Текст книги "Шанс милосердия"

Глава 8

Талант политика заключается в умении предсказывать, что должно произойти завтра, на следующей неделе, через месяц, через год. А потом найти убедительное объяснение, почему этого не произошло.

Уинстон Черчилль, британский политический деятель, XX век

28 августа 2923 года, борт «Владимира Комарова»

Кот безмятежно жмурился, развалившись на кушетке в медицинском блоке, и капитан не отрывал от него глаз, сидя в диагностическом кресле, облепленный датчиками и сканерами. По его голове, продираясь сквозь густую шевелюру, ползала серебристая «сороконожка», которую Наики извлекла из огромного арсенала медицинского оборудования и безжалостно натравила на Егора. На поверхности головы от этого временами возникал зуд и прочие неприятные ощущения, но всякую попытку почесаться Наики тут же пресекала, заявляя, что не позволит рисковать ценным прибором, который при такой жизни, что у них началась, наверняка пригодится ещё не раз. Она настояла на полной диагностике ещё и потому, что сам капитан о симптомах, которые привели его сюда, сообщил крайне невнятно и без какой-либо конкретики. И всё-таки она, похоже, была рада уже тому, что для неё наконец-то нашлась работа по специальности.

– И что? – поинтересовался Егор, стараясь не выпускать из виду подозрительного кота. – Каков диагноз?

– По-моему, капитан, ты явный симулянт, – ответила она, продолжая наблюдать за показаниями приборов. – Здоровья у тебя втрое больше, чем у мамонта.

– Мамонты-то вымерли…

– Им же хуже. Но всё равно спасибо. Признайся, ты нарочно всё это придумал, чтобы дать мне возможность почувствовать себя нужной и полезной? Так?

– Лучше скажи, зачем ты кота на борт притащила…

– Что? Я?! Кота?!! Это разве не твой?

– А почему он у тебя тут обосновался, как у себя дома?

– Нет, ну правда… Я-то подумала, что матёрому космическому волку взгрустнулось. Ты взял с собой эту живность и всю дорогу прятал в каюте, чтобы никто из команды не заподозрил тебя в сентиментальности и склонности к ностальгии. И, кстати, нисколько не удивилась. Тем более, ни Устав, ни инструкции Флота Академии Наук не запрещают брать на борт домашних животных при соблюдении всего комплекса требований по их содержанию. Разве не так?

– Послушай, Наики… – Капитан левой рукой начал снимать с себя датчики, а правой ловить в голове «сороконожку». – А я ведь только из-за этого кота к тебе и напросился. Увидел его в коридоре перед вылетом, хотел поймать, заглянул за угол – а его уже нет. И бежать ему там некуда было. Думал, глюки начались. И во время сегодняшней вылазки мы чуть не погибли. Ты знаешь… Как будто предупредил кто. Я видел, как Вьорика заживо сгорела. И свою смерть видел. А всё с него началось – с кота. Так что, если ты шуточки тут шутишь, то прекрати. Ясно?

– Ясно, капитан… – Чувствовалось, что и она в растерянности. – Может, кто другой зверя приютил. Тиглат, например. Или Клим.

– Штурман вне подозрений, – буркнул Егор. – Он собак любит. А Тиглат…

И тут кто-то начал изо всех сил молотить в дверь.

– Кто там? – спросила Наики, включив переговорное устройство. – У меня тут процедуры…

– Капитан, выходите! – крикнула в ответ Вьорика. – Хватит там рассиживаться!

– Ты что – ревнуешь? – вежливо поинтересовался Егор.

– Сообщение пришло! От флаг-адмирала. Без вас не включаем. – Она ещё пару раз шлёпнула ладонью о дверь.

– Так. Сейчас! – Капитан наконец-то поймал «сороконожку» и вручил её Наики. – Уже. Выходим.

– А с этим что делать? – спросила та, указав на кота, который продолжал дремать, как ни в чём не бывало.

– Пока здесь запрём, – предложил капитан.

Котяра лениво перевернулся на другой бок, удивлённо вздёрнул веко, а затем издевательски ухмыльнулся. Именно удивлённо и именно издевательски. Да ещё и начал ритмично постукивать хвостом о кушетку, что неопровержимо свидетельствовало о том, что он явно недоволен решением капитана. Пока Наики, вышедшая последней, закрывала за собой дверь, Вьорика подхватила Егора под руку и едва ли не волоком потащила в кают-компанию, где в крайней стадии нетерпения пребывали Клим и Тиглат.

