Текст книги "Ледяная бесконечность"

– Тут я с тобой соглашусь, – в направленном на Вахху взгляде варвара на краткий миг сверкнула столь дикая ненависть, что Майк невольно вздрогнул. Но взгляд косматого головореза уже ничего не выражал. – Ваххи уверены, что если сожрать могучего воя, то получишь его силу. – Он обернулся к молодой дикарке: – Весняна, сколько тебе надобно времени на дела целительские?

– За получас управлюсь, – ответила та, – большего сейчас не сотворить, тут несколько дней надобно.

– Хорошо, – Святогор кивнул своим громилам: – Встаем в ратный строй подле Топтыгина. Обождем, покуда Ваххи мертвяков унесут. А ты, человече, – он посмотрел на Майка, – полезай в сани да там сиди. Не надобно тебе супостатам показываться, и без того тебя рыбоеды злым духом чтут!

Каннибалы появились минут через десять. Освобожденный пленник, сожрав кусок руки убитого Повелителя, подхватил его молот и убежал вглубь ледяного лабиринта. Вскоре он вернулся в сопровождении своих серокожих соплеменников. Не все из них были при оружии, но в целом количество уцелевших Ваххов превысило четыре десятка, и исподволь наблюдающий за происходящим Майк насторожился. Ему казалось, что в бою перебили почти всех каннибалов, а выходит, что их осталось всё равно немало. Для гарантии он укрылся за санями, чтобы горбоносым в глаза не бросалось его арктическое снаряжение и черная кожа лица. Что поделаешь, дикие существа – дикие предрассудки! Ваххи, испуганно косясь на рычащего медведя, подбирали трупы и с голодным блеском в глазах быстро исчезали в нагромождениях лабиринта. За несколько минут горбоносые очистили поле боя полностью, унеся с собой всё, кроме кровавой ледяной корки, и залитая кровью местность опустела.

Святогор выслал несколько головорезов вести наблюдение, и варвары приступили к сборам. Порубленные в лохмотья сани, служившие баррикадой, было решено бросить ввиду бесполезности. Их разгрузили и отодвинули в сторону. Затем выкатили из тупика вторые сани и тоже разгрузили, к удивлению Майка. Вместо груза, предназначенного для экспедиции, туда уложили раненых, после чего варвар – хозяин медведя что-то объяснял своему монстру с таким видом, будто тот понимает хоть что-нибудь. Наконец он кивнул Святогору, мол, всё в порядке, договорился, и медведь, недовольно рыча, направился к саням с ранеными. Белазар со Святогором наскоро впрягли монстра в повозку, и тот потянул её куда-то вглубь лабиринта. Остальные взвалили на себя громадные тюки и двинулись следом. Майку пришлось идти пешком, и он поплёлся за стервозной дикаркой, удивляясь идиотизму варваров. Подумать только, они на полном серьёзе «договаривались» с медведем. О, мой бог! Они тут совсем тупые, до самого дремучего примитивизма! Ну скажите, почему нельзя было сложить и груз, и раненых в эту чертову повозку, да ещё и самим в неё сесть?! Этот монстр настолько огромен, что уволок бы её и в таком виде, благо тащить осталось недалеко, ледник совсем близко!

Однако из-за огромной высоты исполинской ледяной стены её кажущаяся близость оказалась обманчива. Отряду пришлось миновать больше мили, прежде чем закрывающая солнце бесконечная ледяная высь действительно оказалась рядом. Майк изрядно устал, двигаться в снегоступах было гораздо проще, чем увязать в глубоком снегу, но всё равно неудобно и потому выматывало не столько физически, сколько морально. Добравшись до подножия подъема, Майк лишь тяжело вздохнул. Исчезающий где-то вверху склон имел угол наклона градусов этак пятьдесят, и слабо представлялось, как по нему вообще можно взбираться на поверхность ледника, не говоря уже о том, чтобы при этом тащить на себе тяжелый груз. Но варваров, похоже, это не смущало.

