Текст книги "Игра по-черному"

Глава 3

– Да, неизвестных в этой задачке много, – хмуро произнес Погодин. – Почти все. Значит, перед нами стоят три вопроса. Первый: зачем их могли похитить? Ответ на этот вопрос даст ответ на следующий вопрос: кто это сделал. Поняв, кто за этим стоит, мы поймем, где их искать.

Они стояли на краю поселка и смотрели на новое здание клиники. Там суетились рабочие. Строительство самого здания было фактически закончено, и сейчас шло подключение коммуникаций. Насколько понял Погодин, здесь было много сложных инженерных решений: и с водоснабжением, и с электроэнергией. Сам поселок был не очень большим: раскинувшиеся полтора десятка улиц с невысокими домами и автовокзалом, который отличался старинной интересной архитектурой еще начала прошлого века. Но жизнь в городке кипела. Довольно полноводная река, на берегу которой раскинулся населенный пункт, изобиловала рыбой. Работал пусть небольшой, но все же свой мясокомбинат, куда местное население свозило на убой свою живность. Возродили к жизни комбинат всего год назад, поставив новое оборудование. Птичья ферма и кирпичный завод на местной глине давали приличное количество рабочих мест. А глина позволила возродить и местные ремесла. Отсюда в столицу и туристические центры шла продукция мастеров – глиняные статуэтки и другие поделки.

– Давай размышлять вместе, – предложил генерал. – Ты успел подумать, я думаю вот уже несколько дней. Сложим, что у нас получилось.

Погодин посмотрел на лейтенанта Халилова и нескольких своих бойцов, которые осматривали место похищения полковника и его дочери. Двое бойцов удалились в джунгли. Удастся ли найти что-то стоящее? Ведь местная полиция осматривала место и никаких зацепок не нашла. Сафонов заложил руки за спину и стал говорить ровным голосом, как будто читал скучную лекцию. При этом он привычно покачивался с носка на каблук.

– Наше присутствие в стране ни для кого не секрет. Меня даже на официальные приемы приглашают. Лурембо выгодно показывать, что он активно начал сотрудничать с Россией, и постепенно сила России встает за его спиной. И последняя атака на учебную базу, где Нестеров готовил спецназовцев из местных солдат, тому подтверждение. Запугать нас? Сомнительная цель, учитывая уровень специалистов, которые сюда приезжают, и сильную позицию России на международной арене. Значит, целью может быть только провокация.

– Бросить камень, а самому в это время спрятаться за спину другого? – хмыкнул Погодин. – Тактика известная. Значит, кто-то хочет повлиять на репутацию своего конкурента. Или это злонамеренный акт со стороны французов – подкупить какие-то силы, чтобы они изобразили народный гнев и акцию со стороны тех, с кем и Россия, и президент Лурембо пытаются мирно договориться. Тогда это какая-то мелкая оппозиция на уровне бандитов, которые промышляют не на политическом уровне, а скорее на криминальном. Пытаются нажиться в смутное время. Не французский же спецназ этим занимался.

– Логично, – кивнул генерал. – Французам очень выгодны такие акции, которые проводят якобы местные, абсолютно безбашенные группировки. Они вполне могут полностью содержать некоторые из них для дестабилизации обстановки в стране. Типичная колониальная политика. И я склоняюсь к мысли, что крупным игрокам типа Аламо похищение российских граждан невыгодно.

Халилов отдал бойцам какие-то распоряжения и поспешил к командирам. Подойдя, он вскинул руку к мягкой армейской фуражке:

– Товарищ генерал, разрешите обратиться к капитану Погодину?

– Докладывайте, что у вас, – нетерпеливо остановил лейтенанта Сафонов.

Генерал обратил внимание, что Халилов, несмотря на приказ генерала, все же вопросительно посмотрел сначала на своего командира, и когда тот кивнул, стал докладывать.

