Текст книги "Среди мёртвых"

– А на блоке мне этого нельзя было сказать? И что такого он мог вам сказать, что ты вытащила меня из убежища под самую волну.

– Антон его ещё попытает, но уже исходя из сказанного им, ясно, что о нас знают и мы на очереди.

– На очереди куда?

– В Подмосковье сейчас есть три базы – Меняево, Коблино и Рыково. Это правительственные объекты – по сути подземные города на случай ядерной войны. Строились ещё в СССР….

– Их в Подмосковье три десятка, не меньше. – резюмировал Сергей. – В чём проблема?

– Всё, что сейчас происходит – это не какая-то ошибка природы, а всего лишь безумный акт сильных мира сего. Подробностей, наверное, и пленный не знает, но смысл заключается в том, что под воздействием какой-то херни, большая часть людей превратилась в зомби. Те, кто не превратился, рано или поздно станут ими, потому что заражение происходит не только через укусы и царапины, но и по воздуху. Правда, всё как в кино. Если тебя не заразили через укус, то зомбаком ты станешь сразу после смерти. Так вот, эти самые три базы в Подмосковье были инкубатором новой расы, как сказал пленный. Их отбирали на генетическом уровне несколько лет. По две тысячи мужчин и две тысячи женщин в каждое. Но что-то у них там пошло не так и все женщины обратились. Теперь они в срочном порядке ищут оставшихся в живых женщин близлежащей округе. Слушают сотовую связь, мониторят мессенджеры, соцсети… Про Астра-Сити они тоже знают. Антон пытается выяснить сколько у нас есть времени. Поэтому мы выключили мобильную связь и на время затихли.

– Эта ночь у нас точно есть. Так что попытаемся использовать её по полной. – Сергею услышанное совсем не понравилось. – Теперь понятно, почему до сих пор работает интернет, связь и коммуникации. У них везде свои люди. Я так думаю, что атомные электростанции уже отключены и вопрос времени – когда заглохнут все остальные источники. И если уж у нас в потенциальных врагах шесть тысяч хорошо вооруженных солдат, то надо срочно искать новое убежище.

Машина выехала на узкую дорогу меж двух полей.

– Дальше что будет? – спросила Женя у Марины, но та не ответила.

Путь был один и спустя двадцать минут тряска кончилась. Внедорожник снова упёрся в посадку и, преодолев её, оказался на присыпанном снегом асфальте. Женя свернула вправо и поддала газу.

Вдоль деревни в два десятка домов проехали снизив скорость. Несколько мертвых равнодушно проводили машину взглядом и вернулись к бесцельному шатанию вокруг скрипящего под напором ветра рекламного щита.

До федеральной трассы добрались без происшествий и так же быстро преодолели путь до искомой заправки, от которой ещё три километра по грунтовке катили к дачному посёлку.

Свет в правлении был хорошо замаскирован забитыми наглухо окнами. Но и он быстро погас, едва машина выехала к площадке перед строением. Сергей вышел из внедорожника и быстро направился к зданию, дверь которого уже открывалась. Остальные последовали за ним и, едва переступив порог, Каменский был тут же взят в плен. Правую ногу быстро обхватили цепкие детские ручонки и звонкий девичий голос тут же заполнил мертвую зимнюю тишину.

– Папочка, папочка! Я так по тебе скучала! Почему ты так долго?

Сергей присел перед дочерью и тут же обнял её. Девочка обняла его в ответ и поцеловала в небритую щёку.

– Как же я рад тебя видеть! – только и смог выдавить он.

В углу, на топчане, тихо сидела Настя – ровесница его дочери, которую он считал почти родной. В период брака с Натальей она была ему как дочь и он с удовольствием проводил с ней время рисуя, читая сказки или просто гуляя на улице. Настя была тихой и стеснительной, почти не разговаривала и всё время держалась особняком. Но на этот раз радость Алисы заставила и её тоже сорваться с топчана и приблизиться к Сергею.

