Текст книги "Неучтенный фактор"

– Сядь туда, – приказала она Юдгару, махнув рукой в сторону нескольких кресел, вмонтированных в стену чуть поодаль от арены.

Они вдвоем вступили на арену, и не успели даже разойтись на необходимую дистанцию, как Дхази бросилась на Санту без всякого предупреждения. Тот даже не успел отреагировать. Удар в корпус был такой силы, что вышиб бикаэльца за пределы ринга. Он грохнулся на спину, приложившись затылком о пластиковое покрытие пола. Юдгар сморщился так, точно досталось ему самому. Это было нечестно. Так поединок не начинают, но у бикаэлок свои правила игры. Они считали, что воин всегда должен быть начеку, и всегда реагировать адекватно независимо от обстоятельств.

– Это тебе наука, – холодно бросила Дхази, не двигаясь с места. – А теперь вставай и начнем бой.

Санта медленно поднялся, взгляд его черных глаз скользнул по Юдгару. Теперь этот самец будет ненавидеть щенка за то, что тот невольно стал свидетелем его унижения. Юдгар это почувствовал кожей. Ну что ж, вполне человеческая реакция. Тоже своего рода слабость, когда ты не способен справиться с сильным противником и отыгрываешься на том, кто послабей. Сильные люди так не поступают. Уточнение – сильные духом. Хотя, конечно, из любых правил бывают исключения…

Санта принял бойцовскую стойку, он вполне был готов к спаррингу, и все же второй выпад он тоже едва не пропустил. Дхази сделала обманное движение правой рукой, намереваясь нанести удар в челюсть, но тут же резко присела и из низкой стойки выбросила вперед левую, целясь противнику в пах. В последнюю секунду ему все-таки удалось перехватить ее руку, и только потому удар пришелся чуть в сторону, по бедру, однако же, правая рука Дхази мгновенно вмазала ему снизу в подбородок. И Санта снова грохнулся на ковер, пол вздрогнул от тяжести упавшего тела. Но тут же вскочил, слегка встряхивая головой. Дхази смотрела на него с презрительной улыбкой, но было в ней что-то еще, кроме презрения …

Да этой суке просто нравится его избивать! – вдруг дошло до Юдгара. Она же просто покалечит парня! И все только потому, что он ее боится. Ну и стерва! У них там, на Бикаэлле, полный беспредел, что ли?

Стоп.

От пришедшей в голову мысли Юдгар аж дернулся всем телом. А ведь его мать тоже являлась бикаэлкой, вдруг вспомнил он. Мать, которую он никогда не видел лично и ничего о ней не знал. Что там эта Дхази говорила о своих правах на него? Нет, ерунда какая-то, быть этого не может! С чего бы это вдруг она стала интересоваться бастардом, как она сама выразилась, да еще теперь… ах, ну да, он же подступил к тому возрасту, когда щенок становится половозрелым самцом, и мать его инициирует…

Юдгар почувствовал, как его прошибает холодный пот, по спине побежали мурашки. Ему захотелось встать и смыться отсюда подальше, чтобы не видеть ни ее, ни Миро. Теперь ясно, с чего это дядюшка воспылал такой любовью к своему дальнему бестолковому родственничку. И все же в такое совпадение как-то не верилось…

Серия ударов оказалась столь стремительной, что Санта не успевал на них реагировать. Он лишь защищался, подставляя корпус и руки, но и это помогало мало. Дхази его избивала. Вот она резко развернулась к нему спиной, придавая момент вращения косе… стальные иглы впились в руки Санты, разрывая кожу.

