Текст книги "Бочка лжи (сборник)"

Батюшка Петр Кириллович с сочувствием посмотрел на Леонида и грустно потянул:

– Да… веры нет… и смирения… всюду одни деньги!

Леонид закусил губу:

– Но ведь и в церкви нет смирения, Батюшка Петр Кириллович! Одни ваши бабки из двадцатки чего стоят! Священников снимают!

Батюшка Петр Кириллович насупился:

– Ты в наши дела не лезь!..

Но Леонида было уже не остановить:

– Я вспоминаю наши с вами споры в университете… о том, сколько Богов на небе, или же он един и различается только разными именами и почитаниями… Я вспоминаю наши с вами рассуждения о специфике православия и католичества и их расхождение в понимании Символа веры… Две Природы Иисуса Христа: Божественная и человеческая и Ипостась – Сын Божий… Триединая нераздельная Божественная Троица и источник Духа Святого – только ли Бог-Отец, как в православии, или и Бог-Сын, как в католичестве… Приподнятие этим рода человеческого и закономерная в католичестве активность и деловитость! Указание на это Петра Яковлевича Чаадаева и объявление его сумасшедшим! А ведь православной общиной легче управлять! Посмотрите, у нас и сейчас никому ничего не надо! Отшумел рубеж 80-х-90-х – и все затихло! Как при Брежневе: провинция спилась на корню!

Простите!.. Не всякий священник придет преподавать в светский университет, не всякий священник вступит в такие разговоры, наконец, приедет среди ночи освещать нехорошую квартиру… Я за все это вам чрезвычайно благодарен! Но в чем-то мы остаемся на прежних позициях… просто я, вероятно, четче осознал свою… Вероятно, это нужно сформулировать так: я верю в Бога! Но все-таки остается слишком много вопросов!.. Души не хватает!

Батюшка Петр Кириллович страшно разозлился, хлопнул кулаком по столу так, что было слышно, как Гавря под столом поджал хвост, а недопитая бутылка на столе жалобно звякнула, и, казалось, уже был готов придать Леонида анафеме, однако ему не дал выполнить этого благого намерения Юрий, предостерегающе поднявший руку и указавший на Гаврю.

Гавря вылез из-под стола: он был взлохмачен и взволнован, но не испуган, сел на задние лапы и несколько раз повернул голову, к чему-то прислушиваясь. Жалобного протяжного и тоскливо воя на этот раз не наблюдалось или, точнее, слыхом не слыхивалось. Это уже показалось добрым предзнаменованием.

Наконец раздался ожидавшийся уверенный протяжный и тоскливый стук в дверь. Мужики посмотрели друг на друга, поднялись, включая Гаврю, смотревшего на хозяина преданно, напряженно, но, в общем, не так тоскливо, как вчера, уже более уверенно прошли в прихожую и подошли к двери. За дверью снова раздалось тихое, но настойчивое:

– Вера! Это я!

И тут произошло невероятное! Голос буквально взвыл:

– Вера! Что это! Пустите же! Пустите!

Алексей резко повернул ключ в двери и распахнул ее.

Даже по сравнению с минувшей ночью на площадке творилось что-то невообразимое! Свет от горевшей лампочки снова поглощала какая-то кромешная тьма, но часть площадки перед дверью была буквально залита падающим сверху светом! Мужики вновь почувствовали невообразимый холод, который пронизывал до костей. На этот раз он, как ураган, метался по площадке, по-видимому, не имея возможности, власти и силы проникнуть в нехорошую квартиру, которая таким образом уже утрачивала свою «нехорошесть»!

Алексей почему-то сделал шаг вперед. Гавря рыкнул ему вслед, словно хотел предупредить о чем-то, но не смог и не успел: Алексей с воем отскочил назад, чуть не свалив ничего не понимающих Юрия и Леонида и даже буквально протискивающегося через них Батюшку Петра Кирилловича, о котором в силу абсолютно неожиданного развития событий все, кажется, даже позабыли!

