Текст книги "Дело о неприкаянной душе"

Я моргнул. Эй, чего я пропустил? Я покосился на девчонку. Она была… была…

– Крылатая! – вдруг осенило меня, и я хлопнул кулаком по лбу.

Девчонка повернулась ко мне, и тут ее глаза тоже широко распахнулись.

– Хвостатый! – отшатнулась она от меня. – Так это твои проделки!!!

Я моментально заморозил время. Все вокруг замерло. Девчонка теперь повернулась ко мне. Ее глаза пылали.

– Твои проделки?! – повторила она вопрос.

Я усмехнулся.

– Ты не поверишь, но я к этому не имею никакого отношения.

– Ты прав, не поверю!

– Тем не менее это факт.

– Тогда что ты тут делаешь?!

– Аналогичный вопрос я могу задать и тебе.

– Я первой спросила!

– Я первый пришел.

Девчонка возмущенно уставилась на меня. Я глядел насмешливо.

– Слушай, – вмешался я. – Я не могу долго держать время. Давай потом поговорим?

– Только сначала ты поможешь мне спасти этого мальчика!

– С какой стати? – изумился я. – В конце концов, я черт, а не Дед Мороз.

– Ты поможешь мне спасти мальчика.

– И не подумаю. Дураков учат.

– Он не дурак!

– Дурак. Он дурак, что связался с той компанией. Он дурак, что отдал деньги. Он дурак, что принял пакет с ворованными вещами. Он дурак, что, приняв пакет, не убежал.

– Ты же о нем ничего не знаешь!

Я поморщился. Время истекало. Еще чуть-чуть – и все выйдет из-под контроля. Тогда точно будет хуже. Я махнул рукой. Время вернулось в свое обычное русло.

– Какой хвостатый? – недоуменно покосилась на меня киоскерша.

– Ничего. Просто я на маскараде играл черта. А эта девочка – ангела. Мы вот узнали друг друга.

– А-а. – Тетка была слегка заторможена. Девчонка сердито покосилась на меня. Я пожал плечами. Сама просила помочь. Делаем как умеем. Не нравится, пусть сама выручает.

Я вырвал пакет из руки Алексея и сунул его киоскерше.

– Возьмите. Вы хорошо запомнили тех, кто воровал? – Я сконцентрировался и вложил ей в мозг описание каждого из шайки. Слегка затуманил только образ Алеши. Он вроде был всегда тут, но к краже отношения не имеет. Просто не повезло мальчику очутиться не там.

За спиной сердито шипела девчонка.

– Не нравится, действуй сама, – прошептал я ей.

– Ты не смеешь вторгаться в сознание людей!

– А я и не вторгаюсь. Я просто помог ей вспомнить всех хулиганов. Расшевелил память. Разве я сделал что-то плохое?

– Сделал!

– Прошу прощения.

Тут девчонка ухватила меня за плечо и вытащила из образовавшейся толпы.

– Хватит! Дальше пусть сами разбираются. Алексей теперь свидетель, а не обвиняемый. Ты, – тут она поморщилась, – помог киоскерше вспомнить приметы всех настоящих грабителей.

– Грабителей, – фыркнул я. – Какие они грабители?! Мелочевкой промышляют.

– Заткнись!

– Заткнулся.

Некоторое время я молча шел за девчонкой. Потом догнал и зашагал рядом.

– Откуда ты знаешь, что мальчишку зовут Алексеем?

– Меня поражает, что это знаешь ты! Если ты не замышлял никакой подлости, то зачем наблюдал за этим ребенком?!

– Я первый спросил.

– Ну и что? Короче, так: даю тебе тридцать минут, чтобы убраться подобру-поздорову.

– А если не уберусь, то что? – Я остановился и насмешливо посмотрел на нее.

– То… то… Ты наверняка находишься на Земле незаконно!

– У меня есть разрешения от вашей канцелярии. Все законно. Так что ты не можешь приказывать, что мне делать.

– Все равно я не позволю тебе ничего сделать с тем ребенком! Так и знай! Он под моей защитой!

– Ух ты как?! – Я забежал вперед и остановился перед ней. Девчонка тоже вынуждена была остановиться. – Правда, что ль? Ты ангел-хранитель?! – удивленно воскликнул я.

Девчонка поморщилась.

– Нет. Я еще думаю. Может, после школы и пойду в хранители. А это мое летнее задание. Я должна помочь этому ребенку. Удержать его на Верном Пути.

