Текст книги "Дайвер"

ГЛАВА 37

«Азовское море» вернулось назад и легло в дрейф поблизости от отстреленного магнитоискателем буя. У борта судна покачивалась шлюпка. В ней Костя заканчивал последние приготовления к погружению.

В черно-оранжевом гидрокостюме и с блестящим хромом дыхательным аппаратом он здорово смахивал на инопланетянина. Олигарх нетерпеливо наблюдал за ним сверху, стоя у борта. Лопухину казалось, что Костя все делает чересчур медленно и тщательно, но у него хватало ума помалкивать.

Еще выше, на крыле мостика, стоял капитан Чен. Нервничал китаец в сто крат больше, чем судовладелец. Пока все складывалось как нельзя более удачно, но Чен боялся, что в самую последнюю минуту русский доктор что-нибудь заподозрит.

Костя приступил к последней проверке дыхательного аппарата, и капитан Чен на мостике превратился в комок нервов. Капли пота одна за другой скатывались из-под его фуражки, но китаец даже не замечал этого.

Из надстройки вынырнул один из охранников, оглянулся по сторонам и поспешно направился к Лопухину. Приблизившись к олигарху, он начал что-то скороговоркой рассказывать.

Тем временем Костя закончил проверку гелиевого баллончика, и у Чена словно гора с плеч упала. Подавшись назад, он смахнул капли пота дрожащей рукой и криво усмехнулся. Жить русскому доктору оставалось недолго – считаные минуты.

По мере доклада охранника лицо Лопухина быстро меняло выражение. Сперва олигарх здорово удивился, потом насторожился, а в самом конце пришел в такое возбуждение, что едва не вывалился за борт.

– Костя! Костя! – заорал он, свесившись через ограждение по пояс.

Кудинов в этот момент уже повернул атмосферный клапан и был готов плюхнуться спиной в воду. Украдкой следивший за ним Чен не мог сдержать злорадной улыбки. Однако радовался китаец рано.

– Стой, Костя! Стой! – вопил Лопухин, боясь, что Кудинов успеет прыгнуть в воду.

Орал олигарх так, что Костя услышал его даже через гидрокостюм. Задрав голову, он посмотрел на Лопухина и увидел, что тот машет руками как сумасшедший. Озадаченный Кудинов кивнул, открыл атмосферный клапан и начал завинчивать вентили баллонов. Когда он стащил маску, Лопухин успел спуститься в шлюпку по штормтрапу.

– Что случилось? – спросил Костя.

– Ты помнишь яхту, с которой мы разминулись вчера вечером?! Помнишь? Ты еще удивился, что она забралась так далеко, и долго разглядывал ее в бинокль! – возбужденно замахал руками Лопухин.

– Да помню, конечно, – пожал плечами Костя. – «Скиф» называлась. Чего ты орешь-то?

– Ее пару часов назад нашли возле Турции без единого человека на борту!

– Возле какой Турции, Лопухин? – уставился на олигарха Костя. – Ты хоть представляешь, сколько ей туда пилить?..

– В том-то и дело, Костя! – вскрикнул Лопухин и сбивчиво пересказал Кудинову содержание экстренного выпуска НТБ. – Ты понимаешь, что это значит? Случай с этой яхтой как две капли воды похож на случай с «Гертой», понимаешь?

– Понимаю, – задумался Костя.

Перед его глазами тут же встала увиденная накануне картина: белоснежная яхта с надписью «Скиф» легко скользит наперерез их судну, держа курс в открытое море. Ах, если бы он знал вчера, что на ней находится Серафима... Впрочем, время для распускания соплей было крайне неподходящим, и Костя мгновенным усилием воли взял себя в руки.

– Так что будем делать? – нетерпеливо спросил Лопухин. – Это же означает...

– Подожди, – поднял руку Костя. – Дай подумать.

Вместо скользящей по воде яхты перед его мысленным взором мгновенно возникла огромная карта Черного моря. За многие годы Костя изучил его вдоль и поперек и вполне свободно ориентировался на огромных водных пространствах, точно так же, как хороший лесничий ориентируется в своем лесу.

– Зюйд-зюйд-ост, – вдруг сказал Костя. – Так, зюйд-зюйд-ост... Куда же они направлялись?

– Что? – растерянно переспросил Лопухин, но Костя его даже не услышал.

– Чертова банка, – выпалил он. – Точно!

