Текст книги "Русская вера, или Религиозные войны от Святослава Храброго до Ярослава Мудрого"

Я, в отличие от Ю. Д. Петухова, не исключаю, что готы были не славянским, а сарматским племенем, но смешавшимися с ванами (венедами). Но это только подтверждает мнение Васильевой, что сарматы, как и скифы, говорили на языках, очень близких славянским.

Обычно, когда пишут о Германии и германцах, ссылаются на Тацита. Выше я уже приводил мнение немца Уве Топпера и о Таците вообще, и о его работе «О происхождении германцев» в частности. Но даже если считать эту статью подлинной, то следует учитывать следующие обстоятельства. Публий Корнелий пишет не о стране, а о земле, и он нигде не говорит, что германцы – это этнос. Тацит о подобных пустяках, похоже, вообще не задумывался. Он делит варваров на две категории, земледельцев (германцев) и скотоводов (сарматов). А вот что он пишет о религии германцев: «Из богов они больше всего чтят Меркурия и считают должным приносить ему по известным дням в жертву также людей. Геркулеса и Марса они умилостивляют закланиями обрекаемых им в жертву животных. Часть свебов совершает жертвоприношения и Изиде; в чем причина и каково происхождение этого чужестранного священнодействия, я не мог в достаточной мере выяснить, но, поскольку их святыня изображена в виде либурны, этот культ, надо полагать, завезен к ним извне. Впрочем, они находят, что вследствие величия небожителей богов невозможно ни заключить внутри стен, ни придать им какие-либо черты сходства с человеческим обликом. И они посвящают им дубравы и рощи и нарекают их именами богов; и эти святилища отмечены только их благочестием» («О происхождении германцев»).

Римский Меркурий – это бледная тень греческого Гермеса, покровителя воров и торговцев, вестника богов. Персонаж скорее гламурный, чем грозный, впрочем таким он стал после многовековой литературной обработки древних греческих мифов. Но в любом случае трудно себе представить, что земледельцы «больше всего чтят» бога торговцев. Скорее всего, речь идет все о том же носителе небесной яри, оплодотворяющей энергии Яриле. «Яр», как мы уже говорили выше, у немцев переходит в «гер», впрочем у латинян и греков то же самое. Что касается Геракла, то Ю. Д. Петухов считает это имя производным от того же Ярилы, в частности, опираясь на Геродота, писавшего о культе Геракла у скифов, исследователь приходит к выводу, что имя Гераклеос – это Ярослав. Желающие могут прочитать об этом в книге историка «Дорогами богов». Как видите, даже опираясь на Тацита, можно прийти совсем к другим выводам, чем те, которые навязывает нам официальная наука. Германцами, или ярманцами, римляне называли людей, говорящих на славянских языках и поклонявшихся богу Яриле. И почитавших своих вождей-ярманов как живое воплощение этого умирающего и вновь воскресающего бога. Вы спросите, а где же немцы? А нигде. С ними та же самая история, что и с норвежцами, и с шведами. Причем немцы «дойче» появились на исторической арене как нация еще позже, чем скандинавские народы. О дойче мы еще будем говорить, а пока поговорим об их предках. Вот что пишет о них Чудинов в статье с говорящим за себя названием «Были ли германцы тюрками?»: «Мысль о том, что германские племена изначально не были не только индоевропейцами, но даже оседлыми жителями Европы, а представляли собой ряд племен кочевников, вторгшихся из Азии и представляющих собой огузо-кипчакскую ветвь тюрков, на первый взгляд кажется ошеломляющей. Между тем, приведенные в данной статье свидетельства наталкивают именно на этот вывод. Раскопки на месте древних германских владений показывают, что на поднятых на поверхность идолах находились не германские, а славянские надписи, то есть германцы значительно моложе того исторического периода своего появления, на который они претендуют. Графика германских рун отражает графику тюркских, племена назывались TURKIR MENNE и имели одним из главных богов ТОРА, чье имя очень сходно с этнонимом TURK, TUROK (ТУРОК – это как бы маленький ТОР или ТУР, то есть ТОР-ОК). В фонетике современных германских языков сохранились черты тюркской фонетики, в лексике – ряд тюркских слов. Подобное схождение этнонима с теонимом, графики, фонетики и лексики германских и тюркских языков трудно (мне кажется, даже невозможно) объяснить случайностью. Единственная разумная возможность – считать германские языки по своему происхождению тюркскими. Разумеется, германские языки в настоящее время являются индоевропейскими. Но это качество было у них не изначальным, а приобретенным. А именно, если понимать слово «индоевропейские» как «производные от русского», то отсюда вытекает, что тюркские племена, поселившись на русских землях, перешли на пиджин (на основе русского языка), который у них закрепился (хотя сохранилось и несколько чисто тюркских слов) и стал креольским русским языком на базе тюркской фонетики и тюркского словообразования (мы видели, как отбрасывались окончания, чтобы слова стали короткими). Поэтому вторая стадия развития германских языков – это их русификация. И только пройдя ее, они стали древне– и среднегерманскими. Ну, а первая, чисто тюркская стадия – самая сложная для реконструкции».