Леонид наклонился и стал смотреть, куда же наступил Алексей. Он поднес руку к порогу и буквально отдернул ее! От соли, на которую падал сверху свет, поднимался еле заметный пар! Леонид засунул горящий палец в рот! Как же пришлось бедолаге Алексею! Леонид повернул голову – на него из глубины прихожей укоризненно смотрел Гавря! А вперед уже торжественно выступал Батюшка Петр Кириллович в парадном белом священническом облачении, с огромным серебряным крестом, как на подушке плавно покачивающемся на дородной груди. Не обращая внимания на присевшего над порогом Леонида, Батюшка Петр Кириллович перекрыл площадку огромным – насколько хватило размаха рук – крестным благословением и громогласно объявил:

– Во имя Господа Отца, Сына и Святого духа! Дух мятежный! Покоя не имеющий! Оставь нас! И не ищи покоя среди нас!

На площадке усилились бурные метания урагана и стоны, затем внезапно все стихло!

Леонид обернулся. Батюшка Петр Кириллович застыл над ним в оцепенении, но явно не от страха, а от переживания той силы, которую он противопоставил неведомому духу в крестном знаменье! Леонид не без некоторых усилий поднялся: ему, видно, все-таки досталось от бушевавшего на лестнице духа, а к Батюшке Петру Кирилловичу подошли Юрий и Алексей, державший в руках прожженный ботинок. Ботинок полетел в угол и чуть не угодил в степенно молчавшего, наблюдавшего и не мешавшегося под ногами, как какая-нибудь мочалка-болонка, Гаврю, который обиделся на такое обращение и рявкнул, но не сильно, понимая ответственность момента. Мужики под руки отвели Батюшку Петра Кирилловича на кухню, усадили и разлили остатки кагорчика: Батюшке стопку, себе по чуть-чуть, Гавре под стол – каплю. Батюшка Петр Кириллович залпом опорожнил стопку и с укоризной посмотрел сначала на пустую бутылку, потом на Алексея.

– Может, Батюшка, чайку? – замялся тот.

– Ироды! Кто пьет чай – тот отчаянный! А… фиг с вами! Христопродавцы!

Выпили чаю.

– А в церкву ходить надо! – рявкнул Батюшка Петр Кириллович, выпивая самую большую чашку, какую только нашли в доме.

После всего произошедшего, в принципе, никто не взялся бы с ним спорить, и даже Гавря согласно наклонил голову.

Завели будильники, завалились спать.

IV

Утром Алексей сварил мужикам кофе и вопросительно посмотрел на Батюшку. Батюшка Петр Кириллович вдохнул ароматный запах, укоризненно посмотрел на Гаврю, который забился в самый дальний угол под столом после того, как ему в конце операции «за храбрость» вылили последние капли из заветной бутылочки, вздохнул и махнул рукой. Налили кофе и ему.

– Дух у вас не злокозненный, – задумчиво пробасил Батюшка Петр Кириллович, – злой власти над ним и его над вами нет… А токмо и покоя ему нет… А где его покой – я не ведаю! Бог даст – откроется… Возможно, через вас… Ищите и обрящете!..

Леонид на прощание снова протянул сложенные крест-накрест ладони:

– Простите… и благословите, Батюшка Петр Кириллович!

Батюшка Петр Кириллович махнул рукой:

– Пусть Он простит!.. А мы… в миру… как без греха!.. – перекрестил протянутые ему ладони, после чего Леонид поцеловал благословляющую правую руку.

Батюшка Петр Кириллович вопросительно посмотрел на Юрия и Алексея, но те находились в стадии осмысления всего происшедшего и происходящего и потому только сжались и втянули головы в плечи, а Гавря, пока Батюшка не передумал, на всякий случай как можно дальше забился под стол. Батюшка снова махнул рукой и отбыл в приход. Алексей перед отъездом успел вручить ему собранную мужиками пачку. Напоследок мужики, высунувшись из окна, махали вслед дородному мужчине с широкой бородой в темном костюме, несмотря на жару, садившемуся в очень элегантную новенькую серебристую иномарку.