Юдгар почувствовал, как к горлу подкатывает ком тошноты. Проклятье, и ведь все только потому, что Санта боится ее. Он просто боится! Он же гораздо сильнее ее… Если бы он только мог преодолеть свой страх…

А почему бы и нет? Юдгар даже удивился собственной мысли. Как же он не сообразил раньше? Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, сосредоточившись на собственном сознании. Внутри закрутился знакомый вихрь, с каждой секундой становясь все мощнее и шире. Вскоре он захватил его полностью, телесная оболочка лопнула, точно мыльный пузырь и исчезла. Сознание вырвалось наружу и устремилось к Санте – тот стоял с опущенными руками, слегка пошатываясь. По лицу, шее, рукам текла кровь. Особой боли он не испытывал, но его душу жгло лишь отчаяние и нескончаемая ненависть к самому себе – Юдгар ощутил его эмоции сейчас особенно отчетливо. Он ворвался в его мозг ураганом, выметая из сознания неуверенность и страх. Он ощутил себя бастардом-бикаэльцем, которого вырастили в лаборатории Республики. Он был воином, настоящим воином, на счету которого было уже несколько опасных операций, вот только… эта бикаэлка… он знал, что никто и никогда еще не смог победить воинов-бикаэлок… никто, пожалуй, кроме шелтян… и сейчас перед ним высокородная госпожа, убившая больше ста семидесяти существ со всей Галактики, но он способен справиться с ней без всяких усилий. Он чувствует это! Чувствует каждой клеточкой своего огромного тренированного тела…

Санта выпрямился в полный рост, расправив плечи, глянул на женщину сверху вниз и вдруг рассмеялся, запрокидывая назад голову. Она его победит? Да никогда! Кто она такая? Всего лишь женщина. Самка!

– Самка! – с чувством произнес он прямо в лицо Дхази.

Та замерла, словно каменное изваяние, пораженная такой переменой. Она ведь уже сломала этого мальчишку, сломала раньше, чем начался бой, она это явно ощущала, и вдруг… что-то пошло не так. Неужели же все это время он только играл с ней?

– Самка! – Санта словно пробовал это слово на вкус, и теперь оно ему определенно нравилось – в качестве оскорбления.

То, что творилось в душе у Дхази, для Юдгара тоже сейчас не было тайной. Та не верила собственным ушам. …Он назвал ее самкой… он оскорбил не только ее, всю касту воинов, к которой она принадлежала … Кровь бросилась ей в голову, она утробно зарычала и метнулась к Санте. Она била наверняка, метя в горло, но самец ушел от удара с такой легкостью, будто совсем не был измотан. Он лишь отскочил в сторону, и когда она обернулась, он стоял, сложив на груди руки. Роли поменялись. Теперь с ней играл он.

Юдгар с насмешливой улыбкой наблюдал за этим поединком, ощущая себя не просто сверхчеловеком, а кем-то равным Богу. Он знал, что Дхази готовится сделать в следующую секунду, и потому ее удар натолкнулся на такой мощный блок, от которого она сама отлетела, потеряв равновесие. Она едва не упала, и лишь в последнюю секунду сумела устоять на ногах.

Санта-Юдгар был спокоен, как никогда. Эту стерву надо проучить. Она слишком уверена в собственных силах, она слишком многим ломала жизнь вот так, походя, унижая и растаптывая достоинство, и теперь настал ее черед. Впервые Дхази испытывала страх, и самое ужасное заключалось в том, что вызывал этот ужас не равный ей воин, с этим бы она могла еще смириться, а какой-то сопляк-самец, у которого и шрам-то от инициации зажил недавно.

А потом думать стало некогда, на Дхази обрушился град мощных ударов. Озверевший самец наслаждался своей силой, он упивался ею, и Дхази чувствовала, что это ее последний бой. Он убьет ее, и смерть от самца казалась ей самой грязной и самой отвратительной из всего, что она могла бы испытать в жизни. Хуже, пожалуй, могло бы стать только изгнание.

Он пробивал блоки один за другим, заставляя ее отступать, и она невольно пятилась, пока не уперлась спиной в стену. В поле зрения попал щенок, сидевший в указанном кресле – голова запрокинута, глаза закрыты, лицо покрыто капельками пота – словно в обмороке. Санте хватило доли секунды – на то, чтобы с силой схватить Дхази и швырнуть на жесткий пол. Она прокатилась, гремя косой, к середине зала, но тут же вскочила и снова бросилась в бой, однако прежних сил в ней уже не было. Санта с пугающей легкостью рвал ее оборону, его выпады все чаще доставали ее, один из них разбил ей челюсть, другой сломал пальцы правой руки. Левое колено, которое задел скользящий удар, пронзала резкая боль, точно в него всадили нож. Один глаз заплыл, она с трудом могла разлепить веки. По лицу текла кровь. Она уже изнемогала от этого боя, дыхания не хватало, легкие рвались при каждом вдохе, а Санта все наращивал и наращивал темп атаки. Он словно превратился в каспа – зимний ураган на ее родине, приходящий с северных широт бешеным круговоротом снега и льда и сносящий на своем пути все.

