Текст книги "Гроза северных морей"

12

Дюралевый катер покачивался примерно в двух кабельтовых от берега. Роговец, облаченный в гидрокостюм, загорал на корме. Сейчас он выполнял роль страхующего, а потому при первой необходимости должен был погрузиться под воду, чтобы помочь Юрке, который уже минут пятнадцать как нырнул. Это обстоятельство не позволяло ему раздеться и задремать на солнышке, которое пекло неимоверно. Вздыхая и сетуя на горькую судьбинушку, он расстегнул шейный клапан и максимально обнажил волосатую грудь, ловя каждое движение ветерка.

Обеспечивающий чувствовал себя немного комфортнее. Парень хоть и сидел скрючившись на баке, держа в руках сигнальный конец и каждые полминуты его дергая, но он скинул с плеч неопреновую куртку, оставив болтаться ее на поясе.

Пискнула рация. Игорь нехотя открыл один глаз:

– Вовка! Скажи им, чтобы не доставали, а! Что им на берегу не сидится?

Парень, не отрывая глаз от поверхности воды, периодически пузырящейся всплывающим со дна отработанным воздухом, отрицательно мотнул лобастой головой:

– Правила забыл? Твоя работа.

– Эх, нехороший ты человек, Вовка! – запричитал Роговец, неуклюже пытаясь ногой придвинуть к себе рацию. – Заставляешь меня, старого и больного, напрягаться! Совести у тебя ни грамма нет.

– Ага, в детстве на конфетку променял, – отшутился тот. – А чтоб не болеть – вчера пить меньше надо было.

– Ну, Вован, ты даешь! – возмутился Игорь. – Это ж было с утра! Выветрилось за сутки. Я ж не самоубийца – под воду бухим лезть! И вообще, потому и больной, что трезвый. Это слишком непривычное для моего организма состояние. Стресс офигительный!

– Кончай трепаться! Опять от шефа звездюлину получишь.

Пластиковая коробочка с антенной, наконец, оказалась в руках у страхующего. Смешно нахмурив брови, он нажал на кнопку связи:

– Станция слушает! Мы тут зашиваемся, работаем как волы, секунды свободной нет, а вы трезвоните каждые две минуты! Отвлекаете от важных дел! Сколько можно? Неужели невтерпеж там всем узнать, как мы тут, бедненькие, вкалываем? Не стыдно?.. Что?.. А, это вы, Владлен Михайлович! Простите, не узнал! Богатым будете!.. Нет, спасибо. Не перетружусь... Ну, что вы! Для вас всегда время найдется!.. Да, все нормально, Юрка носом дно роет, старается изо всех сил!.. Ага... хорошо... как только что-нибудь этакое – мы сразу вам! Молнией!.. И вам не болеть!

Когда он закончил общение с берегом, Вовка «катался» по баку.

– Ну, ты, Игореха, жук! – сотрясаясь от смеха, заявил он. – Хорошо хоть куда подальше профессора не послал!

– А какого лешего он сам звонит? Я ж не знал, что на него нарвусь, – улыбаясь, оправдывался верзила. – Обычно Машка надоедала.

– Марии не до тебя сейчас. – Обеспечивающий шмыгнул носом. – Она воздушные ванны принимает.

– В смысле? – Роговец только улегся на прежнее место и прикрыл веки.

– В прямом. Вон она в купальнике загорает.

Несмотря на лень, Игорь подскочил, едва не опрокинув катер.

– Машка? В купальнике? Я должен это увидеть! Где мои большие глаза?

С грацией гималайского медведя проковыляв по лодке, он откопал бинокль и залег с ним на корме.

– Вот это да! Я-то думал, что у нее в лифчике пусто совсем! А там все очень даже и ничего!.. Да и ножки ровненькие. Вот дуреха – вечно напялит на себя балахоны, и не разглядишь под ними ее истинного лица, в смысле – фигуры.

