Текст книги "Сократить время, или Как повысить эффективность игры на гитаре"

Сергей Руднев
Сократить время, или Как повысить эффективность игры на гитаре

Предисловие

Интерес к гитарной классической музыке последние несколько десятилетий необыкновенно растет. На сегодняшний день без преувеличения можно констатировать, что классический гитарный репертуар стал частью мировой культуры и гитаре по праву принадлежит особое место в нем. Существенно вырос и профессиональный уровень гитаристов, выступающих на концертной сцене. И это понятно: накопленный и создаваемый высокохудожественный гитарный репертуар требует от исполнителей безупречной техники и общей музыкальной культуры.

Наверное, ни один музыкальный инструмент не изобилует таким количеством авторских методик. Удивительно, но в каждой из работ по гитарному искусству всегда находишь что-то новое для себя. Как же приобрести совершенную технику, чтобы меньше думать о моторных навыках и целиком погрузиться в мир эстетических наслаждений? Очевидно, что совершенное исполнение требует высококлассной технической подготовки. Автор этой небольшой книжки сам имел возможность, будучи членом жюри на многочисленных конкурсах и фестивалях, наблюдать ситуацию, когда потрясающие музыкальные шедевры не могут быть исполнены как раз из-за недостаточности технической подготовки исполнителя.

Выводя музыкальное искусство за скобки, автор предлагает еще раз вернуться к гитарному ремеслу как одному из методов, дающих возможность обрести хорошие технические навыки. Проверено на самом себе: они отлично работают в любом возрасте. Цель данной работы – рассказать о путях, ведущих к обретению технической свободы, сократив при этом главный ресурс – время.

За кулисами тишина. До начала концерта всего несколько минут. Еще раз провожу пальцем по струнам гитары – проверяю строй. «Рамирес» – инструмент, подаренный мне на юбилей «за заслуги перед Отечеством», – отзывается всем корпусом на малейшие прикосновения. Он тоже ждет, когда придет его очередь зазвучать. Волнуюсь: в голове, как всегда, мысль: какая публика в зале, какая атмосфера? Ну конечно же, там люди, по большей части тебя знающие и любящие… И все же?

Одна минута до выхода на сцену, а позади – целая жизнь…

Все началось с того, что однажды… Такими могли бы быть первые слова в рассказе истории, произошедшей много лет назад. Вернее, вспомнить об одной мимолетной встрече, оказавшей влияние на всю мою жизнь.

Это случилось весной на квартире моего приятеля. Будучи молодым человеком, которому (уже!) за двадцать, я активно входил в жизнь. По натуре был весьма восприимчив к различным знаниям, ко всему новому и непознанному. Меня увлекали и физика, и литература, и астрономия, и философия, и многое другое.

Конечно, скудность моих познаний была очевидна. Надерганность знаний из разных доступных источников производила впечатление на простаков, но ждала своих оппонентов.

Помню, как однажды я горячо втянулся в диспут о боевых искусствах Востока, о таинстве их методов обучения, философии, эзотерики. Наверное, я был смешон, но тогда мне так не казалось.

Нас было трое – практически одногодки, с разными интересами, взглядами, вкусами и устремлениями. Но всех объединяло желание жить радостно, искать развлечений и быть «продвинутыми». Был обычный день. Раздался звонок в дверь. И вот нас уже четверо: пришел знакомый гитарист. Но оказалось, он был не один. В квартиру за ним робко, с улыбкой во все лицо, вошла девушка. Она производила странное впечатление. На ней была темная юбка до пола – хотя в то время многие ходили в джинсах – и какой-то нелепый свитер неопределенных тонов. Она была хороша собой: темные волосы, поднятые в пучок, чуть вытянутое лицо, высокие скулы, которые ее ничуть не портили. Глаза немного раскосые на восточный лад… Помню, как воцарилась тишина. Это была неожиданность.

– Откуда дровишки? Колись, где отхватил?

