Текст книги "Невольник силы"

– Это что такое? – поинтересовался начальник райотдела.

– Эта заключение психологов на основании всех известных предыдущих его преступлений – как он может вести себя в какой-то конкретной ситуации. Так вот, Призрак – человек предельно жесткий, не оставляет свидетелей. Не уродует, не ранит… Убивает наповал… И не связывает ментов… И оружия в машине не оставляет… Ни своего, ни чужого…

– Может, Интерпол что-то напутал? – предположил прокурор межрайонной прокуратуры.

– Компьютер…

– Не верю я компьютерам… Глюканут, и все…

– Что-то здесь другое… – Кондратьев подбородок почесал и глянул на долговязого мужика. – Что скажешь, десантура?

– Скажу, что почетную грамоту человеку надо давать, что избавил всех от этого… – кивнул долговязый в сторону трупов, которые эксперты осматривали.

– А ты что думаешь? – Подполковник ФСБ повернулся к Вадиму Александровичу.

– А я не могу возразить против авторитетного мнения, – Вадим Александрович глянул на долговязого, – поскольку мало что знаю в местной обстановке… Но хорошего о директоре слышал мало… Просто ради развлечения людей даже дети не взрывают… А дети – самые жестокие люди на свете…

– Товарищ подполковник!

Один из экспертов подошел к командной группе, уже готовой отправиться к месту посадки московского вертолета, и молча протянул Кондратьеву пистолет и револьвер.

– В поясной кобуре на спине… У того и другого…

– Да и у директора, если поискать, – сказал долговязый.

– У директора оружия не обнаружено.

– Значит, в доме…

Подполковник рассмотрел оружие.

– «Вальтер», калибр 7,65, и французский полицейский револьвер «манурин», – сказал со знанием дела. – Это уже интереснее. Кто по национальности был местный директор?

– Кавказец, – сказал долговязый мужик, считая, что этим все сказал.

– Это национальность? Я про национальность спрашиваю…

Долговязый только плечами пожал. У Вадима Александровича, как у приезжего, можно было не спрашивать, хотя Кондратьев все же посмотрел на него, потом повернулся к пожилому, командовавшему пожарными.

– Надо водителю позвонить… Он с ним домой к директору ездил…

– Где водитель?

– Он в другой деревне живет… За рекой…

– Позвони… Пусть сюда явится… Поговорить надо…

* * *

На сей раз, встречая московскую следственную бригаду, подполковник Кондратьев запретил долговязому мужику и Вадиму Александровичу идти за ними.

– Подождите здесь… С вами наверняка пожелают побеседовать…

Вадим Александрович увидел вдруг Вовку Машкина, который махал ему рукой, вырываясь из цепких рук старухи-соседки. В руке у Вовки блеснула при свете фар бутылка.

– Вовка проснулся… – позвал Вадим Александрович долговязого мужика. – Выпить принес… За мной, десантура…

После трудов праведных выпивка долговязому казалась очевидной наградой, и было безразлично, кто намеревается эту награду вручить, и потому он двинулся за Вадимом Александровичем без вопросов.

– А ты чего меня-то не поднял? – спросил Вовка, передавая бутылку Вадиму Александровичу, чтобы старушечья рука все же не дотянулась до нее.

– А ты чего не встал? – в тон ему спросил Вадим Александрович навстречу. – Меня вон твоя соседка сразу разбудила…

Соседка так и не уходила, хотя делать на месте потушенного пожара ей было совершенно нечего, как, впрочем, и другим местным жителям. Тем не менее они только сейчас начали собираться со всех трех окрестных деревень. Поговорить было о чем, и лица у всех были почти довольные. Но старуху не интересовали односельчане, она вдруг откуда-то пыльный пластиковый стакан притащила.

