Электронная библиотека » Сергей Зверев » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Таран"


  • Текст добавлен: 15 апреля 2014, 11:17


Автор книги: Сергей Зверев


Жанр: Боевики: Прочее, Боевики


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 3
Под прессом

Таран, думая о Наташе, представлял ее живой и красивой. Он повидал на своем веку немало трупов, но не допускал мысли о том, что девушка, на которой он едва не женился, тоже может превратиться в такой же труп – холодный, бездыханный, равнодушный ко всему на свете.

Живые не в состоянии прочувствовать ужас смерти, как мертвые не могут ощутить радость жизни. Они находятся по разные стороны пропасти, не видят друг друга, не слышат и не понимают. Когда Таран вспоминал кого-то из умерших родственников или погибших друзей, он всегда думал о них, как о живых.

Наташа тоже была для него живой.

Он вспоминал, как в последний раз говорил с ней, и жалел, что не нашел нежных слов. Он винил себя в равнодушии. Он обзывал себя чистоплюем.

Угрызения совести донимали сильнее изжоги. Дневной сон не шел. Сколько ни вертелся Таран, сколько ни переворачивал плоскую подушку, забыться не удавалось. Мешали взбудораженные нервы и невеселые думы, которые имеют обыкновение одолевать людей, остающихся в одиночестве.

Вольготная жизнь на зоне Тарану не светила, о чем с удовольствием сообщил ему «кум», зачитав отрицательный ответ на ходатайство о переводе в лагерь общего или хотя бы строгого режима. Значит, весь немалый срок придется тянуть здесь, в «крытке», без кислорода и надежды на побег. Не сегодня-завтра переведут Тарана из «осужденки» в камеру постоянных сидельцев, а там и «тубик» не за горами. Не будет гроба, не будет слез, сгноит на шконке туберкулез.

А как же Наташка? Ее посадили на иглу, и вряд ли она сумеет спрыгнуть самостоятельно. Кто удержит ее от попыток самоубийства? Кто поквитается с ее обидчиками, если Таран выйдет из тюряги чахлым доходягой? Сколько ему тогда будет лет? Даже считать не хочется. Будущее покрыто туманом, о недавнем прошлом вспоминать тошно, а день сегодняшний едва не завершился крупными неприятностями. Если бы не Шестипалый…

Известная, даже легендарная личность. Видеть Шестипалого Тарану не доводилось, а вот баек о нем наслушался с избытком. Как же может быть иначе, если этот вор в законе «держит» тюрьму, обладая властью куда большей, чем граждане начальники со сворами надзирателей и охранников. Необычное погоняло получил он за сверхъестественную ловкость рук, проявленную в молодости при карманных кражах. Потом были отсидки, во время которых Шестипалый бесстрашно садился играть с лучшими картежными шулерами и обдирал их до нитки, пополняя тем самым воровской общак. К тридцати пяти годам он был коронован и с тех пор достиг невиданных криминальных высот…

Какой же ему резон подписываться за незнакомого арестанта? Откуда вообще уважаемый вор знает о существовании Тарана? Что это было – случайное совпадение или обдуманный ход? Нет, совпадение исключается. Авторитеты вроде Шестипалого никогда ничего не делают просто так. Значит, Таран для чего-то ему понадобился. Опасная ситуация. Не за красивые же глаза взят Таран под защиту. Значит, что-то от него потребуется взамен. Что именно? И как поступить, если Шестипалый предложит выполнить какое-нибудь поручение?

Отказаться? Согласиться?

Размышления прервал окрик надзирателя-попкаря, заглянувшего в камеру:

– Таранов! На выход.

– С вещами? – спросил Таран, спрыгивая со шконки.

– С девочками, ключами от тачки и кредитками! – сострил надзиратель под смех заключенных. – Живей, Таранов. Не то допинг применять придется. – Он многозначительно похлопал дубинкой по ладони. – Будешь чемпионом по бегу на короткие дистанции.

