Текст книги "Во всем виноват Колобок"

***

И наступило утро, то самое утро, которое вообще-то ждут все, только кто-то больше, кто-то меньше. Наверное Колобок ждал наступления этого утра больше, чем другие что впрочем не помешало ему хорошо выспаться. А почему бы и не выспаться раз совесть чиста, а все остальное произойдет само собой, потому что уже происходит? Но будет несправедливым сказать, что наступления этого утра больше всех ждал один Колобок. Ждала его и Никитична, ждал и дядя Саша, только не знал почему, но все-таки ждал.

– Подъем! – сказал дядя Саша заходя на кухню. – Давай, собирайся, в лес пойдем. Я по хозяйству дела кое-какие сделаю, позавтракаю, и пойдем.

– А что мне собираться-то? В корзинку меня положишь и все, я готов. – весело ответил Колобок.

– Тоже верно. Ладно, я скоро. – и дядя Саша отправился на двор кормить того же Октябренка, который без сомнения уже хотел жрать.

Колобок и волновался и не волновался одновременно. Все, что он увидел и услышал в лесу во время своего первого и пока единственного посещения, говорило за то, что все будет проходить именно так, как было договорено. Он смутно представлял, зачем дядя Саша понадобился Никитичне, но совершенно не мог себе представить, что же он будет делать, покуда они про меж собой разговаривать, или еще что-то делать будут. От этого то он не то чтобы не находил себе места, с местом как раз было все нормально и сейчас и в недалеком будущем, а можно сказать, слегка волновался. А вдруг как на этом его, так, сказать миссия закончится и бросит его дядя Саша одного в лесу за ненадобностью? Это казалось вполне логичным как и то, что в подобных ситуациях не только Колобку но и вообще всем в первую очередь в голову приходят самые что ни наесть черные и нелепые мысли. И чем такая мысль чернее и нелепее, тем, кажется, она имеет больше шансов на то, чтобы стать реальностью. Так что, Колобок в своих переживаниях был не одинок, в смысле, что каждый хоть однажды испытал подобное состояние, наверное даже Ботаник, а вот насчет Октябренка судить не берусь, хоть вполне может быть и он является тонкой и психически высокоорганизованной натурой, только никому этого не показывает, наверное стесняется.

Покуда Колобок добровольно истязал себя им же придуманными страхами и сомнениями, вернулся дядя Саша и принялся готовить завтрак. Сегодня дядя Саша решил позавтракать плотнее, потому как отправлялся в лес и не мог точно сказать, сколько это продлится. Разумеется поиск грибов, да еще с таким провожатым, не растянется до вечера или вообще на несколько дней, но все-таки. Брать что-либо съестное с собой, дядя Саша не любил и никогда этого не делал. К чему таскать лишнюю тяжесть, да и место занимает. Завтрак прошел как обычно и как у всех, похоже и непохоже, что впрочем и характерно для маленьких чудес, и не чудес тоже.

– Ну, пошли что-ли? – с этим дядя Саша положил Колобка в лукошко. Ходить в лес по грибы с пакетом или какой-то там сумкой дядя Саша считал дурным тоном, поэтому как раз для этих целей и купил по случаю симпатичное лукошко.

Они вышли из дома, вернее вышел дядя Саша, Колобок в лукошке сидел, в котором ему было хоть и более-менее удобно, но ничего не видно, только небо. Дядя Саша старался нести лукошко так чтобы Колобок по нему не перекатывался, так что дефицит пейзажа компенсировался практически полным отсутствием тряски, не то что на Мишкиной спине. Во дворе их уже поджидал Ботаник, который было навязался в провожатые, подобной той собаке.

– Ботаник, а ты куда? На хозяйстве остаешься. Если придет Ванюня, скажешь что я в лес пошел, а всех остальных можешь бодать, нечего тут шляться. – инструкция была проста и категорична.