– Половинку налей-ка нам с дедом…

– Иди, бабка Клавка, иди, – почти мягко послал ее куда-то долговязый. – И не возвращайся сюда… У меня в машине стакан есть, пойдем…

Машина долговязого стояла среди других машин, освещающих окрестности. Он выключил фары, оставив только габаритные огни, и распахнул все четыре дверцы, чтобы сквозняком комаров выдуло. Вовка на переднем пассажирском сиденье устроился, Вадим Александрович на заднем почувствовал себя вольготно…

* * *

Ушедшие встречать московский вертолет вернуться не торопились. Должно быть, на месте обсуждали первые результаты, и Вовка еще раз успел сбегать за бутылкой. Благо, теперь бежать было недалеко – пятьдесят шагов до двухэтажного многоквартирного дома. Одну из своих порций Вадим Александрович успел вылить в открытую дверцу прямо на траву. Остальные пришлось выпить. Ночь была теплой, почти жаркой, хотелось расстегнуть куртку, но кто-то со стороны мог заметить пистолет в подмышечной кобуре. «Беретта-92» имеет солидные размеры, и спрятать ее не так просто. И потому Вадим Александрович предпочитал потеть. Вторая бутылка уже подходила к концу, когда прибежала бабка Клавка.

– Вас зовут… Идите…

Долговязый, издеваясь, сунул было недопитую бутылку в карман, наблюдая за реакцией посыльной, потом ухмыльнулся и отдал бабке. Все равно, если на троих разливать, каждому по половине глотка достанется, не больше. Но свою щедрость долговязый показал, распорядился как своим добром…

Бабка Клавка заспешила с бутылкой вовсе не туда, где ее дед дожидался, а в сторону кустов, вытаскивая на ходу из кармана пластиковый стаканчик.

– Пьет бабка-то? – чуть горько усмехнулся Вадим Александрович.

– А кто сейчас в деревне не пьет… – Долговязый мужик еще и вдумчивым философом оказался. – Что здесь еще делать, если здесь все под такими вот директорами ходят… Вовка вон с каких пор пьет, а? Спроси его…

– Как с работы за пьянку выгнали… Так и запил сразу…

– А как выгнали, не знаешь? – Это уже долговязый у Вадима Александровича спросил.

– Как?

– А здесь у директора манера такая… Даст за что-нибудь денег… Попросит сделать и денег даст… Сам, без ведомости… Не много, только на бутылку… А через час тебя отлавливает, и – ага… Пьяный на работе… Увольняет… А другой работы в округе нет… Вызывает он через недельку и снова на работу берет… Только ты потом ему половину зарплаты отдаешь… Ему лично… Домой или в кабинет приносишь… Вот Вовка и не захотел отдавать… Уже два года пьет… И я пью…

– А живете на что?

– А кто на что… Я вот багажник металлоломом загружу, сдам… На то и живу… И на бензин хватит, и жену подкормить, чтоб в огороде ноги не протянула…

– А металлолом под ногами валяется?

– Здесь много чего под ногами валяется… Рядом пионерский лагерь… Был… Сейчас бери, что хочешь, и продавай… Там даже сторожа нет… Тем и живем, что или директоров кормим, или сами выживаем… И никому не нужны…

* * *

Московскую следственную бригаду разговоры с местными мужиками интересовали только в одной плоскости: что за гости были у директора пансионата, кто видел их, как часто гости приезжали… Москвичи допрашивали каждого по отдельности. Вадима Александровича, как человека постороннего здесь, на допрос даже не пригласили… Не стал беседовать с ним и подполковник Кондратьев, только потянув носом и уловив запах свежего самогона… А что с ним говорить… Что может сказать приезжий, мало чем отличающийся от местных пьяниц…

Сам Вадим Александрович прочитал все эти мысли в лице подполковника без проблем. И даже легкое сожаление уловил, словно бы разочарование…

– Ну и ладно, – вслух сказал он. – Хотя бы высплюсь…

– У меня еще есть полста рублей… – со вздохом сознался долговязый. – К Вовке?

