Текст книги "Воспитание машин. Новая история разума"

Охота и собирательство

● Базовый ресурс: дикая природа.

● Технологический пакет: огонь, каменные, деревянные и костяные орудия, язык.

● Организация жизни: охота, собирательство, родоплеменной строй.

Древние люди доисторической эпохи использовали ресурсы дикой природы – жили охотой и собирательством. К какому-то моменту (около 70 000 лет назад) вид Homo sapiens накопил критическую массу изобретений, составивших первый технологический пакет человеческой цивилизации. Этот пакет (огонь, топоры, копья, дротики, лук со стрелами и т. д.) позволил людям занять нишу абсолютного хищника, довольно быстро покинуть Африку и расселиться по всему земному шару, уничтожив по пути другие, менее технологически развитые ветви рода Homo (см. рис. 2)[9]9
  Macaulay V. et al. (2005) Single, Rapid Coastal Settlement of Asia Revealed by Analysis of Complete Mitochondrial Genomes. Science 308(5724): 1034–1036.


[Закрыть].

Какая технология играла роль замыкающей, чье появление дало старт безудержной экспансии Homo sapiens? Это наверняка был не огонь, так как следы костров находят на стоянках древнего человека с незапамятных времен (более полумиллиона лет назад). Покорение огня, безусловно, сыграло выдающуюся роль в эволюции человека, так как изменило саму его физиологию. Переход на лучше усваиваемую вареную пищу сопровождался сокращением желудочно-кишечного тракта, что, в свою очередь, позволило людям нарастить относительный объем головного мозга[10]10
  Общий объем «жадных» до энергии органов – сердца, печени, ЖКТ и мозга – лимитирован, так что мозг мог вырасти только за счет сокращения желудочно-кишечного тракта, так как и сердце, и печень пропорциональны объему остального тела.


[Закрыть]. У горилл, питающихся сырой растительной пищей, мозг вдвое меньше человеческого при сопоставимых размерах тела.

По всей видимости, такой замыкающей технологией стало появление языка – одного из последствий увеличения объема мозга. Дело в том, что язык занимает определенное место в нашем мозгу, в частности языковые зоны Брока и Вернике в неокортексе. В меньшем по объему мозге других приматов этого места может просто не найтись, хотя наш мозг и имеет единую для всех приматов архитектуру[11]11
  Herculano-Houzel S. (2016) The Human Advantage: A New Understanding of How Our Brain Became Remarkable. Cambridge: MIT Press.


[Закрыть]. Это именно тот случай, когда размер имеет критическое значение.

Размер мозга приматов ограничивает размер их стай, поскольку приматы, как социальные животные, должны запоминать отношения всех членов стаи между собой, а объем этих знаний растет квадратично с увеличением ее размера. Так что чем больше мозг, тем больше и мощнее стая[12]12
  Dunbar R. I. M. (1992) Neocortex Size as a Constraint on Group Size in Primates. Journal of human evolution 22(6): 469–493.


[Закрыть]. Древние люди, охотясь коллективно, выигрывали от роста размера своих сообществ, что оказывало эволюционное давление на увеличение их мозга. В какой-то момент, по-видимому примерно 70 000 лет назад, размер мозга Homo sapiens превысил некий критический порог, что сопровождалось появлением символического мышления и языка с развитым синтаксисом, которые напоминают современные[13]13
  Rito T. et al. (2019) A dispersal of Homo Sapiens from Southern to Eastern Africa Immediately Preceded the Out-of-Africa Migration. Scientific reports 9(1): 1–10.


[Закрыть].

Язык и тесно связанное с ним мышление позволили людям организовываться в гораздо более крупные и сплоченные общности, скрепленные общей мифологией, противостоять которым более примитивные ветви рода Homo были не в состоянии. Язык, безусловно, является важнейшим изобретением человечества, необходимым условием для передачи и накопления знаний из поколения в поколение. Все остальные изобретения, от дротиков и лука до торговли и разделения труда, являются следствием появления языка и коллективного разума человечества – культуры. Поэтому революцию верхнего палеолита автор нашумевшей книги «Sapiens. Краткая история человечества» Юваль Ной Харари назвал когнитивной революцией[14]14
  Харари Ю. Н. Sapiens. Краткая история человечества. – М.: Синдбад, 2016.