А вот что думает по поводу немцев Петухов: «Познакомимся непосредственно с немцами-«дойче». Объединились «дойче» лишь в 1871 году под эгидой Пруссии (пруссы – по принятым в науке меркам, западные балты; фактически – славяне «по-руссы» или смешанные балто-славяне; даже официозный «Лингвистический словарь» отмечает «особую близость прусского к славянским языкам»), то есть объединились «дойче» по инициативе восточных «немцев», ассимилированных славян и балтов. Население нынешней Германии чрезвычайно разнородно. До сих пор существует множество диалектов – одни, скажем, «немцы» без общенемецкого-литературного – не понимают других «немцев» совершенно. Еще Михаил Васильевич Ломоносов отмечал: «Народ российский, по великому пространству обитающий, не взирая на дальнее расстояние, говорит повсюду вразумительным друг другу языком в городах и селах. Напротив того, в некоторых других государствах, например, в Германии – баварский крестьянин мало разумеет мекленбургского, или бранденбургский швабского, хотя того же немецкого народа». В последнем великий ученый ошибался, это только нам издали «немецкий народ» казался тем же, единым, чем-то целым. А таковым он никогда не был, тем более во времена Тацита или наших варягов-поморов. Консолидация «немцев» (баварцев, саксонцев, швабов, тюрингцев и т. д.) исконно шла на востоке, в землях, заселенных исторически онемеченным славянским населением. Там сложился к XVII веку и литературный язык на основе саксонского языка. Этнической базой-основой генезиса «дойче»-немцев считаются франки, саксы, алеманны и кельты. Антропологически «дойче» чрезвычайно разнородны: на севере и северо-западе в основном проживали и проживают представители атланто-балтийской расы, в центре и на востоке Германии – центральноевропейской и восточноевропейской расы. То есть расово «дойче» (без средиземноморско-негроидной примеси) и славяне (без тюркских и кавказоидных примесей) абсолютно неотличимы. Но примесей более чем достаточно и у «дойче» – особенно на юге и на Среднем Рейне, там господствует южноевропейский средиземноморский расовый тип. То есть и в самой нынешней Германии мы видим четкие следы этническо-культурной и антропологической, то есть физической, экспансии с латинского, средиземноморского юга. Это дополнительно наводит на мысли, что земли нынешней Германии в 1-м тысячелетии н. э., а значит, и ранее, населяли не совсем те, кто проживает на них ныне.

Да, нравится это кому-то или не очень, но еще тысячелетие назад Европа была плотно заселена славянами. Натуральные германцы, если они вообще не плод позднего генезиса-ассимиляции, скрывались где-то в горных и лесных малодоступных местностях, их было совсем немного (в истории достаточно примеров, когда малочисленные племена в дальнейшем давали свой язык большим этносам). Судя по всему, влияние и сила исконных германцев, которые расово и антропологически тяготели к средиземноморскому югу (а отнюдь не к нордическим широтам), были невелики. Но именно на них, как и на протоевропейский субстрат, как и на финно-угорские этнические вливания (венгры, гунны) сделал ставку латинский папский престол в борьбе за подчинение Европы» («Страницы подлинной истории»).