Вадим Александрович вздохнул, зная, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Это означало, что пистолет ему придется прятать где-то в заросшем кустами огороде рядом с туалетом… Там, где крапивы больше… Прятать вместе с кобурой, потому что кобура без пистолета тоже вызовет вопросы, на которые ответом может быть только выстрел…

– Поехали, – властно позвал долговязый, кивая в сторону своей машины…

2

Прямо с утра полковнику Маврину не дали возможности дойти до своего кабинета и выпить стакан крепчайшего чая, без которого он обычно чувствовал себя полностью неработоспособным. Дежурный по управлению майор остановил Николая Васильевича жестом:

– Товарищ полковник, полковник Мочилов просил, как только вы появитесь, сразу к нему. Что-то очень срочное…

Вообще-то тот сектор службы, за который отвечал Николай Васильевич Маврин, чрезвычайной оперативностью не славился – какая может быть оперативность в отделе, отвечающем за отставников спецназа, за их быт, отдых, жилищные и прочие проблемы, склонность к употреблению алкоголя или еще что-то подобное. И все в зависимости от категории, с какой офицер на пенсию ушел. За некоторыми вообще никакого присмотра не было. За другими, кто имел отношение к каким-то серьезным событиям, приглядеть следовало, за третьими требовалось наблюдать пристально, чем и занимались на местах кураторы, которые напрямую Маврину и подчинялись. Но сам Николай Васильевич за последние годы службы прочно уже отвык от слова «срочно». Тем не менее пошел не в свой кабинет, хотя держал уже в руках ключи с печатью, а в кабинет командующего войсками спецназа ГРУ полковника Мочилова. Неторопливо и величественно пошел, поигрывая той самой связкой ключей и печатей от двери и от сейфов…

Юрий Петрович был один и показал на стул:

– Присаживайся, Николай Васильевич…

И сразу отвернулся, чтобы вытащить из стоящего за спиной сейфа какую-то бумагу. Естественно, бумага предназначалась для полковника Маврина. Юрий Петрович время на вопросы о здоровье семьи не тратил никогда.

– Вот… – Мочилов сначала припечатал листок ладонью к столу, потом перевернул его так, чтобы Маврину не пришлось читать перевернутый текст, и пододвинул. – Все, что можно найти на этого человека. По всем вероятным каналам поиска… И – срочно.

Юрий Петрович даже на часы посмотрел, словно этим жестом поторапливая привычно неторопливого слоноподобного Маврина.

– Кто такой?

– Лично я с ним не знаком – он пропал без вести, еще когда я в Афгане был. – Полковник потрогал пальцами старый шрам, пересекающий его лицо, – память об Афганистане. – Но фамилия и имя запоминающиеся… Вадим Варягов, старший лейтенант… Вадим Александрович Варягов… Последние данные датированы восемьдесят четвертым годом… Все, что было «до» и «после»… С анализом личности, если будет возможность… Связи, дружеские, родственные, враждебные и прочее… Служебные контакты… Все данные о последней операции… Варианты…

– Поищу, – вздохнул Николай Васильевич, поднимаясь. – По старшему лейтенанту, сам понимаешь, трудно что-то набрать… Послужной список невелик. Но я поищу. В советские времена у нас с архивами и отчетами порядок был, и те данные должны сохраниться. Все что есть, будет… – Маврин стул сиденьем под стол пододвинул. – А действительно, сочетание имени и фамилии парадоксальное. Насколько мне помнится, Вадим Храбрый против варягов восстание поднял, за что и был казнен Рюриком.

Полковник Мочилов вздохнул:

– Кажется, так… Сделай, Николай Васильевич.

– Уже, сам понимаешь, иду… В течение часа материал подготовлю…

* * *

Через час материал действительно лежал у полковника Мочилова на столе, и Юрий Петрович пригласил к себе майора Ротмистрова, который уже был в курсе возможной предстоящей командировки и потому явился не в повседневном мундире, а в «камуфляжке», только, понятно, без бронежилета и без оружия.