[Закрыть].

Главным наблюдаемым последствием этой технологической революции стало существенное увеличение количества людей по сравнению с типичной численностью популяций других крупных гоминид (порядка 10⁵ особей). Мощность новорожденной человеческой цивилизации довольно быстро (за несколько десятков тысяч лет) выросла на порядки, при том что количество колонистов – выходцев из Африки, согласно оценкам генетиков, не превышало нескольких сотен человек.

Мы можем оценить предельную численность цивилизации охотников-собирателей следующим образом. Хищнику нашего размера нужна для пропитания площадь порядка 10 км². Следовательно, предельная плотность населения охотников-собирателей не превышает 0,1 чел./км². Умножая эту плотность на общую площадь доступной суши, получим предельное количество людей на планете к моменту ее окончательного заселения (около 15 000 лет назад, после заселения обеих Америк через Берингию) – 10 млн человек (см. рис. 3).

Это на два порядка превышает численность африканской популяции древних людей, прародителей современного человечества. Окончательное заселение всей поверхности Земли благодаря верхнепалеолитическим охотничьим технологиям привело к первому в человеческой истории экологическому кризису – вымиранию большинства крупных животных вследствие нашествия Homo sapiens[15]15
  Даймонд Д. Ружья, микробы и сталь: судьбы человеческих обществ. – М.: АСТ, 2010.


[Закрыть].

После освоения человеком всех более или менее пригодных для жизни уголков планеты ресурсы такого экстенсивного развития были исчерпаны. Возникли предпосылки для освоения нового базового ресурса на основе нового технологического пакета.

Аграрный уклад

● Базовый ресурс: плодородная почва речных пойм и побережья рек.

● Технологический пакет: одомашнивание растений и животных, ремесла, судоходство, письменность.

● Организация жизни: сельские поселения и города, государство и право.

Выход из вышеупомянутого кризиса был найден около 10 000–12 000 лет назад в ходе так называемой неолитической революции и состоял в переходе к оседлому образу жизни, основанному на новом – аграрном – технологическом пакете.

Как всегда, его технологии появлялись в недрах старого уклада постепенно. Загоны, служившие для охоты, использовались в том числе для временного содержания пойманных животных, а затем и для их разведения. Собирательство дополнялось посевами диких культур вблизи от стойбищ и постепенным увеличением их урожайности вследствие искусственного отбора. Зависимость урожаев от плодородия почв притягивала людей в поймы больших рек, где посадки в илистые отложения после разливов не требовали больших трудозатрат и снижали риски неурожаев. В таких местах и зарождались первые великие цивилизации древности – в Египте, Междуречье, Индии, Китае, Центральной и Южной Америке.

То, что таких мест было несколько, лишний раз свидетельствует о глобальности палеолитического кризиса перенаселения. Сельское хозяйство в поймах и по берегам больших рек могло прокормить существенно больше людей, чем охота и собирательство по всей Земле. В этом легко убедиться, сделав соответствующие оценки (рис. 4).

Животноводство способно приносить порядка 100 кг белковой пищи в год с одного гектара. При полностью мясной диете оно может прокормить 0,2 чел./га – в 200 раз больше, чем охота. Молочная диета еще выгоднее и способна прокормить впятеро больше людей – 1 чел./га, поэтому буренок в деревнях берегут как зеницу ока.

Земледелие способно обеспечить еще большую плотность населения; даже при скромной урожайности зерновых 10 ц/га это составляет 2 чел./га. Несколько неожиданно, но масличные культуры (например, оливковые деревья) могут прокормить примерно столько же человек, если считать только по калориям.

Поскольку людям нужно сбалансированное по жирам, белкам и углеводам питание, специализация разных регионов на «своих» сельскохозяйственных культурах сделала торговлю необходимым элементом неолитического технологического пакета, что, в свою очередь, привело к развитию письменности, мореплавания и связанных с ними ремесел, включая металлургию.