И далее все в этом роде, с вариациями на тему. Мадам Лора (назовем ее так) оказалась общительной и с чувством юмора. Хорошо запомнилась ее манера повторять окончания наших фраз со знаком вопроса, типа: вы так полагаете? С ней было легко. Она умела слушать и, наверное, потешалась над тем, как мы трое перед ней «скачем». Время пролетело мгновенно. Ближе к вечеру я напросился в компанию к приятелю проводить его и Лору, – так мне хотелось растянуть удовольствие от общения. К моей радости, это удалось, и я продолжал по инерции «скакать». На тот момент я объяснил им уже все проблемы мироздания и в конце заключил, что, мол, жаль, что великий Эйнштейн не играл на гитаре – сколь много полезного он мог бы в ней открыть! Гитарную тему быстро подхватили, но я, не дав открыть рта моим попутчикам, «уселся» на свой конек. Забыл сказать, что я заметно превосходил в то время в гитарной технике всех, кого знал, и тайно гордился этим. Словом, «тут Остапа понесло».

– Ладно, вы тут общайтесь, а мне пора. Завтра к тебе зайду, – неожиданно заявил мой приятель.

Это было как гром среди неба. Оставаться вдвоем с Лорой не входило в мои планы. Очевидно, Лора заметила панику в моем взгляде. Возникла пауза.

– Приятно было познакомиться. Мне тоже пора, – сказала она. – Вот здесь я живу, – Лора указала на дом. – Вернее, нахожусь в гостях. Мне действительно пора, так как завтра уезжаю в Москву, оттуда – в Хабаровск. Знаю, что мы еще увидимся, – заключила она, как-то странно посмотрев на меня.

Девушка махнула рукой и, повернувшись, ушла, ничего больше не добавив. Какое-то время я стоял в странном оцепенении, ощущая последние слова как пророчество. Впрочем, это было уже второе предсказание в моей жизни. О первом я здесь умолчу. Скажу лишь, что сбылось в точности все, что я случайно услышал от цыганки, когда мне было 14 лет. Тогда я не придал этому особого значения.

Время шло. Прошло несколько лет. Учеба, первые гастроли – все увлекало меня. Я понял, что это навсегда и с профессией я определился. Впрочем, каждый делает свой выбор и заново открывает маршрут под названием «жизнь». Но эта странная встреча с Лорой имела для меня неожиданное продолжение.

Уже не помню, кто сказал мне мудрые слова, что самое главное для мужчины – это иметь профессию и быть лучшим в ней. Я долго размышлял по поводу второго пункта: что значит быть лучшим? В чем здесь залог личного счастья? Как это применимо для других профессий? В чем, к примеру, счастье для дворника, если он лучший? Но ведь это не профессия… А вот если…

Так размышлял я, привычно лежа на верхней полке поезда. За окном сменялись пейзажи, ритмичный стук колес стал уже родным. Города мелькали один за другим: аншлаги в залах, аплодисменты, цветы. Гастроли стали частью моей жизни. Коллектив оркестра как новая семья, где ждали испытания, где складывались разные отношения, где случались радости и разочарования. «Все смешалось в доме Облонских»…

Дальний Восток стоял в очередном графике. На обратном пути после Владивостока – Хабаровск, и – домой. Уже хочется сделать паузу, проснуться у себя дома, в своей кровати и никуда не бежать, попить чайку со сгущенкой, поделиться впечатлениями и вновь готовиться к новым свершениям. Я даже не вспомнил, что про город Хабаровск уже где-то слышал.

… Окончание гастролей. В зале аншлаг. Заключительные аккорды оркестра, яркий свет, и… Прямо ко мне по сцене идет человек с цветами. Женщина. Она! Это Лора, я узнал ее.

– Боже, как ты здесь оказалась? Ах да! Это же Хабаровск, твой город.

– Мы завтра придем. В какой гостинице ты остановился? – быстро спросила она.

Я не успел понять, кто это «мы» – кого ждать?

– Мы с мужем хотим пообщаться с тобой, – предвосхищая мой вопрос, добавила она.

Пророчество сбылось. Но что-то внутри меня сопротивлялось и даже бунтовало, чтобы все объяснить обычной случайностью. Я чувствовал, что хочу этой встречи, меня охватило любопытство. Нет, это не было интрижкой, ничто личное не примешивалось. Причем здесь муж?