Провожаемый любопытными взглядами, Таран вышел из хаты, привычно заложил руки за спину и двинулся по коридору, гадая, куда его ведут. Судя по тщательному обыску в конце второго этажа, к кому-то из высокого начальства. Однако вместо того, чтобы подтолкнуть Тарана к повороту в административный корпус, надзиратель скомандовал:

– Вниз. Голову опустить, по сторонам не смотреть.

На первом этаже задержались возле решетки и продолжили спуск по лестнице. Тарану это не понравилось. Что за дела? В подвале размещаются камеры для особо опасных преступников плюс несколько одиночек, в которых квартируются смертники. Ну и штрафные изоляторы, конечно. Выходит, в ШИЗО ведут?

– Меня на подвал? – спросил Таран, подвергаясь вторичному обыску у очередной решетки.

– Нет, – коротко ответил надзиратель, сменивший первого.

Странно. При переводе в новую камеру заключенные забирают вещи и матрацы, а Таран идет налегке. Куда же его, если не в изолятор? Может, тут у них «пресс-хата»? Но зачем прессовать осужденного, не ушедшего в несознанку и покорно схлопотавшего свой срок? Впрочем, если Тарана действительно решили забросить к отморозкам, то ему хана. Даже бритвы при себе нет, чтобы вскрыть вены в случае беспредела. Оставалось полагаться на собственные силы. Их у Тарана, слава богу, хватало.

– Стоять! – скомандовал надзиратель в глухом закоулке с одной-единственной дверью под номером семнадцать. – Руки за голову, лицом к стене.

Заскрежетал отпираемый замок. В ноздри ударил неожиданно приятный запах домашней жратвы.

Переступив порог, Таран замер, осматриваясь. Камера, в которую его втолкнули, была пятиместная: пара двухъярусных коек и одна одноярусная – лежбище местного пахана. Скорее всего, им являлся круглоголовый амбал в черной майке, восседавший за столом на ближнем к окну месте. Вокруг него сгрудились четверо остальных обитателей – щетинистый кавказец, белобрысый амбал с кроличьими глазами, молодой парняга с длинными обезьяньими лапищами и бритый наголо толстяк, череп которого лоснился в тусклом свете. Все пятеро, не обращая внимания на Тарана, угощались снедью, разложенной на «дубке». Были здесь и белые булки, и консервы, и тушенка, и даже литровка иностранной водяры. Отсутствовала только колбаса, официально порицаемая зэками за красный цвет, а на самом деле – за сходство с мужским членом. Но и без колбасы за столом было чем поживиться.

«Неудивительно, что они такие ряшки отъели, – подумал Таран, непроизвольно глотая слюну. – Нехилые ребятишки. У Кавказца костяшки пальцев – что твои орехи, у Орангутанга – бицепсы потолще моих ляжек будут, да и остальные – отъявленные мордовороты. Какого хрена меня к ним забросили? Если это Шестипалый облагодетельствовал, то лучше бы я с братвой Паленого разбирался».

– Привет чесной компании, – отчетливо произнес Таран.

Он умышленно переиначил слово «честной», чтобы не дать повода придраться к обращению. Здороваясь с незнакомыми арестантами, необходимо соблюдать предельную осторожность. Поприветствуешь братву или бродяг, значит, мужиков не шибко уважаешь, относишь себя к тюремной элите, а это еще обосновать надо… «Мир вашему дому» – тоже чересчур витиеватый, а потому рискованный вариант. Ну а всякие там «здрасьте» и «добрый день» – это для лохов.

Толстяк, окрещенный Тараном Черепом, поднял на него бычьи глаза.

– Кто здесь честный, а кто нет, еще не ясно, – прожевал он вместе с батоном.

– Если мы честные, то ты какой? – подхватил Белобрысый.

Ну, началось. Теперь держись. Зэка – он как сапер, ошибается только один раз.

– Я сказал «чесной», – напомнил Таран спокойно и сделал два шага вперед. – Если кто-то не расслышал, то не мои проблемы. Кто рулит в хате? Я Таран из двести пятой. Может, объясните, что я здесь делаю?

