Текст книги "Бочка лжи (сборник)"

Сергей Васильевич Юренгов
Бочка лжи

© Юренгов С. В., 2018

© Издательство «Супер издательство», 2018

…Я не хочу присвоить себе…

или кому-нибудь еще…

чужую сказку…

Я просто не знаю,

расплескивается ли уже эта бочка,

или она бездонная, и еще суждено

наполнять ее то ли ложью,

то ли – нет…

Фразы

Настроение было фиговое – фиговей некуда!

Не помогало даже хорошее пиво!

Раз не помогало даже хорошее пиво – фигово, фиговей некуда!

* * *

Чтоб меня из управления на носилках вперед пинками?

* * *

– Негритосик… любименький!..

Как же я люблю сексуальных мужиков!

Я же от них просто кончаю!

Какие же все мужики идиоты?

Ну какой идиот отменил коммутахеры?

Теперь вот набирай сама!

Хорошо хоть ручку оставили на добрую память!

* * *

Вот идиот!

Ему уже пора быть дедом, а он еще только развелся!

Что?

Что? Третий раз развелся? Значит, трижды идиот!

* * *

Если этот идиот попробует сделать это еще раз, в нашей коммуналке… нашем кооперативе произойдет еще один несчастный случай, и вашей газете для его рекламы придется готовить много места и очень толстую… веревку!.. Нет! Траурную рамку! Да! Тасечка же сотрет его в мелкий порошок и еще просеет, и его таджички будут стирать им свои чадры! Да!

* * *

Плохо работаешь! Пора в колхоз! Там тебя перевоспитают и посодют на кукурузу! Что? На коноплю? Только в порядке повышения за ударный социалистический труд! Да!

* * *

Она шла и улыбалась, и я сразу поняла, что у нее не все в коммуналке! Что? Потому что когда в коммуналке все – так не улыбаются и идут не туда, а оттуда, а потом – просто драпают!

Что?

Потому что там все всегда мешают делать шухер и, как и ты, все время задают идиотские вопросы!

На ней не было ни единого целого места и живой нитки, и у меня сразу потекли голодные слюни, потому что когда девушка выглядит так, за ней сразу представляешь очередь с голодными ртами и тяжелым дыханьем! Да!

* * *

Она же… это… смотрит… без резинки!

* * *

…мужчины любят мужчин не потому, что они любят мужчин, – они просто не любят женщин… или их…

* * *

Я тоже предпочитаю женщин с прошлым!.. Но не тех, которые свое прошлое тянут в чужое будущее!..

* * *

Как говорил один поручик: «Всем хорошо, кто хорошо кончает!»

Свидетель, которого не было. Нехорошая квартира
Иронический триллер

– Что же вы, тоже взялись писать сказки о привидениях… про любовь?

– Учитель… Человечество всегда мечтало о том, чего ему не хватало: Кощеи Бессмертные, ковры-самолеты… Так и солнце больше всех любят слепые – зрячие его просто знают…

I

Настроение было фиговое – фиговей некуда!

Не помогало даже хорошее пиво!

Раз не помогало даже хорошее пиво – фигово, фиговей некуда!

Леонид с некоторым напряжением косился на ворочающегося Гаврю. Вообще-то они знакомы уже довольно давно, и пиво рядом с Гаврей они с Юрием выпили уже немало, но в основном это было на улице, и не так пахло. А сейчас в комнате. Правда, окна по причине жары открыты, но, по причине этой же жары, ветра почти не было, или наоборот – жара стояла по причине отсутствия ветра. Какая разница, мало ли в Бразилии донов Педро! То ли дело попугаи!.. На елках!.. Потому что все точно знают, что, как доказал известный в определенных кругах математик и вообще просветитель Г. Остер, их всегда ровно 38! Так что запах стоит, и пес ворочается. А у Леонида, после того как его покусал стаффорд возле дома матери, нога практически все время ноет. К тому же и мужикам, и собаке не по себе от рассказа Алексея.

Гавря – тот вообще как с Юрием вошел в квартиру – сел у порога на задние лапы и завыл! Еле втащили на кухню! У Алексея уже и так настроение было фиговое, а как Гавря завыл – так вообще! Хотя он и позвал двоюродного брата Юрия, следователя по особо важным делам, для того, чтобы разобраться! А Юрий прихватил с собой Гаврю… и Леонида – тоже понятно!

