Текст книги "Пиратские игры"

Сергей Зверев
Пиратские игры

Глава 1

Индийский океан распростерся под жарким экваториальным солнцем, которое, отражаясь в водной глади, искажалось и казалось большим, бесформенным, ярко-желтым пятном. Соленый морской запах витал в воздухе и приятно щекотал нос.

Неспешно разрезая форштевнем бирюзовые искрящиеся волны, под белоснежными парусами шел парусник. Мачты гордо уходили прямо в голубое небо. Многочисленные чайки сопровождали корабль. Они, крича, кружились у развевающегося на ветру Андреевского флага. На борту парусника золотыми буквами красовалась надпись «Адмирал Сенин». У фальшборта толпились молодые курсанты, будущие морские офицеры. Правда, пока они еще были похожи на кучку юнцов – для многих из них это было первое серьезное плавание в жизни. Повсюду разносились шумные возгласы.

В современном мире парусные суда не приносят особой материальной выгоды, и их использование финансово не всегда оправдывает себя, но что может быть лучше для обучения и сплочения команды, чем парусник? Ведь для того, чтобы четко и грамотно вести подобный корабль, необходима слаженная и дружная работа всей команды. Никакая суперсовременная техника не сделает из салаги настоящего морского волка – парусник дает такую возможность. Когда курсант проделывает руками всю ту работу, которую столетиями выполняли на судах, он становится моряком. Именно поэтому молодые курсанты проделали уже столь долгий и непростой путь от Владивостока до Индийского океана. Правда, как оказалось, не все смогли идеально выдержать такое испытание. Нескольким курсантам явно пришлось пострадать от морской болезни, и вид теперь у них был утомленный. Но за исключением этих мелочей поход проходил хорошо.

Погода была превосходной, так что многие из будущих моряков воспользовались отсутствием на палубе офицеров и принялись фотографировать себя в самых разных героических позах под парусами. Среди этих будущих морских волков все являлись, как обычно, совсем разными людьми, но на данный момент составляли единую команду. Кто-то уже видел себя перспективным морским офицером с впечатляющим будущим. Были и такие, кто в первом же походе разочаровался в морской службе. Впрочем, сейчас на палубе царила атмосфера общего веселья и отдыха. Недавно был пройден сложный участок пути, и теперь перед ними открывалось безбрежное пространство Индийского океана, да и погода установилась стабильная. За последние несколько дней ветер значительно стих, и вскоре предполагался полный штиль. И если штиль раньше моряки не считали благоприятной погодой, особенно для парусника, то теперь, когда под палубой у подобных судов располагается дизельный двигатель, бояться и проклинать штиль никому и в голову не приходило.

Несколько человек о чем-то активно спорили. Большинство высказываний сопровождались дружным веселым смехом. Неожиданно с громким лаем из-за каких-то ящиков, стоящих на палубе, выбежал песик Тузик, всеобщий любимец. Его, видимо, облило водой, и теперь пес мотал головой, пытаясь стряхнуть с себя влагу, при этом забавно тявкая. Следом за ним на палубе появился командир парусника – капитан второго ранга Александр Стенин. Он с вальяжной улыбкой на лице окинул взглядом происходящее. Курсанты сразу же предпочли исчезнуть с палубы либо заняться делом.

Он с важным и слегка надменным видом поглядел на курсантов. Ему вдруг вспомнились свои первые походы и то время, когда он сам был курсантом. Кавторанг молча стоял на палубе, освещенный яркими лучами солнца, и наслаждался теплым ветром. Из этого блаженного состояния его вырвал Тузик, который почему-то вдруг зарычал, нервно завилял хвостом и бросился к нему под ноги, громко и теперь уже как-то угрожающе лая. Во время похода у собаки что-то совсем сдали нервы, и иногда Тузик бросался даже на командира, который его тоже не очень-то любил. Естественно, испугать Стенина, и уж тем более заставить его ретироваться, Тузику не удалось, хоть пес и прилагал для того, похоже, все свои скромные усилия. Курсанты еле сдерживались от смеха, наблюдая эту картину. А вот кавторангу пришлось даже притворно замахнуться на пса, не признававшего законы военной субординации. Тузику, несмотря на всю свою энергию, пришлось отступить, и он, спрятавшись за спинами курсантов, продолжал протяжно рычать. Этот маленький инцидент заставил кавторанга улыбнуться, и он хотел было вернуться обратно на капитанский мостик, как вдруг один из курсантов сделал несколько шагов вперед и громко проговорил:

– Товарищ командир, разрешите обратиться!