Они разбили небольшой лагерь вплотную к ледовой стене, сливаясь с глубокими тенями, отбрасываемыми ледяным исполином, развели пару костров и огородили их растянутыми на копьях шкурами. Майк отметил, что сам по себе подход интересен, огня издали не видно, и если из лабиринта выйдут шпионы каннибалов, то в вечернем полумраке они не сразу заметят свет. Тем временем сани отцепили от медведя, и жуткий монстр неторопливо покосолапил обратно. Отойдя от лагеря ярдов на двести, чудовище довольно проворно зарылось в снег и исчезло из вида. Ещё пару часов, и в сгустившихся сумерках не будет заметно даже само место закапывания. Майк понял, что варвары использовали монстра в качестве засады на возможных противников, и ему стало несколько спокойнее за свою жизнь. Пока он разглядывал оставшуюся от медведя снежную кучу, белая поверхность сразу за ней дрогнула и словно пошла едва заметными волнами, будто нечто очень крупное перемещалось под снежной толщей.

– Мистер Свитогоа, там что-то происходит! – взволнованный Майк, путаясь в снегоступах, подковылял к косматому напарнику. – Там, под снегом, – он указал на подрагивающий снег, – где скрылся медведь вашего друга!

– Топтыгин ползет, – головорез мельком взглянул в указанную сторону и продолжил возню с поклажей. – Он же знает, что цепочку его следов видно издалека и супостаты сразу поймут, где он зарылся. Вот и ползет прочь под снегом. Отойдет далече, вот и будет ворогам неожиданность.

– Неужели медведь настолько умён? – не поверил Майк. – Или вы специально его дрессировали?

– И умен, и обучали, как должно, – подтвердил косматый громила. – Медведь животина очень сообразительная, он всё понимает. Кроме того, Топтыгин – вой по крови и рождению и любит сечу. Посему ратное дело постигает с удовольствием. А вот сани тянуть очень не любит. Долго уговаривать надобно, дабы не обиделся.

Майк вновь посмотрел на то место, где зарылся медведь и шевелился снег, но не смог определить, где сейчас находится тварь. Он невольно поёжился. В Реакторе было так же. Мутанты перемещались под снегом незаметно, а после выскакивали у полярников прямо из-под ног и разрывали людей в считаные секунды. Это хорошо, что варвары на его стороне. Если бы Гуманитарная Миссия обнаружила в те давние времена коротышек или каннибалов, то всё могло бы быть гораздо печальнее. Плосколицые дикари убили бы Майка, приняв за злого духа, горбоносые дикари съели бы его, ни в чем не разбираясь. Впрочем, в обоих случаях его полёта в чертову Сибирь могло и не состояться. А это означает, что шансов у Новой Америки было бы гораздо меньше. Сумеют ли остатки Полярного Бюро добраться до точки аварийного управления Реактором или нет – совершенно непонятно. А вот варвары сумеют точно, в этом Майк уже не сомневался, главное, заставить их отправиться туда в большом количестве вместе со своими ручными монстрами. И Майк станет героем Новой Америки. И ещё каким! Никакой Бронсон с ним не сравнится…

Несколько крупных теней, медленно зашевелившихся у выхода из лабиринта, привлекли его внимание, и он напрягся, вглядываясь в нагромождения ледяных скал. Из-за одной из них выглядывала тягловая рогатая тварь варваров, ещё две угадывались позади. Майк огляделся, ища глазами стервозную дикарку. Так и есть, она стояла на краю лагеря и что-то шептала себе на ладонь, периодически сдувая наговор в сторону лабиринта. Тягловое зверьё настороженно принюхивалось и оглядывало окрестности недоверчивым взглядом, но, видимо, убедилось, что чужих поблизости нет, и размеренным шагом потопало к дикарке. Та встречала тварей белым порошком, ага, «соль», помним-помним, усмехнулся Майк. И всё же, как она делает это? Неужели зверьё чует наркоту на таком большом расстоянии, ведь только до края лабиринта не меньше полумили, а само нагромождение ледяных скал и вовсе не меньше трех миль в поперечнике. Хотя… это же мутанты, не стоит забывать. Вполне возможно, что у них очень острый нюх. Чуют же монстры из Могильника тепло и свежую кровь за десятки миль.

