Текст книги "Претенденты из вечности"

17

Порывистый ветер гнал по взлётной полосе песчаную поземку. Даллас стоял на смотровой площадке и с благоговением разглядывал замерший поодаль «Буран». Это был дальний родственник созданного когда-то в России корабля многоразового использования. Внешне он не сильно отличался от своего прототипа, разве что стал немного крупнее. Зато теперь по комфорту и надежности этому космическому челноку не было равных.

«Буран» примостился на фюзеляже огромного военно-транспортного самолёта, который должен был доставить его на высоту в пятнадцать километров, откуда тот самостоятельно уйдет на орбиту. А сейчас, замерев на бетонной дорожке, эти две невиданные птицы своей красотой и мощью внушали лёгкий трепет любому, кто мог хоть чуть-чуть представить себе невообразимую прорву вложенного в них труда, идей, технологий и надежд человеческих.

«Неужели всё это пойдет прахом! – думал Ник. – Неужели мучительный путь, пройденный людьми от тьмы и мракобесия, от звериной кровожадности до осознания ценности жизни каждого индивидуума, закончится столь нелепо?»

Ветер, из-за которого вылет задерживался уже почти два часа, немного поутих, и экипажи пригласили занять свои места. Ник последний раз окинул взглядом простирающуюся до горизонта равнину, вздохнул и, подхватив небольшой саквояж, буквально выбежал из смотрового зала, словно хотел убежать от нахлынувшей на него тоски. Несмотря на такую поспешность, в поджидавший у выходного терминала кар он ввалился последним. Пять человек, составлявшие команду транспортника, и ещё двое, с которыми ему предстояло разделить кабину «Бурана», уже были на месте. Ник поздоровался, бегло оглядев попутчиков. Из присутствующих он знал только генерала Земцова. Кар плавно тронулся, выруливая к взлетно-посадочной полосе.

Стало смеркаться. Аэродромная иллюминация превратила окружающий мир в мистическую декорацию, как бы предваряющую вознесение на небо. Серебристо-матовые туши лайнеров ощетинились тенями и бликами, став похожими на хищных рыбин, впившихся друг в друга смертельной хваткой.

Водитель кара включил освещение в салоне. Мир за окнами сразу поблек и растаял в быстро сгущавшихся сумерках. Ник отвёл взгляд от окна и оцепенел. Вернее, ему показалось, что он получил сильный электрический удар, да так и застыл с выпученными глазами.

– Что с вами, мистер Даллас? – негромко поинтересовался Земцов.

– Нет, ничего, – пролепетал Ник, тщетно пытаясь придать своему лицу беспечное выражение.

– Познакомьтесь, мисс Гарднер, – генерал обратился к сидевшей рядом с ним женщине, – мистер Даллас – независимый эксперт, включённый в состав нашей экспедиции Службой Космической Безопасности. – Он небрежно кивнул в сторону Ника.

В его голосе Ник уловил немалую долю сарказма, но сейчас ему было не до этого.

– Кэтрин, – улыбаясь, женщина протянула ему руку. – Старший навигатор.

Даллас машинально поймал её теплую ладонь и задержал дольше, чем следовало бы.

– Очень приятно, – спохватившись, вымолвил он, – вернее Ник, Ник Даллас.

Последние сомнения улетучились! Это была его Кэт, ну или почти его…

От цепкого взгляда Алекса не ускользнул ни единый нюанс этого странного представления.

– Что вас так смутило, Ник? – добродушно поинтересовался Земцов. – Или вы считаете, что женщина не может быть навигатором боевого крейсера?

– Нет, от чего же, – насупился Ник, – такая – может!

– Какая «такая»? – не унимался генерал.

Кэт обворожительно улыбалась. В чёрно-синей форме майора военно-космических сил она смотрелась на удивление элегантно. Сам Ник, по новой легенде, удостоился лишь звания капитана. Получалось, что Кэт, когда уезжала, обманула его, представившись лейтенантом ВВС. Конечно, он понимал секретность и тому подобное, но всё равно было обидно.

– Алекс! Ну что ты набросился на господина эксперта? – вступилась Кэт. – У него, наверное, сейчас голова совсем другим занята…

– Это точно… – процедил Земцов и откинулся на спинку сиденья, давая понять, что разговор окончен.