– При чем тут банка? – уставился на Костю олигарх.

– Неважно. Телефон при тебе?

– Да.

– Звони директору Серафимы.

– Зачем?

– Надо кое-что уточнить. Давай быстрее!

Дозвониться до директора Серафимы оказалось не так просто. Но когда Лопухин попросил передать ему, что они находятся в море и могут помочь в поисках, директор перезвонил на телефон олигарха сам. Костя взял трубку и задал директору несколько вопросов. Директор, знавший Костю по прошлогоднему захвату «Рассвета», не стал ничего скрывать.

– Все, – перебил его Костя на полуслове. – Я понял. Если что, мы тебе перезвоним...

– Что ты понял? – удивился Лопухин.

– Они снимали клип. Какую-то лабуду насчет дельфина.

– Ну?

– По сценарию в конце клипа должны идти кадры подводной съемки – дно, песок и все такое. В общем, вчера они наверняка шли к Чертовой банке. Это единственное место, где до дна можно донырнуть в акваланге. Я думаю, то, что с ними случилось, случилось именно там. Понял?

– Да, – кивнул Лопухин.

– Звони командиру гидроплана, пусть срочно готовятся к взлету. Потом дашь трубку, я надиктую ему координаты района поисков. Эй, на мостике! Чен, Чен! Через три минуты снимаемся! Давай людей на подъем шлюпки!

ГЛАВА 38

Некогда мощный Черноморский флот после дележа между Россией и Украиной находился в полном упадке. Ни в составе одного, ни в составе другого не нашлось ни единого спасательного судна, готового немедленно выйти в море.

Что касается самолетов, то авиационное топливо для полетов морской авиации не поступало в Крым уже больше года. О том, что один из гидропланов сдан в аренду Лопухину и летает на закупленном олигархом топливе, военно-морские начальники предпочитали не распространяться, поскольку это было чревато самыми непредсказуемыми последствиями.

В результате, несмотря на указание из Москвы и аналогичный приказ, поступивший чуть позже из Киева, поиски яхты так и не были начаты. Пока в Крыму пытались общими усилиями приготовить к выходу в море хотя бы одно спасательное судно, приказ о подъеме поискового самолета переадресовали в Туапсе. Там с авиационным топливом было получше, но самолет морской разведки «Ил-38» в воздух так и не поднялся.

К тому времени, когда его наконец подготовили, от турецких властей уже поступил официальный запрос о численности экипажа яхты «Скиф», обнаруженной у побережья Турции рыбаками.

ГЛАВА 39

«Азовское море» на самом полном ходу направлялось к Чертовой банке. Главный двигатель вывели на максимальные обороты слишком быстро, и из-за этого из дымовой трубы вырывались клубы жутковатого черного дыма.

Дым стелился над морем, расплываясь мутным облаком вдоль кильватерной струи. Костя стоял на корме, но не видел ни дыма, ни вскипающих за судном бурунов.

Его мысли были очень далеки от Черного моря. В них Костя перенесся за тысячи километров и снова переживал события почти годичной давности, произошедшие в Москве.

Через месяц после захвата «Рассвета» Серафима окончательно пришла в себя, и в киноконцертном зале «Россия» состоялся ее грандиозный сольный концерт. Достать на него билеты было практически невозможно, но Кости это, естественно, не касалось.

Серафима сама позвонила ему накануне в гостиницу и лично попросила присутствовать на концерте в качестве почетного гостя. Но это было еще не все.

Странным дрожащим голосом Серафима сказала, что после концерта приглашает Костю к себе домой. На это Кудинов промычал нечто нечленораздельное, и тогда Серафима добавила, что все остальное скажет после концерта, и бросила трубку.

Костя никому бы в этом не признался, но то, что должно было произойти у них с Серафимой после концерта, ужасно его пугало. Он чувствовал, что это будет нечто важное, после чего и в его жизни, и в жизни Серафимы все изменится.

То, что должно было изменить их жизнь, называлось любовью, и именно это пугало Костю больше всего. В это было невозможно поверить, но профессиональный диверсант и убийца экстра-класса, каковым по своей военной специальности являлся Костя, жутко боялся остаться наедине со своей единственной и сказать ей те самые слова, которых она от него давно ждала.