Гавря – трехлеток ризеншнауцер Гедемин. Здоровый как теленок. Спокойный, воспитанный, слегка без царя в башке, но когда он идет рядом, даже если он улыбается, открывая пасть и демонстрируя миру сверхдружелюбные клыки, – встречные обходят стороной. И кто ж его знает, че у него в его кобельей башке – возьмет и тяпнет так дружелюбно в знак протеста против выпивона! Со стаффордом же была такая же история! Там под шафе был сосед, к которому Леониду приспичило подойти! Но жена Цезаря вне подозрений! А уж муж и хозяин – тем более! Получай теперь за соседа привет из 40 уколов от бешенства! Не считая других удовольствий, начиная с несгибаемой ноги! Тоже нам, Железный Дровосек!

То, что рядом с Юрием вместе с Гаврей оказался Леонид, – тоже понятно! После приснопамятной истории о пуговице по частному расследованию убийства Вальки следователь по особо важным делам Юрий Григорьевич оценил интуицию Леонида. Хотя Валька и сыграла в жизни Леонида роковую роль – смерть ее оказалась глупой и нелепой, и, в принципе, ее не пожелаешь ни одной дуре! А Леонид и Юрий Григорьевич после окончания получастного расследования и придания ему законного характера вообще скорешились: иногда встречались за пивом и на бильярде и после перешли на «ты» – тоже мне, Пуаро и капитан Гастингс… Шерлок Холмс и доктор Ватсон! И когда Юрию позвонил двоюродный брат Алексей и попросил о помощи в очень необычном деле – тот прихватил Леонида, и теперь они сидели втроем на кухне Алексея и слушали сбивчивый рассказ хозяина, к тому же сопровождаемый недовольным ворочанием и ворчанием Гаври.

История началась банально. Компьютерщик Алексей решил улучшить жилищные условия и поменять крохотную квартиру на большую. К его изумлению, быстро нашелся вариант, в который он даже не поверил до самого обмена: Автозаводская, сталинский дом, с минимальной приплатой – штук то ли 10, то ли 15! Когда он вошел в квартиру – его настроение еще больше ухудшилось, потому что уже был сделан хоть и не евро, но все-таки очень приличный ремонт. И все оказалось вроде бы так, как обговаривалось предварительно. Алексей из вежливости не стал уточнять причины таких льгот и теперь страшно в этом раскаивался.

– Счастье мое, что жена и дочка у тещи на даче! – уже который раз сокрушенно бросал хозяин, тряся головой.

В то, что он рассказал, в принципе, поверить было нелегко, хотя сейчас с распространением всяких мистических явлений и их признанием во что только не поверишь!

Итак, накануне Алексей приехал в квартиру, чертыхнулся по поводу того, что вот жена с дочкой у тещи на даче, а он в жару должен сидеть на Автозаводской, потому что завтра с утра надо быть в офисе, и только одно утешение – холодное пиво. Принял это самое утешение и завалился спать. А нечистую, как сказал классик, только помяни!.. Тем более что классик, по-видимому, испытал это самое на собственной шкуре… Алексея поднял с холостяцкого дивана тихий, но уверенный стук в дверь. Хозяин опять же чертыхнулся, в чем теперь он шибко раскаивался, сонный поплелся к двери, по дороге на автомате отметив, что часы показывают что-то куда-то около полуночи. У двери он вежливо поинтересовался, какого фига надо, и услышал в ответ тихое, но настойчивое:

– Вера! Это я!

Алексей, в принципе, обратил внимание на то, что голос был достаточно молодой и интеллигентный, но при этом какой-то тусклый, и все же особенно размышлять не хотелось – он буркнул, что никакой Веры он ни в кровати, ни под кроватью не прячет, короче, шли бы вы спать, товарисч! Однако стук повторился. И голос тоже:

– Это же я! Я вернулся! Пусти же!

У говорящего появились интонации мольбы. Алексею на свою беду стало жалко бедолагу, который перепутал то ли дом, то ли подъезд, то ли бабу, то ли то, не знаем, чаво исчо – и он открыл… Мама дорогая! Лучше бы он никогда этого не делал! Лучше бы он… Мало ли че…

Короче, дальше дело было так.

