Текст книги "Фальшивые лабиринты"

Мне почему-то стало её жалко, и я решил прекратить дальнейшие рекламные излияния:

– Большое спасибо, но в данный момент ничего из предложенного меня не интересует.

– Почему? – искренне удивилась ведьма. – Я предлагаю огромные богатства! Стоит приложить минимум усилий… Кстати, если остановитесь на одном из вариантов, фирма имеет удовольствие предложить любое оборудование и материалы по льготным ценам. Выплаты – с рассрочкой на четыре года!

– Нет, спасибо, – решительно отказался я, – надо выручать принцессу.

Мне показалось, что рыцари за спиной облегченно вздохнули и заскрипели стульями, расслабившись.

– Жаль, очень жаль, – колдунья действительно выглядела разочарованной.

– Но, думаю, – я оттопырил нижнюю губу, – позже мы вернемся к данной проблеме и обсудим ваши предложения…

– Нет уж! – выпалила колдунья. – Наше дело предложить, ваше – отказаться. Не захотел поймать удачу за хвост, когда шла в руки – пеняй на себя. Я два раза не предлагаю!

Со стороны сэра Жеральда и Юниса послышалось лёгкое шевеление. У меня создалось впечатление, что они положили руки на мечи, намереваясь при необходимости прийти на помощь.

«Настоящие друзья!» – мелькнула тёплая мысль.

В последних словах колдуньи заключалось логическое противоречие: нельзя поймать удачу за хвост, если она идёт в руки. Разве что хвост у неё спереди. Но тогда получается, что удача – рак? Теперь понятно, почему она легко уходит от одного и приходит к другому: щёлк хвостом – и в другом месте!

– Хорошо, – процедил я, – вернёмся к первоначальному разговору. Помнится, вы обещали помощь в отыскании дракона?

– Да, – согласилась ведьма и добавила немного непонятно: – Будем считать, что первое испытание ты выдержал…

– И помочь преодолеть все препятствия, что он устроит? – продолжил я, не обращая внимания на последние слова.

– Да, – вздохнула колдунья.

– И вы поможете? – резюмировал я.

– Да, – кивнула старуха. – Давши слово – держись, а не давши – крепись.

– Итак, – я вновь начал пытать её, – что дадите для преодоления дремучего-предремучего леса?

Старуха задумалась, но ненадолго.

– Есть масса способов… – нерешительно сказала она, – могу предложить на выбор…

– Не надо, – быстро сказал я, – беру все. Что за способы?

Старуха вздохнула: ей не хотелось отдавать всё.

– Самый быстрый и эффективный, – начала она, – бензопила «Дружба». Снабженная встроенным левитатором и портативным блоком памяти, она способна в считанные минуты проделать в лесу просеку шириной в три и длиной в триста тридцать три метра…

– За сколько минут? – уточнил я.

– За три минуты, – твёрдо сказала старуха.

Мне ответ не очень понравился: сильно смахивал на периодическую дробь.

– А другие варианты? Они реальные или гипотетические?

– Вполне реальные, – развела она руками. – Биологические средства: толпы бобров, мириады термитов, полчища жуков-древоточцев. Древесина сжирается до корня и даже глубже. Недостаток: работают несколько медленнее, в основном в тёплое время года и не всегда в желательном направлении. Трудно управляемы, могут быть проблемы с утилизацией биомассы…

Я представил копошащуюся массу жуков, сожравших все деревья и ищущих, чем бы ещё поживиться… Меня замутило. Нет, этих брать не будем.

– А огонь? – спросил я.

Старуха скривилась:

– Пока сгорит, пока угли остынут… И неизвестно, куда ветер подует, куда понесёт.

– Хорошо, – вздохнул я, – давайте бензопилу.

Старуха покопалась в стоящей на столе маленькой шкатулке и достала брелок: маленькую бензопилу, окрашенную в красный и синий цвета.

– Такая крохотная? – изумился я.

– Бросишь на землю – вырастет, – пожала плечами старуха, подавая брелок.

К маленькой бензопилочке была пристегнута на цепочке обычная двуручная пила, тоже маленькая.

– «Дружба-два»? – я поднял брови. – А она зачем?

Старуха замялась:

– Ну-у… подарок фирмы: если с бензопилой что-то случится… Для подстраховки.

– Так что, нам вручную пилить придётся? – возмутился я.

– Нет, она будет сама пилить, правда, чуть медленнее.

– А это не та ли самая, какой пользовался Емеля? – спросил я. Имея в виду: не слишком ли устаревшая конструкция?

– Из той же серии, – уклончиво ответила Баба-Яга.

