Текст книги "Шаг до трибунала"

Глава 4. Черная кошка

– А что нам дают вот эти проверки караванов? – осведомился Федор и посмотрел на капитана Фадеина.

Тот не ответил на этот вопрос. Судя по сжатым кулакам, он внутри себя кипел, но старался не поддаваться, не желал слушать старую песню командира взвода, который в очередной раз пытался навязать ему разговор на тему, неприятную и самому Москалеву.

Да, он был вполне согласен со своим подчиненным, тоже считал, что разведка должна заниматься своим делом, а не проводить обыски афганских караванов. Она в конечном итоге обязана просто следить за ними, выявлять доставку товара заказчику, если это, конечно, будет происходить в законных границах.

– Федя, не умничай! – сорвался старший прапорщик, сидевший за столом справа от него. – Ты хочешь сказать, что бойцы первого и второго батальона бездельничают? Да? Только одни мы здесь работаем?

– Нет, конечно, – отмахнулся Москалев. – Я совсем не об этом.

– Товарищ старший лейтенант, осталось семнадцать минут до объявления тревоги. Вы изучили карту местности, на которой вам предстоит сейчас работать? – спросил его капитан.

– Так точно!

– Доложите! – Леонид Иванович поднял глаза на Москалева.

– Кишлак находится в предгорье, на небольшом участке открытой территории, в зеленой зоне. Караван движется с долины Чарикара. Остановить и проверить его мы сможем только в ущелье. В зеленке это делать опасно, так как душманы могут просто разбежаться в разные стороны и организовать скрытую оборону.

– Дальше! – поторопил младшего своего подчиненного командир роты.

– Лучше пропустить их в ущелье, а там уже остановить и провести проверку.

– Детский лепет, – съязвил старший прапорщик.

– Почему? – Теперь капитан Фадеин посмотрел на Виденеева.

– Судя по информации, имеющейся у нас, караван, который продвигается в сторону Кабула, очень большой.

– А если караван везет оружие, то что же получается, Александр Игоревич? Он пойдет через Пагманское ущелье в Кабул, где будет проходить доскональную проверку, проводимую Царандоем и нами? – Капитан продолжал сверлить глазами старшего прапорщика.

– Ну, если с оружием, то нет.

– Тогда в Дехсабз?

Этот вопрос командира роты поставил Виденеева в тупик.

– Не слышу! – повысил голос Фадеин. – Тогда жду ответа на этот вопрос от вас, товарищ старший лейтенант. – Капитан посмотрел на Москалева.

– Нет, если с оружием, то он туда тоже не пойдет. Ведь Дехсабз – это окраина Кабула. Ему придется двинуться через ущелье на федеральную дорогу, которая находится под контролем служб безопасности афганского правительства.

Капитан кивнул, прищурился и спросил:

– Если караван везет оружие, то в кишлак он будет заходить?

– Нет, так как в этом селении дислоцируется отряд Царандоя.

– Где же в таком случае нам его тогда ждать?

– Вот здесь, товарищ капитан. – Москалев указал грифелем карандаша на участок дороги, упирающийся в скалу.

– Почему именно в этом месте, а не где-то еще?

– Здесь тоже есть небольшое ущелье. Вот оно. – Старший лейтенант обвел карандашом серо-коричневые линии гор, почти соприкасающиеся одна с другой.

– Что ж, значит, здесь мы и обоснуемся. – Капитан постучал указательным пальцем по тому месту, на которое только что показывал карандашом Москалев. – Участок опасный. Пойдем туда не на вертолете, чтобы излишнего шума не издавать, а на броне, двумя взводами. Высадимся вот тут. – Он ткнул пальцем в точку, обведенную красным кружочком.

– У нашего блокпоста? – спросил Москалев.

– Так точно! И направимся сюда. – Капитан указал пальцем чуть влево.

– Там кишлак.

– Там его давно уже нет. Это развалины кишлака, оставшиеся еще с начала века.

– Англичанами уничтожен?

