Текст книги "Наследие"

– Тихо! Зарежу! – злобно повторил человек с ножом и вырвал из рук Алены сумочку.

Он вытряхнул ее содержимое на сидение и принялся копаться в нем. Китаец схватил кошелек, ее золотой «Верту», диктофон и бросил их на переднее сидение, потом повторил свое «Тихо! Зарежу!» и сорвал с Алены золотую цепочку с кулоном, затем торопливо содрал с ее руки дорогие часы. Все это время он размахивал у нее перед лицом огромным кухонным ножом, и Алена в ужасе не сводила глаз с покрытого грязью и ржавчиной лезвия. Похититель что-то прокричал водителю по-китайски, и машина резко затормозила.

– Пошел вон! – заявил человек с ножом, грозно зыркая на Алену.

Алена судорожно нащупала рычажок, отпирающий дверь, и открыла ее, неловко толкая трясущимися от страха руками.

– Зарежу! Пошел вон! – вновь оскалился китаец с ножом.

Алена собралась с духом, сделала вид, что вылезает из машины, и в следующее мгновение быстро обернулась к похитителю, хватая лежащий на сидении паспорт. Китаец попытался отобрать документ, но она намертво вцепилась в красную книжицу. Тогда он разразился злобной руганью и ногами грубо вытолкнул ее наружу. Алена вылетела из машины и упала на асфальт, до крови разодрав руку у локтя. Автомобиль грабителей, визжа покрышками, скрылся за углом. Алена поднялась на ноги, держась за кровоточащий локоть, и оперлась спиной на стену стоящего рядом здания. Страх не проходил, тело била крупная дрожь, из глаз ручьем лились слезы. Кто-то из прохожих вызвал полицию, и через несколько минут возле нее остановилась патрульная машина, вскоре вслед за ней приехала «скорая».

Успокоиться Алене удалось только через час. К этому времени медики сделали ей перевязку и на всякий случай вкололи противостолбнячную сыворотку, после чего Аленой занялась полиция. У нее взяли показания и связались с российским посольством.

– Вам повезло, госпожа Шаройкина, – сказал ей между делом следователь. – Грабители были новичками и сами оказались напуганы не меньше вашего. – Он флегматично щелкал клавишами компьютера, записывая ее показания. – Иначе они сорвали бы с вас драгоценности, – он указал на ее уши, украшенные бриллиантовыми серьгами, подарком отца на позапрошлый день рождения. – А это очень больно и травматично.

– У меня волосы густые, – машинально ответила Алена, – сережек часто не заметно…

– Опытные грабители проверяют уши, – покачал головой следователь, – так что, повторяю, вам еще повезло. И за паспорт с вами не сцепились, а ведь могли бы и ножом полоснуть запросто.

Этой тирадой полицейский окончательно нагнал на нее жути, и Алена с трудом удержала себя в руках, чтобы не разреветься снова. Потом приехали из посольства, и дела пошли веселее. Дипломаты быстро закончили полицейскую рутину и любезно отвезли ее в отель, избавив от разбирательств с администрацией по поводу утери ключей от люкса. Первым делом Алена связалась с отцом, после чего остаток дня просидела в отеле, не выходя из номера. Всю ночь ей снились кошмары, наполненные бородатыми китайцами с ржавыми ножами в руках.

На следующий день из посольства привезли билет до Москвы на ее имя. Самолет вылетал практически через сутки, и весь день она провела в номере перед телевизором. Выходить куда-то не имело смысла – денег не было, особо не нагуляешься. По той же причине отменялись рестораны, так что эти сутки пришлось посидеть на воде. Ничего, разгрузочный день только на пользу, успокаивала себя Алена. Время до отлета тянулось бесконечно долго.