На площадке горела лампочка, но свет от нее поглощала какая-то буквально кромешная тьма, так что лестничные пролеты, стены и двери соседских квартир угадывались совершенно смутно. Но еще, прежде чем это увидеть и понять, Алексей почувствовал невообразимый холод, который пронизывал до костей. Самое страшное было то, что этот холод двигался как живой; он проник в квартиру, и Алексей, который буквально потерял способность двигаться, скорее слышал, как, в отличие от него, двигается что-то из предметов сзади: кажется, упала и разбилась чашка… Через какое-то время холод, кажется, выдворился из квартиры, а Алексей наоборот – водворился в нее, совершенно не представляя – как! В квартире царила такая же непроглядная тьма, он рухнул на первый попавшийся стул и просидел на нем до рассвета. С появлением первых лучей солнца Алексей смог кое-как двигаться. Подойдя к зеркалу, он увидел здоровенную седую прядь. Немного придя в себя, он сворил крепкого кофе, принял душ, поехал в офис и уже оттуда, кое-как стянув в узелок скудные после безумной ночи мысли, позвонил брату Юрию, следователю по особо важным делам.

– Ну, я вас который раз спрашиваю: и че теперь?! – Алексей сердито смотрел на Юрия и Леонида, и те не сразу поняли, что рассказ давно закончен, а они все сжимают пустые бутылки.

Пауза затянулась.

Мужики посмотрели на часы: до полуночи оставалось еще часа два. Гавря кое-как успокоился и тихо сидел под столом. Они покурили, дрябнули еще по пивку, потравили анекдотов, обсудили футбол, Леонид и Юрий вяло потянули о том, что хорошо бы найти тройку веселых соседок, благо огромная жилплощадь позволяет… Неожиданно Гавря под столом заворочался и заскулил. Мужики посмотрели на часы уже мрачно, с нехорошим предчувствием: при минимальном расхождении в ту и другую сторону в несколько минут все часы болтались около полуночи.

Дождались!..

Гавря вылез из-под стола, сел на задние лапы и буквально взвыл жалобно, протяжно и тоскливо, и тут же раздался уверенный, но такой же протяжный и тоскливый стук в дверь. Мужики посмотрели друг на друга и поняли, что всем, включая Гаврю, страшно. Но делать было нечего. Они поднялись, включая Гаврю, смотревшего на хозяина преданно, но невероятно тоскливо, абсолютно безо всякого желания прошли в здоровенную сталинскую прихожую, которой совсем недавно восхищались, увидев ее впервые, и подошли к двери. У Алексея тряслись руки. За дверью раздалось тихое, но настойчивое:

– Вера! Это я!

Голос действительно был достаточно молодой и интеллигентный, но при этом какой-то тусклый. Мужики застыли. Стук повторился. Голос произнес с интонациями мольбы:

– Вера! Это же я! Я вернулся! Пусти же!

Юрий на минуточку прикрыл глаза, открыл их, резко повернул ключ в двери и распахнул ее.

В принципе, ничего нового они не узнали. Они просто пережили рассказ Алексея. Лично. На площадке горела лампочка, свет от которой действительно поглощала какая-то кромешная тьма, так что пролеты лестницы, стены площадки и двери соседских квартир только еле виднелись. Мужики почувствовали невообразимый холод, который пронизывал до костей и двигался как живой. Мужики остолбенели и буквально потеряли способность двигаться. Они действительно скорее слышали, что кто-то проник в квартиру, сзади них что-то из предметов двигается… Через какое-то время холод, кажется, выдворился из квартиры…

Мужики не понимали и не могли впоследствии вспомнить, как они вернулись в квартиру, в которой царила такая же непроглядная тьма, как и на площадке, и снова оказались на кухне, рухнули на первые попавшиеся табуреты и снова застыли в оцепенении.

Правда, на этот раз они начали оживать раньше рассвета. Возможно, сказалось то, что на этот раз с полтергейстом столкнулся не один хозяин нехорошей квартиры, а трое мужиков – соответственно увеличились энергообмен и энергоподдержка воздействуемых, и сократилась концентрация воздействующего.