В сущности, миф о «древних германцах» создавался в XVII–XIX веках с благой целью. Слабосильные княжества Центральной Европы чем дальше, тем больше становились разменной монетой в игре крупных держав. Именно поэтому дойче-патриотам так важно было доказать, что хотя бы в прошлом жители этих карликовых государств были единым целым. А дальше в ход пошли фальсификации, подделка и чистка летописей, и без того уже подчищенных иезуитами по заданию римских пап. А далее Байер, Шлецер и Миллер «просветили» отставших по части исторической науки россиян. Наивные люди до сих пор полагают, что научно-исследовательские учреждения создаются исключительно для познания истины. Отнюдь нет. Для того чтобы изучать прошлое, достаточно усилий отдельных людей, а вот для того чтобы получить нужное с точки зрения идеологии прошлое, тут дилетантами не обойдешься, требуются крепкие профессионалы, способные не только надуть громадный пузырь, но и заставить его сверкать всеми цветами радуги.

Но вернемся к ярманам, или ярманцам, если вам так удобнее. Готы готовились к отражению гуннской агрессии, сосредоточив свои войска у Дона в 371 году. Однако гунны во главе с царем Баламбером совершили глубокий обход – из Тамани они переправились в Крым и через Перекоп ворвались в тылы противника. «Обширная империя Германариха моментально рассыпалась как карточный домик. Все племена и народы, ее составлявшие, даже вестготы и гепиды, при первом же крупном поражении вспомнили старые обиды и вышли из-под ее контроля, знать больше не желая остготского короля» (Шамбаров, «Когда оживают легенды»).

Принято считать, что гунны (хунну) жили на территории современных Монголии, Бурятии и Северного Китая, где создали могучую державу. Во II веке в результате войн с Китаем и междоусобиц она распалась. 20–30 тысяч воинов, согласно Л. Гумилеву, с боями ушли на запад. В 158 году они достигли прикаспийских степей. За двести лет они сумели сплотить вокруг себя угорские племена, обитавшие в Поволжье, и в середине IV века развязали войну с аланами. Аланы были разбиты и частью ушли за Дон к готам, а частью засели в горных крепостях, которые гунны штурмовать не стали.

В 375 году Германарих, осознав бесполезность сопротивления, покончил с собой, а остатки его армии отступили на север, где соединились с русколанами. Другая часть готов отступила на запад, но немало готов перешло на сторону Баламбера. Вот что пишет о дальнейших событиях Шамбаров: «Похоже, славяне в лесах вполне могли отсидеться от степняков – дальнейший ход событий показал, что лесами гунны не очень-то и интересовались. Но внезапного нападения готов первое восточнославянское государство или то, что от него еще оставалось, уже не выдержало. «Русколань пала от сговора готов с гуннами». Это подтверждается археологией: к IV в. относится окончательная гибель лесостепной черняховской культуры, которая, как мы видели, и по времени возникновения, и по распространению, и по другим признакам совпадает с легендарной Русколанью. Раскопки показывают следы ее жестокого разгрома, и какие-то остатки культуры сохраняются только в лесах» («Когда оживают легенды»).

Покончив с северянами и Боспорским царством, Баламбер двинулся на запад. Вестготы и отступившие остготы с аланами не смогли оказать гуннам достойного сопротивления на рубеже Днестра. Часть готов бросилась за Дунай, просить убежище у ромеев, другие во главе с вождем Атанарехом Балтом укрепились в лесах между Прутом и Днестром. Новые подданные Великого Рима оказались крайне неуживчивыми. А жадность византийских чиновников привела к тому, что готы взбунтовались. Призвав на помощь аланов, они разгромили правительственные войска в битве при Адрианаполе. При этом погиб император Валент. Мощные стены Константинополя готы штурмовать не рискнули, зато разорили окрестности. Преемник Валента Феодосий Великий сумел договориться с вестготскими вождями, выделив им для поселения земли в Иллирике. Остготы были поселены в Паннонии, но вскоре отложились от империи и подчинились гуннам, в подданстве которых уже находились их соплеменники.

Новая гуннская империя раскинулась от Дуная до Урала. В отличие от готов, гунны проявляли завидную терпимость в отношении завоеванных племен. Так что эти самые племена, финно-угорские, сарматские, славянские, вошедшие в союз, вольный или невольный, с пришельцами, очень скоро сами называли себя гуннами. Римские, греческие и готские авторы, не пожалевшие самых черных красок для гуннов, тем не менее невольно отмечают, что в их империи совершенно не было расовой, национальной или племенной дискриминации, а отношение к союзникам, даже ранее побежденным, оставалось вполне лояльным. Скорее всего, такая политика объясняется тем, что гунны с самого начала представляли собой разнородное образование, включающее в себя отличные друг от друга в этническом отношении племена. Доходило до того, что многие греки и римляне бежали к ним, предпочитая справедливость у «варваров» тем беззакониям, которые творились императорами, военачальниками и чиновниками в Риме или Византии. И эти «невозвращенцы» тоже становились полноправными «гуннами». Даже служили в гуннском войске, быстро обучив «варваров» постройке осадных машин и другой передовой по тем временам военной техники.