В Москве за прошедшие два дня стало еще холоднее – около нуля и сильный ветер. Самолет приземлился к четырем часам пополудни, и едва Алена сошла с борта, как ее прямо у трапа встретил один из помощников отца в сопровождении сотрудников пограничной службы. Алену без очереди провели через все формальности и чуть ли не на руках вынесли в ВИП-зал, где ее уже ожидала целая делегация. Отец прислал не только охрану и помощников, но даже их семейного врача. Под бдительным надзором всей этой компании ее доставили домой. По пути Алена связалась с отцом, тот задал пару общих вопросов, после чего потребовал передать трубку доктору. Убедившись, что с дочерью все в порядке, Рогожин велел ей ждать дома и никуда не выходить до его появления. Сопровождающие довели Алену до дверей квартиры и ушли, выставив на лестничной площадке и перед домом многочисленную охрану.

Закончив приводить себя в порядок, она решила скоротать время за разбором накопившейся почты. Среди прочих писем в ящике обнаружилось свежее послание от неизвестного адресата. Алена открыла письмо. Короткая строчка гласила: «Воскресенье, 13 октября, Лос-Анджелес. Ждите дальнейших указаний по прибытию». Далее был указан номер телефона для экстренного контакта и подпись «Гуру». Алена откинулась на спинку стула. Лос-Анджелес! Она грустно вздохнула. Вновь самолет, и теперь уже двенадцатичасовой перелет. Скоро она станет жить в самолетах…

Вскоре приехал отец в сопровождении Виталия Федоровича. Они заставили Алену подробно рассказать о пекинской поездке, причем старый генерал был особенно дотошен и выискивал даже незначительные подробности. Его интересовало все, с момента прибытия до момента отлета. Виталий Федорович мучил ее вопросами больше часа, после чего, наконец, она смогла рассказать им о письме Гуру. Это известие не привело Рогожина в восторг. Коротко посовещавшись, они пришли к выводу, что выбора нет, и лететь необходимо.

– Полетишь с охраной! – тоном, не допускающим возражений, заявил отец.

Алена не возражала. После Пекина собственная самодостаточность уже не казалась ей столь безграничной. От неприятных воспоминаний ободранный локоть болезненно заныл, и она осторожно потерла руку. Впервые ей пришла в голову мысль, что с охраной действительно будет спокойнее. Алена вспомнила рассказы о ситуациях, когда девушек силой выбрасывали из дорогих авто. До этого момента она была свято уверена, что подобные случаи могут происходить с кем угодно, но только не с ней.

– Виза не просрочена? – поинтересовался Рогожин.

Алена пролистала заграничный паспорт:

– Еще полгода.

– Хорошо. Полетишь завтра вечером прямым рейсом. Я сам займусь твоим вылетом. До тех пор без серьезной причины из дома ни ногой, понятно? – Рогожин вопросительно посмотрел на нее.

Алена послушно кивнула.

– Надо будет куда-то выехать, предупреди Виталия Федоровича. За рулем сама пока ездить не будешь, твою машину отгонят в офисный гараж. В случае чего охрана тебя отвезет, у подъезда дежурят три машины. И, Алена! – отец бросил на дочь строгий взгляд. – Чтобы никаких детских выходок, вроде попыток сбежать от охраны или глупо пошутить!

– Я все понимаю, папа! – обиженно вздохнула Алена. – Не надо относиться ко мне, как к бестолковому ребенку. Я буду придерживаться правил, это в моих интересах.

– Радует, что мы поняли друг друга, – ее ответ удовлетворил отца, – вот, держи, – он протянул ей новенький «Верту» и пару кредитных карт, – мы восстановили твою «Америкэн Экспресс Центурион» и номер мобильного.

– Так быстро?! – удивилась Алена, забирая кредитки. – Всего два дня прошло!

– Обижаешь отца, – улыбнулся Рогожин. – Этого времени ровно в два раза больше, чем требовалось.

– Ты сразу заблокировал старую и заказал новую! Как только я тебе позвонила? – догадалась Алена.

– Не я, – отец снова улыбнулся, – Виталия Федоровича благодари, он сориентировался мгновенно.

– Спасибо большое! – Алена посмотрела на генерала.

– Всегда к вашим услугам, – невозмутимо ответил тот и вновь замолчал.

