Текст книги "Не ходите, дети..."

Значит, и сориентироваться должен лучше. Инстинкт подскажет.

– Гарик, как ты думаешь, в какую сторону нам идти?

Студент задумался. То ли растерялся, то ли вопроса не понял.

– Ну, Дурбан-то этот где? – подсказал Андрей.

– На юго-востоке.

– А где восток? Или хотя бы юг.

Пауза затянулась, и Шахов понял, что зря надеялся на африканские гены партнера. Если не обращать внимания на цвет кожи, это обычный городской мальчишка. Даже в армии небось не служил. Откуда ему знать, как ориентироваться в незнакомой местности. Опять придется самому.

Значит, сначала встать лицом к солнцу, потом взять поправку на время суток. Он посмотрел на часы и присвистнул: восемнадцать – сорок пять! Неплохо поспали! Игру, понятное дело, они уже пропустили, ну да и бог с ней. Добраться бы хоть к утру. Вообще добраться бы…

Андрей резко махнул рукой, отгоняя панические мысли. Раньше за ним такой впечатлительности не замечалось. Стареет он, что ли?

– Стало быть, юг у нас там. – Он деловито вытянул палец в направлении чуть левее солнца. – А восток…

– Андрей Викторыч, это ж южное полушарие, – сдерживая улыбку, поправил Гарик. – Здесь все наоборот. Солнце в полдень находится на севере.

– Ну, а хоть садится-то оно на западе или как? – раздраженно буркнул Шахов. И, не дождавшись ответа, сплюнул: – Эх ты, студент!

– Я же экономист, а не географ, – попытался оправдаться парнишка, но Андрей уже задумался о другом.

Плевок-то получился жиденьким. Хотя сухости во рту он еще не чувствовал, но все равно насторожился. Без пищи человек может протянуть очень долго, а вот пить…

– Нам бы воды раздобыть, – вслух помечтал он.

– Так в чем проблема? – оживился студент. – Река вон в той стороне. Оттуда влагой тянет.

Андрей недоверчиво посмотрел на партнера и понял, что тот не шутит.

Нет, пожалуй, он рано похоронил африканских предков Гарика. Они все-таки пришли на помощь в трудную минуту.

– Так чего ж тут расселся? – уже весело спросил Шахов, хлопая паренька по спине. – Показывай дорогу. Бутылка у нас есть. Наберем воды, и вперед с песнями. Потом ты мне еще какой-нибудь водоем унюхаешь.

– А зачем снова искать? Можно прямо вдоль берега идти. Здесь все реки на восток текут к морю. А нам туда и нужно, потому что…

– Идем, по дороге объяснишь, – оборвал его Шахов, чувствуя, как разрастается в глубине души уверенность в том, что все окончится благополучно.

* * *

Идти пришлось не то чтобы очень далеко, но как-то утомительно. Клонящееся к горизонту солнце торопилось раздать последние запасы жара, от земли тоже ощутимо парило. Тонкие, но крепкие стебли на каждом шагу пытались зацепиться за ноги. А безобидные с виду метелочки больно хлестали по ставшим вдруг на редкость чувствительными рукам. Но больше всего напрягали постоянные спуски и подъемы. Словно и не по земле они ковыляли, а по застывшему в самый разгар шторма океану. Волна за волной, горб-впадина, подъем-спуск. И что там за следующим гребнем – не разглядишь. Хотя и так ясно, что еще один. Точнее, не один, а бесконечная гигантская гармошка.

Шахов уже начал думать, что напрасно понадеялся на чутье Гарика и ни до какой воды они сегодня не дойдут, когда перед самым закатом в ложбинке между холмами показалась небольшая рощица. Деревья на пути попадались и раньше, но в основном одинокие и не особо привлекательные. Вроде бы и большие, но какие-то приплюснутые, не тянущиеся к солнцу, а расползающиеся во все стороны над землей. И листья на них росли такие же неуютные – узкие, жесткие, почти не дающие тени, так что ни разу не возникло мысли остановиться здесь и немного отдохнуть.