Морская и речная торговля на порядки выгоднее сухопутной по энергозатратам и до появления двигателей на ископаемом топливе была единственным способом обмена пищевыми продуктами массового спроса. Действительно, гужевой транспорт сам потребляет зерновые в таком количестве, которое исключает его транспортировку на далекие расстояния. Так, лошадь способна за сутки перевезти 200 кг на 40 км[16]16
  Война и военное дело / Под ред. В. Н. Левичева. – М.: Государственное военное издательство, 1933.


[Закрыть]. При этом она сама потребляет более 10 кг фуража в день. Значит, за 10 дней (400 км) лошадь съест более половины груза, а с учетом обратной дороги – весь свой груз. Таким образом, рентабельные сухопутные перевозки пищевых продуктов, транспортная составляющая которых не превышает 10 %, ограничены одним суточным переходом, то есть 40 км. Действительно, среднее расстояние между европейскими городами в середине XIX века составляло сопоставимые 20–30 км[17]17
  Пашинский В. Пространственно-временная динамика человеческих сообществ разного масштаба. – М.: Товарищество научных изданий КМК, 2011.


[Закрыть].

Давайте оценим предельную мощность такой аграрной цивилизации, в которой основным источником свободной энергии является мускульная сила животных. Вспомним, что аграрные поселения привязаны к поймам судоходных рек, общая длина которых равна примерно 7 × 10⁵ км[18]18
  Список стран по длине водных путей (https://ru.wikipedia.org/wiki/).


[Закрыть]. Логично ограничить ширину заселения примерно 8 км (по 1 часу ходьбы на работу и с работы в обе стороны от жилья). Это даст нам предельную площадь обрабатываемых земель: 5 × 10⁶ км² = 5 × 10⁸ га. Плюс еще примерно вдвое больше лугов для скота (он может проходить и по 12 км туда и обратно). В итоге получим предельную численность населения с аграрным технологическим пакетом: 2 чел./га × 5 × 10⁸ га = 1 млрд чел.

Энергетическая мощность сельскохозяйственной цивилизации определяется поголовьем тяглового скота. При средней урожайности лугов 1 т сена/га один гектар может прокормить 0,2 лошади[19]19
  При рационе 13 кг/день за 365 дней лошади требуется 5 т сена.


[Закрыть]. Следовательно, при вдвое большей площади под луга, чем под пашню, то есть имея 10⁹ га, люди смогут заготовить 10⁹ т сена для 200 млн лошадей. Получаем исторически обоснованное соотношение 0,2 лошади на человека, то есть энерговооруженность такой цивилизации равна: 0,2 × 735 Вт = 150 Вт/чел. (в 2,5 раза больше собственных 60 Вт/чел.).

Можно добавить сюда еще и энергию ветра – основу всей морской торговли. Однако в общем энергетическом балансе ее роль, за редкими исключениями, была невелика. Так, если принять, что установленная парусная мощность в лошадиных силах примерно равна водоизмещению в тоннах[20]20
  Технические данные парусника «Седов» (http://www.sts-sedov.info/rus/istoriya/teh_dannye/).


[Закрыть], то голландский флот второй половины XVII века общим водоизмещением около 3 млн т был сравним по мощности с 3 млн лошадей[21]21
  Парусные корабли мира (http://sailhistory.ru/zarozhdenie-gollandskogo-flota-v-xvi-xvii-vv.html).


[Закрыть], притом что население Нидерландов того времени составляло 2 млн человек. Таким образом, именно энергия ветра была самым важным источником экономической мощи Соединенных провинций. Впрочем, эту страну в разгар развернувшейся там «нулевой» промышленной революции уже нельзя считать аграрной. Скажем, объединенный флот Франции и Англии того же времени был вдвое меньшим, а суммарное население – на порядок больше (23 млн чел.), чем у Нидерландов. Так что «установленная мощность» ветровой энергии для них была эквивалентна 1,5 млн лошадей, или 1/15 лошадей/чел., – втрое меньше, чем «сухопутные» ¹/₅ лошадей/чел.

Таким образом, аграрная цивилизация может прокормить в 100 раз больше людей, чем палеолитическая, и обеспечить более чем втрое бóльшую энерговооруженность каждого жителя[22]22
  150 + 60 = 210 Вт при неолите против 60 Вт при палеолите.


[Закрыть].