Алена улыбнулась ему и принялась разглядывать свой новый «Верту», припоминая, что, сколько она помнит Виталия Федоровича, старый генерал никогда не говорил лишних слов и не делал лишних движений. Однако в нужный момент всегда оказывался рядом с отцом, словно тень. Да, отметила про себя она, старик был профессионалом с большой буквы, закалки еще старой советской школы. Только теперь она начала понимать, почему рядом с отцом всегда и везде был именно он, а не кто-то более подходящий по должности, например, бухгалтер, экономист или менеджер. Этому факту часто удивлялась не только Алена, но и многие в «Ай-Эм-Джи».

– Спасибо, папа! – Новый «Верту» понравился ей больше предыдущего.

– Пользуйся на здоровье, – отмахнулся Рогожин, – и больше не ходи одна. Кстати, ты предлагала Гуру нашу защиту?

– Да, но он был далеко от Москвы и не успевал вернуться до моего отъезда, – ответила Алена, – я обязательно уговорю его, как только вернусь из Штатов с документами. Думаю, он согласится, ему становится все труднее уходить от убийц «Выживания».

– Это было бы разумно, – сказал Рогожин, – пора прекратить эти интриги, и я намерен сделать это как можно скорее.

В Лос-Анджелес Алена прилетела рано утром. В поездке ее сопровождали два дюжих охранника, Андрей и Роман, назначенные лично Виталием Федоровичем. В аэропорту их уже встречал бронированный лимузин, специально присланный для нее друзьями Рогожина, за которым неотрывно следовал автомобиль с местными секьюрити.

Всю дорогу до отеля Алена разглядывала проносящийся мимо пейзаж. В прошлый раз она была в Лос-Анджелесе месяца четыре назад, но с тех пор здесь ничего не изменилось. Все те же нефтяные вышки и пальмы, стоящие вдоль дороги от аэропорта до города. Однако двадцать пять градусов тепла не могли не радовать, и Алена подумала, что у нее уже входит в привычку раз в сутки менять промозглую холодную Москву на что-то более приятное.

Разместившись в отеле, она сразу же проверила почту, но от Гуру никаких сообщений не поступало. Ей пришлось коротать время в номере, проверяя почтовый ящик каждые полчаса. Она достала серебряную монету, что дал ей Хань, и принялась внимательно рассматривать ее. Было видно, что доллар побывал в передряге. Монета была деформирована, почти через весь аверс проходила глубокая застарелая царапина, на реверсе, в самом низу, был выдавлен маленький неправильный треугольник. Действительно приметная вещица, подумала Алена, захочешь такое подделать, не сразу и поймешь, что же именно является тайным знаком.

Гуру объявился только к обеду. Как и раньше, письмо пришло с незнакомого адреса и было традиционно лаконично. В нем указывалось место расположения небольшого мотеля на загородном шоссе, время – 15.00 и короткая инструкция: «Покажите монету дежурному на стойке и спросите, не хочет ли он ее купить. Поторопитесь. Гуру».

Спустя пятнадцать минут Алена уже была в машине. Друзья отца любезно организовали для нее бронированный «Мерседес», за рулем которого сейчас сидел Андрей. Рядом с ним расположился Роман с картами Лос-Анджелеса и Калифорнии в руках.

– Маршрут несложный, на месте будем вовремя, – коротко доложил он Алене, – даже с запасом.

– Надо подъехать как-нибудь незаметно, – попросила она, – чтобы не спугнуть человека. Если его довели до состояния, когда пугаешься собственной тени, он может не выйти на встречу, если увидит, что я приехала не одна.

– Если он не дурак, то заранее позаботится о том, чтобы увидеть, как именно вы приедете, – возразил Роман, – и наши попытки скрыть свое присутствие только усилят его подозрения. Наоборот, мы подъедем вполне демонстративно и подвезем вас к самой двери мотеля. После этого так же демонстративно отъедем как можно дальше и остановимся так, чтобы из мотеля нас было хорошо видно. Ему будет спокойнее, если он сможет наблюдать за нашими действиями, держа нас на расстоянии.

