Текст книги "Война диверсантов"

Глава 10

Зураб Гудериани нервно скомкал сигариллу и со злостью швырнул табачную шелуху на землю. Кто-то вставлял ему палки в колеса. Срыв в Карачаево-Черкесии двух, в общем-то, простых акций устрашения взбесил его до предела.

Зурабу казалось, что он продумал все, до мельчайших деталей, что никаких неожиданностей не может быть по определению. Большое, считал Зураб, должно начинаться с малого. Именно так он всегда планировал все свои операции. За несколько лет своей диверсионно-бандитской жизни ни одна из них не срывалась. Когда-то, учась в военном училище, Гудериани очень подробно изучал тактику ведения партизанской войны. Больше всего ему понравилось, как это было организовано у батьки Махно. Зураб считал, что не имевший никакого военного образования и военной подготовки Нестор Иванович создал почти идеальную тактику диверсионных действий.

После того как распался Советский Союз, Зурабу пришлось уйти из армии. Именно тогда у него впервые возникла мысль создать нечто подобное тому, что было на Украине в Гражданскую войну. Его мечты сбылись только через два года, во время конфликта с Абхазией. Тогда было так много неразберихи, что создать любое вооруженное формирование не представляло большого труда. Было бы желание. А желание у Зураба было. Он старался отбирать таких же, как и он сам, профессионалов, оставшихся не у дел. Хотя не брезговал «собирать» и обычное «пушечное мясо», которое тоже было необходимо в определенных случаях. Не обращал он внимания и на национальность. Вот только как использовать собранную «армию», еще не знал. Помог случай.

Однажды Зураба пригласил к себе криминальный авторитет. «Вор в законе» без лишних разговоров предложил Гудериани работать на него. Зураб согласился не раздумывая. Авторитет платил как за работу, так и за простой. Это устраивало всех. Сравнительно быстро Гудериани приобрел авторитет в криминальном мире. И хотя воровской короны не имел, босс к его мнению прислушивался.

Идея взять под контроль весь туристический бизнес в Карачаево-Черкесии получила одобрение на очередном воровском сходняке. Гудериани активно взялся за подготовку. Он понимал, что тот простой способ, который ему предлагали – убрать старого смотрящего и поставить на его место своего человека, – не годился. Воров из Грузии попросту не пригласят на «выборы», а значит, они не смогут повлиять на решение сходняка. Надо было придумать нечто такое, чтобы российские воры сами отказались от этих республик. Ну а для того, чтобы прибрать к рукам бесхозное добро, много ума не надо. Была, правда, велика вероятность того, что это спровоцирует большую воровскую войну, но она только на руку. В мутной воде всегда удобно ловить рыбку, а крови Зураб давно не боялся. И вот, когда он был готов нанести главный удар, неожиданно начались какие-то сбои…

– Так ты говоришь, что вас кто-то обстрелял, когда вы входили в ущелье? – в очередной раз спросил он одного из своих боевиков.

– Сначала Гиви задел растяжку, – ответил тот. – А потом начали стрелять.

– Сколько их было? – резко спросил Гудериани.

– Мы не видели, – признался тот, – они установили дымовую завесу… Но Ашот говорил, что заметил только одну точку. Кажется, пулеметную.

– Что значит «кажется»?! – взвился Зураб. – Вы что, не можете отличить пулемет от автомата? Какой был пулемет?

– РПК. С трассирующими пулями. Но я уверен, что был еще и автоматчик.

Зураб, набычившись, посмотрел на говорившего. Сообщение о том, что кто-то пытается помешать его планам, было для него не просто ошеломляющим – оно выбивало Гудериани из привычного рабочего ритма. Но самое главное, неизвестность заставляла его нервничать, а это не только вредило осуществлению задуманных планов, но и вообще грозило сорвать их. А те, с кем Зурабу приходилось общаться последние двадцать лет, ошибок не прощали. К тому же он не был «в законе», а значит, его жизнь ничего не стоила.

– Ладно, идите отдыхать, – махнув для убедительности рукой, разрешил он. – Зайдите к минометчикам и покажите, с какой точки вас обстреляли. Пусть проутюжат это место. Утром сходите и проверьте, что там осталось…

Оставшись один, Зураб нервно закусил губу. Его начинали одолевать пока только смутные подозрения, что в Карачаево-Черкесию прислали какую-то особую группу. Мысленно прокручивал назад цепочку событий, он пытался понять, на чем мог проколоться.