Первым из оцепенения начал выходить Юрий. Возможно, у него, как у следователя по особо важным делам, просто выработалась определенная если не привычка, то подготовка к вылезающим из-за угла и хватающим за шиворот гадостям. Он первым попробовал повернуть голову. Голова повернулась. Он попробовал двинуть рукой. Двинул. Он попробовал что-то сказать. Раздался хрип. Юрий мутными глазами посмотрел на сидящих рядом Леонида и Алексея, с трудом поднялся, подошел к шкафу, открыл его, скорее интуитивно почувствовал, чем увидел, бутылку коньяка и так же достал ее, открыл, отглотнул и с невероятными усилиями поднес горлышко ко рту Леонида. Тот в свою очередь отглотнул, неожиданно резко подскочил и рванул в ванную, откуда раздались характерные выразительные звуки, смешивающиеся со звоном потекшей струи воды. Алексей изумленно посмотрел вслед Леониду, дрожащими руками взял у Юрия коньяк и в свою очередь отхлебнул из горла. Под столом заворочался и заскулил Гавря. Юрий налил несколько капель коньяка под стол. Гавря совершенно не свойственно громадному ризеншнауцеру пискнул, слизал коньяк и, кажется, успокоился. Юрий молча поставил чайник. Говорить не хотелось, да и было непонятно – о чем.

Из ванны вышел голый, обернутый в полотенце Леонид: дрожащий и держащий в руках мокрую рубашку, он прошел на балкон и повесил рубашку сохнуть на ветерке.

Чайник закипел. Леонид выпил крепкого чая. Алексей сварил себе и Юрию крепкого кофе. Алексей и Юрий, в свою очередь, приняли душ, и все трое завалились хотя бы на пару часов…

II

Часа через три из подъезда выползли три вроде бы приличные мужские фигуры, старавшиеся не смотреть друг на друга. Со стороны они могли вызывать даже зависть своей мужской неприкаянностью. Одна из фигур вела на поводке здоровенную собаку в наморднике.

– А Гаврю куда? – спросила фигура, ковылявшая сзади.

– В управление… Он там всех знает… его там все знают… Все путем!.. Ну выведу в обед к соседним липкам…

Возле подъезда какой-то мужик возился около восьмерки. Увидев выходящих, он махнул рукой Алексею.

Юрий как-то странно насторожился.

– Валера… Сосед по площадке, – пояснил Алексей. – Мировой мужик! Что ты так… ко всем уже!

– Начнешь… ко всем… всех! – зло огрызнулся Юрий. – После такой ночки! Слушай, а может, ты сам все и подстроил для чего-то? Колись!

Алексей позеленел.

– Ладно! Извини! Загробный юмор! А ну-ка, спроси его, не заметил ли он чего?

Алексей повернул к Валере:

– Слушай! Ты вчера ночью на площадке ничего не слышал? То ли забрался кто-то… – Алексей, недолго помучившись, еле выдавил из себя улыбку, – то ли того… трахались…

– Не-а, – добродушно ухмыльнулся в ответ Валера, – я телек смотрел… Футбол повторяли: «Локомотив»-«Реал»! Мировая вещь! Пива не надо!

– А… Слушай, а у тебя напряжение не прыгало?

– Да нет… А у тебя че, прыгало?

– Типа того…

– Пробки смени…

– Ну вроде…

Вяло прислушивавшийся к маловразумительному разговору, Леонид сделал два шага вперед и чуть не шлепнулся:

– А!.. Мужики… тут того… траншею копают… не поскользнитесь!

И точно! Прямо из-под земли в сторону идущих уже летели комья вперемешку с матом и культурным слоем: какими-то осколками, недоразложившимся презервативом, обрывками фантиков… Неожиданно Гавря присел на задние лапы и жалобно, протяжно и тоскливо завыл. В тот же миг из траншеи раздался хриплый рев:

– Вот суки!.. Или кобели! Опять позакопали резервов, а нам выгребай!

Юрий обернулся. На куче свежевыкопанной земли лежала кость. Юрий резко подскочил к этой кости, аккуратно взял ее и приложил к ноге. Леонид попробовал что-то резко то ли выдохнуть, то ли выдавить из себя, но у него после ночного ничего не получилось. Зато получилось у Алексея, который успел, правда, сделать несколько шагов в сторону.

Юрий повернулся к работягам и протянул им корочку:

– Доброе утро… если только оно действительно доброе… для кого-то… Будьте добры, вы вчера копали на этом участке?