Кроме еды человеку нужен еще и огонь для готовки и обогрева, особенно в умеренных и северных широтах: около 1 м³ дров/чел. в год[23]23
  Если принять для оценки современный среднемировой уровень теплоснабжения 0,4 кВт/чел. (1,2 × 10⁴ MДж/чел. в год). Учитывая теплотворную способность дров 15 × 10³ MДж/т, для отопления требуется 0,8 т, или около 1 м³ дров/чел. в год.


[Закрыть]. Поскольку 1 га соснового леса дает прирост 2 м³ в год[24]24
  Годовой прирост леса (https://ru-ecology.info/term/2978/).


[Закрыть], он может обогреть двух человек, то есть площадь доступных для вырубки лесов должна быть не меньше площади пашни. Доступный лес – это территория, расположенная не далее половины дневного перехода гужевого транспорта, то есть не далее 20 км. Площадь вокруг города с таким радиусом вполне достаточна для пропитания и обогрева небольшого города с населением до 60 000 человек[25]25
  Площадь вокруг города радиусом 20 км (πR² = 1200 км² = 120 000 га) делится на пашню (30 000 га), луг (60 000 га) и лес (30 000 га). При плотности 2 чел./га пашни/леса получаем население 60 000 чел.


[Закрыть]. Действительно, средневековые города обычно насчитывали не более нескольких десятков тысяч жителей, а такие крупные города, как Венеция или Флоренция, с населением порядка 100 000 человек, были скорее исключением[26]26
  Более того, движение европейской цивилизации от Средиземноморья на север Европы было вызвано не в последнюю очередь истощением южных лесов (см.: Эткинд А. М. Природа зла. Сырье и государство. – М.: Новое литературное обозрение, 2020. С. 40).


[Закрыть].

Таким образом, мы «рассчитали» образ жизни людей (способ расселения плюс энерговооруженность) в аграрной цивилизации – деревни и небольшие города по берегам судоходных рек (особенно вблизи побережья морей и океанов, по которым осуществляется морская торговля) с использованием тягловой силы животных – по 0,2 л. с./чел. Предел численности такой цивилизации – 1 млрд человек – был в реальности достигнут к концу XVIII века. Дальнейший рост был возможен только в рамках следующего – индустриального – технологического уклада. И действительно, приблизительно в это время в Европе началась (первая) промышленная революция.

Индустриальный уклад

● Базовый ресурс: ископаемое топливо.

● Технологический пакет: машиностроение, двигатели, глобальные транспортные сети.

● Организация жизни: города, глобализация.

Переход от аграрного к индустриальному укладу принято делить на несколько этапов, называемых промышленными революциями.

В первую очередь это первая промышленная революция XVIII – первой половины XIX века, превратившая Англию в главную «мировую фабрику». Ее энергетической основой был каменный уголь, заменивший лес, почти полностью сведенный на нет вследствие синхронного роста населения, кораблестроения и производства продуктов черной металлургии[27]27
  Британский линейный корабль XVIII века требовал 4000 дубовых стволов, или 40 га зрелого леса. А в 1850 году уголь давал Англии столько энергии, сколько давал бы лес на 150 % ее территории (см.: Эткинд А. М. Природа зла. Сырье и государство. – М.: Новое литературное обозрение, 2020. С. 45).


[Закрыть], а технологический пакет был основан на паровом двигателе[28]28
  Первую промышленную революцию подготовила предшествовавшая ей «нулевая» промышленная революция в Нидерландах, развивших промышленную технологию кораблестроения в производственных кластерах (см.: Щедровицкий П. Г. Три индустриализации России. – М.: Terra Fantastica, 2018).


[Закрыть].

Со второй половины XIX до середины XX века первая промышленная революция перерастает во вторую во главе с США. Список энергоносителей пополняется сначала нефтью для транспорта, а затем и природным газом для отопления. Технологический пакет массового индустриального производства основан на двигателях внутреннего сгорания, электродвигателях и турбинах, дополненных машиностроением, нефтехимией, производством стали и цветных металлов.

Поскольку базовым ресурсом остается ископаемое топливо, а технологический пакет по-прежнему основан на двигателях и машиностроении, мы будем считать эти две промышленные революции разными стадиями перехода от аграрного уклада к индустриальному. По сути, эти две революции представляют собой длинные волны циклического развития экономики, так называемые циклы Кондратьева.