Я понимаю, что называть её так было не совсем корректно, но очень уж ситуация показалась схожей.

– Ладно. Что у вас имеется для преодоления горных хребтов?

Старуха закопошилась в шкатулке.

«Сейчас достанет комплект альпинистского снаряжения, – подумал я. – Трикони, альпенштоки, ледорубы…». Но не угадал.

– Вот, – она протянула миниатюрный отбойный молоток.

– Это что? – я не понял очевидного.

– Отбойный молоток. Для разрушения гор. Подчистую. До подножия.

– А сжатый воздух откуда берётся? – меня заинтересовали технические детали.

– Из окружающей среды, при помощи встроенного компрессора. Воздух засасывается через кольцевой зазор, затем сжимается, – пояснила старуха, обнаруживая неплохие инженерные знания. Не в пример иным менеджерам, которые сами не понимают, что продают. А могла просто сказать: «Не знаю», или «По волшебству!» – и не придерёшься.

Вопросы я задавал с дальним прицелом: желая выявить «люфт» Викиной программы, её возможности, а также степень своей свободы, поскольку просто покопаться в листинге не мог. Пока ограничений не чувствовалось. Все слова шли исключительно от меня, а не как с магнитофонной ленты – когда я представлялся. Ну, хорошо, а как быть с реакцией противоположной стороны? Откуда ответы, грубо говоря?

– Так. Хорошо, я его беру, – согласился я, протягивая руку. – Модель, надеюсь, также с левитатором?

– Разумеется! – обрадовалась старуха. – Набор стандартный: левитатор, блок логики, азимовский ограничитель…

– То есть? – не понял я.

– Три закона роботехники, – пояснила старуха.

– А-а-а, – протянул я, – Помню, помню. Годится.

К отбойному молотку была пристёгнута небольшая кирка.

– Это если атмосфера закончится? – сыронизировал я. Но колдунья не смутилась:

– Комплект предназначен и для безатмосферных планет.

– Понятно, – кивнул я. – Что ещё?

Колдунья вытащила из шкатулки длинную, гибко подрагивающую полупрозрачную трубочку.

– Это защит… в общем, силовой тоннель. Предназначен для огненного моря, но может использоваться и в условиях пустыни, моря, леса… чего угодно. Полная изоляция от внешних условий, кроме входного и выходного отверстий.

– Замечательно. А он один в наличии?

– Да. Видите ли, в инструкции хоть и говорится, что от него можно отрывать кусочки, пропорциональные требуемому размеру, но я бы не рекомендовала, особенно когда не знаешь точной длины препятствия. Если она известна, то в масштабе один к тремстам можете делать всё, что заблагорассудится. Прикиньте длину препятствия плюс десятипроцентный запас, и – пожалуйста.

– Понятно. Ещё что?

На старушку было жалко смотреть: таяли последние запасы волшебных вещей. Но я был неумолим: назвалась груздем – полезай в кузов. В конце концов, она предложила помощь.

– Если что-то не понадобится, мы вернём, – пообещал я.

Колдунья повеселела.

– А ещё вот о чём прошу, – сказала она. – Когда доберётесь до логова и победите дракона, свистните в свисток, – она протянула алмазный свисточек на золотой цепочке. – Мне хочется самолично покопаться в его сокровищницах…

Сэр Жеральд, до того спокойно листавший журналы, поднял голову и насторожился. Даже хотел предупредительным жестом поднять руку – я видел, как та дрогнула.

– …волшебных вещей, – продолжила колдунья.

Сэр Жеральд успокоился и вновь уткнулся в проспект, на этот раз – боевых коней.

– Договорились, – я повесил свисток на шею.

Колдунья повеселела ещё больше.

– Вот это – для пустыни, – и она достала три маленькие верблюжьи фигурки.

Я усмехнулся:

– Корабль пустыни… А лошади на чём поедут? Они же боятся верблюдов…

– Не боятся, а не выносят запаха, – поправила колдунья и добавила, явно намекая на что-то: – А лошадей вы к тому времени уже съедите.

Я приободрился: путешествие предстояло сверхдлинным. Печальный финал оттягивался. Я даже не обратил особого внимания на необходимость съедания коней. Не тронула меня как-то эта мысль, я посчитал её само собой разумеющейся и не стал уточнять обстоятельства и оспаривать неизбежность – надо, так надо.

Колдунья между тем вытащила фигурки трёх лягушат.

– Для болот? – тревожно догадался я.

Она кивнула.

– И верблюдов к тому времени мы… того?