– Угу… – недовольно протянули работяги, косясь на воющего Гаврю и корочку в руках Юрия, которого по этим причинам нельзя было послать по матери, хотя очень хотелось.

– Вчера вам еще попадались кости?

– Угу…

– Как они располагались?

Мужики нехотя показали.

Юрий позвонил по сотовому:

– Алле! Это кто? Сергей! Да, я! Слушай, какое отделение у нас ведет район Автозаводской?… Алексей! Приходи в норму! Какой у тебя адрес? Слушай… (дальше прозвучал адрес). Слушай, тут такое дело… несанкционированное захоронение… Мужики копали траншею… Кстати, где руководство? Прораб, мастер, кто там у вас?

Один из мужиков нехотя поднял руку.

– Да! Пусть пришлют опера… и нашу следственную группу… я пока задержусь…

Юрий повернулся к Леониду:

– Можешь задержаться? Будешь понятым? Справку тебе оформим!

Леонид подумал и кивнул.

Юрий повернулся к работягам:

– До приезда опера не копать!

Алексей молитвенно сложил руки:

– Ребята! Я горю! Мне кровь из носа! Срочная работа! Сеть налаживаем!

Леонид усмехнулся:

– Ага! А потом ловите золотую рыбку… в мутной воде!

Юрий махнул рукой:

– Ладно! Обойдемся без тебя!

Алексей посмотрел на него жалостливо:

– А квартира?

Юрий пожал плечами:

– Будем думать… еще этот труп…разложившийся…

Алексей зашагал к автобусной остановке, смешно выбрасывая ноги; он старался двигаться быстро, но ему это плохо удавалось, что, в общем, было понятно, учитывая события двух ночей и утра. Юрий и Леонид отошли к ларьку, взяли по пиву себе и бутылку работягам, чтобы было не так скучно и не так страшно. Вернулись, сели на ближайшую к траншее скамейку и стали ждать. У ног Юрия примостился верный Гавря.

Ждать пришлось недолго. Вскоре подъехал газик, из него вылез, упирая руки в боки, усатый капитан предпенсионного возраста с шикарными буденовскими усами. Юрий приветливо махнул ему рукой:

– Привет, Степаныч! Пивка хочешь? Тут такое дело… без пивка никуда…

Степаныч приблизился, пожал протянутые руки Леонида и Юрия, отхлебнул пивка под рассказ Юрия, подошел к работягам, выслушал их. Вдвоем с Юрием они наметили участок под углом к траншее с заходом на трассу, который предстояло раскопать.

Подъехала еще одна машина с криминалистами. Вылезло несколько человек в штатском, в отличие от колоритного Степаныча совершенно неприметной внешности и неопределенного возраста. Процедура повторилась. Тоже поздоровались с Леонидом, Юрием и теперь уже Степанычем, обсудили ситуацию, подошли к работягам, наконец дали добро на проведение эксгумации. Вся работа фиксировалась на видео. Работяги максимально аккуратно снимали землю, сантиметр за сантиметром. Примерно через полчаса остатки скелета были извлечены полностью. Кое-кто из работяг закрестился. Леонид последовал их примеру. Один из криминалистов внимательно осматривал кости:

– Так… Труп мужчины… возраст между 20 и 30… был захоронен в целлофановом мешке… Захоронение сделано примерно лет 10 назад… на грудных ребрах следы ножевого ранения.

Юрий развел руками.

Скелет аккуратно собрали и отправили в лабораторию. Криминалисты и Юрий попрощались с Леонидом и Степанычем. Первые поехали в управление, последние – в отделение, оформлять справку Леониду.

…В середине дня у Леонида зазвонил телефон:

– Алле! Привет! Как дела? Как самочувствие?

– У меня зазвонил телефон… Кто говорит? Слон! Вы откуда? От верблюда!.. Привет! А как ты думаешь?

– Ну да… Я говорил с Алексеем… насчет квартиры… нужно потрясти ее прежнего хозяина… Алексей поднял документы… мне сейчас уточняют в комке, кто он и где он… Ты сегодня не задерживаешься?

– Да вроде нет!

– Тогда встречаемся и едем!

– А че с трупом?