Ботаник тут же «поплыл» от возложенной на него ответственности и уже никакая сила не смогла бы заставить его покинуть вверенный ему объект, вернее, двор. Разумеется дядя Саша не воспользовался «ботаниковыми воротами». Для того, чтобы выйти к перелеску и не кружить по деревенским улицам, в заборе была еще одна калитка, ей дядя Саша и воспользовался. Так что, принципы «Каждому свое» и «Кесарю, кесарево…» были в очередной раз подтверждены и соблюдены.

Идти было недалеко и уже вскорости они оказались в лесу. Дядя Саша шел уверенно, видать действительно хорошо знал дорогу к двум березам. А Колобок все-таки волновался, как оно все пройдет да и будут грибы или нет, а вдруг Никитична никаких грибов не найдет, что тогда делать? Впрочем, что тогда делать, Колобок сообразил быстро – вот пусть Никитична и выкручивается. Может быть, ну если грибов не найдется, в лесу еще что-нибудь такое есть что дяде Саше нужно? Почему-то Колобку очень хотелось, чтобы дядя Саша остался доволен их походом.

– Вылезай, приехали. – дядя Саша взял Колобка и положил на землю. – Ну, показывай, где здесь грибы? Место узнаешь?

– Вроде бы узнаю, дядь Саш. Подожди немного, дай в себя прийти, растряс ты меня да и осмотреться надо. – теперь Колобок врал потому, что тянул время. Здесь, ну в этом месте, он никогда прежде не был и уж тем более не знал куда идти дальше. Оставалось одно из двух – дожидаться Никитичну и дальше все пойдет как по маслу или пропадать. Колобок даже подумывал как бы и куда бы сбежать от дядисашиного гнева, если таковой вдруг обнаружится.

– Ну давай, осматривайся, я тоже маленько передохну, как не крути, а годы уже не те.

– Годы всегда те. Здравствуй, добрый человек.

Дядя Саша думал, что после Колобка уже ничему не сможет удивляться и понял, что оказался неправ. Из-за одной из берез вышла женщина и направилась к нему. Со зрением у дяди Саши было не так, как в молодости, но возрасту соответствовало, поэтому поначалу рассмотреть неизвестно откуда появившуюся незнакомку он не смог. Женщина, не доходя нескольких метров до дяди Саши, остановилась и поклонилась ему, причем, как заметил дядя Саша, поклон был такой, какие в фильмах про старину показывают, кланяясь, она коснулась, или сделала вид что коснулась, рукой земли, ну точно как в кино.

– Здравствуй добрый человек. Ты немой или русскую речь не понимаешь? – улыбнувшись спросила она.

– Здравствуйте. Почему не понимаю, все я понимаю и русскую речь тоже понимаю. – дядя Саша был в «жесточайшем» ступоре, в полном нокауте, в общем, в состояниях, при которых человек толком не воспринимает происходящее, причем был он во всех этих состояниях одновременно и сразу.

«Ну и Колобок, ну устроил. Придем домой, на блины порежу, будет знать! Я ж чуть…, вот дела так дела!» – подумал дядя Саша, хотя сейчас его голова, и не только голова, были заняты совсем другим.

Теперь он мог рассмотреть незнакомку. Как человек воспитанный, дядя Саша понимал, молчать сейчас, это дурной тон и вообще, нельзя молчать, надо что-то говорить, неважно что. Но говорить он как раз сейчас и не мог. Дядя Саша не рассматривал стоящую перед ним женщину. Это было не совсем то и совсем не то, когда смотрят на незнакомого человека. Как раз в случае с незнакомым человеком все происходит очень даже просто, потому что его действительно, прежде чем познакомиться, рассматривают – каким-то образом определяют, опасен он или нет? Рассматривают внешность и одежду, подмечают достоинства и недостатки в том и другом, и так далее. Кому интересно, попробуйте, только делайте это осознанно, а не на «автомате», сами убедитесь.

Дядя Саша не рассматривал незнакомку, он СМОТРЕЛ, именно смотрел на нее. В голове воцарилась звенящая пустота, которая впрочем не была неприятной и не мешала.