– Вот это да! – Я так и сел.

– Теперь ясно, что я не могу терпеть тебя рядом с ним!

Я ошалело смотрел на девчонку. А может, и правда вернуться обратно? Раз уж за дело взялся ангел, то, думаю, он решит проблему. А если решит проблему, то душа матери Алешки наконец найдет упокоение, а я получу свой зачет. Я с сомнением оглядел девчонку.

– Это твое первое задание?

Девчонка с вызовом уставилась на меня.

– Ну и что?! Думаешь, не справлюсь?!

Ангел! Я едва не сплюнул с досады. «Через год ты моего попугая не узнаешь», – вспомнил я дядю. Через пять лет и ей удастся наставить этого мальчишку на путь истинный.

– Справишься, – кивнул я. – Однако ты будешь смеяться, но и мое летнее задание помочь этому ребенку.

– Что?!! Черт должен кому-то помочь?!

– Вот и я смеялся. Конечно, если быть совсем точным, то должен помочь я не ему. Я должен помочь душе его матери найти упокоение. А то шастает она между мирами. Совсем всех замучила. Но проблема в том, что пока ее сын будет в опасности, то душа Зои Ненашевой так и не найдет покоя. Понимаешь?

– Обалдеть! – Девчонка недоверчиво уставилась на меня. Тут глаза ее сузились. – А ты не врешь мне?

– Хотелось бы, – буркнул я.

Девчонка начала весело хохотать. Я мрачно смотрел на нее.

– Картина века, – сквозь смех пробормотала она. – Черт спешит на помощь! Спешите видеть.

– Слушай, – зловеще спокойно проговорил я. – Я ведь могу помочь тебе выполнить твое задание, а могу сделать твою жизнь на Земле невыносимой.

Смех девчонки разом оборвался, и она с интересом посмотрела на меня.

– Рискни.

– А вот и рискну!

– А вот рискни. – Девчонка вдруг замолчала и задумалась. – Знаешь, может быть, ты не сможешь мне помешать. А может быть, сможешь. Если я начну это выяснять, то пострадает в первую очередь мальчик. Тогда и ты, и я рискуем провалить наши задания. Так что мир?

Я несколько секунд изучал протянутую руку. Потом протянул свою. Однако девчонка вдруг резко одернула ладонь.

– Но если ты меня обманываешь!..

– Тебе показать мой дневник?

– Покажи.

– Тогда ты свой.

– Ангелы не врут!

– А кто это проверял?

Девчонка засопела.

– Ладно.

Я извлек из воздуха свой дневник и протянул ей. Она сунула мне в руку свой.

– Ух ты, с ума сойти! – вскричала она. – Так ты выполняешь эту работу по заданию министерства наказаний?! Трам-тара-рам. Мир перевернулся.

Я хмыкнул и раскрыл дневник девчонки. Не то чтобы я сомневался. Ангелы действительно не врут. Да и сомнение девчонки понимал. Я бы тоже не поверил в подобное. Но было просто любопытно. И раз уж она смотрит мой дневник…

– Монтирий!!! – Я уставился на подпись в дневнике.

– Ну да. – Девчонка недоуменно посмотрела на меня. – Он мой руководитель практики. Это такая честь. Ты представляешь, он сам пришел к нам в школу и выбрал меня для летней практики! Мне все девчонки обзавидовались! О Монтирии у нас легенды ходят. Я даже не поверила, когда он предложил мне проходить практику под его руководством.

– А когда он тебе это предложил?

– Сейчас подумаю. Ах да. Два дня назад. В принципе я уже нашла себе практику, но когда мне предложил Монтирий, то я согласилась, не раздумывая. Учителя тоже не возражали против такой замены.

Два дня назад. Интересно. На следующий день после того, как нашел работенку мне. Ну дядя, ну интриган! Все-таки чертовская порода в нем осталась, хоть и ангел он теперь. Еще бы понять, чего он добивается.

– А что за расспросы? Ты знаешь господина Монтирия?

– Немного, – криво усмехнулся я. – Он мой дядя.

Глава 2

Девчонка недоверчиво уставилась на меня широко открытыми глазами.

– Врешь! – выдохнула она.

Я пожал плечами.

– А какой смысл мне лгать?

– Кто вас, чертей, знает?

– Даже черти не врут ради вранья. Если мы врем, то чего-то пытаемся добиться.

– А может, ты и пытаешься.