Заснуть удалось очень поздно. В нашей музыкальной «семье» отмечали окончание гастролей. Но я четко помнил о встрече: в 11 часов.

Слава богу, номер в гостинице у меня был приличный. Это повышало мою значимость в своих и чужих глазах, и мне это нравилось. Все шло по намеченному плану. Я встретил у входа гостей, и мы поднялись в номер. Еще на улице я отметил, что муж Лоры, похоже, был моложе ее. Какой-то весь улыбчивый и вежливый. После нескольких фраз я почувствовал акцент: русский язык явно не родной. Лора совсем не изменилась: та же прическа, выражение лица, темное платье, но рост выше – каблуки?.. Голос такой же мелодичный и говорит так же, чуть нараспев. Мы сидели у меня в люксе. Разговор шел легко и ни о чем. Говорили как старые друзья. Это было странно и даже забавно. Лора первой попросила мою гитару. Я показал, стал что-то рассказывать и объяснять. Она взяла ее – сразу стало ясно, что для нее это привычное дело, – тронула струны. Ее фигура на миг стала как бы застывшей, а лицо более сосредоточенным, и… полились звуки. Они были просто божественными по тону и чистоте! Я обалдел! Сразу почувствовал какую-то другую школу, репертуар был незнакомым. Я даже не подозревал, какой звук мог быть у моей гитары! Вот это подарок. Звук резко прекратился, и я услышал резюме: «Да, гитарка неважная. Струны, впрочем, тоже. Натяжение не соответствует». В воздухе повисла пауза.

– Но у тебя в руках она все же неплохо звучит, – улыбнулась Лора. – Тебе нужен другой инструмент. Этот ничему не научит, ничего не даст, – заключила она.

Вихрь мыслей пролетел у меня в голове: чего не даст, что не соответствует, кто она такая, чтобы так бесцеремонно выносить приговор?

– Хорошо играешь, – честно сказал я. – Ну а что касается меня, то это не все, что вы видели в моей игре на сцене. Позвольте, – я протянул руку к гитаре. Я решил потрясти их своей техникой, этих странных, зазнавшихся гостей. Знай наших!

Обычно после моей игры я слышал комплименты, люди даже выражали восторг… На сей раз я слушал тишину и свой голос, что я, мол, могу и лучше сыграть и все прочее.

– Ты очень способный, – подвела итог Лора. – Возможно, когда-нибудь ты станешь мастером. Жаль, что мы не встретились раньше… – она слегка запнулась, видимо, еще что-то хотела сказать.

Что касается меня, то я чувствовал себя как школьник, не сдавший экзамен. Нет, чувства обиды не было. Я почему-то верил этой мадам Лоре, а также понял, что столкнулся с каким-то другим опытом, которого я был лишен. Ее короткая игра, хватка, звук выдавали другую, более системную школу.

– Вы учились в Европе? – спросил я.

– В Америке, – просто ответила она.

На дворе были 80-е годы. О существовании страны Америки, как и о планете Марс, большинство из нас слышали в школе или где-нибудь по телевизору.

– Я училась с раннего детства у разных учителей, – пояснила она. – Как таковой американской школы игры на классической гитаре не существует. Это скорее знакомство с опытом мастеров из разных стран. Там, в Америке, это свободно, доступно. Но главное – индивидуальность. Нет двух одинаковых музыкантов, как нет другого такого, как ты.

Я внимательно слушал и хорошо понимал очевидность этих вещей, но меня тогда интересовали чисто прикладные вещи: звук, общая моторика, репертуар – словом, информация.

– У тебя есть с собой какие-нибудь ноты? – спросил я у Лоры.

– Сожалею, но этот вопрос уже не ко мне. Я выбрала для себя другую профессию. Музыку люблю, но я вовремя поняла, что все-таки не в ней мое призвание. Ты – другое дело. Тебя может ждать невиданный успех!