А все начиналось неплохо: расстрел прямо «на пороге» альпбазы первых в сезоне туристов, обстрел зданий силовых структур, включая наркоконтроль… Потом – два якобы неудачных нападения на склады вооружения. И, как логическое завершение подготовки, вывоз двух армейских «КамАЗов» с оружием. Оставалась самая мелочь – несколько крупных терактов в больших городах, благо в Черкесии их всего три, расстрел крупных баз – и туристический бизнес в республике перестанет приносить хоть сколько-нибудь ощутимый доход в воровской общак, и тогда интерес российских воров к республике пропадет. Ну а возрождать туризм и доходы от него – это уже не его забота.

И вдруг сообщение из Домбайской группы: у них пять «двухсотых», задание до конца не выполнено, обстреляли в буковой роще, где они должны были передохнуть. А за этим еще одна новость: секретный проход в один из схронов оказался заминирован, в ущелье явно побывали чужаки. Получили еще два трупа. Мало того – его оставшихся в живых бойцов обстреляли с дальней позиции какие-то люди. Интуитивно Зураб чувствовал – кто-то начал большую охоту на него. Но не это было противно, а то, что времени выяснять, кем является этот самый «кто-то», не было. Следовало срочно доводить до конца запланированное. Но и терпеть у себя за спиной неизвестных противников Зураб не мог. Тем более что он не знал, кто они такие, сколько их, но самое главное – не знал, зачем они здесь. Профессиональный военный, а теперь еще и профессиональный наемник, Гудериани прекрасно понимал, что неизвестность не только тягостна, она опасна. И чаще всего смертельно опасна.

Размышляя обо всем этом, Зураб, не торопясь, подошел к своей палатке. Рывком откинув полог, заглянул внутрь. Его заместитель по безопасности и контрразведке, а по совместительству и начальник штаба Звиад Папашвили, морща лоб, что-то внимательно рассматривал на мониторе ноутбука.

– Что, – насмешливо поинтересовался Зураб, – никак не можешь оторваться от своих дурацких игр?

Папашвили ничего не ответил, нервно дернув плечом, продолжая напряженно смотреть в монитор.

– Послушай, Звиад, – начиная раздражаться, проговорил Гудериани, – ты меня вообще слышишь? Или, когда ты сидишь за этой штукой, ничего и не видишь и не слышишь?!

– Знаешь, Зураб, – нехотя отозвался «контрразведчик», – если ты за свои неполных пятьдесят лет научился только выуживать из Интернета порнуху, то это не означает, что и все остальные могут делать то же самое.

Гудериани скрипнул зубами, но ничего отвечать не стал. Не столько из-за того, что Папашвили был прав, сколько потому, что, занимаясь безопасностью отряда, Звиад ни разу не подвел его. Каким-то непостижимым образом тому удавалось предупредить отряд Гудериани об опасности за несколько дней до того, как она обозначалась на горизонте. Подсознательно Зураб догадывался, что во многом Звиаду помогал именно ноутбук.

Зайдя Папашвили за спину, он тоже посмотрел в монитор. Увиденную картинку он понял лишь отчасти. Во всяком случае, что-то показалось ему знакомым.

– Что это? – резко спросил Зураб.

– Карта нашего района, – процедил сквозь зубы Папашвили и после недолгой паузы пояснил: – В режиме реального времени.

– И что ты хочешь на ней найти?

Звиад повернулся к командиру и насмешливо прищурился.

– Представь себе, что уже нашел, Зурабик, – ответил он. – И эта находочка меня совсем не радует. Кто-то посторонний ошивается возле нашей главной станции.

Гудериани почувствовал, как внизу живота у него похолодело. Идея использовать старую метеостанцию принадлежала ему. Он же, в целях конспирации, приказал не выставлять на ней охраны, хотя те, кто на ней работал, были вооружены.

– Сколько этих посторонних? – сглотнув разом собравшуюся во рту липкую слюну, спросил Гудериани.

– Пока не знаю, но у них только одно передающее-принимающее устройство, – ответил Звиад, – и, судя по излучению, довольно мощное… Не нравится мне все это, Зураб. Особенно если связать происходящее с последними событиями… Понимаешь, что я имею в виду?

– Ты хочешь сказать… – Зураб не договорил фразу, но Звиад его понял.

– Думаю, что да, – подтвердил он догадку своего командира. – К нам пожаловали твои бывшие коллеги-диверсанты. Слишком многое на это указывает. Что делать собираешься?