Она снова кивнула:

– Да вы не огорчайтесь: они очень вкусные. Кстати, знаете, как арабы готовят верблюдов для свадебного угощения?

Я покачал головой и хотел отнести упоминание о свадьбе к разряду провокационных, а заодно отказаться от и верблюдов, но сдержался: дают – бери, бьют – беги.

Старуха между тем смаковала рецепт:

– В брюхо верблюда – выпотрошенного, разумеется – вкладывают барана, брюхо барана набивают гусями, а гусей предварительно фаршируют яблоками. И всё это жарят на вертеле. Очень вкусно получается.

Я кивнул – мол, примем к сведению. У Юниса на свадьбе и приготовим. Что у нас, альтернатив нет? А вот следующий вопрос надо выяснить детально:

– А нас не укачает при бешеной скачке на лягушках?

– Это специальные лягушки, с гидростабилизаторами в трёх плоскостях, – важно пояснила колдунья.

Я понимающе кивнул.

– Лягушек тоже съесть придётся? Гидростабилизатором не подавимся?

– Ну-у, французы едят – и ничего. Весь цивилизованный мир питается устрицами. А стабилизаторы встроенные, органические – умнёте за милую душу!

– А что-нибудь менее съедобное, но более эффективное есть? – спросил я, пряча и фигурки верблюдов и фигурки лягушек. Мало ли что придётся встретить. А насчёт съедания – посмотрим.

Старуха покопалась в шкатулке. Значит, не всё выгребла, есть где ковыряться.

– Вот! – она достала раздвижную пожарную лестницу. – Лестница-чудесница! – провозгласила она. – Пожарные с её помощью чудеса делают.

– Лучше эскалатор, – пробурчал я.

– Эскалатор годится только для подъёма… ну и для спуска, – возразила старуха, – а лестницу можно использовать шире. Например, над морем: бесконечно раздвигаясь, она донесёт вас до любого берега, как бы далеко тот ни оказался.

– Хорошо, я всё беру, – произнёс я, вставая.

– Только одно условие, – остановила меня колдунья.

– Какое?

– В моем лесу бензопилой не пользоваться. А то начнут туда-сюда шастать всякие… по просеке.

– Хорошо. А лес скоро кончится?

– Я покажу короткую тропинку.

Мы вышли из избушки. Кони приветствовали нас радостным ржанием. Овса в колоде не осталось, а бока их ощутимо раздулись. Захотят ли они тащить ещё и нас? Впрочем, по лесу мы быстро не поедем, так что успеют растрясти съеденное.

Следуя указанному направлению, мы продирались по узкой тропинке, почесывая бока коней о торчащие ветки. Пока им это нравилось. Потом моя лошадь – я ехал первым – шарахнулась в сторону, а мне в спину уперлось копьё сэра Жеральда: он держал его наперевес. Ощущение было не из приятных, невзирая на кольчугу.

Из кустов высунулась морда доброго медведя. Нет, я бы не узнал его, но он тихо спросил:

– Это я, не узнаёте?

– Почему нет, узнал, – сначала я соврал, а потом вспомнил.

– Я хотел спросить…

Я развёл руками:

– Извини, пока не получается. Не эта колдунья тебя заколдовала, поэтому расколдовать не может. Но я буду пытать всех встречных колдунов и найду того, кто это сделал. Слово рыцаря!

– Спасибо, – тихо произнёс добрый медведь. – Удачи вам!

Мы проехали мимо. Я оглянулся. Медведь стоял на тропинке, глядя нам вслед и махая лапой.

Под дождём

Выехав из леса, мы оказались на опушке, которую резко очерчивала река.

Ещё когда мы преодолевали последние метры зарослей, и сквозь ветки блеснула водная гладь, у меня ёкнуло сердце.

«Начинается! – подумал я. – Бросил дракон ленточку – появилась река».

Но то оказалась обычная река, естественная, и на непреодолимую преграду она не тянула. Либо ленточка у дракона была очень узкой.

Мы перешли речку вброд, и лишь в одном месте копыта лошадей на мгновение оторвались от дна и они немного проплыли.

Выбравшись на берег, мы продолжили движение по путеводному следу из капель драконовой крови.

Кони шли скоро, равномерно встряхивая гривами. Тут бы и поговорить, но говорить не хотелось: каждый вдыхал полной грудью чистый воздух, напоенный ароматом полевых трав, что после глуши колдовского леса принималось особенно приятно.

Наверное, это был единственный момент в путешествии, когда я отдохнул. Нет, мы продолжали выискивать следы, остерегались врагов – непонятно, правда, каких: кроме дракона других пока не было. Но так ласково светило солнце, такая тишина разливалась вокруг, что я отдыхал всей душой.