Поле смерти Феодосия при его слабых сыновьях Гонории и Аркадии вестготы расшалились не на шутку. Под руководством Алариха, избранного предводителем, они покатились по Византии, производя жуткие опустошения. Дважды они были разбиты магистром пехоты римского императора Стилихоном. Этот руг или вандал умел, похоже, не только воевать с варварами, но и договариваться с ними. В 405 году аланы, вандалы и свевы под общим руководством Родогаста решили захватить Рим. Но на их пути встал Стилихон. Якобы ему удалось окружить варваров в горах и нанести им поражение. Я говорю якобы, поскольку дальнейшие действия римского правительства в связи с этим выглядят крайне нелепо. Вместо того чтобы добить опасного противника, угрожавшего их столице, победитель Стилихон, что называется, пускает козла в огород. Английский историк Томпсон в своей книге «Варвары и Рим» убеждает читателя, что римляне добровольно отдали варварам для поселения земли в Испании. Но вот что интересно, ни одного свидетельства о дальнейшем сотрудничестве вандалов, аланов и свевов с римскими властями он так и не приводит. Я не исключаю, что римлянам удалось потрепать армию Радегаста, но ни о каком поражении речи быть не может. Не исключено, правда, что Стилихон заключил с варварами сделку – богатые имперские провинции в обмен на отказ от похода на Рим. Кстати, три года спустя Стилихон был казнен императором Гонорием. Видимо, кто-то в окружении Гонория решил, что его умение ладить с варварами слишком дорого обходится Великому Риму. В 410 году вестгот Аларих взял Вечный город. Трудно сказать, чем бы закончился для западной части распадающейся империи победоносный поход готов, но, к счастью для Гонория, Аларих умер, а его буйное воинство удалось выпихнуть в Аквитанию, одну из самых цветущих римских провинций. Здесь вскоре возникло королевство вестготов со столицей в Тулузе.

На первый взгляд ряд поражений Римской империи в начале V века выглядит как цепь трагических случайностей. Так, собственно, и трактует эти события официальная история. Ведь, согласно той же официальной версии, империя имела дела с разными племенами, то сбивающимися в кучу для грабежа, то вновь разбегающимися по своим углам. По мнению историков, за этими хаотичными наскоками нет и не может быть направляющей силы. Я же полагаю, что эта сила была. Речь идет о жрецах. Недаром же Чудинов называет цивилизацию славян-русов храмовой, утверждая, что именно храмы разных языческих богов, точнее их жрецы, управляли не только религиозными, но и экономическими и политическими процессами на Севере и Востоке Европы. Гуннская экспансия и ослабление империи заставили их активизировать свои действия. За короткий срок в несколько десятилетий им удалось создать на землях Римской империи несколько государств, Франкское, Вестготское, Вандальское и Остготское. Более того, сам Рим оказался в руках сначала руга Одоакра, а потом остгота Теодориха. Причем удары наносились сразу с нескольких сторон, при этом восточная часть империи была практически изолирована от западной и разорена бесконечными набегами. Собственно, единственными защитниками Константинополя во время гуннского нашествия были как раз северные и восточные варвары. Гунн Аттила вроде бы мог без труда прибрать к рукам как восточную, так и западную части империи, но этого не случилось. Кто помешал кагану Аттиле реализовать его грандиозный замысел и объединить под своей рукою едва ли не полмира? Как говорят в таких случаях французы – ищите женщину. По некоторым данным, каган гуннов то ли уже принял, то ли готовился принять христианство. Что вряд ли понравилось языческим волхвам. И грозный Аттила умер в шаге от победы в объятиях скромной девушки по имени Ильдико. Или Лады. Странное совпадение, не правда ли? В гибели вождя готов тоже ведь косвенно виновата женщина со сходным именем Сунильда. Похоже, мы и здесь имеем дело с мифом, призванным прикрыть вмешательство в ход событий если не языческих богов, то их жрецов. Я уже упоминал, что христианская церковь, как римская, так и византийская, включая РПЦ, весьма заботливо относилась к летописным сводам, подвергая их не единожды суровой цензуре, не брезгуя и откровенной фальсификацией. И уж конечно, цензоры удаляли из рукописи все, что касалось языческих богов. Если их имена и дошли до нас, то только благодаря обличительным проповедям, где проповедники волей-неволей должны были проговариваться о тех, кого они обличали. Помните, выше я упоминал жреческие корпорации «белых волков» и «божьих быков», которые вполне способны были исполнить любой приговор, вынесенный отступникам богами или их волхвами. Так что смерть Германариха и Аттилы, как и гибель Римской империи, отнюдь не были случайностью. Вождей покарали за отступничество, а империя пала потому, что пыталась навязать Северной и Восточной Европе откровенно чуждый ей социальный строй. До поры Риму это сходило с рук, но рано или поздно терпение должно было лопнуть не только у людей, но и у богов…

