Текст книги "Кондор"

Сергей Семенов
Кондор

Всякий дракон порождает святого

Георгия и гибнет от его руки.

Хал иль Джебран Джебран

Это началось четыре дня назад. Наверное…

Уверен, что еще совсем недавно я хорошо помнил свое детство, но теперь моя память внезапно рассыпалась осколками старого зеркала, и в лежащих на земле вразброс мутных стекляшках отражаются лишь какие-то фрагменты прошлого. Отрывки воспоминаний, клочки разноцветных картинок. Люди, голоса…

Иногда в этих осколках я вижу отражения иной реальности, вдруг всплывающие из глубины сознания, словно утерянные давние фантазии, невероятные грезы или забытые мечты. Нечто неуловимое, будто бы не связанное с моей настоящей жизнью. Странные сны… Даже не сны, ибо все, что я вижу, намного реальней и ярче любого сна. Я никогда раньше не видел ничего подобного. Стоит мне сомкнуть глаза и провалиться в забытье, как неведомый мир грез стремительно окутывает мое сознание, становясь все реальнее и реальнее с каждой минутой. Он захватывает меня, проникает сквозь поры, ощущается на вкус, наполнен запахами. Он перестает быть сном и становится реальностью. Оттесняет мой мир. Кажется, стоит протянуть руку, и я смогу почувствовать его зыбкую плоть, сотканную из тончайшей паутинки небытия, но именно это прикосновение обрушит все то, что я знал ранее, открывая новые, еще неведомые мне дороги судьбы. Возможно, именно те дороги, которые в итоге приведут в никуда.

Наверное, это бред, наверное, всего лишь игра воображения и на самом деле ничего страшного не происходит, но если это так, если все это просто дурной навязчивый сон, то почему я стою сейчас в пустынном переулке, неизвестно где, неизвестно почему. В руке я сжимаю оружие, которого в реальности просто не может существовать, рядом лежат тела – одинаковые лица, одинаковая одежда, одинаковое вооружение, словно все они сошли с конвейера. Близняшки мертвы, все до единого, и это я убил их только что, спасая свою жизнь. В воздухе еще явственно ощущается запах горелой плоти. На руках моих кровь, но не кровь врагов, остывающих у моих ног, ибо когда пистолет стреляет не пулями, а сгустками шипящей плазмы – крови мало. Она запекается раньше, чем начинает течь из огромных рваных дыр, которые и ранами-то назвать трудно. Пытаюсь вспомнить, откуда кровь, если на мне нет ни царапины, и, когда вспоминаю, мозг отказывается принять действительность. Ноги подкашиваются при мысли о том, что еще совсем недавно у меня на руках умирала женщина, которая так любила меня, что отдала за меня свою жизнь. Но только вот от кого и для чего она спасла меня? Страшный вопрос, на который я пока не знаю ответа. Моя жизнь рушится быстрее, чем я успеваю осознать происходящее. И это пугает меня.

Я – Артем Ливагин. Мне двадцать семь лет. И это – моя история. История отчаяния и мести.

1

В режиме «ускорения», близкого к трехкратному, это выглядело невероятно красиво.

Совсем немногие способны увидеть взрыв, находясь в «ускорении». Люди не могут точно. Им это просто недоступно. Другая физиология. Да и как вообще белковое существо способно в считанные секунды ускорить свое тело хотя бы в два раза. Наносинтоны – другое дело. Невероятная скорость и огромный физический потенциал всегда были главными козырями против тех, на кого им приходилось охотиться. И еще неуязвимость. Именно это позволяет боевому агенту не просто увидеть взрыв, зарождающийся всего в паре шагов от него, но и запомнить.

Когда его «суарн», серебристый, с тонированными стеклами и сдвоенными, по последней моде, антигравами дрогнул, расцветая пышным ало-фиолетовым цветком с черной и желтой бахромой по краям, Кондорат уже был готов к этому, каким-то невероятным образом почувствовав опасность и переведя свое тело в боевой режим.