– Место происшествия затоптано, много следов. Если учесть, что и местные там побывали после приезда полиции и военных, то трудно сделать однозначные выводы. Мальчишки постарались, почти все гильзы собрали. Но мы нашли парочку. Дождей с тех пор не было, запах из гильз чувствуется. Стреляны недавно, вполне соответствуют дате похищения и нападения на охрану. Стреляли, видимо, из наших «АК‐74». Патрон 5,45х39.

– Ну, этого добра по всему миру хватает, – покачал Сафонов головой. – Где их только не производят по лицензии и без лицензии, у кого они только не стоят на вооружении.

– В Африке как раз с прошлого века в ходу «АКМ», – возразил Погодин. – Их слишком много на складах во многих странах, чтобы от них можно было избавиться. Проще их использовать со старым патроном 7,62. Значит, группа состоит не столько из местных партизан, сколько укомплектована заказчиком, но из местных или наемников. В виде поощрения им подкидывают более современное оружие и снаряжение.

– А что с отпечатками обуви? – спросил генерал.

– Кроме отпечатков сандалий местного кустарного производства и обуви типа марокканских бабушей, – проговорил Халилов, – сплошь отпечатки армейских ботинок натовского производства. В них обуты и правительственные солдаты, и бойцы оппозиции. Кто и где – не разобрать, но один след выделяется – это котиковые ботинки на толстой каучуковой подошве с редким продольным рисунком протектора.

– Что за ботинки? – насторожился генерал.

– Нас перед отправкой в ЮАР пичкали разной информацией по Южной Африке, а заодно и по всей остальной, – пояснил Погодин. – Кое-что мы там, на юге, встречали из того, о чем нам упоминали. Легкие мягкие ботинки, которые хорошо защищают и от влаги, и от укусов всякой живности. Пользуются спросом у различного рода путешественников, любителей сафари. Делают их в Намибии.

– Наемники? – сразу понял Сафонов.

– Думаю, что наемники, которые маскируются под местных. И привлекают местных. Заказчик у них явно не из местных лидеров.

…На бронированном автомобиле Сафонова Погодин вернулся в столицу. За время пути, пока машина неслась на предельной скорости, генерала несколько раз вызывали по рации по защищенному каналу. Разговоры были короткими и, как понял капитан, закодированными. Дел у главы военной миссии в стране было очень много, но похищение заставляло откладывать все дела на более позднее время. Опытный стратег генерал Сафонов понимал, что происшествие это незаурядное, хотя по всему миру похищают множество людей, и часто очень высокого статуса. Но здесь и сейчас, в Мамуотта, это событие наводило на мысли о преддверии важнейших событий в стране. Тот, кто решился на эту акцию, готовился к большему. И упустить важный момент в его оценке было никак нельзя. От того, что сейчас предпримет российская военная миссия и легитимное правительство, зависит чуть ли не будущее республики.

– Слушай, Артем Сергеевич, – генерал помолчал, глядя через затемненное стекло в сторону проносившегося за окном автомобиля поселка. – Как ты считаешь, что будут делать заложники, если они живы? Стараться подольше сохранить себе жизнь, соглашаться на сотрудничество? Нестеров опытный офицер, спецназовец. Он понимает, что мы своих не бросаем и постараемся его вытащить вместе с дочерью любой ценой. Он выстоит, мужества ему хватит продержаться до прибытия нашей помощи.

– Дмитрий Иванович был моим первым командиром после училища, – ответил Погодин. – Он многому меня научил, благодаря Нестерову я понял, что спецназ – не военная специальность, это большее, что дается ребенку от рождения, а военному человеку от бога. Это мировоззрение, это особое восприятие мира, это особый образ мышления, это место бойца в системе мироздания.

– Ох уж мне эти ваши спецназовские понты, капитан, – проворчал Сафонов.

– Это не понты, – спокойно возразил Погодин. – Я же говорю, что это образ мышления. Знаете нашу поговорку, которая не просто слова, а нечто более глубокое, философия, если хотите? Спецназовец стреляет вторым, но попадает первым. Постарайтесь это понять со всех точек зрения: в этом и тактика боя спецназовцев, и стратегия.