– Да, там неподалеку была крепость английская. Ее моджахеды уничтожили, а те в ответ сравняли с землей кишлак. Туда, похоже, караван и направится через это самое небольшое ущелье. К нам поступила информация о том, что царандоевцы уже не раз замечали там коней и ишаков. А это говорит о чем?

– О том, что где-то там теперь живут люди или имеются склады с оружием.

– Вот это нам сегодня и предстоит выяснить. Взять с собой сухой паек на три дня. Иванько! – Командир роты посмотрел на сержанта, сидевшего за дальней частью стола. – Поднимай роту. Только тихо, чтобы соседей не разбудить. Через тридцать минут выдвигаемся. Проверить вооружение, заправку техники. Выполняйте!

Федор тоже встал и направился к выходу.

– Подождите, Федор Иванович, – остановил его капитан. – Александр Игоревич, проконтролируйте подъем, выдачу оружия и так далее. Построение через десять минут на плацу. Идите! – Командир роты подождал, когда старший прапорщик выйдет из комнаты, посмотрел в глаза Москалеву и сказал: – Я смотрю, у вас с ним разлад начался, нашла коса на камень. Догадываешься, почему так вышло?

– Нет. – Москалев помотал головой и заявил: – Заколебал он меня уже своими придирками и одергиваниями.

– Виденеев имеет большой боевой опыт. Ты прислушивайся к его словам, а не строй из себя героя. Понятно тебе говорю? Да, Федя?

– Так точно!

– Как плечо?

– Заживает, товарищ капитан.

– Надеюсь, ты меня понял насчет Виденеева. У каждого свой характер, да он и старше тебя намного.

– И…

– Я больше повторять не буду! – повысил голос командир роты. – Мы на войне, а не на гулянке! Смотри, блин, не забывай, что отвечаешь, не столько за себя, сколько за подчиненных. Я ведь прекрасно вижу, как настырно ты в последнее время лезешь в ее зубы.

– В чьи? – не понял Москалев.

– Смерти! – заявил командир роты и стукнул по столу кулаком.

– Никак нет, товарищ капитан, – опустив глаза, прошептал Федор. – Это вам кажется.

– Кажется? – повторил это слово Фадеин. – Хорошо, если так. – Он протянул руку Москалеву. – Удачи! Да, еще вот что. Вы пойдете не на своей технике, а на БМП первой роты. Таков приказ сверху. Свои машины сейчас оставите на стоянке, там вас ждет пехота. Они на блокпост собираются, на смену взводу, дежурящему там. Понятно?

Черная ночь поглощала дальний свет фар боевой машины пехоты, бегущей впереди небольшой колонны. Сапер, сидевший чуть впереди, мешал Федору осматривать всю придорожную зону. Сначала это очень даже не нравилось командиру взвода. Но потом, чуть позже, он с этим свыкся. Старший лейтенант вполне понимал, что первыми его помощниками являются все бойцы, сидящие на броне не только рядом с ним, но и сзади. Потом, когда они будут возвращаться из рейда, некоторые смогут расслабиться и задремать, но ни в коем случае не сейчас, в начале нового выхода на боевые действия.

Нет, для каждого бойца начало операции – это мощная доза адреналина, ускоряющего работу сердца. Оно за короткий промежуток времени перекачивает многие литры крови, заставляет мозг работать в таком же бешеном ритме. Это вполне нормальное явление. В любую секунду может возникнуть самая неожиданная ситуация.

Плохой приметой стала черная кошка, перебежавшая дорогу перед самым носом БМП еще в гарнизоне. Механик-водитель увидел ее и дал по тормозам. Солдаты и Москалев, сидевшие на броне, чуть не свалились с нее.

Ком к горлу подступил у Федора. Однако он понимал, что если сейчас из-за каких-то предрассудков прикажет механику-водителю остановить машину и сдать назад, то поставит себя в неуклюжее положение не только перед бойцами своего взвода, но и всей роты, едущей на бронетехнике следом за ним.

Странно будет выглядеть и рыжая медсестра из санбата, подхватившая эту кошку на руки. Скажите, пожалуйста, кто ее просил его провожать?

