Текст книги "Загадки Моригата"

Девочка продолжала всхлипывать, не обращая внимания на шушуканье посетителей, поглядывающих в их сторону, да и вряд ли она их даже замечала. Наконец она успокоилась, но вырываться не спешила. Замерла. Маг ощущал, что она дрожит как натянутая струна. Еще миг, и девочка снова рухнет в бездну отчаяния.

– Наташа, вы, конечно, вольны поступить, как вам захочется, но если вы решите остаться в нашем мире, вам не нужно беспокоиться о будущем. Мы с тётей много говорили о вас и решили после завершения дела с Гринверами пригласить переехать жить к ней.

– Два одиночества должны помогать друг другу? – раздался тихий голос Наташи. Она вдруг поспешно отодвинулась. – Извините, я… вам весь камзол слезами залила.

– Не беда, – улыбнулся маг. – Я этот камзол повешу в шкаф и буду любоваться на ваши слезы, как на сокровище.

Девочка против воли улыбнулась.

– Значит, для вас слезы девушек – сокровища? Вы их коллекционируете, доводя девушек до слез?

Гонс озадаченно почесал в затылке, потом рассмеялся:

– Сдаюсь. Ляпнул, не подумав, за что очень-очень извиняюсь, но камзол и в самом деле пустяк. Так что насчет моего предложения?

– Господин…

– Просто Гонс. Если не хотите так, можете называть меня дядя Гонс.

– Дядя?! Гм… – девочка озадаченно моргнула. – Я… постараюсь, дядя… Гонс. Только мне не хочется вас стеснять.

– Наташа, давайте поговорим серьёзно. Вы ведь вряд ли думали о том, как устроиться в этом мире. Гринверы не оставят вас у себя, чем бы ни закончилось дело, да вы и сами не останетесь. Или я не прав?

Наташа только кивнула.

– Значит, вам очень скоро предстоит решать эту проблему. Я думаю, что вам стоит принять предложение тёти, и пусть вас не беспокоит материальная сторона вопроса. Мне почему-то кажется, что ваше совместное проживание и сотрудничество очень скоро обогатит вас обеих как в прямом, так и в переносном смысле. Не отказывайтесь от помощи. Я понял, что вы – девочка сильная, но даже самым сильным людям порой нужна помощь.

Наташа задумалась, размешивая уже остывший чай в чашке. Гонс молчал, не мешая ей.

– Скажите, почему вы все это делаете для меня? Только честно.

– Честно? – теперь уже задумался маг. – Если честно, то не знаю. Мне просто стало жалко вас; еще там, когда я увидел вас на полу в особняке Гринверов. Я тогда подумал о том, что наделал, о том, что вы окажетесь в этом мире совсем одна, без чьей-либо помощи, без поддержки. Я тогда и пообещал себе стать вам той поддержкой, а когда вы впервые улыбнулись… Знаете, когда вы улыбаетесь, то становитесь очень похожи на мою дочь… она погибла двадцать лет назад при нападении пиратов. Хотя характер у вас другой. Вы сильный человек, она была не такая: мягкая, добрая, доверчивая, но не сильная. И вот когда я увидел вашу улыбку, во мне ожили воспоминания о ней, и я понял, что ради вас сделаю что угодно. Так что тут я не шутил.

– Спасибо, – прошептала Наташа, не поднимая головы. – Спасибо… дядя Гонс.

Маг на мгновение замер, потом импульсивно придвинулся к девочке и обнял ее.

– Все в порядке, моя девочка. Все в порядке. Я всегда буду рядом. А моя тетя замечательная женщина. Вы поладите. Главное, не делай глупостей. Тебе сейчас тяжело, ты одна в этом мире оказалась, но друзья и знакомые – дело наживное. А мы, надеюсь, станем тебе хорошими родственниками. Я понимаю, что глупость говорю… и понимаю, что никогда не смогу заменить тебе отца.

– Нет, – Наташа замотала головой. – Не надо мне его заменять. Отец – это отец. А вы… – Девочка подняла лицо и задорно улыбнулась. – А вы попробуйте стать не хуже.

– Я буду очень стараться, – искренне ответил Гонс.