От скрытого смысла последней реплики Нику стало не по себе. «Неужели и Кэт в курсе моего положения, – подумал он. – А может быть, и в дом к ней я попал совсем не случайно!» От этой мысли ему сделалось ещё хуже, поскольку из неё напрямую следовало, что у него с Кэт нет и не может быть ничего общего. Помрачнев ещё сильнее, Ник отвернулся к окну.

Спустя некоторое время посадочные огоньки замерли. Кар остановился возле самого трапа. Даллас взял свой саквояж и, ни на кого не глядя, поднялся на борт «Бурана».

Предстартовая подготовка вытеснила из головы Ника все лишние эмоции. Кэт общалась с ним холодно и ровно, в общем – по-деловому. Что ж, так и должно быть, решил Ник. Кроме того, ему показалось, что Алекс следит за их скупыми репликами с каким-то нездоровым вниманием. Это подталкивало Ника сделать определённые неутешительные выводы. Вот в такой нервозной обстановке он и отправился спасать человечество.

Через десять часов их «Буран» успешно состыковался с орбитальной базой, рядом с которой, во всей своей красе, величаво и гордо плыл в пространстве ракетный крейсер «Тайфун».

Часть вторая. Двойной обман

1

Даллас откровенно скучал. Заканчивались лишь третьи сутки полёта, а он уже стал впадать в глубокую меланхолию. Немногочисленный экипаж крейсера был всецело поглощён своими служебными обязанностями, а остальные либо «трудились» в спортзале, либо мучили игровые автоматы в кают-компании. Под «остальными» следовало понимать самого Ника, двух агентов Службы Космической Безопасности и роту десантников – этаких крутых парней, готовых в любой момент забраться к черту на рога.

Помимо ракетного и лучевого вооружения крейсер имел на борту пятьдесят тяжёлых истребителей, что делало его отдалённым родственником морских авианосцев. Но на этот раз большинство экипажей истребителей остались на Базе, поскольку их боевые машины были переоборудованы в средства доставки мощнейших термоядерных зарядов. Таким образом, сорок самодвижущихся водородных бомб были готовы превратить зарвавшийся астероид в космическую пыль, если, конечно, «Тайфуну» удастся подойти к нему на соответствующую дистанцию. Оставшийся десяток машин предполагалось использовать для высадки десанта.

По какому пути пойдёт развитие операции, определялось в основном тем, как астероид встретит гостей, но во многом зависело и от информации, которую сможет предоставить Ник. А Даллас пока не мог сказать ровным счётом ничего конкретного. Спал он сейчас мало и беспокойно, а скудные сновидения носили совсем иной характер… В принципе эротические сны он видел довольно часто, но теперь они были совершенно не к месту. Нику стало казаться, что это даже мешает его мозгу сосредоточиться на главном, а ведь до цели их рейда оставалась всего неделя.

Стоит ли говорить о том, что главным действующим лицом в тех небольших сценах, которые он мог вспомнить после мучительного пробуждения, была Кэтрин. За всё время полёта Ник ни разу не видел её. То ли она действительно не могла оторваться ни на минуту от навигационного оборудования, что пилоту Далласу представлялось весьма сомнительным, то ли не желала смешивать работу с личной жизнью, а может просто ей, по большому счёту, было наплевать на него.

Почему собственно он вообразил себе иное?

Близость объекта мечтаний и полная неопределённость их отношений угнетала сильнее, чем перспектива инопланетного вторжения. Так уж устроен человек, тем более мужчина. Иначе люди давно вымерли бы, под давлением ежедневных проблем забывая заняться любовью.

Нику даже приходила в голову бредовая мысль связаться с Земцовым и под каким-нибудь убедительным предлогом потребовать прислать к нему в каюту старшего навигатора… Ну, например: «для согласования маневра сближения с астероидом, исходя из только что полученных во сне данных о сексуальной ориентации пришельцев…»

Но шутки шутками, а желание хоть чуть-чуть прояснить их с Кэт взаимоотношения навязчивой идеей преследовало Ника все эти дни, не давая сосредоточиться ни на чём другом.

Поэтому когда условным вечером третьих суток полёта в дверь каюты вкрадчиво постучали, Даллас подпрыгнул словно ошпаренный. Не утруждая себя предварительным выяснением личности пришедшего, он открыл дверь и не ошибся. На пороге, смущённо улыбаясь, стояла Кэт.