– С каким трупом? Ах да!.. Такая круговерть… И не сразу сообразишь! Изучают… Я еще не звонил… Других дел по горло!.. Скорее всего, ничего не найдут! Это ж надо проверять всех без вести пропавших неизвестно за какой период!

– А как?

– Ну… специальная программа… сейчас сделают что-то вроде фоторобота… потом будут сравнивать с архивными материалами пропавших без вести… если они есть… Ну ладно! До вечера!

III

…Алексей, Юрий и Леонид ехали на встречу с бывшим хозяином нехорошей квартиры – бывшим офицером, отвоевавшим в Чечне, брошенным Министерством обороны и теперь служащим охранником на одной из многочисленных автостоянок.

Когда сыщики приехали на место, к ним вышел плотный коротко остриженный мужчина в форме охранника, примерно того же возраста, что и члены честной компании – около 40. При виде Алексея настроение у него как-то ухудшилось, он закурил и неуверенно пожал руки прибывшим. Гавря, прибывший вместе с Юрием, как верный телохранитель, важно хранил молчание.

– Что-то не так? У вас претензии? – он перешел к проблеме по-военному четко, сразу после приветствия.

Юрий взял беседу в свои руки. Предъявив корочку, он сам перешел к вопросам:

– Мы не можем раскрыть вам состояние дела в интересах следствия и не прибегли к официальному вызову для соблюдения… некоторой конспирации. Если можно, расскажите подробнее о том, почему вы свершили обмен.

Бывший хозяин нехорошей квартиры тяжело вздохнул и начал рассказ:

– Ну ладно… Я и так собирался менять эти хоромы… после того, как их получил… В принципе, пока я находился в части, семья – жена и два сына – оставалась во Владимире. Там у меня была квартира. Около года назад закончился контракт. Министерство обязано было предоставить мне квартиру в городе или рядом, но не чешется, и там такая очередь… И тут пришло сообщение о смерти дальней родственницы – тети Клавы, фактически двоюродной бабушки. Я оказался ближайшим наследником… Бабка была уже выжившая из ума… около 10 лет жила одна… за ней ухаживала какая-то соседка. Муж умер, дочь… хм… в сумасшедшем доме… тоже около того же. М-да… Около года назад тетя Клава умерла… искали наследников… нашли меня. Я как раз оббивал пороги в Министерстве. Взял сертификат. Собственно, так и решил: эту квартиру продать или обменять на меньшую с доплатой… а потом на большую – с сертификатом. Так и сделал: купил машину… квартиру во Владимире с трудом продал, купил там же дом как дачу для жены… Вот только… Когда в квартире ремонт делали – хохлы все время жаловались: то голова заболит, то плечо, то живот скрутит… Да и я пока в ней жил – прострелянное плечо все время ныло!

Юрий, Леонид и Алексей очень внимательно выслушали рассказ.

– Как звали… зовут дочь? – неожиданно вырвалось у Леонида.

Юрий, Алексей, бывший хозяин нехорошей квартиры и верный Гавря с изумлением уставились на него.

– Как… как… как-то звали, – протянул бывший хозяин. – Мы вообще редко общались… а после всех этих событий… меня еще и перевели… как-то звали… На «В»… то ли Валя… то ли Вика…

– Вера? – почти сомнамбулически спросил Леонид.

Юрий, Алексей и Гавря испуганно сжались, втянули головы в плечи и воззрились на небо, как будто ожидая, что сейчас грянет гром и сверкнет молния – причем именно в такой последовательности – и вообще стихия разверзнется… Но ничего такого почему-то не произошло, несмотря на тщательнейшие приготовления и сильнейшие ожидания, и наверху среди редких облаков только ярко алело солнышко, заходящее в вечерних сумерках за дальний лес.

– Да… действительно… Вера! Как вы узнали? – с удивлением посмотрел «допрашиваемый» на Леонида.

– Слово такое французское… интуиция… – невесело пошутил Леонид, вспомнив сцену из знаменитого спектакля. – Скажите, а от чего умер ее отец… муж?…

– Муж… тети Клавы?

– Да…

– Дядя Коля работал шофером в какой-то серьезной фирме… по тем временам… возил какого-то шишкаря, естественно, как все тогда, пил по-черному… У него, кажется, совпали инфаркт и кровоизлияние из-за язвы… Умер практически мгновенно!.. Деталей, извините, естественно, не помню!