Зураб молчал, покусывая нижнюю губу, что-то обдумывая и прикидывая. Ему, бывшему офицеру спецназа, было прекрасно известно, что может натворить одна боевая группа диверсантов. Военная подготовка в банде Гудериани была организована на должном уровне. Его боевики неплохо владели приемами рукопашного боя, хорошо стреляли почти из всех видов оружия, имели навыки маскировки и скалолазания. Однако все эти знания и навыки они могли бы применить только в том случае, если на них нападали в открытом бою. А вот противостоять группе профессиональных диверсантов, которые всегда избегали прямых, открытых и затяжных боестолкновений, его люди не умели. Да и не было на этот счет никаких инструкций и указаний. Каждая ликвидация разведывательно-диверсионной группы имела свои особенности и нюансы.

– Зураб, – осторожно окликнул командира Папашвили, – ты, я надеюсь, понимаешь, что от этих «пришельцев» надо избавляться? И сделать это как можно быстрее.

– Сам знаю, – зло прохрипел Зураб. – И поэтому я лично займусь этой проблемой. А ты отправь на станцию охрану человек двадцать и продолжай начатое дело.

– Может, отложим на пару дней? – предложил Звиад. – Пока группу не ликвидируем.

– Ты с ума сошел?! – зло оскалился Гудериани. – Что ты собрался откладывать, когда за все давно заплачено? И ты об этом прекрасно знаешь! И знаешь, какие люди за всем этим стоят! Или, может, ты как-то случайно об этом забыл?

– Помню…

– Тогда прикуси язык и делай то, что я тебе сказал…

Глава 11

Метеостанция, о которой говорил Митрич, была лишь горным филиалом главной станции в Теберде. Возможно, именно поэтому ее заморозили, а потом и вовсе забыли про нее. Она располагалась у самого подножия Клухорского перевала, километрах в тридцати от бывшего туристического лагеря «Северный приют», который тоже давно не работал, и местные власти совершенно им не интересовались. Старый проводник повел разведчиков сначала по шоссе, но через несколько километров свернул с него в пихтовый лес на едва видную тропинку. Десантники шли молча, хотя не совсем понимали, для чего старик потащил их в сторону от Клухорского перевала. Первым не выдержал Демидов.

– Слушай, старый партизан, – проговорил он, делая знак своим бойцам остановиться. – Ты можешь хотя бы примерно объяснить, куда мы идем?

– То есть как куда?! – совершенно искренне изумился тот. – К метеостанции…

– Так она же была в пяти километрах от того места, где мы сидели! – возмутился Купец. – А ты нас черт-те куда завел, Сусанин хренов!

– Ты не лайся, – строго осадил Демидова старик, – а слушайся старых людей. По-твоему, эти гаврики – бараны безмозглые? Не понимают, с кем они связались? Сначала вы чуть было не перестреляли их в Джунгае. Потом в роще чуть не зажали, в расщелине пугнули… Тут и к гадалке не надо ходить, чтобы понять, кто вы такие. А значит, наверняка на нас уже открыта охота. Вот потому и вожу вас окольными путями, чтобы со следа этих охотничков сбить. Понял теперь, медная голова?

Митрич, привстав на цыпочки, несильно постучал Купца согнутым большим пальцем по лбу. Тот инстинктивно отшатнулся от старика, перехватывая его запястье.

– Поосторожней руками размахивай, – буркнул сердито Митрич.

Приходилось признать, что старик был прав. После всего случившегося бандиты – точнее говоря, их главарь, – конечно же, поняли, кто против них воюет. Да и Сагалов категорически утверждал, что тот, кто устраивал нападение на склады с оружием, хорошо знаком с диверсионной тактикой. К тому же он наверняка из местных жителей, а значит, для него и его людей перевалы, примыкающие к ним горы, скалы и ледники как родная сакля. Для него не составит особого труда вычислить группу, загнать ее в какое-нибудь ущелье поуже, а потом перестрелять, как мишени в тире.

– Ладно, – недовольно скривив губы, проворчал Купец, – будем считать, что ты меня убедил. Веди дальше. Только чтобы не получилось, как в том кино…

– Каком таком кино? – вскинул лохматые, кустистые брови Митрич.

– В котором нормальные герои отправились в обход…

– Командир, – неожиданно позвал Демидова Локис, привычно наблюдавший за местностью, – на «три часа» движение по лесу! Примерно в полукилометре.