Зато роща уже издали радовала глаз. Настоящие красавцы, высокие, прямые, с густой кроной. Не то что эта африканская разновидность бонсая[27]27
   Бонсай – японское традиционное искусство выращивания настоящего дерева в миниатюре. В данном случае слово употреблено в ироническом смысле.


[Закрыть]. Пусть даже рядом не найдется ни глотка воды, просто посидеть под таким деревом – и на том спасибо. Андрею на мгновение почудилось, что он слышит негромкий, невыразимо родной и приятный шелест листьев, хотя ветра не было и в помине. Он невольно ускорил шаг и, уже поравнявшись с невзрачными колючими кустами, охраняющими вход в оазис, вдруг понял – это не листья шелестят, это журчит вода где-то там, в глубине рощи.

– Живем, студент! – обрадовался Шахов. – Ну и нюх у тебя!

И он смело шагнул в узкую щель между кустами.

– Нюх у собаки, а у меня – чутье, – проворчал Гарик, стараясь спрятать довольную улыбку.

Впрочем, можно было и не стараться. Здесь, в зарослях, и днем-то, наверное, было темновато, а сейчас юноше и вовсе показалось, будто он зашел в зал кинотеатра во время сеанса. В редких световых пятнах, пробивавшихся сквозь листву, иногда вырисовывался силуэт идущего впереди бизнесмена, но не более того. Вроде бы Шахов поднял руку, но зачем – зовет к себе или, наоборот, предупреждает об опасности – оставалось только догадываться.

Оказалось, что все-таки зовет.

– Гарик, не отставай, – сказал бизнесмен вполголоса. – И под ноги смотреть не забывай.

– А в чем дело-то?

– Похоже, змей тут много.

– Ядовитых?

Гарик невольно попятился. Потом сообразил, что лучше держаться ближе к Шахову, чем к деревьям, и сделал два шага вперед. Внимательно посмотрел на Андрея – не подумал ли тот, будто он струсил, – и решительно заявил:

– Так они ж ночью спят.

– Точно? Откуда знаешь?

В интонации бизнесмена ясно послышалась неуверенность, чуть ли не впервые с момента их знакомства, и Гарик не мог упустить такой момент торжества.

– В путеводителе прочитал, – не моргнув глазом соврал он. – Андрей Викторович, давайте я первым пойду.

– Лет этак через десять, – хмыкнул в ответ Шахов. – И то, если докажешь, что достоин.

Помолчал немного и добавил примирительно:

– Вот Андреем можешь прямо сейчас меня называть. Не та обстановка, чтобы отчества выговаривать. Можно не успеть сказать что-то более важное.

И зашагал дальше. Не хватало еще, чтобы пацан заметил, как он испуган. Достаточно и того, что Шахов сам себя на этом поймал. Хотя чего ж тут странного. Одно дело – свой, российский лес – там все понятно и знакомо. А здесь…

К счастью, деревья немного раздвинулись, под ногами образовалась едва приметная в полумраке тропка и тут же круто пошла под уклон. Вероятно, этой дорогой местная живность на водопой ходит. А где водопой, там и хищники.

Нет, хватит уже себя накручивать! Так на старости лет и в тряпку недолго превратиться. В конце концов, приходилось же ему и голыми руками от ножа защищаться, и в дуло пистолета заглядывать. И ничего, вроде бы заикаться не начал. А тут-то что? Подумаешь – Африка!

В голове завертелась песенка из мультфильма, который он когда-то смотрел вместе с дочкой:

В Африке акулы, В Африке гориллы, В Африке большие Кро-ко-ди-лы.

Неожиданно из-за спины послышался шепот Гарика:

Будут вас кусать, Бить и обижать, Не ходите, дети, В Африку гулять[28]28
   Из мультфильма «Доктор Айболит». Стихи Корнея Чуковского цитируются так, как звучат в мультфильме.


[Закрыть].

Похоже, Андрей только думал, что поет про себя, а на самом деле бубнил под нос. И парнишка услышал.

Шахов на мгновение нахмурился, а затем улыбнулся. Нет, он все-таки свой, этот студент. Как говорилось в одном анекдоте, русский – это не национальность, русский – это судьба. Не важно, какой у тебя цвет кожи, важно, что ты смотрел те же мультики, ходил по тому же раздолбанному асфальту, стоял в тех же очередях. Ну, положим, про очереди Гарик может и не помнить, но остального бардака тоже хлебнул вдоволь. Даже, в силу некоторых обстоятельств, чуть больше, чем остальные.