– Обращайтесь, – кивнул Стенин, глядя на курсанта Сухомлина.

– Когда начнется практика по боевому дайвингу? – Сухомлин всегда лез вперед, и его интересовало буквально все.

Энергии у этого курсанта хватило бы на четверых, но его проблемой было то, что использовал он эту самую энергию не вполне разумно, попадая в самые разные истории.

– Как и планировалось: на мелководье в нейтральных водах. Скоро коралловые островки, станем на якорь поблизости… – Он хотел еще что-то добавить, но курсант, видимо, не уловивший интонацию, перебил его:

– А когда конкретно? – Продолжал хлопать глазами с наивным видом настойчивый собеседник.

Такие фокусы начали раздражать кавторанга: мало того, что курсант лезет, куда его не просят, так еще и перебивает! Стенин поднял голову и командирским, не терпящим возражений тоном заявил:

– Так, курсант, три наряда вне очереди! Гальюны чистить! В небо смотри, будущий офицер… Сам должен понимать, когда берег, и вопросов не задавать!

– Есть… товарищ командир, – выдавил поникший курсант.

Как только Стенин покинул палубу, над Сухомлиным тут же начали смеяться все однокашники, которых весь этот разговор изрядно повеселил.

– Ну, ты даешь, Сухомлин!

– Это ж надо уметь – попасться командиру на глаза с глупыми вопросами в самое неподходящее время!

– Ничего, наряды намного полезнее дайвинга! – неслись шутки со всех сторон.

Сухомлин отшучивался, скаля зубы в улыбке.

Только Тузик преданно подбежал к «пострадавшему» и стал тереться у его ног. Все разошлись по своим делам, с отдыхом было окончено. Сухомлин с грустным видом стоял у борта. Приступать к наряду у него, естественно, особого желания не имелось. Услышав шаги за спиной, он обернулся и увидел, как к нему направляется старший лейтенант Павлов по прозвищу Полундра. Могучего вида, с открытым лицом, он всегда вызывал у курсанта доверие.

– Ну что, Сухомлин, все по делу, – сказал он с легким сарказмом в голосе, – все, что ни делается, – к лучшему. Я тебе на собственном примере скажу: это тебе только на пользу пойдет. Пока что ты мне не поверишь, но так и есть.

Тот с недоумением взглянул на старлея.

– Чайки как летят? – продолжил Полундра поучительным тоном. – Ну, подумай, включи мозги-то!

Курсант заулыбался, понимая, о чем идет речь.

– То-то, – поднял указательный палец старлей, – значит, земля уже близко. Все по делу, товарищ курсант… Ничего, я в твоем возрасте тоже наряды огребал!

Он посмотрел на Сухомлина, который с неохотой поплелся в наряд. Полундра почему-то не сомневался в том, что из этого салаги вырастет хороший опытный морской офицер. Тузик весело бежал вслед за курсантом.

* * *

Вечером в кают-компании «Адмирала Сенина» было людно и оживленно. Свободные от вахты офицеры собирались как обычно в это время, чтобы поболтать, попить чая. Кто-то, сидя за столом, читал журнал, кто-то играл в нарды… В углу находился маленький портативный телевизор, получавший сигнал от небольшой спутниковой тарелки, находившейся на палубе.

Разговоры были совершенно обычными – все, о чем могут говорить мужики, которые собираются вместе. Два офицера спорили о том, какое пиво лучше. Лейтенант Котов доказывал, что, естественно, наше, отечественное, старлей Жилинский придерживался иной точки зрения и с пеной у рта доказывал, что лучше чешского и быть не может.

– Я бы сейчас провел опытную дегустацию, – решил примирить спорщиков капитан-лейтенант, – только на практике такие вещи выясняются. А теория здесь ничем не поможет. Так-то, ребятки.