– Хочешь сказать, что позволить противнику стрелять первым даст возможность выявить его огневые позиции, его возможности и степень готовности, а потом вы наносите свой удар, уходя от атаки противника или парируя ее?

– В какой-то мере и это. Но в эту фразу вложено гораздо больше. В том числе и непредсказуемость решений на поле боя. Непредсказуемость дает преимущество в удержании инициативы. Нестеров никогда не будет сидеть и ждать освобождения. Он будет проявлять инициативу. Похитители всегда будут не успевать за ним, за его мышлением, за его действиями. И они не будут понимать, каким будет его следующий шаг. Он может переиграть своих похитителей, даже не вырываясь из плена. Но с ним дочь, и он примет решение, которое максимально обезопасит гражданское лицо, то есть его дочь.

– Даже если и не будет стараться вырваться из плена? – удивленно переспросил Сафонов. – Но что можно сделать, сидя в яме или в каменном мешке, когда ты не можешь выбраться? Знаешь ли, и мне приходилось бывать в такой ситуации.

– Многое. Я, правда, не знаю, как Дмитрий Иванович будет действовать, но на поводу у ситуации он точно не пойдет. Он может втереться в доверие к кому-то из похитителей, запугать кого-то, подкупить обещаниями, информацией, принять меры к разобщению группы похитителей. Они сами друг друга могут перестрелять, а он этим воспользуется.

Только сам Артем Погодин знал, чего ему стоило не подавать вида, не показывать своего волнения. Незачем генералу Сафонову знать, что в прошлом у него и Нестеровой был бурный роман. Любой командир знает, что личное может мешать выполнению боевой задачи. Из-за личных отношений, личного пристрастия следователям не разрешают вести определенные уголовные дела, судьям вести процессы, а спецназовцам участвовать в операциях, где на кону жизнь и здоровье близких им людей. Не всегда человек способен контролировать себя в подобной ситуации, не всегда сможет до конца оставаться спокойным и объективным. Но капитан не только знал себя, он был уверен, что его личное отношение к Алене Нестеровой может отрицательно повлиять на ход операции. Он еще и прекрасно понимал, что другой группы, другого командира сюда прислать быстро не получится, а время очень ценно в этой ситуации. Лейтенант Халилов? Толковый командир, хороший спецназовец, но опыта у него еще маловато. А ведь это не просто боевая операция, тут «горячее варево, круто замешенное на политике». Действовать нужно быстро, эффективно, умело и… осторожно.

– Мы подобрали изображение с камер наблюдения и запросили у журналистов их снимки, – Сафонов повернул немного ноутбук, чтобы Погодину было хорошо видно. – Нестерова ты здесь не увидишь. Полковник у нас ушлый, умудрялся лицо отворачивать в сторону, когда проходил зону охвата камерами или когда видел, что его фотографируют. За спинами других умеет скрываться. А Алена Дмитриевна вот!

Погодин сдержал вздох. Аленка ничуть не изменилась с тех пор. Она всегда выглядела солидно, немного величаво. И только Артем знал, какая она, по сути, шаловливая девчонка, если находится в своей среде. И прическа все та же, короткая, с непослушными прядями на лбу, и тот же внимательный умный взгляд, и этот такой до боли знакомый поворот головы. Теперь Погодин понял, что все еще любит эту женщину. Отчетливо понял, когда его сердце сжалось от тревоги.

– А здесь она с отцом, – ткнул Погодин пальцем в экран. – И опять он спиной к камере.

Сафонов внимательно посмотрел на экран и отрицательно покачал головой.

– Нет, это не Нестеров. Это американский бизнесмен, потенциальный инвестор Стив Далтон. Он приехал незадолго до прибытия Алены Дмитриевны и познакомился с ней на приеме у президента по поводу развития энергетики. Там было много местных чиновников, наши специалисты тоже были.