– Привет, заяц! – Каменский обнял её по отцовски и погладил по заплетённым в косички волосам. Настя промолчала, но при этом заулыбалась как солнышко, на щечках заиграли ямочки, а в глазах забегали искорки. – Ну что, девочки мои, скоро поедем в теплый большой дом с вкусной едой и мягкими кроватями. Хорошо? – девочки дружно закивали в ответ. – А сейчас посидите немножко в уголке, мне нужно кое-что закончить.

Но не тут то было. Алиса, увидев Машу, тут же кинулась к ней на шею и повисла на девушке как паук.

– Тётя Маша, тётя Маша, почему ты меня так долго не навещала? – в ответ Маша зарделась от смущения как свёкла и заулыбалась во весь рот. – Ты будешь со мной играть? Будешь? Или я с тобой не буду дружить! – Алиса не замолкала ни на секунду.

– Посидите с детьми, – сказал Сергей девушкам, а сам обнял скромно стоящего перед ним Антона. – Рад тебя видеть, очень рад. Хорошо, что ты с нами. И Женя тоже. Без тебя совсем туго пришлось бы. Работы по твоей части будет очень много….

– Батя, прости, я тебя подвёл! Я не смог никого найти. Только Алису. – он отвернул взгляд в сторону, боясь смотреть в глаза Каменскому.

– Что с моим сыном? – спросил Сергей.

– Я не знаю. Дома их нет, по второму адресу тоже пусто. Его нигде нет.

– Тело?

– Нет. Никаких следов. Может, он ещё жив, но я не знаю, где он.

– Что с остальными?

– Никого не нашел. Тел тоже. Машины нет. Может, уехали куда?

– Звонить пробовал?

– Телефоны выключены. Там вообще со связью большая проблема. Её уже через несколько часов не было.

Сергей положил Антону руки на плечи, подтянул его к себе и коснулся лбом его лба.

– Ты сделал что мог. Так получилось.

– Прости, я не смог…

– Не надо. Не время сейчас для этого. Потом будем сожалеть. Сейчас у нас другие проблемы есть. Рассказывай, что здесь.

– Там. – Антон кивнул в сторону двери и направился к ней. Сергей пошел следом.

В соседней комнате сидел привязанный к стулу мужчина. Крепкий, атлетично сложенный, на вид не более двадцати пяти, одетый в черную форму, с коротким ежиком темных волос и выразительным, почти безумным взглядом голубых глаз.

– Ух ты, ариец прямо таки. – Сергей прикрыл за собой дверь и подошел ближе. Образец формы был ему в диковинку. Раньше он его никогда не видел и мог только догадываться, какому роду войск тот принадлежал. Большая часть подмосковных бункеров находилась в ведении ФСБ, но почти все они после развала СССР были беспощадно разграблены и опустошены. Кроме голых стен и перекрытий там не оставалось ничего. Эти строения, некогда рассчитанные на тридцатилетний цикл содержания, теперь превратились в руины. В них разве что грозу можно было переждать. – Откуда такой красавец? – спросил Сергей пленного и поднял ему голову за подбородок, пристально глядя прямо в глаза.

– Я всё ему уже сказал. – пленник кивнул в сторону Антона.

– Но я же не его спрашиваю. Коблино, Меняево, Рыково? Откуда?

– Коблино.

– Давай с самого начала. Кто ты и что здесь делаешь? Сколько вас и где остальные? Что вам надо и что будет дальше?

– Думаете, я что-то знаю? Два года назад мне предложили работу. Я по контракту тогда в Перепёлкино служил, в артиллерии. Пообещали жильё, хорошую зарплату и в перспективе должность. Но потом пришлось два года работать грузчиком. Там же. Разгружали фуры с провизией, одеждой, техникой…

– Ну ты бы ещё с детского сада начал. – оборвал его Сергей. – Что сейчас в Коблино?

– Убежище на тридцать тысяч человек. Но нас осталось меньше полутора тысяч. Я многого не знаю. Мы все проходили медицинское обследование. У нас брали анализы, кололи какие-то препараты, проверяли каждый месяц. А неделю назад подняли по военной тревоге и согнали в бункер. Когда выпустили наружу, оказалось, что привычного мира больше не существует.