– Да, отличная идея! – хором подхватили остальные, разразившись громким раскатистым смехом.

Лишь один из спорщиков, явно мучающийся от отсутствия чешского пива, громко вздохнул и со страдальческим видом откинулся к стене.

– Лучше бы телевизор включили, – бросил он офицерам, – послушаем, что вокруг происходит.

Эта идея была поддержана большинством. На экране телеведущая рассказывала о событиях, произошедших в мире за день. Речь шла о терактах, случившихся на днях в Ираке, о том, как идет предвыборная кампания в Соединенных Штатах. Затем речь зашла о делах в России:

– Международный арбитражный суд на днях удовлетворил иск швейцарской корпорации «Loga» к правительству Российской Федерации. В соответствии с этим решением российская сторона обязана погасить задолженность, имеющуюся перед корпорацией. В противном случае, – сделала небольшую паузу телеведущая, – возможны аресты имущества России во всем мире. Официальных пояснений по этому вопросу перед журналистами ни одна из сторон пока не дала. К другим новостям…

Далее разговор пошел о визите президента Франции в Алжир, об изменении цен на нефть и прочем.

– Да, – заметил кто-то, – они денежки выбьют…

– Скука, – протянул веснушчатый лейтенант Багров, – а может, там какой концерт показывают?

Он щелкал пультом, и картинка на экране менялась. Кавторанг встал, потянулся и направился к выходу.

– Смотрите, сильно не расслабляйтесь, за курсантами тоже глаз да глаз нужен, – сказал он, после чего вышел и направился в свою каюту.

Командир парусника всецело был поглощен мыслями о деталях дальнейшей части их маршрута. Сидя у стола, он попивал ароматный чай, вглядываясь в карту. В дверь постучали. Кавторанг поднял голову – в каюту вошел Полундра.

– О, ты мне как раз и нужен, – произнес командир, указывая на стул напротив себя, – присаживайся.

Полундра молча сел напротив и приготовился слушать.

– Я вот думаю, брать нам с собой лоцмана, когда будем проходить из океана в Аденский пролив? Судя по карте, здесь довольно несложный для прохождения участок. В общем-то, и тальвег четко прослеживается, да и никаких иных препятствий не наблюдается. Однако, как говорится, меня терзают смутные сомнения. И еще: как нам лучше продемонстрировать салагам боевой дайвинг? Что думаешь, старлей?

Полундра сосредоточился.

– Насчет лоцмана я пока ничего сказать не могу, – кашлянул он, – думаю, это решится позже. У нас ведь есть еще время, пока мы подойдем к проливу. А вот что касается дайвинга, так предоставьте это дело мне. Впервой, что ли, курсантов натаскивать? Я уж им все покажу, век помнить будут.

– Вот об этом я с тобой как раз хотел поговорить, – кивнул кавторанг.

Глава 2

Вертолет с эмблемой миротворческих сил рассекал воздушное пространство над акваторией Индийского океана. Под ним расстилались толщи воды, омывающие восточное побережье африканского континента. Вокруг царила роскошная тропическая ночь. Вертолет держал курс к береговой линии, принадлежащей республике Сомали. Надписи на борту железной стрекозы свидетельствовали о том, что машина была произведена в Германии и принадлежала немецкому контингенту миротворческих сил в Сомали. Данный тип военного вертолета являл собой пример максимально удобного и приспособленного для работы в лесистой местности, и в частности в джунглях. Он обладал достаточной легкостью и в то же время удивительной мощностью и высокой грузоподъемностью. Машины такого типа использовались вооруженными силами Соединенных Штатов во времена вьетнамской войны и во многих других «горячих точках».

Пилот, сидевший за штурвалом, вглядывался в открывающиеся ему пейзажи. Ночь вынуждала быть особенно сосредоточенным и собранным. Рядом с пилотом сидел офицер.

Под огромной винтокрылой машиной уже виднелось побережье Сомали. Неописуемой красоты природный ландшафт поражал своим великолепием. Огромные джунгли, словно толпа каких-то мифических существ, наступали прямо на берег. Ночью они смотрелись еще более сурово и внушали чувство какого-то первобытного почтения. Вертолет приближался к берегу.