Я молча взял у девчонки свой дневник и отправил его туда, где он и был. Потом снова посмотрел на девчонку.

– Слушай, мои родственные отношения с Монтирием мы можем обсудить потом. Сейчас нам надо решить, что делать дальше. Я как-то не рассчитывал, когда получал свое задание, что у меня под ногами будет путаться ангел…

– Это кто еще у кого будет путаться под ногами!!! Осмелюсь заметить, что помогать людям – это вовсе не прерогатива чертей! Ты хоть знаешь, что надо делать?! Болван!

На болвана я решил не обижаться. Тем более что я впервые видел ангела, который ругается с такой непринужденностью. Склонив голову набок, я молча изучал девчонку.

– Тебя как звать, ангелочек? – миролюбиво поинтересовался я.

Девчонка поперхнулась гневной отповедью и уставилась на меня.

– Ангелочек?! – прошипела она.

– Да ладно тебе, – махнул я рукой. – Если уж нам суждено действовать вместе…

– А кто тебе сказал, что я соглашусь действовать вместе с тобой?! Чтобы ангел и черт действовали совместно…

– Необычно, правда? – усмехнулся я. – Разве это не повод, чтобы попробовать?

Девчонка оторопело уставилась на меня.

– Необычно, – вынуждена была согласиться она. – А ты любишь необычное?

– Скажем так, я не люблю устоявшиеся правила. Черт я или не черт?

– Я не черт. Но… мне тоже говорили, что я не люблю разные правила. – Она вдруг усмехнулась. – Ладно, попробуем. По рукам. Кстати, меня зовут Альена.

Я пожал протянутую руку.

– Эзергиль. И какие наши планы?

Альена огляделась. Мы находились напротив какого-то парка. Только дорогу перейти. Она махнула туда рукой.

– Раз уж так получилось, что придется действовать вместе, то стоит все обсудить и обменяться сведениями. Давай там все и обсудим. Найдем тихий уголок.

Почему бы и нет. Я никогда не был сторонником серьезных разговоров посреди улицы. А парк – место идеальное.

Да-с, возможно, парк место и идеальное, но найти в нем летом свободную скамейку занятие то еще. Все их оккупировали бабульки со своими чадами либо компании каких-то подростков с бутылками пива в руках. Альене, видно, тоже надоело бродить по парку, и она молча указала на тенистый уголок под деревом. Я не видел причины не согласиться с ней и первым плюхнулся прямо на траву. Рядом пристроилась девчонка.

– Итак. Начинай.

– Почему я? – удивился я.

– А почему нет?

Я покосился на своего неожиданного соратника и промолчал. Папа всегда мне советовал никогда не спорить с женщинами. Дороже выйдет. Поэтому ограничился только согласным кивком.

Около получаса я излагал ей то, что мне удалось почерпнуть из всех архивов Ада и Рая. Альена хмурилась и кусала губы. Когда же я закончил, она удрученно кивнула.

– То же и у меня. Я надеялась, что ты раздобыл что-нибудь такое, чего не знаю я.

– Хм, на то же самое надеялся и я. Где я, по-твоему, успел бы раздобыть что-то новое, если только три часа как прибыл на Землю?

– Три часа? Я прибыла на час раньше. Правда, и добиралась до нужного дома дольше. Ваши черти дурацкие шутники! Высадили меня почти на окраине города!

– Серьезно, что ль? Так надо требовать было доставку на место. Дундук ты! Сама виновата. Нечего было позволять сесть себе на шею.

– Значит, я еще и виновата?!

– Тпру-у. Стоп. Сейчас поругаемся. Просто в следующий раз запомни: если тебе что-то положено от чертей, требуй это не стесняясь. Стеснительных у нас не понимают.

– Учту, – зловеще-спокойно отозвалась Альена. – Веселенькие у вас в Аду порядочки.

– Да веселее, чем в Раю. Куча правил… Э-э, извини.

– Извиняющийся черт! Да, теперь я и правда верю, что Монтирий твой дядя. Кое-чему от него ты, безусловно, научился.

– Слушай, может, вернемся к нашей проблеме? У тебя идеи есть? С чего начинать нам?

– Как с чего? Ясно, надо помочь этому Алексею. И в первую очередь избавить его от дурной компании. Пожалуй, тут ты сможешь помочь.

– И не подумаю даже.

– Это почему?!

– Потому что я не нянька. И нянчиться с этим мальчишкой не собираюсь. Я, конечно, могу навтыкать всем по кумполу так, что они будут Алексея до конца жизни за километр обходить, но…

– Но?