На сердце у Наташи вдруг стало легко. Куда-то пропало отчаяние тех минут, когда девочка поняла, что домой она уже не вернется никогда. Разве можно назвать это возвращением, если теряется собственное «я»? Если возвращаются только воспоминания, в которые ее первая половина, возможно, даже не поверит?

Наташа поспешно отвернулась и вытерла глаза. А она-то уже надеялась, что справилась с собой. К счастью, Гонс правильно понял ее состояние и вмешиваться не стал. Наташа вдруг поднялась.

– Давайте прогуляемся, господин Гонс, что-то здесь… жарко стало.

Маг молча расплатился и вышел следом. Девочка стояла у двери, прислонившись к стене, и разглядывала небо. На стук двери она повернулась.

– Простите… мне надо привыкнуть к новому состоянию.

Маг щелкнул пальцами.

– Наташа, тут недалеко рынок есть, я помню, как вам пряник понравился. Хотите?

– Хочу, – слабо улыбнулась девочка. – Спасибо.

– Тогда прошу.

Неторопливая прогулка привела чувства девочки в порядок. Родившись в Душанбе и прожив всю жизнь в областном городе в глубине России, Наташа бывала на море только три раза и на всю жизнь запомнила утопающие в садах ослепительно-белые домики, сбегающие к пляжу тихие извилистые и тенистые улочки, шумное дыхание моря и хриплые крики чаек… Сбылась мечта идиота, называется. Приморский город, небольшой по меркам родного мира, сады. Сады, правда, не совсем обычные. Похоже, они сейчас находились в районе, где жили богатые горожане. Особняки здесь, конечно, не чета особняку Гринверов, но вовсе и не развалины. Резная ограда, за которой виднеются высаженные кусты роз, двухэтажный дом, выглядывающий из-за деревьев. И еще очень мало людей, кажется, простых пешеходов в этом месте не водилось. Только один раз рядом распахнулись ворота, и из них довольно резво выкатилась коляска, в которой сидел важный толстый господин. Одарив девочку и мага презрительным взглядом, он что-то сказал кучеру, и тот погнал быстрее.

– Надежда и опора Моригатской республики, – прокомментировал Гонс, – нобили. Я специально повел вас здесь.

– Скажите, а вы нобиль?

– Я? – Гонс задумался. – Мог бы им стать, но не хочу. Не вижу смысла… После смерти дочери меня эти игры уже совсем не занимали.

– Извините, – девочка почему-то почувствовала себя виноватой.

– Не надо извинений, я действительно не вижу смысла. Избираться куда-то не хочу, все остальные привилегии нобилей мне тоже как-то не нужны.

Гонс свернул в какой-то переулок. Здесь уже не было шикарных особняков, да и заборы оказались простыми – деревянный штакетник. Непонятно, правда, что они огораживали. Вряд ли тут, рядом с нобилями, жили обычные люди, земля здесь явно недешевая. Это заинтересовало девочку, и она попыталась рассмотреть, что находится за забором. Оказалось – трава. Наташа озадаченно почесала голову, покосилась на ухмыляющегося мага. Затем решительно перелезла через забор.

– Вторжение в частные владения, – пояснил Гонс, оказываясь рядом.

– Вы меня не остановили.

– Напугать не удалось, – хмыкнул маг. – На самом деле это свободные участки, они сейчас в собственности городского муниципалитета.

– А почему ничего не строят?

– Их на продажу готовят. Наташа, хоть у этих участков и нет пока собственника, но все же лучше, если мы отсюда уйдем.

Немного попетляв, улочка вывела на широкий бульвар, запруженный праздно гуляющим народом. Гонс пересек поток и нырнул в следующий проулок. Планировка города оказалась довольно запутанной, а по главным улицам Гонс не ходил словно принципиально. Зато по всяким проулкам и зигзагообразным улочкам они нагулялись вдосталь. Одна из них вывела их на просторную площадь, заставленную торговыми рядами. С первого взгляда здешний базар ничем не отличался от такого же базара в родном мире, впрочем, со второго взгляда отличий тоже найти не удалось. Разве что одежда людей другая, а так все то же самое: торговцы, активно рекламирующие товар; покупатели, пытающиеся сбить цену; вон два торговца сцепились – покупателя не поделили. Покупатель, правда, благоразумно решил свалить от такого активно-навязчивого сервиса. Девочка рассмеялась. Как ни странно, но здесь ей нравилось, несмотря на толкотню.