Алена согласилась, подумав, что Роману виднее. В конце концов, это его работа, и в своем деле он профессионал, недаром же Виталий Федорович выбрал для поездки именно этих людей. Спорить не было смысла.

К мотелю они подъехали за четверть часа до назначенной встречи. Не доезжая с полкилометра до места, Андрей притормозил, и Роман выскользнул из машины. Едва дверь за ним закрылась, Андрей поехал дальше.

– Куда он? – удивилась Алена.

– На всякий случай. Проверить кое-что, – туманно ответил Андрей и замолчал.

Алена решила, что сейчас не время задавать лишние вопросы, судя по всему, ее охрана знает, что делает. Через десять минут телефон Андрея зазвенел. Охранник взял трубку, прослушал короткую фразу и коротко произнес:

– Принято. – Он отключился и, посмотрев на Алену в зеркало заднего вида, сообщил: – Чисто. Теперь можно ехать.

Они подъехали к мотелю, и Андрей остановил «Мерседес» перед входом в холл. Он коснулся кнопки на приборной панели. Пассажирская дверь автоматически распахнулась, и Алена вышла из машины.

В холле мотеля было пусто, лишь пожилой администратор скучал за стойкой. Едва Алена направилась к нему, как взгляд американца метнулся куда-то за стойку и тут же вернулся обратно.

– Желаете снять номер, мисс? – поинтересовался он.

– Нет, – ответила Алена, – но, возможно, вы сможете мне помочь? – она протянула ему серебряный доллар Ханя, – вы не желаете купить у меня эту монету?

Американец взял у нее доллар и повертел в руках, рассматривая. Его взгляд снова упал куда-то вниз.

– Нет, мисс, – он вернул ей доллар, – мне это ни к чему. Однако у нас есть один постоялец, он занимается нумизматикой. Возможно, ваша монета вызовет у него интерес. Попробуйте с ним поговорить. Он остановился в номере 19.

– Как я могу туда пройти? – спросила Алена.

– Это вон там, – администратор повернулся к окну и указал рукой направление.

Воспользовавшись случаем, Алена привстала на цыпочки и заглянула за стойку. За ней оказался небольшой столик с рабочими бумагами, на котором лежала ее фотография.

– Спасибо, – поблагодарила Алена, – я обязательно с ним поговорю.

Она вышла на улицу и направилась к девятнадцатому номеру, ища глазами «Мерседес». Андрей припарковался на противоположной стороне дороги от мотеля и из машины не выходил. Алена нашла нужную дверь и постучалась. Несколько мгновений было тихо, и она постучалась снова, на этот раз более настойчиво.

– Просуньте монету под дверь! – раздался из-за двери тихий шепот. – Быстрее!

Алена торопливо выполнила требование неизвестного. Какое-то время за дверью стояла тишина, после чего заскрежетал замок, и дверь открылась.

– Входите! – Невысокий сухопарый человек в возрасте приоткрыл дверь едва на треть, пропуская Алену внутрь. – Вы приехали одна? – Он осторожно выглянул наружу, с подозрением оглядел улицу и сразу же запер дверь на замок.

– Нет, меня привез охранник, – ответила Алена заранее заготовленную фразу, – он ждет меня в машине. Черный «Мерседес» на другой стороне дороги, вы можете увидеть его через окно.

– Я знаю! – заявил незнакомец. – Но осторожность не помешает. В моем положении нельзя доверять никому.

– «Выживание» охотится за вами, как за Гуру с Ханем? – спросила Алена.

– С Гуру я не имею чести быть знакомым лично, но смею предположить, что за мной охотятся на порядок усерднее, чем за ними обоими! – ответил он.

– Полагаю, вы знаете, зачем я здесь, мистер… – Алена вопросительно посмотрела на него.

– Смит! – болезненно улыбнулся человек. – Зовите меня мистер Смит. Да, я знаю о цели вашего визита и о репутации вашего отца. И должен признать, что рад вашему появлению. Впервые за четыре года у меня появилась реальная возможность рассказать миру о том, что творится в лабораториях «Выживания». Я устал скрываться, в моем возрасте это очень тяжело не только физически… – Смит замолчал.