Удар в голову ослепил ее, она упала. Тело онемело, и ниже шеи она вообще не ощущала ничего, кроме пустоты.

– Не смей! – вдруг услышала она чей-то гневный крик сквозь накатывающий на сознание кровавый туман.

Чья-то худая фигура мелькнула перед глазами.

– Я кому сказал, не смей! – ах вот что, так значит, это кричал щенок? Ее щенок. Он пытается защитить свою мать. Напрасно. Ему не справиться с самцом. Санта и вправду сильный. Ему ничего не стоит убить щенка одним ударом.

– Юдгар! – это слово сорвалось с губ неожиданно для нее самой. Парень повернулся к ней. Он был бледен, капельки пота текли по лицу. Он склонился над ней, присев на корточки. – Пусть он… меня убьет… Отойди… не вмешивайся…

– Да, я убью ее! – хрипло подхватил Санта, решительно шагнув вперед.

Юдгар уставился на бикаэльца, в черных глазах которого не осталось ничего человеческого, только слепая звериная ярость. Он угрожающе медленно надвигался на них, абсолютно уверенный в том, что никакая сила на свете не сможет его остановить.

– Не выйдет, – медленно, с расстановкой произнес Юдгар, глядя в эти пылавшие бешенством глаза. – Я тебе этого не позволю.

Санта хрипло, с надрывом, рассмеялся:

– Щенок, я – самец, и ты не смеешь мне приказывать! Я убью ее, и по законам касты, тот, кто убил воина, занимает его место. Я получу все! Ее статус, ее наследство, ее детей, ее контракты!

Юдгар ощутил, как Дхази непослушной слабой рукой пытается оттолкнуть его от себя.

– Уйди, не мешай, он имеет на это право, – она говорила с трудом, выдавливая каждое слово вместе с кровавой пеной, которая булькала у нее в горле, пузырилась на губах и катилась по щекам на шею.

– Если ты думаешь, что сам победил ее, то ошибаешься, – ответил Юдгар, насмешливо улыбнувшись. – Это я победил ее.

Санта зарычал, выбрасывая вперед руку. Юдгар юркнул под нее, уходя с линии атаки. Возможно, у этого бикаэльца и была отличная реакция, но и в летную академию брали не самых тормознутых. А для него Санта был слишком большим и неповоротливым.

– Это я влез в твои мозги и сломал твой страх перед ней! – Юдгар громко рассмеялся, отвлекая внимание Санты на себя. – Я заставил тебя действовать стремительно и без оглядки!

Еще один бросок, он ускользнул в последнюю секунду, Санта пролетел мимо, не удержался на ногах и вломился в стену, едва не сотрясая здание.

– Это я читал ее мысли и дрался твоими руками, болван!

Юдгару в самом деле было весело, он испытывал что-то вроде эйфории, играя этим гигантом, как рогатая змея иногда играет своей жертвой, когда сыта и ей хочется поразвлечься. Адреналин разогнал сердце до бешенного темпа, сейчас он ощущал себя не человеком, состоящим из плоти и костей, а чем-то аморфным, точно вода. Ему легко было перетекать из одной точки пространства в другую, не затрачивая никаких усилий.

– Ты лжешь! – Санта был вне себя. – Ты лжешь! Ты так говоришь, потому что ты – щенок этой шлюхи!

– Ах, так я лгу?

Юдгару, конечно же, не стоило этого делать. Но он не сдержался. Он просто представил себя мощным потоком, который с ревом несется по крутому склону горы. Для него сейчас не существовало препятствий. И, кажется, в последнюю секунду, Санта увидел этот образ, потому что его глаза расширились, он схватился за голову и заорал с такой болью и отчаянием, будто это был предсмертный крик…

Потом он еще с секунду стоял, молча разинув рот, по его подбородку текла слюна, взгляд застыл в одной точке… А затем рухнул навзничь на бойцовский ковер.