О том, что это было именно так, он уже невольно догадывался. В первую очередь потому, что уж больно часто в последнее время она попадалась ему на пути. Да-да, это началось, как только Федор вернулся из отпуска, похоронив любимую девушку, погибшую здесь, на территории воинской части, после взрыва мины, выпущенной душманами.

С этой бойкой рыженькой медсестрой он как-то нечаянно познакомился в общежитии медицинского персонала, когда искал, где проживает Валя. Теперь, после возвращения из отпуска, Даша стала слишком уж часто попадаться ему на глаза. Ладно бы проходила мимо, а то всегда громко здоровалась, называла его по имени.

После попадания камня в плечо он пришел в медсанбат поздним вечером. Дежурный врач-хирург обрабатывал его ссадину, а эта рыжая медсестра чересчур активно ему помогала, торопилась подать все, что тому в этот момент было нужно. Потом, на следующий день, она должна была отдыхать после ночной смены, но снова оказалась в кабинете хирурга, осматривающего заживающую рану на плече старшего лейтенанта.

БМП внезапно резко тормознула. Тела людей, сидевших на ее броне, резко подались вперед. Все мысли о рыженькой медсестре Даше мигом вылетели из головы Федора.

Виной всему этому стал камень, почему-то лежавший на самой середине шоссе. Он был достаточно большой и, скорее всего, очень тяжелый. Причин его появления здесь могло быть только две. Его обронили по перевозке люди, которым он был нужен, например, для строительства. Либо это сделали душманы. Они хотели заставить технику, идущую по дороге, его объехать, чтобы она напоролась на мину, или остановиться, чтобы обстрелять ее.

И чего же он не перекрестился, когда дорогу ему перебежала черная кошка?

Головная боевая машина, не сходя с асфальта, аккуратно объехала камень и, не набирая скорости, медленно пошла вперед. За ней преодолевали это препятствие другие БМП, идущие в колонне.

Когда они благополучно прошли этот камушек, все бойцы, включая их командира, с изрядным облегчением вздохнули. Теперь Федор незаметно перекрестился, просто так, на всякий случай. Он хотел, чтобы глупые мысли насчет той черной кошки, перебежавшей им дорогу, больше не посещали его голову.

Нужно было думать о другом, прежде всего о той задаче, которую им предстояло выполнить. Бойцы разведроты должны были встретить тот огромный караван, если он пойдет через скалы, или найти его, если он двинется именно в те места, о которых упоминал начальник разведки дивизии. Если подполковник Саврасов так думал, то это значило, что он имел какую-то серьезную информацию на сей счет.

Что ни говори, а душманы оказались противником достаточно серьезным. Они были хорошо подготовлены к ведению партизанских боевых действий, так как постоянно обучаются этому. Конечно, среди них были и дехкане, живущие во всех регионах Афганистана. Они пытались защитить феодализм, свое рабство, в котором прожили долгие века и не представляли себе ничего иного. Но гораздо большую часть духов составляли наемники. Эти люди пришли сюда не только из Пакистана или из стран Ближнего Востока, но и со всего света. Некоторые из них были весьма далеки от мусульманской веры.

Федор, как и подавляющее большинство советских людей, искренне верил в то, что капитализм, процветающий в США, Англии и в других европейских государствах, не хочет отдавать народу Афганистана те богатства, которыми наполнены природные закрома этой страны. Сперва империалисты поработили Африку, теперь настал черед Азии, Востока. Навряд ли они забыли поражение во Вьетнаме, народ которого получал поддержку от Советского Союза и Китая. Теперь они приложат максимум усилий, чтобы не дать возможности афганскому народу выйти на демократический путь развития. Им здесь нужна послушная монархия. Вот и стремятся сделать все необходимое для ее возвращения. Поставляют в Афганистан наемников, снабжают их всем необходимым для диверсионной деятельности.

В прошлом году в районе Пагмана было проведено несколько войсковых операций, благодаря которым удалось захватить большое количество складов с оружием и боеприпасами. И что самое интересное, после них прошло всего лишь несколько месяцев, а душманские закрома опять заполнены стрелковым оружием, снарядами, гранатами.