– Может, сам объяснишь? – поинтересовался Орангутанг с нескрываемой угрозой. – Лично мы официантов не вызывали.

– Без подсадных воздух чище, – подмигнул Череп.

Как ни странно, его действительно звали так.

– А ну, Череп, встреть гостя и проводи к дубку, – велел пахан в черной майке.

Взгляд его лучился гостеприимством, и Таран едва не попал в расставленную ловушку. Подойдя, Череп выставил перед собой ладонь. Инстинктивным движением было пожать ее, но в последнюю секунду Таран вспомнил, что в тюрьме за руку не здороваются.

– Что с клешней? – дружелюбно спросил он. – Парализовало?

– А ты доктор? – разозлился Череп, сообразивший, что хитрость не удалась. – Курево есть? – Он сделал вид, что протянул руку за сигаретой.

– Есть, – сказал Таран, обошел его, как неодушевленный предмет, и остановился напротив пахана. – Невежливо встречаете бродягу, – произнес он. – Есть претензии?

– Там, где были к нему претензии, на могилке растут гортензии, – дурашливо пропел Кролик.

– Падай, – предложил пахан, указывая взглядом на свободное место.

Таран подчинился. Он не спешил проявлять характер. Пускай сперва проявят себя новые попутчики.

И они проявили.

* * *

Вернувшийся к столу Череп сунул в рот ложку тушенки и с аппетитом зачавкал. Есть Тарану хотелось не так уж сильно, но то, что ему не предложили угощаться, означало: «тут тебя никто не уважает, так что на нормальное отношение не рассчитывай».

– Ты кто по жизни? – приступил к допросу пахан.

Ну вот, случилось то, о чем предупреждал недавно Паленый. Чтобы отнести себя к братве, требуются четкие обоснования, которых у Тарана нет. Назваться же «мужиком» – равнозначно тому, что поставить себя ступенькой ниже собеседников. Тем самым ты признаешь воровские правила игры и уже не имеешь права беседовать с ними на равных.

– По жизни я большой любитель пива, – закосил под дурачка Таран.

Тем самым он перехватил инициативу. Теперь пахан вынужден или «съехать с темы», или задавать наводящие вопросы. Если при этом будет допущена грубость, то Таран вправе ответить тем же. Дальше по обстоятельствам. Но «по понятиям» у Тарана появится формальный повод для применения силы.

– Грамотный? – поинтересовался пахан.

– Не то чтобы очень, но кой-чему обучался.

– Откуда ты?

Таран ответил. Назвал также фамилию и статью. А затем напрягся, услышав вопрос, заданный подчеркнуто равнодушным тоном:

– Кого из авторитетов знаешь?

– Паленого, например, – осторожно ответил Таран.

– А выше? – засопел придвинувшийся Череп.

– Выше – крыша, – парировал Таран, – а дальше не вижу.

– Ты не съезжай с базара по-скользкому, – предупредил Кролик, подвигая к себе здоровенную зеленую кружку с отбитой эмалью. – Тебя по-нормальному спрашивают, кого из мастевых знаешь?

– Может, Шестипалого? – подмигнул Орангутанг.

– Ну, если Шестипалого, то тогда разговор другой будет, – протянул пахан.

Какая-то фальшивая нотка прозвучала в его голосе. Тарану стало ясно, зачем его пригласили за стол. Обитатели камеры откуда-то знали про сегодняшнюю маляву и как бы предлагали Тарану воспользоваться авторитетным прикрытием. Но саму-то маляву он в глаза не видел. А что, если Паленый специально разыграл спектакль? Что, если он в сговоре с братвой из этой явно не простой камеры? Все-таки «пресс-хата»?

«Так и есть!» – пронеслось в мозгу Тарана, когда он увидел, что Кролик как бы невзначай запихивает в кружку увесистый кулек с сахаром. Судя по отбитой эмали и по многочисленным вмятинам, кружка неоднократно использовалась не по прямому назначению. Чифбак – ударное оружие, пускаемое в ход, когда нужно отрубить противника с первого же удара.

То косясь по сторонам, то наблюдая исподлобья за Кроликом, Таран хранил молчание.