К наступлению сумерек дикарка собрала всё зверьё, включая раненого монстра, тварей накормили сушеной травой из мешков и уложили возле саней. Варвары организовали ужин из разогретой мороженой каши и кипяченой талой воды, заваренной на какой-то душистой соломе, и Майку пришлось глотать получившуюся горькую смесь. Есть это было противно, но, к его удивлению, быстро прошла усталость и он почувствовал прилив бодрости. Майк ожидал, что сейчас головорезы начнут ставить палатки и он наконец-то сможет поспать в тепле и спокойствии. Это был тяжелый день, и после всего пережитого ранний сон будет как нельзя кстати, но вместо этого варвары начали собираться, взваливая на плечи мешки и тюки экспедиции.

– Что вы делаете? – Майк подошел к Святогору, затягивающему на поясе длинную веревку. – Мы, что, полезем наверх на ночь глядя?! Не умнее ли начать восхождение утром, когда станет светло?!

– За ночь многое может измениться, – негромко ответил громила. – Ещё одно племя Ваххов из набега вернется, иль непогода завьюжит. А нам ещё сани наверху собирать. – Он протянул Майку свободный конец веревки. – Держи, человече! Вокруг пояса обвяжись, да узел затяни как следует.

– Это что, страховочный трос? – Майк с недоверием подергал веревку дикарей, пробуя её на разрыв. Не синтетика явно. Значит, её надежность под большим сомнением. – Он выдержит?

– Топтыгина с Белазаром выдерживает, – пожал плечами косматый головорез. – Есть шанс, что и тебя удержит, коли Пращуры не будут против. Всё, пошли! Подъём долгий, а время дорого.

Он подхватил лежащий на снегу длинный сверток из шкур, закинул его за спину и двинулся к склону. Восемь навьюченных жлобов двинулись вместе с ним, остальные остались сторожить лагерь и раненых. Майк с удивлением увидел, что стервозная дикарка собралась лезть на ледник вместе с ними. Если его план сработал и она отправляется в Новую Америку третьей, то это серьёзно облегчает ему задачу! В случае чего на крючке окажется и напарничек, и князёк варваров!

– Весняна! – Святогор словно услышал его мысли и обернулся к девице. – А ты куда собралась?

– Я до вершины тебя провожу, – заявила та. – Поутру справлю вас в путь-дорогу и вернусь.

– Без тебя управимся, – нахмурился головорез. – За ранеными пригляди, кабы кому не стало худо.

– Как только ты уйдешь, худо станет мне, – обиделась дикарка. – Пошто мне с тобой нельзя?!

– Подъем тяжелый, опасно там, а то как лавина сойдет? – Он вздохнул и пошел к ней, бросив смотанную в кольца страховочную веревку на снег. – Поди ко мне, любая моя, обниму на дорожку.

Майк с интересом поднял брови. Нас ожидает душещипательная сцена? Он быстро обвязался веревкой вокруг пояса. Заодно проверим вашу веревочку на прочность! Ещё пару шагов, плиз! Веревочные кольца размотались, веревка натянулась, и Майка рвануло вслед за варваром, швыряя в снег лицом. Двухметровый громила словно не почувствовал, что тащит за собой живой груз.

– Полегче! Полегче! – Майк барахтался на снегу, путаясь в снегоступах. – Эй! Мистер!

– Прости, человече, не заметил я тебя, – безмозглому варвару наконец-то хватило ума остановиться. – Задумался шибко! Как веревка, крепка ли? Удержит тебя, ежели стрясётся чего?

– Увидим, – огрызнулся Майк, поднимаясь. – Я думаю, что выбора у меня всё равно нет!

Но варвар его уже не слушал. Стервозная дикарка подошла к нему, обвивая руками шею, он обнял её, и они замерли, слившись воедино и тихо шепча друг другу что-то неслышное и непонятное. Несколько минут длилось прощание, после чего девица поцеловала головореза и решительно пошла назад, пряча катящуюся по щеке слезинку. Варвар развернулся, делая короткий жест своим людям, и подъем начался.