– Привет, – сказала она. – Извини, что без предупреждения, вот, шла мимо…

Ник постарался придать своему лицу нейтральное выражение.

– Входи, раз такое дело, – пригласил он.

Кэт зашла и скромно присела на краешек кресла. Ник сел в кресло напротив. Дверь каюты плавно встала на место. Чуть слышный щелчок замка подчеркнул интимность ситуации. Даллас нарочито молчал, оставляя первый ход в начавшейся игре за дамой.

– Отдыхаешь? – спросила Кэт.

Он неопределённо пожал плечами.

– А у меня сплошные вахты были, – словно оправдываясь, сказала она. – Сейчас фаза разгона закончилась, теперь пару дней можно будет передохнуть, а потом торможение начнётся…

Ник понимающе кивнул, дескать, летали – знаем.

Напряженное молчание вновь завладело пространством. Было во всем этом нечто неправильное, заставлявшее сердце Далласа радостно забиться. В обычной ситуации старший по званию никогда не вломится в каюту к подчинённому поболтать о том о сём – это просто не принято. Для таких разговоров существует кают-компания. Если, конечно, этих людей не связывает что-то большее, чем обычные служебные отношения! Значит – надежда есть! Осталось только выяснить границы этого «большего» и по возможности расширить их до бесконечности…

Похоже, Ник слишком погрузился в свои размышления и передержал паузу.

– Ну ладно, не буду тебе надоедать, – Кэт поднялась из кресла и сделала шаг к двери.

– Стой! – встрепенулся Ник, стряхивая с себя мечтательное оцепенение. – Куда?

Кэт вздрогнула. Оглянулась.

– Ужинать… – растерянно, даже как-то по-детски пролепетала она.

Ник одним прыжком оказался возле неё, мягко, но категорично взял за плечи, усадил поглубже обратно в кресло и, ненавязчиво чмокнув в щечку, скрылся за дверью сервис-блока.

– Сейчас всё будет! – донеслось оттуда.

В том, что это ВСЁ будет именно сейчас, он уже практически не сомневался. Через пять минут заказанные им салаты появились в пасти пневматического транспортёра. Горячее придется ждать ещё минут двадцать, но это неважно. Ник залез в шкаф и вытащил из походного саквояжа небольшую фляжку с коньяком. Подумал и перелил её содержимое в пластиковый графинчик (стеклянной посуды на корабле не было), так торжественнее, решил он.

Когда Даллас с огромным подносом в руках появился в жилой комнате, Кэт сидела за терминалом и разглядывала вращающуюся перед ней на экране какую-то трёхмерную диаграмму. Бросив на Ника виноватый взгляд, она сказала:

– Извини. Одну минутку…

Но Даллас был настроен решительно. Поставив поднос на столик, он подкрался к Кэт сзади и попытался выключить терминал. Та, заметив его поползновения, изящным движением отбила этот коварный выпад, и Ник, потеряв равновесие, чуть не вписался лбом в экран. Инстинктивно ища точку опоры, он схватился другой рукой за то, что под ней оказалось, слишком поздно сообразив, что сжимает в руке грудь старшего навигатора крейсера «Тайфун».

Кэт взвизгнула. Ник судорожно отдёрнул руку и тут же знатно приложился лбом об угол экрана. Картинно взмахнув конечностями, он повалился на пол и закатил глаза, пытаясь изобразить предсмертную агонию. У него неплохо получалось, даже игравшая на губах улыбка не портила общего впечатления. Кэт, приняв правила игры, стала делать ему искусственное дыхание.

– Рот в рот, сестра, – хрипел и кривлялся Ник. – Рот в рот!

– А вот – фигушки! – жизнерадостно восклицала «сестра», действия которой больше походили на попытку добить пациента, чтоб не мучался.

– Всё! Сдаюсь… – выдохнул Ник и демонстративно затих.

– Надо же, какой живучий попался, – сказала Кэт, поднимаясь с колен.

Даллас открыл глаза. Стоявшая над ним женщина в форменной футболке, обтягивающих серых брюках и с растрепанными волосами была удивительно хороша. Он снова заулыбался.

– Вставай уже, – строго порекомендовала она. – Хватит симулировать!

Ник легко вскочил, галантным жестом пригласив даму к столу. Они сели. Даллас разлил коньяк.

