Текст книги "Игра по-черному"

И он успел, подгоняя бойцов, когда те подползали под колючую проволоку под защитой развалившегося здания КПП, когда они ползли по сточной канаве, вырытой для отвода воды во время зимних ливней. Русский полковник рассчитал все верно. Первая цель: группа из трех пикапов и двенадцати диверсантов, громивших гарнизон гранатометами и поливавших его из автоматов и крупнокалиберных пулеметов, была ближе к дороге. Вторая группа, атаковавшая военный городок, была правее, вела бой со стороны джунглей. Чтобы второй группе отойти, нужно, чтобы ушла первая и освободила проход к дороге. И вот этого Нестеров как раз намеревался не дать им сделать.

Бойцы оказались сбоку на расстоянии всего пятидесяти метров от позиции диверсантов. Два «Шмеля» ударили одновременно, и тут же на дороге вспыхнули огненным облаком два разрыва. Рухнуло дымящееся тело, еще один противник покатился по траве, объятый пламенем. Перевернутый на бок пикап полыхал, как факел, второй с развороченным боком дымился. Бойцы тут же открыли прицельный огонь по опешившим от неожиданности боевикам. Действовали они умело, так, как их и учил русский инструктор. Били короткими очередями, прикрывая друг друга, пока один подавлял огнем, второй делал короткую перебежку, менял позицию и открывал огонь. Меньше чем за полминуты группа террористов была уничтожена. Неопытные спецназовцы, полукольцом охватив позицию, приблизились вплотную, завершив дело двумя брошенными гранатами и несколькими очередями из автоматов.

Приказав оттащить в заросли двух раненых бандитов, Нестеров повел свою группу во вторую атаку. Диверсанты поняли сразу, что уйти по дороге им не дадут, что нападение организовано профессионально, со знанием дела, и тут же прекратили огонь по периметру и, отстреливаясь, стали уходить через джунгли. Капитан Перно со своими людьми бросился было в погоню, но Нестеров остановил его. Рисковать жизнью своих людей смысла сейчас не было. В джунглях стрелковый бой – дело затяжное и кровавое для обеих сторон. Там почти всегда есть где укрыться и неожиданно открыть огонь по противнику. Главное, что основная часть диверсантов уничтожена, есть пленные, которым можно развязать языки. Дальше решение будет принимать командование и политические лидеры.

– Мы разбили их, полковник, уничтожили! – вытирая пот рукавом с лица, тараторил Перно по-английски с ужасным акцентом.

«Не мы, а я», – мысленно поправил его Нестеров, но вслух говорить этого не стал. Командир должен верить в себя, без этой веры трудно командовать, трудно воевать, вести своих людей в бой, на смерть. Научится, главное теперь разобрать этот бой на составные части, проанализировать все досконально, тогда он поймет, где был прав, где и чего не учел и где опоздал.

– Какие потери, капитан? – глядя, как спецназовцы закатывают через ворота три трофейных пикапа, спросил полковник.

– Пять убитых, восемь раненых из моих солдат и двое гражданских поваров. Граната угодила на кухню.

«Плохо, очень плохо, – снова мысленно отметил Нестеров. – Тринадцать бойцов вышли из строя за один бой. В подразделении вместе с командиром шестьдесят пять человек. Еще две такие героические схватки, и подразделение перестанет быть боеспособным. Придется учить парней оборонительному бою более основательно. Тактика спецназа важна, была поставлена задача научить их проведению специальных операций по обезвреживанию отдельных террористов, уничтожению диверсионных групп, освобождению заложников. Но основами стрелкового боя тоже нельзя пренебрегать. Нужно научить их тактике оборонительного боя, наступательного боя в составе стрелкового подразделения. Тут идет гражданская война, а мы их будем учить приемам мирного времени, чисто антитеррористическим действиям. Нет, надо согласовать изменения в программе с командованием».

Потери противника: двенадцать трупов и двое раненых. Нестеров прошел вдоль рядов тел, уложенных на плацу. «Черт их разберет, сколько лет каждому. Определить возраст у негра очень сложно. Тут нужно несколько лет среди них прожить, присмотреться, понять, чтобы делать такие выводы. Ладно, на этот вопрос мне Перно ответит, а вот обмундирование у них неплохое. Хорошо одеты. Чувствуется централизованное снабжение: однотипный камуфляж, армейские ботинки. Правда, у некоторых они черные, а у некоторых убитых светлые, песочного цвета.