– Интересно, – Погодин по привычке, как он всегда делал в минуты задумчивости, потер скулу. – А ведь точно не Нестеров. Хотя похож. И мощная шея борца, и форма затылка, и стрижка, и разлет плеч, и наклон плеч одинаковый. Можно и ошибиться. А это кто?

– Вот этот в темном костюме? Это руководитель департамента нашего Министерства энергетики. Вот он разговаривает с помощником президента. А вот эта личность – министр экономики республики. Щуплый негр, но башковитый, как все говорят. Он, кстати, учился у нас в России, и поэтому наши очень серьезный расчет делают на него.

– А это кто? Вот этот, с европейской внешностью. Чей-то секретарь, судя по возрасту. На министра не тянет. Глаза у него интересные. Вот еще на одном фото. И вот на этом. Как будто оценивает кого-то взглядом.

– Это интересный кадр, – усмехнулся генерал. – В чинах небольших, но везде норовит присутствовать. Это лейтенант Французского Иностранного легиона Морис Леви. Один из последних представителей французского военного ведомства, оставшегося в республике. Считается, что он присутствует тут чисто по хозяйственной линии. Занимается подготовкой, согласованием и передачей французских баз и бывших гарнизонов местным военным и чиновникам. Согласовывает вывоз имущества французских военных с бывших баз. Поэтому много ездит по стране, и часто его видно на таких вот приемах. Ему всегда с кем-то что-то нужно обсудить.

– Для лейтенанта он что-то староват. Ему явно за тридцать, – с сомнением покачал головой Погодин. – Вы сказали, что считается, будто он тут чисто по хозяйственной линии? Мне не нравится слово «считается». Я, конечно, знаю, что получить офицерские погоны в Иностранном легионе у них непросто. Вполне может быть, что он все еще ходит в лейтенантах. У них после Октябрьской революции наши бывшие царские генералы в лейтенантах ходили. Да и вообще в легионе лейтенант – это не наш младший офицер.

– Ну, с одной стороны, ты прав. А с другой – он и не лейтенант, а капитан, как нам удалось выяснить. И, думаю, он тут, помимо хозяйственных дел, чем-то другим занимается.

– Разведка? Связь с оппозицией? – сразу же предположил Погодин.

– Вполне возможно, – согласился генерал. – Мы сгоряча сначала хотели добиться, чтобы этого Леви выслали из страны, но потом поняли, что здесь, под нашим наблюдением, пусть лучше останется именно он, а то ведь о другом присланном соглядатае мы можем и не узнать.

Нестеров увидел глаза дочери и остановился. Сколько всего сейчас было в них: и удивление, и сомнение, и тревога, и грусть, и даже немного злости. Но больше всего сейчас в глазах Алены было теплоты. Она так давно не видела отца и только теперь поняла, как ей не хватало его, общения с ним. И Дмитрий Иванович остановился. Ему было важно насладиться этим ощущением. Так Аленка на него не смотрела уже очень давно.

– Папа? Ты здесь? – голос дочери прозвучал неуверенно. И это был не вопрос, не констатация факта, а именно слабо скрываемая радость.

– Я же солдат, Аленькая, – так же тихо ответил Нестеров, подойдя к дочери и взяв ее за плечи. – Я там, куда меня посылает Родина.

– Папка, – Алена перешла на шепот и неожиданно для самой себя прижалась к сильной широкой груди отца. – Папка, я так соскучилась по тебе.

– Я тоже, Аленькая, – ответил Дмитрий Иванович, поглаживая дочь по волосам. – Ты у меня молодец, я все про тебя знаю, про твою работу. И горжусь тобой.