«Голубые каски», как в народе называют миротворцев за их головные уборы, были введены в Сомали в начале девяностых годов в рамках операции, носившей романтическое название «Возрождение надежды». Тогда, после смерти президента, страну охватил кризис, и здесь наступила анархия. Сомали как государство практически прекратило свое существование, утратив все атрибуты единой страны, и распалось на множество лоскутков, контролируемых враждующими между собой полевыми командирами. Голод, унесший жизни более трехсот тысяч человек, привлек внимание всего мирового сообщества.

Миротворческие силы ООН были призваны защитить работников организаций, распределяющих гуманитарную помощь, регулярно получаемую из более десятка стран, пытающихся помочь голодающему населению. В свою очередь полевые командиры пытались присвоить себе и эту помощь. Воровство в стране приобрело невиданный размах. Операция миротворцев оказалась успешной, однако силы ООН позволили вовлечь себя во внутрисомалийский конфликт и начали подвергаться нападениям боевиков одного из претендентов на пост президента страны – Мохаммеда Айдида. Таким образом, одна из главных задач миротворцев в Сомали – примирение воинствующих между собой полевых командиров, а также защита от них местного населения – оказалась очень непростой.

Вертолет начал снижение. От мощного потока воздуха, создаваемого огромными лопастями, трава на берегу легла и примялась к земле, песок разлетался в разные стороны, от океана летела водяная пыль. Наконец двигатель замер. Джунгли встречали вертолет гордым молчанием, только лишь где-то вдалеке едва слышались приглушенные звуки стрельбы. Из боевой машины на землю спустился человек в офицерской форме морского пехотинца в неизменной голубой каске и с автоматом наперевес. В руках у него красовался небольшой черный кейс с кодовым замком. Миротворческий контингент в этом африканском регионе в основном состоял из военнослужащих немецкого бундесвера. Полковник Юрген Фогс тоже был представителем Германии. Миротворец быстрым шагом прошелся в глубь берега, оглядываясь по сторонам. Достав прибор ночного видения, он медленно просматривал черную полосу раскинувшихся перед ним джунглей. Никакого присутствия человека там не было заметно. Тропический лес жил своей жизнью, которая малопонятна взору стороннего наблюдателя, а уж ночью – тем более. Миротворец не подходил к лесному массиву слишком близко, поскольку, как опытный солдат, пробывший на этой территории уже довольно много времени, он прекрасно осознавал вероятность встречи с одним из представителей местной фауны, которая могла закончиться явно не в пользу офицера, хотя тот и был прилично вооружен. Невольно восторгаясь красотой африканских ночных джунглей, немец не сразу услышал нараставшее урчание со стороны океана. Этот странный звук сначала был тихим, и его можно было принять за шум волн, ударяющихся о берег. Но гул стал нарастать и постепенно перекрыл собой все остальные звуки. Полковник обернулся и вскинул свой прибор. Его взору предстало не совсем обычное зрелище: вода неподалеку от берега начала бурлить, словно закипая. На поверхности показалась труба воздухозаборника, рядом с которой виднелся перископ. Фогс насторожился. На поверхности океана показалась амфибия. Она медленно поднималась из воды, словно чудовище из морской пучины…

Окончательно выбравшись на берег, амфибия затихла. Из открытого люка показался силуэт, проворно выбравшийся наружу и двинувшийся в направлении миротворца. Немец смотрел на приближавшегося к нему высокого, с крепким телосложением чернокожего, одетого в камуфляжную форму. Особо устрашающий вид ему придавали перепоясывавшие крест-накрест пулеметные ленты. Гость уверенно подошел к немцу, который стоял, скрестив руки на груди. Улыбнувшись, Фогс протянул руку для приветствия. Африканец пожал ее, блеснув зубами.

На фоне этой дикой, почти нетронутой человеком природы эти двое казались какими-то букашками. Транспортные средства и вовсе не вписывались в этот пейзаж, совершенно не изменившийся за тысячи лет.