Эх, надо было не вести с ним споры по теории бриджа, а посидеть как-нибудь по-человечески, попить-попеть. Давно бы уже стали непобедимой парой. А Андрей даже не знает, употребляет ли Гарик.

А не колышет! Раз русский – должен пить. А если все же негр, так и езжай в свою Африку. Нечего здесь, понимаешь ли…

Додумать мысль Шахову помешала рука Гарика, вцепившаяся ему в плечо.

– Ты чего, студент? – поинтересовался Андрей, медленно возвращаясь к реальности.

– Там впереди кто-то есть, – прошептал юноша, указывая куда-то в темноту.

* * *

Мзингва был в ярости. Еще никто и никогда так его не кидал. Так… Нет, подходящего к случаю определения не нашлось ни в языке зулу, ни в африкаанс[29]29
   Африкаанс – один из официальных государственных языков Южно-Африканской Республики. На нем говорят потомки африканеров (буров), первых белых поселенцев в Южной Африке.


[Закрыть], ни в доступном ему арсенале английских слов. Вот у русских такое понятие наверняка есть. Видимо, у них принято отвечать подобным образом на доброту и гостеприимство. Он, Мзингва, в свой выходной день, не выспавшись и не отдохнув, везет дорогих гостей туда, куда им только пожелается. И что же получает в благодарность за труды? Коварные иноземцы, воспользовавшись тем, что шофер на мгновение задремал, попросту выбросили его из машины. Спасибо, конечно, что совсем не убили, но кто знает, может, они решили, что Мзингва помрет своей смертью, оставшись в одиночестве в диком вельде, без пищи, воды и денег.

Дьявол! Ему же еще и не заплатили за поездку! Неужели эти русские способны убить человека за тысячу рандов? Или им просто нужна была машина? Но тут они просчитались. «Фольксваген» принадлежит отелю, и не сегодня, так завтра о его пропаже сообщат полиции. У большого человека по имени Шаха скоро будут большие неприятности.

Что ж, он их заслужил. Напрасно некоторые думают, что могут безнаказанно обидеть зулуса в его собственной стране. Теперь не те времена, чтобы белым все сходило с рук. Да и не только белым. Черный брат оказался такой же скотиной, как и его приятель. Не в цвете кожи, видать, дело, а в том, среди каких людей ты вырос. И пусть этот замухрышка Гарри всего лишь повторял то, чему научился в своей варварской стране, он все равно получит по заслугам. Даже если копы опять прохлопают ушами и упустят преступников. Слава богу, у Мзингвы найдется немало друзей, готовых за него пойти в огонь и в воду. И в Дурбане, и в родной деревне. Да и Магадхлела помочь должен. А он один сотни полицейских стоит.

Странно, однако, почему же старик не предупредил его о коварных замыслах Шахи и Гарри? Сам же хвастался, что чужие мысли ему так же открыты и понятны, как биржевые сводки какому-нибудь брокеру. Неужели колдун настолько сдал за последние годы? Или нарочно ничего не сказал? Может быть, он узнал про носорожьи рога, спрятанные в гараже? Так какое ему до них дело? Ведь не сам же Мзингва занимался незаконным промыслом. Кому было бы лучше, если бы он оставил находку на месте? И все равно старик мог бы наказать его как-нибудь иначе, соразмерно с проступком. Но как бы то ни было, а к колдуну Мзингва, пожалуй, за советом больше не пойдет.

Значит, нужно идти в деревню.

Зулус еще раз оглядел окрестные холмы. Безусловно, это место ему знакомо. Вот и гора Нгоме[30]30
   Нгоме – гора в Центральном Зулуленде. Примечательна не столько высотой, сколько растущим на ее склонах тропическим лесом и построенным прямо на вершине христианским храмом, который считается мистическим, святым местом.