«Вот это неожиданность», – подумал я. И как-то растерянно стал оправдываться. Стал говорить что-то насчет того, сколько сил и времени потрачено ею на освоение гитарной науки, но она остановила меня и продолжила:

– Еще я играю на скрипке. Вернее, на альте. У нас в Нью-Йорке (!) скоро будет небольшой концерт вместе с Дезиро, моим мужем. Он американец японского происхождения. Кстати, владеет семью языками, в том числе и русским. Его отец дипломат, в общем, он – обеспеченный человек.

Я с удивлением посмотрел на скромного парня, сидящего у окна. С его лица не сходила улыбка. Он кивнул головой.

– А теперь главное, – продолжила Лора. – Я попросила Дезиро поделиться с тобой кое-чем из гитарной техники. Вернее, не только гитарной, ты это поймешь. Его техника превосходна. Он уникален в своих познаниях. Он – мой главный учитель. Если ты хорошо услышишь все, что он скажет, у тебя никогда не будет проблем с игровым аппаратом. И ты прекрасно будешь играть в любом возрасте. Остальное он тебе расскажет сам.

Дезиро быстро подошел ко мне.

– Смотри, – он протянул руку. – Мои пальцы короче твоих и даже тоньше. Попробуй сжать мою руку.

Я сжал и почувствовал, насколько гибкая у него кисть.

– Теперь я сожму твою.

Я был поражен: его пальцы были необыкновенно сильны.

– Наверное, ты чем-то усиленно занимаешься. Какое это имеет отношение к гитаре?

– Не спеши, – спокойно сказал Дезиро. – Ты не сможешь достичь настоящих вершин в чем-либо – не только в обучении музыке, – если у тебя не будет достаточно силы и гибкости одновременно. Мой метод обучения основан на знаниях, заимствованных, говорят, еще у жрецов Древнего Египта. Главное – принцип. Несмотря на то что мышечная природа человека довольно совершенна, мы не всегда умеем ею правильно пользоваться. Существуют методы, благодаря которым можно привести в хороший тонус мышцы тела и рук в частности. Опыт, который ты приобретаешь в результате многочасовых упражнений в гаммах и арпеджио, конечно, важен. Но результат можно улучшить. При этом одной из главных задач будет сократить время. Обещай попробовать их до того, как будешь делать выводы. На самом деле все просто. Этих этапов, шагов, всего семь. – В этом месте Дезиро достал из бокового кармана блокнот и стал чертить какую-то схему. – Вот смотри, это шаг первый. Здесь снова будут азы обучения игре на гитаре и кое-что об анатомии…

Время пролетело мгновенно. Стук в дверь прервал Дезиро на полуслове. Меня просили спуститься вниз с вещами, где ждал автобус: нас везли в аэропорт. Но в ту первую встречу я хорошо запомнил то, чего нельзя делать с первых шагов при обучении игре на классической гитаре. Как величайшую драгоценность я прижимал написанный на том же листке обратный адрес в Америке. Эту связь я не должен потерять.

На этом мы расстались.

Время шло. Чего уж греха таить, я отнесся к рекомендациям моих неожиданных знакомых несерьезно. Конечно, написал письмо в Нью-Йорк и попросил прислать мне какие-нибудь ноты с интересным репертуаром, в частности фламенко. Я ждал. Ответа не было. Чего только я не передумал: и что где-то притаились враги, и что адрес не тот, а может, КГБ?.. Я не ошибся. Помню, однажды ранним утром меня разбудил звонок в дверь.

– Это Сергей?

На пороге стоял мужчина в возрасте, подтянутый, с «крепким» голосом и плечами. Все! Я понял, это за мной.

«Что, с вещами?» – пронеслось в голове.

– Войти можно? Расскажите обстоятельства вашего знакомства с агентом ЦРУ.

– С кем, простите?

– А вы не в курсе, что все иностранцы, что посещают Союз, являются агентами разведки?

– ?

Пришлось все рассказывать. И про гитару тоже. Похоже было на то, что «они» ту нашу встречу проморгали.

– Гитара – это прикрытие, – продолжал мужчина с крепкими плечами. – Это часть спецподготовки, – заключил гость.