Штурман уже держал палец на кнопке включения записи и нажал её, как только Наики, шедшая замыкающей, переступила порог кают-компании. Над столом повисла голограмма, но вместо ожидаемой госпожи флаг-адмирала перед экипажем предстал сам вице-президент Академии Наук Земной Федерации почтенный Ади Сухарто. Он сидел в кресле-качалке, прикрыв колени пледом, покрытом сложным орнаментом в оранжевых и золотистых тонах.

– Хи, таман-таман! – поприветствовал он их на родном языке, но тут же, как будто спохватившись, перешёл на галакс: – Я сердечно рад, что вы благополучно добрались до места назначения. Благодарю за собранную информацию и хочу порадовать вас тем, что всем вам решено в три раза увеличить суточные выплаты за этот полёт. Кроме этого, в случае успешного завершения вашей миссии каждого ждёт наградная выплата в размере полумиллиона переводных талеров. Понимаю, что вы сейчас напряглись, потому что знаете: в наше время просто так никто никому ничего не платит. И реакция ваша совершенно естественна, поскольку добрые для вас вести на этом заканчиваются. С глубоким прискорбием должен вам сообщить, что никто к вам на подмогу не прилетит, и действовать вам далее предстоит исключительно самостоятельно – в меру своего понимания ситуации. Вы, конечно, спросите – почему? Лучше не спрашивайте. Так получилось. В чём цель вашей миссии – тоже не спрашивайте, поскольку прямых указаний я вам дать не могу. Мера ответственности за это может оказаться такой, что я её просто не потяну. Ваш флаг-адмирал в курсе ситуации, но не пытайтесь с ней связаться, поскольку Джина знает не больше, чем ей положено знать. Но кое-что вам объяснят те, кто это всё затеял. Думаю, один из них уже находится на борту вашего корабля, и я советую обойтись с ним с максимальной почтительностью. Это не значит, что вы обязаны ему во всём подчиняться, но прошу учесть, что данное существо крайне опасно, и если у вас возникнут разногласия, то по мере возможности пытайтесь с ним договориться. Мне хотелось бы сказать вам ещё множество тёплых слов, но они, к моему глубочайшему сожалению, не помогут. Поможет здравый смысл, смекалка и осторожность. Искренне верю, что вам их не занимать. Очередное сообщение о том, как идут дела, жду не раньше, чем через пару недель. Экономьте энергию – она вам точно пригодится. Если миссия затянется, мы можем перебросить вам капсулу с запасным энергоблоком, но лучше бы до этого не доводить. И запомните: о вашей миссии, кроме присутствующих, не должен знать никто – особенно военные. Если кто-то из вас после возвращения решит пообщаться с прессой или поделиться впечатлениями с родственниками и друзьями – никаких наградных он не получит, зато огребёт массу неприятностей. Да пребудет с вами сила. Да хранит вас Господь.

Голограмма исчезла, и Егору в последний момент показалось, что у левого глаза вице-президента блеснула слеза.

– Вот те раз! – воскликнул штурман. – Вот так номер…

– А по мне так всё замечательно, – заявила Вьорика. – Действовать на своё усмотрение – что может быть лучше? Опять же, деньги на земле не валяются.

– Меня больше всего смущает то, что неведомо кто, да ещё и страшно опасный, находится на борту, – высказался Тиглат. – Капитан, вы случайно не знаете, о ком идёт речь?

– Есть у меня одно подозрение… – ответил Егор, поднялся из кресла и двинулся к выходу.

– Ты куда? – окликнула его Наики.

– Я скоро, – невпопад ответил капитан. – Ждите здесь.

Он вышел из кают-компании, прошёл по коридору и проследовал к медицинскому блоку, где должен был взаперти томиться кот. Однако что-то подсказывало: животное могло исчезнуть из замкнутого пространства – как в прошлый раз растворилось в воздухе, едва скрывшись за углом. В голове даже родилось объяснение этому факту, как и чудесному спасению во время недавнего полёта на Аппру. Но это предположение всё-таки стоило лишний раз проверить…

Егор распахнул дверь, окинул взглядом помещение и к несказанному удивлению обнаружил, что рыжий зверь на месте. Он валялся на боку и даже не взглянул на капитана, когда тот вошёл в бокс.