«Поэтому становится понятным, почему Саврасов поставил нам задачу не преградить путь этому каравану, а проследить его, узнать, где он заканчивается. Да, не исключено, что на окраине Кабула», – подумал Федор.

Глава 5. Наживка

В начале операции ты чувствуешь себя очень тяжело, иногда пугаешься даже собственной тени. Это как перед прыжком с парашютом. Ты улыбаешься всем в самолете, шутишь, а сам невольно начинаешь перебирать в памяти, все ли правильно сделал при укладке купола.

Так и здесь. Кругом скалы, в которых тебя может ожидать опасность. Везде, на каждом шагу, где угодно.

Вот ты и начинаешь выбирать путь, решать, как в них зайти. По ущелью, где тебе уготована участь мишени в тире, или по вертикальным стенам, которые дают больше шансов на жизнь, так как душманы тебя в таком месте ожидать не будут. Может быть.

Однако тут всегда есть еще несколько «но», которые при анализе начинают множиться, плодиться и размножаться буквально в геометрической прогрессии. Первое «но» – это твоя открытость, так как передвигаешься ты в дневное время. Второе «но» – это когда ты начинаешь чувствовать на себе чье-то внимание и молишься, чтобы этот человек, если он есть на самом деле, не был твоим врагом. Третье «но» – это когда нет опыта скалолаза, а тебе надо залезть на вертикальную стену. Четвертое «но» – это множество опасностей, ожидающих тебя хотя бы в виде противопехотных и сигнальных мин, установленных душманами. Пятое – засада. И так далее.

Спрашивается, как выйти из этого незавидного положения? Ответ на этот вопрос один: нужно сидеть в казарме или лежать в госпитале с придуманной болезнью, дрожать и жить дальше, пока не закончится твоя служебная командировка в Афганистан.

Подумав об этом, Федор невольно рассмеялся, чем изрядно удивил бойцов, смотревших во все глаза на своего командира.

– Значит, так, мужики, располагаемся здесь, ждем и наблюдаем, – распорядился он. – Костя, твоя сторона восток. – Москалев посмотрел на Каплина. – Твоя, Сиволапов – юг. Скобелев – запад, Шершнев – север. Гога, ты смотришь вокруг себя. Тохир с Кофуром тоже. Никому не высовываться, биноклем не пользоваться, как и всем тем, что может отражать солнечные лучи. Никуда не расползаться! Какой же дурак! – заявил Москалев и сплюнул в сторону.

– Товарищ старший лейтенант, – напомнил о себе сержант Скриталев. – А вы это о ком?

– О себе, конечно, – сказал Москалев и вздохнул. – Ошибку в самом начале сделал. Зря я пустил группу Иванько по той стороне ущелья, а мы пошли по этой. Понятно говорю? – Федор глянул на сержанта.

– Если что, нам нельзя будет стрелять в их сторону.

– Пять баллов за ответ! – Командир взвода улыбнулся.

– А что в таком случае мы будем делать? – спросил сержант.

– А что делать, Витя? Ты щуку на спиннинг когда-нибудь ловил?

– В смысле? – не понял Скриталев.

– Группа Иванько сейчас является чем-то вроде блесны. Отпустим ее Иванько минут на двадцать-тридцать вперед от себя, а потом посмотрим, что делать.

– Так разве поверят душманы, что одна наша малочисленная группа могла пойти к ним?

– Правильно думаешь, Скрип. А мы будем сам спиннинг в руках держать. Хотя наша задача сегодня – не поймать щуку, а узнать, под какой корягой она засела. Понял?

– Да, товарищ старший лейтенант, – ответил Сиволапов. – Это где душманы прячутся, так ведь?

– А зачем им здесь прятаться, а, Эдик? Вот скажи? Они же у себя дома, – спросил его сержант Скриталев.

– Так, может, у них где-то здесь есть база, склады с оружием? – подал голос рядовой Шершнев.