– Ты, извращенец, хорош Машкиными прелестями любоваться. Все равно тебе не светит.

– Эт-то еще почему? – обиделся Игорь, но потом подумал и согласился. – Вообще-то да. Куда уж мне, к примеру, с Юрцом тягаться. Он ведь у нас мачо. С другой стороны, Машенька и не в моем вкусе. По жизни – она классная девчонка. Но женщин я люблю пообъемнее.

Он отложил оптический прибор и поднял указательный палец к небу, вспомнив о чем-то важном:

– Кстати! Вовка, есть очень толковое предложение наведаться в общагу местной швейной фабрики. Меня приглашали.

Лобастый парень усмехнулся, посмотрел на часы и дернул один раз за сигнальный конец, что означало: «Как себя чувствуешь?» Замер, ожидая ответа. Конец дернулся в его руках один раз, повторив принятый сигнал, и через паузу второй раз: «Чувствую себя хорошо». Владимир удовлетворенно кивнул и обернулся к Роговцу:

– И когда ты успел в этой глуши девок найти?

– Уметь надо, – похвастал Игорь. – Давай сегодня вечерком сгоняем? Там же одни красотки и ни одного мужика! Представляешь? Они ж нас на руках носить будут.

– Ну, уж ты скажешь, – неуверенно ответил парень, что-то прикидывая в уме. – А физиономии нам местная шпана не начистит?

– Нашел тоже из-за чего переживать! – хохотнул Роговец. Согнул руку в локте, демонстрируя внушительных размеров бицепс. – Мы с тобой их всех одной левой! К тому же нет там никакой шпаны, иначе фабричные девочки не были бы такими голодными до мужиков.

Вместо ответа Владимир проворчал:

– На фига тебе еще один конец?

– Что? Второй конец? Мне? Зачем? И одного вполне хватает.

– Да не тебе, остолоп! Это Юрка требует. Давай, табань помаленьку вон к тем пузырям и топи линь.

Пожав плечами, Игорь взялся за весла. Катер неспешно двинулся в указанном направлении.

– Хорош! Стой!

С негромким плеском в воду ушло свинцовое грузило, утягивая за собой синтетический трос. Вытравливая метр за метром, Игорь склонился к воде. Хоть она и прозрачная, дна разглядеть было нельзя. К тому же яркие солнечные блики от поверхности мешали зрению.

«Поднимай наверх», – просигналил водолаз, трижды дернув за только что опущенный трос. Роговец послушно потянул его на себя, но не тут то было. Нахмурившись, он уперся в борт, вены на висках вздулись от напряжения. Катер накренился. Рывок – и трос пошел уже легче, свиваясь мокрыми кольцами на дне лодки. Студент даже вспотел.

– И что за корягу этот подлец заставил меня тащить? – возопил он, когда из воды показался поросший водорослями предмет. С трудом перевалив его через борт, принялся разглядывать.

– Что-то не очень на корягу тянет... – тихо поделился с ним Вовка. – Уж больно квадратный.

– Вот, блин, отыскал же штуковину. – Верзила достал нож и со вздохом присел над находкой. Снял пальцами прилипшую черно-зеленую тину, постучал обушком. – Железная, похоже...

– Игорь, ты где-нибудь в уголке поскреби, – посоветовал напарник, выбирая сигнальный конец – дайвер поднимался на поверхность следом за добытой со дна штуковиной.

– Без сопливых разберусь, – огрызнулся Игорь и принялся счищать лезвием налипшую грязь. Блеснул металл, заставив парня душевно выругаться. – Твою мать! Зуб даю, серебро это!

Снова запищала рация – это с берега заметили активность над местом подводных работ.

– Да ответь ты им, не отстанут! – взмолился Вовка. – Знаешь же, что мне нельзя «сигналку» из рук выпускать, пока Юрка на борт не поднимется!

