Текст книги "Экспедиция Оюнсу"

Он посмотрел в пустую кофейную чашку, окликнул официанта и попросил бутылочку воды.

– На это ушло почти полгода. – Макс вновь с подозрением, исподлобья оглядел кафе, словно стремился вычислить филеров или иных соглядатаев. – Выяснить места нахождения деревень тамошних малых народностей было несложно, сложно было до них добраться. И еще сложнее оказалось разговорить местных колдунов и шаманов. Мне охотно рассказывали всякие байки из их фольклора, но никто не хотел ничего говорить о долине Оюнсу. Мол, Чаша Печали, да, слышали, но ничего не знаем и вообще никогда там не были, ибо незачем. Ни о какой легенде знать не знаем!

Макс усмехнулся:

– Я объехал десятка полтора напрочь захолустных поселков тамошних малых народностей, в некоторых даже не все понимали по-русски, но ничего не узнал. Тогда я попытался искать в интернете что-нибудь похожее на эту легенду в китайском фольклоре. Это тоже оказалось бесполезно, зато на каком-то форуме мне кто-то посоветовал ставить бутылку, а еще лучше две тамошним рыбоедам, потому что якобы малые народности Севера и Дальнего Востока очень охочи до «огненной воды» и под это дело гораздо сговорчивее, чем на трезвую голову. Выбирать особо не приходилось, я закупился водкой и отправился объезжать поселки по второму кругу. Но водка мне пригодилась не для этого. Оказалось, что во все поселки, где я побывал, сразу после меня приезжали следователи и брали в оборот тех, с кем я подолгу общался. Проверяли на причастность к преступлению. Поэтому местные, едва завидев меня второй раз, злились и гнали взашей, несколько раз даже охотничьими стволами в грудь тыкали. В качестве моральной компенсации я отдавал им спиртное, градус агрессии снижался, но все равно меня просили убраться из поселка поскорее. С небольшими вариациями так происходило везде, и я понял, что ничего не найду. Тогда я пошел на хитрость и в очередном селе сказал, что так и буду ходить по поселкам, пока не услышу от кого-нибудь нужную легенду во всех подробностях, а следом за мной будет приезжать полиция и доставать всех, особенно тех, кто мне угрожает.

На третий раз эта уловка сработала. Когда я уезжал из очередного поселка, на таежной дороге на меня едва не упало дерево. Дорогу перегородило, и я даже подумал, что местные решили от меня избавиться посреди глухой тайги. Но вместо этого ко мне вышел немолодой нанаец и сказал, что если я хочу узнать то, что мне нужно, мне необходимо прийти в урочище неких духов, где я смогу получить искомое в обмен на подношения. В качестве подношения духи согласны принять от меня автомобильный аккумулятор на сто ампер-часов, обязательно новый и с электролитом. Я тогда с трудом удержался от улыбки и согласился. Нанаец указал точку на карте и скрылся в тайге так же, как появился. Я отыскал ближайший более-менее крупный населенный пункт, где нашлись в продаже нужные аккумуляторы, купил один и отправился в указанное урочище, духам которого не чужд прогресс. Правда, оказалось, что доехать дотуда невозможно, последние пятнадцать километров пришлось идти пешком по тайге и тащить аккумулятор на себе, а это двадцать пять килограмм, он один весит как все мое снаряжение. Я все равно пошел, но двигаться удавалось вдвое медленнее, чем обычно, и эти пятнадцать километров я шел весь день. Потом наступили сумерки, я не рискнул идти дальше и устроил стоянку. Там меня и нашел шаман.

Официант принес Максу бутылочку с водой и попытался было наполнить ему стакан, но Смирнов нервным движением забрал у него бутылочку, торопливо бросил: «Спасибо!» и выпил воду прямо из горлышка. После чего попросил еще воды, дождался, когда прячущий недоумение официант уйдет, и продолжил тревожным тоном:

– Шаман был маленьким, старым и сморщенным, на вид лет восемьдесят или сто восемьдесят, я в нанайцах не разбираюсь. Может, он и не нанаец был вовсе, не знаю. Он с бубном в руках вышел к моему костру из леса неожиданно, я даже за топор схватился с перепуга, мне в окружающей тьме мертвецы чудились. Шаман подошел к костру, начал бить в бубен и заявил, что «костер плох, однако, жерди должны быть длиннее, тогда следы Древнего Зла не будут чернеть так сильно». Как только он забил в бубен, мои глюки исчезли. Он что-то пел себе под нос и ходил вокруг костра кругами, совсем недолго, но мне стало реально легче. Потом он сел напротив меня и сказал, чтобы я молчал, потому что духи мною недовольны, и он не станет рассказывать мне легенду, если я заговорю. Я молча закивал, и он рассказал.