«А в это время у гуннов после смерти Баламбера царем стал Ругила – мудрый и дальновидный политик, старавшийся решать все вопросы мирным путем. В начале V в., продвигаясь на запад, гунны без войны заняли Паннонию. Многие народы, жившие по Дунаю, – руги, сарматы-языги, славяне-карпы, кельты-бастарны, гепиды и остготы – стали их союзниками. Другие – аланы, вандалы, бургунды и свевы – предпочли уйти» (Шамбаров, «Когда оживают легенды»).

Однако у меня лично вызывают большие сомнения столь безоблачные отношения между гуннами и славянами. Вряд ли их интересы всегда и во всем совпадали. Хотя я и не исключаю, что волхвы пытались использовать гуннских каганов в своих целях. Данных о взаимоотношениях славянских жрецов с гуннскими вождями в летописях, разумеется, нет. Зато они сохранились в былинах и сагах. Вот что об этом пишет Лев Прозоров: «Ученые достаточно давно обратили внимание на параллели между русским былинным эпосом и некоторыми эпическими памятниками Средней Европы XI–XIII вв.: «Тидрек сагой» и южнонемецкими поэмами об Ортните, или Гертните. Предельно кратко содержание этих памятников можно изложить так: в саге идет речь о войне коалиции русов (во главе с «конунгом Вальдемаром» и его сподвижником Ильей Русским), вильтинов (велетов-лютичей) и пулинов (поляков) против гуннов Аттилы и готов Тидрека (Теодориха). В немецких поэмах идет речь о том, как Илья помогает своему юному племяннику Ортниту (Гертниту, Эрно) завоевать невесту, дочь языческого царя. Царь в отместку подсылает к Гертниту дракона. Гертнит, вопреки увещеваниям супруги и Ильи, выходит на бой с чудовищем и гибнет.

В ряде вариантов предыстория (свадьба, злокозненный тесть) опускается. Гертнит вступает в бой с драконом вопреки увещеваниям близких и гибнет. Его земля достается Дитриху – то есть тому же Тидреку-Теодориху»(«Время русских богатырей»).

Другой исследователь, С. Н. Азбелев, обращаясь к материалам «Тидрек-саги» и Иоакимовской летописи, приходит к следующему выводу: «Явную соотносимость некоторых существенных эпизодов и одновременно героев в… былинах в фольклорных источниках Иоакимовской летописи и в средневековых обработках германского эпоса нельзя объяснить игрой случая». Более того, Азбелев датирует время героев былинного эпоса и саги V веком, проводя параллель между «Вальдемаром» «Тидрек-саги» и Владимиром, предком Буривоя и Гостомысла, Иоакимовской летописи.

Прозоров далее пишет: «Вопрос о связи былин с западным эпосом поставил еще германский исследователь К. Мюлленгофф в середине XIX века. «Конунг русов Вальдемар» и его воин «Илиас фон Рюссен», то есть Илья Русский, поразительно напоминали центральные фигуры русского былинного эпоса: Владимира Красно Солнышко и Илью Муромца. К чести немецкого исследователя, он предположил именно русское происхождение данных фигур скандогерманских эпосов. Из русских ученых параллелями между западным эпосом и былинами впервые занялся А. Н. Веселовский, общепризнанный корифей компаративистской школы. С одной стороны, он очень внимательно изучил проблему и установил, что не только отдельные герои, но и связь между ними, целые генеалогии в былинах и западных эпосах совпадают. С другой стороны, все дальнейшие исследования упоминаний в западном эпосе героев русских былин происходили именно в ключе школы заимствований. Считалось само собой разумеющимся, что появление русских героев в западном эпосе отражает не историческую действительность, а взаимовлияние фольклора разных народов. Б. И. Ярхо окончательно доказал, что речь идет не о случайном созвучии имен, а о тождестве героев. Он обнаружил следующие сходства между былинным богатырем и «русским» героем западного эпоса:

а) сходство в имени,

б) в географическом и циклическом приурочении,

в) во внешнем облике,

г) в сюжете боя отца с сыном.

Исследователь отмечал: «нужны сильные аргументы, чтобы при таких сходствах отрицать исконность тождества.

Географический пролог саги прямо локализует Русь между Швабией, Венгрией (Гуналанд) и землями полабских славян, в т. ч. лютичей – Виндландом: «Сага эта начинается с Апулии и идет к северу по Лангобардии и Венеции в Швабию, Венгрию, Россию, Виндланд, Данию и Швецию». Могли ли немцы или скандинавы, постоянно общавшиеся с новгородцами, так ошибиться в географическом расположении Руси? Очевидно, нет. Что самое поразительное, такое расположение Руси имеет отражение и в былинах» (Прозоров, «Время русских богатырей»).

С точки зрения исторической правды ничего удивительного в появлении богатырей с Дона на Севере Европы нет. Русколаны, потерпевшие поражение от гуннов и союзных им готов, вынуждены были отступить с родных земель. Скорее всего, полулегендарный Фарамон, родоначальник Меровингов, был одним из тех, кого поражение и судьба занесли на берег Северного моря. Напомню, что франки во главе с его внуком Меровоем сражались на Каталаунских полях на стороне префекта претория Римской империи Аэция. Кстати, Аттила после прихода к власти далеко не сразу развязал войну с империей, довольно долгое время он воевал на Севере Европы, скорее всего с венедами, ибо никакого другого противника там просто не было. Видимо, это противостояние венедов и гуннов и нашло свое отражение в былинах и «Тидрек-саге». Я разделяю мнение Азбелева, Прозорова и других исследователей, что реалии многих былин соответствуют скорее IV–V веку, чем Х веку, куда их безосновательно относят. Трудно говорить о тождестве былинного князя Владимира с летописным Владимиром Старым, родоначальником династии, оборвавшейся на Гостомысле, о котором мы мало что знаем, но еще менее этот образ похож на Владимира Крестителя, которого бог весть за какие заслуги современные историки стали величать «Красным Солнышком», посчитав эти слова эпитетом. На самом деле мы с вами вновь столкнулись с одним из обожествляемых сыновей Ярилы и Лады, уже известных нам под именем Ладонов и Ярманов. Не могу сказать точно, чем закончилась война между венедами и гуннами – скорее всего мирным договором. В противном случае мы увидели бы Аттилу на южных берегах Балтики, чего, однако, не произошло. Зато Аттила двинулся в Галлию, уверенный, видимо, что с севера ничего его империи не угрожает. О дальнейшем ходе событий я уже писал выше. Битва на Каталаунских полях не принесла Аттиле успеха, что, однако, не помешало ему через год обрушиться на север Италии и сжечь множество городов, включая Медиолан (Милан). Взять Рим ему помешали с одной стороны эпидемия, разразившаяся в окрестностях Вечного города, с другой – надежда породниться с римским императором Валентинианом, женившись на его сестре Гонории. После смерти Аттилы его империя развалилась, чтобы уже никогда не возродиться. Гунны рассеялись по Центральной и Восточной Европе, став, между прочим, участниками этногенеза многих народов, включая не в последнюю очередь немецкий. Очень может быть, что именно гунны дали начало той тюркской компоненте, которую Чудинов обнаружил в немецком языке и физическом облике дойче. Что же касается былинного эпоса, то, скорее всего, в своих основных чертах он сложился на Дунае, в промежутке между распадом Гуннской империи и образованием Аварского каганата.