– Но так невозможно…

– Вы ведь не видели, чтобы он, как его, этот Дезиро, реально играл?

– Нет. Но похоже…

Товарищ перебил:

– Вас обвели вокруг пальца.

– Зачем?

– За этим я и пришел. Вас, скорее всего, хотят использовать вслепую или как-то иначе.

Сомнение прокралось в душу. А вдруг все это правда? Да нет же, говорила какая-то другая часть меня. Все это – чушь. Товарищ перестраховывается, это его работа. Так или иначе, но надежды на Америку стали потихоньку развеиваться. Впрочем, меня оставили в покое. Хотя время от времени я видел нарезающую круги черную «Волгу». Но вскоре жизнь вошла в свою обычную колею. Как вдруг однажды…

Это было письмо в почтовом ящике с адресом на английском языке. Америка! И обратный адрес тот же. Ура! Мелкий почерк, написано по-русски. Это Лора, она в Америке. Спрашивает, почему я не задаю вопросов по первым шагам из комплекса гитарной подготовки? Пробовал ли я их? И при чем здесь ноты?

Впрочем, ноты она послала. Не помню, сколько времени прошло, но однажды я получил квиток: «Вам бандероль». Нет, это была не просто посылка, это было окно в другой мир. Действительно, как глоток воды в жаркий день. Ощущение непередаваемое. Качество печати и репертуар потрясли. Все не зря!

Ребята из КГБ больше не появлялись. Да и зачем? Конечно, я заметил, что бандероль была вскрыта. Позже я выяснил, что исчезли кое-какие открытки (вот крохоборы!). Оглядываясь назад, в прошлое, невольно вспоминаешь какие-то мелкие грешки. Как сказано в Писании – вольные или невольные. И задаешь вопрос: а как бы я поступил сейчас? Кому забыл сказать спасибо? Жизнь закрутила. С ответом в Америку я все оттягивал: а, потом напишу. Потом снова гастроли…

Что там говорил Дезиро про первые шаги? – Шагаю, шагаю, куда-нибудь пришагаю. Мол, мы сами с усами и знаем кое-что, поболе многих. Ничего, Дезиро подождет. Надо будет еще кое-что попросить. Что ему стоит? Он человек небедный, для него это пустяк. Это была вторая моя ошибка. Возможно, я нескоро вспомнил бы про какие-то там особые методы, но однажды у меня случилась большая неприятность – травма руки, сильное растяжение, возможно, скрытый перелом. Я надолго выпадаю из профессиональной среды. А вдруг не восстановится? Вспомнились Лора, Дезиро. Надо попробовать то, что он говорил. Вдруг поможет? Что там насчет анатомии? Где этот листок из блокнота? Помню, мы затрагивали тему, касающуюся травм и растяжений, но в первом шаге об этом не было ничего. Я тщетно пытался вспомнить какой-то универсальный принцип для работы любой мышцы, но увы! Напишу-ка я письмо в Америку. Надо рассказать о своих соображениях насчет первых шагов. Пора идти дальше. Так я и сделал.

А время шло. Рука плохо работала, ответа из Америки не было. Я купил книгу по анатомии и физиологии человека и стал ее изучать. Книга была интересная, но на свои вопросы я ответов не получил. Это действительно была просто анатомия. Я хотел знать, что влияет на эффективность работы мышц, какие факторы делают их эластичными, что влияет на скорость их срабатывания и расслабления. Почему при равных условиях есть люди «быстрые» и «медленные»? Можно ли их поменять местами? Я вспомнил, как горячо Дезиро объяснял мне ключ к решению именно этих задач. Но в памяти сохранилось немного. Словом, я впервые задумался над этими вопросами и загорелся желанием найти ответы. Письмо из Америки я уже ждал с другим нетерпением. Спустя какое-то время оно пришло, но… Написано было о другом, наверное, интересном, но тогда мало актуальном для меня. В конце письма, после букв «P.S.»: «Сергей, я поняла, что ты не пробовал все те методы, о которых говорил Дезиро. Что делать при растяжении, я расскажу. Это действительно важно». Далее шло пояснение из метода реабилитации мышц – и все. Я опять оказался в ситуации школьника, не выучившего урок. Мне было стыдно. Я счел себя слишком умным, и меня быстро «раскололи». Это была уже третья моя ошибка, приведшая к тому, что в своем техническом развитии я уже несколько лет стоял на месте. Однако все выяснилось позже. А пока я сам изобретал все новые упражнения для развития техники игры на гитаре. То, что я изобретаю велосипед, я еще не знал.