Юдгар вернулся к Дхази и опустился перед ней на колени. Она все еще была в сознании, хотя дышала очень тяжело, и при каждом выдохе изо рта вырывался фонтанчик красной пены. Как видно, Санта вогнал ей сломанное ребро в легкое. И как она с такой болью еще могла сопротивляться?

Спохватившись, Юдгар послал сообщение по лоцману в медицинский центр отеля, передав визуальную картинку.

– Лежи спокойно, сейчас прибудет бригада медиков. Пара минут в реанимационном боксе, и с тобой будет все в порядке.

Дхази смотрела на него пустым взглядом. Казалось, она не осознает обращенных к ней слов.

– Ты… напрасно… спасаешь меня, – наконец произнесла она, с трудом выдавливая слова по слогам. – Санта тебе… этого… не простит…

– Плевать я на него хотел.

– Ты еще щенок… ты не можешь… за себя… постоять…

Он усмехнулся. Она так ничего и не поняла.

– Ошибаешься, я могу за себя постоять. А теперь заткнись, потому что тебе надо беречь силы. Мы еще поговорим об этом.

Дверь распахнулась – прибыли медики.

Глава 5

Приемный холл медицинского центра гостиницы представлял собой небольшое помещение, скорее похожее на комнату отдыха. Приятный запах цветов, расставленных в больших вазах по углам, навесные мониторы, мягкие ковры, приглушавшие звуки шагов, и повсюду у стен пухлые диванчики, такие уютные и приветливые, что при одном только взгляде на них хотелось завалиться и лежать, ощущая, как мягкая обивка обволакивает тело.

Чего стоят все эти прибамбасы, Юдгар знал прекрасно. Стоило ему только опуститься на один из таких диванчиков, как нервозность и тревога стали отходить куда-то в заоблачную даль. Все дело заключалось в тонких нейро-нитях, которые пронизывали обивку. Они испускали излучение, воздействовавшее на очаги возбуждения головного мозга, и человек волей-неволей успокаивался.

Юдгар откинулся на спинку и вот так, полулежа, уставившись невидящим взглядом в пустоту светлого потолка, попытался проанализировать собственные чувства.

Чувств было много, но все они сейчас казались приглушенными и далекими. Ему не надо было вмешиваться в ход схватки. Если бы Дхази надрала Санте задницу, то это не его дело. Он решил наказать ее, и едва не убил, правда, чужими руками, но от этого легче не становилось. А Санта? Он и вправду самец. Грубый и неотесанный. Впрочем, все эти воины с Бикаэллы – настоящие звери. Что за ублюдочные законы, в самом деле? Запросто убивают близких родственников, запросто отрекаются от детей…

На Лардоване дети были большой роскошью, год за годом снижалась рождаемость: планета и без того перенаселена. Правительства призывали граждан к благоразумию. И потому единственного в семье ребенка холили и лелеяли. Второй ребенок был уже нежелателен… по крайней мере для государства, за него родители выплачивали налог. Возможно, именно поэтому отец так всегда к нему относился… Незачем теперь об этом думать. Отца уже давно нет в живых, матери он не знал с самого рождения, а теперь, когда узнал, то что с того?

Юдгар постарался найти в душе озлобленность, обиду, или наоборот – любовь, привязанность… ничего не нашел. Она сейчас казалась ему таким же посторонним человеком, как те бикаэлки, что летели с ним в одном салоне… словно произошло все это не с ним самим, а с кем-то посторонним.

Врач вышел из дверей, на которой красовалась надпись «Вход только для работников центра». Впрочем, надпись чисто условная, Юдгар был уверен, что каждый из них имел имплантированный чип или карту допуска, ни один любопытный не смог бы просто так прорваться сквозь такой заслон.

Юдгар вскочил, направившись навстречу врачу.

– К вам только что…

– Да, да, я знаю. С ней все будет в порядке. Кем она вам приходится?

– Матерью, – Юдгар даже удивился, с какой легкостью он признал этот непростой факт.