Юрий на всякий случай записал имена прежних владельцев и возможные явки – обещал завтра по своим каналам навести справки. Они поблагодарили «за помощь секретному следствию» и отправились в нехорошую квартиру, молча думая по дороге, что делать дальше. Леонид поймал себя на мысли, что бывший хозяин нехорошей квартиры вел себя в разговоре с Алексеем и компанией как в ситуации, максимально приближенной к боевой. По пути заскочили в Макдональдс, чтобы не обременять холостяцкий быт. Приехав на место, для начала выпили чая, чтобы сохранить свежесть головы.

Леонид подошел к телефону и набрал номер:

– Матушка Наталья! Храни Господь! Это Леонид Сергеевич! Узнали? Да-да! Сколько лет, сколько зим! Да-да! Как здоровьице? Как детишки? Балуют, но в меру? Ну-у… это у них работа такая… Храни Господь! Во-во… Как батюшка Петр Кириллович? Матушка, очень нужен! Батюшка Петр Кириллович? Храни Господь! Это Леонид Сергеевич! Узнали? Да-да! Сколько лет, сколько зим! Да-да! Как здоровьице? Батюшка! Примите молитву смиренную! Очень нужна ваша помощь! Да-да! Нехорошая квартира! Может, вы с вашими Святыми молитвами и Божьим Благословением?… Что? Адрес? Автозаводская… Сейчас… Алексей! Адрес гони! Вот… Что? Часам к одиннадцати будете? Благодарствуйте! Храни Господь!

Леонид повесил трубку и повернулся к собеседникам:

– Ждем! Сколько еще тикать? Так… сейчас около девяти… Часа через два приедет Батюшка Петр Кириллович Казанцев, священник, когда-то преподававший вместе со мной… около 10 лет назад… хм… и напасти в квартире начались лет 10 назад! Какое совпадение! Так! Ладно… это в сторону. Я думаю, Батюшка не обидится, ежели мы его того… кагорчиком… так сказать, для укрепления духа… в борьбе за Божье дело! Мужики! Сколько у нас денег? Батюшке бы заплатить… за труды… на пожертвования… что ли…

Мужики скинулись и наскребли общими усилиями что-то чуть больше тысячи – для Батюшки и на магазинчик…

Алексей слетал по ближайшим мини-маркетам за кагором для батюшки и по бутылочке пивка для остальных, в ожидании его же. Юрий названивал кому-то по телефону, что-то выяснял, что-то объяснял, о чем-то договаривался, что-то планировал…

Леонид вылез на балкон, где по причине духоты уже расположился Гавря, который при его виде несколько недовольно повернулся, всем своим видом показывая, что балкон – это его добыча. Леонид выкурил сигарету, махнул Гавре рукой: «Ну и оставайся, а я пошел», – нашел и включил привезенный Алексеем переносной телевизор – единственное удовольствие в благоустраиваемой новой нехорошей квартире. Тут появился хозяин с найденным кагором и пивом…

Без чего-то одиннадцать Леонид выразительно посмотрел на дверь:

– Может быть, пойти встретить Батюшку?

Но он не успел выполнить своего благого намерения, потому что в дверь уверенно позвонили. Мужики по понятным причинам вздрогнули. Гавря подошел к двери и вопросительно на нее уставился. Звонок между тем повторился. Леонид отпер дверь. В квартиру вошел высокий мужчина в темном костюме с широкой, как выяснилось чуть позже, положенной по сану бородой. В руке он держал увесистый дипломат.

Леонид протянул сложенные крест-накрест пригоршней ладони:

– Благословите, Батюшка Петр Кириллович!

Батюшка Петр Кириллович перекрестил протянутые ему ладони, Леонид поцеловал благословившую правую руку. Батюшка Петр Кириллович тут же повернул голову, вздрогнул и произнес:

– Храни Господь, отрок! Ну и ну! Нехорошая квартира!.. А сколько ж лет я здесь не был?

– Вы были раньше в этой квартире?

– Был когда-то мой приход… Нехорошая квартира!

– Засим и просим вашей помощи, Отче!

Алексей, Юрий и Гавря с изумлением уставились на вошедшего мужчину.

