной Домициан чуть ли не каждый год получал по титулу. Военную карьеру он начал на севере Галлии в чине опциона. После победы над пиктами вернулся центурионом, а спустя два года – управлял гастатами в звании трибуна.

Молодой легионер обладал недюжинной силой и невероятной прытью. Во время сражений его отряд находился в самых жарких местах. Трибун вёл легионеров в бой, стоя в первых рядах. О его храбрости ходили легенды и несуразные сплетни. Говаривали, что Домициан в одиночку одолел двух алеманнских берсеркеров6767
  Берсерки или берсеркеры – в древнегерманском и древнескандинавском обществе воин, посвятивший себя богу Одину. Перед битвой берсерки приводили себя в повышенное агрессивное состояние. В сражении отличались неистовостью, большой силой, быстрой реакцией и нечувствительностью к боли.


[Закрыть] и свалил медведя обломком стрелы в рукопашной схватке. После усмирения иберийских вандалов Домициана повысили до легата, а после гибели пропретора Евсторгия наградили чином легата Августа. Воинская слава Домициана померкла после обретения очередного звания.

Пропретор превратился в опытного бумагомарателя и трусоватого военачальника. Легионер стал чиновником, и его нынешние деяния затмили былые свершения. Домициан продавал титулы, точно нубийских рабов, а в сражениях более не лез в места опасные и непроходимые.

Он обрёл большой вес в сенате, но заслужил порицание среди легионеров. Константин дал в управление пропретору Паннонию, только не разрешал там появляться. Многим казалось, что Август силой удерживал Домициана возле себя, но на место пропретора попросту не было достойной замены, да и тот не рвался просиживать тунику на вилле.

Домициан окружал себя роскошью, любил дорогие одежды и вина, но многолетняя привычка легионного быта не отпускала его, посему он поручил административные дела провинции своему родственнику и лишь изредка проверял сметы.

К шестому десятку Домициан обзавёлся землями в Неаполе, Паннонии, дважды был консулом и даже умудрился выторговать поместье на Семипалатинском холме. Он слегка располнел и теперь не надевал парадные доспехи, кои на него попросту не налезали. Обзавёлся женой и детьми, о которых никто ничего не знал. Всё это не мешало пропретору по-прежнему считать себя буйным двадцатилетним удальцом, способным любого поставить на место словом и делом.

В декабрьские иды6868
  И́ды – в римском календаре так назывался день в середине месяца. На 15-ый день месяца иды приходятся в марте, мае, июле и октябре; на 13-ый – в остальных восьми месяцах.


[Закрыть] Домициан собрал малый совет, на который пригласил легатов. К удивлению высокопоставленных военачальников, на совет позвали также центурионов Филиппа и Кустодиана. Расположившись вокруг пропретора, девять легатов и пара трибунов с нескрываемым любопытством смотрели на сотников в углу, изредка проявляя мнимый интерес к карте. Пропретор переставлял фигуры и время от времени поминал имена Юноны с Вестой.

Наконец Домициан отпрянул от стола и сказал:

– Гай Арминий мёртв, да упокоит Плутон его душу, – он медленно обошёл стол и опёрся об него. – Нам нужен новый легат. Сей выбор вправе сделать я по исключительно предоставленной мне Августом привилегией, да хранят его боги. Два дня назад он издал новый эдикт. Легатов теперь ставит пропретор, а пропретора выбирают на совете легатов в присутствии Августа. Поговаривают, скоро власть в легионе распределят между двумя людьми. Наш царь – воин, посему смиримся с поправками.

Филипп с Кустодианом совсем не разумели, зачем их позвали, однако внимательно слушали. Легаты уже поняли намёк – очередной кандидат будет из центурионов. Домициан шепнул на ухо Тигго, тот кивнул и переставил на карте маленькую фигуру воина из Далмации на юг Галлии.

– Кустодиан, регуляры кличут тебя Безрассудным. Почему? – спросил Домициан.

– Так меня прозвали после сражения у Вероны, – быстро ответил Кустодиан. – На мою побитую центурию напало две сотни парфянских катафрактов. Мы твёрдо стояли до прихода пятой когорты из II Италийского. Однако безрассудство тут ни при чём, обычный прагматизм.

Тигго похвально кивнул, а легаты стали перешептываться.