А вот оружие в основном французское. Или французы поставляют, или с разграбленных армейских складов, которые французы не успели вывезти отсюда. Хуже, если первое. С ворованным мы справимся, а вот если за спинами этих туземцев стоят Европа и НАТО, то будет сложнее. Справимся все равно, просто смертей будет больше. С обеих сторон. А им тут нужны мужские руки, кто-то должен восстанавливать страну, строить мирную жизнь и защищать республику. А мы будем год за годом класть на поле боя лучшую и самую работоспособную часть мужского населения».

К вечеру Нестерову удалось дозвониться до Сафонова. Генерал говорил спокойно, но своей озабоченности не скрывал:

– Что ты можешь сказать об этой группе диверсантов, Дмитрий Иванович?

– Хорошо и целенаправленно подготовлены и вооружены. Хорошо знали, как защищен военный городок. Целью однозначно было нанесение максимального урона военнослужащим республики, деморализация, демонстрация всесильности оппозиции и ее серьезных намерений.

– Но группу ты фактически уничтожил, – с сомнением сказал Сафонов. – Со своими, еще толком не обстрелянными солдатами.

– Ну, солдаты имели все же кое-какой боевой опыт, а нападавшие не учли возможность различных тактических приемов обороны, которые мы могли применить. Я думаю, что это организаторы нападения недооценили боеготовность гарнизона. Они просто не совсем хорошо подготовили группу. Лихо, храбро, эффектно, но «купились» на элементарный фланговый обход и удар в самое уязвимое место. Ситуация, честно говоря, как в учебнике. Такие вылазки всегда и во все времена предпринимали все окруженные гарнизоны крепостей. После нашей атаки они быстро потеряли инициативу и отошли в неудобном для отступления месте. Тут мы их и добили.

– Странно, что это было единственным нападением. Я ждал, что их будет несколько в различных частях страны или уж, как минимум, на юго-западе.

– Как раз это и не странно, Павел Андреевич. Есть ощущение, что это не массовая акция, а разовая демонстрация силы и намерений. Это не партизаны, не силы оппозиции, это что-то другое. Слишком они однообразно экипированы были и вооружены. Боюсь предполагать, но не французы ли за ними стоят? Я знаю, что власти грешат на Габриэла Аламо, но у того много сторонников, а нет серьезной армии. Его просто поддерживает население, и он, по вашему же признанию, никогда не тяготел к гражданской войне.

– Мог и начать тяготеть, – проворчал генерал. – Мог начать формировать армию, ему могут помогать и французы, и другие политические игроки, кто заинтересован в дестабилизации обстановки в регионе… Ладно, Дмитрий Иванович, я тебе вот что еще хотел сказать. Совершенно случайно узнал, где твоя дочь. Она сейчас в городке Видонава, неподалеку от тебя. Там строится медицинская клиника, о которой я тебе рассказывал. Если выберешься повидаться, то мой тебе совет – не мелькай там в военной форме. Даже в полувоенной. Это слишком будет бросаться в глаза, да и от иностранных репортеров потом не отобьемся. Мол, русская врач встречается с русским военным. Можно знаешь сколько фантазий накрутить об истинных намерениях России в этой стране!

Дмитрий Иванович Нестеров немного покривил душой. Не хотелось ему в глазах своего старого командира и боевого друга выглядеть в неприглядном свете. Поссорился с дочерью, не виделся и не разговаривал с ней почти полтора года. Признаваться в таком никто не любит, особенно мужчины, сильные мужчины. Некрасиво, когда сильный мужик, железный спецназовец боится встречи с собственной дочерью, потому что боится разговора с ней. Нестеров прекрасно понимал, что передал Алене свой характер – крутой и непреклонный. Понимал, что дочь уже взрослая и сама решает, как ей жить и чем заниматься. И что она не просто болезненно переносит попытки отца вмешаться в ее личную жизнь, она органически не приемлет вообще никакого вмешательства. А железный полковник с возрастом стал понимать, что любовь близких – это самое главное на свете, важнее всех специальных операций на Земле.