– Ладно, не ворчи, как дед старый! Потерпят, не пожар. Мы тут еще сами не поняли, что к чему... Что же это за ерундовина такая? Окно, что ли? А на фига из серебра его делать? А чего это мы с тобой, Вовка, головы ломаем? У нас же для этого есть те, кому это по статусу положено. Вон их сколько на берегу сидит – дармоедов-бездельников. Давай-ка эту хрень им оттащим, а там пускай сами разбираются – наше дело маленькое.

Метрах в двух от катера с плеском выскочил яркий шар – это водолаз обозначил место находки буйком. Через пару минут из «кипящей» пузырьками воды показалась голова в маске. Фонтанчики брызг энергично разлетались в стороны от клапанной коробки при выдохах, делая аквалангиста похожим на фыркающего тюленя. Игорь ловко подвел плавсредство к вынырнувшему парню, ухватился за ремни дыхательного аппарата и помог перевалиться тому через борт. С облегчением вздохнул: водолаз уже в лодке, значит, и страхующему можно расслабиться. Неторопливо распахивая свой «знойный» костюмчик, Роговец справился с этим быстрее, чем ныряльщик освободился от акваланга.

Юрий выглядел усталым, но довольным до крайности. Отлепив от лица маску, он протер мокрой ладошкой лицо с красными следами прижима силиконового уплотнителя и улыбнулся во все тридцать два зуба:

– Видали? Еле из ила выковырял...

– Ты на трех метрах остановку не забыл от радости? – Игорь подсобил ему стащить с мокрого компенсатора плавучести «упряжь» с воздушными баллонами. – А то по глупости кессонку заработаешь – никакие богатства мира не обрадуют.

– Нормально все. – Парень сдвинул капюшон и попытался привести в порядок мокрые сбившиеся кудри. – Дайте глянуть при свете дня, что мне попалось.

Осмотрев железяку со всех сторон, он с сомнением покривился:

– Не, пацаны, под водой она смотрелась более презентабельно. А здесь напоминает кусок металлолома, мы такие в школе собирали...

Роговец взял из его рук тяжелую находку, потряс ее, прикидывая вес, а потом размахнулся в сторону борта:

– Раз и тебе не нравится – пусть тогда дальше себе валяется, где валялась!

– Э! Э! – хором закричали на него ребята, видя, что шутник и впрямь собирается вышвырнуть кусок замусоренного металла. – Не балуй! Сам за ней полезешь! И без акваланга!

Роговец загоготал:

– Что? Купились? Ха-ха! Ладно, пожалею я вас. Но только, чур, вы на веслах!

Рация разрывалась от натуги, пытаясь вызвать к себе интерес со стороны молодых людей, которые возбужденно обсуждали между собой найденный предмет, не торопясь делиться новостями с остальными членами экспедиции. Но на жалобный писк никто не реагировал, было не до того. Слишком непонятным и заросшим был металлический прямоугольник, извлеченный со дна. Сойдясь на том, что без специальных инструментов очистить его не удастся, они все-таки вспомнили о профессоре и, не переставая оживленно спорить, направили катер в сторону ярких палаток.

Встретили их сурово. Подбоченясь, на берегу стояла Маша и демонстративно держала в руках свой радиопередатчик. Рядом недовольно шевелил усами сам Рубашников, которого неугомонная девушка вытащила из тени навеса, чтобы восстановить-таки дисциплину в лагере. За их спинами собралась кучка любопытствующих, предвкушавщих сцены расправы. Взбучка водолазов ждала еще та! Игорь, как наиболее привычный к экзекуциям такого рода по причине своей врожденной расхлябанности, приободрил товарищей:

– Победителей не судят! Они нас еще на руках к столовой отнесут и по двойной порции выдадут, не дрейфьте!

Первой в атаку пошла Маша: не дожидаясь пока катер причалит к импровизированному пирсу, она возмущенно набросилась на парней, благо ее звучный голосок позволял это сделать:

– Роговец! Ты что, язык проглотил? Или рацию? Мы здесь места себе не находим, думаем, что-то случилось, а тебе лень кнопку нажать? Гляньте на него – он еще улыбается!