Перед ним стояла женщина лет сорока-сорока пяти, небольшого роста. «Самый женский рост, не то что эти оглобли, вставшие на дыбы.» – подумал дядя Саша. Светловолосая, хоть волосы и были скрыты под косынкой или платочком, непонятно, дядя Саша в этом плохо разбирался. Он не мог не заметить и не отметить что ее фигура был идеальной, дядя Саша сразу догадался что именно так и выглядит идеал и эталон женской фигуры, а все остальное это желание или нежелание к нему хоть чуть-чуть приблизиться.

И еще глаза, глаза, эх, какие это глаза! Глаза цвета неба! Не голубые, не серо-голубые, а вот именно цвета неба! Ведь небо никогда не бывает исключительно голубым или еще каким-то, у него свой цвет, присущий только ему, небу. Оказывается что не только небо, но и глаза незнакомки являются обладателями этого цвета, а больше, наверняка никто. Лицо красивое, причем не кукольно красивое, а именно красивое и красивое не чем-то одним на нем «расположенным», а всем сразу, одно дополняет и подчеркивает другое, в результате и получается КРАСОТА – огромные цвета неба глаза, не классический, но аккуратный и оттого очень симпатичный носик, слегка, по детски, пухлые щеки и слегка припухлые губы, что говорит о добром нраве их обладательницы.

А вот одета незнакомка как-то странно, как будто из какого-то позапрошлого века вышла – на голове повязан платочек, неяркая, но симпатичная кофточка, небольшой передничек и юбка. Во что была обута незнакомка, дядя Саша не видел, юбка была длинной, до земли.

«Наверное и ножки у нее именно такие, какие мне нравятся.» – подумал дядя Саша. Он, как мужчина, не мог об этом не подумать и не в силу похоти, а в силу своей мужской природы.

«Ну и дела, позавчера она вроде бы старше была или просто выглядела так?» – думал, смотря на Никитичну Колобок, – «Это что же перед дядей Сашей расстаралась или накрасилась?»

Действительно, вчера Никитична выглядела старше и дело тут вовсе не в косметике, которой, стоит сказать, она вовсе и не пользовалась, не растет в лесу косметика. Лес, он сам по себе очень хорошая косметика, такая, что лучше не бывает. Тут дело в другом, в чем, может со временем и станет понятно, а может и нет, время покажет.

– Ну хорошо, что понимаешь, а то я уж было подумала, иностранец ты, а в лес попал не иначе как по недоразумению, заблудился. – улыбнулась Никитична. – Звать меня Ольга Никитична а у тебя имя есть?

– Дядя Саша я, тьфу, Александр Васильевич. – дядя Саша еще не пришел в себя от увиденного и похоже, не очень-то и хотел в себя приходить. – Просто в деревне меня все дядей Сашей зовут, а так, Александр Васильевич я.

– Так стало быть ты из деревни. – Ольга Никитична тоже смотрела на дядю Сашу, не рассматривала, а именно смотрела. Правда это было для присутствующих незаметно, а вот что она видела, да и вообще, что видит женщина смотря на мужчину, знает только она и больше никто, и никто никогда не узнает, что она видит. – С чем к нам, в лес, пожаловал?

– Грибов набрать пришли. Колобок, вот он, в траве сидит, был тут давеча, сказал, что полянку нашел, а на ней белых грибов видимо-невидимо растет, даже один принес. Правда странно это как-то, рано им еще. Вот я и решил проверить, а если правда, то и набрать, люблю я грибы.

– Здравствуй Колобок. Не серчай, что сразу с тобой не поздоровалась, трава высокая, видно тебя плохо. – Ольга Никитична улыбнулась Колобку. – А грибы есть, растут грибы, и никакого рано-поздно для них не бывает, ну разве что зима и то, если захотеть, то и зимой грибные места завсегда найти можно.

– Мудрено вы как-то говорите. – дядя Саша действительно не понимал как такое может быть, чтобы зимой и грибы росли, холодно ведь.