С максимальной почтительностью, значит… Что ж, почтительности у нас – хоть отбавляй…

Егор решительно схватил кота за шкирку и, держа его на вытянутой руке, вернулся в кают-компанию.

– Чья скотина?! – гневно спросил он, поочерёдно глядя в глаза каждому члену экипажа.

– О как! – воскликнул штурман. – Да у нас «зайцы»!

– Ты что зайца от кота не отличаешь? – Вьорика хихикнула, прикрывшись ладошкой.

– Капитан, честное слово, первый раз вижу, – совершенно серьёзно заявил Тиглат, и стало ясно, что бессмысленно рассчитывать на чьё-либо чистосердечное признание.

Капитан в сердцах швырнул кота в свободное кресло, куда тот приземлился на все четыре лапы и… мгновенно исчез.

– Вот те раз! – удивлённо воскликнул штурман и зажмурился. Когда он вновь открыл глаза, оказалось, что в кресле сидит тощий человек с длинными, рыжими с проседью волосами, в жёлтой футболке с гордой красной надписью «No pasaran!», в синих, давно не глаженных тренировочных штанах с белым галуном и в домашних тапочках на босу ногу. – Вот те два…

– Икя бетах дхара?! – Незнакомец начал говорить на одном из наиболее распространенных языков Аппры, сурово глядя в глаза капитану.

– Если хотите должного уважения, принимайте надлежащий вид, – парировал Егор, присаживаясь в кресло напротив. – Но, я думаю, вы здесь не затем, чтобы продемонстрировать нам своё превосходство?

– Он что – котх? – испуганно спросила Вьорика.

– Несомненно, – ответил ей вполголоса Тиглат, чтобы дать возможность капитану не отвлекаться от ведения важных переговоров. – Других объяснений я не вижу…

– Послушайте, капитан… – Котх уселся, неловко положил ногу на ногу, так что одна из тапок шлёпнулась на пол. – Я очень надеялся, что у меня не будет необходимости мозолить вам глаза и напрягать вас своим присутствием, но вы меня вынудили. Да, вынудили. Вы все! И в первую очередь – вы, капитан. Я же пытался вас предостеречь от недавнего вмешательства в естественный ход событий, но ваш махровый гуманизм отдалил нас всех от достижения поставленной цели. А ведь от успеха этой миссии зависит не только будущее одной разнесчастной планеты, но и, возможно, судьба всей вашей расы.

– Я не понимаю, какое вам вообще дело до нас и до наших проблем, – сдержанно ответил Егор. – И тем более, мне трудно представить, что у нас могут быть общие цели.

– Понимаю – трудно. А кому сейчас легко? – Котх почесал небритый подбородок. – Поскольку с догадливостью у вас большие проблемы, то я скажу вам прямо, что именно от вас требуется. Сразу сообщаю, что все вопросы с вашим непосредственным руководством согласованы. По большому счёту, это не имеет никакого значения, но я понимаю, что для вас этот факт важен, что без этого вы и пальцем не пошевелите.

– Так чего вы хотите, уважаемый? – не выдержал Тиглат.

– Наики-сан, – обратился котх к судовому врачу, – не будете ли вы так любезны заварить чайку? Я был бы весьма признателен…

– Разве котхи пьют чай? – удивилась Наики. – Вы же – энергетические субстанции…

– Смешно, – оценил шутку пришелец, сохраняя вполне серьёзное выражение лица. – Но поскольку я принял эту форму, то физиологически я сейчас являюсь человеком, и ничто человеческое мне не чуждо. Так что, не откажите…

– Будет вам чай, – пообещала Наики. – Только сначала скажите всё-таки, чего вы от нас хотите.

– Охотно. – Котх откинулся на спинку кресла и, глядя в потолок, заявил: – Вы должны не допустить победы Империи в этой войне. Причём так, чтобы это ничем не напоминало вмешательство извне. Что в конечном итоге от этого зависит – я вам уже сказал.

– Извините, как вас называть, уважаемый? – поинтересовался Тиглат, решивший взять инициативу в переговорах на себя.

– Называйте меня Смайли. Смайли Брексмейер, к вашим услугам, – представился котх.

– Вы тут один, Смайли? – спросил ассириец. – Или нам ждать других визитёров?

– Очень надеюсь, что у меня не возникнет необходимости вызывать подкрепление, – отозвался котх. – Но всё зависит от вас, только от вас…

– Звучит, как угроза, – заметил капитан.