Взбираться вверх по склону такой крутизны оказалось тяжело настолько, что Майк выбился из сил уже через первые сто метров. Он, задыхаясь, попросил о привале, и громила-напарник остановился, дожидаясь, когда Майк продолжит движение. Навьюченные жлобы прошли мимо, не пожелав воспользоваться возможностью отдохнуть. Майк отдышался и пошел дальше, но вскоре был вынужден снова остановиться. Мышцы ног пылали от напряжения, готовые разорваться, и каждый десяток шагов был настоящей пыткой. За час Майку не удалось преодолеть и треть подъема, и он тихо бесился, изнемогая от гудящей в ногах усталости и постоянно натыкаясь взглядом на остолопа-напарника, маячащего рядом. Варвару подъем был словно прямая дорога, и он откровенно скучал, ожидая Майка. Его соплеменники уже исчезли вверху в сумерках, и это бесило ещё сильнее.

Ночь застала Майка где-то на середине подъема. В наступившей темноте он постоянно спотыкался и дважды падал, скатываясь вниз по склону и повисая на страховочной веревке. Каждый раз косматый громила вытягивал его к себе, помогая наверстать упущенное расстояние, и Майк снова садился отдыхать. Он с ненавистью глядел на мерцающий где-то высоко вверху костёр и продолжал изнурительное восхождение. Потом поднялся ветер, запуская по склону то вверх, то вниз клубящиеся снежной взвесью вьюны, и температура начала падать. Руки и ноги стали быстро замерзать, пришлось включить подогрев, и Майк понял, что теплее уже не станет. Безграничное царство Холода с каждым шагом приближалось, и шаги эти давались мучительно, красноречиво предупреждая ходока обо всей опрометчивости его стремлений. Охапки снега, бьющие в лицо, забивались в глаза, Майк надел очки и совсем потерял ориентацию в кромешной тьме. Он двигался на нещадно ноющих от усталости ногах, не сводя взгляда с огня, и каждую минуту дергал за страховочный трос, убеждаясь, что напарник всё ещё там, впереди, где-то посреди темноты, и не бросил его.

Потом он снова срывался, его снова подтаскивали обратно, затем ещё, и ещё… Измученный до полусмерти Майк оказался у поверхности мирового ледника только спустя четыре часа. Последнюю милю ему пришлось преодолевать на четвереньках, потому что ноги абсолютно отказались держать на себе тело. Наверху вовсю кипела работа. Варвары утоптали небольшую снежную площадку в трех метрах ниже поверхности, с которой со свистящим завыванием срывались порывы сильного ветра. На площадке развели костер, разбили небольшую палатку и в данный момент вели сборку саней, предназначенных для передвижения по мировому леднику.

– Полезай, – Святогор указал ему на палатку. – Нам сейчас спать надобно, завтра путь начнем нелегкий, посему отдохнём. Поутру нас разбудят, когда сани соберут, и завтрак поспеет.

Услышав эти слова, Майк на четвереньках вполз в палатку, нащупал расстеленную звериную шкуру и рухнул на неё без сил, мгновенно проваливаясь в тяжелый сон.

Глава пятая

Поверхность мирового ледника, ориентировочное расстояние до Полярного Круга Новой Америки 6800 километров, 11 августа 2225 года, полдень, минус 93 градуса по Цельсию.

Обжигающе ледяной ветер бил в лицо с такой силой, что мгновенно уносил прочь звуки речи, и докричаться до сидящего в полуметре головореза было практически невозможно. Майк чуть не охрип в первые же полчаса езды и с того момента старался молчать, хотя сделать это было непросто. Буер варваров нёсся вперед с огромной скоростью, не меньше ста километров в час, и поначалу Майк каждую минуту ожидал катастрофы. Система управления столь примитивным транспортным средством внушала ему ужас. Тормозов и рулей как таковых нет, парус и пассажирская капсула, укрепленная меж двух полозьев на манер тримарана, под которой вроде бы шевелился рулевой полоз или что-то подобное, – вот и всё управление. Под попутным ветром эта машина для самоубийц в считаные секунды разогналась до катастрофически опасной скорости, и если впереди внезапно возникнет препятствие, остановиться будет невозможно, они разобьются в лепёшку!