Но все же уйти из-под удара он не успел. Взрывная волна горячим тугим кулаком коснулась его тела, обугливая одежду, бросая, словно невесомую куклу, к стене противоположного дома и пытаясь вдавить в бетон. Для человека исход был бы однозначен – мгновенная смерть. Глубокие ожоги, сломанные кости… Люди так хрупки и беззащитны. Кондорат же умудрился отделаться легким покраснением кожи да секундной потерей ориентации. При этом он устоял на ногах, пытаясь определить, откуда был произведен выстрел. Да-да, именно выстрел, ибо бортовой компьютер его «суарна» моментально определил бы любое взрывное устройство, установленное на его корпусе или в зоне защитного периметра вокруг него. Значит, засада. Хватило же у кого-то наглости и безумия устраивать засаду на боевого агента Службы Контроля, да еще в центре города. Скорее всего, палили из какой-то электромагнитной пукалки, «тихой» плазмой, практически невидимой при свете дня. Энергетический импульс «Импа» или луч «фотонной бритвы» заметить гораздо легче, а значит, и увернуться, попутно отследив траекторию полета. Вот убийца и перестраховался, отдав предпочтение более громоздкому, но зато и более эффективному в данной ситуации оружию. Наносинтона убить трудно, но, если застать его врасплох, вполне возможно выжечь ему мозги. Вот только на этот раз внезапности не получилось. В последний миг, даже сам, наверное, не зная почему, Кондорат ускорил рефлексы, бросая свое тело в сторону, и смертоносный сгусток энергии, адресованный ему, спалил «суарн». Машину жалко, ну ничего, СКОП оплатит расходы. Ведь не авария, в конце концов, покушение на жизнь боевого агента. Хотя звучит немного смешно. Ладно. Сейчас главное – найти наглеца.

Второй выстрел Кондорат отследил сразу, еще по звуку щелчка реле в стволе ускорителя. Конечно, сделать подобное довольно сложно, учитывая городской шум и расстояние в несколько сот метров, однако Служба Контроля ценила своих агентов именно за то, что они могли иногда делать такие вот маленькие чудеса.

Когда едва заметный клубок «тихой» плазмы выжег дыру в стене дома, Кондората там уже не было. Двигаясь с невероятной для человека скоростью, он бежал в сторону небольшого скверика на противоположной стороне улицы, откуда стрелял горе-снайпер. Наемник, до того как он понял, что его работа провалена, успел выпустить в бегущего агента еще три заряда, однако попасть в готового к бою наносинтона всегда было чрезвычайно трудно. Тем более из не самого быстрого плазменного оружия.

Бросив винтовку, неудачник ринулся прочь в наивной попытке спастись бегством. Чтобы настичь беглеца, Кондорату потребовалось всего четыре секунды. Подсечка, тычок в спину. Упал наемник довольно неудачно, ободрав о дорожное покрытие лоб и переносицу, но Кондорату было плевать. Не давая бедолаге опомниться, он схватил его за шиворот, резко перевернул на спину и. передавив горло локтем, требовательно прошипел, попутно выводя себя из ускорения:

– Кто? Кто заказчик?!

В ответ только хрип. Неудивительно, учитывая, с какой силой давила на горло наемника его бывшая мишень.

– Немедленно прекратить! – В скверике появились два Лорда Закона, на ходу предусмотрительно выхватывая оружие. Быстро они сработали, если вспомнить, что после взрыва «суарна» прошло не больше минуты. Впрочем, на то они и Лорды Закона. – Прекратить драку!

– Кондорат Та-Ллес Ару, баскоп, – сказал Кондорат, спеша оповестить Лордов, что он находится с ними по одну сторону закона. В подтверждение своих слов пришлось извлечь из разодранного нагрудного кармана оплавленное удостоверение и помахать им приближающимся законникам. – Этот человек обвиняется в покушении на жизнь боевого агента, а если быть точным – на мою жизнь.

– Здесь вы не имеете полномочий, мистер Ару, – напомнил в свою очередь Лорд Закона, подходя ближе. – Немедленно прекратите избиение обвиняемого. Теперь этим займемся мы.

Это было правдой. Баскопы, боевые агенты СКОП, работают в Спектре Метамерии. Здесь же они имеют прав не больше, чем гражданское население. Кроме исключительных случаев, конечно.