Индустриальный уклад качественно изменил жизнь людей, позволив им вырваться из мальтузианской ловушки. Ранее на протяжении всей истории человечества любой прирост продуктивности мгновенно съедался ростом населения. Его численность всегда ограничивалась болезнями и голодом, большинство людей жили впроголодь и вообще редко доживали до биологической старости. При индустриальном укладе впервые в истории темпы роста производства превысили естественные темпы роста народонаселения. В результате начиная с XIX века в мире наблюдается значительный и постоянный рост доходов на душу населения. Так что, несколько утрируя, всю экономическую историю человечества можно охарактеризовать одной картинкой (рис. 6).

С появлением сети железных и автомобильных дорог исчезла жесткая привязка пашни к руслам рек[29]29
  Сеть современных автодорог (70 млн км) в 100 раз больше протяженности судоходных водных путей.


[Закрыть]. Были освоены великие равнины Северной Америки, целинные земли Казахстана и другие ранее недоступные участки суши. Сегодня общая площадь пашни (15 млн км²) втрое больше, а урожайность зерновых (3 т/га) втрое выше, чем до промышленной революции, благодаря достижениям генетики, инсектицидам и удобрениям. Иными словами, новая транспортная инфраструктура и агрохимия позволяют индустриальной цивилизации прокормить на порядок больше людей, чем аграрная: до 10 млрд человек за счет использования ископаемого топлива. Промышленная революция увеличила энерговооруженность человека в 2,5 раза: с 0,6 кВт/чел. до 1,4 кВт/чел. (в среднем по миру), а в развитых странах – более чем на порядок (рис. 5 и 7).

Изменился и стиль жизни – из сельского он стал городским. При современном оснащении тракторами, комбайнами и прочей техникой для производства сельхозпродукции на имеющихся площадях достаточно нескольких процентов населения. Поэтому переход к индустриальному укладу вызвал масштабную миграцию людей в города, размер которых больше не сдерживался транспортными ограничениями аграрного периода, связанными, как мы помним, с проблемами их снабжения внешними ресурсами. Размер современных городов ограничивается уже возможностями городского транспорта по организации суточных перетоков жителей от места проживания к месту работы и обратно. Если тратить на дорогу не более часа в одну сторону, то диаметр современного города ограничен несколькими десятками километров. Чтобы разместить постоянно растущее население на этой ограниченной площади, города стали расти сначала вверх (начиная с центральных деловых кварталов), а затем, с началом массовой автомобилизации, обрастать одноэтажными пригородами – своего рода «аэродромами подскока» на том же характерном расстоянии часовой доступности.

Старые города, типичное расстояние между которыми составляло, как мы помним, те же десятки километров, стали сливаться друг с другом, образуя гигантские мегаполисы и городские агломерации с миллионами, а зачастую и с десятками миллионов жителей. В скором времени прогнозируется появление первых городских агломераций с населением, превышающим 100 млн, бóльшим, чем население иных стран. Поскольку и богатство в основном концентрируется в крупных городах, их роль в современной экономике возрастает.

Концентрация богатства в городах связана с тем, что в них обычно сосредоточено производство наиболее сложных и дорогих продуктов и услуг, создаваемых при участии представителей множества профессий. Ведь чем крупнее город, тем большее разнообразие специалистов можно собрать в одном месте, тем сложнее и дороже будет их продукция в пересчете на одного работника. Поэтому уровень жизни в мегаполисах с более развитой системой разделения труда обычно существенно выше среднего, впрочем, как и уровень цен.

Несмотря на все свои достижения, индустриальная цивилизация, основанная на ископаемом топливе, к концу XX века, по-видимому, уже достигла предела своего развития. Исследования Римского клуба[30]30
  Римский клуб – международная общественная организация, созданная в 1968 году для привлечения внимания к глобальным мировым проблемам.


[Закрыть] свидетельствуют о том, что несущая способность Земли была превышена уже к концу 1970-х[31]31
  Медоуз Д. Х., Рандерс Й., Медоуз Д. Л. Пределы роста. 30 лет спустя. – М.: Академкнига, 2007.