– За живучесть! – провозгласил он. – Чувствую, это качество нам ещё пригодится…

Чокнулись. Выпили.

– Как же тебя так угораздило? – поинтересовался Ник.

– В смысле? – не поняла Кэт.

– Ну, в двадцать девять лет стать старшим навигатором такого монстра, – Ник качнул разведёнными в стороны руками, словно пытался взвесить окружавший его корабль. – Да к тому же майором… – Он понимающе ухмыльнулся. – Здесь явно не обошлось без определённой протекции…

– Обошлось, – сухо произнесла Кэт, – поверь мне на слово.

Нику не понравился её тон. Таким тоном обычно сообщают о жертвах, избежать которых не удалось, несмотря на приложенные усилия.

– Что же ты там, – он кивнул в ту сторону, где сейчас должна была находиться Земля, – лейтенантом прикидывалась?

– Но ведь и ты под пилота-разведчика косил.

– Так я и есть!… – возмутился Ник, но тут же осёкся.

– Не напрягайтесь, капитан, – дружелюбно сказала Кэт. – Служба есть служба. Будем считать, что мы квиты.

Ник облегчённо вздохнул. Из вышесказанного следовало, что в дом к Кэтрин он попал действительно случайно, и она не подозревает о произошедших с ним злоключениях. Хотя что в этом хорошего? Рано или поздно ей всё станет известно. Какой будет её реакция, Даллас не знал, впрочем сейчас думать об этом не хотелось.

– Прошлый раз, если ты помнишь, нас прервали на самом интересном месте, – Ник налил ещё по рюмке коньяка, подошёл к Кэт и уселся на подлокотник её кресла. – За тебя! – Прошептал он.

Они выпили. Губы Ника, сначала несмело, словно боясь обжечься, коснулись её губ. Волна желания судорогой прошлась по телу. Кэт ответила страстно и раскованно. Больше никакие условности не сдерживали их чувств. Они нравились друг другу. Они хотели друг друга. Глупо в такой ситуации подавлять свои эмоции, стыдливо прикрываясь обрывками морали или прячась за частокол догм: «не время», «не место», «не судьба» и «что скажут люди». Сейчас во всём мире существовали только два человека, слившись в единое целое, проникнув друг в друга, они поднялись на недосягаемую высоту, став неуязвимыми для злых духов бестолковой суеты, пошлости и обыденности жизни.

Они были счастливы…

2

Ночь пролетела незаметно. Утром они расстались. Кэтрин надо было подготовиться к назначенному на двенадцать часов совещанию. Едва она выпорхнула из каюты Ника, как нос к носу столкнулась с Алексом. По её счастливому виду тот понял всё…

– Доброе утро, – пробормотала Кэт и поспешила к лифту.

Земцов скупо кивнул, проводив её недобрым взглядом. Тиски ревности сжали его сердце. Он едва не кинулся к Далласу требовать объяснений, но вовремя сдержался, понимая, что ему нечего предъявить неожиданному сопернику.

«Как же так? – недоумевал Алекс. – Я несколько месяцев искал пути к её сердцу, а этот выскочка за один вечер добился всего… А может, мне просто показалось? Что если она заходила по делу! Да нет, какие могут быть дела между моим старшим навигатором и этим мутантом в восемь часов утра? А ведь она, похоже, не догадывается – с кем имеет дело! Надо ей срочно объяснить, кто такой этот Ник Даллас и почему он попал на наш корабль. Экипаж должен быть в курсе всех тонкостей предстоящей операции…»

Тоска, стиснувшая душу когтистой лапой разочарования, не желала ослаблять хватку. «Глупо думать, что у неё раньше не было мужчин, – успокаивал себя Алекс. – Я же не ревную её к ним! Следовательно, и этого недочеловека нужно сделать прошлым и желательно безвозвратно ушедшим». Чутьё подсказывало Алексу, что такая возможность у него обязательно будет…

Тем временем Ник, совершенно не подозревая о том, какая буря эмоций бушует за дверями его каюты, немного прибравшись, снова завалился в кровать. Что и говорить, ночь выдалась чудесной, но бессонной. Сейчас он не мог думать ни о чём другом, кроме Кэт. Руки ещё ощущали тепло её тела, искусанные губы немного побаливали. Задремав, Ник опять погрузился в сладостные объятия, но что-то мешало расслабиться, в полной мере отдаться любовной игре воображения. Даллас оглянулся. В кресле, закинув ногу на ногу, сидел Фрэнк. Кэт сжалась, превратившись в сизую струйку леденящего душу тумана. Ладони Ника стали влажными и холодными, ему было страшно…

– Привет, – улыбнулся Фрэнк. – Завидую!