Её внимание привлек какой-то шум неподалеку. Девочка поднялась на цыпочки, пытаясь разглядеть, что происходит, потом решительно направилась туда. Оказалось, что торговец поймал за руку худющего мальчишку лет двенадцати в каких-то лохмотьях вместо одежды и теперь усиленно вопил, зовя стражу, заодно просвещая всех, желающих узнать, в чем дело:

– Стража! Люди, добрые, да что же это делается?! Отвернуться уже на миг нельзя, сразу воруют! – С этими словами торговец тащил сопротивляющегося мальчишку к своей лавке, из которой, видно и выскочил, когда обнаружил кражу.

Лавка оказалась фруктовой – большущая палатка, прилавок, на котором горками были разложены различные фрукты: мандарины, лимоны, киви, яблоки и груши.

– Вы только посмотрите, что делается! – продолжал вопить торговец.

Он дотащил мальчишку до прилавка и вырвал у него из руки кошелек. Одной рукой открыть его оказалось делом трудным, но мужчина справился и высыпал из него на прилавок несколько медных монеток.

– Что?! – взревел он. – А где четыре дежа?! Куда дел банкноты, шельмец?!

Мужчина ухватил мальчишку за и так уже изорванную рубашку и принялся трясти его.

– Да не брал я ничего! – яростно отбивался мальчишка. – Всё, что было в вашем кошельке – всё на месте!

– Врешь, негодник! Признавайся, кто сообщник?! Если признаешься, не передам тебя страже!

Наташа озадаченно разглядывала разыгравшуюся сцену, потом посмотрела на прилавок. Проход между прилавком и стенкой палатки был только один и весьма узкий, даже если бы мальчишка сумел забежать туда, то украсть кошелек не успел бы.

– Прошу прощения, – девочка решительно шагнула к палатке. – Скажите, а где лежал ваш кошелек?

– Что? – торговец обернулся и несколько секунд разглядывал девочку. Потом его взгляд остановился на ее прическе. – Ага! Так ты и есть его сообщница!!!

Наташа нахмурилась, но сказать ничего не успела – вперед вышел маг.

– Гонс Арет, – представился он. – Совет Магов. Специальный уполномоченный контрольной комиссии Совета. Только что при мне было нанесено оскорбление уважаемой гостье республики госпоже Наташе. Прошу всех быть свидетелями.

– Что? – Торговец вроде как еще хорохорился, но было заметно, что он потерял часть своего гонора. – Госпоже?

– Если вас вводит в заблуждение прическа госпожи, то еще раз повторяю специально для тех, кто плохо понял с первого раза: госпожа Наташа гость нашей республики, и по этой причине она может не придерживаться наших обычаев.

– Но я запомнила ваше оскорбление, – внесла свою лепту и девочка. – А теперь я прошу ответить, где лежал ваш кошелек, когда его украли. И где в этот момент находились вы.

Вокруг уже собралась приличная толпа. Люди всегда жадны до развлечений, а здесь их предоставляли по полной программе. Наташу разглядывали с интересом и без враждебности. Торговец сообразил, что симпатии окружающих вовсе не на его стороне. Он сердито толкнул мальчишку к подоспевшему стражнику, а сам бросил кошелек на прилавок позади разложенного товара.

– Вот тут я его положил, а сам вышел поправить товар.

Наташа оценила расстояние до кошелька, потом оглядела мальчишку. Решительно подошла к нему, приподняла его руку и измерила взглядом, потом вернулась к прилавку. Чуть отошла и глянула на вывеску.

– Вы Торнет?

– Нет, – торговец отвечал неохотно, но и избежать ответа под взглядами стольких зрителей не мог. – Господин Торнет – владелец многих торговых лавок. Я наемный служащий.

– А-а-а. Ну, тогда понятно, – кивнула девочка. – А я-то всё гадала, зачем вы врете.

– Что?! Даже от гостьи республики я не потерплю…

– Лжи? Да-да, я помню, вы сказали, что я сообщница вора. Я обещала вам это не забыть. Мальчишка, конечно, виноват, но вы виноваты больше. И вы врете. Кошелек ведь не здесь лежал, правда?