Но косматого жлоба это, похоже, совершенно не волновало. Он преспокойно сидел рядом с Майком, манипулируя парусом, и не реагировал на предупреждения о возможной опасности. Майк устал орать ему в ухо о том, что надо вести сани осторожнее, но варвару было откровенно плевать на здравый смысл. Он явно получал удовольствие от столь быстрой езды и абсолютно не задумывался о безопасности. Головорез лишь один раз что-то прокричал Майку на тему абсолютно ровной поверхности мирового ледника на протяжении многих сотен вёрст и больше не отвечал на вопросы. К полудню Майку удалось немного привыкнуть к ежесекундному риску, и он попытался отвлечься, заняв себя расчетами. От стойбища русских до границы Полярного Круга по прямой восемь тысяч километров, из которых примерно пятьсот было пройдено по дну Сибирского разлома или как там называется эта дикарская местность… Короче, от разлома до границы мирового ледника, перевалившего на Севере за тропик Рака, пять тысяч километров по прямой линии. Если косматый остолоп не разобьет их в кровавую лепешку, то с такой скоростью они преодолеют это расстояние за пятьдесят часов. Тем более что варвар сказал, что останавливаться на ночлег не обязательно, если будет попутный ветер умеренной силы, то спать можно на ходу, по очереди. В общем-то, Майка это устраивает, чем раньше он окажется в Новой Америке, тем лучше. И если ради этого необходимо всего лишь две ночи поспать в мчащихся санях, он сделает это. Всё равно управлять суицидальным буером совсем несложно – сани почти что неуправляемы. Так что в случае чего Майк будет будить головореза, и пусть тот решает возникшую проблему, если, конечно, её вообще можно решить.

Так, продолжим… Пятьдесят часов до границы ледника, это двое суток, ну, пусть с половиной, надо же будет останавливаться хоть иногда. Огонь развести ради приёма пищи и тому подобное. От границы ледника до Полярного Круга ещё две тысячи триста километров, где-то так. Африканский континент в тех местах и раньше имел плоский рельеф, а теперь, под многометровым слоем снега, там и подавно идеально ровная гладь, как вокруг Реактора в Австралии. Если эта суицидная повозка идет здесь с такой скоростью, то и там пойдет где-то так же, ну, пусть немного медленнее. В общем, ещё полтора дня. Итого четверо суток на дорогу. Не так-то и долго, вон, по разлому русских пришлось двигаться трое суток. Датчик системы подогрева показывает восемьдесят три процента заряда батареи, и Майк специально рассчитал темпы потребления энергии, тщательно учтя все обстоятельства. Выходило, что если не попасть под Воронку, то в сутки он будет тратить по десять процентов. Значит, у него есть восемь дней, а это вдвое больше, чем требуется. Всё-таки крайне важно выяснить, что за прибор сохранили русские варвары в качестве зарядного устройства. Каким образом он выдает элементам питания заряд, превышающий их номинальную ёмкость почти в двадцать раз? Ведь аккумуляторы остались те же, Майк проверял. По крайней мере, снаружи.

К сожалению, экономить энергию, время от времени выключая систему обогрева, не получится. Холод на зеркале ледника стоит просто жуткий, а в бешено несущихся санях, лишенных всякой ветро– и теплозащиты, температура на поверхности арктического снаряжения стабильно держится на отметке в минус сто, гуляя вверх-вниз на градус-другой. Чтобы понизить тепловые потери, головорез накрывался довольно странным покрывалом, сшитым из шкур и мехов в несколько слоёв. Одно такое он выдал Майку, велев закутаться целиком, и надо было признать, что это имело смысл. Под меховой накидкой варваров вкупе с включенным подогревом было вполне комфортно.

– Снаружи песцовый мех, – объяснил громила в ответ на вопрос Майка о составе одеяла. – Теплее него ничего нет. Внутри пух гагачий, он тепло держит знатно и даже воду не пропускает, коли намокнуть случится. Подстежка из шкуры медвежьей, прочна очень и изнашивается долго. Мастера специально для нас пошили одеяла эти размером большие, дабы полностью завернуться можно было.