Тишина прерывалась лишь стрекотанием кузнечиков: один из них, вспугнутый конём Юниса, приземлился на гриву моего. Идиллия стояла полнейшая, что было особенно необходимо после напряжённой беседы с колдуньей Акив. Всё мы взяли из того, что пригодится в будущем? Или что-то упустили?

Я перебрал по памяти все предметы: три верблюжонка, три лягушонка, лестница-чудесница, туннель сквозь пламя, бензопила, отбойный молоток… и алмазный свисток. Всего семь. Больше она, наверное, и не дала бы: магическое число. Я усмехнулся: свисток можно не брать в счёт – нам от него никакой пользы.

«Мало взяли, надо было ещё что-нибудь захватить, – подумал я, глядя на клубящиеся на горизонте чёрные тучи. – Так вот почему кузнечики стрекотали!»

– Дождь будет, – произнёс сэр Жеральд, указывая на тучу.

– Настоящий или колдовской? – поинтересовался Юнис.

– Настоящий, вон кузнечики как стрекочут, – успокоил его сэр Жеральд.

– А кузнечикам разве не всё равно, перед каким дождём стрекотать, настоящим или колдовским? – сказал я. – Они же реагируют на изменение погодных условий… – и в меня незамедлительно закралось сомнение. Вот что значит быть городским жителем и плохо знать народные приметы. Последнее я отнес как к себе, так и к Вике.

Сейчас мне стало казаться, что кузнечики, наоборот, замолкают перед бурей и грозой: что-то у них намокает от повышения влажности воздуха и перестаёт стрекотать. Но быть уверенным я не мог. Сэр Жеральд утверждает, что это так, но сэр Жеральд – такое же порождение Викиной фантазии, как и Юнис… да и я сам, в общем-то.

И я ещё раз подумал, что знание – сила. Знай я приметы погоды – мог бы поймать Вику на первом же несоответствии! Правда, не знаю, что бы это дало. Не лучше ли привыкать к окружающему, если не получается его изменить?

Следом пришла в голову другая мысль: виртуальный мир тем и хорош, что его можно построить на базе собственного воображения и личной глупости. Можно взять за основу любое представление об окружающем мире, даже самое нелепое, вплоть до размещения Земли на спинах трёх китов или слонов – кому что нравится. Захотелось, чтобы кузнечики стрекотали перед дождём – пожалуйста, захотелось, чтобы коровы летали – пожа…

На левое плечо что-то увесисто капнуло. Я с опаской скосил глаза, а потом перевёл взгляд в небо, опасаясь увидеть летящую корову…

Но нет: на наплечнике расплывалось водяное пятно. Небеса всё больше затягивало чёрными тучами. Дождь. Обычный, или?..

Прищурившись, я принялся разглядывать клубящиеся тучи, стараясь увидеть… Что? Крыло дракона? Отблески когтей? Но увидел огромные, медленно падающие дождевые капли – раз в сто больше той, что шлёпнула по плечу.

Ого! Ну и капельки здесь! Мешки воды! Цистерны!

Я ворвался в каплю – или она врезалась в меня – и чуть не захлебнулся. Вот что следовало просить у колдуньи – зонт! Или балдахин. Каждому!

Мы попытались лавировать между каплями, но, удачно объехав одну, тут же напарывались на вторую.

Кое-кто в подобной ситуации рекомендует спрятаться под брюхом коня. Но, во-первых, советчик не попадал под ТАКОЙ дождь, а, во-вторых, мы жалели коней. А им и под нами было ничуть не легче: всадник – слабая защита от дождя. Кони отфыркивались и отплёвывались вместе с нами.

Может, это обещанное море? Сбросил дракон зеркальце, а оно ударилось о плотные слои атмосферы и разбилось. И упало огромными каплями. Но солёной вода не была. А бывают пресные моря? Или из зеркальца получается не море, а озеро? А может… плохо я знаю физиологию драконов, а то предположил бы, что они могут обойтись и без зеркальца. Собралась свора сородичей…

Нет, это фантазия – обыкновенный дождь, только масштабы не выдержаны. Может, у Вики что-то с компьютером? Или она импровизирует на ходу? Придумывает, а отладить не успевает. Или специально такой дождь запрограммировала? А может, она плачет, и слёзы стекают на клавиатуру… Тьфу!

Земля не успевала впитывать падающую влагу. Вода пошла поверх травы. Копыта коней начали скользить на водяной плёнке на поверхности. Кони уподобились жукам-водомеркам.