[Закрыть], на своем привычном месте. Отсюда, конечно, ни леса, ни тем более церкви не разглядишь, но и так понятно, что это она. И вокруг все много раз исхожено. Каких-то семь-восемь лет назад он часто выгонял сюда отцовское стадо, если так можно назвать четырех коров и одного быка. Что поделать, удобных пастбищ в округе немного, и приходилось ежедневно проделывать немалый путь, чтобы отыскать не занятый, не огороженный колючей проволокой участок. До дома отсюда, должно быть, не меньше пяти миль. Как раз на полдороге между деревней и хижиной Магадхлелы. Вот только за каким чертом его сюда понесло? Ведь город находится в другой стороне.

Мзингва задумался. Удивительно, но он совсем не помнил, как прощался с колдуном, как садился в машину. Может, этого и вовсе не было? Может, Шаха уложил его на заднем сиденье, а сам сел за руль? Он ведь с самого начала предлагал такой вариант, но Мзингва отказался, опасаясь, что в этом случае ему и заплатят меньше. А потом, отъехав немного, белый мерзавец спихнул ненужного теперь шофера на обочину.

Похоже, так все и вышло. И получается, что глупый русский все перепутал и поехал не в ту сторону. А раз так, не все еще потеряно. Мзингва найдет его и объяснит, что обманывать зулусов нехорошо. Зулусы могут за это очень больно и обидно наказать.

Только бы застать в деревне кого-то из друзей. Все-таки Шаха – серьезный противник, в одиночку с ним не справиться. А вот человек шесть или семь, да на двух машинах – это в самый раз. И, чтобы не терять попусту времени, выбираясь на дорогу, Мзингва решил идти напрямик, вдоль ручья, который должен протекать где-то поблизости.

К зарослям свинцовых деревьев[31]31
   Свинцовое дерево (combretum imberbe, дерево слоновьих бивней) – редкая южноафриканская порода деревьев с тяжелой древесиной и почти белой корой, произрастающих в основном в долинах рек.


[Закрыть], тянувшихся вдоль ручья, он подошел перед самым закатом. Нашел тропинку, ведущую к броду, и начал спускаться. Буквально через несколько шагов сквозь тихий, ровный плеск воды зулус расслышал человеческие голоса. Два голоса. Только слов поначалу было не разобрать. Но чуть позже Мзингва понял, что это просто чужой, незнакомый язык. А откуда взяться чужакам в самом сердце Зулуленда? То есть не совсем так – кто еще это может быть, если не его русские приятели? И похоже, они совсем близко, на другом берегу. Ну, сейчас он выскажет все, что о них думает.

Мзингва выпрямился, напустил на себя грозный вид и шумно зашлепал по воде. Силуэты русских смутно угадывались в просвете между деревьями. Самого зулуса они пока не видели, но Мзингва посчитал ненужными всяческие военные хитрости и смело окликнул врага:

– Эй, Шаха! Вот я и нашел тебя, ублюдок! Отвечай, где ты спрятал мою машину?

Русский услышал его, обернулся, но дальше повел себя как-то странно. Не попытался скрыться в зарослях и не пошел навстречу, а лишь молча помахал рукой. То ли решил, что повстречался с призраком невинно убиенного Мзингвы и теперь надеялся этими взмахами прогнать его прочь, то ли, наоборот, подзывал к себе.

Непонятные жесты врага не испугали зулуса, а только придали ему решимости. Правда, через мгновение с того берега послышался еще один звук, похожий на отдаленное урчание мотора, но африканец лишь усмехнулся в ответ на наивные уловки русского. Шаха хочет убедить его, что машина куда-то уезжает? И кто ж ею тогда управляет? Гарри? Но ведь он только что был здесь. А может, белый человек изображает рычание зверя? Ну, это уж и вовсе глупо. Как будто Мзингва ни разу в жизни леопарда или льва не слышал. Он же все-таки зулус, а не малаец какой-нибудь.

– Прекрати дурачиться, Шаха! – крикнул он со всей возможной строгостью. – И ответь мне, если ты действительно мужчина, а не трусливая гиена.