Накидка действительно оказалась полезной, но при таком ветре даже под ней отключать обогрев не представлялось возможным. Майк пробовал, но уже через минуту ступни ног и кисти рук первыми начинали ощущать ледяное дыхание Холода, и систему подогрева приходилось активировать вновь. А вот косматый варвар чувствовал себя вполне комфортно. Перед отправлением он сменил свой безрукавочный наряд на меховые одежды и выглядел совершенно спокойным, хотя песцовым одеялом не пренебрегал. Как русские человеко-мутанты выдерживают столь запредельную температуру, оставалось загадкой, но похолодание с минус пятидесяти-шестидесяти градусов до минус ста головорез не воспринял как нечто катастрофическое. Майк покосился на двухметрового напарничка. Тот невозмутимо дергал за тросы, что-то там контролируя в работе паруса, и не выглядел не то что замерзшим, даже озябшим его определенно не назовёшь.

О’кей, дьявол с ним, морозоустойчивость русских дикарей – это плюс, пригодится в резне, в которую варвары попадут в Реакторе, с этим мы уже разобрались. Майк плотнее закутался в варварское покрывало, закрывая лицо от ветра и режущего глаза блеска ярких солнечных лучей, отражающихся от бескрайней ослепительно-белой поверхности ледника. Даже специальное затемняющее напыление, нанесенное на арктические очки, не помогает, смотреть на снег всё равно больно. Да и не на что там смотреть, вокруг, куда ни глянь, бесконечная снежная гладь. И как только косматый жлоб держит курс? Очень хочется верить, что они не по кругу тут катаются. Лучше на всё это вообще не глядеть, так спокойнее. Особенно на парус и раскрепляющие мачту тросы, натянутые с такой силой, что кажется, будто они вот-вот лопнут. Вот тогда им точно конец. До разлома русских полтысячи километров, пешком не дойдешь. Майк вообще не понимал, на каком основании варвары решили, что их буер доберется до Новой Америки. Они же там не были и не знают, как поведут себя сани в столь долгом путешествии! Или всё-таки были?! Неослабевающие подозрения вновь охватили Майка. Русские дикари что-то скрывают, это однозначно, вопрос: что именно? И первое, что необходимо сделать, когда мы доберемся до Новой Америки, это подвергнуть головореза обыску! Устройство-переводчик он взял с собой, значит, его можно изъять! Это многое прояснит. А пока лучшим решением будет постараться заснуть на этом пронизывающе-ледяном ветру, воющем в ушах, что позволит скоротать время и поберечь нервы. Наверное.

Долгое время заснуть не удавалось, но и пришедший сон оказался зыбким и зябким. До наступления сумерек Майк то просыпался от холода и принимался ворочаться, меняя местами отлёжанные бока, то вновь засыпал под свист ветра и голодное бурчание в желудке. На его вопрос об обеде безмозглый варвар молча протянул Майку мешочек с кусками дробленой мороженой каши, от которых ему стало ещё холоднее. Майк с трудом впихнул в себя пару кусков и окончательно продрог. Он недовольно отодвинул от себя мешочек и предпринял очередную попытку заснуть. К вечеру есть хотелось настолько, что желудок начал испытывать голодную резь. Возмущенный Майк повернулся к головорезу, намереваясь решительно потребовать остановки и приёма горячей пищи, и сразу же увидел его настороженный взгляд, направленный куда-то назад. Майк обернулся. На горизонте виднелся исполинских размеров облачный фронт, хорошо заметный даже в сумерках. Только сейчас Майк обратил внимание, что завывания ветра стали громче, а скорость буера возросла, и понял, что идущий позади ураган медленно нагоняет сани.

– Нас догоняет ураган! – проорал он громиле, пытаясь перекричать завывания ветра. – Мы должны уйти от него! Здесь негде укрыться! Может быть, отвернуть в сторону?