– Вы тоже находитесь в международном розыске? – догадалась Алена.

– Как и все мы, полагаю, – печально пожал плечами Смит. – «Выживание» редко действует грубо, только если нет другого выхода. Имея марионеток в самых высоких кругах власти, они предпочитают избавляться от нас посредством закона. – Он грустно улыбнулся. – В моей лаборатории, например, нашли оборудование для производства тяжелых синтетических наркотиков и сами наркотики. Разумеется, нашлись и свидетели, подтвердившие, что я массово изготовлял крэк. Это произошло буквально на следующий день после того, как я заявил о намерении разорвать контракт с одной из биотехнологических корпораций «Выживания» и отказался не предавать огласке данные, прямо свидетельствующие о вреде трансгеников для человека.

– Вы работали на «Выживание»? – уточнила Алена.

– Да, – коротко ответил Смит, – я молекулярный биолог, имею докторскую степень сразу в двух ее областях. Я работал на них почти десять лет. Сначала в области фаст-фуда, а после меня грантовали на исследования трансгенной сои.

– Фаст-фуда? – переспросила Алена. – Все-таки «Выживание» имеет к этому отношение?

– На самом деле крупнейшие транснациональные биотехнологические, продовольственные, фармацевтические, финансовые компании – все это щупальца одного спрута, носящего имя «Выживание»! – заявил Смит. – Кампания по подчинению себе мира идет уже давно и успешно сразу по всем основным направлениям человеческих потребностей. Знаете, чем я занимался для фаст-фуда? Вкусовыми добавками. То, что получило название «натуральный ароматизатор». Именно они отвечают за то, что в фаст-фуде все так вкусно. Над тем, чтобы сделать отраву «фаст-фуда» вкусной и ароматной, работают целые лаборатории. Ведь ароматизаторы – это сложные химические конструкции. Запах земляники, например, это порядка 350 химикатов. Усилители вкуса, имитирующие вкус мяса, особенно широко используются в фаст-фуде. Наиболее известными представителями этого класса являются глутамат натрия, а также смеси глутаматов, инозинатов и гуанилатов. Сначала я занимался глутаматом натрия. Считается, что он имеет низкую токсичность. Но из-за чрезвычайной популярности продуктов, его содержащих, люди, питающиеся в фаст-фудах, особенно дети, получают его в избытке. И это именно то, чего добивается «Выживание». Большие дозы глутамата натрия способны вызвать расстройства сознания и психо-эмоционального состояния, особенно у детей и подростков. Это способствует развитию у детей невнимательности, гиперактивности, импульсивности. Ребенок становится неусидчивым, капризным и плохо управляемым. И тогда медики ставят ему диагноз «Синдром дефицита внимания и гиперактивности». Этот диагноз был специально изобретен фармакологами «Выживания». А лечить СДВГ рекомендуется одним из продуктов фармацевтических корпораций все того же «Выживания» – препаратами группы «Риталин» – он же метилфенидат. Так вот, диагноз СДВГ только в США имеют уже более 6 миллионов школьников, и лекарство успешно распространяется по миру.

Смит сделал паузу и посмотрел в окно, проверяя обстановку на улице.

– Вот только у препарата имеются побочные эффекты: зрительные галлюцинации, мысли о самоубийстве, психоз, агрессия и буйное поведение. Многие дети, принимающие «Риталин», заканчивают свою жизнь самоубийством, и количество таких случаев растет.

А еще ни животные, ни люди не чувствуют разницы между «Риталином» и кокаином. Более 15 миллионов американцев злоупотребляют препаратами этой группы больше, чем наркотиками. А подростки, подверженные такому «лечению», в 12 раз более предрасположены к употреблению героина, в 14 раз – экстази и в 21 раз – кокаина. Вот такая нехитрая цепочка: кормите своих детей нашим «фаст-фудом», а после приходите за нашим «Риталином». Это не напоминает вам ситуацию с ГМ-культурами и «Раундапом»?