Спортивный зал, белые кимоно, воздух, пропитанный потом, стандартные методы отработки движений и ударов, различных блоков, спарринг. Привычная атмосфера. За многие годы тренировок боевые искусства стали частью меня, и карате органично вошло в мою жизнь. Методы, используемые на тренировках много столетий, доказали свою эффективность. Они заставляли познавать себя, воспитали дух и волю – словом, все уже было открыто давно – лишь больше работай, думай, целенаправленно трудись. Где-то глубоко в душе я понимал, что методы тренировок, применяемые моими сотоварищами, плохо подходят для меня. И это понятно. Различные конституции тел, вес, психика. Мне было легко увидеть вещи, в которых я уступаю, и моменты, в которых имею преимущество. Но в то время меня более всего занимал другой вопрос – о скорости.

Как ее достичь? Движение быстрое, почти мгновенное. Помимо динамики тела, за счет чего оно возможно? Помимо принципов, заключенных в «школе», есть еще индивидуальная нейрофизиология, природное строение мышц, конституция тела, да и много чего еще. Как-то раз я решил задать вопрос сэнсэю: как можно увеличить скорость движения, сократив при этом время на тренинг?

– Работать больше надо, – был ответ. – Только так придет.

– Тогда почему у некоторых людей это качество врожденное?

– Ты сам ответил.

В памяти всплывал Дезиро. Неужели то, о чем он говорил, действительно важно? Или все же это ерунда, утка? Зачем тогда он тратил время на объяснение, казалось, очевидных истин, к тому же так эмоционально и уверенно? Ясно было, что он говорил о вещах, ему понятных. А его руки! Сильные и при этом очень эластичные. В них ощущался какой-то другой потенциал. Новые вопросы из разных уголков подсознания зашевелились во мне. Нельзя сказать, что это была тревога: это было сильное желание разобраться во всем. Дезиро! Вот он сам и внесет ясность. Нужно обязательно пообщаться с ним. Только он докажет или опровергнет состоятельность известных ему методов. Шутка ли – разрешить наконец вопрос: как не переигрывать руки, держать их в хорошей форме в любом возрасте, найти ключ к повышению моторики, точности работы мышц, легкости в исполнении пьес любой сложности. При таких возможностях музыкальный образ может варьироваться легко в широких пределах, точнее вырисовывая замысел композитора. Наконец – избавиться от профзаболеваний.

Конечно, любой музыкант и просто человек иной профессии может и должен оставаться здоровым всегда. Это даже другая медицина. Трудно переоценить применение этих принципов на практике и в любых других областях тоже. В свое время я перечитал много литературы на эту тему. Да это же просто бомба!

Привычным движением руки поворачиваю ключ в замке, открываю дверь и вижу на тумбочке письмо. Америка! Ура! Что в нем, в этом долгожданном письме?! Пробегаю глазами. Письмо короткое. Как бы ни о чем, но в конце вижу главное: «Скоро будем в Москве». Гостиница известна, сроки тоже. Можно увидеться. «P.S. Подготовься сам и свои вопросы для Дезиро. Помни, он далеко не всем помогает, цени это».

«Ага! – подумал я. – Вот теперь-то все проясню. Так что он там рекомендовал попробовать в звукоизвлечении?.. Подготовимся по полной! Ну и я ему кое-что покажу!» Не очень удачная фраза, но в характере человека русского. Знай наших!