– О нет! Конечно, нет! – воскликнул Смайли. – Скажу вам по секрету, среди нас найдётся немало таких, кому люди весьма и весьма интересны как явление. А меня вы вообще можете считать своим союзником, насколько вообще уместно это понятие применительно к данной ситуации. Так что никаких угроз. Только доброжелательные советы. Более того, я и сам не планировал вам докучать своим присутствием, однако теперь вынужден спросить, нет ли у вас свободной каюты.

– Чай готов. – Наики поставила перед Смайли чашку, от которой по кают-компании распространился горьковатый травяной запах.

– Банча, – принюхавшись, определил Смайли. – Благодарю. Правда, рассчитывал на более изысканный сорт.

– Пока не заслужили, – резко ответила Наики.

– Буду стараться. – Смайли расплылся в радушной улыбке и сделал крохотный глоток.

– И всё-таки попытайтесь растолковать, зачем мы должны помогать Федерации, – предложил котху Егор. – Мне вообще очень трудно что-либо делать, если смысл мне не вполне ясен.

– А вот здесь вы несколько лукавите, капитан. – Смайли пристально посмотрел на Егора. – Среди людей, как ныне живущих, так и давно ушедших в мир иной, едва ли найдётся хоть один, кто совершал в жизни одни лишь осмысленные поступки. Кем-то движет страх, кем-то – жалость, кем-то – ничем не обоснованные привязанности, кем-то – привычки, кем-то – субординация. Конечно, поступки, продиктованные здравым смыслом, вы тоже совершаете, но этот мотив у вас находится на одном из последних мест. Так что не надо! Сделайте то, о чём я вас прошу, хотя бы руководствуясь извечным человеческим страхом перед неизвестностью и указаниями вашего же начальства. А объяснить я вам всего не могу. Во-первых, не всё в этой проблеме доступно вашему пониманию, а во-вторых, у котхов есть свои секреты, в которые вам лучше не лезть. А то ещё утратите высокую самооценку, тягу к техническому прогрессу и жажду творчества. Это ж такая тоска начнётся… – Смайли мелкими глотками допил чай. – Так какую каюту вы позволите мне занять?

– С шестой по двенадцатую все свободны, – несколько растерянно сказал Егор. – Селитесь в любую. И, надеюсь, без крайней необходимости вы не будете докучать нам своим присутствием.

– Разумеется, – ответил котх. – Общение с вами – не такое уж и большое удовольствие. Впрочем, приятно было познакомиться. Особенно с дамами. – Смайли вновь обернулся котом и величественно проследовал к выходу.

– Етишкин городовой! – высказался штурман, едва за котхом закрылась дверь. – Мало нам господина Соуча, так ещё и этот на нашу голову свалился!

– Клим, я тебе всё-таки пропишу успокаивающее, – пригрозила Наики. – И будешь лопать, как миленький! Как-то ты слишком бурно на всё подряд реагируешь.

– А как мне ещё реагировать?! – Штурман положил на стол сжатые кулаки. – Какая-то тварь неземного происхождения является без спросу и начинает тут командовать!

– Думаешь, он тебя сейчас не слышит? – заметила Вьорика.

– До лампады мне, слышит оно или нет!

– А что ж ты всё это при нём не сказал?

– А что толку: говори – не говори…

– Вот и я про то же.

– Закончили? – сурово спросил капитан.

– Так точно, – ответила за обоих Вьорика.

– Тогда слушайте меня. – Егор сделал паузу, убеждаясь, что все готовы внимать. – Конечно, брать под козырёк и выполнять все распоряжения нашего дорогого гостя мы не будем.

– Ну, слава богу, – вставил своё слово штурман.

– Прежде всего, – продолжил капитан, – мы должны всесторонне оценить обстановку, получить более подробные данные о политической обстановке на планете, о ситуации на фронтах, планах противоборствующих сторон, местных нравах и обычаях, психологии различных слоёв населения. Кроме этого, надо скопировать и изготовить одежду местного покроя – от военной формы до вечерних платьев и нижнего белья, документы, которые аборигены обязаны иметь при себе, а также разработать легенды для непосредственного общения с местным населением. Кстати, Вьорика, ты что-то говорила о микрозондах, замаскированных под местных насекомых. Они готовы?

– Пока только пара образцов, – доложила бортинженер. – Но с них можно наштамповать сколько угодно. Молекулярный синтезатор есть – проблем нет.

– Когда можно их запустить.

– Если честно… – Вьорика слегка замялась.