– Но пойдет ли на пользу это Алексею?

– В каком смысле?

– В самом прямом. Если он совершает ошибки, то сам должен их и решать. Если начать делать это за него, то ничем хорошим, прежде всего для самого Алексея, это не кончится. Очень легко привыкнуть к тому, что за тебя кто-то делает всю работу.

Альена насупилась.

– Ты считаешь, он справится?

– Вот наша задача и помочь ему поверить в себя, чтобы он СМОГ справиться, а не справляться за него.

– Мы можем помочь ему справиться, а потом указать ему истинный путь.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался я этим утверждением. – Ангелы должны помогать людям верой в то, что им по силам сделать дело, или делать за них дело? Может, я чего-то не понимаю, но какое основное правило ангелов? Не решать за людей их проблемы, а помогать им поверить в себя, чтобы они сами справились с ними. Не так?

– И откуда ты про ангелов все знаешь, – буркнула Альена.

– Не забыла, кто мой дядя?

– Забыла. Только это все бесполезно. Я смотрела на Алексея. Он не верит никому и ни во что. И он не верит в добро. Мы можем заставить его поверить.

– «Заставить поверить в добро», – хмыкнул я. – Звучит отлично. А если не поверит, то по кумполу ему. Чтоб верил. Или на костер. Как там инквизиция заставляла верить в добро?

– И что предлагает такой гений, как ты?

– Не знаю… Стоп! – Я поднял руку и так замер, раскрыв рот. – Альена, гений – ты!!! Конечно, как же я не сообразил!

Альена подозрительно посмотрела на меня.

– Ты чего? – поинтересовалась она, глядя, как я отплясываю джигу.

– Я только что понял! Благодаря тебе. Я идиот! Я должен был сразу сообразить! Инь и Янь. Добро и Зло. Белое и черное. Тьма и Свет. Это же одно и то же! Две стороны одного и того же предмета! Разве вас не учили этому в школе?

Альена насупилась.

– Не знаю. Не помню.

– Странно. Мы еще в девятом классе это прошли. Это же в первое десятилетие учебы проходят. Добро переходит во Зло, а Зло обращается в свою противоположность. Если мы не можем заставить Алексея поверить в Добро, то кто нам мешает заставить его поверить во Зло?! Окунуть его в это, а там пусть плывет.

– Что? Ты? Задумал? – медленно и по слогам поинтересовалась Альена.

– Увидишь. И мы не будем заставлять его поверить в Добро. Он сам будет разыскивать его! Сам, идя через муки и испытания! Мы, конечно, можем ему сразу все дать на блюдечке, но оценит ли он это? Дядя как-то сказал, что люди ценят только то, чего добиваются тяжким трудом. И мы заставим его трудиться, чтобы заслужить свое счастье. И тогда он будет это ценить. А если ему это счастье преподнести на блюдечке, то он вскоре отвернется от него.

– По-моему, ты замыслил какую-то гадость. Я могу отучить его отца пить. Тот сможет заняться сыном. Я прослежу за этим…

– Я прошу прощения за грубость, но ты и задницу им тоже подтирать будешь?

– Грубиян!

– Верно. Кстати, у меня есть лучшее решение. Герметичная продезинфицированная комната с отфильтрованным воздухом. И исполнение всех желаний до конца жизни. Жратва от пуза.

– Это уже чересчур.

– Вспомни Адама! – обвиняюще ткнул я в нее пальцем. – Это в первом классе рассказывают.

– А при чем тут Адам?

– А при том! Он, – я кивнул на небо, – уж насколько терпелив, но и Ему надоело ждать, когда же этот Адам в конце концов вкусит плод Познания. Нам, чертям, тогда и пришлось отдуваться.

– Не рассказывай мне азбучных истин.

– Тогда не пытайся построить еще один Эдемов сад для конкретного человека! В общем, так: пойдем со мной. Объяснять ничего не буду. Сама все увидишь.

Я поднялся и зашагал из парка.

– Эй, стой! Я не сдвинусь с места, пока ты не объяснишь, что ты задумал!

Я повернулся к Альене.

– Тогда тебе придется долго здесь сидеть. – Больше не слушая ее криков, я вышел из парка. Как я и ожидал, Альена вскоре догнала меня и зашагала рядом.

– Ты мог бы быть и повежливей.

– А ты могла бы и догадаться.