Он взял со стола початую бутылочку воды, отвинтил крышечку и сделал глоток.

– Потом мне предложили заниматься исследованиями ГМ-сои. Гранты оказались более чем щедрыми, и я согласился. Эксперименты были явно незаконными, но их научная ценность оправдывала этот риск. Интерес и важность исследований состояли в том, что опыты проводились не на лабораторных животных, а на людях-добровольцах. Ими стали нелегальные эмигранты из стран третьего мира, зачастую малограмотные, и за большие деньги они без колебаний соглашались на что угодно. Спектр исследований оказался весьма широким, заказчик хотел знать, каких последствий можно было ожидать от широкомасштабного применения в пищу ГМ-сои. Ведь в геном обычной сои при модификации внедрялся не только целевой ген, например, устойчивости к «Раудапу», но и масса побочных отрывков цепочек ДНК. Официально считалось, что все это – «технологический генетический мусор», не выполняющий никаких функций. В нашу задачу входило подтвердить или опровергнуть это, а также выяснить многие другие моменты. Размах исследований по-настоящему поражал. Особые ставки мы делали на главный эксперимент: в течение полугода кормили подопытные пары только продуктами на основе трансгенной сои. После чего эти пары зачинали ребенка, и мы отслеживали развитие эмбриона.

Еще до того, как появились первые новорожденные, мы получили настораживающие результаты. Либидо мужчин во всех парах понизилось на 70–80 процентов, у трети подопытных развилась импотенция. У всех пар наблюдались различные аллергические реакции, иногда нервные заболевания и почти всегда изменения в иммунной системе. Поначалу мы были склонны не относить это на счет ГМ-сои, так как сама по себе любая соя, прямо скажем, достаточно сильно вредна для человеческого организма вообще и мужского в частности. Дело в том, что в сое содержатся так называемые изофлавоноиды, которые по своей структуре близки к эстрогенам, женским половым гормонам. Поступая в организм, они могут нарушить работу системы гормональной регуляции половых функций, а также оказать определенное влияние как на мужской, так и на женский организм. Соя содержит в себе практически все нужные человеку белки, а также множество других полезных веществ, но, к сожалению, одновременно она содержит максимальное количество эстрогенов в сравнении с другими продуктами. Поэтому практически вся еда, при приготовлении которой используется соя, содержит эстрогены. Это касается и пиццы, и замороженных полуфабрикатов, в которые тоже практически всегда добавляется соя. А эффект эстрогенов, как я уже сказал, далеко не столь однозначен. Поэтому мы поначалу не стали делать ожидаемых выводов.

А с развитием эксперимента ситуация только ухудшилась. Оказалось, что чужеродная ДНК трансгенной пищи способна попадать в ядра клеток человеческих эмбрионов. Первые мутации были выявлены еще во время внутриутробного периода. Врожденные уродства были зафиксированы у половины подопытных эмбрионов, четыре процента из которых погибло еще до рождения. После появления на свет младенцев стало ясно, что положение дел еще ужаснее. Новорожденные рождались не только с внешними уродствами, у подавляющего большинства младенцев были зафиксированы тяжелые заболевания щитовидной железы и необратимые изменения в иммунной системе. Шестьдесят процентов новорожденных имели низкую активность головного мозга, связанную с катастрофическими нарушениями в его развитии, а также серьезные дефекты нервной системы. Иными словами, эти младенцы появились на свет умственно неполноценными и полностью недееспособными.

Смит снова приник к окну.

– У меня сегодня с самого утра недоброе предчувствие… – тихо пробормотал он себе под нос.

На этот раз он осматривал улицу довольно долго, словно чувствовал некую беду. Со стороны пожилой ученый больше походил на загнанного дикого зверя, чем на доктора наук. Поразительно, что он все еще жив, подумала Алена. Так долго быть бомбой для «Выживания» и уцелеть – тут мало одной скрытности, требуется огромная доля удачи. Она терпеливо ждала, когда он убедится в своей безопасности. Однако сказанное Смитом настолько поразило ее, что она была вынуждена признаться себе, что не может заставить себя поверить ему на слово. Тут нужны не просто доказательства, тут требуются обоснованные научные данные…

Тем временем Смит немного успокоился и отошел от окна.