– Готов, Валентин Николаевич, к работе? – оценил оперативность полковник.

– Так точно, товарищ полковник. Готов, как обычно… Сколько дадите на ознакомление с материалами дела?

– Нисколько не дам… В вертолете будешь знакомиться… Как и с личным составом своей группы… А здесь я только вводную дам… Короткую, в несколько слов…

– Сколько человек выделяете?

– Шесть офицеров… Двое могут тебя подменить за компьютером, не заменить, а только подменить – уровень пока еще не тот… Один только чуть-чуть хакер, но в основном работает со спутниками. Там он хорошо ориентируется, и тебе не придется возиться самому… Второй специалист по работе с документами. Сделает те, какие будут необходимы… Оба имеют навыки сыскной работы, что может пригодиться, и в состоянии провести следственные мероприятия, вплоть до экспертных. Но они из разведцентра, следовательно, в боевой подготовке, сам понимаешь, могут «поплыть»… Не перегружай, если будет возможность, и не выставляй вперед… Больше под рукой никого не оказалось… Есть два полковника и один подполковник, но их под твою команду отдать не могу, сам понимаешь – субординация. А они, в свою очередь, тебя за компьютером заменить не могут… Будешь обходиться тем, что имеешь…

– Понял, товарищ полковник.

– Теперь суть вопроса… Твои, грубо говоря, собратья, наши хакеры из управления компьютерной разведки, заметили вчера вечером суету в сетях ФСБ. Нечаянно наткнулись, обслуживая какой-то посторонний для нас с тобой вопрос. Поинтересовались мимоходом делом, которое нас вроде бы не касалось. Где-то в сельской гостинице обнаружены отпечатки пальцев человека, разыскиваемого Интерполом. Серьезная личность, большой спец по ликвидации. Не просто киллер, а именно ликвидатор, потому что предполагалось, что этот человек работает на какую-то разведку, только не могли определить, на какую. Человек этот разыскивается одновременно и Интерполом, и ФБР США, и Скотленд-Ярдом, и центром разведывательных и контрразведывательных операций ЮАР, и еще кучей различных спецслужб… Замечу, нам по большому счету не дружественных… Интересный случай… Через три дня после того, как двое американских летчиков разбомбили школу с детьми в Югославии, этот человек ликвидировал летчиков прямо на территории базы НАТО в Италии… Застрелил при выходе из бара… Представляешь, какой надо обладать информацией, чтобы провести в кратчайшие сроки такую операцию! Акция возмездия… Уже через три дня… Отсюда выплывало предположение по национальности – серб и работает на разведку сербского генштаба… Предположение больше ничем не подтвержденное и натянутое… Однако дерзость оценена как открытый вызов… Но и помимо этого случая он успел крупно наследить по всему практически миру, по всем континентам за исключением разве что Австралии и Антарктиды… Хотя в отношении Австралии я не уверен… И вдруг объявился у нас… Я не думаю, что ФСБ зашевелилась бы самостоятельно. Они предоставили бы ментам работать, поскольку обслуживать запросы Интерпола – это ментовская забота… Но, видимо, у ФСБ или в этом человеке собственная заинтересованность, или в районе, где он появился… Улавливаешь, какие осложнения у тебя могут возникнуть?