Девчонка надулась и некоторое время шла рядом со мной молча. Я же целеустремленно шагал к дому Алексея. Чтобы не было никаких неожиданностей, я при входе во двор сразу накинул на себя и Альену морок. Никем не замеченные мы поднялись на шестой этаж. Я тут же вошел в квартиру. Заметив, что Альены рядом нет, я высунул голову сквозь дверь.

– Ну, ты чего застряла? Тебя долго ждать?

– Сейчас. – Альена пыталась сосредоточиться, но это у нее получалось не очень. Вот она попробовала пройти сквозь дверь, но безуспешно.

Я подозрительно посмотрел на нее.

– Ну что смотришь?! – сердито спросила она. – Это не самое любимое мое упражнение.

Я понаблюдал еще за тремя ее попытками. Потом вздохнул и вышел из квартиры целиком. Зашел к ней сзади и своими руками соединил ее ладони вместе. Альена дернулась, но я был сильнее. В конце концов она сообразила, что я просто пытаюсь ей помочь, и успокоилась.

– Закрой глаза. А теперь внимательно слушай меня. Сосредоточься. Я обычно представляю, что нахожусь в межмировом пространстве, где нет никаких стен и преград.

Монотонно рассказывая о важности сосредоточения, я, по сути, гипнотизировал ее. Потом сделал шаг вперед. Альена повторила его. Я сделал следующий шаг. Так шаг за шагом мы подошли к двери и прошли сквозь нее.

– Долго еще там сосредотачиваться? Кажется, я поняла. Сейчас пройду.

Я хмыкнул и отпустил ее руки. Потом хлопнул по плечу.

– Идиот! – рявкнула Альена. – Ты мне всю сосредоточенность сбил! – Тут она увидела, где находится, и замерла с открытым ртом. – У меня получилось? – недоверчиво прошептала она.

Я же, разглядывая ее потрясенный вид, начал кое о чем догадываться.

– Слушай, а ты как в школе? В смысле, отличница?

Альена сердито уставилась на меня. Потом потупила взгляд.

– Нет. В основном тройки.

Я так и сел.

– Вот угораздило же меня так влипнуть! Ну, дядя! Ангел-троечник. Ужас.

– Можно подумать, ты у нас отличник!

– Представь себе. Я третий в школе по успеваемости. Даже участвовал в соревнованиях. Кстати говоря, однажды был и на турнире в Раю в числе команды Ада против вашей. Занял четвертое место. Но там я сам виноват. Не совсем правильно сотворил фантом. Я потом долго тренировался. Но это ерунда.

Альена недоверчиво изучала меня.

– Черт-отличник.

– Ангел-троечник, – в тон ей отозвался я. Мы посмотрели друг на друга и захихикали. – Команда у нас получилась еще та.

Альена рассмеялась и тут же зажала себе рот.

– Ой, а вдруг в квартире кто-то есть. А мы тут шумим.

Я махнул рукой.

– В квартире кто-то есть. А именно Ненашев Виктор Николаевич. Отец Алексея. Он нас не услышит. Об этом я сразу позаботился. Так что можешь хоть петь.

– А что мы тогда будем делать?

– Ждать ночи. – Я молча прошел в комнату, где спал Виктор Николаевич, и уселся в единственное кресло, не обращая никакого внимания на спящего мужчину. Альена недоуменно смотрела то на меня, то на отца Алексея.

– А зачем? – поинтересовалась она.

– Что зачем?

– Зачем ночи ждать?

– А затем, что только ночью творятся черные дела.

– Глупость. Самые страшные преступления всегда совершались днем.

– Ну и что? Да ты садись. Нам еще долго ждать.

– В таком случае мог бы и уступить девочке место.

– Зачем? Мне стоять совершенно неудобно будет.

– Черт!

– Конечно, – усмехнулся я. – Разве у тебя были какие-то сомнения в этом?

– Невоспитанный хам.

– Как верно тут было подмечено, я черт.

Альена чуть ли не обиженно уставилась на меня. Потом мрачно уселась на полу в позе лотоса. Я же прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобнее. Мерно тикал будильник.

Отвлек меня от медитации звонок в дверь. Я приоткрыл один глаз и огляделся. Альена по-прежнему сидела на полу в позе лотоса. На кровати спал Ненашев. Звонок повторился. Ненашев недоуменно приподнял голову и огляделся. Нас, естественно, он не увидел. С ворчанием встал и оправил свой костюм. Хм, довольно странная пижама, на мой взгляд. Совершенно неудобная. Тут звонок повторился в третий раз.