И все. Они не стали упрекать друг друга за то, что за эти полтора года никто из них не сделал шага навстречу, не позвонил, не написал первым. И отец не выпускал из поля зрения свою дочь, и Алена знала, случись что-то, отец сразу появится и поможет. Он сильный и умный, а она, несмотря на все ее регалии и посты, глупая взбалмошная девчонка. И они говорили о делах, о Питере, об общих знакомых. Как будто и не было этих долгих месяцев размолвки.

Нестеров с дочерью отошли от машин к самой дороге, за которой начинались джунгли. Охрана из местных коммандос бестолково топталась возле машин и просматривалась отовсюду. Профессиональным взглядом полковник сразу оценил слабую тактическую подготовку этого подразделения. Даже шестерым подготовленным спецназовцам под силу грамотно осуществить охрану делегации иностранцев, которая приехала на строительство клиники. Откуда можно ждать нападения? В каждый конкретный момент из разных мест. Пока делегация ходила по стройке и возле нее, достаточно было прикрывать два направления: со стороны джунглей и со стороны поселка. Одновременно прикрывая иностранцев от нападения со стороны поселка, спецназовцы могли держать в поле зрения и машины миссии, оставленные неподалеку на парковочной площадке, чтобы к ним не подходили посторонние и не подложили взрывчатку. Но это на всякий случай, потому что о взрывах и покушениях Нестеров тут что-то не слышал.

Нападения совершались на представителей власти, на военных, на полицию, на склады. Собственно, и на эту миссию нападать было бесполезно и даже вредно. Те, кто находился сейчас на строительстве, представляли как раз те международные и иностранные институты, которые помогали развитию страны и никак не подпадали под категорию колонизаторов и врагов. И сейчас, когда представители миссии, обсуждая что-то с руководством строительства и медиками из столицы, все же двинулись не спеша к машинам, охранять нужно было направление на джунгли. От поселка далеко, неожиданного нападения оттуда последовать не могло бы. Но местные бойцы бестолково окружили миссию, идя с нею к машинам, на расстоянии пары десятков метров почти кольцом.

– Поедешь со мной в моей машине? – спросил Нестеров. – Мы так и не успели с тобой о многом поговорить.

– Мне нужно было встретиться с американским инвестором Стивом Далтоном, но он почему-то не приехал.

– Кто такой?

– Бизнесмен, – пожала плечами Алена, берясь за ручки двери. – Странный тип. Неделю назад, когда мы вместе с ним сюда приезжали, я ехала не со всеми, а в его машине, и американец мне рассказал о своих планах. Довольно впечатляюще. Если его планам суждено сбыться, если их примут в правительстве, то у экономики республики впереди большое будущее. Это даст всплеск энергетике, энергоемким производствам. Прежде всего переработке полезных ископаемых, металлургии.

– У тебя появилось хозяйственное мышление, – засмеялся Нестеров. – Ты растешь как руководитель «топового» уровня.

– Стараюсь, – улыбнулась Алена.

Дмитрий Иванович помедлил, не садясь на водительское сиденье, он стоял и смотрел на дочь. Как выросла его девочка, как изменилась, насколько она стала серьезнее, а может, и мудрее за это время. Или он просто не обращал раньше внимания на эти ее качества, не относился к Алене серьезно. Может быть, отсюда и все их разногласия, взаимное непонимание. «Да, я мало интересовался ее делами, ее мечтами, тем, к чему она стремилась, на что была способна. И это преображение Алены произошло вот только недавно, а отец опять это пропустил. Как пропустил из-за службы когда-то первое произнесенное дочерью слово, как пропустил из-за командировки ее первые шаги. Многое я пропустил», – с грустью подумал Нестеров… и тут раздались автоматные очереди.

Сводки, сводки, сводки! Погодин просмотрел их несколько десятков, все происшествия, боестолкновения и провокации в стране за неделю. Они с Сафоновым обсудили уже несколько вариантов действий в зависимости от того, какая группировка совершила похищение. Артему не давал покоя один вопрос: почему во время нападения и захвата Нестеров не оказал сопротивления? Никакой борьбы, никакого, пусть скоротечного боя не было. Это показывают и свидетели. А ведь в этой стране полковник не расставался с пистолетом. Внезапность нападения? Пустяковое объяснение для действий спецназовца. Был ранен, контужен, оглушен. Сомнительно, даже в таком состоянии спецназовец такого уровня, как полковник Нестеров, мог доставить много «неприятностей» похитителям. Уж свою жизнь он бы продал дорого.