– Это… ужасно! – произнесла Алена, глядя на него. – Просто немыслимо! Мне сложно в это поверить…

– Ужасно не это, а будущее, которое ожидает наших детей и внуков! – жестко оборвал ее Смит. – И «Выживание» никогда не откажется от своих проектов, а значит, никогда не откроет данных об опасности их трансгенного детища. На их стороне деньги и власть, купленные чиновники, марионеточные правительства. Следующим шагом будет создание генного оружия. Разработки уже ведутся. Представьте себе генно-модифицированный вирус или бактерию, устойчивую к современным средствам лечения, которая распространяется по миру и уничтожает людей со строго определенными генетическими признаками, например, блондинов с голубыми глазами. Или только арабов. Или только азиатов. Заражает их какой-нибудь неизлечимой болезнью. Теоретически это под силу генной инженерии, осталось лишь добиться успехов на практике. Несколько месяцев назад Экарт Уилмер из университета Стони Брук, расположенного в Нью-Йорке, опубликовал свои работы. Он успешно синтезировал вирус полиомиелита из кусочков молекул. Причем синтетический вирус по всем параметрам оказался неотличим от естественного: размер, поведение, заразность – все совпадает!

Ученый взял бутылку с водой и сделал еще пару глотков. Его руки заметно тряслись.

– Я располагаю доказательствами, – продолжил он, – что «Выживание» ведет исследования, направленные на создание трансгенных зерновых культур со скрытыми конструкциями, несущими гены токсинов, поражающих человека по генетическому признаку. Такие зерновые культуры могут быть вполне безвредно засеяны, выращены и проданы в любой стране. Так как конструкция будет создана на основе мобильного элемента, легко образующего экстрахромосомные копии, то она является хорошим вектором для переноса в бактериальный геном, в том числе в бактерии кишечной флоры человека – кисломолочные, кишечную палочку и другие. Такая конструкция начнет убивать только после попадания в кишечную бактерию, которая обеспечивает «внутренний источник» поступления яда. И яд этот будет опознать чрезвычайно трудно, так как патогенами выступают нормальные бактерии – симбионты человека.

Смит посмотрел на нее в упор:

– Вы понимаете, о чем я говорю?

– Не очень, – призналась Алена. – Ваша последняя выкладка была слишком сложной. Боюсь, я не смогла…

– Никто не сможет понять, откуда пришла болезнь или смерть! – перебил ее Смит. – Вот что это значит! Потому что яд получится только после того, как вы съедите это зерно или продукты из него! Трансгенные конструкции в вашем кишечнике соединятся с геномом ваших же кишечных бактерий, и возникнет яд! Как на уроке химии, когда две безвредные жидкости, слитые в одну пробирку, вдруг начинают кипеть! Теперь понимаете?! Так «Выживание» планирует избавляться от тех, кто не пожелает покориться. Тихо и без лишних выстрелов. И никто не поймет, откуда пришла беда…

Внезапно у Алены зазвонил телефон, и Смит мгновенно насторожился.

– Не снимайте трубку! – воскликнул он. – Нас могут отследить по звонку!

Алена посмотрела на определитель. Звонил Роман, номера телефонов своих охранников она записала еще в Москве.

– Это свои, – успокоила Алена ученого, – это мой телохранитель. – Она нажала на кнопку ответа: – Алло?

– Алена Викторовна, к мотелю на большой скорости приближается колонна автомобилей ФБР! – скороговоркой сообщил Роман. – Они начинают блокировать периметр, надо срочно уходить! – Он отключился.

– В чем дело?! – вскинулся Смит. – Что он сказал?

– Сюда едет ФБР, они начали окружать отель! – растерянно сообщила ему Алена.

– Они все-таки добрались до меня, – неожиданно спокойно произнес ученый. – Что ж, рано или поздно это должно было произойти.