– Тихо! – остановил разговорившихся бойцов Федор. – Вот это все мы с вами и должны выяснить. Караван, о котором нам известно, уже не первый. Они идут из Чарикара именно в это место, только по той стороне. Входят в узкое ущелье и пропадают в горах. А потом их небольшая часть проходит через наш блокпост. Духи прикидываются пастухами. При них табуны лошадей. Верблюды, составляющие половину караванов, возвращаются в Чарикар по той стороне Пагмана, но пустые, без поклажи, с которыми пришли сюда. Есть предположение, товарищи бойцы, что где-то в этом ущелье они и оставляют свой груз.

– Тогда все понятно, и голову незачем ломать. Их база находится где-то здесь, – подытожил Шершнев все то, о чем говорил командир.

– Молчать! – скомандовал Федор и стал всматриваться в то место, куда глядел Грибов, вдруг резко поднявший руку. – Что там, Гога?

– Нас здесь ждут, – прошептал снайпер.

– В смысле?.. – спросил Москалев и облизал высохшие губы.

– Два моджахеда ходят внизу туда-сюда. Иногда они приседают, что-то берут из мешков, которые висят на ишаках, и укладывают это в камнях.

– Ну у тебя и глаз! – удивился Сиволапов. – Я ничего не вижу.

– Поэтому ты и не снайпер, – сказал Гога и усмехнулся. – Только не высовывайтесь! – потребовал он.

– А может, ты еще и нашу группу видишь? – спросил Скриталев.

– Похоже, они надеются, что мы станем наживкой для душманов, – проговорил Сиволапов и вопросительно посмотрел на старшего лейтенанта.

– Что говорить. У нас одна школа, – сказал Москалев и улыбнулся. – Так что же это получается? Если духи в открытую устанавливают мины, значит, они нас здесь ждут, но не сейчас, – начал размышлять вслух командир взвода. – Стало быть, душманы не видели, как мы прошли сюда.

– Или делают вид, что не видели, – предположил сержант.

– Тоже вариант, который необходимо учесть, – согласился с младшим командиром офицер. – Где их наблюдатели могут быть?

– Везде, – ответил Гога. – Я бы расположился над нами. – Он кивнул в сторону скальной стены, идущей по правой стороне ущелья.

– Вот поэтому, Игорь, мы и шли сюда под самой скалой.

– Бежали, – сказал сержант, прищурился и посмотрел на своего командира.

– Шумно бежали? – спросил Москалев.

Скриталев в ответ лишь пожал плечами.

– Ну-ну. Вот так пироги печеные! Скрип, остаешься здесь за старшего. В течение двух часов никуда, чтобы замерли как истуканы. Кофур, за мной! – Москалев приподнялся и исчез в расщелине между камней.

Интерес командования полка к этому участку говорил о том, что здесь в скором времени пройдет войсковая операция. Это предположение было сделано Москалевым, когда они шли сюда вместо взвода, который должен был сменить отряд, находившийся на блокпосту. Вернее, не вместо взвода, а с ним вместе, на их же боевых машинах пехоты. Этим ребятам пришлось потесниться, занять свои места внутри машин. А взять лишнюю БМП, в которой можно было бы разместить весь скарб, начальство запретило. Причина тому была одна. У душманов не должно было возникнуть никаких подозрений насчет того, что к ним едут незваные гости.

Но это Москалева не успокоило. В тылу противника покоя никогда не бывает. Даже несмотря на то, что на этом блокпосту в течение последних шести месяцев жизнь была тихой и мирной, как и на окраине Кабула, строения которого отсюда хорошо просматривались в бинокль.

Искать причину этого Москалев не стал. В прошлом году в Чарикаре, Пагмане и Панджшере прошли успешные войсковые операции, был нанесен мощный удар по бандформированиям главного в этом регионе полевого командира Ахмад Шаха Масуда. Были слухи, что он ушел на некоторое время в Пакистан, залечивать свои раны. И все. Но это не говорило о том, что у душманов больше нет сил воевать. Они постепенно и скрытно наращивали свои силы.