– Правда! – закричал вдруг мальчишка. – Он с краю прилавка лежал!

– Да какая разница, где лежал кошелек?! И потом, кому вы верите?!

– Разница большая. И верю я мальчишке по той причине, что с того места, где лежит кошелек сейчас, он его схватить быстро, не рассыпав товара, не смог бы. Да и не увидел бы он его за ним. Взять его оттуда он смог бы только в том случае, если бы знал, что кошелек там.

– Ну, значит, он немного не там лежал.

– Вы забыли, куда положили кошелек с четырьмя дежами? Тогда не удивительно, что у вас его украли. Но знаете, мне почему-то кажется, что все было немного не так. Четыре дежа – довольно приличная сумма, и деньги эти, скорее всего, не ваши. Я не права?

– Это выручка за товар, – торговец вдруг начал неожиданно потеть, постоянно протирая лицо какой-то тряпкой, чем окончательно убедил Наташу в правильности ее догадки.

– Вот и я о том же. Так небрежно обращаться с чужим имуществом. Зато, если хотя бы на миг предположить, что в кошельке не было ни одного дежа, тогда становится понятной ваша забывчивость. И если предположить, что мальчик не соврал и кошелек лежал на краю стола… Вы либо не дорожите имуществом нанимателя, либо хотели, чтобы его украли. Знаете, я бы рекомендовала господину Торнету провести ревизию в вашей лавке.

– Что я обязательно и сделаю! – вдруг раздался рык из толпы зевак, и к лавке прорвался весьма солидного вида человек.

– Господин, – торговец даже побелел от страха. – Неужели вы поверите…

– Замолчи! Я давно подозревал тебя, но теперь…

Наташа попыталась взглядом отыскать воришку, но увидела лишь стражника, увлеченно взирающего на скандал, и обрывок рубашки у него в руке. Девочка усмехнулась. Она полагала, что мальчишку придется выручать, но тот справился и сам.

– Пойдемте, уважаемая гостья республики, – улыбнулся маг, предлагая ей руку. – У вас поразительный талант, – заметил он ей, когда они уже далеко ушли от места происшествия. – Вы умеете смотреть и, главное, делать выводы. Я ведь не понял, что торговец врал, а вы сразу все сообразили.

– Что это, лесть, господин маг? – улыбнулась девочка.

– Почему сразу лесть? – притворно обиделся маг. – Я всегда говорю девушкам правду и только правду!

– И вы до сих пор живы? Вам очень везет.

Маг расхохотался.

– Наташа, вы замечательный и удивительный человек!

– Тогда вы ответите на пару вопросов замечательного человека? Скажите, дядя Гонс, а что было бы с тем мальчишкой, если бы он не сбежал?

– Ну, нарочно торговец подложил кошелек или нет, вина воришки очевидна – кошелек он все-таки украл, вне зависимости от того, сколько в нем было. Так что для начала в тюрьму, а потом на каторгу.

– На каторгу? – ужаснулась девочка. – Но он же совсем еще ребенок!

– Что поделать, закон один для всех. Тут все зависело бы от позиции суда. Он мог бы и проявить снисхождение из-за возраста, в этом случае мальчика отправили бы в работный дом. Но знаете, если бы выбирал я, то предпочел бы каторгу.

– Ужасно! А суд… Как он проходит?

– Суд? Нобиля могут судить только нобили. Собирается специальное заседание Сената, и выбираются двенадцать судей. Суд по закону должен быть открытый. Решение выносится большинством голосов, а дальше уже в соответствии с законом, если признают виновным, и освобождают, если невиновным.

– Ух ты. Почти суд присяжных. А не нобилей кто судит?

– Все то же самое, только двенадцать человек выбирают из граждан республики.

– А мальчишку кто бы судил?

– Этого вора? Да набрали бы первых попавшихся людей и все.

– А если преступление, например, совершено купцом против нобиля?

– Тогда специальная сенатская комиссия решает. Они набирают присяжных по договоренности с купеческой Sгильдией и Сенатом. Наташа, вы не понимаете, кто такие нобили. Это не некая социальная прослойка. Нобили сами купцы или банкиры, поэтому преступление купца против нобиля или нобиля против купца – это внутреннее дело. И даже если преступление совершает наемный работник против нобиля, то и тогда, если работник гражданин республики, он имеет право на открытый суд.