А жизнь продолжала идти своим чередом. Серые будни разбивались на какие-то длинные звенья монотонной цепочки, которые тянулись до бесконечности. Но и в них время от времени возникали светлые окна, проглядывали пейзажи иной, более интересной и прекрасной жизни. В памяти всплывали часы настоящей радости, когда позволяешь себе именно жить. Например, завалиться со своими корешами к кому-нибудь в гости, и не с пустыми руками. В ход шло не только пиво. Всякое бывало.

И только музыка могла быть гораздо сильнее: виниловый диск группы ABBA или Pink Floyd, а еще лучше Deep Purple. На этих дисках была сосредоточена сила эмоций и чувств, нами не изведанных. Из этой музыки вылавливались детали исполнения, переполнявшие душу. Это был целый океан эмоций. Не было выше счастья, чем обсуждать исполнительское мастерство, сотканное из одних лишь достоинств… Они пришли из другого, неведомого нам мира.

Хорошо вечером перечитывать Джека Лондона или Александра Дюма (эти книги еще надо было суметь достать…). На дворе были 80-е годы, в топку печи самообразования подбрасывалось все, что дарила жизнь. На этом фоне гитарная музыка во всех ее видах, жанрах, формах определенно преобладала надо всеми иными пристрастиями. Мне было достаточно одной лишь гитары, чтобы видеть мир со всеми его красками. Технические возможности инструмента казались неисчерпаемыми. Гитара классическая, ее звук, тембр, как фортепиано в миниатюре, всегда одерживала верх над всем прочим. Интерес подогревался тем, что к ней обращались и на ней играли величайшие музыканты мира со времен барокко до современного джазового века. Казалось, на гитаре было возможно все: и полифония музыки Баха, и игра джазовой фактуры вместе с басом и ритмом одновременно, даже с вплетением в эту ткань узоров импровизации.

При прослушивании различных записей мне часто было непонятно, как решались те или иные технические задачи. Эта неизвестность сильно интриговала и завораживала. Может быть, поэтому так сильно врезалась в память та встреча в Хабаровске, то распахнутое окно в другой мир, где хранились многие знания и мечты обо всем. Добавить ко всему этому можно еще и то, что представителей этих других гитарных школ никто толком не видел. А изданные классические школы давали неполное представление о достоинствах инструмента. Других источников информации просто не было. В то далекое время в свете всех этих мыслей где-то вдали, как маяк, обозначился ориентир, рождавший надежду, что все не так уж плохо, – встреча в Москве. И это день настал!

Помню, как напросился я однажды к московским знакомым в гости на три дня. И в назначенный день, указанный в открытке, я уже маячил у входа в гостиницу. Нет, сердце сильно не колотилось. В душе было какое-то спокойствие. Я почему-то чувствовал, что все будет прекрасно. В некотором роде я был баловнем судьбы. Мне во многом везло, ко мне всегда хорошо относились, я к этому даже привык. Я сразу не узнал их, эту парочку. Было сильное ощущение от неожиданного эффекта, как может преобразиться женщина. «Ба! И это Лора?» Я увидел ее в джинсах, какой-то потертой майке (дело было весной), прическа на один бок, очки, цветная сумка с длинной ручкой почти до земли. Лора казалась меньше ростом. Вместо каблуков на ногах какие-то тапочки, похожие на полукеды. Вид у нее был экзотический. С ней рядом шел мужчина, но другой, не Дезиро. Этого я никак не ожидал. Мы радостно обнялись, но боковым зрением (результат долгих тренировок) я наблюдал за действиями мужчины, который всем видом показывал, как ему все это приятно, чуть ли не счастье для него. Я не стал больше делать ошибок, прямо сказал Лоре о том, что я очень рад этой встрече и как хорошо, что она есть, и как много она уже сделала для меня. Хотелось бы и мне быть чем-то полезным.

– Я прошу прощения, Дезиро приехать не смог, но я готова многое обсудить с тобой от его имени, – как всегда медленно, чуть нараспев произнесла она.