Для сомалийца, прожившего здесь всю жизнь, эти красоты не значили ровным счетом ничего. Да и всем своим видом он не был похож на человека, восторгающегося прекрасным. Сейчас его грубое, суровое лицо выдавало в нем некую напряженность.

– У нас все готово, – начал разговор сомалийский полевой командир Абдулла Хасан, и выжидающе посмотрел на Фогса. Тот, громко щелкая замками, открыл свой кейс. Глаза сомалийца загорелись странным огоньком. Он сосредоточенно следил за каждым движением миротворца, который не спеша достал из чемодана несколько довольно внушительных размеров брикетов банкнот и протянул их Абдулле. Тот широко улыбнулся и принял деньги.

– Это аванс, как и договаривались, – пояснил миротворец, – остальное по исполнении…

Судя по выражению лица сомалийца, деньги он любил, наверное, больше всего на свете. Аккуратно уложив пачки в объемные карманы, он воровато оглянулся вокруг. Затем африканец поправил автоматную ленту на поясе и, глядя в лицо полковнику бундесвера, поинтересовался:

– Как ты видишь дальнейшие события? Я бы хотел знать наперед…

– А зачем тебе это надо? Меньше знаешь – дольше живешь. Ты – простой исполнитель, тебя наняли. Сделаешь то, что требуется, – получишь остальное, – несколько нервно ответил офицер, которому явно не понравилась такая формулировка вопроса. – Не задавай лишних вопросов – вот мой совет… Меня тоже, считай, наняли. Так что ты поменьше влезай в лишние вопросы, тебя не касающиеся.

Полевой командир в свою очередь сердито, но в то же время по-дружески произнес:

– Но ведь я рискую своими людьми. И если с ними что-нибудь случится, им или их семьям тоже придется платить! А незапланированные расходы – вещь очень неприятная, особенно в наше время.

– А я рискую своей репутацией, – резко перебил миротворец. – Представляешь, какой скандал будет, когда узнают, что я, офицер миротворческого корпуса ООН, имею с тобой, бандитом и мародером, общий преступный бизнес! Вот это сенсация в полном смысле этого слова…

Африканец воспринял такое заявление относительно спокойно. Однако он то и дело оглядывался по сторонам. Устремлял свой взгляд то на амфибию, стоящую неподалеку, то на вертолет, расположившийся недалеко от воды. Он пытался разглядеть, что происходит в кабине. Однако в темноте ему практически ничего не удалось увидеть. Тогда он обернулся к Фогсу и с интонацией, требующей конкретного ответа, задал вопрос:

– А твои люди… пилот, охрана? – Хасан кивком головы указал на вертолет.

– В доле… а вообще это не твое дело, – заявил миротворец.

Любопытство сомалийца вызывало в нем чувство раздражения. Ведь каждой мелюзге хочется изображать из себя стратега!

Чернокожий улыбнулся, еще раз показав свой, очень похожий на звериный, оскал, и уже совершенно иным, деловито-дружеским тоном обратился к немцу:

– Ладно, все в порядке, у меня нет никаких претензий. Дай-ка еще раз взглянуть…

Миротворец полез в карман, достав оттуда карманный компьютер-наладонник. Открыв крышку, он ловко начал водить стикером по дисплею. Свет от экрана освещал лицо офицера. И без того суровое, в ярко-белом свете оно казалось восковым, кукольным. Несколько секунд он потратил на поиски информации, которая была представлена файлом, содержащим в себе графическое изображение. Затем, улыбнувшись, он протянул наладонник сомалийцу. Тот осторожно взял его в руку и сосредоточенно уставился на дисплей. После полумрака яркий свет заставил его на несколько секунд зажмурить глаза. Затем он вновь устремил свой взор на небольшой экран.

Прямо перед собой Абдулла увидел фотографию какого-то корабля, под поднятыми парусами шедшего по волнам. Полевой командир внимательно всматривался в фото, желая подробно изучить каждую деталь. Над парусником развевался Андреевский флаг. Фогс искоса взглянул на сомалийца. Тот утвердительно кивнул головой.