– Что они сделали?

– Я простой солдат. Передо мной никто не отчитывается. Генерал сказал, что мы избранные и нам предстоит возродить человечество и дать ему новую жизнь. Но у них что-то пошло не так и все женщины превратились в пожирателей. И так во всех убежищах. Им сделали какую-то прививку. Или не сделали. Я так и не понял. Да никто и не объяснял ничего.

Пленный говорил без остановки. Его не приходилось мотивировать угрозами расправы. Он действительно был обычным солдатом, выполнявшим приказы. Не идейным фанатиком, что Каменского очень радовало, и даже не пособником. Происходящее пугало его не меньше остальных присутствовавших в доме.

– И кто всем этим верховодит?

– Генерал Козаков. – тут же ответил пленный.

– А звать то тебя как, родимый?

– Толя.

– Ладно, Толик, сам то ты что про всё это думаешь? – спросил Каменский и вопрос этот допрашиваемого сильно удивил.

– Я?

– Здесь только один Толик, насколько я вижу. Так что ты об этом сам думаешь? – повторился Сергей.

– Ничего хорошего я не думаю. С каждым днём выживших вне убежищ становится всё меньше и меньше. Шансов найти каждому по женщине нет. Тут и думать особо не надо. За трое суток общими усилиями они отыскали не больше полсотни. В Москву не суются потому что там слишком много мертвых и они с каждым днём становятся быстрее. Командование заставляет нас прочёсывать окрестности столицы и пригороды, но там тоже успехов нет. Они скрывают всё это от своих американских союзников, у которых, по всей видимости с этим проблем нет. Так что всё плохо.

– А за территорией области? Там ведь тоже есть убежища?

– Конечно есть. Их по стране полторы сотни наберётся, не меньше. Но пока оттуда никаких вестей нет. Или нам об этом просто не говорят.

– Значит всё это было запланировано?

– Наверное. Я не так много знаю. Только слухи. Говорят, что атака должна была уничтожить всех непривитых, но оказалось, что часть людей имеет иммунитет к вирусу и поэтому они остались в живых. И….

Он замолчал, словно та информация, о которой хотел сказать, казалась ему фантастической.

– Что "и"?

– Я думаю, что живые мертвецы в их планы тоже не входили. Это только слухи, но после атаки должны были остаться лишь трупы. Полная планета трупов, но не вот этих, ходячих и пожирающих всё живое. А обычных трупов, мёртвых тел.

– А вам, значит, сделали прививки от этой заразы?

– Так нам говорили.

– Ладно. Женщин у вас не осталось. Вы их ищите среди выживших. И много у вас поисковых бризад?

– Двести человек.

– Как далеко забрались?

– Коблино в ста десяти километрах от Кольцова на север. Это почти край области. В Меняево и Рыково поисковых отрядов нет. Говорят, что мертвые там выкосили часть состава, заблокировав выход наружу и доступ к оружию. Это всё временные проблемы. Зачистят рано или поздно. Но время уходит и генерал спешит заселить женщинами именно своё убежище. Поэтому поиски ведутся очень активно. Тройками нас высылают настолько далеко, насколько это возможно. Мои напарники сейчас едут в окрестности Тулы. Там много мелких деревень и шансы найти выживших женщин больше.

– А что насчёт Астра-Сити? Насколько я понимаю, о нас уже известно в убежище?

– Да, одна из групп нашла вас. Они проследили выживших, которые направлялись из Москвы в Кольцов. И там выяснили, что среди вас много женщин. Но поскольку вы хорошо вооружены, командование решило вас пока не трогать. Они оставят вашу общину на потом.

– А откуда известно, что мы хорошо вооружены?

– За вами наблюдают.

Сергей задумался. Ситуация становилась патовой. Рано или поздно их всё равно накроют и срываться с места не имеет смысла до тех пор, пока за ними следят. Но как выяснить кто и откуда? Склады находились на окраине города, но даже там наблюдательных зон могло быть слишком много.