– Мне кажется, вполне демократично.

– Как? Вы имеете в виду равные права? Наташа, вы идеалистка. Ясно же, что в суде все равно все решают деньги.

– Да нет, это понятно. Но если суд открытый, то явных злоупотреблений и нарушений законов быть не должно.

– Ну, если так смотреть, тогда, конечно.

– Но я все равно не понимаю, как можно так сурово отнестись к тому мальчику! Каторга! Да ему лет двенадцать или одиннадцать!

– А у вас как за кражу наказывают таких?

– Таких не наказывают, – вздохнула Наташа. – У нас уголовная ответственность наступает по закону только с четырнадцати лет. Так что поругали бы… ну, пару подзатыльников отвесили бы, а потом отпустили к родителям. Те уже сильнее бы всыпали.

– Боюсь, что у этого мальчика просто нет родителей.

– Как и у меня, да? Тогда бы его передали в органы опеки. Определили бы в детский дом…

– Работный?

– Не работный, а детский. Я не знаю, что у вас в работном доме делают, потому не буду говорить, что это одно и то же. В детском доме просто живут и учатся дети, у которых нет родителей.

– Учатся?

– Ну конечно. Я же говорила, что среднее образование у нас обязательное и бесплатное.

– Обязательное? А что, у вас есть такие, кто отказывается от бесплатного образования?

– Находятся, – Наташа вздохнула. Не признаваться же, что сама неоднократно подумывала, чтобы сбежать из школы. И с уроков бегала. Теперь, глядя на восхищение в глазах мага, ей становилось стыдно. Только когда чего-то лишаешься – по-настоящему понимаешь ценность этого. И сейчас она действительно оценила всю прелесть того, что образование в их мире действительно доступно всем, надо только захотеть и приложить немного усилий. – Ладно, дядя Гонс. Я поняла, как у вас тут судебная система работает, а теперь не подскажете, как мне добраться отсюда до особняка Гринверов?

– Мы с вами, Наташа, еще поговорим о вашей системе образования. Возможно, нашей республике не помешает такая же. Глядя на вас, я понимаю, что она в вашем мире работает очень хорошо. Вы сами говорили, что не из богатой семьи и даже бедствовали вначале, но сразу видно, что вы очень образованная девочка. А что касается особняка… вы уверены, что хотите туда?

– Да. У меня появились кое-какие вопросы к слугам.

– Вы думаете, ночевать там не опасно? Убийца еще неизвестен.

– Думаю, что пока не опасно.

– Может, и нет, но я договорился сегодня с Гортом, что буду ночевать у них. На всякий случай. Ему тоже не нужны лишние проблемы, потому он согласился.

– Понятно. Спасибо. Так как добраться?

– Одну минуту, возьму наемный экипаж. Подождите здесь.

Не успела Наташа и слова сказать, как маг куда-то исчез. Девочка улыбнулась. На душе было хорошо. Возможно, этот мир не так уж и плох и в нем можно жить. Папы будет не хватать, но… нехорошо так говорить, но, может, она переживёт свой оригинал в том мире и тогда получит воспоминания той Наташи, и сумеет пережить все те радости и горести, которые той еще только предстоят. Сможет вспомнить впечатления и от похода в Карелию, и от многих других походов, которые еще впереди. Хотя бы только чтобы это увидеть – надо жить.

Глава 11

Утром Наташа проснулась в скверном настроении, и вовсе не из-за того, что она узнала накануне. Как ни странно, но к мысли о том, что ей никогда не удастся вернуться домой, по крайней мере, живой, она практически привыкла. Во всяком случае, эта мысль уже не казалась такой ужасной. Вот только папа… А что папа? Если ты не можешь повлиять на ситуацию, ищи в ней что-нибудь хорошее и живи – так он всегда говорил. Гораздо больше угнетало то, что загадка этого старого Гринвера, ради которой её вытащили из дома, по-прежнему не решена. Она не знает, ни где наследство, ни кто убийца, и, следовательно, по-прежнему находится в унизительной зависимости от семейки Гринверов. И это обстоятельство основательно портило настроение. Наташа взглянула на часы. Хм… проснулась много раньше обычного.