Затем сварили еще кофе и сели на кухне обсуждать дальнейший план действий.

Прежде всего Юрий уже попросил по телефону проверить информацию, полученную вчера от бывшего хозяина нехорошей квартиры, дальше решили действовать в зависимости от полученной информации. Возле дома разошлись: Юрий с Гаврей взялся подвезти Алексея, а Леонид пошел к автобусной остановке.

На полпути к остановке он увидел явно направлявшуюся к дому бабушку. Обычная бабушка с острыми, как грабли, плечами, запредельно неопределенного возраста, ростом прошла бы у Леонида под мышками, в обычном черном платье и платке, плотных чулках даже в жару, в стоптанных кроссовках, которые донашивала за кем-то из внуков или внучек, с обычным бабушкинским пакетом в руках, из которого торчали батон и бутылка кефира. Леонида поразило то, что бабушка при очередной остановке на своем нелегком пути очень выразительно посмотрела на окна квартиры Алексея, в которых были открыты форточки.

Леонид подошел к бабушке:

– Вам помочь?

– Помоги, милок… – проскрипела бабушка, – мне к первому подъезду… дальше лифт довезет…

Они пошли рядом. Леонид пока молчал. Как он и надеялся, бабушка заскрипела первая:

– Милок, а что, в 42-й поселился што ли кто?

Леонид напрягся – это аккурат была квартира Алексея – и как можно спокойнее ответил:

– Да, ее, кажется, кто-то то ли купил, то ли обменял…

Бабушка покачала головой в черном платке:

– Ох… не к добру… нехорошая квартира. Там же, почитай, душегубство было. Ох… не к добру…

– Вы что-то знаете про эту квартиру? – с еле заметной дрожью в голосе спросил Леонид.

– Знать не знаю, свечку не держала, только не с проста все это: дочка в сумасшедшем доме, как папаня помер, парень у нее был, вроде исчез потом, как с девчонкой припадок был, то ли бросил ее, то ли еще што… Шум там вроде был… Ох… милок… кажись, пришли…

Леонид с изумлением обнаружил, что они действительно уже уперлись в подъезд, хотя когда он впервые увидел старушку, она еле передвигала ногами в плотных чулках и в стоптанных кроссовках.

Бабушка между тем забрала у Леонида пакет с батоном и бутылкой кефира и уже почти скрылась в подъезде, когда Леонид окликнул ее:

– А вы, простите, сами кто будете?

Бабушка почему-то не удивилась, что солидный мужчина, вместо того чтобы торопиться в утренний час в офис, поднес ей пакет, выслушал ее полубредовый рассказ и теперь интересуется, а кто ж она такая на самом деле будет на белом свете, и довольно охотно откликнулась:

– В 26-й… Марфа… – и скрылась-таки в подъезде.

Леонид побежал к показавшемуся на пути к остановке автобусу.

Днем Леонид созвонился с Юрием и рассказал ему об утренней встрече. Было решено вечером навестить бабушку Марфу и расспросить ее поподробнее, если она, конечно, что-то еще вспомнит.

Вечер начался с того, что Юрий выложил Леониду и Алексею собранную для него днем официальную информацию о бывших обитателях нехорошей квартиры. Действительно, 12 лет назад в жившей в этой квартире семье произошли два трагических события: сначала после внезапного резкого приступа душевной болезни была госпитализирована дочь Вера 21 года, которая сейчас находится в приюте в одной из бывших усадеб, а буквально через несколько дней скончался ее отец. В принципе, это было подтверждение уже известного, но, с другой стороны, кое-что приобрело характер фактов. Правда, что делать с этими фактами – пока было непонятно.

С этим честная компания и отправилась в 26-ю квартиру. Гаврю на этот раз с собой не взяли: оставили в нехорошей квартире. Когда вызывали лифт – за дверью услышали недовольное рявканье.