– Ну уж нет. Сначала он ответит, кто его подослал, – взбунтовался Кондорат, но давление ослабил. – Давай, говори! Это Крейд?! Ну!

– Последнее предупреждение, мистер Ару, иначе мы вынуждены будем сообщить в СКОП о факте вашего неподчинения властям! Отпустите обвиняемого.

А ведь действительно могут сообщить. Отстранения от службы ему только не хватало. Только не сейчас.

– Будьте вы прокляты! – Кондорат встал, поднимая наемника за шкирку и едва сдерживая раздражение. Подумать только, его пытались убить, а он даже не может допросить бандюгу!

– Теперь передайте его нам. – Голос был холоден и требователен, как у всех Лордов. Их что, подбирают по каким-то особым генетическим характеристикам, что ли? Или натаскивают так, что потом при общении с ними испытываешь ничем не мотивированную робость и желание сознаться во всем. Даже в том, чего не совершал. А может, просто вживляют псионические усилители куда-нибудь в черепушку? Пусть даже и так, его-то собственный мозг, мозг наносинтона, опутывает сеть волновых поглотителей, так называемый «неводис» – Нейронный Волновой Деструктор, способный защищать мозг от подобного воздействия. Интересно, каково приходится людям при общении с законниками? Наверное, несладко. Но у Лордов свои секреты, у баскопов свои. Одно о Лордах известно точно – они люди. Хотя какие-то генетические манипуляции с ними все же производят. Наверняка.

Кондорат толкнул своего подопечного к законникам, уже приготовившим наручники.

– Забирайте.

Наручники-аморф растеклись по запястьям наемника, крепко сковав руки.

– Вы проходите по делу как жертва нападения и будете дополнительно извещены о предварительных слушаниях по вашему делу. Пожалуйста, старайтесь не покидать пределы варианта, – проговорил второй Лорд Закона, обращаясь к баскопу.

– Учитывая специфику моей работы, этого как раз пообещать не могу, – скривился Кондорат.

– Постарайтесь, – еще раз попросил Лорд.

– Ладно, бог с вами. – Кондорат раздраженно махнул рукой и отвернулся, грустно созерцая остатки своего «суарна».

Вот ведь пакость какая. Только-только выплатил кредит за машину, о которой мечтал пять дет, и тут на тебе – какой-то кретин разнес ее в щепки «тихой» плазмой.

– Мистер Ару, – послышался из-за спины голос Лорда Закона. – Вам надлежит проследовать домой. Мы можем обеспечить вас транспортом.

– Не надо, здесь недалеко, соседний дом, – ответил Кондорат. – Пешком прогу… Постойте, зачем домой?!

– Совершено преступление, – коротко, но достаточно недвусмысленно ответил законник. – Сожалею.

У Лордов Закона коммуникационные модули вживлены прямо в голову и объединены в единую закрытую сеть, позволяющую узнавать все и про все мгновенно. Стоит появиться на месте преступления хотя бы одному законнику, как об этом узнают все Лорды Закона.

Больше Кондорат не слушал ничего. Он просто бежал. Бежал, как обычный человек, ибо в этот момент он забыл, кем является на самом деле. И остановился он только тогда, когда сразу три Лорда Закона выросли на его пути, закрывая от баскопа то, чего он и сам не желал видеть: два тела, аккуратно упакованные в вакуумные капсулы для транспортировки трупов. ДВА ТЕЛА…

Женщина…..

Девочка…..

– Пропустите! – почти проревел Кондорат, с легкостью отшвыривая с дороги одного из могучих Лордов. Он не желал верить в произошедшее, он хотел своими глазами убедиться в том, что в капсулах вовсе не они, самые дорогие и родные ему люди. Да только знал, что напрасно старается обмануть самого себя.

Оставшиеся двое законников, готовые к подобному повороту событий, ловко сбили его с ног и прижали к земле, что сам Кондорат совсем недавно проделал с убийцей-неудачником.

– Позже, – холодно проговорил один из законников. – Сейчас вам не нужно смотреть на них. Контролируйте свои эмоции, мистер Ару.