– Спокойно, Маша! Я – Дубровский... – попытался пошутить Игорь, орудуя веслом. Но его монолог был резко прерван:

– Надо же! Русский язык, оказывается, еще не забыл, вот чудо-то! А ответить нам никак не мог? А вы, Юра, Вова? Я понимаю, Роговец – на него никогда нельзя положиться. Но от вас я никогда такого не ожидала!

– Маш! – взмолился Игорь, видя, как слетело с лиц друзей выражение радости. – Их не трогай. За связь с берегом я отвечал! Виноват, каюсь. Только ногами не бей, ладно? Прости, но меня твое поведение удивляет и обижает! Даже не спросила, что у нас стряслось, а сразу с упреками набросилась!

Катер глухо стукнулся о деревянный настил и был немедленно пришвартован к вбитому в землю колышку.

– И что же у вас случилось? – вмешался в перепалку начальник экспедиции. – В нештатных ситуациях вы тем более обязаны в первую очередь оповестить нас!

Юрий собирался было открыть рот, чтобы все объяснить, но Роговец оказался проворнее.

– Да ничего особенного, Вениамин Михалыч! – хладнокровно ответил он. – Просто Юрию пришлось прервать погружение и выполнить экстренное всплытие. Думаю, у него проблемы с сердцем...

Аквалангист вытаращенными от удивления глазами уставился на Игоря:

– С... сердцем?!

– Ну да, – невозмутимо отозвался Роговец. – Ты же сам сказал, что оно у тебя чуть из груди не выпрыгнуло, когда ты эти полтонны серебра нашел!

Возникла немая сцена. Все ошеломленно смотрели на довольного всеобщим вниманием Игоря. Он спокойно оглядел окружающих и пожал плечами:

– Ну, погорячился я слегка: не полтонны, а килограммов пятьдесят вместе с грязью. Это что – мало, по-вашему?

С этими словами он зацепил длинной рукой и с трудом вытащил покореженный предмет, опутанный уже подсохшей тиной и грязью.

Глаза Рубашникова расширились от восторга. Шагнув к находке, он лихорадочно принялся расстегивать нагрудный карман, в котором хранил очки. Потом внезапно остановился:

– Подождите, я не понял: с тобой, Юра, все в порядке?

– Да не слушайте вы этого балабола! – наконец пришел в себя аквалангист. – Это он своего любимого театрального эффекта добивался! Конечно, все нормально. Я жив и здоров! И никакого экстренного подъема не было!

– Отлично! – Профессор уже нацепил на глаза стекла и бережно ухватился за извлеченную из катера находку, разглядывая ее, словно любимую женщину. – Кто-нибудь, приготовьте большой лоток и щетки!

Воодушевленный народ кинулся готовить все необходимое. Достали из трейлера подходящего размера емкость, вытащили на свет канистры с соответствующими реактивами.

Уже после самой поверхностной очистки Маша восторженно ахнула:

– Вениамин Михайлович! Да ведь это похоже... на оклад!

– Совершенно точно! – Глаза ученого блестели фанатичным огнем. Щетка с мягким ворсом вертко прыгала по поверхности «железки», утопленной в растворе, слой за слоем снимая наложения грязи и растительности. – Вы поразительно наблюдательны!

Стоявший за спиной Игорь слегка приобнял блондинку за хрупкую талию:

– Что еще за «оклад» ты выдумала?

Девушка так была увлечена находкой, что даже не потребовала убрать «грязные лапищи», лишь фыркнула:

– Рамка иконы вместе с ризой, Роговец. Книжки читать надо!

Лоб Рубашникова покрылся испариной от нелегкого труда, но он продолжал трудиться сам. Заметив царапины от лезвия, сокрушенно вздохнул:

– Учишь вас, учишь, а толку никакого. Кто ж такие ценные вещи ножом ковыряет? Ты, Игорь, небось?