Да и куда они могли сорваться из этого, с таким трудом отвоёванного места? Запасных вариантов у него не было. Даже если всех посадить за руль грузовиков и набить их под самую завязку, далеко они не уедут. А запасов продовольствия на втором блоке было фур на сто пятьдесят. И если транспорта, в изобилии стоящего на площадях Астра-Сити было в достатке, то водителей, способных им управлять можно было посчитать по пальцам. Да и насколько далеко они уедут, находясь под колпаком?

– Ты знаешь, откуда ведётся наблюдение? – очень осторожно спросил Сергей.

– Знаю! – пленник оживился, услышав этот вопрос, словно ждал его и был к нему готов.

– Где?

– Я покажу вам место и даже помогу, но у меня будет всего одно условие. – резюмировал он.

– Не в том ты положении, чтобы ставить нам условия. – усмехнулся Антон, но Сергей заставил его замолчать, положив руку на плечо товарища.

– Не спеши, сынку, дай хлопец выскажется. Может ему и надо то всего ничего – пару бутербродов с красной икрой и стакан хорошего коньяка. Ну так что у тебя там за условие? – спросил он пленника и присел на стул напротив него.

– Если вы избавитесь от слежки, то получите возможность скрыться, что и для вас лично хорошо, и для ваших женщин тоже. Не придётся им быть солдатскими подстилками и инкубаторами… Но взамен я прошу, чтобы вы взяли с собой мою двоюродную сестру. Она всего в шести километрах отсюда, в деревне Снеговое. Она жива, я это знаю. Но заперта на чердаке своего дома. Вокруг, сами понимаете, мертвые и запасы еды у неё очень ограничены. Сутки назад я с ней связывался и планировал вытащить её оттуда ещё вечером, а потом убраться с нею на юг. Возвращаться в Коблино я не собирался. Но…. мы тут недалеко от Кольцова попали под бандосов и пока отстреливались…. Мертвая тварь успела укусить меня за ногу и теперь у меня есть пару дней, не больше. А у сестры и этого может не быть. Возьмите её с собой и я помогу вам с наблюдателем.

– Ты же понимаешь, что на это понадобится время. А его у нас в обрез. – вслух ответил Сергей. Вариант был сложный и непредсказуемый. Ночь, которая вот-вот опустится на округу, не облегчала задачу. Тащиться по темноте за несколько километров, когда тебе под колёса в любой момент может прыгнуть что угодно – дело рискованное. А ждать до утра он не мог.

Усталость давала о себе знать. Балансирование на грани выживания, вечная концентрация внимания и полный контроль ситуации, который он пытался взять на себя, быстро истощали его. Но бездействовать Сергей не мог. Мужчины были военным не нужны, а значит, он со своей командой отправится в утиль. Не поможет ни оружие, ни даже танк, снарядов к которому не было. С чем воевать против хорошо вооруженной и не стеснённой в наступательных ресурсах силой? Боеспособных людей у него было по пальцам посчитать, да и пожить ещё хотелось.

– Ладно, парень. Будь по твоему. Но если ты решишь меня обмануть…. – ответил Сергей и достал нож. – Поедем сейчас. Все вместе. Антон за руль. Ты, – он разрезал связывающий руки Анатолия пластиковый хомут. – покажешь дорогу.

Сергей должен был выиграть время и за эти выигранные часы найти другое убежище, организовать перемещение людей и продовольствия, а на последок замести все следы, указывающие направление его побега. Слишком много работы и много проблем. Но если он не решит их как можно скорее – незавидная участь грозит не только ему, но и его людям, а главное – его дочери.

Старцева

Алексей посмотрел на закрытое картоном тело. Оставлять его на территории блока было бессмысленно, о чем он в открытую сказал Вике. Несмотря на истерику, которую устроила Наталья, Дима и Костя тело всё же вынесли на улицу положили его недалеко от входа. На требование похоронить по человечески, парни предложили ей сделать это самой, и в итоге просто разошлись по разным углам. Не добившись своего, Наталья попыталась оторваться на Вике и Соне, но те тоже её проигнорировали.