Лора представила меня мужчине, который оказался Майклом, врачом. Помню, как долго мы ходили вокруг гостиницы, не решаясь двинуться куда-то еще, например посидеть в кафе. Наконец, я осмелился и пригласил их «к себе» в гости. К моему сожалению, у них были какие-то запланированные дела, и мы решили перенести встречу на следующий день. Как я ждал этого дня! У меня впервые появились серьезные вопросы, самые важные в моей гитарной специализации. И я рассчитывал получить долгожданные ответы. Так что я ждал с особым нетерпением.

– Вижу в тебе перемены. Ты стал более взрослым, – произнесла Лора. Я опять ее не заметил. И снова перемены в ее облике! На этот раз были потертые джинсы с короткой курткой и никаких признаков макияжа, та же сумка.

– А где твой супруг? – сказал я и изобразил что-то вроде удивления. Лора усмехнулась.

– Майкл мне не муж, моего мужа ты знаешь. Майкл здесь со мной по другим делам, он первый раз в Союзе и совсем не говорит по-русски. Я при нем в том числе в качестве переводчика.

– А Дезиро? Где он? Здесь или в Америке?

– Ни там, ни там, – пояснила Лора. – У него гастроли, сейчас он в Японии. Это его родина. У него там несколько концертов.

В этот момент в моем сознании нарисовался крепкий товарищ из спецслужб. Может, прав этот дядя? И все, что вижу я, лишь прикрытие? Ведь я действительно не имею понятия об игре Дезиро.

– Дезиро блестящий музыкант, – продолжала Лора, словно почувствовав мое сомнение. – Он дает много концертов в разных странах, ты о нем еще не раз услышишь. Он гений. Помимо привета от него я привезла кое-что из его метода. – Лора что-то поискала в своей длинной сумке. – Для начала вот возьми, послушай.

С первого взгляда я определил, что это была кассета фирмы Максвелл.

– Здесь музыка Баха, его виолончельная сюита. Я не знаю другого музыканта, кроме Дезиро, кто мог бы так блестяще исполнить эти сочинения, – добавила она. – А как твои гитарные успехи?

– Не знаю. Трудно судить. Но в программе у меня тоже есть Бах, его партиты. Еще есть Лист, его Вторая венгерская рапсодия, есть немало своих авторских работ. Я люблю разрабатывать народные темы, представлять их более широко и развернуто. В этом материале для меня есть много мыслей и эмоций. Здесь я могу применять свои технические находки. Словом, это надо слышать.

– Это очень интересно. Многие исполнители ищут хорошие авторские работы, сделанные именно гитаристом. Ты понимаешь, специфика инструмента имеет свои особенности. Хотя есть немало удачных работ композиторов-негитаристов, которые хорошо звучат на гитаре, но все же мало органичных.

Наш разговор быстро вошел в нужное мне русло. И я сделал следующий шаг.

– Лора, тебя можно украсть на чай, в гости к моим друзьям? Там у меня есть неплохая гитара, и меня очень интересует твое мнение о моей игре. Она, как мне кажется, несколько улучшилась. К тому же есть вопросы, которые я пытался обсуждать в письмах. У меня есть ощущение, что я чего-то важного не знаю, мне не всегда удается играть свободно и чисто. Возможно, отсутствует какая-то системная школа или что-то еще, чего я не знаю.

– Похоже, теперь у тебя дела пойдут. Ты стал иначе мыслить, – заключила мадам Лора. – В тебе стало меньше гордыни. Сейчас ты готов слушать и воспринимать. – Незаметная улыбка пробежала по ее лицу. – Честно говоря, я мало на это рассчитывала. Я уже начала ставить на тебе крест и относить к разряду тех, кто считает, что уже знает все. К слову сказать, феноменальная техника Дезиро – это не какая-то одна системная школа, а результат соединения личного таланта с особыми техническими приемами, лежащими, на первый взгляд, в стороне от музыкального искусства. Он играет с пяти лет. Первые уроки были даны отцом, который был большим мастером айкидо и чего-то там еще. Дезиро мыслит нестандартно. Он стоит как бы особняком от других исполнителей. Для него не существует технических проблем, а его моторика поразительна. Он способен сыграть гамму на три октавы вверх и вниз, то есть туда и обратно, за три секунды. – Лора усмехнулась.