Вот что пишет об этом периоде истории Шамбаров: «Отметим, что далеко не все события общеевропейской войны, вызванной Великим переселением, нашли отражение в исторических хрониках. В поле их зрения попало лишь то, что прямо или косвенно затонуло территории Рима и Византии или касалось их интересов, поскольку происходило вблизи границ. Но в глубинах европейских земель в этот период шли свои переселения и своя борьба за жизненное пространство. Осколки побежденных племен искали новые места для поселения. Места народов, ушедших в римские пределы и влившихся в потоки основных противоборствующих коалиций, занимали соседи, сталкиваясь за их раздел. И в результате изменилась вся карта Европы – одно из самых значительных мест в ней заняли славянские народы, существенно расширившие территорию своего расселения и на большом протяжении вышедшие вплотную к границам Византии и западных королевств» («Когда оживают легенды»).

Шамбаров, на мой взгляд, допускает существенную ошибку, он путает племена и касты. И готы, и аланы, и свевы, и вандалы были в основе своей кшатриями, воинской варной, а общинники племен, их породивших, как правило, со своих мест не уходили, а, переждав бурю, вновь возвращались к своим прежним занятиям. Именно поэтому и в позднейшие времена мы обнаруживаем готов и скифов в местах, откуда они вроде бы давно ушли. То же самое можно сказать и о славянах: отступив под натиском гуннских орд в леса, они возвращаются в родные места. А большей своей частью простые общинники свои места и не покидали, просто, входя в готскую державу, они именовались готами, в гуннскую – гуннами. Точнее, их так именовали имперские летописцы. Собственно, за исключением отдельных племен, они и славянами себя не называли. Именно поэтому Прокопий Кесарийский разделяет славян и антов, хотя особых различий между ними не видит. По данным археологии, очевидно, что в VI–VII веках славяне не только занимали всю лесостепную зону Восточной Европы, но и глубоко проникали в глубь Причерноморских и Приазовских степей до самого Дона.

«К VI в., когда ситуация в Европе наконец-то стабилизировалась и расселения, в основном, завершились, в культуре славян уже обозначился быстрый прогресс. Поселения приобретают более постоянный характер, землянки начинают постепенно сменяться избами. Возникают крупные города-крепости, объединяющие вокруг себя более мелкие села. Хотя этот процесс более интенсивно шел вдали от византийских границ – на западе, на Руси и у антов. Значительно развиваются ремесла, у славян в это время уже были искусные кузнецы, ювелиры, гончары, возобновляется разработка рудных месторождений и выплавка металла. Керамика VI века становится весьма совершенной, появляются красивые бронзовые и серебряные украшения с эмалью, изящно выполненные застежки, кольца, пряжки, гребни с затейливыми орнаментами, отличное оружие» (Рыбаков, «Рождение Руси»).

Новые потрясения в Европе начались с появления племени авар, которых Вернадских называет жень-женями: «Для того чтобы правильно понять предпосылки миграции аваров, необходимо еще раз обратиться к развитию событий во внутренних регионах Евразии. После того как гунны ушли из Монголии в причерноморские степи в VI в. н. э., их место в Монголии было занято другим кочевым народом, который упоминается в хрониках под названием жень-жень. В то время как гунны нападали на Римскую империю, жень-жень воевали с Китаем. Они преуспели в создании обширного государства, простиравшегося по зоне степей и пустынь от Маньчжурии до Туркестана. Им также удалось оккупировать отдельные пограничные районы Китая.

Среди племен, завоеванных жень-жень, были тюрки, которые населяли Алтайский горный регион. Этот регион, как известно, богат рудами, и местные жители были давно знакомы с применением металлов. В любом случае, среди тюрков были искусные кузнецы, которые хорошо обеспечивали свой народ оружием. В конце 540-х гг. тюрки восстали против жень-жень, и последние были не в состоянии подавить этот мятеж. Затем тюрки перешли в наступление, и в 552 г. тюркский хан Бумин нанес сокрушительное поражение армии жень-жень, после чего он присвоил себе титул кагана, т. е. императора. Орда жень-жень растворилась. Часть ее подчинилась тюркскому правлению, остальные мигрировали в Китай и использовались китайцами в качестве стражей границы. Еще одна часть жень-жень, включавшая в себя смешанные кланы тюрков, монголов и, возможно, маньчжуров, ринулась на запад. Именно эта ветвь жень-жень с присоединившимися кланами стала известна на западе под названием аваров; они называются обрами в русских летописях. Аварская армия первоначально насчитывала около двадцати тысяч всадников; ее вел хан Байан («Древняя Русь»).