Квартиру в соседнем подъезде, естественно, нашли быстро. Позвонили. Дверь открыла девушка лет 25 с короткой стрижкой, в коротком платьице, из-под которого выступали очень красивые ножки, так что мужики на какое-то время даже забыли о цели своего визита. Девушка между тем с некоторым удивлением уставилась на незнакомых мужчин. Разговор начал инициатор похода Леонид, который первый с некоторыми усилиями собрался со скудными мыслями:

– Здравствуйте! Мы к бабушке Марфе!

При этих словах лицо девушки буквально засияло:

– Ой! Так опоздали вы! Отошла наша голубка!

Сердце у Леонида екнуло:

– Как… «отошла»?

– Да обыкновенно… – девушка даже удивленно пожала плечами. – Как всегда! Баба Марфа, она ж такая: никто не знает, когда придет, никто не знает – когда уйдет! Как ей Бог велит – все тогда… все тогда!..

У Леонида отлегло от сердца, он даже вытер вспотевший лоб.

Мужики, не ожидавшие такого поворота, уставились друг на друга. Подумав, Юрий все-таки повернулся к неожиданной собеседнице:

– Девушка… простите за невольное вторжение… Скажите, вы давно живете в этом доме?

Девушка пожала плечами:

– Почитай, с детства, как родилась. А что?

– Простите… Вы помнете Веру из 42-й квартиры?

Лицо девушки посуровело:

– Да… Я постоянно молюсь за нее! Она еще жива?

– Насколько я знаю, да… Можно задать вам несколько вопросов?

– Про что?

– Вы не помните, с кем она дружила?

Девушка задумалась, потом ответила:

– С Инной из второго подъезда дома напротив…

– Большое спасибо!

Мужики быстро распрощались и бросились к дому напротив.

Возле второго подъезда они стали искать, у кого бы спросить, в какой квартире живет некая Инна около 30 лет. К подъезду подъехала красная машина, из которой вышла элегантная женщина в строгом деловом костюме и с некоторым удивлением и, как показалось Леониду, интересом посмотрела на троих взволнованных мужчин. Леонид выступил вперед:

– Простите… Вы не подскажите, в какой квартире живет Инна… Извините, мы знаем только имя… ну, и примерно возраст…

Женщина едва заметно улыбнулась:

– И какой же у нее возраст?

Леонид в свою очередь тоже улыбнулся:

– Наверное, примерно ваш…

Женщина испытующе посмотрела на мужчин:

– По какому вопросу вы хотите со мной встретиться?

«Впервые вам придется целовать Инессу…» – в памяти Леонида всплыло что-то из далекого культурологического прошлого, но он невероятным усилием воли совершенно сознательно напомнил себе, при каких обстоятельствах столкнулся с этой очаровательной женщиной, и ему даже стало жалко задавать ей вопрос, который уже вовсю вертелся на языке, как сосиска на сковородке. Его лицо помрачнело, и он еле выдавил:

– Вы помните Веру?

Женщина внезапно стала жесткой:

– Конечно. Что вы хотите?

Леонид снова начал собирать разбегающиеся мысли:

– Нам кажется… кажутся странными события двенадцатилетней давности… Мы бы хотели их уточнить…

Женщина захлопнула машину:

– Идемте.

Они поднялись в квартиру.

По классической схеме женщина провела их на традиционно большую в домах этого квартала кухню:

– Чай, кофе, коньяк, виски, вермут, вино, водка? Или вы на службе… Ее величества? – Инна насмешливо в упор посмотрела почему-то именно на Юрия так, что Леонид и Алексей вздрогнули, а Леонид еще и пожалел, что она так посмотрела не на него.

Мужики изумленно переглянулись, посмотрели на хозяйку, потом на кухню. Очень изысканно, комфортабельно, новейшая техника как звуковая, так и для готовки. Юрий первый прервал несколько затянувшееся молчание:

– Простите… это несколько неожиданно. Вы уверены?…

– Уверена, – спокойно перебила его хозяйка.

– Тогда… – мужики заказали эспрессо и по рюмочке коньяку.

Тут же в ожидании кофе на столе появилась нарезка салями, бисквиты и сок.