– Ничего мудреного в моих словах нет, это ты мудрено их услышал, а на самом деле все очень просто. И не надо меня на вы называть, одна я тут такая. Или же я у тебя в глазах двоюсь-троюсь? – засмеялась Ольга Никитична. «Смешливая.» – подумал дядя Саша, – «Если смешливая значит добрая.»

– Не двоитесь…, не двоишься. Это я по привычке, привычка такая незнакомых людей на вы называть. – начала было оправдываться дядя Саша.

– Мы с тобой, Александр Васильевич, уже познакомились, значит знакомы, так что оставь свою привычку для незнакомцев, и, незнакомок… – последнее было сказано с едва заметной долей хитрости, которую дядя Саша не заметил, не до того было и как позже выяснилось, поступил правильно.

– И правда, но все равно, чудно все это как-то. – на самом деле дядя Саша никакого чувства дискомфорта или еще чего-либо подобного не испытывал, а сказал это просто потому, что сказал, не подумавши, потому что думать не хотелось. Хотелось просто смотреть на Ольгу Никитичну и больше ничего не делать.

– Колобок, а ты, чтобы не скучать, иди вон туда. – Ольга Никитична показала в сторону. – Иди, там тебя твои друзья дожидаются, тебе с ними интереснее будет, нежели чем с нами.

Колобок обрадовался, что не надо будет исполнять роль третьего лишнего. Третий лишний, он, так сказать, сам не живет, чувствует себя не в своей тарелке, и другим жить не дает – глупая и неприятная ситуация. Разумеется это не касалось Вороны, ну может быть еще кого-то на сей момент неизвестного. Ворона, так та завсегда хотела и была готова стать и быть третьей лишней, потому что была уж очень любопытной. Колобок конечно же тоже был любопытным, но до Вороны ему было далеко и он, весьма довольный появившейся возможность третьим лишним не быть, запрыгал в сторону растущего в отдалении кустарника. Когда же он до него добрался, из кустарника появилась лапа, похожая на медвежью, и схватив Колобка, утащила его в чащу лесную. Впрочем, дядя Саша этого не заметил, не до того было.

– Александр Васильевич, давай присядем что-ли, говорят что в ногах правды нет. – Ольга Никитична присела на ствол поваленного дерева и приглашая, показала дяде Саше рядом с собой. – Садись.

– Спасибо. – дядя Саша присел рядом, ну не совсем чтобы рядом, а все-таки на небольшом расстоянии, он стеснялся. – Так стало быть у Колобка здесь и друзья уже появились?

– Появились, появились, а как же без друзей? Скучно без друзей жить-то. У тебя, вон, Иван в друзьях ходит, а Колобок чем хуже?

– Совсем ты меня запутала Ольга Никитична. И друзья у Колобка в лесу есть, и про Ванюню ты знаешь, и вообще… – дядя Саша начал было сердиться, причем сердиться не на Колобка на то, что у него друзья в лесу появились и не на Ольгу Никитичну, на то что она о Ванюне знает, а сам на себя, на то, что ровным счетом ничего не понимает.

– А ты не сердись попусту, всему свое время. А то что про Ивана знаю, так ничего удивительного. В лесу вас вдвоем много раз видели. Вы то грибы собираете, то ягоду, так что ничего удивительного здесь нет.

– А ты получается что в лесу живешь, одна?

– Почему одна, не одна. Раньше конечно народа больше было, но поразъехались кто куда, так что теперь здесь нас не так уж чтобы и много. А вообще-то в лесу много кто живет, только людям не любит показываться. Вот ты живешь в деревне, в ней живет много людей и растет мало деревьев. Говорят, в городе людей еще больше, а стало быть деревьев и другой растительности еще меньше. В лесу людей живет мало, зато деревьев много, а деревья, они ведь тоже живые.

– Опять ты мудрено говоришь, хотя если рассудить, так оно и есть. – от раздражения у дяди Саши не осталось и следа. Он не заметил и тем более не понял, как мягко Ольга Никитична его успокоила. – Но все равно, странно как-то это, женщина и одна в лесу живет.