Русский молчал и не двигался с места. И тут странный звук повторился. Намного громче, чем в первый раз. И Мзингва узнал его. На самом деле хищников зулус чаще видел по телевизору, чем вживую, но несколько раз ему приходилось возить клиентов в заповедник. И там он слышал настоящее рычание льва, ничуть не отличавшееся от того, что раздавалось сейчас. Только тогда Мзингва находился в полной безопасности, в сопровождении опытного экскурсовода и в десяти шагах от крепкого, надежного джипа, в котором, помимо всего прочего, находилось ружье, стреляющее ампулами со снотворным. А теперь ничего этого рядом не было. Кроме двоих русских, таких же растерянных, как он, Мзингва, и появившегося из-за кустов хищника. В полумраке лев выглядел еще крупнее, чем был на самом деле. И нервы зулуса не выдержали. С громким воплем он ринулся наутек, прямо по руслу ручья, спотыкаясь об острые и скользкие камни, но тут же поднимаясь и с каждой секундой увеличивая скорость.

– Люди! Кто-нибудь! На помощь! – кричал бедняга поочередно на всех трех известных ему языках.

* * *

Шахов посмотрел в ту сторону, куда указывал Гарик. Глаза уже привыкли к темноте, и он без особого напряжения различил за кустами у самой воды нечто живое, шевелящееся. На человека, даже вставшего на четвереньки, это нечто никак не походило. Зверь. Крупный. Скорее всего хищник. Притаился, зараза! Сейчас ка-а-ак прыгнет!

– Отходим, студент, отходим, – прошептал Андрей, опасаясь спровоцировать животное. – Только не делай резких движений.

Юноша послушно попятился. Но, конечно же, не смог не наделать шума. Хрустнула под ботинком какая-то ветка, нога поползла в сторону. Пытаясь сохранить равновесие, Гарик замахал руками и задел соседний куст. Листва угрожающе, по-змеиному зашипела.

Хищник мгновенно повернул голову к источнику шума, в темноте блеснули зеленые огоньки, совсем как кошачьи глаза.

Ах вот, значит, как? Кошка. Леопард, вероятно. Нет, голова слишком большая, с какими-то рваными, неправильными очертаниями. Или это уже не голова, а… Да, грива. Значит, лев. Ёкарный бабай, накаркал-таки колдун встречу! И что теперь делать? В темноте, без оружия. Даже палку какую-нибудь не успеешь подобрать.

– Гарик, ну что ты там возишься? Сваливаем, я сказал!

Студент неуклюже зашуршал подошвами по склону. Лев недовольно вполголоса рыкнул, но не двинулся с места. Может, он не голоден и нападать не собирается. Но все равно береженого бог бережет. Нащупывая ногой дорогу и медленно пятясь, Андрей снял с себя рубашку и обмотал ее вокруг левой руки. Слабая защита, но лучше, чем вообще ничего. Авось не прокусит.

Шебуршание за спиной стало громче. Быстро оглянувшись, Шахов увидел, что Гарик тоже стаскивает пиджак.

– Студент, ты это брось, слышишь? – Андрей старался говорить ровно, тихо и спокойно, но голос от возбуждения то и дело срывался на высокие ноты. – И думать забудь! Куда тебе против такой силищи? Рви когти, кому говорят!

– Нет, Андрей Ви… – Юноша запнулся, но тут же уверенно продолжил: – Нет, Андрей, я с тобой. Колдун сказал, что мы вместе должны победить льва.

Шахов, забыв об осторожности, повернулся к партнеру:

– Какой в жопу колдун?! Какое там «победить»?! Это тебе не компьютерные игры, в живых бы остаться!

Обеспокоенный звуками человеческих голосов хищник поднялся на лапы и медленно, неохотно стал выбираться на тропу. Он был сыт и тоже надеялся избежать схватки, тем более схватки с человеком, но лишь в том случае, если соперник отступит первым. Льва не зря называют царем зверей. Королевское величие и почти человеческая гордость не позволяют ему проявить слабость. Пусть даже никто, кроме этих двуногих, ее и не увидит. И еще меньше лев любит попадать в неловкое, смешное положение. Либо ему дают спокойно, с достоинством удалиться, либо будет драка.

Шахов, разумеется, ни о чем подобном не слыхал, а Гарик если и читал когда-то, то сейчас вряд ли бы вспомнил. Он взволнованно дышал Андрею в затылок и норовил выскочить у того из-за спины. Бизнесмен упрямо препятствовал этому маневру, стараясь, впрочем, не поднимать шума. Любое неосторожное движение, любой громкий звук мог привести к непредсказуемым последствием.