Трель настольного телефонного аппарата вывела капитана из задумчивости. Сафонов поднял трубку, выслушал кого-то, а потом коротко распорядился:

– Проводите его ко мне.

– Кто это? – насторожился Погодин.

– Ты не поверишь, – недобро усмехнулся генерал. – Французский лейтенант Морис Леви прибыл и просит принять его.

Через несколько минут распахнулась дверь, и на пороге кабинета появился француз в тропическом камуфляже без знаков различия и шевронов. Он бросил цепкий взгляд на Погодина и, повернувшись к Сафонову, вытянулся по стойке «смирно», приложив руку в армейском приветствии к мягкой, военного образца фуражке.

– Господин генерал! Благодарю вас за аудиенцию, – на довольно неплохом английском заговорил француз.

– Заходите, капитан, – усмехнулся Сафонов, обращаясь к лейтенанту и демонстрируя то, что ему известно настоящее звание Леви во Французском Иностранном легионе. – Имя у вас хоть настоящее или мне называть вас другим?

– Настоящее, господин генерал, – нисколько не смутившись, ответил француз и снова посмотрел на Погодина. – Я так понимаю, что присутствующий здесь офицер является командиром группы спецназа? И прибыл он, чтобы оказать помощь в розыске похищенных граждан России?

– Вы пришли, чтобы задавать неуместные вопросы? – осведомился Сафонов. – Вы слишком любопытны, капитан. Не находите? Ну, так я слушаю вас, господин Леви.

– Я могу вам помочь в розыске похищенных граждан России, – спокойно заявил француз. – И я могу вам помочь, потому что располагаю информацией о возможном месте, где удерживают заложников.

– Вы уверены, что они именно заложники? – спросил Погодин по-английски, но удивления в глазах Леви не заметил. – Именно заложники, и похитители скоро предъявят свои требования? Кому предъявят: правительству республики, российским представителям?

– Вы задали мне сразу так много вопросов, – ответил француз, окидывая Погодина оценивающим взглядом. – Но я вам отвечу на все, на которые смогу. Можете мне верить. На другую часть ваших вопросов вы ответите сами, когда услышите о том, что известно мне. Вместе с госпожой Нестеровой похищен американский гражданин Стив Далтон, прибывший в страну по делам своего бизнеса. Я получил приказ принять меры к розыску гражданина страны-союзника Франции по НАТО. Так что ничего личного. Просто приказ, который я хочу выполнить. А выполнить я его могу гораздо эффективнее вместе с вами. Сейчас наши цели совпадают.

– Черт, – вполголоса проговорил Сафонов. – А вот об этом нам стоило подумать с самого начала. Ведь даже ты, Артем, сначала подумал, что похищен отец Алены. У них очень похожи фигуры, телосложение. И Далтон приезжал недавно на строительство вместе с ней. И в этой поездке должен там быть. Я сейчас свяжусь с американцами и узнаю, где находится Стив Далтон. И действительно ли он числится похищенным повстанцами.

– Они вам ответят, что господин Далтон срочно выехал на родину по важным делам, – вставил француз. – Но это будет обман, потому что Далтон из страны не вылетал. Я это проверил. Причем втайне от своего руководства. Он не числился среди пассажиров ни на одном из рейсов за последнюю неделю. Не смотрите на меня так, у меня действительно есть свои люди в кое-каких областях, и они готовы поделиться безобидной информацией, не угрожающей суверенитету Республики Мамуотта.

– Если вы хотите помочь и участвовать вместе с нами в розыске и освобождении похищенных людей, тогда вам придется поделиться и другой информацией с нами, – заключил Погодин.