– А ты считай, что я как тот Маугли. Мультфильм такой смотрел?

– Смотрел конечно. Я его еще молодым смотрел. Ему наверное столько же лет сколько и мне.

– А тебе сколько, если не секрет?

– Семьдесят пять стукнуло, старый уже, помирать скоро.

– Ну, семьдесят пять это еще не старый, даже совсем не старый. А помирать, помирать не торопись, рано тебе еще. – сказала Ольга Никитична загадочно улыбаясь.

– А ты откуда знаешь?

– Я много чего знаю хоть и в лесу живу.

– А может потому много и знаешь что в лесу живешь? – дядя Саша сам удивился своему вопросу.

– Может и так.

– А с Колобком я все-таки поговорю. Не иначе как он все это подстроил, шельмец. – дядя Саша вспомнил о Колобке а сам подумал: «Он-то сейчас что делает?»

***

А Колобок был занят тем, что был радушно встречен своими лесными друзьями-приятелями и разговаривал с ними.

– Ты Колобок, говорят, прямо как шах персидский, в саду на полотенце сидишь, мне Ворона рассказала. – Мишка не знал кто такой персидский шах, но сказанное Вороной произвело на него впечатление.

Кстати, Ворона тоже не знала, кто такой персидский шах и есть ли он вообще, просто слышала от кого-то вот и ввернула, так сказать, для большей красочности картины.

– Да подожди ты. Дядя Саша сильно ругался? – все-таки в этой компании Заяц был самым трезвомыслящим, наверное оттого и хитрым.

– Не, не очень. Можно сказать вообще не ругался, пошутил только, что цел-невредим вернулся. Миш, а Ботаник, когда я ему про тебя рассказал, ну что ты его тогда в лес хотел утащить, испугался очень. У него от страха чуть рога не отвалились.

– Да зачем он мне нужен-то? Возиться еще с ним. – тем не менее Мишка остался доволен услышанным. – Я вот вчера целый день в малиннике просидел, тихо, спокойно, без суеты и малины навалом.

– Вечно тебе лишь бы брюхо набить. Мог бы и мне принести, я весь день делами занимался, о тебе, кстати, заботился.

– В малиннике капуста не растет, потому и не принес ничего. Как найду капусту, всю тебе принесу, сам не притронусь. – Мишка лучше чем Ворона распознавал Зайцевы шутки, потому как чаще их на себе испытывал.

– И чем же ты занимался? Опять поди жульничал? – Ворона была тут же, а как без нее.

– Какое жульничество?! Дело серьезное предстоит. Понимаешь, Ворона, Кабан собрался посвататься к Лосихе, у меня совета спрашивал. – Заяц говорил это до того серьезно, что в сравнении с ним, принимающий присягу казался бы комиком. – Вчера и обсуждали что и как. А что, Лосиха женщина из себя видная и положительная, так что пусть сватается, я ему так и сказал. Вот долго думали кому свахой быть. Думали, думали и выходит, что лучше тебя, Ворона, в лесу свахи не найти. Так что, жди Кабана, он придет просить тебя, ну чтобы ты ему Лосиху сосватала. Только не говори, что я тебе об этом рассказал, а то он еще чего доброго обидится.

Стоит сказать, Заяц про Кабана и Лосиху придумал тут же, можно сказать на ходу. Это не было какой-то там пошлой «домашней заготовкой», когда шутка или розыгрыш придумываются заранее, а потом придумавший ждет удобного момента, чтобы пошутить или разыграть. Заяц был уверен, сначала нужно «поймать момент», а шутка, штука сама придет, не заставит себя долго ждать, поэтому и получались у Зайца такие вещи просто блестяще.

Мишка, тот сразу понял, что Заяц опять Ворону разыгрывает хотя бы потому, что более нелепой ситуации, чем сватовство Кабана к Лосихе да еще и Ворона сваха, представить себе было трудно, потому и завалился от смеха на бок.