– Иду! – буркнул Ненашев. Загремел замком.

– Ненашев Виктор Николаевич? – услышал я чей-то официальный голос.

– Я. – Голос отца Алексея вдруг как-то даже охрип. Мы с Альеной переглянулись.

– Кажется, начинается. Скоро будет интересно.

– Ничего интересного не будет. – Альена тоже поднялась. Мы с ней отошли в угол комнаты и замерли. Вот дверь комнаты открылась, и в нее вошел Ненашев Виктор. За ним человек в форме. Последним в комнате появился Алексей. Он был даже не бледным. Серым. И с откровенным ужасом смотрел на отца.

– Виктор Николаевич, я бы хотел поговорить с вами о вашем сыне, – начал милиционер. Похоже, это был участковый.

– Что еще натворил это паршивец?!

– Понимаете, тут довольно странно. Он был свидетелем ограбления киоска Роспечати. Когда же его спрашивают о том, кто грабил, он говорит, что не знает. Постоянно путается в рассказе. И еще у него была сумка с крадеными вещами…

Я перехватил взгляд Ненашева, который тот бросил на сына. Алексей буквально затрясся. Рядом вздрогнула Альена.

– Он говорит, что подобрал мешок, когда неизвестные воры удирали…

Дальнейший разговор был не слишком интересен. Участковый все пытался выяснить, не замечал ли Ненашев за своим сыном в последнее время каких-то странностей. Ненашев что-то там юлил, стараясь выглядеть строгим, но справедливым.

– Понимаете, – подобострастно говорил он, – у мальчика недавно умерла мать. Для него это явилось настоящим потрясением.

– О, извините, не знал.

– Да, вот так вот. Да и на меня смерть жены подействовала… да вы ведь и сами видели, как у нас дома. Все никак не могу взять себя в руки. Понимаю, что надо жить хотя бы ради сына, но как вспомню жену, так все из рук валится.

– Ну, лицемер! – восхищенно протянул я. – У него можно поучиться.

– Он не врет, дурак, – буркнула Альена.

– Он верит, что говорит правду. А это не одно и то же, что не врет.

– Умник. – Альена замолчала. Я же без всякого интереса прислушивался к разговору, прекрасно понимая, чем он закончится.

Как я и ожидал, в конце концов милиционер извинился и ушел, сообщив напоследок, что в связи с запутанностью дела, а также уверений киоскерши, что Алеша в краже участия не принимал, никаких последствий это дело для Алексея иметь не будет.

– Но вы все же займитесь сыном.

– Это я обещаю. Наверное, я слишком долго горевал по жене.

Ненашев проводил милиционера и вернулся в комнату. Молча встал у дверей и вперил тяжелый взгляд в сжавшегося мальчика.

– Так, значит, дело уже дошло до краж. Мало того что воруешь деньги из дома, так теперь еще киоски обкрадываешь. И на что тебе не хватает?! На выпивку? Курево?

– Уж кто бы говорил, – буркнула Альена.

– Видно, мало я тебя учил. Ну ничего. Это я исправлю. Ты у меня навек отучишься воровать. – Ненашев отстегнул брючный ремень и зацепил пиджак, висящий на спинке кровати. Пиджак упал, и из него выпал кошелек. Алеша сильнее втянул голову в плечи. Ненашев сначала недоуменно уставился на кошелек, потом на сына. Сощурился, заметив его реакцию. Потом поднял кошелек и заглянул в него.

– Та-а-ак, – протянул он. – Значит, вот как.

– Я же говорил, надо было брать все. Если уж все равно попадет, так бери по полной, – покачал я головой. За это я немедленно схлопотал подзатыльник от Альены.

– Папочка, я больше не буду, – как-то вяло и обреченно пробормотал Алеша.

Даже у меня, черта, от этих обреченных слов сердце перевернулось. Однако отец Алексея был не черт. Он был человеком. И его сердце, похоже, осталось на месте. Он молча подошел к сыну и сдернул с него штаны, уложив на кровать. Затем замахнулся и ударил. Сначала он выбирал, куда быть, но дальше, войдя в раж, он уже лупил куда попадал, даже не соизмеряя силу. Алеша уже не плакал, стонал.

Альена дернулась, но я вовремя успел ее перехватить.

– Куда?! Ты же только хуже сделаешь!