– Можно без этого? – прошептал Ник.

– Без чего? – живо поинтересовался Фрэнк.

– Я могу просто получать информацию? – злобно спросил Даллас. – Я не хочу общаться с призраками!

– Мне казалось, что так будет естественнее, – задумчиво сказал Фрэнк. – Ну, хорошо…

Сидящая в кресле фигура помутнела, потеряла чёткие очертания и начала медленно таять. Не успел Ник порадоваться этому, как понял, что призрак не исчезает, а трансформируется. Теперь, нагло раздвинув голые ляжки, в кресле сидела Салли. Её чисто символическая юбочка задралась сверх всякой меры, и Ник с ужасом обнаружил, что под ней нет и намёка на трусики…

Даллас почувствовал такое отвращение, словно его заставляли заняться любовью с трупом. Мелькнула странная мысль: «А можно ли потерять сознание во сне?». Во всяком случае, ещё немного, и он это узнает.

– Изменяешь мне? – спросила Салли капризным голоском. – А ведь я тебя так любила…

– Нет, – крикнул Ник, изо всех сил пытаясь проснуться. – Прекрати!

Но тот, кто сейчас безраздельно владел его сознанием, был слишком силен и безжалостен, слишком чужд и бессердечен, чтобы внять страданиям одного человека. Одно он знал твёрдо – человек должен страдать, иначе как объяснить ему, что такое счастье.

– Отставить истерику!

Салли исчезла. В кресле, лениво покачивая носком ботинка, вновь сидел Фрэнк.

Ник судорожно сглотнул. В горле пересохло.

– Зачем ты это сделал? – выдавил он из себя.

– Это не я, – возразил Фрэнк. – Это ты сам! Я лишь немного помогаю материализовать образы, блуждающие в твоём подсознании.

Даллас понемногу пришёл в себя.

– Лучше бы ты помог материализовать то, что я знаю об этом проклятом астероиде, – сказал он.

– Всему своё время, – пояснил Фрэнк. – А теперь слушай меня внимательно! В гравитационном поле Земли происходят целенаправленные изменения. Кто-то пытается создать устойчивый канал для длительной телепортации. Область фиксации именуется у вас «Бермудским треугольником». Я давно замечал там подобные явления, но все они имели низкоэнергетический, нестабильный характер. Теперь же энергия канала равномерно нарастает и достигнет максимума через двое-трое суток…

– И что произойдёт? – не выдержал Ник.

– Произойдёт инопланетное вторжение на Землю…

Это было сказано совершенно будничным тоном, словно речь шла о прорыве канализационной трубы. Неприятно конечно, но бывает, дело житейское.

– Помешать фиксации канала вы не сможете, – продолжил Фрэнк, – а вот достойно встретить «гостей» – вполне в ваших силах. Расположите по периметру треугольника боевые корабли, перебросьте на прилегающие территории элитные сухопутные подразделения. На использование ядерного вооружения особо не рассчитывайте, в зоне канала оно может оказаться неэффективным… И последний совет. Хватит валяться в постели! – заорал Фрэнк так, что Даллас, кубарем скатившись с кровати, со всего маху саданулся лбом о подлокотник кресла.

Это подействовало отрезвляюще. Ник затравленно оглядел пустую комнату, пнул ногой ненавистное кресло и, в состоянии полного физического изнеможения, проследовал в душ. Там, подставив под холодные струи воды надувающуюся на лбу шишку, он никак не мог решить, что делать дальше. То ли забыть весь этот бред, то ли немедленно потребовать связи с Литвиновым. Представив, как скептический взгляд шефа Службы Безопасности блуждает по его физиономии, Ник зябко передернул плечами и выключил воду. «Пусть я лучше буду выглядеть идиотом, – подумал он, – чем допущу даже малейшую вероятность проникновения на Землю какой-то космической сволочи».

Через трое суток Даллас с горечью вспомнит эти мысли и подумает о том, как же он был наивен. Но сейчас, набирая на терминале код каюты агента СКБ Шеннона, Ник преисполнился собственной значимости.