Пока варился кофе, все несколько напряжено хранили молчание. С появлением дымящихся чашечек обстановка несколько разрядилась.

– Как вы меня нашли?

Мужики замялись и выразительно посмотрели на Леонида. Тому пришлось держать ответ, причем сразу за все:

– Подсказала одна девушка…

– Неужели еще кто-то помнит Веру… нашу компанию. Кто же это?

Тут только Леонид сообразил, что имени девушки они не знают – пришлось отвечать как есть:

– Из 26-й квартиры…

Инна неожиданно улыбнулась. «Господи! Какая улыбка!» – кольнуло сердце Леонида.

– Саша… внучка бабы Марфы. Только они еще и помнят. Многие разъехались, остальным нет дела. Что вас интересует конкретно? – Инна сделала пару маленьких глотков.

– Вы рассказывайте. Может, так и найдем, что же нас интересует… – несколько неопределенно протянул Юрий.

Леонид напряженно вспоминал, с чего началось путешествие, которое привело их на эту шикарную кухню. Так… бабушка Марфа… что-то в ее рассказе… А! Ни в одной официальной сводке, естественно, не проходил молодой человек Веры!

– У Веры был молодой человек?

Инна снова улыбнулась.

– Саша была младше, не так чтобы входила в, скажем, старшую группу, но и не так чтобы ничего не понимала… Они уже старались следить за деталями, не то чтобы подсматривали, но были в курсе. Да, вы попали «в лузу»! Может быть… может быть, если вы его найдете, вы и узнаете, что же произошло…

Вера была под каблуком у родителей. Отец пил и всеми в доме командовал, мать ему подыгрывала. Это был синдром послевоенного поколения, когда сначала было мало мужчин. Хотя вы еще это должны помнить, – вдруг спохватилась Инна, – потом их было уже не так мало, но многое уже было испорчено… «брежневский запой» и так далее. Потом перестройка. Пошли первые клубы, расцвет лирики, Солженицын…

В одном из клубов Вера познакомилась с Игорем… «интеллигентные танцы». – Инна усмехнулась. – Он был то ли аспирант, то ли младший научный, то ли и то и другое. Тогда это звучало шикарно… Трудно сказать, что из него вышло сейчас… может быть, ничего… или так же спился… а может быть, он сидит где-то в офисе и даже не вспоминает Веру. А тогда он устраивал какие-то экскурсии, выставки на один вечер, встречи, что-то с этого имел, все время куда-то нас возил. Это было забавно!.. Конечно, Вере это было очень приятно: она вырвалась из-под опеки родителей… Игорь снимал квартиру – тогда это было достаточно необычно… Но потом Вера обязательно возвращалась домой: она очень боялась родителей! У Веры с родителями пошли скандалы!

Она привела Игоря знакомиться – ничего хорошего из этого не вышло: отец, как всегда, напился, стал требовать, чтобы Игорь пил вместе с ним! Конечно, мы, как и все, выпивали, но ведь никто никогда не требовал этого совка: один за всех и все за одного! А потом Игорь исчез… Раз – и нет! Мы же ничего о нем не знали! И тут буквально все сразу! У Веры приступ! Бросились к Игорю на квартиру – его нет, вещи брошены! У Веры умирает отец! Может быть, Вера знала об Игоре что-то, но она уже ничего не могла сказать! Ничего!..

– У вас есть их фотографии? – вырвалось у Леонида.

– Зачем? – удивился Юрий, помечавший самое важное в рассказе Инны в блокноте.

Леонид не нашелся, что ответить, но почему-то чувствовал каким-то местом, что фотографии мифического Игоря нужны им до зарезу. А Инна уже стояла перед сыщиками, держа в руках выцветшие фотографии и протягивая их Юрию. В этот момент зазвонил телефон на стене. Инна сняла трубку:

– Я слушаю… Ой, привет! Как дела? Что? Хорошо! Чуть позже, у меня встреча… деловая… да-да! Увидимся!

Она повесила трубку и, улыбаясь, повернулась к мужчинам:

– Звонила подруга, звала встретиться в кафе…

Мужики начали торопливо собираться.