Большинство разошлись по новым комнатам. Горячий душ и тёплые мягкие постели могли соблазнить кого угодно. На входе оставались только Жуков с женой.

К вечеру многие уже спали, устав за прошедшие трое суток. Те же, кто оставался бодрствовать, собрались в комнате охраны на первом этаже. Дима, Костя, Соня, Вика, Макаров, Наталья и Надежда расселись на трёх мягких диванах перед большим монитором, картинка которого была разбита на шесть квадратов. Камеры наблюдения складского комплекса были привязаны к пульту гостиничного отдела, но Дима перенаправил картинку на дежурную комнату. Камера на центральном въезде показывала скопление зомби. Толпа блокировала проезжую часть от ворот до стоянки, постоянно пополняясь новыми членами. Навскидку численность можно было оценить под сотню, но большая часть разбрелась поблизости. Два ряда высоких тополей, посаженных слишком часто для таких больших деревьев, скрывали за собой три коротких улицы частного сектора, ранее когда-то бывших отдельным посёлком, но со временем примкнувших к Кольцову. Большая часть мёртвых пришла оттуда, так как от спальных районов складской комплекс отделяли широкие пустыри и промзоны. Ворота пока сдерживали мертвых от проникновения внутрь зоны, но лишь потому, что их там ничего не привлекало. Хлипкие створки металлических рамок, зашитых рабицей, были связаны между собой обычным куском цепи на крючке. Подобная преграда казалась призрачной и пустяковой, но именно она пока держала площади складского комплекса свободными от мертвецов.

Вторая камера, висящая над входом четвертого блока, показывала торцы первого и шестого блоков, площадь между ними, в четыре ряда заставленную фурами, ожидающими погрузки, и межблоковый проезд, где располагались ещё полсотни большегрузов, большая часть из которых ждала разгрузки. Из-за большого скопления машин площади никак не просматривались. В автомобильных лабиринтах могли скрывать и зомби и люди.

Третья и четвертая камеры располагались на стене первого блока и были развёрнуты в противоположные друг от друга стороны. Одна смотрела на восток и краем цепляла сеточный забор зоны, вторая показывала ведущий от четвертого блока проезд и торец третьего, пока ещё закрытого терминала.

Пятая камера висела над входом во второй блок, шестая в торце гостиничного отсека. Для полного обзора территории этого было мало. Слепых зон оставалось достаточно, чтобы не чувствовать себя в безопасности. Со стороны полей, отгороженных колючей проволокой и заканчивающихся лесом, можно было ордой подходить – никто бы не заметил. А со стороны промзоны и подавно. У Димы не хватало ни рук, ни времени, ни ресурсов, чтобы исправить столь досадную неприятность, поэтому он планировал ночью подняться на крышу. Лишенная пожарных лестниц, она могла стать единственным стоящим наблюдательным пунктом в случае визита нежданных гостей или нашествия зомби.

– Так как ты попала к Малышеву, если на самом деле? – спросила Виктория у Нади, которая примостилась между Натальей и Макаровым, все время недоверчиво поглядывая на собравшихся.

– Мы с мужем в Северном Чертаново жили. Купили квартиру два года назад. – начала Надя. На вид ей было около тридцати. Невысокого роста, среднего телосложения (быть может с парой лишних кило в области бёдер), чуть вытянутым лицом и слегка длинным крючковатым носом, близко посажеными друг к другу глазами и острым подбородком, который казался практически треугольным. Назвать её красивой или хотя бы привлекательной можно было с большой натяжкой, но приятный голос и пушистая копна чёрных волос сглаживали все прочие недостатки. – Он намного меня старше. Был. – запнулась она. – у него была фирма по доставке автозапчастей городским автопаркам. Не Бог весть что, но мне не приходилось работать и я занималась только домом. В ту ночь мы поздно вернулись домой. Ходили на день рождения его партнера. Когда он ушел в ванну я отключилась. Если бы он тогда смог открыть дверь, то, наверное, убил бы меня…. Когда я пришла в себя, он всё ещё был в ванной. Хрипел, шипел, шкрябался в дверь. Это было страшно и одновременно весело, пока я его не увидела. Даже не помню как оказалась на улице, как бежала по двору, откуда взялись мёртвые. Вокруг крики, стоны, кровь. Некоторые, как я, выбегали из домов и на них тут же набрасывались мертвые. Их было так много, что я просто побежала, а они пошли за мной. Не помню, как переходила шоссе, как оказалась на заправке, помню только как меня в машину запихивали, а дальше всё как в тумане. Всю дорогу плакала, не могла успокоиться, а потом…. Потом они приехали сюда и дальше вы знаете.