– Но я не могу!!! Я не могу на это смотреть!!! – Она отвернулась и уткнулась мне в плечо.

– А твое вмешательство ему поможет?!

– Так сделай что-нибудь! Эзергиль, ну прошу тебя!!! Хочешь, на колени встану?!

Я слегка отстранил Альену от себя и всмотрелся в ее лицо. Она не шутила.

– Ладно. Но на колени вставать не надо. Просто пообещай мне кое-что.

– Что?

– Ты не будешь мне мешать выполнять мой план. Ты будешь делать все, что я скажу.

Альена отшатнулась. Ее глаза сверкнули. В этот момент ремень Ненашева, видно, ударил слишком сильно, и Алексей тихонько заскулил. Альена дернулась, будто это ее ударили.

– Ладно!!! Будь ты проклят!!! Есть ли у тебя сердце?!!

– Сердце? У черта? – Я хмыкнул.

– Я же пообещала!!! Сделай что-нибудь!!!

– Жди меня здесь.

Я молча вышел из комнаты и покинул квартиру. Оглядел себя. Нет, так не пойдет. Я закрыл глаза и щелкнул пальцами. Потом внимательно оглядел себя. Вот так лучше. Белый отглаженный костюм сидел на мне будто сшитый по заказу. Стального цвета рубашка. Однако, как и на любом мальчишке, подобный костюм надет несколько небрежно. Пиджак расстегнут, рубашка слегка сбита. Тем не менее от всего моего вида буквально веяло деньгами. Даже не деньгами, а Деньгами. И любой болван понял бы, что мой костюм приобретен вовсе не в секонд-хэнде. Подождав несколько секунд у двери, я нажал звонок. Потом еще раз.

– Кого там черт несет?! – раздалось из-за двери. Я даже улыбнулся. Как верно подмечено. Именно черт несет.

Дверь распахнулась, и на пороге показался встрепанный Ненашев. Он уже готов был разразиться гневной речью, но слова буквально замерли у него на губах. Он несколько оторопело уставился на меня.

– Здравствуйте, – поприветствовал я его. – Могу я встретиться с Ненашевым Алексеем?

Виктор Николаевич моргнул.

– Ты кто такой?

– О, прошу прощения. Эдуард. Эдуард Вяземский. А вы, наверное, отец Алеши?

– Ну да.

– Гм, могу я войти?

Виктор Николаевич оторопело отошел, пропуская меня в квартиру.

– Ты кто? – умно повторил он прежний вопрос.

– А разве вам Алексей не объяснил? Понимаете, он меня недавно крепко выручил. Как это по-русски… э бьен муа… а, помог. Помощь, да. Понимаете, мы с отцом только недавно приехали в Россию. Отца потянуло на землю предков. У нас в семье вообще чтят бывшую родину, несмотря на то, что в семнадцатом наша семья потеряла все свои поместья. Я вот по-русски даже видите как хорошо говорю?

– Ты кто?

Заклинило его что ли?

– Так вот. Понимаете, я вот вышел из дома и забыл кредитку. В общем, остался без денег. А тут Алексей очень помог. Одолжил пятьдесят рублей. Я ему пообещал вернуть. Он меня просто спас.

– Он одолжил пятьдесят рублей?

О, уже прогресс. По крайней мере от вопроса «Ты кто?» уже отошли. Если так пойдет и дальше, то можно и еще слова выучить.

– Ну да. Просто спас меня. Так вот, я хочу возвратить долг. Могу я встретиться с Алешей?

– Его нет дома.

Я покосился на дверь комнаты, откуда доносилось приглушенное всхлипывание.

– Его нет дома! – с нажимом повторил Виктор Николаевич.

– О, понял. Ладно. Тогда не соблаговолите ли вы, сударь, передать сыну вот это. – Я небрежным жестом протянул ему пятисотку.

– У меня нет сдачи, – как-то даже осип Виктор Николаевич.

Я небрежно махнул рукой.

– Какие пустяки. Пусть это будет Алеше за беспокойство. Не каждый ведь одолжит деньги совершенно незнакомому человеку. Не хватало еще из-за такой мелочи торговаться. А сейчас, извините, мне пора идти. Меня шофер ждет. Я обещал долго не задерживаться.

Я слегка поклонился и вышел из квартиры. Вызвал лифт. Отец Алеши же так и остался стоять у двери с ошалелым взглядом и пятисоткой в руке.