Вода продолжала прибывать. Я лихорадочно думал, чем из колдуньиных вещей воспользоваться. Силовой трубкой? А что делать, когда встретится огненное море? Лягушками? А куда деть лошадей? Лестницей-чудесницей – вылезти за облака?

А потом разозлился на себя: что мы за рыцари, если паршивого волшебного дождика испугались? А если не волшебного, тогда просто паршивого.

Капли продолжали падать, взрываясь тяжёлыми фонтанами. Сэр Жеральд соскочил с коня и повёл в поводу. Мы последовали его примеру, хотя вряд ли это было лучшим выходом: вода доходила почти до колен. Но очень хотелось помочь лошадям, жалко было смотреть, как они скользят и чуть не падают.

– Надо выбираться повыше! – прокричал сэр Жеральд, перебивая шум дождя. – Впереди какой-то курган!

И повёл нас за собой.

Я опасался за сохранность съестных припасов, но заметил, что на крупах коней и на перемётных сумах вода не задерживается, и успокоился. Зато мы стали мокры, словно мыши.

Я брёл, не поднимая головы, глядя под ноги, и лишь изредка взглядывал на спину сэра Жеральда.

И увидел непонятное: с водой что-то происходило. Она перестала нестись сплошным слоем, а заструилась отдельными потоками, между которыми проглядывала земля. Отдельные струи воды покрывали землю, словно сетью. И брызги от капель оставались лежать сплющенными шарами разного размера.

Мы раздвигали шары, и шли как по стойкой мыльной пене или же по мелким стеклянным шарикам. Они слипались между собой, образуя сложные лабиринты, но мы шли по прямой, иногда перешагивая через стенки из капель, а иногда поддавая ногой, и тогда капли лопались, разбивались на более мелкие.

Я заметил ещё кое-что: отражения в каждой капле. Они неуловимо отличались друг от друга – несмотря на то, что находились рядом. В подобном явлении нет ничего удивительного, его можно объяснить множеством факторов: разная кривизна капель, другой угол падения света, движение, и всё же… Один «я» не был похож на другого, сэр Жеральд не был похож на себя, а Юнис вообще не был похож ни на кого! А в некоторых каплях отражались совсем другие люди!

Зрелище было эффектным, но скоро исчезло: мы всходили на курган, уровень воды падал, водяные шары не удерживались на склоне и скатывались, накапливаясь у подножия гребнями и валами.

И я подумал, что в этом дожде заключены тысячи дождей и тысячи людей, когда-либо попадавших под дождь. Но, кроме меня, никто этого не заметил: сэр Жеральд смотрел прямо перед собой, а Юнис вертел головой в разные стороны.

На вершине холма мы остановились, глядя на затопленную равнину. Стоять здесь было не в пример веселее.

Меня удивило, что не разразилась гроза, хотя, судя по цвету и густоте туч, в них пряталась не одна сотня молний. Но ни одна не выскочила наружу, разорвав туман пространства.

И ветер стих, что тоже радовало. Если бы дождь был с грозой и ветром, представить страшно, что бы творилось вокруг. Но, как ни печально признавать, дождь и без грозы сильно навредил нам: следы драконовой крови неминуемо растворились и исчезли в необычном ливне. И мне стало казаться, что дракон всё-таки приложил к ливню свою грязную когтистую лапу.

Дождь, выполнив чёрную задачу, утихал: капли сильно уменьшились и падали всё реже и реже. Сэр Жеральд отбил кулаком последнюю, летящую на него, и она, трепыхаясь, упала к подножию холма, где затерялась в куче себе подобных.

Проглянуло солнце. И сразу под пологом удаляющихся чёрных туч заиграли радуги! И не одна, а тысячи! Потоки разноцветных сияний, переплетаясь, расходились из разных точек, рисуя переливающиеся круги, воронки, полотнища, создавая невообразимое зрелище. И всё дополнялось мириадами сверкающих искорок – точь-в-точь блики света на поверхности моря.

– Потрясающе! – проговорил сэр Жеральд. Мы с Юнисом тоже смотрели, широко раскрыв глаза. Чем-то мне зрелище напомнило… но я позабыл точное название программы, да и много перевидал подобных. Даже сам занимался написанием, на ранних этапах программотворчества. Но здесь всё выглядело более впечатляющим, чем на экране монитора. Вид изнутри – всегда не то, что со стороны.

Когда отполыхали последние вспышки зарниц, мы осмотрелись. Надо же было определить, где находимся. И почти одновременно заметили торчащую из-за горизонта башню замка…