Леонид, как главный бузотер, заваривший всю эту солянку, сэр, окончательно испортил малину и, не найдя ничего лучшего, смущено буркнул:

– Pardon, madame!

– Между прочим, mademoiselle! – Инна насмешливо посмотрела на Леонида и компанию, и ему вдруг представилось, что это было приглашение.

Идиоты! Ослы! Но… у них было дело, предстояло все обдумать, а информации в самых разных направлениях было получено немало!

А Инна уже протягивала Леониду элегантную визитку:

– Пожалуйста, если что-то узнаете – позвоните мне!

– И ваще… – тихо и завистливо буркнул Юрий на ухо Алексею.

V

…Мужики сидели на кухне нехорошей квартиры. Гавря смотрел на них недовольно из-под стола: чем-то понимал, что без него прошло что-то интересное, и не мог этого простить.

На столе стояли классические бутылки пива. Рядом лежали несколько выцветших фотографий и зачем-то вытребованная Леонидом и Юрием карта области, которую они сосредоточенно изучали. Алексей недоуменно смотрел на них. Наконец искомое было найдено и отмечено крестиком. Леонид и Юрий торжествующе посмотрели на Алексея и Гаврю.

– Ну и что? – Алексей все-таки ничего не понял.

Гавря под столом хранил молчание.

– Здесь!

– Что?

– Не что, а кто! Вера!

– Ну и что?

– А действительно, ну и что? – Юрий повернулся к Леониду.

Тот недоуменно пожал плечами:

– М-да… Ну, например, попробуем произвести психологическую атаку, покажем ей фотографии и спросим, помнит ли она этого человека – и она враз излечивается! Гип-гип-ура!

Юрий думал несколько минут:

– Теоретически возможно, хотя… шансов очень мало… процентов 5. Если бы его разыскать… Ну ладно… Кой-какие координаты этого таинственного Игоря у нас уже есть, попробуем, не такой же он бесчувственный, в конце концов…

Алексей встрепенулся:

– А я?

– А че ты?

– А квартира?

– Так… квартира… – снова задумался Юрий, – так… иконка над дверью висит… насыпем снова соли!

– Что же мне так, до скончания века соль сыпать на порог?

Леонид задумчиво покачал головой:

– А если… сделать флинт ушами?

– Это как, через лысину? – посмотрел на него с интересом Юрий.

– Это так! Ведь таинственный дух ищет Веру! Мы знаем, где она находится или должна находиться!

Юрий согласно кивнул.

– Мы не только сыпем соль на рану… тьфу ты! Не к ночи! Особенно не к такой!..сыпем соль на порог, но и вешаем на площадке карту с обозначением и пишем все, что мы знаем о Вере: где она, что с ней! В конце концов, Батюшка Петр Кириллович сказал же, что всех надо жалеть, все должны жить в мире. Если духу нужна Вера – пусть он ее и ищет, если сможет!

Мужики переглянулись и порешили, что так тому и быть. Гавря под столом хранил гордое молчание.

Возле двери на площадке приклеили карту с отмеченным местом, где находится Вера, рядом написали все, что удалось о ней узнать, перед порогом опять насыпали соли. Сели на кухне допивать пиво.

Приближалась полночь. Мужики напряжено ожидали результатов своих действий.

Наконец Гавря соизволил вылезти из-под стола, сердито сел на задние лапы и опять несколько раз сосредоточено повернул голову, закрыв глаза и чуть-чуть раскачиваясь, словно совершая уже установленный необходимый и неизбежный ритуал. «Молится?» – неожиданно подумал Леонид и никак не мог решить, кощунственная это мысль или нет.

Раздался уже знакомый и едва ли не привычный уверенный протяжный и тоскливый стук в дверь, затем за дверью снова раздалось знакомое тихое и настойчивое, переходящее в стон:

– Вера! Это я! Пустите же! Пустите!

Дальше по площадке снова послышался шум мечущегося урагана!

Внезапно все стихло!

Алексей рывком распахнул дверь – ничего!