Врач нечем не высказал удивления, лишь во взгляде мелькнула заинтересованность, но и только. Здесь, на Лардоване, которая сама по себе являлась перекрестком миров, появлялись существа из таких отдаленных районов Галактики, что ничему не приходилось удивляться. Вероятно, изучая анатомию большинства гуманоидных существ, он знал, что физиологически бикаэлки способны рожать от некоторых других рас. Однако на деле это случалось так редко, что само по себе являлось чем-то уникальным.

– Простите, как вас… – он замолчал, явно давая понять, что желал бы знать имя своего собеседника.

– Юдгар… Лигаст Оноби, – вполне официально представился Юдгар. Он еще не привык вот так просто оперировать своим полным именем. Одно дело, когда ты проходит таможенный досмотр и идентификацию личности, а совсем другое – ощущать себя совершеннолетним на планете, где каждый взрослый относился достаточно покровительственно к любому существу моложе себя хотя бы на несколько лет.

Врач сдержанно кивнул:

– Вашей матери понадобится пара часов. Два сломанных ребра, повреждение правого легкого, выбитое запястье и несколько синяков – не повод для уныния. Уж поверьте моему опыту. Помощь прибыла вовремя, она даже не успела потерять много крови. Правда, у нее травмирован позвоночник, но и это поправимо. Первые несколько дней ей придется двигаться в экзоскелете, чтобы снять нагрузку с позвоночного столба, а потом все восстановится.

– А Санта? Ну… тот, второй…

– Даже не знаю, как сказать. – Врач оказался в явном затруднении. – Он все еще не приходит в себя, у него обширное кровоизлияние в мозг, он сейчас на операционном столе, думаю, что если нейрохирургу удастся восстановить большую часть нервных волокон, то дело пойдет на поправку. Но даже если операция пройдет успешно, он встанет на ноги не раньше, чем через неделю. Мне сказали, вы были свидетелем этого поединка, вы должны дождаться представителей правопорядка и объяснить, что там произошло. Это явное нарушение законов Лардованы. По всей видимости, будет возбуждено уголовное дело…

Юдгар почувствовал, как холодный пот заливает спину, руки стали мокрыми и липкими, во рту пересохло. Он с трудом сглотнул комок в горле и нервно кивнул.

– Не волнуйтесь так, – врач улыбнулся и слегка прикоснулся к плечу Юдгара. Для любого лардованца такой жест означал крайнюю степень заботы. – Вы ведь не принимали в этом участие, не так ли? Эти двое проводили поединок, и, как видно, ни один не желал уступать…

Дверь распахнулась, и в приемное помещение медицинского центра стремительно вошел Миро. Заметив Юдгара, Миро резко остановился и властно спросил, не обращая внимания на врача:

– Что произошло?

Юдгар невольно вздрогнул. В нем вдруг проснулось непроизвольное желание вытянуться по стойке смирно, как он это делал перед офицерами на борту «Глитрази».

– Ничего особенного. Просто Дхази решила проверить Санту в действии… ну и… – Юдгар на секунду замешкался. Попробуй, объясни, что там происходило, если ты сам во всем виноват! – Просто поединок… слегка вышел из-под контроля, Санта перестарался…

Юдгар хмуро смотрел в пол, не желая встречаться взглядом с Миро, в то время как тот испытующе смотрел на него. У курсанта было такое впечатление, будто старый лардованец по меньшей мере – ментат, и ему не составляет никакого труда читать чужие мысли.

– Мне едва удалось его остановить, он чуть не убил Дхази…

Это он, Юдгар, едва ее не убил. И не мог избавиться от вины за случившееся.

– Так, – произнес Миро, и это единственное слово не предвещало ничего хорошего. – С тобой я поговорю позже. Меня ждут в Каннанте, и через час ты меня туда доставишь… теперь ступай к себе и переоденься, я не желаю видеть тебя в этой одежде, – Миро был крайне раздражен и едва сдерживался. Его серые глаза потемнели, как грозовые тучи, и метали громы и молнии.