– Всем рассредоточиться и замаскироваться, – приказал сквозь зубы Купец. – И без моей команды ничего не предпринимать! Хрен его знает, кто там шастает…

Демидов был прав. Кто это был – неизвестно. К тому же Володя толком не видел поднимавшихся по склону из долины людей. Просто по стволам деревьев мелькнули какие-то тени, едва разборчиво прозвучали голоса и хрустнула сухая ветка. И хотя на Кавказе давно уже никого не удивить вооруженными людьми, «светить» лишний раз разведгруппу было нельзя. Более того, в правилах для разведчика на этот счет имелся совершенно четкий пункт, обязательный к неукоснительному выполнению каждым бойцом группы. В боевой обстановке, как только возникала хоть малейшая угроза разоблачения, группа немедленно ликвидировалась. А это означало, что любой человек, случайно увидевший разведчиков в лесу, кем бы он ни был, получал нож под ребра. А десантники Купца были именно в боевой обстановке.

Спрятавшись под широкими лапами старой пихты, Локис, вжимая приклад ВСК в плечо, напряженно смотрел в прицел, стараясь сквозь густые ветви вековых деревьев рассмотреть тех, кто приближался к небольшой поляне, возле которой залегли разведчики. Голоса идущих становились все различимей. Володя разобрал, что говорят они на русском с небольшим ставропольским акцентом.

– Вот что, сынок, – услышал он вдруг слева от себя шепот Митрича, – давай горячку-то не пороть. Это, видать, туристы из приюта «Большой камень». На полянке привал наверняка устроят.

– И что ты предлагаешь? – так же тихо спросил за спиной у Локиса Купец.

– Я тут, среди вас, один местный, – торопливо начал пояснять Митрич. – Туристы эти, как бог свят, станут костер разводить. Они уже верст пятьдесят по склону отмахали, притомились. Так вот, я выйду к ним, вроде как лесник тутошний, и шугану их подалее. Больно уж не хочется на другую тропу отходить. До нее километров сорок будет по скалам.

– Сдурел, старик?! – возмущенно зашипел Демидов. – Куда ты, на хрен, выйдешь? А если это не туристы?

– Ну так что с того? – просто ответил Митрич. – Меня тут каждый камень знает, а уж про людей и разговор не веди. А если что, так вы меня прикроете… Все, некогда разговоры разговаривать, идти пора.

– Стой! – громким шепотом скомандовал Купец.

Оторвавшись от окуляра, Локис осторожно оглянулся назад. Он успел заметить, как слабо шевельнулись у земли разлапистые ветки пихты.

– Вот упертый, – услышал Володя сердитое шипение Демидова. – Главное, я ему ни хрена сделать не могу.

– Старик прав, – проговорил Володя, хотя не видел своего командира. – Сколько эти туристы, или кто они там, проторчат на поляне, никто не знает. Не убивать же их, в самом деле. Свои как-никак люди, русские…

– Ты еще поговори! – огрызнулся Купец. – Лучше за стариком следи, чтоб лажи не вышло…

Локис и без этого командирского напоминания приник глазом к визиру прицела, ловя в него Митрича. К его удивлению, старика нигде видно не было. Локис пошарил взглядом, переводя ствол винтовки вправо-влево, но проводник как сквозь землю провалился. Зато в сетке возникли две фигуры в камуфляже и с объемистыми рюкзаками за спинами. Выйдя на поляну, они деловито осмотрелись.

– Здесь лагерь и разобьем, – донесся до Локиса приглушенный расстоянием голос одного из них. – Только надо ручей какой-нибудь найти.

– На кой хрен он нам сдался? – ответил второй, опуская рюкзак на землю. – На пару дней и своей воды хватит, а больше нам и не надо.

Володя внимательно рассматривал пришельцев, одновременно прислушиваясь к их разговору. На вид обоим было не больше тридцати – тридцати пяти лет. Оба коренастые, мускулистые, явно привыкшие к большим физическим нагрузкам. Об этом же свидетельствовали и их рюкзаки. Наметанным взглядом Володя определил, что в каждом было не меньше шестидесяти килограммов веса. На поясах у них Локис заметил армейские тесаки типа «Тайга». Хотя ничего удивительно в этом не было.

– Зря палатку с собой не взяли, – проговорил тот, что собирался искать ручей. – Не приведи господь, дождь пойдет – вымокнем, как мыши серые.

– Не сахарный, не растаешь, – отозвался его приятель. – Вон, смотри, сколько тут пихтовых лап. Если уж невмоготу и есть желание, сделай шалаш.