– Уже отвернул! – выкрикнул варвар, не сводя глаз с бесконечной облачной громады. – Идем под углом к урагану, будем смещаться к его границе! Круче идти нельзя – не успеем!

Ветер крепчал с каждой минутой, и скорость буера росла на глазах. Удерживающие мачту тросы звенели под давлением воздушного потока, и Майк с ужасом увидел, как искривляется сама мачта, изгибаясь в дугу. Скоро эпицентр урагана будет здесь и разобьёт буер вдребезги!

– Мачта сейчас лопнет!!! – завопил он, тряся головореза за плечо. – Смотрите!!! Она согнулась!!!

– Сдюжит мачта! – крикнул тот в ответ. – Но под большим углом к урагану долго идти не сможем! Догоняет! Придется идти с малым отклонением, чтобы скорость была выше!

Куда ещё выше, Майк не понимал. Заснеженная пустошь неслась навстречу с дикой скоростью, даже на глаз было видно, что они превысили отметку в двести километров в час, и это ещё не предел. Звон до предела натянутых тросов, чудом удерживающих изогнувшуюся мачту, стоял в ушах, заглушая свист урагана. Казалось, ещё немного, и буер просто раздует на обломки. В наступившей ночной темноте потоки снежной пыли беспорядочными рваными клубами бешено мчались по бескрайней поверхности, резко ограничивая видимость, и Майк с замиранием сердца ожидал столкновения. Но поверхность ледника за многие десятилетия была отутюжена десятками тысяч ураганов до идеально ровного состояния, и сани неслись через белесую ночную мглу, словно сквозь толщу бесконечного океана.

К полуночи выйти за пределы урагана не удалось, и стало ясно, что эпицентр неумолимо настигает буер. Температура на поверхности арктического снаряжения упала до минус ста десяти, и Майк почувствовал, как его пробирает дрожь. Обогрев не справляется! Он принялся прямо под накидкой судорожно сгибать и разгибать ступни ног и кисти рук, лихорадочно вспоминая инструкции Полярного Бюро и наставления старого Андерса. Необходимо разогнать кровоток, это поднимет сопротивляемость организма воздействию Холода! Сидящий рядом головорез заметил действия Майка и что-то изменил в положении руля.

– Будем уходить по прямой, сколько сможем, иначе замерзнешь! – проорал он из-под туго затянутого мехового капюшона. – При движении по прямой скорость парусных саней больше движущей силы ветра! Ежели Предки на нас не осерчают, дотянем до утра! Днем будет теплее! Ты шевели ногами, не останавливайся!

Безумная гонка продолжалась всю ночь, и как только буер не лопнул от запредельного холода и давления воздушных потоков, Майк не понимал. К утру он уже не обращал на этот противоречащий физике факт ни малейшего внимания, отчаянно пытаясь не сойти с ума от холода. Ноги и руки ломило болью от вчерашнего восхождения на ледник, суставы отказывались сгибаться от изнеможения, тело дрожало, словно помещенное в гигантский шейкер, и стук не попадающих друг на друга зубов пробивался даже через надрывный звон растянутых тросов. Холод жестоко терзал Майка, но добить человека ему не удавалось, система обогрева не позволяла температуре тела упасть ниже фатальной черты. На коже держалось плюс двадцать восемь с половиной, и эта температура не менялась ни вверх, ни вниз вот уже шесть часов. От этой затяжной пытки Майк перестал понимать, что происходит вокруг, он не почувствовал, как напарник натягивает на него своё одеяло, лишь в полубредовом тумане увидел руки в толстых меховых рукавицах, подтыкающие под тело меховое полотно. В какой-то момент окоченевшее от студёной боли сознание прояснилось, и Майк понял, что видит свет из-под одеяла. Он с трудом пересилил трясущееся тело и выглянул наружу. Первое, что бросилось в глаза, был исполинский снежный вал, мчащийся позади буера. За ночь ураган догнал сани и был совсем рядом.

– Н… – окоченевшие губы не желали растягиваться. – Нам… не… уйти… – выдохнул Майк.

– Укроемся там! – прокричал варвар, повисая на рулевой балке и указывая куда-то вперед. Как он услышал его шепот, непонятно. Скорее всего, просто догадался.