– Иди ты… – Баскоп попытался дернуться, но безрезультатно. Лорды тоже были кое на что способны.

– Контролируйте свои эмоции, – повторил Лорд Закона.

– Кто это сделал? – с отчаянием, понимая свое бессилие, взмолился Кондорат.

«Ну пожалуйста, скажите, что ублюдка поймали!!!»

– Вашу квартиру ограбили. Так случилось, что грабители не успели покинуть место преступления. Ваши жена и дочь вернулись домой раньше положенного срока и, очевидно, попытались поднять тревогу. Пока установлено точно, что грабителями изъято содержимое вашего личного сейфа. Возможно, что-то еще, но это сможете определить только вы.

– Больше ничего, – словно в бреду прошептал Кондорат. Он начинал понимать, что произошло. И это ограбление не случайно. – Больше им ничего не было нужно. Их поймали?

– Их… – законник замялся. – Их нашли. Оба мертвы. Оружие и генетические отпечатки соответствуют, однако похищенного у них не обнаружено. И… наемник, что пытался убить вас, к сожалению, тоже скончался. Нейрошок. Очевидно, в его мозгу активировалась предусмотренная для этого программа нейтрализации. Наши люди были бессильны спасти его. Включилась программа автоматически или ее активировали извне, пока не ясно, но допросить, как вы понимаете, мы его уже не сможем. Сожалею.

– Не нужно допросов. Я и так знаю, кто это сделал. Раздавлю ублюдка!

– О ком вы говорите, мистер Ару?

– Не важно. Отпустите меня!

– В СКОП знают о произошедшем, – предупредительно сообщил Лорд Закона, догадываясь, куда клонит баскоп. – Поступил приказ о вашем временном отстранении. Не совершайте глупостей!

Но было поздно. Неожиданно тело Кондората начало терять вес и блекнуть, словно призрак растворяясь в воздухе.

– Назад. Он в сфере безопасности! – испуганно гаркнул один из законников, шарахаясь в сторону. Попасть в зону трансмерного перехода ему совершенно не хотелось. Второй Лорд и сам все понял, последовав примеру первого.

– Вы совершаете огромную ошибку, мистер Ару! – прокричал первый законник, прекрасно понимая, что процесс перехода уже не остановить.

Спустя несколько секунд тело баскопа Кондората Ару исчезло полностью, не оставив после себя ничего.

Лорд Закона медленно прошелся по краю тротуара.

– Запросить определение вектора его перехода? – поинтересовался второй.

– Теперь это дело СКОП, – отмахнулся первый. – Ну и идиот же вы, мистер Ару.

2

Солнце уже почти полностью явило из-за холмов свой ослепительный диск, неуклонно продолжая взбираться вверх по небесной лестнице. Блеснув в его почти не согревающих алых лучах, обоюдоострый меч Эртруза со свистом рассек воздух возле переносицы Кондора, едва не коснувшись кожи. В последний миг Кондор успел отклониться назад, но поскользнулся и упал на сырую после дождя землю. Его раны кровоточили, и вместе с кровью утекали последние силы, однако воспетая в стихах и песнях ловкость осталась при нем и сейчас. Пока хоть один мускул могучего тела слушался его, он мог сопротивляться.

– Ты слабеешь, – услышал он голос Эртруза, тяжелой тенью нависшего над ним.

– Возможно, – ответил Кондор, косясь на свой меч, застрявший в теле одного из убитых им солдат

Эртруза. – Но не обольщайся. Если уж кому-то и суждено убить меня, то отнюдь не тебе. Я не доставлю тебе удовольствия выслужиться перед Силдоном. Пусть сам приходит за мной.

– Ему некогда отвлекаться от дел по таким мелочам. Он прислал меня! – Эртруз взмахнул мечом, намереваясь продолжить бой. Внезапно, увидев что-то, что находилось вне поля зрения Кондора, он вздрогнул и остановился. Рука с мечом зависла в воздухе. – А эти откуда?! – злобно прошипел Эртруз и, резко развернувшись, припустил к своей лошади, напрочь забыв о беспомощно лежащем в траве противнике. Ловко вскочив в седло, он до крови пришпорил бедное животное и поскакал прочь. – Не здесь, так в другом варианте, Кондор. Дай нам только найти тебя там, и ты покойник! – крикнул он на скаку.