Глава 3

Солнце огромным оранжевым шаром лениво показалось из-за горизонта. Его лучи осветили пустынную поверхность Индийского океана. Парусник «Адмирал Сенин» одиноко рассекал эту бескрайнюю водную гладь. Ветра практически не ощущалось, наступала пора полного штиля. В такие минуты многие хотели бы почувствовать себя моряками и оказаться в открытом море, чтобы просто наслаждаться красотой водной стихии…

Курсанты потягивались в своих койках, наслаждаясь последними минутами сна. В эти рассветные минуты больше всего хочется спать и так тяжело открыть глаза, заставить себя встать. Однако у юных моряков уже вошло в привычку столь раннее пробуждение, поэтому подъем для них не казался столь трудным и невыполнимым, во всяком случае, так казалось со стороны. По команде они дружно вскочили с коек, в считаные секунды оделись и спустя несколько минут уже стояли на палубе, готовые к действию. Щурясь, курсанты смотрели на восходящее солнце. Будучи совсем молодыми, они еще готовы были удивляться и интересоваться всем подряд.

Кавторанг, как это и положено командиру, назначил вахтенных, коротко изложил задания на день. Исходя из того, что наступил полный штиль и корабль стал продвигаться гораздо медленнее, Стенин отдал приказ спустить паруса и продолжать движение на «машине». Для этого, естественно, нужно было увеличить мощность силовой установки. Мотористы, выслушав командира, тут же отправились выполнять указания. Остальные курсанты принялись спускать паруса.

Началась бурная и оживленная работа, повсюду раздавались крики, сопровождаемые громким смехом. Курсанты сновали по палубе, ощущая себя единой командой, которой по плечу любые испытания. Тут же, словно чувствуя свою важность и желая быть частью процесса, сновал Тузик, заливаясь громким лаем и кидаясь всем под ноги. Конечно, за такие выходки ему пришлось несколько раз получить хороших пинков, но ему это только нравилось. Олег Сухомлин, которого пес считал своим хозяином, едва успевал бросать взгляды то влево, то вправо на голос своего любимца. Курсант беспокоился, как бы неугомонный пес случайно не отправился за борт. Но Тузик, и расшалившись, не забывал о безопасности.

– Ну, вы хоть иногда под ноги смотрите! Собаку задавите! – то и дело кричал он товарищам. Те беззлобно отругивались, хотя, конечно же, все любили доброго Тузика.

Собака скрашивала дни надолго оторванной от земли команды. Веселое, подвижное существо словно бы связывало всех с домом.

Белоснежные паруса, которые еще совсем недавно гордо развевались на ветру, потихоньку сникли, и теперь парусник уже не выглядел таким рыцарем океанских просторов. Мачты казались огромными гладкоствольными деревьями, напрочь лишившимися листвы и ветвей. И если курсанты, трудившиеся на открытом воздухе, получали огромное удовольствие и заряд позитивной энергии, то мотористы оказались в гораздо менее выгодных условиях.

В машинном отделении двигатель ритмично гудел, перекрывая разговоры. Мотористы, сделав несколько достаточно простых операций, перевели дизельный двигатель в режим максимальной работоспособности. Парусник тут же увеличил скорость на несколько узлов. В машинном отделении было невероятно душно, все покрылись потом. В голове каждого крутилась лишь одна мысль: как можно быстрее выбраться наверх и насладиться свежим морским воздухом.

Теперь парусник шел вперед исключительно за счет энергии, вырабатываемой дизельной установкой. У команды появилась возможность передохнуть. Кто-то отправился в каюту поваляться на кровати и помечтать, глядя на фотографию любимой девушки. Кто-то только еще мечтал найти свою вторую половинку. Во все времена самым трудным испытанием для моряка в длительном походе было отсутствие женского пола.

Те же из курсантов, кто не забивал себе голову сердечными переживаниями, просто расслаблялись, наблюдая за обитателями океана, перегнувшись через фальшборт. Параллельно курсу корабля то и дело выпрыгивали из воды какие-то рыбы. Неподалеку от курсантов боцман и несколько офицеров курили, расположившись полукругом.