3

Миновав тамбур, напичканный средствами защиты и системами контроля, Даллас и Шеннон вошли в рубку. Земцов сидел в кресле командира корабля, лицом к входу. За его спиной простирался необъятный пульт управления, пестривший экранами и всевозможными индикаторами. Сидевший справа, с обручем сенсорной связи на голове, второй пилот не обратил на вошедших никакого внимания. Кресло навигатора пустовало.

– Чем могу помочь, господа? – сухо поинтересовался Алекс.

– Нам необходимо немедленно связаться с Землей по шифрованному каналу, – сказал Шеннон.

– Что-то случилось? – спросил Земцов.

– Дело не терпит отлагательств, – проигнорировал его вопрос Шеннон.

– Я что же, не могу узнать, что происходит на вверенном мне корабле перед началом боевой операции? – повысил голос Земцов, буравя Пола недобрым взглядом. На Далласа он вообще ни разу не взглянул, словно его и не было вовсе.

– Генерал, давайте не будем заниматься демагогией, – твёрдо сказал Шеннон. – Вы получили все необходимые инструкции и знаете, что я имею самые широкие полномочия, вплоть до отстранения вас от командования кораблём.

Казалось, до этого безучастный к происходящему второй пилот чуть повернулся в кресле и покосился на Шеннона.

Земцов, несколько секунд поиграв желваками на скулах, небрежно тронул пальцами расположенный на подлокотнике кресла джойстик.

– Рубка связи, – донеслось из переговорного устройства.

– Обеспечить экстренный шифрованный канал для сотрудников Службы Безопасности, – скороговоркой сказал генерал. – Прошу вас, господа. – Он поднялся с кресла и подошёл к двери, ведущей в соседний отсек. Она тотчас скрылась в стене. Даллас прошёл первым. Когда Шеннон поравнялся с Земцовым, тот негромко сказал:

– В космосе возможны ситуации, не предусмотренные ни одной инструкцией. Помните об этом, майор.

Шеннон не счёл нужным ответить, сейчас его голова была занята совсем другим, и ему было не до межведомственных склок.

Связист настроил им аппаратуру и вышел. На экране появилась заспанная физиономия Литвинова.

– Извините, Игорь Геннадьевич, – сказал Пол, – но дело срочное…

– Я слушаю, слушаю, – нетерпеливо откликнулся шеф.

Ник сбивчиво, прыгая с пятого на десятое, изложил всё, что знал о якобы предстоящем вторжении на Землю. Больше всего его угнетало то, что он не мог раскрыть источник информации и вынужден был мямлить про какое-то шестое чувство и местами просыпающуюся генетическую память.

К его удивлению, Литвинов отнёсся к услышанному вполне спокойно. Оказалось, что в районе Бермудского треугольника уже несколько дней наблюдаются странные атмосферные явления, поэтому сообщение Ника выглядело довольно правдоподобно.

Даллас немного успокоился, решив, что не зря терпит мучительные аудиенции с «высшим разумом». Вернувшись к себе в каюту, он попытался отвлечься чтением, но прыгающие перед глазами буквы с трудом складывались в совершенно бессмысленные слова. «Так я окончательно свихнусь, – подумал Ник, – надо идти в народ». Остаток дня он провёл в кают-компании, бездумно дергая за что попало «одноруких бандитов», целясь в «бегущих кабанов» и гоняя по трекам «Формулы 1».

Последующие двое суток прошли столь же бездарно. Ник не находил себе места. Тревожные предчувствия не покидали его ни на минуту. Каждый раз, укладываясь спать, он уже мечтал о том, чтобы вновь явился Фрэнк и сообщил что-нибудь ободряющее. Но «высший разум» молчал. Действительно, какое ему дело до переживаний одной многомиллиардной части самого себя. Кэтрин, ссылаясь на занятость, общалась с Ником только по видеосвязи. Конечно, как и любая красивая женщина, она не могла не замечать повышенного внимания к своей персоне со стороны Алекса и теперь не хотела обострять и без того накалившуюся ситуацию. Хотя Земцов и сделал вид, что ничего не заметил, Кэт понимала, что это далеко не так.

На седьмые сутки полёта Даллас проснулся с головной болью. Это означало, что его нервное напряжение достигло максимума. Наскоро умывшись, он поспешил к терминалу, чтобы узнать у Шеннона – не было ли каких новостей с Земли.