Решение Москалева взобраться на скалу было рискованным. Он сам это понимал, но в то же время осознавал, что другого выхода у них сейчас нет. Ведь добираться до этого узкого ущелья через скалы со стороны блокпоста или из ущелья, по которому шло шоссе в Пагман, было бы еще абсурднее. Во-первых, это несколько десятков километров, где их ожидают отвесные стены, через которые пройти без скалолазного оборудования и альпинистского опыта просто невозможно. Во-вторых, этот регион как был напичкан душманскими опорными пунктами, так и остался. А это такая же преграда, как отвесные скалы.

Кофур полз вверх очень быстро, уверенно, хватаясь пальцами за еле заметные выемки на камнях. Как ни пытался догнать его Москалев, но с этой задачей справиться не мог. Ему нужно было как можно внимательнее присматриваться к камням, выискивать, за что можно ухватиться рукою, куда упереться ногой.

К счастью, участок, который он выбрал, был не таким уж и вертикальным, каким казался снизу. Тут было довольно много мест, где Москалев мог двигаться без опасения потерять равновесие. Иногда ему даже удавалось передохнуть.

Федор взглянул вверх и чуть не выругался. Ниязов исчез! Командир взвода был на сто процентов уверен в том, что этот боец сейчас находится наверху. Кофур не упал. Федор обязательно увидел бы это.

Офицер решил ускорить свое продвижение, чтобы разобраться в ситуации. Он ухватился рукой за очередной выступ, вдруг услышал шипение, очень даже похожее на змеиное, вздрогнул и замер.

Но вместо гадюки из скальной поверхности справа, вроде бы сплошной и совершенно ровной, вытянулась рука Ниязова.

«Вот это да!» – удивился Москалев, опустил глаза и начал искать место, на которое можно было опереться ногой.

Тут опять раздалось змеиное шипение.

Командир взвода снова взглянул вверх. Теперь над ним вместо руки была голова Ниязова, который подбородком показывал левее от себя. Федор взглянул туда и увидел довольно широкий скальный выступ. Но как на него взобраться?

Федор опять посмотрел вверх. Головы Кофура там уже не было, снова высунулась рука. Но чтобы за нее ухватиться, нужно было хорошенько подпрыгнуть. Сделать этого Федор никак не мог. Он стоял на маленьких выступах, с которых наверняка свалился бы. Вдобавок этому амуниция – разгрузочный жилет, битком набитый автоматными магазинами и гранатами.

Федор прикусил губу и начал быстро осматривать каждый дециметр стены, расположенной над ним. О счастье, он нашел ступеньку, но не глазами, а рукой, вернее, левым предплечьем. За глубокую выемку над ней можно было хорошенько ухватиться ладонью, потом подтянуться и поставить в нее локоть. Другой такой же выступ располагался в полуметре справа, чуть выше первого.

Москалев повис на этих ступеньках, поставил ногу около руки Кофура и тут же заметил другие выемки. За них можно было ухватиться и закинуть ноги в пещеру, в которой находился Ниязов.

Так он и сделал.

Кофур, стоявший на самом краю пещеры, ухватил командира за ноги, потащил к себе, помог втиснуться всем телом в темный проход. Федор опустил левую руку под себя и ухватился за что-то мягкое, округлой формы.

Змея!

Москалев чуть не вскрикнул с испугу и полез наружу. Но Кофур не дал ему сделать это, втащил командира внутрь пещеры.

– Что такое? – шепотом спросил солдат.

– Змея!.. – Федор еле разжал челюсти, смотрел на Ниязова, трясясь всем телом.

– Нет, это канат.

– Канат? – Старший лейтенант открыл рот, вдохнул прохладный воздух, втиснулся глубже в пещеру, поправил приклад автомата, упершийся во что-то сбоку, посмотрел под себя.

Да, это действительно был канат, довольно толстый, сплетенный как женская коса.

Проем в скале был нешироким, около метра, высотой чуть побольше.

Федор оперся руками на камни, перевернулся животом вниз и продвинулся вперед метров на пять. По сквозняку, идущему из темной глубины пещеры, Москалев понял, что она сквозная.