Почти сутки Костя настраивал себя и готовился к встрече, но все пошло вкривь и вкось. Волновался Костя настолько, что уже перед самым выездом в «Россию» решил принять допинг для храбрости. Сто грамм не помогли, и тогда Костя накатил еще. По прибытии в «Россию» Костя заскочил в буфет, чтобы расхрабриться окончательно...

Кончилось все тем, что, когда пришло время дарить Серафиме цветы, Костя самым безобразным образом рухнул со сцены на глазах у всего зала. Инцидент замяли, но никакой встречи после концерта у них с Серафимой, естественно, не получилось.

Проспавшийся Костя пытался дозвониться до Серафимы на следующий день, и еще на следующий, и еще неделю кряду. Ему отвечали, что она не желает его слышать.

В конце концов Костя собрал вещи и уехал из Москвы домой. К спиртному он с тех пор больше не притрагивался и решил напомнить о себе только один раз. Под Новый год в Москву ушла открытка с короткими поздравлениями и такими же короткими извинениями.

На ответ Костя не рассчитывал, но он, как ни странно, пришел. Правда, спустя полгода. На почте Косте вручили небольшой квадратный пакет. Внутри был компакт-диск с новым альбомом Серафимы. Назывался альбом «Прости-прощай, моя любовь».

На обложке компакта рукой Серафимы было написано всего четыре слова.

Стоя на корме «Азовского моря», Костя явственно видел эти слова, выведенные ядовито-зеленой гелевой ручкой. Получив диск, он около месяца размышлял, можно ли считать их завуалированным признанием в любви, но в конце концов решил, что нет.

Надпись на обложке компакта гласила: «Кудинов, ты дурак. Серафима».

ГЛАВА 40

После сообщения о находке яхты турецкие власти срочно организовали поиски людей. Обстановка на «Скифе» указывала на то, что экипаж покинул яхту максимум за два часа до того, как на нее наткнулась рыболовная шхуна.

Исходя из этого, поиски поначалу проводились в ограниченном районе недалеко от побережья. Около десятка маломерных судов прочесывали территориальные и прилегающие к ним воды. С воздуха поиск людей вели два вертолета.

Саму яхту отбуксировали в ближайший порт, где ее тщательно осмотрели представители портовых властей. Ничего нового осмотр не дал, но к этому времени из Крыма уже пришел ответ на запрос.

Информация оказалась настолько невероятной, что в нее трудно было поверить. Согласно поступившим данным, яхта с шестью людьми на борту еще накануне вечером находилась в шестистах километрах от того места, где ее нашли. В процессе энергичных консультаций прояснить этот вопрос так и не удалось.

Зато по ходу переговоров стало известно, что на борту «Скифа» всегда находился спасательный плот «ПСН-5». Поскольку на яхте плота не оказалось, это давало надежду на спасение людей.

Аббревиатура «ПСН-5» расшифровывалась как «плот спасательный надувной пятиместный». В обычном состоянии этот плот представлял собой компактный пластиковый цилиндр, состоящий из двух половинок.

В экстренной ситуации достаточно было сбросить плот на воду и дернуть за специальный трос. В течение нескольких секунд после этого пластиковые половинки разлетались в стороны, и плот надувался. По форме это была достаточно вместительная резиновая лодка с арочным надувным перекрытием и двумя входами, которые могли быть закрыты изнутри.

Находящиеся на «ПСН-5» припасы и комплект оборудования позволяли даже десятку человек продержаться в ледяной воде несколько суток до подхода спасательных судов.

С учетом этого район поисков значительно расширили. Поскольку на «ПСН-5» находился аварийный буй, то его сигнал должен был поступать на спутники системы слежения «КОСПАС-САРСАТ». Однако засечь сигнал так и не удалось. Также по непонятным причинам экипаж яхты не воспользовался и другими сигнальными средствами, которых на плоту было предостаточно.

Несмотря на все усилия, к четырем часам дня в понедельник поиски еще не дали никаких результатов. К этому времени «Азовское море» уже подошло к восточной оконечности Чертовой банки.

ГЛАВА 41

С выходом в заданный район Костя с Лопухиным поднялись на мостик. Игнорируя присутствие капитана Чена, Кудинов все команды вахтенному отдавал лично. Лопухин, стоя на крыле мостика, следил за странной рябью на воде и меняющимся цветом моря.

С каждой минутой олигарха все больше и больше охватывало странное волнение. Ему казалось, что он как никогда близок к тому, чтобы добраться до сокровищ «Королевы Лисси».