Только падающий сверху свет перед дверью!

Внезапно Алексей отшатнулся от двери! Леонид решил, что он опять наступил на кипящую соль, но Юрий указал на стенку возле двери: приклеенной карты и записки не было!

Мужики вернулись в квартиру, тупо посмотрели друг на друга и на ни в чем не повинного Гаврю, надменно прошествовавшего мимо них на свое место под столом на кухне, почему-то сварили кофе, по очереди приняли душ, завели будильники и завалились спать. Мыслей не было никаких. Вообще!

…Днем на совещании у руководства Леонид неожиданно чуть не подскочил на месте и хлопнул себя по лбу так, что окружавшие изумленно на него воззрились, хотя в данный момент обсуждался вопрос, к которому он конкретно не имел никакого отношения, а сам Леонид начал что-то быстро записывать. Как только совещание закончилось, Леонид рванул к телефону. Когда он после короткого бурного приветствия высказал свою мысль, Юрий на другом конце, как ему показалось, как и в приснопамятной истории о пуговице по частному расследованию убийства Вальки, чуть не выронил трубку:

– Этого не может быть! Хотя… чем они там с твоим Батюшкой Петром Кирилловичем не шутят! Попробую! Узнаю заодно, как там дела!

Через пару часов телефон звонил уже у Леонида:

– Голова! Ну ты дал шороху! Народ обомлел!

– Едем!

– Куда?

– Туда!

– Куда?!

– Туда!

– Зачем?!

– А если сработает психическая атака?

– Как?

– А так!

– Сдурел?

– Почему?

– Да кто ж нам даст?

– А с твоей корочкой?

– Чтоб меня из управления на носилках вперед пинками?

– Ну давай попробуем! Скажем, что просто в гости, а там… по обстоятельствам…

В трубке повисло гробовое молчание, затем Юрий сдался:

– Ладно! Эти с тобой… о ком там Батюшка Петр Кириллович вещал!

– Ага! Если останется время!

Юрий изумился:

– Это ты еще к чему каркаешь?

– Да понимаешь… почему-то вспомнил принца Флоризеля. Помнишь, в фильме он после – нет! – перед игрой говорит председателю, что вот некогда поговорить, а хотелось бы, вот, может, после игры, а тот отвечает: «Если останется время!»

– Не понял!

– Да я так… шучу. Слушай, а если я позвоню Инне?

– У тебя нет другого повода?

– Да ну тебя! Она же просила сообщить, если будет что-то новое! И потом, она же может смягчить…

– Шут с тобой! И эти… о ком там Батюшка Петр Кириллович вещал!

Раздались короткие гудки.

Леонид нашел визитку Инны, несколько минут внимательно ее разглядывал, затем набрался храбрости и позвонил.

– Я слушаю! – раздался знакомый мелодичный голос.

– Добрый день! – еле выдавил из себя Леонид.

– А! Это вы… Как поживаете? Как ваши друзья? Как…

– Вот именно! Есть новости! Необходимо ваше участие… Мы едем…

– Туда?

– Да…

– Когда?

– Сегодня вечером, после работы…

– Где это?

Леонид назвал шоссе.

В трубке повисла тишина: возможно, деловая женщина уточняла свои планы. А если у нее на вечер назначено свидание? А тут какая-то безумная затея! Ну конечно! Каково место действия, такова и затея!

– Хорошо! Я буду! – голос в трубке неожиданно прервал размышления Леонида.

Повисла пауза.

– До свидания… – классическая фраза собеседницы показалась Леониду вопросом, но его собственный ответ поразил его еще больше:

– Нет!

В трубке снова повисла пауза. Затем женский голос спросил, как показалось Леониду, слегка запинаясь:

– Вы еще что-то хотите сказать?

– Да… – еле выдавил Леонид.

Пауза.

– Что?

– Вы мне очень нравитесь!!!

Пауза.

– Спасибо… – прозвучало неуверенно.

Пауза.

– Спасибо – да или спасибо – нет?

Пауза.

– Да…

Короткие гудки…