После трёх попыток ввести личный пароль, Ник тупо уставился на высвечивающееся каждый раз сообщение: «в доступе отказано». Не работала даже обычная внутренняя видеосвязь. Выведя себя из оцепенения длинным замысловатым ругательством, Даллас, на ходу напяливая куртку, ринулся к выходу. Однако входная дверь также отказалась подчиниться его командам. Ник не на шутку рассердился. Схватив выполненный в виде браслета личный коммуникатор, он попытался установить связь сначала с Шенноном, затем с Кэтрин и наконец вызвал Алекса.

Никто не откликнулся, только в последнем случае на секунду вспыхнул зелёный огонёк, в наушнике кто-то хмыкнул, и искра связи с внешним миром опять погасла. Даллас в недоумении огляделся. Ничего странного, что могло бы подсказать ему хоть какую-то причину происходящего, он не заметил. Оставался единственный вариант – лупить кулаками в дверь и кричать «Помогите!». Опуститься до такой дикости, находясь на суперсовременном космическом корабле, Ник не мог, поэтому решил выждать время, скоротав его завтраком.

Пневматический транспортёр, утробно икнув, выдал ему заказанное блюдо. Вот и славно, подумал Ник, значит жить будем. Сидя в комнате и неспешно поглощая пищу, он поймал себя на том, что постоянно прислушивается, принюхивается и косится на вентиляционные решетки. Но никаких звуков, напоминающих сигнал тревоги, а также струек сизого дыма из вентиляции или каких-либо других косвенных признаков постигшей крейсер глобальной аварии не наблюдалось. Да он прекрасно знал, что их и не могло быть: не тот, знаете ли, уровень технологий, чтобы вот так примитивно задохнуться в дыму сгоревшей изоляции. Не в трамвае, чай, едем! Приходилось признать, что существует единственное верное объяснение сложившейся ситуации – кто-то сознательно лишил его свободы и возможности общаться с внешним миром. Но для этого должна быть весьма веская причина – значит, что-то случилось! И скорее всего там, на Земле. Хорошо, пусть произошло нечто страшное, пусть даже его считают виновным, но почему не сообщить, не потребовать объяснений наконец. Получается, что его считают не только виновным, но и опасным!

Придя к такому неутешительному выводу, Даллас, как ни странно, успокоился. Головная боль, словно застеснявшись своей мелочности, прошла. Только что зародившееся в душе чувство вины расцвело, пустило ядовитые побеги суицидальных настроений, но тут же скорчилось и растаяло, будто в него плеснули кислотой.

Ник подумал и сделал ещё один хороший глоток из фляжки. Коньяк знал своё дело – разгоняя кровь, он наполнял каждую клеточку организма новой жизненной энергией, напоминая всем, что жизнь ценна вне зависимости от окружающих условий, складывающихся обстоятельств или претензий, предъявляемых к ней со стороны другой жизни.

Неожиданно засветившийся экран терминала он воспринял как должное. Как будто те, кто хотел сломить его волю неизвестностью, поняли тщетность своих попыток.

Мрачное лицо Шеннона не предвещало ничего хорошего. Даллас выдержал его взгляд.

– Они все мертвы… – сказал Пол. – Все войска, отправленные в зону Бермудского треугольника, уничтожены…

– Кем уничтожены? – с трудом разлепил губы Ник.

– Астероид нанёс новый удар, гораздо более мощный, чем предыдущий! Уж не знаю, действовал ли ты сознательно или оказался пешкой в чужой игре, но на тебе лежит львиная доля ответственности за случившееся. Мы потеряли элитные подразделения, лучших из лучших. Подумай, как ты посмотришь в глаза десяткам тысяч вдов и матерей…

– Как это произошло? – словно со стороны услышал Ник свой собственный голос.

– Тебя интересуют подробности? Изволь! Некое энергетическое оружие, никаких разрушений, одни трупы…

– Ты сказал, что это «новый удар», значит, были ещё, – не унимался Ник.

– Да, ещё один, но он был гораздо меньшей мощности и пришёлся на малонаселённый район, поэтому жертв было немного… Относительно немного…

Шеннон помолчал.

– Хочешь совет? – спросил он. – На твоём месте я бы попросился на борт одного из истребителей, несущих ядерный заряд. Смерть будет быстрой и почти геройской…