«Старею я, – думал Нестеров, ведя внедорожник по джунглям. – Алена еще молода, в ней кипит кровь, она не знает и знать не хочет, что такое покой и умиротворение. Ее никакими коврижками не заманишь посидеть на закате, послушать, как утихает под вечер природа, как где-то в лесу поет иволга». Он и сам был таким, сам насмехался над другими, теми, кто старше его и мудрее. Только с возрастом он понял, что не стал слабее как солдат. С возрастом он понял, что становится настоящим мужчиной – непримиримым к злу, беспощадным к врагам, но и в то же время любящим и мягким с женщинами, с детьми. Да, хотелось полковнику Нестерову понянчить внуков, но…

«И каким будет наш разговор сегодня, – думал Нестеров. – Кинется ко мне на шею Аленка с криком «папка!»? Или хмуро посмотрит и спросит: “Ты опять приехал мне нотации читать?”» А он и не собирался ничего читать, воспитывать или учить. Отец просто хотел взглянуть в глаза своей девочке, провести рукой по ее волосам, услышать ее голос. И по глазам, по голосу понять, что у дочери на душе, как в ее жизни. И погрустить, если не все ладно, порадоваться, если все хорошо. Счастье близкого человека – это и твое счастье. И понимаешь это уже только с возрастом. С возрастом понимаешь, что дарить любовь приятнее и теплее, чем получать ее от кого-то. Лишь бы у нее все было хорошо, а остальное перемелется.

Группа вылетела «домой» налегке. На борт взяли только личные вещи, личное оружие. Правда, Олег Маринин вез с собой два комплекта квадрокоптеров, но этих «птичек» можно было считать его личным оружием. И не только личным. Вся группа очень бережно обращалась с этими двумя чемоданчиками Теслы. Практически во время любой операции Маринин со своим оборудованием был глазами группы. И эти глаза не раз спасали жизни спецназовцев и помогали быстро и эффективно выполнить боевую задачу. Сейчас спецназовцы отдыхали, многие дремали, кое-кто просто смотрел в иллюминатор на проплывающие внизу джунгли, саванну.

Африка! Загадочный и такой незнакомый континент. «Хотя почему я его выделяю таким образом, – вдруг подумал Погодин. – Южная Америка, Юго-Западная Азия не менее загадочные места. Просто о них я только слышал и читал, а вот в Африке уже второй раз. Наверное, мою группу и послали сопровождать с российской стороны эти совместные учения, потому что у меня и у большинства моих ребят есть опыт «работы» именно в Африке. Специфика! А впереди долгожданный отпуск. Многие ребята в группе ждут отпусков. – Капитан улыбнулся, представив, как вернется домой, сбросит с себя одежду и погрузится в горячую ванну с солями. И будет отмачиваться час, два. – Неплохо бы в баню сходить, но в баню идти лучше с друзьями, а быстро собрать компанию не удастся. Значит, ванна, холодный сок и настежь открытая дверь в лоджию. И чтобы ветерок теребил тюль на двери. Свой, питерский ветерок, приносящий запахи с Финского залива».

Погодин снова посмотрел вниз, на зеленый ковер джунглей, на бурые пятна открытых участков. Там, в саванне, сейчас наверняка ходят жирафы, бегают стада зебр, а где-то в тени акации лежит пара гепардов. Еще не голодных настолько, чтобы подниматься в такую жару и попытаться догнать копытную жертву. Жара, лень, трепещущее марево на горизонте. «Расслабился я что-то, – подумал Погодин. – Не рановато ли? Еще предстоит совершить посадку для дозаправки. У транспортника практическая дальность шесть тысяч шестьсот километров, ему всю Африку с юга на север не преодолеть. Хотя если он с дополнительными баками, – лениво текли в голове мысли, – то вполне может совершить следующую посадку на базе Хмеймим в Сирии. Что-то там пилоты должны передать или кого-то высадить из военных моряков. А потом прямиком в Питер».

Открылась дверь кабины пилотов, и оттуда вышел молодой штурман. Найдя взглядом Погодина, он подошел к спецназовцу и наклонился к его уху.

– Товарищ капитан, вам просили передать, что мы меняем курс. Садимся в столице Республики Мамуотта. Там вашу группу высаживаем. Вас встретит руководитель российской военной миссии генерал Сафонов. Приказ получите от него. Поступаете в распоряжение генерала Сафонова.

Погодин в ответ только кивнул. Не чертыхнулся, не сморщился от досады, а просто кивнул, как будто штурман вышел, чтобы сказать ему, что в Питере во время прибытия будет прохладно, но не дождливо. М-да, главное, что не дождливо. Капитан обвел взглядом своих бойцов. «Ну что же, пусть еще немного отдохнут, покемарят. Изменение в приказе я сообщу им перед посадкой. Ничего, отдохнем потом. Выполним еще одну задачу, и на отдых. Такая у нас работа, мы спецназ ГРУ».