Макс как-то странно съежился, скорее, внутренне, чем внешне, словно заранее готовился прикоснуться к чему-то, леденящему душу. Несколько секунд он будто решался, продолжать или нет, потом заговорил совсем чужим, бесцветным и механическим тоном. Марина даже вздрогнула от неожиданности, настолько его голос оказался непохож сам на себя.

– Десять тысяч лет назад в долине Су, что в переводе с древнего языка желтой расы означает «Чаша», действительно были жестоко убиты двое влюбленных: молодой парень, простой нищий охотник, и девушка еще моложе, первая красавица племени. Брак между ними был невозможен, потому что по тогдашним законам первая красавица должна была достаться самому сильному воину или самому авторитетному шаману. В день свадьбы множество именитых кандидатов из окрестных племен съехались в стойбище, чтобы заполучить себе первую красавицу. Они осыпали ее семью богатыми дарами, стоившими целое состояние, а нищий охотник вручил красавице лишь серебряную заколку в виде кинжала. Его высмеяли и тут же забыли, потому что основной спор разгорелся между сыном вождя, который был великим воином, и шаманом соседнего племени, являвшимся признанным авторитетом в окрестных землях. Спор затягивался, семья девушки никак не могла определиться с будущим мужем, и по требованию вождя шаман племени обратился к верховному божеству, чтобы оно ниспослало юной красавице уверенность в выборе. Шаман провел ритуал, но вопреки ожиданиям красавица выбрала нищего охотника, скрепила волосы его заколкой и объявила себя его женой. Отвергнутые претенденты были возмущены, вождь племени пришел в ярость, но племя и гости празднества встали на сторону красавицы и охотника, потому что их союз был благословлен самим верховным божеством. Тогда вождь потребовал доказательств истинности божественного вмешательства, потому что закон верховного божества был общеизвестен: лучшие женщины должны доставаться лучшим мужчинам. И шаман объявил поединок насмерть, победитель которого получает первую красавицу. Простой охотник сошелся в смертельном бою с лучшим воином окрестных племен, сыном вождя, и сразил его. Семейный союз был подтвержден, но вождь был одержим желанием отомстить за убитого сына и задумал убить молодого охотника. Возлюбленным пришлось бежать из племени, они покинули родные земли и перебрались в долину Су. Спустя несколько недель обезумевший от ярости вождь со своими воинами явился в долину и жестоко убил влюбленных. Молодой охотник погиб сразу, юную красавицу долго и жестоко пытали, предав мучительной смерти…

На лице Макса появилась болезненная гримаса, и он с трудом выдавил продолжение:

– Ей вспороли живот и вышвырнули наружу внутренности таким способом, чтобы она не умерла сразу. Потом распяли на двух перекрещенных жердях вниз головой напротив трупа молодого охотника, надрезали горло, чтобы не могла кричать, и заставили смотреть на тело возлюбленного до тех пор, пока жизнь не покинула ее. И тогда дух молодого охотника взъярился и не стал покидать этот мир. Он устроил снежный буран, не позволив убийцам покинуть долину, а потом жестоко убил вождя и всех его подручных, подвергнув их мучениям, которым они подвергли его возлюбленную. Легенда гласит, что когда, много позже, люди нашли ее распятое тело, на губах мертвой красавицы застыла счастливая улыбка… С того момента каждую зиму дух молодого охотника является в долину и мстит людям за трусость, жестокость и подлость. Его появление всегда сопровождается обильным снегопадом и бураном, в завываниях которого сначала слышится тихий женский плач, а потом издевательский мужской смех. С тех пор долину Су прозвали долиной Оюнсу, что в переводе с древнего желтого языка означает «Чаша Печали». Всех своих жертв злой дух всегда убивает одинаково, по одному и тому же подобию…

– Перестань! – нервно оборвала его Марина, которую уже трясло от ужаса. Кое-как запрятанные в глубины сознания страхи вырвались наружу, и перед глазами стояли кровавые картины пережитой резни. – Зачем ты рассказываешь мне это?! Меня мучают кошмары, в каждой тени видятся мертвецы, при виде темноты я схожу с ума от ужаса! Хочешь уложить меня в психушку на всю жизнь?!