Девочка сполоснула лицо, быстро оделась, причесалась перед зеркалом и выскочила в коридор. Никого. Она спустилась по лестнице, собираясь направиться на кухню, – по ее расчетам, там сейчас должна быть самая горячка. Не хочется отвлекать людей, но придется, другого времени для разговора может и не быть, а завтра ей уже нужно дать результаты.

– Наташа, вы куда в такую рань?

Девочка обернулась. На верхней площадке лестницы стояли Риалона и Амальт. Интересно, а они-то зачем так рано поднялись?

– На кухню. Осталось мало времени, а выяснить еще много чего надо. Хочу поспрашивать поваров о том, как яд мог попасть к вашему отцу: был ли он в горячем вине, которое Лориэль пил перед сном, или еще где.

– Все еще пытаетесь найти убийцу? – сердито буркнул Амальт. – А вам не приходило в голову, что его мог убить кто-то из политических противников? У него было много врагов.

– Эти политические противники вряд ли травили бы вашего отца лично, значит, у них должен быть сообщник в доме. Вы уверены, что не хотите его найти?

– Амальт, Наташа права. Наташа, я с вами, при мне слуги не осмелятся вам соврать.

– Спасибо. Вообще, у меня много вопросов… – Девочка озадаченно почесала нос. – Почему-то я долго не интересовалась, каким образом яд попал к вашему отцу, ведь именно с этого начал бы папа. Госпожа Риалона, скажите, после того, как вы отнесли ему горячее вино из кухни, он еще что-нибудь ел или пил?

Риалона пожала плечами:

– Не знаю. Я, как обычно, отнесла ему вино, мы поговорили немного и, я ушла.

– Отец у себя в спальне никогда ничего не ел. Только горячее вино пил перед сном, – с неохотой сказал Амальт. – А раз так, ищите вашего отравителя на кухне.

– Идемте, Наташа, иначе потом не успеете задать ваши вопросы, скоро уже завтрак.

– Да-да, – задумчиво отозвалась девочка. Было видно, что в этот момент ее мысли очень далеко. – Хорошая вещь, эта бритва Оккама…

– Что это за бритва такая? – озадаченно поинтересовалась Риалона. – Ей ваши девушки пользуются?

Наташа расхохоталась.

– Она бреет лишние сущности. Идемте.

На кухне их приходу явно не обрадовались. Если бы не Риалона, шеф-повар точно не стал бы разговаривать с девочкой, несмотря на все приказы Горта. Он провел их в свой небольшой кабинет с заваленным бумагами столом. Наташа пригляделась – это оказались заявки на продукты и счета.

– Так о чем вы хотели переговорить со мной? Только прошу вас, госпожа, скорее.

– Извините, я надолго вас не задержу, – клятвенно пообещала девочка. – Скажите, вы когда-нибудь отправляли в спальню Лориэля Гринвера что-нибудь, кроме горячего вина?

– Никогда. В кабинет порой отправляли разные напитки, чай там, бисквиты, но в спальню никогда.

– Ага. А если ему ночью хотелось пить?

– Над кроватью висит колокольчик. Стоило позвонить, как слуга приносил стакан воды.

– Именно воды?

– Да. Ночью господин кроме воды ничего не пил.

– А вы не знаете, в ночь смерти он вызывал слугу?

– Точно нет. Кувшин кипяченой воды мы готовим с вечера и относим наверх в комнату. Этот слуга находится в моем подчинении. Он спит чутко, потому пропустить звонок не может, мы специально отбирали такого человека. Сами понимаете, хоть работа и не трудная, но не каждый проснется среди ночи по звонку. Утром кувшин был полон.

– А какое вино вы давали господину Лориэлю?

– Аргонское, со специями. Они хранятся в отдельном шкафу в продовольственной кладовой. Добавляли в определённых пропорциях и подогревали вино.

– Короче, делали глинтвейн. Понятно. А дальше?

– Глинтвейн? Не знаю, что это. Просто горячее вино. Потом мы вызывали слугу, который относил его господину наверх.

– А в специи никто не мог добавить ничего лишнего?