Генерал нахмурился и знаком попытался остановить капитана, но Погодин только отрицательно покачал головой. Сафонову не оставалось ничего другого, как согласиться с ним. Формально он не мог указывать, как действовать Погодину. Группа спецназа ГРУ ему не подчинялась, она прислана в помощь ему, но окончательное решение оставалось за командиром группы. Он решал, как действовать, – это была его зона ответственности. Погодин обязан был принять к сведению рекомендации генерала Сафонова, но за результат отвечал прежде всего он сам.

– Конечно, я готов поделиться, – заявил Леви. – По моим данным, за этим похищением стоит Габриэл Аламо. Неофициально я могу сообщить, что мы частично поддерживали мятежного политика. Для того чтобы действующий президент страны стал покладистее, чтобы можно было несколько изменить проведение курса его внутренней, а самое главное, внешней политики, необходимо отдать часть голосов в парламенте оппозиции. А самым сильным оппозиционером является как раз Аламо. Голоса в парламенте, пара министерских портфелей в правительстве. И это будет уже существенное наше влияние на правительство. А Аламо будет нам благодарен и станет учитывать наши интересы.

– Значит, и за похищением стоите вы? – холодно осведомился Сафонов.

– Нет, таких планов у нас не было. Боюсь, что это инициатива только Аламо и ничья больше. И наши союзники в США тоже обеспокоены таким поворотом событий. Поэтому я с вами, у нас с вами общие цели. Людей нужно освободить, Аламо нужно наказать и как следует приструнить его.

– Выезжаем сегодня ночью, – коротко приказал Погодин. – Вам, если вы хотите помочь нам и участвовать в операции, я рекомендую здание не покидать. Свяжитесь со своими людьми, и пусть вам привезут все необходимое сюда.

Когда француз ушел в сопровождении одного из офицеров Сафонова, генерал все еще стоял у окна, глядя на улицу. Пальцы его рук были сцеплены за спиной, и эти пальцы ни на миг не оставались в покое, то сплетаясь, то расплетаясь. Наконец Сафонов повернулся к Погодину.

– Надеюсь, Артем Сергеевич, ты все рассчитал, все учел. Если спасти не удастся, нам обоим будет очень трудно объясниться.

– Я не объяснений боюсь, товарищ генерал, – ответил Погодин. – Гарантировать и обещать ничего не буду, потому что случиться может всякое. Я привык выполнять приказы, а приказ был найти и спасти полковника Нестерова и его дочь. Не уверен, что француз говорит правду. У него есть свой интерес в этом деле. И пока наши интересы совпадают, он нам полезен. И потом, рядом со мной он будет менее опасен, а оставшись здесь, он может начать плести кружева и навести на наш след повстанцев. А решение я принял уже давно, еще утром, и операция фактически уже началась. Мой заместитель лейтенант Халилов с частью группы ушел в джунгли.

– У вас есть идея? Куда они направились? – Генерал явно обрадовался, что действия уже начались. Бездействие тяготило, уменьшая шансы на успех с каждым часом.

– Да, есть возможность отследить отход части нападавших. Халилов идет по следу. Я не уверен, что он приведет нас к похищенным, скорее наоборот. Но эти люди участвовали в похищении, и мы сможем задать им вопросы. Это хоть какая-то ниточка. А теперь нам крайне нужна ваша помощь, товарищ генерал.

– Машины, патроны, провизия, – понимающе кивнул Сафонов и прошел к своему столу. Открыв блокнот, он приготовился писать.