Собеседник нервно дернул плечом, но ничего не ответил.

– А ты точно уверен, что мы здесь не спалимся? – спросил он через некоторое время, переводя разговор на другую тему.

– Не дрейфь, салага, – отмахнулся его приятель, – у меня в администрации свой человечек сидит. Если бы что-то намечалось, он бы обязательно сказал. Но карабины все-таки надо убрать с глаз долой. Сам знаешь, что бывает с небереженым…

Проговорив это, он достал из рюкзака чехол охотничьего карабина «Сайга» и, оглядевшись по сторонам, воровато засунул его в кусты можжевельника.

– Понятно все, – тихо прошептал себе под нос Локис. – Слышь, Купа, ребятки-то сюда побраконьерствовать приехали.

– А нам какое до этого дело? – так же тихо отозвался Демидов, подползая к снайперу. – Мы не егеря, а разведчики. Так что надо забирать Митрича, пока он не влез в это дело…

– Поздно, – не отрываясь от окуляра, проговорил Локис. – Старик себя уже обнаружил.

Говоря это, Володя наблюдал, как старик вышел из-за ствола пихты, за которым он все это время прятался, и неторопливо двинулся к поляне. В прицел Локис видел, что при виде незнакомца туристы напряженно замерли, уставившись на старика, как на приведение или йети. Правда, их замешательство длилось не больше минуты. Ровно столько, сколько потребовалось Митричу, чтобы подойти к парням вплотную.

– Здорово, сынки! – поздоровался проводник. – Никак стоянку разбить собираетесь? А тут не положено костры разводить. Заповедная зона.

– А ты, батя, с понтом дела лесник? – насмешливо поинтересовался тот, который успел спрятать свой карабин в кусты, поднимаясь во весь рост и незаметно кивая своему напарнику, который тут же пересел в сторону, стараясь незаметно вытащить тесак.

– Лесник, лесник, – покивал Митрич, не замечая маневров парней. – Так что запаковывайтесь и ищите другое место.

Локис напряженно следил за происходящим в прицел, понимая, что парни решили нейтрализовать Митрича. Вот только он не совсем понимал, как именно они собирались это сделать. Впрочем, пока он все равно бы не смог помочь старику, который перекрывал одного из браконьеров своим телом, а второго полностью закрывал толстый ствол дерева.

– Купа, – проговорил Володя, – мальчики нашего дедушку собираются обидеть. Что делать будем?

– Пугани их, – ответил Демидов. – Только не перестарайся.

– Не могу, – сказал Локис. – Дед на линии огня стоит.

– Черт! – выругался Купец, поднося к глазам бинокль. – Угораздило его встать не по-русски…

– А как надо по-русски вставать? – спросил Володя.

– По-русски – это значит так, чтобы тебя можно было прикрыть, – пробурчал Купец, зная об этой особенности друга: в моменты сильного напряжения Локис начинал острить, иногда не слишком удачно.

Между тем на поляне продолжал разыгрываться начатый браконьерами «спектакль». Тот, который заходил Митричу за спину, неожиданно схватил старика за рукав куртки и рванул на себя. Одновременно с этим он выхватил из чехла свой тесак-мачете и приставил его к шее старика. При этом его товарищ оказался на линии стрельбы. Локис воспользовался неожиданной удачей почти мгновенно. Затвор его винтовки с усовершенствованным глушителем дважды негромко лязгнул, посылая утяжеленные пули девятого калибра в ноги браконьера.

В мощную оптику Локис видел, как подстреленный им парень удивленно посмотрел на расползающиеся по бедрам темные пятна крови, не понимая, откуда они взялись. Через несколько секунд истошный крик разорвал лесную тишину; раненый кулем завалился на бок, отчаянно суча ногами. Его товарищ, также не понимающий, что произошло, отшвырнув в сторону Митрича, бросился к подельнику. Приклад ВСК еще раз сильно толкнул плечо Володи. На этом раз он не стал стрелять на поражение, понимая, что кто-то, в конце концов, должен, во-первых, перевязать раненого, а во-вторых, вызвать помощь из долины.

Митрич, как только его отпустил браконьер, не теряя времени, бодро, несмотря на возраст, шмыгнул в кустарник и быстро вернулся к разведчикам. Демидов немедленно приказал отходить от злополучной поляны, на которой перепуганные браконьеры испуганно озирались, так и не поняв, что же произошло.