Странно.

С трудом веря в свое спасение, Кондор обернулся. Из леса, укрывающего своими могучими кронами все шюскогорбые холмы Зеленой долины, к нему направлялся отряд всадников, возглавляемый Арсоном, капитаном его личной гвардии. Наконец-то!

Кондор перевалился со спины на бок, и, превозмогая боль, медленно поднялся на ноги. Только теперь, когда опасность миновала, он почувствовал, как сильно вымотан и изранен. Но позволить себе беспомощно лежать на земле в присутствии двадцати своих воинов он не мог.

– Мой господин! – Арсон соскочил с коня раньше, чем тот успел перейти на рысь.

– Рад тебя видеть, друг мой, – проговорил Кондор, раскачиваясь из стороны в сторону, словно маятник. Бой сильно измотал его. К тому же сказывались последствия недавней болезни, на несколько дней приковавшей его к постели.

– Мой господин, я спешил как только мог… – Ар-сон огляделся по сторонам. На поляне лежало девять изрубленных тел. Двое – телохранители князя, остальные семеро – солдаты трусливо бежавшего прочь Эртруза.

– Ты успел вовремя, – отозвался Кондор. – Сил-дон прислал наемников.

– Я видел Эртруза, гард-рыцаря Крейда. Разве Силдон Крейд объявлял нам войну? С каких это пор мы с воюем с княжеством Бафьюн?

– С сегодня, очевидно, – отозвался Кондор. – Только ума не приложу, в чем причина.

– Послать погоню? – глядя вслед удаляющемуся всаднику, спросил Арсон.

– Пускай бежит, – презрительно отмахнулся Кондор. – Пусть сообщит своему хозяину, что я все еще жив.

– Как же они пробрались мимо наших постов? Ведь граница закрыта? – принялся рассуждать вслух Арсон, то ли оправдываясь перед князем, то ли действительно пытаясь понять, где он допустил фатальную ошибку, чуть не стоившую Кондору жизни. Кондор хотел ответить, но не успел. Неожиданно его голову наполнил какой-то звон, мир померк, а земля ушла из-под ног. Арсон едва успел подхватить его, не дав упасть.

– Скорее! Отвезите князя в замок, – сквозь подступающую пелену беспамятства донеслось до Кондора, прежде чем…

… Артем проснулся. Выключив противно трезвонивший будильник, он сладко потянулся и, перевернувшись на другой бок, снова задремал…

–… Пошлите гонца, лекарь должен подготовиться к нашему приезду. Пусть соберет все необходимое и ждет. Князь тяжело ранен…

… Будильник вновь настырно звякнул.

«Встаю», – приказал сам себе Артем и снова потянулся. Затем, стараясь отогнать сонливость, он резко откинул одеяло, опустил ноги на пол и сел. Позволив себе минутное наслаждение теплом и мягкостью ковра, расстеленного на полу, тяжело поднялся, разминая затекшие мышцы. Сон не выходил из головы. Что-то странное, неуловимо знакомое было в нем. Возможно, излишняя, почти пугающая реалистичность увиденного, точно он сам был там. Запах смятой травы, тяжесть меча в руке, гнев, страх, боль. Все это и многое другое. Сегодня он помнил все: первая, после внезапной болезни, прогулка по лесу, нападение воинов князя Силдона Крейда, жестокий бой. Все, вплоть до мельчайших подробностей. Даже имена. Было непонятно, с чего вдруг у него так бурно разыгралась фантазия. Хотя, с другой стороны, это, возможно, сказывались последствия отравления. Причем весьма сильного. Не стоило, наверно, вчера есть пиццу с превратившейся в клейстер начинкой, но теперь уже поздно сожалеть об этом. Смутно припоминалось его ночное пробуждение, сильный жар и долгое сидение в обнимку с унитазом, а потом снова все как в тумане. Сейчас желудок вроде бы пришел в норму, но самочувствие от этого не улучшилось. Болели все кости, все мышцы в измученном теле, а суставы омерзительно скрипели, словно несмазанные дверные петли.