В это время кавторанг Стенин сидел в глубоком кресле командирской каюты, погрузившись в размышления. Перед ним на столе лежал открытый судовой журнал, и командир то и дело делал какие-то пометки. В каюте было относительно прохладно, так что Стенин чувствовал себя комфортно. Но его клонило в сон: морской воздух и жаркое экваториальное солнце действовали сегодня как снотворное. Естественно, что поддаться такому соблазну командир никак не мог. Поэтому он поднялся, налил из графина, стоящего на столике, прохладной воды и принялся расхаживать взад-вперед по каюте, поглядывая в иллюминатор.

Плавпрактика курсантов подходила к концу. Паруснику осталось преодолеть несколько проливов, Красное, Средиземное и Мраморное моря, и они окажутся в Черном море, а там – прямым курсом на Новороссийск. Кавторанг размышлял о том, что за проведенное вместе время он уже успел породниться с курсантами. Они оказались довольно смышлеными и неглупыми ребятами, у которых имелись все перспективы в будущем стать настоящими, матерыми морскими волками.

Внезапный стук в дверь вывел командира из задумчивого состояния. В проеме показалась фигура вахтенного. Мичман быстро прошел в каюту и, плотно прикрыв за собой дверь, отрапортовал:

– Товарищ командир, в нескольких кабельтовых от нас обнаружен подозрительный мотобот.

– Это все? – сухо поинтересовался Стенин. Он глядел в упор на мичмана, чувствуя по его тону, что тот озабочен этим объектом.

Вахтенный отрицательно мотнул головой:

– Отсутствуют какие-либо опознавательные знаки и бортовые огни. Флага, указывающего на его принадлежность к какому-либо государству, я тоже не заметил.

– И что вы думаете по этому поводу? – поинтересовался кавторанг уже с куда более серьезным видом.

– По правде говоря, что-то мне не нравится эта ситуация, – протянул мичман Васильев. – Несмотря на все попытки связаться с ним, судно не прореагировало ни на один сигнал. Мертвое молчание.

Стенин поднялся и снова подошел к графину с водой. Сегодня его мучила жажда.

– А какого курса придерживается мотобот? – задал вопрос командир парусника.

– Я пытался проверить, – заявил Васильев, – и после этого у меня создалось впечатление, что он дрейфует. Возможно, плавсредство кем-то брошено, или мотобот просто унесло в море.

– Возможно, – медленно произнес кавторанг, которому эта ситуация, мягко говоря, пришлась не по душе.

– Что прикажете делать, товарищ командир? – деловито спросил вахтенный.

– Оставлять это мы так не можем. По всем нормам международного права мы должны обследовать это судно, – задумчиво сказал Стенин, – и, если что-то не так, сообщить в ближайший порт. Я думаю, что мы не потеряем много времени, если отправим кого-нибудь обследовать этот объект. Давайте так и поступим, – вынес свой вердикт кавторанг.

Вахтенный козырнул и покинул каюту. Командир, оставшись наедине, потер виски, собираясь с мыслями, и приказал Полундре прибыть в командирскую каюту. Старший лейтенант Павлов не заставил себя ждать. Глядя на Стенина, он сразу почувствовал, что кавторанг чем-то озабочен, поэтому сразу задал вопрос:

– Что-нибудь стряслось? – Павлов был тем самым человеком, без которого обойтись часто было нельзя. Особенно его присутствие требовалось в разных нештатных ситуациях.

– Да вроде все в порядке, – пожал плечами командир, – но есть один вопрос…

Он рассказал старшему лейтенанту о докладе вахтенного.

– Если честно, мне лично не очень-то хочется терять время, обследуя какие-то подозрительные объекты, – заговорил старлей, – тем более если они не лежат прямо у нас по курсу, но ведь мы, как ближайший корабль по отношению к объекту, должны это сделать. Да и тем более, там могут оказаться люди, нуждающиеся в срочной помощи. Кто знает? Ну, потратим мы лишний час-другой, потом наверстаем.

Кавторанг кивнул – ему было немаловажно мнение старшего лейтенанта Павлова.

– Тогда возьми с собой несколько человек, и проверьте этот мотобот. Курсантов, я думаю, не стоит брать.

– Есть, товарищ командир, – козырнул Полундра и вышел из каюты. Вскоре все члены группы, отправляющейся к мотоботу, были готовы. Начали спускать на воду лодку.