Юдгар только сейчас заметил, как выглядит. Пусть Санта и не сумел его достать основательно, но вот в нескольких местах порвать одежду все же умудрился. Ну и цепкие же пальцы у этого мерзавца! Юдгар даже не мог вспомнить, в какой момент это случилось. Проклятье, гражданский костюм был совсем новый. Он купил его перед отлетом на последние сбережения…

– Я пока не хочу отсюда уходить, – спокойно сказал Юдгар. Если Миро своей резкостью рассчитывал его напугать, то у него ничего не вышло. – Возможно, Дхази потребуется моя помощь.

– Врачи обойдутся без твоего участия, ступай к себе и переоденься, – жестко приказал Миро. – Я не желаю, чтобы мои служащие ходили в таком виде. У тебя ровно час на все эти приготовления.

– Знаешь, дядюшка, а не пошел бы ты, – неожиданно для самого себя вырвалось у Юдгара. – Я контракт с тобой еще не подписывал, а стало быть, я пока что еще не твой служащий. И не приказывай мне! – он с угрозой шагнул к Миро, вытянув вперед шею, точно намеревался укусить старика за нос. Видимо, со стороны это выглядело весьма неприглядно, поскольку Юдгар уловил панику и страх, исходящие от врача – не сцепятся ли эти двое прямо здесь, в приемном отделении медицинского центра. Не слабое бы было зрелище! – Дхази – моя мать, и пока я в точности не узнаю, как она себя чувствует, я с места не сдвинусь! А если тебе это не нравится, ну и прекрасно, можешь меня уволить ко всем чертям!

Неожиданно его нос едва не уткнулся в багровый плащ. Миро куда-то исчез, а его место занял кто-то другой. Юдгар с удивлением поднял взгляд и увидел желтоватое, болезненного вида, лицо, принадлежавшее высокому костлявому типу, который стоял перед ним, как вкопанный. Острое предчувствие опасности заставило его немедленно сделать шаг назад…

Теперь он заметил, что Миро никуда не делся, просто в минуту опасности его заслонил своим телом телохранитель, и теперь старик выглядывал из-за его плеча…

Фрайден, дошло вдруг до Юдгара. Это же фрайден! Эта догадка его потрясла.

Большие, круглые, как у совы, глаза чужака смотрели на него немигающе, желтоватая кожа на совершенно безволосом черепе поблескивала, точно покрытая пленкой пота. Костлявое лицо ничего не выражало. Но вот глаза! Юдгар снова сглотнул. В этих круглых совиных глазах была заключена такая невиданная сила, которая пугала одним своим существованием.

Что он знал об этой расе? Только то, что подобные существа слыли не просто сильными воинами. Фрайдены обладали природными ментальными способностями, усиленными собственной школой лешу , они не просто считывали эмоции человека, они как бы предвосхищали их. Они могли двигаться с пугающей стремительностью, и ни один стрелок, даже самый быстрый, не способен был ранить такое существо. Еще никто никогда не видел фрайдена мертвым. Поговаривали, будто умирают они только на собственной планете и только от старости. Глядя сейчас на это бесстрастное, желтоватое лицо с угловатыми, словно заостренными чертами, в это легко верилось.

Раньше Миро никогда не нанимал фрайденов, значит, у лардованца наступили не самые спокойные времена. Теперь понятно, почему старик так нервничает. Но и сам Юдгар от присутствия фрайдена тоже теперь занервничал. Ему почему-то не нравилось такое соседство. Все его нутро протестовало против этого чуждого любому человеку существа.

Фрайден молча повернулся к лардованцу, спрашивая взглядом.

– Все в порядке, – успокаивающе кивнул Миро. – Он не причинит мне вреда.

– Простите, – врач с почтением коснулся локтя старика. – Мне сообщили, что женщина пришла в себя и требует к себе сына.

Юдгар одарил своего работодателя злорадным взглядом: ну что, съел, старикашка! Если бы ни врач, Юдгар бы точно показал дядьке язык. Миро сдержанно кивнул:

– Хорошо, отправляйся к Дхази, у тебя пятнадцать минут. Потом ты побеседуешь с Таклид-Ди, и заодно обговоришь с ним кое-какие моменты своей работы.

Вот ведь сволочь! – мелькнуло в голове, когда в правом верхнем углу виртуалки включился счетчик, начиная отсчитывать обратное время. Похоже, Миро и в самом деле решил его перевоспитать.