– Я как раз об этом, Юрий Петрович, подумал… Хотя не знаю еще, что мне следует делать…

– Вот и хорошо, что подумал, ты человек осторожный и с делом справишься… Мы пытались выяснить, какое управление ФСБ занимается делом, когда дело полностью перевели во внутренние сети, к которым доступа не может быть. Значит, что-то особо важное, но мы не знаем, что именно. Но это не самое интересное… Самое интересное, что один из наших хакеров, когда интерполовцы пересылали дактилоскопическую карту Призрака – это международная кличка объекта, скопировал ее и, сам не зная, с какой стати, зарядил на проверку в нашу картотеку. И компьютер выдал результат, что международно разыскиваемый объект является не кем иным, как старшим лейтенантом спецназа ГРУ, пропавшим в восемьдесят четвертом году в одной из стран Южной Африки, – Вадимом Александровичем Варяговым…

– Хорошая фамилия…

– Хорошая фамилия… Все, что есть у нас на Варягова, я тебе передаю. По ознакомлении материалы можешь уничтожить. Задача ставится простая – найти и вытащить парня из переделки, в которую он может попасть, если не получится найти общий язык – уничтожить… И никакого следа спецназа ГРУ остаться не должно… Связь ежедневная, можно даже по телефону, – работать будешь в зоне устойчивой сотовой связи. Ситуацию докладывай регулярно… Все дополнительные материалы будут тебе передаваться сразу по мере поступления. Все ясно?

– Так точно… Разрешите выполнять?

– Получи в «секретке» карты местности на всю группу… И гони в аэропорт… Вот… – полковник протянул тоненькую папочку с подготовленными отделом полковника Маврина материалами. Естественно, не с самими документами, а только с копиями. – Машина заказана… Номер у дежурного… Пропуск там же… Можешь уже в машине начать читать…

И снял трубку давно уже подающего сигнал телефонного аппарата.

– Слушаю, полковник Мочилов… Да, я сейчас очень занят… Домой приеду, тогда и поговорим… Думаю, сегодня приеду… Хорошо-хорошо… Я очень постараюсь…

* * *

Дорога до аэропорта не близкая, но, чтобы на дорогу выехать, следует еще из Москвы выбраться на Кольцевую, потом по Кольцевой половину города объехать. И только потом уже можно в аэропорт двигать… Пожалуй, если хорошо посчитать, можно было бы и на машине до конечного пункта добраться за то же самое время, что уйдет на ожидание в пробках по дороге в аэропорт и дорогу по воздуху до места. Тем более что машину в распоряжение группы майора Ротмистрова обещали прислать завтра к обеду. Сразу бы уж дали транспорт, и все… Или еще лучше было бы сразу вызвать вертолет на крышу нового корпуса ГРУ. Зря, что ли, там поставили вертолетные площадки. Но пока теми площадками и стоящими там вертолетами только командование пользуется. И не возразишь, сославшись на оперативную обстановку, поскольку армейские порядки никто еще не отменял, хотя пытаются в последние годы корректировать…

Но долгая дорога до аэропорта тоже пришлась кстати, она позволила майору Ротмистрову прочитать переданные ему полковником Мочиловым документы, и даже было время все обдумать.

Данных не много, но данные сами по себе интересные… Майор Ротмистров в соответствии со своим возрастом не захватил тех романтичных для взгляда со стороны времен, когда спецназу ГРУ приходилось работать практически во всех государствах, в которых Советский Союз находил свои интересы. А интересы эти могли быть порой не чем иным, как элементарным противодействием интересам других стран, чье влияние в третьем мире Советскому Союзу хотелось ограничить. То есть сами влиять не можем и вам не позволим… По крайней мере, постараемся не позволить… ЦК КПСС, подумав, решал, и спецназ претворял политику партии в жизнь там, где советским людям попросту-то и делать было нечего, потому что никаких, скажем так, экономических связей с данной страной не имелось. Но экономика и политика – понятия не всегда совместимые, а часто противоречащие друг другу. Взять хотя бы Анголу, куда Советский Союз отправлял судно за судном, груженные оружием и боеприпасами. И никто не собирался за эти грузы рассчитываться. Та же Куба о своих интересах не забывала. Предоставив правительству Анголы своих танкистов вместе с советскими танками, в качестве оплаты брала ангольские алмазы и целые сухогрузы с древесиной ценных пород. Советский Союз считал, что для него это мелочь, не стоящая хлопот… И только давал и давал… За счет своих граждан, которым приходилось терпеть и ждать обещанного скорого прихода коммунизма… Причем оружие поставлялось и той и другой воюющей стороне, как и военные специалисты отправлялись и на одну, и на другую стороны фронта. Марксисты делили власть с маоистами, и, если бы они сумели заключить мир, помощь Советского Союза никому уже могла бы не понадобиться. И потому война продолжалась, и спецназовцы зарабатывали себе боевой стаж – год такой командировки засчитывался за три года обычной службы…