– А дети? У вас были дети? – спросила Соня.

– Не успели. Муж очень хотел, а я боялась. Вдруг с ним что-то случится, а я одна останусь…

В коридоре послышались шаги и вскоре на пороге появилась Рита, а следом за нею пришел и Вадим. В комнате стало оживлённее.

– А мне вот покоя не даёт вопрос, – осторожно вошел в разговор Макаров, обращаясь к Соне. – Как ты здесь одна выжила? Ведь тут блок маленький, даже спрятаться от мертвых негде. Я, так скажем, отключился на несколько часов, но был в машине. Один. Мне повезло и никого из мертвых рядом не было. Только обморозился немного.

– А я не отключалась совсем. Страшно стало, когда вдруг все разом упали. Работа, суета, шум, гам, люди туда-сюда носятся, а потом резко так тишина. И все просто рухнули на пол. Все, кроме меня и Андрея. И мы смотрели друг на друга и ничего не понимали. Несколько минут тупо стояли, ничего не происходило. А потом люди стали подниматься. Не все, но большая часть. Здесь и было то человек шестьдесят, не больше. Маленький зал, почти пустая палетка, многие только пришли с обеда и даже работать не начинали. Собрались все в одном месте, за редким исключением. Ну, может, человек десять по углам гуляли. Андрей стоял в самой гуще поднимающихся и я тогда не сразу поняла, почему он закричал. Все они были мертвы. Все, кто поднимался. Когда они толпой на него накинулись и начали кусать, я сообразила, что происходит какая-то нереальная херня и тихо сбежала на второй этаж палетки. А он кричал ещё долго и потом другие тоже кричали, когда мертвые начали грызть лежачих. Они были живыми, просто отключились надолго, как вы. А в остальном вы правы – здесь негде было спрятаться. Так что в живых только я и осталась.

– Значит просто повезло? – спросила Наталья.

– Можно и так сказать. – ответила Соня.

– Я ведь тоже не отключилась как все. – сказала Наталья, не отводя взгляд от Сони. – Наверное, тоже повезло. Когда всё это случилось, рядом никого не было. Все ушли в столовую, курить, поссать. Мне сразу стало странно, почему вокруг такая тишина? Выглянула за ограждение, а там все лежат. Куча народа и все лежат. А потом некоторые начали вставать и жрать тех, что лежат. Некоторые при этом приходили в себя и начинали орать, некоторые оставались без сознания. Я увидела, что на этаже, на посту пополнения тоже начинают подниматься и испугалась. Сдвинула телеги в одну кучу на проход и спряталась. Только они всё равно меня учуяли. Ну а потом…. Потом был Каменский. Уж не знаю, как ему удалось из этого выпутаться. – и совсем уже тихо, чтобы никто не слышал, буркнула себе под нос. – Урод!

Наверное, в других обстоятельствах, никто бы этого не услышал, или просто не обратил бы внимания, но в столь напряженной обстановке, после пережитых событий, когда нервы у каждого натянуты как струна, эту ремарку услышали все.

Длинная пауза повисла в комнате. Никто долго не решался её нарушить. Ухмылка на лице Сони, недоумение на лице Виктории, откровенное презрение во взгляде Риты, гримаса в стиле "рукалицо" Димы, который тут же откинулся на спинку дивана и начал улыбаться во весь рот. А вслед за ним тоже самое сделал Костя. Да и Соня с Викой сдерживать себя не стали.