– Ничего от вас не скроешь, Вениамин Михалыч! Вы прямо как Шерлок Холмс. – Роговец добродушно заулыбался. – Ну не ногтями же мне ее скоблить? Тем более, я аккуратненько, с краешку...

Быстрым шагом к копающимся в лотке подошел Юрий. В руках у него была размалеванная карандашами карта.

– Вениамин Михалыч! Вот, взгляните! Получается, эта штуковина торчала как раз рядом с той цепочкой, что обнаружили аэрофотосъемкой! В следующий раз надо севернее немного взять, да?

Ответить парню профессор не успел. Под щеткой что-то блеснуло. Радостные крики и улюлюканье огласили окрестности: Роговец запрыгал по траве и заколотил себя в грудь, подобно Тарзану; Маша, не удержавшись, взвизгнула от восторга. Перед ними действительно был серебряный оклад старинной иконы, инкрустированный камнями...

* * *

Звон гитарных струн разносился далеко над поверхностью озера: настроение поисковиков было приподнятым, несмотря на то, что в этот день больше ничего поднять со дна не удалось. По очереди водолазы спускались на дно, пока не вышли все предельно допустимые временные рамки безопасности. Но ни севернее места, обозначенного теперь на карте жирным крестиком, ни южнее они не натолкнулись ни на что ценное. Пару раз Роговец, шутки ради, заставлял своих напарников волноваться, подвязывая к концу невесть откуда взявшиеся в этом месте старый расхлябанный кожаный сапог и бутылку. Да однажды Владимир чуть было не заставил оставшихся в лодке парней надрываться и вытягивать со дна бревно, напомнившее ему очертания пушечного лафета. Хорошо вовремя спохватился, вспомнив, что орудия крайне редко пускают раскидистые корни. А в остальном поисковый день постепенно заканчивался без происшествий.

Не дожидаясь сумерек, профессор отдал распоряжение свернуть все работы, опасаясь за своих ребят. На радостях можно было переутомиться. А поскольку поиск был связан с повышенной опасностью, притупление внимания могло привести к непоправимой трагедии. Рубашников это прекрасно понимал и ни в какую не поддавался на уговоры энтузиастов, предлагавших вести круглосуточные исследования, хотя для этого имелись все технические возможности. Не хватало только людей. Профессор и сам был готов, вспомнив молодость, нацепить ласты и маску, но вовремя взял себя в руки, здраво рассудив, что спешка важна при ловле блох, жидком стуле и любых других вещах, но не при ведении подводных поисков.

Теперь же, сидя у костра вместе со спонсором на раскладных стульчиках, он с трудом сдерживал свои эмоции.

– ...если бы не ваша помощь, Марк Владленович, эта драгоценная вещь так бы и оставалась лежать под слоем воды и ила. А мы бы продолжали сотрясать воздух душных кабинетов гипотезами, основанными на умозаключениях и бумажках, не имея ни малейшей возможности их подтвердить практикой. А вы нам такую возможность предоставили! Найди мы хоть один козырек от драгунского кивера – и то вклад в науку был бы неоценим. А нам удалось найти такое! Когда поточнее установим происхождение иконы, можно будет делать дальнейшие выводы, но и так...

– Вот-вот, – поспешно перебил его Сканков, для которого сегодняшняя находка была лишь еще одной головной болью. – Давайте подождем окончательных результатов. Не стоит, я думаю, торопиться. И, ради бога, не распространяйтесь о своем открытии! Честно сказать, я серьезно обеспокоен безопасностью всей экспедиции. Драгоценности всегда притягивают к себе разного рода преступников...

Менеджер вдруг осекся и остекленевшими глазами уставился вперед, откуда доносилось сдавленное кряканье. На площадку перед костром с видом победителя выходил Роговец. Пьяные от восторга глаза сияли, как брильянты. В руках его была зажата довольно крупная кряква, которая и издавала так напугавшие Сканкова звуки. Студенты при виде Игоря оживленно загудели.