[Закрыть]. Это означает, что современный пакет технологий не способен переработать все отходы цивилизации и планета забивается мусором (вспомним о гигантских островах из пластика в океане), резко повышается уровень CO₂ в атмосфере.

Свободной земли, пригодной для промышленного сельского хозяйства, на планете уже не осталось. Под производство пищи занято 50 % всей доступной суши, не занятой ледниками, горами и пустынями (рис. 8). Борьба идет за сохранение имеющихся площадей, которые зачастую не успевают рекультивировать.

Замедление роста населения Земли, наблюдающееся со второй трети XX века, является важным индикатором современного глобального кризиса. Точка перегиба кривой роста народонаселения была пройдена примерно в 1970 году, когда на Земле наблюдался пик скорости роста населения (2 % в год)[32]32
  Математические модели динамики численности населения Земли (http://csef.ru/ru/politica-i-geopolitica/326/matematicheskie-modeli-dinamiki-chislennosti-naseleniya-zemli-7997).


[Закрыть]. Прирост идет только за счет сельской местности, тогда как промышленные города не способны воспроизводить свое население. При этом в начале XXI века число жителей городов превысило количество сельских жителей, и их доля продолжает расти. В результате демографы прогнозируют стабилизацию населения Земли в XXI веке на уровне около 10 млрд человек, притом что на протяжении всей известной истории оно росло все возрастающими темпами (кроме, естественно, кризисных периодов).

Ответом на этот новый глобальный кризис является то, что обычно называют третьей промышленной революцией, связанной с цифровой обработкой информации, и четвертой – связанной с киберфизическими системами[33]33
  Шваб К. Четвертая промышленная революция. – М.: Эксмо-Пресс, 2018.


[Закрыть]. Мы будем считать их разными фазами большой цифровой революции, переходом к новому цифровому технологическому укладу, ключевым ресурсом которого станет уже не энергия, а информация.

Поскольку наша основная задача – осмыслить эту разворачивающуюся на наших глазах революцию, имеет смысл остановиться на ее причинах и особенностях подробнее. В следующем разделе мы покажем, что эти причины носят фундаментальный характер, являясь следствием закона гиперболического роста населения Земли. Вернее, предстоящий переход к новому укладу вызван теми же причинами, что и закон гиперболического роста народонаселения.

Закон гиперболического роста народонаселения

Если мы наложим все известные факты о населении Земли на временну́ю ось, окажется, что лучше всего этот график описывается гиперболой:

N = N₀ /(t – t₀),

где N₀ = 2 × 10¹¹ людей, а время измеряется в годах (рис. 9).

Иными словами, население растет обратно пропорционально времени, оставшемуся до некоторой даты, определяемой эмпирически как t₀ = 2026 г.[34]34
  Foerster H. von, Mora P. M., Amiot L. W. (1960) Doomsday: Friday, 13 November, AD 2026. Science 132(3436): 1291–1295.


[Закрыть]: 10⁹ людей 200 лет назад, 10⁸ – 2000 лет назад и т. д. В эту зависимость хорошо вписываются и наши оценки населения Земли в доисторический период: 10⁷ охотников-собирателей 20 000 лет назад и 10⁵ первобытных людей 2 млн лет назад. Таким образом, закон гиперболического роста «работает» уже миллионы лет.

При этом сегодня мы находимся в непосредственной близости от точки t₀ – сингулярности. Понятно, что вблизи таких особых точек прежние закономерности не могут не измениться: население не может стремиться к бесконечности. И действительно, как известно, темпы роста народонаселения с конца XX века начинают замедляться, и вместо бесконечного роста мы наблюдаем переход к стабилизации численности населения. Таким образом, мы живем в особое время – на переломе.

Возникают естественные вопросы: что обусловливало гиперболический рост на протяжении всей известной истории и почему эти причины сегодня не работают? Ответы на эти вопросы легче понять, если записать закон гиперболического роста в дифференциальном виде, через скорость роста населения:

Почему скорость роста населения пропорциональна квадрату числа людей? Первую степень было бы легко объяснить: число детей пропорционально числу матерей. Но почему интенсивность рождения детей женщинами оказывается пропорциональна числу людей, ведь они, как правило, даже не имели понятия, сколько их на Земле?