– Госпожа, я понимаю, к чему вы клоните, но выгляните на кухню. Не бывает такого, чтобы здесь не было хотя бы одного человека.

– Даже ночью?

– Даже ночью. Ночью кухню моют.

– Всю ночь?

– Нет, конечно.

– Если кто-то наденет поварской колпак и фартук, то в такой толпе на него не обратят внимания. Такое мог кто-то проделать?

Повар нахмурился и крепко задумался.

– Теоретически мог, – нехотя признал он. – Но горячее вино господину я делал всегда лично, делал уже много лет, и никогда никаких нареканий не было!

– Я понимаю, – Наташа сочувственно посмотрела на явно испуганного повара. – Никто вас ни в чем не обвиняет, и спасибо за помощь… Да, ещё один вопрос: скажите, после смерти собаки в этом процессе ничего не изменилось? Господин не ввел какие-то новшества?

Повар удивленно глянул на девочку:

– Вообще-то, да. Он приказал, чтобы вино готовили как минимум два человека и чтобы оно всегда находилось на виду, пока его не заберет госпожа Риалона. Раньше вино забирал Оборн.

– И вы всегда это исполняли?

– Мы не обсуждаем приказы господина. С того времени вино готовили я и мой помощник, после чего мы выносили его в раздаточную комнату. – Видя, что девочка его не поняла, пояснил: – Это комната, откуда еду забирают в столовую. Не на кухню же всех пускать. Из нее вино уже забирала госпожа. В ночь смерти было точно так же.

– Ясно. Спасибо ещё раз, не буду больше вас отвлекать. – Наташа поднялась.

Довольный тем, что все так быстро закончилось, повар проводил гостей из кухни и вернулся к своим обязанностям.

– Что-то здесь не так, – задумчиво проговорила Риалона. – Надо будет присмотреться к этому повару. Он точно чего-то не договаривает.

– Почему вы так думаете? – удивилась Наташа.

– Не бывает слуг, которые не врут господам. А он явно волновался, когда отвечал на вопросы. Что-то скрывал. Ну, ничего, после сегодняшнего бала я им займусь. Наверняка он и есть сообщник.

– Да? – Наташа замедлила шаг. – Волновался, значит? Может быть, может быть. Ладно, извините, госпожа Риалона, сегодня ваш праздник, а я еще даже не подготовилась.

– Да-да, конечно. Наташа, уверяю вас, вам понравится. Вы произведете фурор! Тем более, вас лично пригласила госпожа Клонье!

– Фурор? – задумчиво проговорила девочка, глядя вслед Риалоне. – Очень интересно.

У себя в комнате она плюхнулась в кресло, устроилась там поудобнее и закрыла глаза, почти физически ощущая, как со скрипом проворачиваются в голове разные шестеренки. И даже раздавшийся стук в дверь не сразу вывел ее из задумчивого состояния. Зато когда в комнату заглянул Гонс, она уже была практически уверена, что знает, кто убийца.

– Наташа, вы меня напугали.

– Простите, господин Гонс, задумалась просто.

– Дядя. Дядя Гонс. Помните? – Маг улыбнулся. – Ну, выше нос. Сейчас мы поедем к тете, а оттуда уже на праздник. Поверьте, будет очень весело.

Вместе с ними после завтрака захотела ехать и Риалона, которой нужно было что-то там подправить в ее платье. Госпожа Клонье в первую очередь занялась нарядом Риалоны, и они ушли в примерочную. Наташа и Гонс остались в гостиной с неизменными и уже ставшими привычными чашками чая в руках и свежими, еще совсем горячими булочками. Блаженно прикрыв глаза, девочка откусывала небольшой кусок булочки и запивала его чаем. Маг, глядя на нее, не мог сдержать улыбки.

Но вот Риалона вышла, и госпожа Клонье пригласила Наташу. Та поспешно дожевала булочку, запила ее и побежала в примерочную. Её тотчас поставили на табурет и помогли переодеться в почти готовое платье. Просто удивительно, как его успели сшить за полтора дня, да еще такое роскошное.