Но это не самое сложное. Случались командировки и вообще непонятные… Сейчас непонятные, когда со стороны на них смотришь. Тогда кому-то они были вполне ясны и выглядели целесообразными с точки зрения партийной морали. Должно быть, в одну из таких командировок и попал старший лейтенант Варягов. По слухам, много офицеров, отправившись в подобные командировки, пропадали без следа, поскольку работали, как и Варягов с товарищами, что называется, в «автономке», то есть в случае провала они становились уже не советскими офицерами, а частными лицами, за действия которых никто, кроме них самих, не отвечал. Документы на увольнение из армии в таких случаях оформлялись заранее, и всегда готовы были к предъявлению по требованию любой заинтересованной стороны. В случае удачного завершения операции документы не уничтожались, и хранились до следующего случая. Так, согласно и этим документам, также предоставленным к рассмотрению майору Ротмистрову, старший лейтенант Варягов был уволен из армии в звании лейтенанта за три года до последней командировки. И все материалы на увольнение вместе с рапортами командования о недостойном офицера поведении, систематическом пьянстве, аморальном образе жизни, и прочем, что можно предъявить человеку в качестве причины для увольнения, тоже были здесь же, в тоненькой папочке. Правда, уже после «увольнения» Варягов умудрился получить два ордена в Афгане, но это шло уже по другому списку…

За два последующих после возвращения из Афгана года Варягов получил и очередное звание и побывал в трех командировках – все без прикрытия, в «автономке», за каждую из которых был удостоен правительственной награды. Потом четвертая командировка…

В этот раз с невыполненным заданием, следовательно, и без наград… Из командировки вернулись только два лейтенанта. Их командир пропал, словно его никогда и не было с ними, и они не могли дать никакого вразумительного объяснения. Майор Ротмистров дважды перечитал рапорты двух лейтенантов. Поскольку вернулись они без командира, то рапорты писали сами, каждый по отдельности, и каждый по отдельности давал показания в особом отделе при своей части, а потом еще и в секретной части военной прокуратуры, и в следственном управлении КГБ. В общем показания сходились, различаясь только в мелочах, которые можно списать на разницу в ощущениях. А разница могла быть значительной после переделки, в которую группа попала…

Группа должна была захватить человека, обладающего информацией, и получить от него эту информацию. Более подробно о самой сути операции в материалах не говорилось, и потому Ротмистров понял, что операция готовилась не в ГРУ, а в ЦК КПСС, и офицеры спецназа ГРУ были только исполнителями. Бунгало стояло в южноафриканском вельде. Группа подошла ночью к бунгало вместе с проводником. Старший лейтенант Варягов приказал своим лейтенантам проверить стоящую во дворе машину, а сам пошел к дому. Он был уже на крыльце, когда взорвались одновременно и дом, и машина. Оба лейтенанта были контужены, проводник убит. В сознание лейтенанты пришли почти одновременно, и не могли сказать, через какое время после взрыва. Каждый увидел другого сидящим на земле в не совсем нормальном виде. Поднялись. Сразу, естественно, стали искать командира. Они хорошо видели, что он уже ступил на крыльцо. А потом прозвучал взрыв… Но найти тело не удалось. Лейтенанты провели на месте взрыва более трех часов, сами израненные и контуженные, разбирали остатки дома, просчитывали все варианты, куда могло отбросить старшего лейтенанта Варягова взрывной волной. Но старший лейтенант Варягов пропал. Вариант был только один – взрыв произошел прямо под ногами Варягова и был таким сильным, что человека просто на куски разорвало, и собрать уже было ничего не возможно…