– Ну, не знаешь, тем хуже для тебя, – проворчал пахан, складывая руки на груди. – Тут нам шепнули, что ты погоны раньше носил. Красноперый?

Дипломатия закончилась, начались провокации на границе. Следовательно, войны не избежать.

– Погоны у спецназовцев ГРУ не красные, да и вообще никогда не носятся, – тихо ответил Таран.

– Красноперый или нет? – раздраженно выкрикнул Кавказец. – Прямо говори.

– А что, ты здесь вопросы задаешь?

– Я, – вмешался пахан. – Я задаю, а ты не отвечаешь.

– Да, я служил в армии, – подтвердил Таран, не сводя глаз с толстых пальцев Кролика, обхвативших кружку. – И офицерское звание носил. И боевые награды. Но это в прошлом. В далеком прошлом.

– О! – Череп щелкнул пальцами. – Сам признался. Сейчас мы тебя тоже наградим за верную службу. По-нашему. Орденом Красной Звезды со сквозной закруткой.

– Погоди, – поморщился пахан. – Таран себя нормально зарекомендовал. Неохота его за былые грехи ломать. Дадим ему шанс, братва?

– Дадим, – раздались голоса. – Дадим, отчего же не дать.

Кролик приподнял кружку и покачал, взвешивая ее в руке.

– Что за шанс? – полюбопытствовал Таран, слегка откидываясь назад.

– А ты не понял? – изумился Кавказец.

– Не въехал до сих пор? – выпучил глаза Орангутанг.

– Это «пресс-хата», – заговорил пахан, усмехаясь. – Тут так опускают, что уже не подняться. Но для тебя сделаем исключение. Ломись из хаты, пока я добрый.

– Ломиться? – переспросил Таран.

– Ага. Стучи в дверь, зови попкарей на помощь.

– Кричи, что, мол, обижают, – хохотнул Кролик.

– Тебя выпустят, – пообещал Кавказец.

– Как потом на меня честные пацаны смотреть станут? – поинтересовался Таран.

– Лучше, чем на петушилу, – сказал Череп.

Он еще весело скалился, когда локоть Тарана врезался ему точнехонько в висок.

– Уй! – простонал Череп, заваливаясь на бок с открытой банкой сгущенки в руках.

Все воры, включая пахана, вскочили на ноги. Кролик замахнулся своим эмалированным оружием. Готовый к этому Таран упал на спину, кувыркнулся через голову и выпрямился в бойцовской стойке.

Кролик, потерявший равновесие при ударе в пустоту, рухнул животом поперек стола. На пол со звоном полетели миски и ложки. Кавказец и Орангутанг бросились вперед, подбадривая себя воинственными криками.

Первого Таран встретил коротким хуком в подбородок, второго хлестнул пальцами по глазам, развернул и толкнул на подоспевшего Черепа. Затем, не сбавляя темпа, он запрыгнул на стол, достал ногой разинутый рот Кролика и взялся за пахана. Тот, попятившись, запустил пятерню под матрац верхней койки, но достать ничего не успел. Таран рванул на нем майку, накрывая ею перекошенное лицо, а свободную руку, сжатую в кулак, дважды впечатал в оголившееся брюхо.

– Ох! – крякнул пахан. – Ох! – и сложился пополам, потеряв интерес к происходящему.

Едва Таран отпрянул в сторону, как на то место, где он только что стоял, обрушился табурет. На пол посыпались доски с торчащими гвоздями. Держась за отломленные ножки, Череп недоуменно захлопал глазами, но слишком долго заниматься этим ему не довелось. Спустив ему на локти расстегнутую рубаху, Таран лишил его возможности двигать руками, боднул его в нос и вновь сменил позицию, уклоняясь от беспорядочных ударов Кролика, Кавказца и Орангутанга.

Маневрируя, он наступил на дощечку с торчащим гвоздем, но не стал тратить время на то, чтобы оторвать от нее подошву. Все его внимание было сосредоточено на противниках, все силы вложены в блоки и удары.