– Все можно исправить, – упрямо ответил Макс. – Мы сможем жить спокойно, способ есть!

– Так расскажи про него! – тихо истерила Марина. – А не запугивай меня жуткими байками!

– Я рассказываю! – неожиданно нервно произнес он. – Дослушай!

Взгляд Макса, направленный на нее, вновь стал странным, будто он опять сомневался, рассказывать ей секрет или нет, и это снова остановило Марину от того, чтобы покинуть кафе немедленно. В тот момент она ясно ощутила, что он может просто встать и уйти и она не узнает что-то очень важное, от чего может зависеть ее дальнейшая судьба. Позже, когда она пересказывала этот разговор отцу и его людям из силовых структур, все это виделось ей бредом сумасшедшего человека, но тогда разговор казался измученной кошмарами девушке едва ли не соломинкой для утопающего.

– На этом легенда заканчивается, – тон Макса вновь стал тихим и нездорово спокойным. – Старый шаман сказал, что это – легенда для всех, некогда она была хорошо известна в тех местах. Но у легенды есть вторая часть, которая предназначалась только для шаманов, и шаманы передавали ее тысячи лет от учителя к ученику и держали в тайне от простых людей. Слушай и не перебивай! Тайная часть гласит, что жестоко убитые влюбленные ни при чем, они никому не мстили и не мстят. Древнее Зло поселилось в той долине за три тысячи лет до их рождения, во время какой-то Великой Стужи. То есть, если по-нашему, тринадцать тысяч лет назад. По словам шамана, в те давние годы эти земли населяли какие-то Белые Великаны, народ ростом выше, чем я с вытянутой вверх рукой, с волосами цвета полуденного солнца и глазами цвета полуденных небес, могучие, волшебные, летающие по воздуху и так далее. У них произошла война с какими-то «родичами, презревшими родную кровь», в результате чего полпланеты оказалось отравлено, стиснуто льдами и засыпано снегом. В той войне Древнее Зло было на стороне врагов Белых Великанов, и после победы последних укрылось от возмездия в долине Су. Белые Великаны знали об этом и искали его, поэтому в долине никто не селился три тысячи лет. Согласно легенде, на страже долины стоит некий воин необычайной волшебной силы, которому служит диковинная птица с крыльями дракона. Помогает он только людям с чистым сердцем, а обладателя черной души может убить запросто. И выглядит он всегда по-разному, чтобы враги не могли распознать опасность заранее. Древнее Зло, чтобы выжить, укрылось от него в долине и впало в спячку.

Три тысячи лет оно никак не проявляло себя, пока десять тысяч лет назад Белые Великаны не покинули те края. В это же время там, в долине, поселились молодые влюбленные, простой охотник и первая красавица племени. Белые Великаны, уходя, позволили им жить в долине, потому что юной паре ничего не угрожало. Незадолго до этого молодой охотник спас юную ведьму, дочь могучего Белого Колдуна, и за это ему было дарованы мощное оружие и защита. Охранный амулет Белых Великанов спас ему жизнь в поединке за свою любовь, когда нож лучшего воина всех племен не смог пробить тонкий деревянный оберег, защищавший его сердце. Оберег погиб вместо охотника, и влюбленные смогли быть вместе. Оружием же была та самая серебряная заколка, которую он вручил своей возлюбленной. Заколка для волос выполнена в виде кинжала, согласно легенде, величайший мастер Белых Великанов создал ее, а величайший шаман Белых Великанов зачаровал волшебством невероятной силы. И предназначено это оружие против Древнего Зла. Если носить его как заколку, то колдовство монстра бессильно, а если бить им как кинжалом, то можно сразить оживших мертвецов и самого монстра.

Макс сделал паузу и внимательно вгляделся Марине в глаза, словно изучая реакцию.