Костю английское золото занимало меньше всего. За день его загорелое лицо как-то странно вытянулось, под глазами залегли круги.

Перед самым подходом к банке Костя приказал капитану Чену спуститься вниз и лично проследить за установкой решеток на бассейн. Ничего особо ответственного в этой работе не было, просто дальнейшее пребывание Чена на мостике было крайне нежелательным. В условиях небольших глубин опытный судоводитель даже по цвету воды мог догадаться о «погрешности», существовавшей между фактическим местонахождением судна и тем, что отмечалось на карте.

Задав рулевому курс, Костя вышел на крыло мостика. Лопухин оглянулся и возбужденно спросил:

– Скоро уж?

– Скоро, – хмуро кивнул Костя.

В этот момент у Лопухина зазвонил телефон. Олигарх раздраженно выдернул трубку из футляра и, состроив зверскую гримасу, поднес ее к уху.

Денек выдался беспокойным, и телефон олигарха трезвонил без умолку. Звонили даже те, с кем он последний раз общался в прошлом году. Один только Бронский, оставшийся в московском офисе за главного, названивал раза три, информируя шефа о ходе проверки налоговиков.

– Алло! – раздраженно произнес Лопухин. Однако на этот раз на связь вышел командир гидроплана, и в голосе олигарха тут же появилась заинтересованность: – Да-да. Это я. Так... Так. И больше ничего? – разочарованно спросил Лопухин. – Понятно. Минуту... Костя!

– А?

– Командир говорит, у него топливо на исходе.

– Что-то нашли?

– Только какой-то ящик из-под апельсинов. Они приводнились, осмотрели его, но к «Скифу» он никакого отношения не имеет.

– Понятно, – вздохнул Костя. – Пусть возвращаются на базу, заправятся и ждут звонка.

– А искать больше не надо?

– Нет. Если бы что-то было, уже бы нашли.

– Понятно, – разочарованно кивнул Лопухин.

За несколько часов гидроплан обследовал с воздуха огромный район, начиная с Чертовой банки и кончая местом, куда яхта могла бы дойти своим ходом, если бы направилась к Турции. Передав приказ командиру гидроплана, Лопухин сунул телефон в футляр и посмотрел на Костю.

– Так что ты все-таки об этом думаешь?

– О чем?

– Ну о том, что случилось с яхтой?

– Для того чтобы думать, Лопухин, нужны факты. А их у нас пока нет.

– Это понятно. Но хоть какие-то объяснения у тебя есть?

– Самые общие. Море умеет хранить свои тайны, но чудес здесь не бывает. Оказаться у Турции своим ходом яхта не могла. Из этого следует, что ей помогли...

– Перенесли по воздуху, что ли?

– Скажем так, транспортировали.

– А как это возможно?

– Существует достаточно много аппаратов, которые могли это сделать.

– Летающих, что ли?

– Не только. Это могло сделать судно на воздушной подушке, судно на подводных крыльях, экраноплан, очень быстроходный катер, наконец. А также самолет или вертолет. Проблема, Лопухин, не в этом, а в другом.

– В чем?

– Надводное судно не может скользить тенью по морю. Кто-то его все равно бы увидел. К тому же американцы засекли полет какого-то объекта. И именно это кажется мне самым странным.

– Почему?

– Потому что самолет или вертолет не может взять и исчезнуть над морем с экрана радара. Если он, конечно, не ныряющий.

– А такие бывают?

– Нет.

– Так что же это было?

– В восемьдесят каком-то году на военно-морском параде в Севастополе показали небольшую подводную лодку. Американцы были в шоке и окрестили ее «Голдфиш».

– «Золотой рыбкой»?

– Да.

– И что в ней было такого?

– Ничего, кроме того, что она могла развивать под водой скорость до ста километров в час.

– До ста?

– Да, – кивнул Костя. – Вот я и думаю, если ты, Лопухин, обзавелся военным гидропланом, то почему какой-то другой миллионер и любитель сокровищ не мог обзавестись «Золотой рыбкой»?

– Ты это серьезно?

– Вполне.

– А где она сейчас?

– Не знаю. Это была суперсекретная разработка. Скорее всего, лодку перегнали в Питер...

– И ты думаешь...