– Машка! – заорал тот, небрежно перехватывая трепыхавшуюся добычу поудобнее. – Хочу на ужин утятины!

– Ты где ее взял?

– А угадай с трех раз! Сдаешься? На спиннинг поймал! Они, дуры, оказывается, сало любят!

Маша неуверенно приблизилась к парню, разглядывая утку в его руках.

– Роговец! Она же живая еще! И у нее кровь на клюве...

Игорь схватил птицу за шею и отвернулся, собираясь свернуть ей голову.

– Где? Это, что ли? Так это от крючка кровь. А насчет живой – тебе показалось. Она дохлее твоих консервов!

Сверкая очами, к нему подскочил Сканков и ухватился за толстенное запястье:

– Немедленно отдайте мне утку!

– С какой радости? – оторопел Игорь, но ослушаться всемогущего спонсора не посмел. Тот брезгливо ухватил несчастную крякву и, неся ее на вытянутых руках, помчался к воде.

– Э! Э! Куда? – Студент, таким счастливым вернувшийся с охоты, теперь стоял у костра, словно на него ушат воды холодной вылили. Такого поворота дел он ну никак не предполагал.

– Это варварство! Ужас! Так с животными обращаться недопустимо! – послышался удаляющийся голос странного москвича, который, подбежав к воде, швырнул подранка подальше от берега. Утка, крякнув, шлепнулась в воду, затрепыхалась и уже через секунду взмыла в темнеющее небо.

– Вот урод, – пожал плечами Роговец. – Весь праздник испортил...

Сканков, убедившись в том, что птица скрылась из виду, вернулся к притихшему лагерю. Чтобы как-то оправдать свой поступок, он кисло улыбнулся и заявил:

– Вы меня извините, но я не могу переносить издевательств над животными. Чем эта птица заслужила такие мучения? Убивать беззащитное существо – это мерзость. Машенька, где можно помыть руки?

– Да какие мучения? – Игорь искренне был возмущен наглым поведением менеджера. – Это была честная охота!

– Это было браконьерство! – строго заметил Сканков, тщательно намыливая ладони и ополаскивая их в походном умывальнике. – У вас есть разрешение? Лицензия?

– На удочку? Разрешение? Это где ж такие песни?

– Марк Владленович абсолютно прав, – пришел на помощь Рубашников. – Зачем наносить ущерб природе, если у нас и без того достаточно еды? Давай-ка, Игорь, лучше со всеми нами поешь вкуснятины, приготовленной Машенькой.

– Да ну ее, вашу тушенку! – Обиженно отозвался Роговец. – В печенках уже сидит.

Ладно бы только один сумасшедший фармацевт его жизни учить вздумал, с ним бы Игорь еще поспорил, но на сторону москвича отчего-то и профессор перекинулся, а с ним и добрая половина лагеря. Ну и пусть! Пусть лопают Машкину кашку и заглядывают в рот этому толстосуму! А он, Игорь, не станет так делать. И пусть этот Владленыч не думает, что раз он дал денег на экспедицию, то может устанавливать свои правила и командовать во всем!

– Вениамин Михалыч, я вам до утра не нужен? – обиженный охотник направился к фургонам, выполняющим функции складов и гаражей. – Ну, тогда всем счастливо поужинать. Я в общагу швейной фабрики, к девчонкам в гости. Нет желающих присоединиться? Ну, как знаете, мне больше достанется.

Насупленно выдернув из трейлера велосипед, Игорь оседлал двухколесного друга и покатил по протоптанной автомобилями колее, не забыв прихватить с собой рюкзачок. Сканков, который к тому времени уже протирал руки специальной жидкостью из припасенного маленького флакончика, облегченно вздохнул. Одной проблемой меньше.