Леонид представил их вошедшему. Алексей и Юрий изобразили легкие поклоны, после чего Алексей рассказал о событиях двух последних ночей. Батюшка Петр Кириллович выслушал все с великим вниманием. Леонид уже открывал припасенный кагорчик. Батюшка Петр Кириллович от угощения отказываться не стал. Разлили по стопочкам, Батюшка благословил, выпили. Батюшка между тем думал думу. Выпили по второй… стопочки-то были маленькие, а пили ведь не водку… Наконец Батюшка произнес весомо:

– Первое. Квартиру сейчас окропим. Второе. Над дверью повесим икону Спасителя. Третье. Перед порогом насыплем соли. Четвертое. Будем ждать!

– Батюшка! А соль-то зачем? – изумился Юрий.

– Соль – она соль земли! – наставительно ответствовал Батюшка. – Ее предки наши почитали как великую силу… против всякой нечестии!

– Ну я понимаю… икона… осветить квартиру… но соль?… Это же какое-то язычество! – не унимался Юрий.

– А ты… отрок, не вмешивайся! Мы и сами с усами… и с бородой!.. Сами разберемся! – укоризненно повернулся к нему Батюшка Петр Кириллович. – Ты лучше ответствуй, ты вообще в церкву святую часто ли ходишь? Давно ли на исповеди был? А ты, хозяин? – он повернулся уже к Алексею.

Те почему-то потупились, и даже Гавря, почуяв в священнике неведомо откуда поднимающуюся силу, присмирел под столом.

Дальше споро, пока не наступила злокозненная полночь, выполняли распоряжения Батюшки Петра Кирилловича. Сам он достал из дипломата все, что было нужно, кроме соли, за которой Алексей снова слетал по ближайшим мини-маркетам. Батюшка Петр Кирилловича между тем окропил нехорошую квартиру святой водой, обнес ладанкой и распоряжался насчет размещения маленькой иконки над дверью, поминутно творя почти шепотом молитвы.

Вернулся Алексей, перед дверью насыпали соли. Во время кутерьмы Алексей неловко попытался подсунуть Батюшке Петру Кирилловичу наскребанные деньги, но тот цыкнул на него, бросив, что вот когда незваный гость проявится, тогда, дескать, и поговорим насчет расчета. Время приближалось, но кое-что еще оставалось. Сели на кухне, пропустили еще по стопочке церковного вина, капнули для храбрости Гавре под стол.

Юрий выразительно смотрел на Батюшку Петра Кирилловича:

– Батюшка! И все-таки я не разумею…

– Не дано – вот и не разумеешь! – перебил Батюшка сорокалетнего отрока. – Мир должен жить в мире и согласии! А ты как думал? Что ж ты думаешь! Христос на землю пришел! Как учитель! А на этой земле уже люди жили – творения Его же Отца! Посему все люди – братья!.. Ну и сестры! Все произошли от Адама и Евы… и Матерь Его!.. И вкусили первородный грех! Все грешны!.. И всех ждет раскаяние! И Страшный Суд! И Он на нем будет Грозный Судия! От имени Отца Своего! И не нам судить, но токмо Ему!.. Нас!.. За дела наши! Так и с традициями! Наши предки почитали соль за особый Дар Божий! Она после Святых Икон первой на столе почиталась! А мы сейчас!.. А она была первый оберег ото всякой нечисти! А мы на земле живем – не в Раю! И надо еще разобраться, что за ночной гость у тебя, – он повернулся к Алексею, – объявился! Может, то кикимора какая… али домовой… кто-то из русалок! Наши предки с ними в мире жили! Требу давали – как в церкву! А мы чуть что – всех метлой! Вот они и шалят! А миряне чуть что – поп! Спаси! А в церкву не ходят! Вот ты, коллега! – и он повернулся теперь уже к курящему в окно Леониду. – Что смрад напускаешь!

Леонид усмехнулся:

– Да, Батюшка Петр Кириллович! Если что-то и изменилось, то уж во всяком случае не вы! Вы еще преподаете?

Батюшка Петр Кириллович криво усмехнулся в свою очередь:

– Искуситель! Искуситель был – искуситель и остался! А сам?

Леонид грустно покачал головой:

– Служу… Ушло мое время! Студенты не те… да и деньги не те. Странная система… ничто не связано: чему учат в школе-чему учат в институте-что делают потом. Профессионализм падает… протекционизм процветает!