– Нам нужен такой легат, который совмещает несовместимое, – Домициан шагал между легатами и разглядывал каждого. – Солдат должен быть выносливым, хладнокровным, преданным и в меру отчаянным. Мой предшественник сказал, что безрассудство появляется у легионера в миг, когда владение клинком превращается в искусство. Насколько мне известно, ты прекрасно фехтуешь, Кустодиан? Я слышал, что на правом фланге к тебе прислушиваются даже трибуны.

– Я лишь выполнял приказы легата Гая Арминия, да упокоят Митра и Арес его душу, и волю Августа, – центурион поклонился. – Рад слышать, что моя служба так высоко ценится.

– Кустодиан станет новым легатом вместо павшего Арминия, что скажете? – Домициан обратился к соратникам. – Достоин ли он?

Филипп похлопал побратима по плечу и воскликнул:

– Более чем!

– Докажи мне, что я сделал правильный выбор, – Домициан ехидно улыбнулся.

Кустодиан собрался с мыслями и напористо произнёс:

– Когда стремительно перепрыгиваешь через ступеньки, есть вероятность сломать ногу и других покалечить.

Домициан хмуро взглянул на него, а потом на легатов, мысленно требуя пояснений.

– Следом за центурионом идёт трибун, верно? Как можно перескочить трибуна и стать легатом? На моей памяти такого беззакония ещё не было.

– Тебя это беспокоит? – спросил Домициан. – Не понимаю твоего упрямства, Кустодиан. Ты знаешь, как римляне недолюбливают ахейцев. Я же дарую тебе чин легата, а ты брыкаешься. Видишь ли, по своим качествам нынешние трибуны в основном похожи на латиклавиев – они слишком молоды, а тебя следовало повысить ещё лет пять назад. Это, можно сказать, возмещение за опоздание. Нам нужен легат, чтобы руководить новым легионом, который отправится на западные рубежи. Насколько я помню, ты просил легата Растара о переводе в Галлию. Дружку Агаресу хочешь отомстить? Твоя репутация бежит впереди тебя.

Когда Домициан упомянул имя парфянского наёмника, Кустодиан нахмурился. Последняя их встреча закончилась для центуриона плачевно.

– Август Константин упразднит ланциариев? – резко сменил тему Кустодиан.

Легаты переглянулись, а Филипп выглядел крайне недоуменным. Домициан прожигал взглядом Кустодиана, но ничего не говорил.

– Он пока думает. Почему ты спрашиваешь? – произнёс стоящий позади Домициана Тигго.

– Пропретор, вы знаете, что у меня в Коринфе есть гвардия?

– Гвардия? – глумливо переспросил Домициан. – Что за гвардия?

– Бойцы, которых я тренирую несколько лет. Они искусные воины. Есть пара ребят, против которых не выстоит ни парфянский наездник, ни афинский гоплит.

– Вот как! – с сарказмом воскликнул Домициан. – Что, даже мне с ними не совладать?

Кустодиан улыбнулся и решил, что пропретор слишком высокого мнения о своих способностях. «Эфиальт попадёт в него ножом ночью с закрытыми глазами», – подумал центурион.

– Если достопочтенный пропретор желает сразиться с моими учениками, я непременно выполню его просьбу.

Домициан ухмыльнулся.

– Ну есть у тебя гвардия в Коринфе, а дальше что?

– Пост легата большая ответственность. Максимин Даза бьётся в предсмертной агонии, Лициний свеж как никогда, галлы на западе громят гарнизоны один за другим, иберы не спят и ждут осечки наместников, а парфяне хитро улыбаются. Ну и куда же без грозы Галлии – великого конунга6969
  Ко́нунг – древнегерманский термин для обозначения верховного правителя.


[Закрыть] Аттала? Будут ещё войны на нашем веку. Да и Эпихарид однажды оговорился, что в Галлии обмельчала разведка. Костяк подготовленных лазутчиков внутри легиона возведёт ланциариев на новую высоту. Должность же легата попросту закроет сию возможность. Это не моя прихоть, не Эпихарида – это необходимость. Вам не достаёт легата? Вот он, перед вами, – Кустодиан указал перстом на Филиппа. – Ежели пошли подобные привилегии центурионам, то он как раз из сотников.