Дверь с надписью распахнулась перед ними, пропуская в святая святых медицинского центра. Врач двигался быстро и уверенно. Они прошли по коридору, свернули налево, вынырнули в небольшой холл с такими же уютными диванчиками, как и в приемном покое. Наконец они оказались в палате реанимационного бокса. Юдгар не сразу узнал Дхази, обвитую множеством проводков, закованную в белоснежный панцирь медицинской пены. Свободны оставались лишь левая рука, грудь, покрытая татуировкой, и голова.

Как только он вошел, она сразу открыла глаза, видимо, услышав шаги.

– Я оставлю вас наедине, – врач проявил дежурную любезность. – Но у вас четырнадцать минут. Извините.

Он вышел. Дверь с легким шипением закрылась за его спиной, отрезая путь к бегству. Юдгару вдруг стало не по себе. В конце концов, он впервые будет разговаривать с собственной матерью. Интересно, это хоть что-нибудь значит для нее? Он мог бы без труда проникнуть в ее сознание, но не желал этого делать. Он боялся узнать то, что там заключалось.

– Ты как? – наконец выдавил он через силу.

Дхази сделала слабый жест рукой, приказывая садиться. Юдгар присел на стул, поставленный рядом с ложем.

– То, что ты говорил Санте… там… в зале, – она запиналась, но голос ее был тверд. – Это правда?

– Ну, в общем, да, – Юдгар смотрел на ее татуированные руки. Он поспешил с выводами, оказывается, кое-что она все-таки поняла.

– Ты действительно это можешь?

– Да, могу.

– Значит, ты – ментат.

– Ну, в определенной степени.

Юдгар посмотрел на ее лицо. Оно было задумчивым. Возможно, сейчас она решала для себя какую-то очень сложную задачу.

– Я инициирую тебя, – наконец произнесла она решительно.

– Как самца? – Юдгар уставился на нее, совершенно шокированный этим заявлением. Наверное, в его голосе прозвучало столько отвращения, что брови Дхази невольно взлетели на лоб. Она посмотрела на него не просто с удивлением, а с некой долей беспокойства – не спятил ил он?

– Еще чего не хватало! – Юдгар даже отодвинулся от нее, словно она намеревалась накинуться на него прямо сейчас. – Я не какой-нибудь там извращенец, я не собираюсь спать с собственной матерью!

Черные глаза Дхази стали жесткими и холодными, точно лед.

– Щенок, ты сделаешь все, что я прикажу! – прошипела она с яростью. – Ты не смеешь мне прекословить!

Юдгар вдруг откинулся на спинку стула и расхохотался. Похоже, он ошибся еще раз. Она не умнее Санты. Или просто слишком упряма, чтобы отступиться от замшелых традиций.

– Ты что же, собираешься меня изнасиловать? И как ты это себе представляешь? – он насмешливо скривил губы. – Свяжешь меня по рукам и ногам, а потом… что? Ты хоть понимаешь, что я воспитывался в совершенно иных условиях? На Лардоване не принято заниматься сексом с ближайшими родственниками. Это называется инцестом. И такой пакостью я заниматься не собираюсь.

Он выдержал паузу, наверное, для того, чтобы она сумела до конца проникнуться важностью момента. Во взгляде бикаэлки вдруг появилось что-то затравленное. Сейчас она походила на дикого зверя, которого загнали в смертельную ловушку.

– За одну только попытку я могу подать на тебя в суд. По законам Лардованы сексуальные домогательства, как и сексуальная агрессия – серьезные правонарушения.

– Тогда я тебя убью…

Юдгар насмешливо кивнул. Очень в духе бикаэлки – уничтожить то, чем нельзя завладеть.

– Да, конечно, ты можешь это сделать. Если я тебе это позволю. Я могу разделаться с тобой так же легко, как разделался с Сантой. Ни твои мускулы, ни твой опыт для меня не представляют никакой опасности. Ты видела, что я сделал с этим моральным уродом. Он сейчас валяется там, – Юдгар мотнул головой в неопределенном направлении, – на операционном столе, и хирурги всеми силами стараются заштопать ему мозги, потому что осталась у него их только половина. Так вот, – он зло сузил глаза. – Если ты попытаешься меня изнасиловать, или убить, тебя ждет то же самое. И на этот раз я не стану слишком уж деликатничать.