Даже Колобок, будучи не осведомленным в лесных реалиях, и тот понял, что Заяц просто шутит. Но не тут то было! Ворона приняла услышанное как чистую правду, поверила.

– А ты что гогочешь? Вот за тебя навряд ли кто пойдет, разве дура какая. – Ворона для начала отшила Мишку и принялась рассуждать. – Хорошее дело, но сложное. Даже и не знаю. Ладно, послушаю Кабана, что скажет, а там видно будет.

– Ну вот видишь? А говоришь, что жульничаю и уж тем более вру. – Заяц сделал вид, что обиделся.

– А ты всегда врешь, ну или почти всегда, поэтому и трудно определить где что. – Ворона уже была вся погружена в якобы предстоящую процедуру сватовства, а Зайцу ответила только потому, что вообще не любила молчать.

Новый лесной сериал неожиданно родившись, уже был запущен, так сказать, в лесной прокат и оставалось только смотреть и слушать, смотреть и слушать и с нетерпением ждать новых серий, потому что из всего этого могло получиться грандиозное действо, в масштабах леса конечно, с Вороной во главе. «А Кабан, он мужик с юмором да и хитрый к тому же, он разберется что к чему.» – весело подумал Заяц.

***

– А ты, Александр Васильевич, на Колобка не сердись. Пришел в лес, один, ну и встретились ему лесные жители – Заяц да Медведь, они ему лес показали ну и со мной познакомили. Он о тебе рассказал, а я захотела с тобой познакомится вот мы маленько и схитрили, что же здесь плохого? Али не рад знакомству? Тогда пойду я, не серчай. – Ольга Никитична сказала это как бы слегка обиженно.

«Неужели кокетничает?» – ошалело подумал дядя Саша.

– Ольга Никитична, ты это, ты не обижайся. Я, я не хотел тебя обидеть. Если бы знал что ты, ну что ты тут есть, что живешь тут, я бы первый с тобой захотел познакомиться. Не уходи, давай еще поговорим.

– Я и не обижаюсь, ты же не знал, на что обижаться-то? Стало быть один живешь?

– Один. На пенсии я. Хозяйство есть небольшое – поросенок, куры, сад, огород. Да вот еще Ботаник есть, это козел у меня такой, читать умеет и разговаривает, теперь еще и Колобок появился. Ботаник тот тихий, все больше газеты ищет и читает, а вот Колобок получается, что неспокойный, не успел появиться, чудеса сразу и начались.

– Чудеса, Александр Васильевич, давно начались, просто ты не заметил. – как бы с легкой грустью и вместе с тем загадочно сказал Ольга Никитична.

– Ольга Никитична, раз уж мы на ты, называй меня просто Саша, без Василича и без дяди. Хорошо?

– Хорошо, Саша, хорошо. Ну и ты уж будь добр зови меня Ольга, без отчества.

– Договорились. Вот так вот и живу. Ботаник с Колобком они хорошие, но все-таки не люди. А Ванюня, так у того больше выпивка на уме. Правда он не забулдыга там какой-то, но все равно, заходит ко мне по большей части, когда ему выпить не с кем.

– Так стало быть ты пьющий?

– Стало быть пьющий, иногда и похмеляющийся. Только, Ольга, нет во мне, как в Ванюне, постоянного желания выпить, я могу эту водку и совсем не пить, а пью наверное больше от скуки или от баловства.

– Иногда выпить тоже надо, не казни себя. А Ванюня, друг твой, он хороший только еще больше одинокий чем ты, потому и пьет. Жениться ему надо. А то не ровен час и пропадет.

– Так на ком ему жениться-то? В деревне и невест нету, а если и есть, то такие, что лучше уж одному.

– На Марье ему надо жениться, на Марье. Она и самогонку гонит, чтобы его от себя далеко не отпускать, а не оттого что до денег жадная. Ведь и она одинокая, и женщина хорошая, самая что ни на есть для Ивана жена и выбирать не надо.