– Ну, говори-говори, – подбодрил её капитан.

– Один уже на месте. Спрятался под карнизом одной из башен императорского дворца в Ниневии. Активировать могу хоть сейчас.

– У них сейчас день или ночь?

– Вечер. Поздний. Думаю, ещё не спят.

– Тогда включай. Осмотримся в коридорах власти…

– Может быть, Соуча пригласить, – предложила Наики. – Всё-таки он быстрее проанализирует информацию.

– В этом нет необходимости, – тут же заявил Тиглат. – Слишком уж он раздражает нашего штурмана. А информацию он всё равно получит мгновенно. У него с вашим «Вовочкой» наладились вполне конструктивные деловые отношения…

– Да! – подтвердил бортовой вычислитель. – И ещё я хочу такой же мобильный блок, как у него…

– Я подумаю, – ответил капитан. – После возвращения подумаю. А теперь включайте вашего таракана, или кто там у вас…

– Камса.

– Что?

– Камса, – повторила Вьорика. – Что-то похожее на саранчу.

– Ну, камса – так камса, – согласился капитан. – Всё равно включай.

Похоже, маленький шпион пристроился где-то на потолке, и в его поле зрения находился круглый зал с круглым же столом, расположенным по центру. Половину окружности обступало двенадцать стульев, а напротив, на небольшом возвышении, стоял богато украшенный золотыми орнаментами трон. Несколько человек в синих длинных, почти до колен, кафтанах усердно протирали мебель влажными белыми платками, пока не вошёл ещё один – в точно таком же кафтане, но с золотым шитьём на рукавах и лацканах.

– Всё! Пошли вон, – распорядился он, и уборщики проворно скрылись в одной из дверей.

Некоторое время было тихо, а потом донесся звук шагов и обрывки фраз.

– …а господа промышленники заломили цену за новую партию огнемётов. Думаю, стоит их…

– …с кушанскими рысаками не сравнится…

– …к Гильяне больше не пойду, от визитов к ней разум мутнеет…

– …представляете, все новые гаубицы отдали Гиваргу, а мне опять старьё подсунули…

– …я и предлагаю часть денег перенаправить на авиацию…

– …но я уже чую запах победы…

В помещение вошли девять высокопоставленных военных в малиновых мундирах, подпоясанных ремнями с пустыми ножнами для коротких мечей и трое, видимо, гражданских чинов, одетых в зелёные кафтаны с золотым шитьём. У всех были аккуратно постриженные и завитые бороды, из-за чего выглядели они на одно лицо. Пришедшие расселись на свои места, прекратив разговоры, и устремили взгляды к парадному входу.

– Кажется, нам повезло, – воспользовавшись паузой, заметил Тиглат. – Это, скорее всего, что-то вроде императорского совета.

Он хотел сказать что-то ещё, но в зале появился ещё один персонаж – в длинном до пят синем балахоне и с посохом в руке.

– Его Победоносное Величество Верховный Маликум, Хранитель Государства, Благодетель Народа, Блюститель Традиций и Закона Одишо-Ашур двенадцатый, да живёт он вечно! – торжественно объявил церемониймейстер, сделал шаг влево, повернулся лицом к бархатной ковровой дорожке и упал на колени, прикоснувшись лбом к полу, отделанному плитами из ярко-зелёного камня.

Участники предстоящего заседания поднялись со своих мест и согнулись пополам, прижав ладони к груди.

– Ну и порядочки у них там… – проворчал штурман.

Император похлопал церемониймейстера по спине и, когда тот поднял голову, жестом предложил ему убираться.

– Слава Владыке Суши и Океана! – дружно проскандировали сановники, но император лишь махнул рукой, предлагая рассаживаться по местам.

Одет он был не столь торжественно, как остальные: чёрные шаровары и белая рубаха навыпуск. О его титуле свидетельствовала лишь тиара в виде усеченного конуса с плоским верхом, украшенная золотыми чеканными пластинками со стилизованными изображениями солнца и драгоценными камнями. Впрочем, и этот символ власти он снял с головы и небрежно положил на стол, едва занял своё место. Вслед за ним уселись и все остальные.

– Итак, с чего начнём? – поинтересовался правитель Империи.

– Ваше… – попытался выступить сановник, сидевший по правую руку от императора, но тот прервал его, стукнув ладонью по столу:

– Сегодня обойдёмся без церемоний. Время дорого. Итак?