Татуированное лицо Дхази побледнело, кожа стала желтоватой.

– Щенок не может убить свою госпожу…

– Я не щенок, – Юдгар поднялся, давая понять, что разговор окончен. – Я – полноправный гражданин Лардованы, и живу по человеческим законам. И ты мне – не госпожа. Если в тебе вдруг проснулись материнские инстинкты, – он развел руками, – то это твои проблемы. Надо было думать об этом раньше. Я тебя не просил прилетать сюда. Не просил портить жизнь своим вмешательством. Мне не слишком-то было весело осознавать, что я – незаконнорожденный, но я смирился с этим. Тем более что здесь, на нашей планете, не слишком-то большое значение уделяется тому, кто и как родился. А теперь появляешься ты, и пытаешься навязать мне свои дерьмовые законы, по которым жила всю свою жизнь…

Юдгар слегка наклонился над ложем и язвительно улыбнулся:

– А не пошла бы ты куда подальше, матушка!

Дхази дернулась, разукрашенная рука метнулась к нему, точно змея, но Юдгар ловко отпрыгнул к двери, отшвырнув с пути стул. Однако подняться бикаэлка не смогла – мешал жесткий корсет, в который было заключено тело, и бессильно откинулась обратно на койку.

– Я бы и не прилетела за тобой, щенок, – устало сказала она. – Но все мои дети мертвы. И ты оказался последним, кого я еще могла воспитать.

Юдгар вскинул руки:

– Ну, извини, что не оправдал твоих надежд, госпожа, – он театрально поклонился, сохраняя на лице саркастическую ухмылку. – Но я как-нибудь это переживу. Я двадцать два года жил без тебя, и остаток жизни, как видно, мне тоже придется провести без родительской опеки. Ничего, справлюсь.

Он сделал еще один шаг назад, дверь палаты разъехалась.

– Так что будь здорова и не кашляй, – он помахал ей рукой. – И не бери в голову… бери в карман – то, что еще сумеешь заработать, – закончил он, выходя в коридор.

Таймер лоцмана отсчитывал цифры с неустанной настойчивостью. У него еще оставалось почти пять минут чистого времени. Но как же все-таки хреново! Он чувствовал, как пощипывает в носу и глазах. Плакать? Этого еще не хватало! Там, в палате, Юдгар силился подавить в себе обиду и боль, которые захлестывали сознание удушливой волной. Теперь, кажется, все это прорвало.

Он опустился на первый же диванчик и медленно откинулся на спинку, закрыв глаза и предоставляя умной технике откорректировать взбунтовавшиеся эмоции.

Но какова! У нее погибли все девочки, и теперь она явилась за ним, точно он кукла или просто неодушевленная вещь, которую можно переставить, взять с собой, положить в багаж… Ну, нет. На такое он не подписывался. Да и плевать на нее. В конечном итоге, она работает на Миро, вот пусть и работает. Если даже они и будут сталкиваться, то только в ходе исполнения своих обязанностей. В конце концов, если он так нужен Миро, то можно потребовать вставить в контракт условие, чтобы его оградили от вмешательства в его личную жизнь. Меньше всего Юдгару светило сейчас, получив свободу – относительную свободу, если честно – к которой он стремился все эти двадцать два года, снова терять ее. Стоило отделаться от Марта, как вот – на тебе, мамаша со своими закидонами.

Он мотнул головой и решительно вскочил с диванчика…

Прямо на него шел высокий красивый мужчина средних лет. Его льдисто-прозрачные глаза смотрели на бывшего курсанта в упор. Юдгар замер, почувствовав, что это тип явился по его душу. Мужчина был и в самом деле красив, и дело заключалось вовсе не в больших миндалевидных глазах и правильных чертах лица, весь его вид… в нем просматривалась некая гармония, ужасающая внутренняя сила, которая как раз и создавала то впечатление красоты, которой частенько недостает людям с просто красивой внешностью. Юдгар даже не мог бы описать словами впечатление, которое произвел на него этот незнакомый человек.