– Не смешно. – вступился за Наталью Макаров. – Она имеет право на такое мнение. Всё-таки, морально этические качества вашего, кхм, лидера, далеки от совершенства. Как коллеги по цеху, а я в этом уже не сомневаюсь, вы его всегда будете поддерживать, но с точки зрения человечности и законности…

– Да закрой ты хлебало уже, дядя! – Костя оборвал Макарова на полуслове, но его порыв тут же перехватила Вика.

– Не понимаю, почему он оставил вас в живых, гражданин следователь, – обращение она выделила явной усмешкой. – почему не пустил вам пулю в затылок после того, как вы стреляли ему в спину и едва не убили. С точки зрения общечеловеческих принципов, он имеет на это право и каждый из здесь присутствующих с этим согласиться. Око за око, если вы понимаете, о чём я….

– Это чистой воды прагматизм. – возразил Макаров. – Зачем убивать того, кто умеет пользоваться оружием и не колеблется стрелять….

– Чтобы вы ещё раз выстрелили ему в спину? – парировала Вика. – Нет, он оставил вас в живых не поэтому. Оставил в живых и не выкинул на улицу, гражданин следователь. И сделал он это лишь потому, что…. – она замолчала ненадолго, но тут же добавила в шутку. – Да хрен его знает, почему он этого сделал. Разве ж в его голову залезешь. Но если сделал, значит на то есть причина. А пользоваться оружием умеете не только вы. Каждый из нас, – она окинула взглядом своих друзей. – ворошиловский стрелок.

– Даже не знаю, радоваться мне или грустить, что я не пополнил список его жертв.

– Надо это просто помнить. – ответил за Вику Дима. – Вот она, – он кивнул на Наталью. – была бы сейчас таким же ходячим трупом, как и все на первом блоке. Если бы не он. Но она этого не понимает, а если и понимает, то не ценит.

– Было бы что ценить! Я его не просила.

– А его никто и не просит. Я не просил, Она не просила, – он кивнул на Соню, а потом на Вику. – и она тоже не просила. И Костик не просил ни о чем. А он помог. Просто помог, потому что так правильно.

– Ваш Каменский – наёмный убийца! – осмелев, вступился Макаров. – На его счету как минимум четыре десятка эпизодов….

– Больше, на самом деле. – поправила Соня.

– Да пусть даже сотня будет. – оживился Костя. – Вот там, на посту охраны сидит Лёша. Он талантливый хирург, работает в скорой уже двенадцать лет. Провёл несколько тысяч операций. Спас не одну сотню жизней. У него самые быстрые руки в Москве и самая низкая смертность на операционном столе. Но если бы не Каменский, всего этого не было. И Лёшу сгнобили бы в его родной Твери те же двенадцать лет назад.

– Очередная душещипательная история про несправедливость жизни? – усмехнулась Наталья.

– Про несправедливость власти, вообще-то. Гражданин следователь должен помнить генерала Карецкого, начальника ФСКН по Тверской области. – пояснила Вика.

– Это который совершенно случайно решил пустить себе пулю в голову? – уточнил Макаров.

– Совершенно верно. Так вот, когда сына генерала Карецкого доставили в больницу Твери с места ДТП, он был фактически мёртв, хотя медики всё время поддерживали жизненные функции искусственным путём. Лёша тогда был молодым ординатором и начинающим хирургом, почти не имевшим практики. Как так получилось, что принимать генеральского сынка пришлось ему, он и сам объяснить не может. Но это случилось. Как и смерть мозга пациента в результате тяжелой черепно-мозговой травмы. Парня ничто не могло спасти. Лёша зафиксировал смерть и это навлекло на него генеральский гнев. Ему ломали руки, подбрасывали наркотики, обвиняли в изнасиловании. Было всем понятно, что дела фабриковали и он был не виновен, но генерал не мог остановиться.

– А не проще было его сразу убить? Генерал, наверное, так бы и должен был сделать? К чему все эти преследования? У ФСКН большие возможности. – спросил Макаров. – К чему было так усложнять?