Теперь их задача состояла в том, чтобы основательно, не торопясь, исследовать ее. Если здесь есть канат, то это говорит о том, что душманы используют эту пещеру в каких-то своих целях. Они могут оставить в ней свои сюрпризы, например мины.

– Я еще не осмотрелся, – прошептал на ухо Москалеву Кофур. – Вот!.. – Он показал рукой на канат.

Федор чуть отодвинулся от солдата и стал разглядывать этот канат. Его конец был привязан к железному штырю, вбитому в расщелину, чуть заметную в стене пещеры. Сам канат был уложен в выемку, вырубленную в камне у самого выхода из подземелья. И что интересно, другой его конец, похоже, был где-то наверху.

Москалев внимательно осмотрел канат и пришел к выводу, что он не заминирован. Старший лейтенант приподнял его на полметра и раскрутил две веревки, прежде плотно сплетенные одна с другой. Между ними оказалась еще одна веревка толщиной с большой палец, через полметра другая.

«Значит, это веревочная лестница. Вот так пироги печеные!» – подумал он.

Тут Кофур легонько стукнул офицера по ноге. Федор оглянулся и замер, ожидая, когда глаза привыкнут к сумраку, царящему в пещере. Он кивнул, поинтересовался, что там такое, и только сейчас разглядел, на что указывал рукой Ниязов. Это был деревянный щит квадратной формы, плотно вставленный в стену.

Кофур показал, что он сейчас потащит его на себя. Но Федор запретил ему это делать, придвинулся ближе к ящику и начал внимательно осматривать его.

Он увидел, что по бокам щита были закреплены две рейки с проемами для пальцев. Старший лейтенант потащил на себя этот самый щит. Тот легко поддался его усилиям. Москалев аж присвистнул от удивления, увидев приклад пулемета.

Федор забыл об осторожности и потянул его на себя. Оружие поддалось не сразу. Причиной этому был не только его вес, но и стойки, упершиеся в железный ящик с пулеметной лентой.

– Вот так подарочек! – прошептал он. – «ДШК»! Фу-у-у! – Командир взвода посмотрел на Кофура и приложил указательный палец к губам, требуя тишины.

Он тихонечко приподнял деревянный щит и установил его на прежнее место, закрыл проем. Потом старший лейтенант показал Ниязову на ухо – мол, прислушайся, солдат! – и сам замер, успокаивая возбужденное дыхание.

Через минуту Кофур пожал плечами, дескать, тишина кругом, ничего не слышу. Москалев согласился с ним и повел рукой, давая понять, что нужно двигаться дальше. Потом он показал указательным и средним пальцами себе на глаза, предупреждая солдата, что сперва нужно внимательно все осмотреть. Ниязов кивнул в ответ, повернулся к командиру спиной, замер на некоторое время, огляделся и шагнул вперед, в глубину пещеры.

Двигались они медленно. Через несколько метров Кофур остановился и поднял кулак с выставленным указательным пальцем, требуя внимания. Он долго что-то осматривал, потом лег на бок и показал Москалеву, что тот должен продвинуться вперед.

Федор так и сделал. Он прополз вперед, уперся правой рукой в стену и вдруг почувствовал, что в ней провал. Старший лейтенант продвинулся чуть дальше, замер и стал ощупывать рукой края проема. Сквозняк из него не шел. Данный факт говорил о том, что эта часть пещеры упирается в скальный тупик.

Рука Федора сама полезла в разгрузку с автоматными магазинами и начала искать в маленьком кармане фонарик. Но старший лейтенант тут же понял, что это опасно. Он похлопал Ниязова по ноге и вжался грудью в проход, давая солдату возможность продолжить движение вперед.

Кофур все понял правильно.

Пещера была длинной. Минут через десять Ниязов снова остановился. Справа от него опять стоял щит точно такой же формы, как и в начале пещеры. Он прикрывал какую-то щель. Что за ним находилось, проверять Москалев поостерегся.

По прохладному сквозняку, идущему из глубины пещеры, было понятно, что до выхода из нее еще далеко. Горячий наружный воздух в ней остывал градусов до восемнадцати-пятнадцати.