– В группе Халилова четверо, считая его самого. Они ушли налегке, с минимумом патронов и сухим пайком. От голода они не умрут, от жажды тоже. А вот патроны мы им отдали все, что были. У них по четыре магазина на человека, а это считайте, что нет ничего. Поэтому запасаться всем необходимым нам нужно из расчета на двадцать два человека. Транспорт: три пикапа и два полуторатонных грузовика с тентованным кузовом. Полные баки. Заправки хватит километров на пятьсот, учитывая грунтовые дороги и джунгли. Значит, запас горючего в канистрах еще на одну заправку. Патроны по четыре цинка на человека, три пулемета «Печенег» в пикапы. Для «Печенегов» по шесть цинков на ствол. Для француза наш автомат, с нашим калибром. Гранаты…

Сафонов отдавал распоряжение, не забывая каждый раз вставлять по телефону, что все это необходимо для проведения учебных занятий с подразделениями национальной армии. Подготовка шла в хорошем темпе. Чувствовалось, что Сафонов имеет здесь большое влияние. Тут проблем не будет, хотя в такие опасные рейды группа должна выходить более экипированной. Но мечтать сейчас о палатках, спальных мешках, гранатах, минах и бесшумном оружии не стоило. Придется обходиться тем, что есть.

Но Погодина беспокоило другое. Если вместе с Аленой похищен не Нестеров, а американский бизнесмен Далтон, то где тогда отец Алены? Ведь он исчез. И Сафонов сам подтвердил, что в тот день после нападения на базу подготовки спецназа он разрешил Нестерову съездить на встречу с дочерью. Свидетели показали, что русская врач беседовала с каким-то мужчиной возле машин неподалеку от основной группы миссии. И во время нападения их захватили террористы. О третьем человеке никто не рассказывал, но это не факт, что третьего не могли похитить в другом месте. Вопрос, кто был с Аленой в момент нападения? Ее отец или Далтон? Если с Аленой был полковник Нестеров, то куда исчез американец? Улетел? Но подтверждения того, что он улетел, нет. Если Алена беседовала в момент похищения именно с Далтоном, то он захвачен террористами, а его сотрудники думают, что он улетел, потому что его отлет предполагался. Но где тогда Нестеров? Тоже похищен? Убит?

Артем задумался, вспоминая Дмитрия Ивановича, каким он его знал несколько лет назад, когда попал сразу после окончания военного училища в его группу. Нестеров был сильным человеком, он сразу покорил молодого лейтенанта именно этой своей внутренней силой, умением всегда, в любой обстановке и при любых обстоятельствах находить выход, подчинять любые обстоятельства своим интересам, использовать силу врага для его же ослабления и для достижения своих целей. Нестеров был жестким человеком, но он ценил и уважал подчиненных. Каждый был уверен, что командир сделает все возможное для своего подчиненного. И в быту, и в бою. Но и подчиненный должен соответствовать этому отношению командира. Хотя тех, кого Нестеров не ценил, в его группе не было. Такие уходили от него очень быстро.

Многому Погодин научился у Нестерова, многое перенял от своего первого командира, очень уважал его и никак не мог представить его убитым. Сердце не принимало этого. И немалую роль здесь играл и тот факт, что Дмитрий Иванович был отцом женщины, которую Артем любил. Да, он признался себе именно сейчас и здесь, что все еще любит Алену, не переставал ее любить. И этой женщине угрожала смертельная опасность, и ее отцу тоже. Возможно, он уже погиб, а значит, Погодин должен расшибиться в лепешку, чтобы спасти дочь своего командира. Спасти ее и отомстить врагам за смерть ее отца.

Отомстить. Но капитан сейчас за этим словом не видел просто убийства всех причастных к смерти командира и злоключениям любимой женщины. Да, он мог не брать пленных и убивать всех врагов, которые только будут встречаться на его пути к цели. Но капитан Погодин не был просто армейским офицером, каким-нибудь командиром мотострелкового батальона или командиром штурмового подразделения. Он был командиром группы спецназа военной разведки, а это означало, что месть его заключается не в убийстве врагов, а в мастерском выполнении плана операции по спасению заложников, в том, чтобы разрушить планы врага. Сделать так, чтобы эти люди не могли больше творить своих черных дел в этой стране.