– Ольга. Откуда ты все про всех знаешь? – опять удивился дядя Саша.

– Забыл где я живу? Человек живет в городе и ничего не знает, если знает, то самую малость, а я в лесу живу, вот так. Лес на то и лес, что знает все. По другому никак. Саша, а грибы? Совсем забыла, заговорил ты меня. – всплеснула руками Никитична.

– Да ладно, и без грибов хорош. С тобой познакомился, Ольга, какие тут грибы могут быть? А грибы, по грибы позже схожу, когда их много будет. – дядя Саша и на самом деле забыл про грибы. Да и какие могли быть грибы, если рядом с ним сидела такая женщина, такая красивая и умная. Вернее будет сказать, мудрая и от того приятная, хотя ее красота тоже, не последнее дело.

– Нет, Саша, так не пойдет. Как же я гостя с пустыми руками отпущу? – Никитична смотрела на него и улыбалась. А глаза, дяде Саше хотелось утонуть в этих глазах. – Лесовик-грибовик, поди сюда! – негромко позвала Ольга Никитична.

Из-за спины дяди Саши вышел ничем неприметный мужик, ну разве что одет был не по современному, а так, встретишь на улице, и внимания не обратишь.

– Набери-ка нашему гостю белых грибов, а то он говорит, что не растут они сейчас в лесу. – Никитична протянула Лесовику лукошко.

– Как не растут? Они всегда растут. Наберу конечно. Может еще чего надо? – и голос у Лесовика был самым обыкновенным, ну разве что слегка хриплым.

– Ну это ты сам смотри. Спасибо тебе.

– Да пока не за что. Ну пойду я… – и Лесовик скрылся непонятно куда, впрочем и появился он неизвестно откуда.

Разговор дяди Саши и Ольги был подобен тому ручейку, текущему среди камней. Как и вода касается в своем течении то одного, то другого камня или камешка, так и наши собеседники разговаривали то об одном, то о другом. Оно всегда так происходит, когда встречаются два человека и встречаются в первый раз.

Давным-давно замечено, если собеседники друг другу ну не то чтобы не интересны, а как бы, ну по большому счету безразличны что ли, то разговор будь он первый или неизвестно какой по счету, крутится вокруг тем, безразличных им, обоим. Темы дежурные и говорить на этот счет можно до бесконечности.

Даже если человек и будет повторяться, рассказывая и пересказывая при очередной встрече якобы волнующее его – ничего страшного, все равно собеседник его не слушает. Это потому, что люди не интересны друг другу изначально, а может быть уже так долго знакомы, что стали не интересны, потому и перешли друг для друга в категорию «привычки».

Но народ хитро выкрутился из этой щекотливой ситуации. Когда собеседники и не важно кто это – мужчина и женщина, женщина и женщина, мужчина и мужчина, не интересны друг другу, то отдуваться за это почему то приходится: политикам, спортсменам, врачам, знакомым всех мастей и родне. А что, ловко придумано, не надо говорить прямо в лобешник, мол скучный ты, не интересный и вообще зануда. Достаточно поругать того же президента и всем все понятно, все довольны, приличия соблюдены. Это к тому, что разговор на какие-то отвлеченные темы в таких случаях просто невозможен. Если не верите, то пройдитесь медленно там, где народу много и послушайте о чем говорят, сами убедитесь. Ну не может такого быть, чтобы человек был на все сто процентов неэрудированным, в школе-то все учились, и вообще-вообще ни чем не интересовался.

А дядя Саша и Ольга Никитична были интересны друг другу потому и разговаривали на самые разные темы. Они были интересны друг другу, интересны как люди, насчет интереса мужчины к женщине и наоборот говорить рано, потому как для них пока важно было говорить и слушать, а темы для разговора в этом случае появляются толпой и кучей, тем этих великое множество. Бери любую и она будет интересна, потому что тебе, в первую очередь, интересен человек, который это рассказывает, потому что рассказывает именно тебе и слушает именно тебя.