Так и закончилась эта командировка…

Один из этой пары лейтенантов, что потеряла командира в далекой Африке, через год геройски погиб в Афгане и похоронен на кладбище в Могилеве рядом с могилой своего отца – это проверено и не подлежит сомнению. Здесь уж никакого возвращения не предвидится. Второй, вообще никуда не исчезавший, полтора года назад вышел в отставку в звании подполковника и в настоящее время находится на заслуженном отдыхе, совмещая отдых с работой начальником охраны у крупного полукриминального бизнесмена и политика. С ним должны сегодня встретиться, и запись беседы перешлют Ротмистрову по связи, как и запись беседы с бывшим комбатом старшего лейтенанта Варягова.

За прошедшие годы о старшем лейтенанте Варягове никто не вспоминал, кроме, наверное, членов его семьи. Родители умерли за годы его отсутствия, один за другим, сначала мать, потом отец. Жена вышла замуж повторно. Сын вырос, в годы перестройки стал криминальным лидером, был замешан в нескольких крупных по масштабам финансовых и криминальных делах, попадал под суд трижды, но дважды сумел вывернуться благодаря хорошей работе адвокатов, но в третий раз и адвокаты не помогли – в настоящее время отбывает длительное заключение в одной из зон строгого режима в Челябинской области.

И вот, откуда ни возьмись, сам Призрак выплыл… Самый настоящий Призрак… С того, похоже, света пожаловал, пропащая сущность. И выплыл с такой неожиданной идентификацией… Тот, кто дал старшему лейтенанту Варягову такую кличку, знал, что делал, знал его подноготную… Или это случайность?.. Или это он сам такую кличку себе придумал?.. Это не очень и важно, но важно было узнать, на кого Вадим Александрович работал эти годы и на кого сейчас работает… Вполне реальным было предположение, что в настоящее время он представляет в России какую-то иностранную силовую структуру, скорее всего, разведку…

* * *

Небольшой компактный шредер, входящий в комплект ноутбука шифрованной связи, работал в том числе и от автомобильного прикуривателя. Не желая сажать аккумуляторы ноутбука, потому что не знал пока, когда и где можно будет эти аккумуляторы подзарядить, майор Ротмистров подсоединил шредер к прикуривателю и на глазах водителя-прапорщика, свернув стандартные листы вдвое, превратил всю полученную от полковника Мочилова документацию по старшему лейтенанту Варягову в мелко изрубленные бумажные кусочки, на манер праздничного конфетти, которые порциями выбросил за автомобильное окно, чтобы сразу и по ветру развеять.

Всю полученную информацию майор Ротмистров уже прочно зафиксировал в памяти и знал, что ничего не напутает, потому что память у него была великолепная, хорошо тренированная и не подводила пока ни разу, как бы ни был велик объем информации. Более того, память уже сделала то, что не делали сотрудники отдела полковника Маврина и не делал полковник Мочилов, осуществляющий общий контроль и руководство за операцией. Ротмистров все данные систематизировал, разделил на отделы и подотделы и знал, какие сведения ему могут понадобиться в ближайшее время, какие сведения вообще не могут понадобиться, а какие требуют поиска дополнительных фактов, чтобы стать ниточкой, за которую можно дернуть. Эти факты необходимо будет запросить через полковника Мочилова во время сеанса связи.

Появление старшего лейтенанта Варягова в отдаленной глубинке Центральной России случайным быть не могло. По большому счету регион не мог представлять интереса ни для одной иностранной разведки с тех пор, как там, согласно подписанному международному договору, были уничтожены ракеты подземного базирования. Где-то оставленные и заброшенные шахты интереса не представляли, поскольку все оборудование из шахт было вывезено.