В это мгновение на другом берегу ручья и появился разгоряченный зулус.

Шахов попытался знаками показать ему, что, мол, потом поговорим, в более подходящей обстановке. Но Мзингва заорал еще громче, и лев занервничал. Это был совсем еще молодой самец, лишь недавно начавший самостоятельную жизнь и еще не имевший опыта боевых действий. Только инстинкты. И они подсказывали, что дело плохо. Путь к отступлению теперь отрезан. Два врага спереди и один сзади. Причем тот, который за ручьем, явно проявляет признаки агрессии. А эти двое ведут себя довольно миролюбиво. Может, они все-таки пропустят его? Или придется наплевать на царский титул и прорываться из окружения вдоль ручья. На всякий случай лев рыкнул погромче, чтобы никто не подумал, будто он струсил.

Но враг сзади лишил его и этого шанса, сам помчался куда-то по воде, трубя при этом, словно раненый слон. Хищник совсем растерялся и с перепугу рванул навстречу Андрею и Гарику. Оба человека тут же вскинули вверх руки, не иначе как для удара, а лев, оказавшийся в безвыходный ситуации, отчаянно взрыкнул и бросился на ближайшего противника.

Шахов попытался защититься, но сблокировал только левую лапу. Когти правой размашисто полоснули бизнесмена чуть ниже груди, оставив на боку глубокий рваный след. Затем полтораста килограммов сплошных мускулов, разогнанные до скорости приличного автомобиля, обрушились на него, повалили с ног и…

И помчались дальше, напоследок царапнув еще и задними лапами. Практически по тому же месту. Андрей взвыл от боли, чем только прибавил скорости перепуганному зверю.

* * *

Наступившая тишина казалась такой же зловещей, как и недавние звуки битвы. Гарик, поваленный на землю падающим Шаховым, осторожно повертел головой, убедился, что льва поблизости не наблюдается, и медленно, осторожно выполз из-под массивного тела бизнесмена. Однако все равно потревожил рану партнера, коротко выругавшегося сквозь зубы.

– Андрей, ты как, живой? – Юноша и сам понимал, что говорит глупости, но ничего более умного на ум не пришло. – Встать сможешь?

– А хрен его знает, – прохрипел в ответ Шахов. – Вроде бы кишки целы.

Он попытался приподняться на локте, но тут же застонал и опрокинулся на спину, шумно и отрывисто дыша.

– Вот зараза!

Гарика словно бы кто-то в спину толкнул, мгновенно выведя из испуганного оцепенения. Как же он сам об этом не подумал?! Надо же срочно продезинфицировать рану, чтобы не произошло заражение крови. Только чем? Вода из ручья не годится, мало ли какой там дряни нанесет. Как бы еще хуже не вышло. Вот если бы спиртом, да где ж его взять?

Как это «где»? А виски? В первый раз за этот вечер он добрым словом помянул колдуна. Хорошо, что старик не догадался отобрать у них бутылку. Промывай сколько угодно, и еще останется.

Шахов, увидев, как партнер достает из сумки «Джонни Уокера», сразу догадался о его намерениях.

– Молодец, студент! Правильно мыслишь. Только сначала плесни внутрь. Вот так, замечательно. – Он жадно глотнул обжигающую жидкость и продолжил: – Возьми мою рубашку, рану перевяжешь. Нет-нет, свою не трогай, еще пригодится.

Гарик послушно застегнул пуговицы на груди. Андрей прав, одной перевязкой, похоже, дело не обойдется. Одному богу известно, как и когда они доберутся до больницы. Если это вообще будет больница, а не еще один народный целитель. Да теперь уже и не важно кто, лишь бы помог. Потому что рана очень уж неприятная.

– Все, Андрей, не шевелись, – строго, но спокойно, как равный равному, сказал юноша. – А то мимо пролью.

И обильно смочил элитным напитком развороченный бок партнера.

– Да ёк-кар… – взвыл Шахов и тут же, не договорив, потерял сознание.