– Короче, Древнее Зло той молодой паре было не страшно, они могли бы жить в долине хоть всю жизнь. Их убили жестокие, но вполне обыкновенные люди. Именно жестокость убийц и пробудила монстра. Древнее Зло питается человеческими душами и упивается страданиями умирающих. Невыносимые муки гибнущей красавицы вывели его из спячки, и он увидел, что Белые Великаны ушли из тех мест. Но оказалось, что их загадочный воин невероятной силы, тот, что ходит с птицей на драконьих крыльях, все еще где-то здесь, непонятно, где именно, но в саму долину он не заходит. Но стоит монстру самому выйти из долины, как воин тут же найдет его и убьет. Поэтому Древнее Зло не может покинуть долину, чтобы убивать всех подряд, и убивает только тех, кто сам приходит туда. Летом монстр спит, потому что плохо переносит высокие температуры, а зимой испускает какое-то свое черное колдовство, которым заманивает людей к себе, причем на значительном расстоянии. Жертвы добровольно являются в долину, и он убивает их изощренно и медленно, потому что ему важна не сама смерть, а непосредственно страдания умирающего, которые он испытывает в свои последние минуты. Чем страдания сильнее – тем монстр довольнее.

Макс замолчал, увидев приближающегося официанта со второй бутылочкой воды. Он опорожнил ее из горлышка еще быстрее, чем первую, и официант унес пустую емкость с видом человека, обслуживающего колхозника, оказавшегося на дипломатическом фуршете.

– В общем, Древнее Зло убивает людей в долине Оюнсу вот уже десять тысяч лет, и за это время были и другие спасшиеся, мы не первые. Шаман сказал, что выжившие – это редкость, но тем не менее спастись там можно. То оружие – волшебная заколка-кинжал – все еще существует. Те немногие выжившие спасались именно благодаря ей. Они убивали ею мертвецов и даже пытались убить самого монстра, поэтому он весь в шрамах и ранах. На протяжении тысячелетий окрестные шаманы берегут это оружие и следят, чтобы оно всегда находилось в долине Оюнсу. Если кто-то из жертв, оказавшихся там, находит этот кинжал и понимает, что им можно отбиться от монстра и его мертвецов, то остается жив и выбирается из долины без всяких последующих глюков. Тогда шаманы находят его, забирают заколку и возвращают ее в долину. У нее там даже есть какое-то специальное место, которое нужно найти. Шаман конечно же возвестил, что владеть заколкой может только человек с чистым сердцем, мол, грязной душе волшебное оружие помогать не станет, но я думаю, что все проще: мы элементарно не знали ни о чем и потому не нашли кинжал. Мы даже не думали его искать! Шаман рассказал мне, как по приметам найти место, куда они ее постоянно относят, – это совсем несложно. Понимаешь?! Мы можем навсегда избавиться от кошмаров!

– И ты в это поверил? – усмехнулась Марина, в глубине души уже уверенная, что это правда.

– Поверил, – подтвердил Макс. – После того, как тщедушный старикашка ушел! Потому что это была единственная ночь, когда у меня не было глюков! Единственный раз, когда в темноте не копошились мертвецы с кишками в руках! Тогда я понял, что мы можем вылечиться!

– Что для этого нужно? – Марина невольно подалась вперед. – Носить эту заколку в волосах? Держать в руках? Это навсегда? Что будет, если ее снять? Глюки вернутся?

– Вроде как достаточно сутки ее использовать, – Макс пожал плечами. – Так шаман сказал. Один полный оборот планеты вокруг своей оси, секунда в секунду. Женщина должна скрепить ею волосы, ибо для нее это заколка, мужчина держать в кулаке, как оружие, ибо для него это кинжал…

– Ты нашел ее? – перебила его Марина. – Где она?!