Майк напряг непослушную от холода шею и посмотрел в указанную сторону. На просветлевшем горизонте виднелись подернутые клубами позёмки горы. Каменные пики возвышались над снежной гладью метров на двести-триста, и он отстраненно подумал, что это должны быть очень высокие горы, раз поднимаются выше уровня ледника. В этих широтах толщина сковавшего планету ледового панциря достигает трёх километров… Косматый напарник, почему-то не замерзший заживо без своего одеяла, заметил высоты ещё раньше и изменил курс, стремясь достичь гор и использовать их в качестве укрытия. Вот почему ураган быстро настигает буер – они двигаются под опасным углом к воздушному потоку…

– Н… не… успеем… зат… затормозить… – выбивающие дробь челюсти ударили по кончику языка, и Майк взвыл от боли. Это дало неожиданный эффект – ошпаренный новым страданием мозг заработал чётче.

– Урагану до нас три версты идти, минута будет на всё про всё! – крикнул напарник. – Главное, схорониться успеть после остановки, а остановиться успеем! Ты токмо держись крепче!

Горы приближались с ужасающей скоростью, и Майк забыл о сотрясающей тело дрожи. Сейчас буер впечатается в скалу на скорости в двести с лишним километров в час! От страха организм выбросил в кровь ударную дозу адреналина, и Майк вцепился в поручни что было сил. Варвар что-то делал с управлением, то повисая на парусных тросах, то наваливаясь на балку руля, но Майк не разбирался в парусах и буерах, и обилие действий напарника только усиливало страх. Горы были уже совсем близко, когда сани заложили крутой вираж, отрываясь от снежной поверхности одним полозом, и Майк понял, что буер сейчас перевернется и кувырком налетит на скалы. Но сани выровнялись и влетели в пространство между двух каменных громад. Инерция поворота несла буер по дуге, забрасывая за гору, и он понял, что сила ветра резко упала. Косматый варвар вновь рванулся всем телом, налегая на какой-то канат, и внезапно парус с громким хлопком исчез из вида где-то у основания мачты. Громила вцепился в балку руля, и буер потащило на многометровую снежную толщу, возвышающуюся с подветренной стороны горы. Сани вонзились в снег по касательной, поднимая фонтаны брызг, прошли вверх по толще с десяток метров и увязли, останавливаясь. Зажмурившийся Майк, ожидавший жестокого удара, почувствовал, как к горлу подкатила тошнота и движение вперед сменилось движением назад. Он открыл глаза и увидел, что буер медленно сползает со склона вниз.

– Вылазь, человече! Быстро! – варвар одним прыжком вылетел наружу. – Надо сани затолкать в снег поглубже да самим зарыться! Ураган сейчас будет здесь! Давай, подсоби!

Он выдернул едва шевелящегося Майка из буера и, утопая в снегу, налег на сани, заталкивая их в развороченную торможением снежную толщу. Майк с трудом поднялся и попытался толкать буер вместе с варваром. Но окоченевшее тело не слушалось, и он не понимал, толкает ли сани или висит на них, не в силах шевелить конечностями. Двухметровый громила мощными толчками вбил буер в многометровый сугроб наполовину и прокричал что-то о том, что больше не осталось времени. Он оторвал Майка от поручней и взвалил на себя. Варвар, увязая в глубоком снегу, взял подобие разбега и с размаху бросился в снежный склон, пробивая брешь, словно снаряд. У Майка вяло вспыхнула мысль, откуда он знает, что в этом месте снег толстый, что их летящие тела не встретит скала, лишь припорошенная снежной пылью, но дело уже было сделано. Они влетели внутрь массивной снежной толщи метра на полтора, и варвар принялся руками углублять получившуюся нору. Несколько секунд он копался в снегу, прорываясь вглубь, и едва шевелящийся Майк полз следом, боясь отстать. Потом снаружи раздался ужасающий вой, переросший в оглушительный грохот, резко потемнело, и в спину Майку ударил снежный таран, выбивая из тела сознание прямо в колючее белое месиво.