Но после того, как в районе произошел какой-то эксцесс с местными ментами, Варягов вполне мог регион покинуть, как сделал бы на его месте всякий нормальный человек. Но Ротмистров исходил из соображений, что Вадима Варягова язык не повернется назвать «всяким нормальным человеком», потому что он профессиональный диверсант и разведчик. И появиться в районе случайно он тоже не мог, потому что здесь у него не просматривалось никаких связей и возможных дел. Разве что появились в последнее время, когда он уже выпал из поля обзора ГРУ. Но в Россию Варягов вернулся, судя по всему, не так давно, поскольку только четыре месяца назад был замечен в Турции, откуда неожиданно исчез, и прочными новыми связями на старой родине обрасти еще не успел. Короче говоря, Ротмистров исходил из того, что Варягов прибыл к месту действия с какой-то конкретной целью, которую еще предстоит установить, и будет оставаться там до времени, пока цели своей не добьется. Следовательно, искать его следует где-то рядом. Но даже если цель будет достигнута, а спецназ ГРУ еще не успеет найти Варягова, его все равно можно будет найти потом по следам дела, которым Варягов был занят. Нет дела, которое привлекло такого серьезного человека, чтобы от него нельзя было найти след к этому серьезному человеку. Профессионалы такого высокого уровня, как Варягов, пустяками не занимаются. Значит, следует искать серьезное дело, которым Призрак занимается или уже закончил заниматься…

Аналитический ум позволил майору Ротмистрову выстроить всю эту цепочку рассуждений в систему, что давало возможность знать, с чего следует начинать и какие шаги следует предпринять для поиска. Конечно, следовало еще более четко определиться с тем, чего следует ожидать от Варягова. Если он работает на иностранную разведку, пусть и не откровенно враждебную России, отношение может быть однозначным. Если он работал на какую-то разведку, то отношение иное, и здесь можно поискать варианты. Если он, как это называется в кругу международных «вольных разведчиков», – «свободный агент», выполняющий какие-то конкретные одиночные поручения, добывающий порой сведения на собственный страх и риск, а потом этими сведениями торгующий, то отношение третье… В этом, третьем случае Варягов может быть даже сотрудником какого-то международного разведывательного агентства, которые в последние годы появились в Европе. Эти агентства не работают ни на какую конкретную страну, собирают под свое крыло специалистов из разных стран, оказавшихся не у дел, и предлагают услуги любому. Договор с разведывательным агентством может заключить как страна, так и какой-то международный концерн, и задание это будет выполняться. Может быть и еще немало вариантов, пока неизвестных, но к которым готовым быть следует. Но все это будет решаться позже. Пока же для определенных выводов сведений явно не хватало, но этих сведений было достаточно, чтобы не тянуть время с началом поиска…

* * *

В аэропорту майора Ротмистрова уже встречали и сразу провели в учебный класс, где его дожидалась готовая к вылету группа. Группу успели отправить сюда раньше, потому что Ротмистрову пришлось дожидаться, пока ему подготовит материалы отдел полковника Маврина.

Взаимное представление длилось недолго. Недолго длилась и короткая проверка готовности. Экипировкой группы майору заняться никто не поручал, но при проверке Ротмистров понял, что этот вопрос прорабатывал знающий человек. По крайней мере, человек, хорошо знакомый со спецификой работы на своей территории, что порой бывает более сложным, нежели работа в глубоком вражеском тылу. Тем более когда на своей территории приходится выполнять не учебное, а абсолютно боевое задание… Продумано было все, вплоть до гражданской приличной одежды и рыболовных принадлежностей…

Ротмистров остался доволен.

– Значит, летим…

– Летим, товарищ майор, – за всех ответил капитан Арбузов, которого Ротмистров хотя бы в лицо раньше знал, хотя и не доводилось раньше совместно работать. Остальных он не знал даже в лицо, но это не было препятствием для выполнения задания…