– С докладом о положении на фронтах выступит шатам Ивия Шалит, – сообщил сановник.

– Наше наступление успешно развивается! – Тут же начал доклад шатам, сидевший напротив императора. – Разработанный нами план сработал в точности, и противник поступил именно так, как мы ожидали. Массированным ракетным ударом, который нанёс противник по нашим передовым частям, были полностью уничтожены девятнадцать броневых бригад и тридцать два пехотных батальона, сформированных из новобранцев, резервистов и ополченцев. Как и было задумано, под ракеты Федерации были направлены части, укомплектованные устаревшей техникой и солдатами ограниченной боеспособности, призванными, в основном, в Кетте, а также в западных провинциях. В результате именно на них противником был израсходован весь стратегический боезапас и, чтобы восстановить его, Федерации потребуется не менее полугода. Второй удар, нанесённый нашими кадровыми частями, был сокрушителен. Фронт прорван в шести местах одновременно, и сейчас мы продвинулись во вражескую территорию на глубину от десяти до тридцати пяти фарсахов. Наступление продолжается, пока не встречая какого-либо серьёзного сопротивления, кроме налётов авиации на наши передовые подразделения. Уверен, что через двое суток мы выйдем на рубеж Мари – Харран – Кархемиш, а ещё через неделю установим линию фронта по реке Хабур.

– Каковы наши потери? – поинтересовался император.

– Потери кадровых частей будут известны через двое суток после выхода наших войск на плановые рубежи.

– А сколько мы потеряли людей и техники от ракетного удара?

– Девятьсот пятьдесят единиц бронетехники, которую нам всё равно пришлось бы отправлять на переплавку, и около восьмидесяти тысяч новобранцев, резервистов и ополченцев. Что касается ущерба, нанесённого противнику, то он пока тоже подсчитывается, но уже можно с уверенностью сказать, что одно только число пленных в полтора раза превышает все наши потери.

– Что ж… Неплохо. – Император поднял руку, и рядом с ним тут же появился секретарь, готовый записывать его волю. – Подготовь указ о присвоении шатаму Шалиту звания туртана. И подбери ему какую-нибудь виллу на западном побережье – из тех, что недавно конфисковали у предателей и казнокрадов. И чтоб одну из лучших! Ясно?

– Будет исполнено, Ваше Величество. – Секретарь исчез так же бесшумно, как и появился.

– А что нам скажет рища-парук о спасательной операции в городе Харран? – продолжил император.

– Я… – Вздрогнув от неожиданного внимания к своей персоне, поднялся низкорослый старичок. – Я… Я не в курсе. Никаких серьёзных происшествий не было. Мне не сообщали…

– Что-о-о?! – Император был явно удивлён и раздосадован таким ответом. – Рища-гяшуш! В чём дело?

Встал плечистый накачанный мужчина средних лет и смущённо заявил:

– Операция «Гнев народа» сорвалась, мой повелитель…

– А ну-ка, поподробней… – потребовал Одишо-Ашшур двенадцатый.

– Все было подготовлено, и колонна вражеских ракет уже приближалась к точке пуска… – Он слегка замялся, но, набравшись смелости, продолжил доклад: – Но по невыясненным причинам рухнул мост через Тигр, и они не смогли добраться до стартовой позиции.

– Вот как?! И что ты предпринял?

– А что я могу, мой повелитель? Мост-то рухнул…

– А я-то думал, что моя воля должна быть выполнена любой ценой, независимо от обстоятельств… Не ты ли клялся, исполняя свой долг, преодолевать все препятствия, не жалеть жизни, ни своей, ни чужой? Может, твои родственники в Харран переехали?! Может, ты о них печёшься?

– Никак нет… Я старался. Изо всех сил.

– Где эти ракеты сейчас?

– Уничтожены. Расчеты сами их взорвали, как только приблизились наши войска.

– Ты знаешь, что тебя ждёт? – холодно спросил император.

– Да, мой повелитель, – слабым голосом ответил рища-гяшуш.

– Иди в Западную башню и жди моего приговора! На милость не надейся…

Наместник по разведке понуро двинулся к выходу, и, едва он скрылся за дверью, Одишо-Ашшур вновь обратился к Шалиту:

– У нас там поблизости есть ракетные части?

– Так точно! – бодро ответил новоиспечённый туртан. – Шесть батарей, семьдесят две пусковых установки. Готовили для отражения вероятного вражеского контрнаступления.