Легче всех отделался красноглазый альбинос, отправленный пяткой в зазор между койками. Кавказцу, схватившему ложку с заточенной ручкой, Таран вышиб парочку передних зубов, а потом еще и приложил его носом об стол. За это время Орангутанг неоднократно достал его кулачищем и носком башмака, но все это были суетливые, скользящие удары.

– Вот как надо, – сказал ему Таран.

И продемонстрировал, стремительно работая руками.

Когда Орангутанг наконец повалился на пол, его физиономия представляла собой кровавую маску с белыми от боли глазами. Воспользовавшись передышкой, Таран избавился от деревяшки, приклеившейся к подошве. В кроссовке сразу стало мокро от крови. Не обращая внимания на эту царапину, Таран шагнул к пахану.

– Хорош! – просипел тот, не в силах ни разогнуться, ни оторвать скрюченные пальцы от живота.

Хорош? В смысле, хватит? Это он после того, как признался, что заведует пресс-хатой? Шалите, граждане отморозки, теперь и понятия против вас, и, что еще хуже, не совсем вписывающийся в понятия Таран.

Раз-два! Совершив изящный пируэт, он нанес два точных молниеносных удара, слившихся практически в единое целое. Первый, произведенный внешним рантом ботинка, пришелся в коленную чашечку Кавказцу, второй – основанием ладони – в верхнюю губу Кролика. Кавказец сделал шажок и рухнул лицом вниз как подкошенный. Кролика Таран захватил пальцами за многострадальную губу, потянул на себя и подвел к двери.

– Стучи, – сказал он. – Тут кто-то выламываться из хаты предлагал. Я не возражаю. Выламывайтесь, козлы.

– Ты кого это…

Хрясь! Получивший по ушам Череп тоненько завыл, пряча голову в ладонях. Хрясь! Разогнувшийся наконец пахан улетел за стол, кроша там уцелевший табурет.

– Стучи, – повторил Таран мычащему Кролику.

Тот подчинился.

– Что дальше? – проскулил он, когда его распухшая губа выскользнула из разжавшихся пальцев.

– Как что? – удивился Таран. – Кричи.

– Что? – гнусаво спросил Кролик, пойманный на этот раз за нос.

Его кореша вяло шевелились, приходя в себя после полученной трепки. Они походили на людей, побывавших в самом сердце урагана.

– На помощь зови, – подсказал Таран. – Мол, убивают и все такое. Только на полном серьезе кричи. Потому что я ведь и действительно пришибить могу. Веришь?

– Конвой! – заорал Кролик. – Вскрывай хату, пока нас тут этот псих не пришиб на хрен!

Это было не совсем по сценарию, но Таран возражать не стал. Пусть будет импровизация. Главное, чтобы от души.

Глава 4
Пахан в натуре

Примерно через час, а может, и менее того, Тарана вновь повели по тюремным коридорам. Шаги гулко отдавались от металлических ступеней при переходах с этажа на этаж. Контролеры провожали Тарана взглядами, как осужденного на казнь.

Карцер? Еще какая-нибудь гнилая хата?

Эти и многие другие предположения мелькали в голове Тарана с калейдоскопической скоростью, но ни одно из них не оказалось верным. Его сопровождали в одиночную камеру, где со всеми удобствами располагался Шестипалый. Имя его было известно как в тюрьме, так и далеко за ее пределами. Авторитет его был непререкаем среди воров и честных каторжан.

Только наколки на теле Шестипалого внушали одним уважение, другим – трепет, третьим – ненависть. Храм с многочисленными куполами во всю грудь свидетельствовал о бесконечных ходках и судимостях. Синие витые погоны и звезды вокруг сосков говорили о высочайшем воровском ранге. На правом плече скалился черный кот с финкой в зубах, а на правом изогнулась голая женщина, распятая на кресте вниз головой. Были, конечно, и другие татуировки, помельче – широко открытые глаза, выискивающие стукачей и активистов, змеи, парусники, роза, обвитая колючей проволокой, всевозможные буквы и надписи, понятные лишь просвещенным. Короче говоря, тело Шестипалого представляло собой настоящую галерею, увидев которую человек понимал, что перед ним находится личность авторитетная и незаурядная.