Самолет по рулежке свернул на край поля, где, кроме колючей проволоки и степных трав, ничего не было. Неприметный запыленный автобус подогнали прямо к грузовому пандусу. Спецназовцы, подхватив свои рюкзаки и зачехленное оружие, быстро сбегали по пандусу на бетон аэродрома и тут же садились в автобус с затемненными стеклами.

– Товарищ генерал, командир группы спецназа капитан Погодин прибыл в ваше распоряжение, – доложил Погодин Сафонову, бросив руку к форменной фуражке без кокарды. – Группа в составе двадцати трех человек. Личный состав здоров и готов выполнить любой приказ.

Сафонов внимательно посмотрел на командира, с удовлетворением отметил, что и сам капитан, и все его бойцы одеты в нейтральный армейский камуфляж без знаков различия и шевронов, которые могли бы постороннему наблюдателю помочь определить принадлежность прибывших к какой-то конкретной стране и армии. Пожав спецназовцу руку, генерал сказал:

– Я перевезу вас в одно укромное место, где вы познакомитесь с заданием, будете готовиться и где я смогу познакомить вас вообще с современной ситуацией в этой стране. Афишировать прибытие группы спецназа ГРУ крайне нежелательно. Это только подчеркнет важность происходящих событий, а политическая ситуация в стране и так напряженная. Вы слышали про Республику Мамуотта? Отлично. На месте вас будут ждать, в том числе в ваше распоряжение поступят компьютеры, и вы сможете получить почти всю информацию о стране.

Задавать вопросы было преждевременно. Пока сам генерал Сафонов не рассказал о ситуации, пока он не поставил задачу, спрашивать не о чем. Ясно, что задача предстоит именно боевая. Не цветочки же собирать на лугу прислали спецназовцев. И не веночки плести.

Когда автобус выезжал с летного поля, Погодин сразу заметил три похожих автобуса, которые разъезжались в разные стороны с аэродрома. Сам Сафонов, не расставаясь с рацией, слушал переговоры в эфире. Видимо, все шло по плану, и генерал не вмешивался в ситуацию. «Серьезно он все обставляет, – оценил Погодин. – Значит, и ситуация соответствующая. И задание будет не из легких».

Через несколько минут генерал Сафонов, убедившись, что обстановка не вызывает опасений, вытащил из портфеля планшет и протянул капитану.

– Время еще есть, часа полтора. Ознакомься с обстановкой в стране. Мы тут для тебя специально сделали подборку.

То, что Погодин увидел на экране планшета, было сжатым анализом ситуации в стране, раскладом политических сил, степени влияния зарубежных стран на политические и экономические процессы в стране. Никаких доводов, просто выводы. Погодин понимал, что, экономя время, специалисты разведки не стали перегружать его голову этими фактами. Только выводы, только описание ситуации и возможные риски.

Из изложенного следовало, что Франция вынуждена покинуть страну, в которой до недавнего прошлого вела себя как хозяин. Несмотря на то что Мамуотта освободилась от французской колониальной зависимости еще в 70-е годы прошлого века, влияние сохранялось вплоть до начала этого века. Париж любыми правдами и неправдами хотел присутствовать в республике. Здесь господствовали французские корпорации, французские офицеры занимались подготовкой республиканской армии, но, по большому счету, они просто держали в стране свой контингент под предлогом защиты республики и предотвращения гражданской войны. Хотя именно французские политики как раз и провоцировали создание этой ситуации, прикармливая оппозицию, финансируя различные вооруженные формирования, раскачивая ситуацию, как лодку на речной стремнине. И все это ради того, чтобы действующее правительство продолжало давать согласие и на присутствие французских вооруженных сил в стране, и на экономическое влияние Франции.

Президент Жан Августо Лурембо пришел к власти три года назад. И за три года он таки добился коренных изменений во внутренней и внешней политике страны. Не продлевались кабальные контракты с французскими фирмами, было отказано французским инвесторам. Год назад было предъявлено требование французским армейским подразделениям покинуть страну. Оппозиция сразу же подняла голову и стала клеймить президента и обвинять его чуть ли не в измене родине за его политику. Якобы только дружеская рука Франции могла поднять республику из нищеты и вывести к светлому будущему. Хотя именно колониальное прошлое и постколониальные годы как раз подтверждали обратное.