– Убить ему было мало. Он хотел уничтожить Лёшу. Лишить его всего. И он почти сделал это. Власть, гражданин следователь, давно уже перестала защищать свой народ. Защищаться приходится от неё. Так что все ваши морально этические побасенки оставьте для тех, кто с произволом органов не знаком. Только когда попадаешь под эту машину, понимаешь, что в этой жизни надеяться и рассчитывать ты можешь лишь на себя. Генерала Карецкого смог остановить не закон, не правосудие, не власть. Его остановил простой человек. А вы, – она посмотрела на Макарова. – всё это время отводили глаза в сторону, боясь лишиться работы. Вы и ваши коллеги в Твери боялись стать на сторону правды. Так о каких морально этических принципах вы говорите?

– Я в этой ситуации не при чем. – как бы оправдываясь ответил Макаров.

– А если были бы при чём, как поступили? – усмехнулась Соня. – Закон один для всех, но есть те, кто "не все".

– И у каждого из нас есть своя история. – добавил Костя.

– Ну надо же! Нарисовали Робин Гуда какого-то. – отмахнулся Макаров. – Он же следователя Грибова три года назад убил. А это, я вам скажу, был честнейший человек.

– Следователь Грибов не его рук дело. Это я вам точно говорю. – Дима даже наклонился вперед, чтобы быть ближе к Макарову. – И если вы правильно проанализируете ситуацию с убитым, то без проблем найдёте того, кому это было выгодно. Батя уважает профессионалов. И не важно, мент это или вор.

– Ну конечно! – снова отмахнулся Макаров. – Вы всегда будете его защищать. Да и какая теперь разница. Закона нет. Есть только мёртвые и живые.

– Так значит, всё это правда? – спросила Рита. – Он тот самый Кельт?

– Что значит тот самый? – переспросила Вика.

– Александр Фёдорович говорил, что он убивал высокопоставленных силовиков, криминальных авторитетов и крупных бизнесменов. – пояснила Рита.

– Он очищал мир от подонков. – ответил Костя.

– Но ведь он же…. Он же не бесплатно это делал?

– Безусловно! Подготовка, организация, оружие, транспорт, информация. Это всё стоит денег. – ответила Соня.

– Ну вот, сказка про благородного разбойника и закончилась. – улыбнулся Макаров.

– Про благородство никто и не говорил. – возразила Вика.

Разговор зашел в тупик и долгое время никто не решался нарушить неловкую тишину. Вика вышла из комнаты и вернулась спустя несколько минут, так же молча заняв прежнее своё место. Все прятали глаза и старались не смотреть друг на друга, словно собрались вместе после грандиозного корпоратива.

– А знаете, я всё же рада, что такой человек оказался рядом. Мне на самом деле плевать, чем он занимался в прошлом, – заговорила Рита. – он спас мою жизнь, отбил меня сначала от мертвых, потом от бандитов. Мне спокойнее, когда он рядом.

– Но он не рядом. – тут же съязвила Наталья. – Не тот он человек, с которым себя защищенной чувствуешь.

– И тем не менее, тебя он спас. А мог бы оставить на съедение мертвым. – вступился Вадим. – Старый может и был когда то бандитом, но я его таким не знаю. Он нормальный мужик. А ты….

– А что я? – нагло оборвала его Наталья и парень запнулся.

– А ты заткнись. – ответила за него Соня. – Ничего нет хуже обиженной бабы. Я не знаю, что между вами произошло, но держись от него подальше. Когда ты рядом, он что зря делает. – добавила она и вышла из комнаты. Вслед за ней отправились Вика, Костя и Дима.

Остальные, посидев ещё немного в звенящей тишине, разбрелись по комнатам. И лишь Рита, выйдя в главный зал блока, присоединилась к Диме, который что-то закладывал в рюкзак. Взвалив его на плечо, он прошагал мимо девушки в сторону лестницы и она тут же отправилась за ним.

– Ты же на крышу идёшь? – спросила она вдогонку.

– А что? – вопросом на вопросом ответил он.