Наташа послушно вертелась, пока девушки что-то там подшивали и намечали. Госпожа Клонье как обычно надзирала за всем процессом, изредка поправляя то одну свою помощницу, то другую. Даже Наташины короткие волосы госпожа Клонье ухитрилась использовать так, что они подчеркивали красоту платья. Наверное, это и есть высшее мастерство, когда наряд подчеркивает все положительные стороны фигуры и скрадывает отрицательные.

– Все-таки здесь больше подошел бы шифон. К сожалению, за такой короткий срок найти подходящий не удалось.

– Мирэль сегодня утром ходила на продуктовые склады, госпожа, но ничего подходящего не нашла.

– На продуктовых складах?! – удивилась Наташа.

– Они так просто называются, на самом деле там хранится товар с недавно прибывших кораблей. В основном продукты, отсюда и название, но там есть и многое другое, – объяснила девушка.

– Понятно. – Наташа задумалась и чуть не свалилась с табуретки, когда ее попытались немного повернуть.

– Ну вот, через час все будет готово, – заметила госпожа Клонье, выходя вместе с девочкой к остальным. – Наташа, мой племянник хотел с вами поговорить…

Девочка удивленно глянула на нее. Что случилось? Вечно ироничная госпожа смущается?

– Вы по поводу окончания дела?

– Что? А что, наследство уже найдено? – услышала Наташу Риалона.

– Нет, – ответила вместо девочки госпожа Клонье. – Но я уверена, что Наташа справится с задачей. Дело не в этом. Я предлагаю Наташе после окончания вашего дела поселиться у меня.

– Ой, так это же здорово! – Риалона даже в ладоши захлопала. – Наташа, вы сможете показать госпоже Клонье столько новых нарядов!!!

Хозяйка дома нахмурилась:

– Госпожа Риалона, новые наряды, безусловно, важное дело. Может быть, самое важное в вашей жизни, но одинокой девочке ее возраста нужны не наряды, а дом, который она могла бы считать своим, и забота друзей.

– Спасибо, – искренне сказала Наташа, спеша вмешаться, пока разговор не перерос в спор.

Но Риалона, похоже, просто пропустила слова госпожи Клонье мимо ушей, по крайней мере, своего недовольства ничем не выразила.

Девочка села за стол, взяла поданную чашку чая и так с ней и застыла, о чем-то глубоко задумавшись. Госпожа Клонье и Гонс переглянулись. Риалона рассуждала о новых веяниях в моде, но ее слушали невнимательно. Так все время Наташа и просидела, пока ее не пригласили к выходу, но и тогда магу пришлось несколько раз ее позвать.

На бал всем приглашённым надлежало явиться со своими слугами, и Наташе было непонятно, как они поместятся в одной коляске. Но оказалось, что все предусмотрено – на выходе их ждали три коляски: две с гербом дома Гринверов, а одна без герба, но очень нарядная. Похоже, она принадлежала госпоже Клонье. Девочку посадили в первую коляску Гринверов вместе с Гонсом, к ним же подсел и Горт со своим слугой – пожилым человеком немного странного вида. Что за странность, Наташа поняла не сразу – вроде все как у людей, ничего примечательного. Потом сообразила: глаза. Глаза этого человека были какого-то странного розоватого цвета. Никогда таких не видела. Аслунд сел рядом с кучером.

Риалона величественно вплыла во вторую коляску и так же величественно, расправив платье, села.

– А мне разве не надо было переодеться? – поинтересовалась девочка.

– Риалона поедет сразу в здание Сената, – пояснил Гонс. – А мы еще ко мне заедем, мне самому необходимо переодеться и присоединить к нашей компании супругу. Тетя обещала к отъезду на бал доставить ваше платье.

– А-а-а! Понятно. А госпожа Клонье?

– Она с нами. Ей есть о чем поговорить с Элоидой. Это мою жену так зовут.

И действительно на первом же перекрестке коляска с Риалоной поехала прямо, а они свернули, и коляска госпожи Клонье. Пропетляв минут десять, коляска остановилась перед воротами роскошного, хотя и небольшого дома из красного кирпича. Он вообще казался игрушечным и от того еще более милым, но Наташа мало обратила внимания на красоту этого домика, хотя в другой момент обязательно восхитилась бы им – сейчас девочку занимала только одна мысль, на которую её натолкнула помощница госпожи Клонье.