По данным российской разведки, несколько лидеров повстанцев, активно участвующих в партизанских действиях в стране, особой опасности для действующего правительства не представляли. С ними можно было справиться действиями республиканской армии. Просто для этого нужно время и средства. А еще необходимо прекратить иностранную помощь радикалам. Самую серьезную силу представлял лидер антиправительственных сил Габриэл Аламо.

Личность Аламо была интересной и противоречивой. Бывший армейский офицер, получивший подготовку во французской армии, но в то же время противник французского влияния. Политической карьеры у Аламо не получилось, но хозяйственник и экономист он был толковый. Его поддерживало почти все население юго-западной провинции Ниджалоди, одной из беднейших в стране, потому что люди видели его помощь населению. Где Аламо брал деньги на эту помощь и на содержание своих партизанских отрядов, было точно не известно. Но кое-какие сведения все же позволяли говорить о финансовой помощи Франции. Значит, Аламо использовал все, что можно использовать, даже помощь тех, кого считал врагами, но с этими внешними своими противниками он, видимо, собрался разобраться позже, когда возьмет власть в стране в свои руки. И в то же время к власти Аламо рвался отнюдь не с помощью штыков своих боевиков, а старался делать все больше политическим путем. Своя партизанская армия давала ему гарантию, что его не уничтожат правительственные войска.

И позиция у Аламо была полностью противоположная позиции действующего президента. Если президент Лурембо пытался наладить международное сотрудничество и широкие экономические и политические связи с другими странами, намеревался активно входить в международные коалиции, то Аламо был ярым противником любого вмешательства извне и любой, пусть формальной, коалиционной зависимости. Никакая Европа, никакая Азия или Америка в стране присутствовать не будут. Только национальная экономика, ни одного франка чужих денег в инвестиции. Торговать – да, но пускать в страну иностранные компании он не хотел. Отсюда и результат – диалог с российскими политиками у него не получался. В России он видел лишь нового колонизатора, который только и мечтает, как бы прибрать к рукам ресурсы страны. Отсюда и вражда, противостояние, а ведь президент республики обратился за военной помощью именно к России. Именно российских военных он пригласил для того, чтобы сформировать и обучить армию, подготовить грамотных офицеров. Именно с Россией президент Лурембо начал выстраивать экономические отношения и разрешил России инвестировать средства в страну.

Автобус свернул с разбитого второстепенного шоссе и поехал по заросшей травой старой грунтовой дороге, пролегавшей под кронами тропического леса. Через час, миновав ржавые покосившиеся ворота, автобус въехал на территорию какого-то заброшенного предприятия. Кругом проваленные крыши одно– и двухэтажных корпусов, растрескавшийся асфальт, зияющие окна с разбитыми стеклами, ржавеющие останки каких-то машин и механизмов под открытым небом. Судя по истлевшим остаткам мешков и эмблемам, это было предприятие переработки сельскохозяйственной продукции. И умерло оно много лет назад.

– Ну, теперь это ваша база, – кивнул на окно Сафонов, когда автобус остановился. – Располагайтесь, осваивайтесь. Кое-какое снаряжение и оборудование я заранее сюда доставил. Так что на первое время жизнь у вас будет с минимальным комфортом. Но все дальнейшее зависит от планов.

Пока бойцы Погодина осматривали территории и периметр, готовили помещение для подразделения и огневые точки для круговой обороны, если возникнет такая необходимость, Сафонов сел с капитаном за стол в небольшом помещении, которое было заранее подготовлено для командира группы. Кроме стола, в помещении были несколько стульев, кровать, полевой телефон, к которому бойцы уже тянули провода для связи с позициями.

– Итак, наша задача? – спросил Погодин, глядя на генерала. – Разведка, устранение оппозиции, обнаружение каналов поставки оружия и снаряжения для оппозиции?

– Возможно, что и это тоже, но по ходу основной операции, Артем Сергеевич, – проговорил Сафонов и на несколько секунд замолчал, собираясь с мыслями. – Основная и первостепенная ваша задача – поиск и освобождение похищенных граждан России.

– Кого мы должны найти и освободить? – спросил капитан. – Представителей посольства, гражданских специалистов?

– Сотрудника военной миссии полковника Нестерова и его дочь, представителя от нашего ведомства здравоохранения Алену Дмитриевну Нестерову.

Погодин почти минуту молча смотрел на генерала. Но Сафонов понял, что сейчас спецназовец молчит не потому, что опешил, что взволнован и растерян. Нет, он, конечно, удивлен, но в голове молодого командира уже строятся предположения, догадки и появились первые наброски плана предстоящих действий.