– Не нашел, – Макс недовольно скривился. – Я, как только все узнал, рванул в долину, потому что уже холода наступали и первый снег выпал. Но добраться туда не смог, машина на таежных дорогах убилась окончательно, пришлось возвращаться в город и ремонтировать. В ремонте сказали, что это недели на две, потому что очередь… Короче, когда я пришел за машиной, там меня ждали опера, которые за мной следили. Они поняли, что от меня толка нет, что я реально не виноват и сам ищу правду. Я им честно рассказал всю историю и даже позвал с собой в долину, за заколкой. Они конечно же решили, что я двинулся крышей. Смеяться не стали, лишь заявили, что подозрения с меня сняты, но отныне в долину мне нельзя, потому что это место преступления, и вход туда запрещен. И если я не хочу попасть в психушку, то должен про долину забыть, мне же лучше будет. С меня даже подписку об этом взяли. Я сделал вид, что согласился, и попытался попасть в долину тайком. Но оказалось, что следить за мной не перестали, и дважды меня останавливали на посту ГИБДД на загородной трассе. Гаишники вызывали полицию, и меня возвращали в город. Потом мне вдруг перестали сдавать машины в аренду. Я обращался в разные фирмы, но мне везде отказывали. Тогда я попытался добраться туда на попутках, несколько раз пробовал, но ничего не получилось. Прямо в то место никто не ехал, километров сто, не меньше, пришлось бы идти пешком, а в тайге уже снег лежал. Значит, в долине – тем более. Я не решился в одиночку и дал объявление в интернете, типа, ищу попутчика на внедорожнике в туристический поход по тайге. Через полмесяца попутчик нашелся, но до долины мы не доехали. Нас где-то в лесу остановили военные на БТР и развернули обратно, сказали, что долина теперь снова включена в состав запретной зоны, поэтому мы возвращаемся либо по домам, либо в следственный изолятор.

– Что с заколкой?! – вновь оборвала его Марина. – Мне неинтересны подробности! Она существует или нет?!

– Существует, – обиженно буркнул Макс. – Я долго пытался уговорить оперов, которые за мной следили, чтобы они хотя бы помогли мне получить разрешение на проход в запретную зону. Был готов идти туда на лыжах, даже снаряжение подобрал, но тут мне позвонил опер. Я даже не ожидал от них такого. Он сказал, что я могу расслабиться, потому что ему удалось выяснить, что в июне, когда мощная следственная бригада обшаривала долину, эксперты нашли какой-то полупервобытный алтарь с каким-то серебряным ножом. Возникла версия, что это жертвенный нож, которым совершались убийства, но срочная экспертиза ничего не дала, и его увезли в Москву в качестве улики.

– Заколка все это время была здесь?! – невольно воскликнула Марина. – Что ты сразу не сказал?!! Заставляешь слушать всякую чушь! – Она схватилась за мобильный. – Я звоню отцу! Он достанет мне ее за час!

– Подожди. – Макс бросил на нее неприязненный взгляд, и его лицо приняло выражение человека, столкнувшегося с безвыходной ситуацией. – Не все так просто. Я, как все это узнал, вернулся в Москву и начал доставать всех, кого смог: разных знакомых, знакомых других знакомых, даже ФСБ-шников, которые вели мое дело. Просил хотя бы посмотреть на заколку, надеялся подержать ее в руках, может, хоть немного легче станет. Меня долго динамили, потом один ФСБ-шник по большому секрету сказал, что никакого серебряного ножа нет. То есть что-то подобное действительно нашли в долине во время поисков, но в Москву оно так и не попало. Никто не понимает, как это произошло. Вроде бы после экспресс-экспертизы, проведенной на месте, кинжал упаковали для отправки в Москву, но сюда он так и не приехал. Следователи считают, что его либо утеряли в дороге, либо кто-то украл ради продажи в частную коллекцию, потому что первичный анализ определил, что нож хоть и не несет на себе следы крови, зато возрастом тысяч в десять лет, если не больше.

– Его надо найти! – Марина спешно вывела на экран смартфона список избранных контактов и ткнула в отцовский номер. – Отец его найдет!

– Думаю, кинжал все еще там, в долине, – заявил Макс. – Это шаманы выкрали его и вернули на место. Старик говорил, что грязная душа владеть ею не сможет, такова воля древних могущественных шаманов Белых Великанов. Мы должны ехать туда…

– Хватит бредить, Макс! – нервно взвизгнула Марина, обращая на себя внимание окружающих, и торопливо понизила голос: – С меня хватит монстров, мертвецов и шаманов! Я хочу забыть обо всем и жить спокойно!

К их столику подошли несколько крепких мужчин, и она узнала свою охрану. Оказалось, телохранители, выполняя приказ отца, тайком следили за ней и никогда не оставляли ее одну. Макса сразу же вывели из кафе, и Марина немедленно отправилась к отцу. Для начала она рассказала ему только историю с легендой, не став упоминать слова Макса о том, что расследование не нашло никаких преступников. Отец, что неудивительно, ее рассказом особо не проникся, но ради душевного спокойствия единственной дочери пошел на уступки. Он велел кому-то из своих людей выяснить, что произошло с найденным в долине серебряным кинжалом, а ей велел больше с Максом не встречаться.