– Я думаю, Лопухин, что всем нам нужно быть начеку. Чудес в море не бывает, просто оно умеет хранить свои тайны. Проинструктируй людей. Минут через пять выйдем на точку. Пойду покажу вахтенному, откуда начинать поиски...

ГЛАВА 42

«Азовское море» второй час прочесывало восточную оконечность Чертовой банки. Надежды Лопухина на то, что золото «Королевы Лисси» вот-вот посыплется в бассейн, таяли с каждой минутой.

Смесь воды и песка, засасываемая со дна, подавалась на специальные решетки. Туда же были направлены две струи забортной воды. Таким образом, любой поднятый со дна предмет практически сразу оказывался в поле зрения Кости.

Проблема заключалась в том, что поднятые со дна предметы никакой практической ценности не представляли. Это были либо обломки скальных пород, либо какие-то бесформенные, обтесанные морем черепки, либо все те же перепуганные насмерть крабы, скаты и камбалы.

Разочаровавшийся Лопухин молча страдал у борта, зато Костя не ослаблял бдительности ни на секунду.

– Стоп! – вдруг крикнул он, так что Лопухин с перепугу едва не вывалился за борт.

«Азовское море» тут же застопорило ход. Когда судно замерло окончательно, Костя приказал выключить насосы.

Мутный поток иссяк, и все увидели то, что заметил Кудинов. На решетке, поблескивая хромированным ободком, лежала обычная водолазная маска.

Костя легко запрыгнул наверх, прошел по решетке и взял маску в руки. Внутрь нее набился песок, Костя вытряхнул его и промыл маску под струей воды.

Вернувшись к борту, он показал находку Лопухину и приступил к тщательному осмотру. Маска была довольно качественной. Сверхпрочное стекло треснуло от удара, но не высыпалось.

Присмотревшись, Костя увидел, что ударов было даже два. Несмотря на это, маска сохранила водонепроницаемость. На дне она оказалась после того, как кто-то перерезал прочный резиновый ремень, при помощи которого маска держалась на голове ныряльщика.

– Ну что? – спросил Лопухин.

– Мы напали на след, – негромко сказал Костя.

– Ты уверен?

– Да. Маска находится в воде не больше суток. Соленая вода еще даже не начала ее разъедать. Это маска со «Скифа». Видишь надрез?

– Вижу.

– Ныряльщику кто-то явно помог утонуть. Надрез сделан очень острым ножом. Это не инопланетяне, Лопухин. Это кто-то из наших, землян.

– Так-так, – быстро проговорил Лопухин. – Ты думаешь, «Королева Лисси» где-то здесь?

– Посмотрим. В любом случае нам придется тщательно обследовать дно. Сделаем так. Я спущусь и займусь этим участком, а вы немного отойдете и продолжите поиски. Капитан Чен!

– Я!

– Спускайте шлюпку на воду!

ГЛАВА 43

Плановая проверка в офисе Лопухина проходила на удивление гладко. Радушный прием пришелся проверяющим по душе. По первому требованию документы незамедлительно доставлялись в занятую ими комнату, запас кофе и бутербродов постоянно пополнялся.

Все шло к тому, что проверка закончится к всеобщему удовлетворению обеих сторон. Напоследок налоговики решили проверить текущие перечисления.

Толстые папки с платежными поручениями за последний месяц перекочевали в комнату проверяющих. Бронский выслушал по селектору доклад об этом главного бухгалтера и на радостях даже решил хлебнуть коньячку. «Платежки» были «чистыми», так что беспокоиться было уже не о чем.

С приходом к власти нового президента Лопухин прозорливо заметил: «Сейчас, Броня, главное – не высовываться. Не те времена. Мы свое уже хапнули. Теперь главное – не угодить под зачистку, а то прямо с золотого унитаза пересадят на парашу в Бутырке, и глазом моргнуть не успеешь. Согласен? Тебе это надо?»

Золотого унитаза у Бронского, правда, не было, но с новой генеральной линией шефа он был полностью согласен. Даже со своего фаянсового унитаза пересаживаться на бутырскую парашу ему очень не хотелось.

С тех пор все сомнительные операции свелись к минимуму, а те, что проводились, были настолько тщательно законспирированы, что докопаться до них практически невозможно.

В этой ситуации проверка платежных поручений была пустой формальностью. В ожидании ее окончания Бронский даже позволил себе заняться оставленными утром делами и успел провести пару коротких совещаний.

Тут и грянул гром.