Он вскинул голову и посмотрел на Алену. Его глаза вспыхнули почти юношеским огнем.

– Но скоро они поймут, что слишком поспешили праздновать победу! – заявил он, мстительно улыбаясь.

Смит снял с шеи металлическую цепочку и протянул ее Алене.

– Возьмите! – Цепочка была продета через небольшой ключ. – Это ключ от камеры хранения в «Юнион Стэйшн». Там, внутри, вы найдете дипломат. В нем все: результаты экспериментов, видеозаписи, лабораторные журналы, жесткий диск с данными, рабочая документация. Опубликуйте это, и пусть «Выживание» подавится своей трансгенной отравой!

Он бросился к двери и принялся торопливо отпирать замок.

– Я их отвлеку, они не сразу поймут, что документы у вас. – Он на мгновение замер и посмотрел на нее: – Теперь это ваша ноша.

Смит выскочил на улицу и захлопнул дверь. Алена увидела, как он пробежал мимо окна и скрылся, довольно быстро для своего возраста. Спустя полминуты где-то недалеко раздался звук заводящегося автомобиля, сменившийся удаляющимся ревом мотора. Еще через несколько секунд по дороге вслед за ним промчалась целая кавалькада автомобилей с мигалками. Еще с десяток машин остановились перед мотелем, и из них начали выскакивать вооруженные люди в бронежилетах с аббревиатурой «ФБР». Алена сорвала с руки сумочку и принялась быстро копаться в ее содержимом. Она достала ключи от квартиры, сорвала с шейной цепочки ключ от камеры хранения, торопливо оторвала от него бирку с номером, и быстро прицепила ключ на кольцо домашней связки ключей. Спрятав ключи обратно в сумочку, Алена бросилась в ванную комнату, на ходу заучивая номер камеры хранения, выбитый на оторванной бирке. Она заперлась в ванной, бросила в унитаз бирку и цепочку и нажала на слив. Вода в унитазе забурлила, и Алена несколько секунд терпеливо ждала, чтобы убедиться в том, что никаких следов не осталось. На всякий случай она нажала на слив еще раз. После этого Алена вымыла руки и вышла из ванной. Едва она открыла дверь, как раздался вопль «Freeze!!!» и все вокруг заполнилось агентами ФБР.

Агенты принялись обыскивать номер, у Алены отобрали сумочку и вывели наружу. В конце улицы происходило целое столпотворение: сотрудники ФБР зажали своими автомобилями машину Смита со всех сторон и теперь вытаскивали его из авто. Ученый не сопротивлялся, лишь его взгляд мельком скользнул по Алене и тут же ушел в сторону. Никто из агентов этого не заметил. Алену провели к стоящей неподалеку служебной машине и усадили внутрь. Она осмотрелась, пытаясь через окна наблюдать за происходящим. Спустя минуту в стоящий рядом автомобиль посадили Смита, закованного в наручники, еще Алена успела заметить, что Андрей и администратор мотеля также арестованы. Только Романа нигде не было видно. Вскоре большая часть агентов расселась по машинам, и ее повезли в город.

К тому моменту, когда Алену доставили в участок, там уже дожидались адвокаты. Как выяснилось позже, агентам ФБР найти Романа не удалось, и он оперативно предупредил о случившемся Рогожина. Тот сделал звонок, и знаменитая адвокатская контора, представляющая его интересы в Штатах, сработала раньше, чем ФБР успело среагировать. В присутствии адвоката Алена ответила на вопросы следователя, изложив уже привычную версию событий: она журналист и приехала к Смиту, откликнувшись на его предложение дать некое сенсационное интервью. Ранее она со Смитом знакома не была, ничего о нем не слышала, его настоящего имени и рода занятий не знает. Ей поморочили голову вопросами еще час, после чего отпустили, попросив не покидать город без согласования с ФБР. Перед уходом ей вернули вещи, и Алена проверила содержимое сумочки. Ключ Смита был на месте, ее уловка сработала.