Однако старый вор не выставлял свои наколки напоказ. Во-первых, его шестидесятилетнее тело было слишком дряхлым, чтобы гордиться им, как в молодости. Во-вторых, уже давным-давно кличка заменяла ему все прочие регалии воровской власти.

Шестипалый считался одним из самых известных авторитетов своего ареала. Он был коронован в конце восьмидесятых и с тех пор ни разу не уронил достоинство вора в законе. Тюремная администрация обращалась с ним, как с особой королевских кровей. Шестипалый свободно разгуливал по коридорам, даже ходил из корпуса в корпус. Одевался с иголочки, во все новое и чистое. На столе у него всегда были свежие фрукты и овощи, потому что организм Шестипалого нуждался в витаминах. Когда ему хотелось, в его камеру проводили корешей с воли или смазливых девиц с упругими грудями и попками. Спиртное, курево, наркоту или лекарства Шестипалый заказывал контролерам так непринужденно, словно речь шла о потрепанных книгах из тюремной библиотеки. Однажды в его камере даже состоялась многолюдная встреча, которую полиция позже назвала воровским сходняком. Шестипалый лишь усмехался. Он утверждал, что просто захотел повидаться со старыми друзьями и порешать кое-какие вопросы.

Почему бы и нет? Его камера представляла собой что-то вроде государства в государстве. Кроме компьютера, телевизора, холодильника и вентилятора он завел кошку и кормил ее не суррогатным «Вискас», а свежей рыбой и парной говядиной. Когда вечером к нему на огонек захаживали «кумовья», он наливал им водку и требовал: «Только выверните свои кители наизнанку. Пуговицы гербовые блестят, пить западло».

Его видавший виды пейджер образца девяностых не умолкал. Получив сообщение, Шестипалый отдавал распоряжения своим помощникам, а те уже по мобильным телефонам решали от его имени проблемы, «разводили концы», улаживали конфликты. Сам Шестипалый пользовался мобильником редко – был очень осторожным и опасался прослушивания.

Никто в тюрьме не подозревал, что империи всемогущего законника приходит конец.

Шестипалый относился к ворам старых традиций. Коронованных за деньги кавказцев он не уважал, молодых выскочек не жаловал, соблюдал неписаные правила поведения, наркотиков почти не употреблял, выпивал умеренно. Отправляясь в тюрьму, он оставил на воле верных корешей, продолжавших его дело. Им же был поручен двадцатимиллионный общак, доверенный Шестипалому большой сходкой.

Казалось, закончится срок, и все пойдет по хорошо знакомой, накатанной колее. Силовики не особо допекали Шестипалого, а иногда и оказывали ему негласную поддержку. Как это происходит, известно каждому мало-мальски сведущему человеку. Криминальные группировки и правоохранительные органы существуют в параллельных мирах, которые время от времени пересекаются. Гораздо чаще, чем это может заподозрить человек, судящий о ситуации по ментовско-бандитским сериалам.

Спецслужбы во все времена решали свои вопросы руками лидеров преступного мира. Те, в свою очередь, нередко прибегали к помощи силовиков. Шестипалый не был исключением, о чем свидетельствовали хотя бы условия его содержания под стражей. Но это шаткое равновесие нарушилось.

Месяц назад, воспользовавшись отсутствием Шестипалого, недруги решили заполучить общак, и в Курганске началась яростная, кровопролитная война. Передел собственности и власти происходил стремительно и беспощадно. В первую же ночь боевых действий были расстреляны неизвестными двое ближайших соратников Шестипалого, наутро автоматными очередями покосило одного влиятельного адвоката и парочку известных бизнесменов.

Потом очередь дошла до фигур помельче, вплоть до уголовных шестерок. Кого-то удавили, кого-то посадили, кого-то нашли умершим от передозировки наркотиков. Некоторые погибали в засадах или в окруженных притонах, другие подались в бега, третьи добровольно стали переходить на сторону противника.