В этот момент возник и другой вопрос. Насколько безопасно им продолжать движение?

Ниязов вдруг остановился и долгое время лежал без движения. Федор тоже замер, оперся на локти, чуть приподнялся и напряг мышцы, пытаясь остановить дрожь, непонятно откуда взявшуюся во всем его теле. Он немножко успокоился и стал вслушиваться. Но ни через минуту, ни через другую, третью, пятую его уши так и не уловили ни единого звука. В пещере царила мертвая тишина.

Похоже, ничего не услышал и Кофур. В противном случае он не продолжил бы движение вперед. Через несколько метров солдат ускорился.

Москалев не отставал от него, иногда упирался лбом в каблук ботинка. Он прополз еще метров пятнадцать и почувствовал плечом, что проход в этой части пещеры становится значительно шире. Федор легонько дернул Кофура за ногу, и тот остановился. Офицер и солдат отдохнули пару-тройку минут и продолжили движение.

Вскоре подземный ход повернул вправо. Федор тут же почувствовал сильный сквозняк, овевающий его потное лицо. Впереди хорошо просматривалось белое пятно выхода из пещеры.

Москалев немножко полежал, поразмыслил и пришел к выводу, что нужно продолжить движение до выхода и осмотреться. Он ткнул локтем в бедро Ниязова. Тот посторонился. Старший лейтенант прополз мимо него и первым оказался у выхода из пещеры.

Справа от него тоже была выемка с деревянным квадратным щитом. Рука старшего лейтенанта невольно, сама собой потянулась к нему, но реек, за которые можно было ухватиться, тут не было. Москалев отдернул руку, приблизился к выходу из подземного тоннеля и стал осматриваться, пытаясь понять, с какой стороны скалы он сейчас находится.

Впереди довольно ровная низина. Федор увидел валун, перекрывающий путь шустрому ручью, бегущему под скалой, и понял, что уже был здесь сегодня, когда со своей группой продвигался к ущелью от блокпоста.

Старший лейтенант недовольно покачал головой. Ведь если бы в данный момент здесь находился душманский стрелок, то он в одиночку мог бы спокойно уничтожить их всех. Вся местность внизу очень хорошо просматривалась отсюда.

Москалев, недолго думая, начал спускаться в низину. Сделать это было совсем не трудно. Кофур следовал за ним.

Вскоре Ниязов тихонечко окликнул командира и показал ему рукой влево.

– Товарищ старший лейтенант, там душманы! Они готовятся открыть огонь.

Федор глянул туда, куда указывал солдат, и увидел духов. Все они находились метрах в пятидесяти, на косом спуске скалы, держались спиной к ним. Именно в этот момент душманы открыли огонь из двух крупнокалиберных пулеметов. Несколько человек стреляли из винтовок, еще трое устанавливали на огневую позицию миномет.

Время терять было никак нельзя. Федор вытащил из карманов разгрузки несколько ручных гранат и приказал Кофуру сделать то же самое.

Справа круто уходила вверх скальная стена. Москалев осмотрел ее и убедился в том, что противника на откосе нет. Оттуда ему и Ниязову ничего не грозит. Старший лейтенант принял решение ползком приблизиться к душманам, расположившимся к ним спиной, и уничтожить их взрывами гранат и стрельбой.

– Твое место тут, – сказал Москалев солдату и указал на гору булыжников. – Мое – за теми камнями. Когда махну рукой, бросаешь в них гранату и стреляешь сразу после взрыва. Понял? Готовься!

Федор перебежал ко второй насыпи камней и быстро приготовился к бою. Старший лейтенант махнул рукой Кофуру, метнул одну за другой две гранаты в сторону пулеметных расчетов и тут же открыл прицельный огонь по минометчикам.

Два душмана, стрелявших из винтовок, так и не успели разобраться в неожиданной ситуации. Они вскочили, начали озираться, искать врага, но тут же были уничтожены, оба упали со скалы и широко раскинули руки.

Кофур так же, как и Москалев, выскочил из камней и перебежал к краю скалы.