– Этого хватит, чтобы сравнять с землёй город?

– И половины достаточно.

– Харран должен быть уничтожен. Только смотрите, чтобы ракеты прилетели с севера. Сколько вам нужно времени?

– Сутки на передислокацию. Два часа на подготовку залпа, – так же бодро ответил главнокомандующий.

– Чтобы следующей ночью Харрана не было! Всенародный гнев, направленный против беспощадного врага, для нас важнее жизней этих жалких людей, склонных к крамоле, дороже ракет, которые могли бы обрушиться на врага. Правда, рища-шурав?

– В точности так, мой повелитель! – Наместник по пропаганде поднялся со стула и поклонился императору. – Позвольте доложить о подготовке операции «Гнев народа»?

– Позволяю. Докладывай.

– В один из посёлков, что поблизости от Харрана, уже доставлено порядка двухсот газетчиков и мобильная радиостанция. Согласно легенде, они оттуда должны быть переброшены на передовую, чтобы освещать ход нашего наступления. Как только город будет объят пламенем, мы направим их в самое пекло, и те, кто выживет, донесут со всем праведным гневом, как безжалостный враг в бессильной злобе уничтожил мирный город…

– Довольно-довольно… – Император пару раз хлопнул в ладоши. – Я не сомневаюсь, что вы прекрасно подготовились. Наша сила в правде, и правда у нас одна! Все сво…

На этом голограмма потускнела, и трансляция прервалась.

– Что случилось? – спросил капитан.

– Энергия иссякла, – ответила Вьорика. – Чтобы восстановиться, ему нужно часа три в спящем режиме.

– Ясно. – Егор задумчиво потёр подбородок. – Ты ещё не демонтировала… Как его… Генератор.

– Генератор низкочастотных пространственных колебаний направленного действия, – напомнила бортинженер. – Нет. Я и не собиралась. Знала, что ещё пригодится.

– «Вовочка»!

– Да, капитан!

– Ты всё слышал?

– А как же!

– Сможешь отследить, что за ракеты они намерены применить?

– Легко. Десяток зондов бы ещё запустить…

– Будут тебе зонды, – пообещала Вьорика. – Но сейчас придётся обойтись без них.

– И на второй бот надо импульсные пушки установить, – предложил штурман. – На всякий случай.

– Вы что, к войне готовитесь? – В проёме входной двери появился «мобильный блок» господина Соуча.

– Тебя кто сюда звал?! – тут же взъелся на него штурман.

– Простите… – Тиглат на всякий случай занял позицию между Климом и роботом. – Это я его вызвал. Я вижу, вы решили начать самые настоящие военные действия, и понимаю, что это в данной ситуации оправдано. Всем нам ясно, что мы столкнулись здесь с режимом, который сочетает в себе звериную жестокость деспотий Древнего Востока с безграничным лицемерием демократий начала нынешнего тысячелетия. И лично я абсолютно согласен с тем, что мы не можем не вмешаться. Но, насколько я понимаю, у нас есть некоторое время, прежде чем возникнет необходимость действовать немедленно. Я прав, капитан?

– Да, время у нас пока есть, – согласился Егор. – Немного, но есть.

– Так давайте же всё-таки хоть как-то просчитаем последствия, – предложил профессор. – Для этого у нас есть Соуч. Я предлагаю послушать, что он скажет.

– А что толку-то? – попытался возразить штурман. – Людей надо спасать, а не байки травить.

– Пусть говорит, – распорядился капитан.

– Я согласен со штурманом, – тут же заявил Соуч. – Даже если бы у меня были веские причины пытаться вас остановить, мне бы это не удалось. Но таких причин нет. Единственное, что могу посоветовать, – не отправлять на дело один бот. Это, как вы уже имели возможность убедиться, далеко небезопасно. Клим, я уверен, знает, что военным летательным аппаратам по законам тактики воздушного боя положено действовать в паре. Видимо, он как раз собирался вам это сказать. И ещё считаю нужным предупредить: не думайте, что это единичный и последний случай, который способен пробудить в каждом из вас праведный гнев. Это повторится. Это будет повторяться раз за разом, пока мы здесь. Возможно, такое будет случаться ежедневно. Влезть в войну куда проще, чем выйти из неё. Больше мне сказать нечего. – Соуч церемонно поклонился и ушёл восвояси.

– А ведь он прав, – заметила Наики, глядя ему вслед.

– А что это меняет? – отозвался капитан.

– Ничего…