Ответ тривиален: конечно, женщины рожают детей вне зависимости от численности населения. Но вот выживает в итоге столько людей, сколько цивилизация на данной стадии ее развития может прокормить. А это число определяется общим количеством знаний, накопленных человечеством и определяющих сумму используемых им технологий. Чем больше людей, тем больше суммарный объем знаний, тем выше уровень техники и производительность каждого человека. Налицо групповой эффект – следствие общественного разделения труда. Отсюда и квадратичный закон для прибавочного продукта, часть которого идет на расширенное производство и обеспечивает прирост населения. Каждый человек на Земле вносит свою малую лепту в коллективную производительность труда (точнее, настолько малую, равную в среднем 1/N, что скромность можно считать эмпирически обоснованным качеством).

Закон гиперболического роста населения подсказывает нам следующую гипотезу: количество знаний, накопленных человечеством, пропорционально квадрату числа людей[35]35
  Напомним, что сложность социальной системы сообщества тоже растет квадратично с его размером – по числу возможных связей. Логично, что количество знаний, требующихся для управления, должно соответствовать сложности управляемой системы.


[Закрыть]:

C = αN².

Знания человечества можно измерять, например, номенклатурой товаров, так как производство каждого изделия требует определенных профессиональных навыков и знаний. Если принять, что номенклатура олдувайской культуры древних людей 2 млн лет назад составляла единицы изделий, а в современной цивилизации составляет 10¹⁰ видов продукции (разнообразие товарных штрих-кодов UPC), значит, за это время знания человечества возросли на десять порядков. При этом численность народонаселения за то же время увеличилась всего на 5 порядков – с 10⁵ до 10¹⁰ человек. Так что даже такая грубая оценка подтверждает квадратичную зависимость количества знаний от числа людей[36]36
  Имеются и более точные методики подсчета и сравнения сложности экономик разных стран. См.: Hidalgo C., Hausmann R. (2009) The Building Blocks of Economic Complexity. Proceedings of the National Academy of Sciences 106(26): 10570–10575.


[Закрыть].

Это, конечно, не значит, что знания каждого человека выросли за это время на пять порядков. Скорее всего, средний объем знаний типичного человека на протяжении всей истории существенно не менялся. Что изменялось с течением времени, так это избыточность информации. Чем примитивнее общество, чем меньше в нем степень разделения труда и тем больше знаний в головах различных людей дублируется. С ростом разделения труда такое дублирование информации снижается. И если все древние люди обладали примерно одним и тем же набором знаний, то в современном обществе существует уже порядка 10⁵ профессий, и гранулярность человеческих знаний продолжает стремительно нарастать.

Но, как мы все отлично понимаем, существует предел гранулярности знаний, при достижении которого знания каждого человека станут уникальными. После этого квадратичный закон накопления знаний, который до сих пор обеспечивался ростом степени разделения труда, перестанет выполняться. И достижение этого предела неизбежно, поскольку суммарная емкость человеческой памяти пропорциональна первой степени количества людей, а не квадрату их числа. Рано или поздно все знания человечества уже не смогут помещаться в наших головах! Возможно, мы уже вплотную приблизились к этому пределу сложности человеческой цивилизации, так как, если знания всех людей не будут пересекаться вовсе, они перестанут понимать друг друга.

Итак, к чему мы пришли в результате нашего анализа? К тому, что знания человечества, а значит, и производительность труда уже не смогут увеличиваться прежними темпами. Более того, когда численность жителей Земли стабилизируется, объем знаний вообще перестанет расти, так как суммарная емкость человеческой памяти достигнет своего предела и никаких резервов за счет снижения избыточности знаний уже не останется.

Таким образом, мы приходим к выводу, что современная цивилизация достигла пределов своего развития, упершись в ограниченные способности человеческого мозга. Более сложную и производительную цивилизацию, опираясь лишь на человеческий разум, мы построить не в состоянии!

Отсюда неминуемо следует, что, если мы хотим двигаться вперед, если хотим лучшей жизни для наших детей и внуков, мы должны найти если не замену, то какое-то подспорье человеческому разуму, то есть создать искусственный интеллект. И жизнь, если присмотреться, уже сделала этот свой выбор.