Врачей Артем не любил и старался к ним не обращаться. Привык лечиться сам. Грипп, ангина, даже воспаление легких, приключившееся с ним лишь однажды, исцелялись без их участия. И уж если его не пугали серьезные заболевания, то обычное отравление не тревожило и вовсе. Бывало, после очередной бурной вечеринки у друзей он чувствовал себя гораздо хуже.

Пытаясь стряхнуть остатки не желающего уходить сна, Артем вышел на кухню, поставил на плиту чайник и закурил. Спать хотелось ужасно, словно он не спал вовсе. Сладко зевнув, он погасил о край пепельницы не раскуренную толком сигарету и покосился на чайник. До кипения было еще далеко. Потерев глаза, Артем понял, что не может больше бороться со сном.

Сев за стол, он обхватил руками голову и, незаметно для себя, вновь задремал…

–… Держите его, – услышал он голос Арсона, и двое слуг всей тяжестью своих могучих тел прижали руки Кондора к постели, на которой он лежал. В бешено пляшущем пламени факелов он увидел страшную горбатую тень, склонившуюся над ним. Наконец-то лекарь!

– Господин, стрела застряла у вас между ребер, – произнес Тултудон, его придворный лекарь, бросив один-единственный взгляд на рану. Больше ему и не требовалось. Он хорошо знал свое дело. – Мы не можем извлечь ее.

– Ломай ребро, – твердо приказал Кондор и, глядя на слуг, прорычал: – А вы покрепче держите меня.

– Да, хозяин, – испуганно ответили те.

Лекарь отошел на минуту, а когда вернулся, в его руках были увесистый металлический клин и небольшой молоток.

– Давай же, давай, – поторопил его Кондор, видя нерешительность лекаря. Еще немного, и он сам откажется от этой операции. Одно дело – получить рану в бою, когда боль отступает, а сознание превращается в искру, высекаемую острием меча, и совсем другое, когда боль уже прикоснулась к тебе и теперь ты ждешь ее снова, беспомощно лежа в постели. Но если не извлечь стрелу достаточно быстро, его ожидает еще более страшная смерть. Без сомнения, наконечник источает какой-то яд, и ни одно противоядие не в силах будет помочь, если не удалить источник заразы.

Взгляд Кондора скользнул в глубину комнаты, задержавшись на юной княжне По, скромно стоявшей у стены, скрестив руки в молитвенном жесте. Она была здесь, она не оставила его в эту минуту боли и страха. За это он был благодарен ей как никогда раньше. Их взгляды встретились. «Я с тобой, Кондор», – прочитал он в ее полных сострадания, зеленых, словно два изумруда, глазах. Вот он, момент! Сейчас он готов как никогда!

– Ну же, бей! – приказал он лекарю, который уже поставил клин ему на грудь, но не решался ударить.

Молоток рассек воздух и ударил по клину. Ужасная боль раскаленной иглой пронзила тело Кондора, и, едва не сбросив с себя державших его слуг, князь закричал. Но миг безумия был краток, Кондор с облегчением провалился в спасительное беспамятство…

… Артем проснулся, с ужасом вскакивая на ноги и опрокидывая стул. Сердце билось в сумасшедшем ритме, кактоворят в таких случаях, пыталось выскочить из груди.

Грудь!

Рука непроизвольно поднялась, ощупывая тело. Артем облегченно вздохнул – ребра целы, а из груди не торчит обломок арбалетной стрелы.

– Фу ты! – тяжело дыша, фыркнул он. – Приснится же такое. Просто кошмар на улице Вязов. Хотя эта княжна По была ничего. – Артем снова фыркнул. – По-моему, я схожу с ума. Мне что, в реальности женщин не хватает, что ли?! – Он встал из-за стола, погасил огонь под закипающим чайником. Завтракать ему расхотелось. Он все еще не мог отойти от услышанного во сне мерзкого хруста своего собственного ребра.

Бр-р-р! Омерзительно!

Нет, после такого определенно есть уже не захочешь.

Накинув на плечи пиджак, Артем обулся и, взяв со стола написанную с вечера статью, вышел из дома.