– А… может, чай попьете? – несколько неуверенно промямли он.

Я улыбнулся.

– С радостью бы, но, увы, некогда. Извините. – В этот момент подъехал лифт, и я скрылся в кабине.

Когда я снова появился в квартире Ненашевых, там была тишь и благодать. Ненашев-старший несколько растерянно вертел в руке пятисотку и поглядывал на сына. Тот, постанывая, лежал на кровати, до крови закусив губу.

– И почему ты не сказал, что отдал мои деньги этому… – Ненашев жестом изобразил то, что, по его мнению, должно означать франта.

Алеша что-то простонал. Из-за боли он вряд ли даже услышал отца. У его изголовья сидела Альена и пыталась принять часть боли мальчика на себя. Троечница, блин. Даже это толком сделать не может.

Я отошел в уголок, прислонился к стене и оттуда стал смотреть на это душераздирающее зрелище. Отец семейства с купюрой в руке, стонущий мальчик и ангел у его кровати. Ну, прямо рождественская открытка. «Ангел чудесно исцеляет больного». Только вот у нашей троечницы с чудесным исцелением что-то не ладилось.

– А ну брысь к себе! – велел отец.

Алеша испуганно вздрогнул. Поспешно поднялся и не удержался от стона.

– Ты еще постони мне тут!!! – взъярился Виктор Николаевич. – Можно подумать, тебе сильно досталось!

Я заметил, как при этих словах гневно раздулись ноздри Альены. Алексей же поспешно выскочил из комнаты, хотя было видно, какую боль причинял ему каждый шаг. В последний момент я успел перехватить Альену.

– Спасибо, – пробормотала она. – Я думала, он убьет его.

– Не за что.

Альена вдруг уткнулась мне в плечо и разревелась. Я растерянно похлопал ее по спине. Вот картинка. Ангел, рыдающий на плече у черта. Сказать кому, засмеют.

– Я самонадеянная дура! Кретинка! Я даже не могу ему помочь! Ну почему я так плохо слушала в школе! Сейчас же сообщу в школу, что провалила задание. Пусть пришлют кого-нибудь вместо меня. Пусть я останусь на второй год! И поделом мне! Я ничего не могу.

– Угу, – согласно кивнул я. – Совсем ничего не можешь.

Альена в ярости уставилась на меня.

– И это все, что ты можешь сказать? Спасибо за сочувствие!

– Сочувствие – это по части ангелов, – невозмутимо заметил я. – То, что ты останешься на второй год, меня тоже мало волнует. В конце концов, это твои проблемы. Но вот что определенно ты не можешь сделать, так это бросить все и уйти.

– И кто мне может помешать?!!

– Твое обещание. Забыла? Могу напомнить. Ты можешь признать поражение и остаться на второй год. Но никто не сможет оставить тебя в ангелах, если ты нарушишь обещание. А мне нужна твоя помощь. Так что ты останешься, хочешь ты этого или нет.

– Ты бесчувственный чурбан!!! Грубый, нахальный, самодовольный…

– …черт, – закончил я за нее. – Знаю. Но я в отличие от доброго, порядочного, сердечного ангела не прогуливал уроки в школе и кое-что умею. А ты не смогла даже облегчить ребенку боль. Так что лучше молчи.

Альена покраснела от ярости. Над головой вспыхнул, разгораясь, нимб. Мне даже больно стало смотреть на нее. И Виктор Николаевич, похоже, что-то почувствовал. Не каждый человек способен выдержать присутствие ангела. Он занервничал. Нервно заходил по комнате. Да, простое присутствие ангела способно разбудить даже крепко спящую совесть.

– Значит, я не могу помочь?! – прошипела девчонка. Она развернулась и вышла прямо сквозь дверь. Я улыбнулся. Главное – хорошенько разозлить. Назвать неумехой, чтобы ей просто назло мне захотелось бы доказать, что она не неумеха.

Улыбаясь про себя, я последовал за ангелом. Альена тем временем склонилась над мечущимся в бреду мальчиком, и положила ему на лоб руку. Я нахмурился. Похоже, Ненашев перестарался. Если не оказать помощь, то дело может закончиться довольно печально. Альена вдруг как-то изогнулась и застонала. На лбу у нее выступили капли пота. А вот мальчик, наоборот, затих. Я подошел и задрал рубашку на спине ребенка. Самые страшные рубцы медленно бледнели. Кровоточащие раны затягивались. Я покосился на Альену и оттолкнул ее.