И пока потрепанные бригады Шестипалого зализывали раны и вырывались из засад, был нагло захвачен, обанкрочен и выпотрошен банк, в котором хранился общак. Такого прежде еще не случалось.

Находящийся за решеткой Шестипалый почувствовал, как невидимая удавка затягивается на его шее. Он почти утратил контроль над ситуацией. Пропавший общак не позволял ему обратиться за помощью к ворам в законе, а надежных людей в Курганске с каждым днем насчитывалось все меньше. Бразды правления постепенно брали на себя так называемые «апельсины» – выскочки, противопоставляющие себя ворам старой закалки. Свои понятия, своя феня, свои методы…

На свободе Шестипалый сумел бы дать достойный отпор обнаглевшим шакалам, однако руководить боевыми действиями из тюрьмы было сложно. Он все время запаздывал с ответным ходом или делал его наугад, вслепую, тогда как противники действовали четко, жестко и наверняка. Противопоставить им было нечего и некого. Шестипалый хорошо понимал, что если ему не удастся срочно вернуть похищенную воровскую кассу, то жить ему осталось недолго.

Не знал об этом Таран, заведенный в камеру, показавшуюся ему номером люкс не самого дешевого отеля.

* * *

Седовласый хозяин отдельных апартаментов поднялся гостю навстречу и, шаркая шлепанцами, встретил его на середине помещения. Яркий электрический свет, падающий сверху, зачернил бледные лица мужчин четкими тенями. Их глаза были почти не видны под надбровными дугами, а рты казались нарисованными тушью.

Обитатель камеры люкс был одет в длинный шелковый халат, туго затянутый пояском. За его спиной виднелся накрытый стол. Он старался держаться с королевским достоинством, но его опущенные плечи подсказывали, что царственная поза дается ему нелегко.

Таран не сомневался, что видит перед собой Шестипалого. Кто еще мог позволить себе купаться в такой роскоши, находясь за решеткой? Но он не спешил ни здороваться, ни обращаться к хозяину по имени. До сих пор ему было не ясно, для чего его сюда привели и чем этот визит закончится.

– Рад тебя видеть в добром здравии, – произнес хозяин, прикоснувшись руками к плечам Тарана. – Но ты, кажется, хромаешь? Ногу подвернул?

– Наступил на гвоздь, – ответил Таран, не вдаваясь в подробности.

– А что с физиономией? – Хозяин испытывающе прищурился. – Откуда ссадины?

– Насекомых бил, – поморщился Таран, давая понять, что не желает вдаваться в подробности.

– Комары в апреле?

– Тараканы. Обнаглели совсем.

– Бывает, – усмехнулся хозяин. – И часто ты с ними воюешь?

– Когда донимают, – ответил Таран.

– А ты мне нравишься.

– Был бы я бабой, прослезился бы на радостях.

Хозяин досадливо щелкнул языком.

– Грубишь?

Таран пожал плечами:

– В тюрьме меня научили нескольким простым правилам. Одно из них – не покупайся на лесть. Вот я и не покупаюсь.

– Речь не мальчика, но мужа, – одобрил хозяин. – Я вижу, ты на крытке совсем освоился. По фене хорошо ботаешь?

– Не жалуюсь, – сказал Таран. – Это обязательно?

– Ни в коем случае. Ты ведь не вор, не уркаган? Будем общаться цивилизованно. В духе нового времени.

Таран кивнул:

– Заметано.

– В таком случае милости прошу к моему шалашу. – Хозяин гостеприимно указал на заставленный пивными бутылками стол, расположился за ним и подождал, пока Таран последует его примеру. – Угощайся. – Он приподнял крышку здоровенной кастрюли, откуда вырвался пар, восхитительно пахнущий вареными раками, укропом и какими-то специями. – Прямо с Дона. Здоровенные. – Хозяин сунул руку в кастрюлю и продемонстрировал малинового рака с растопыренными клешнями величиной с детские ладошки. – Раздобрели на донских жмурах. Держи.

Таран принял рака и положил его на стол.

– Брезгуешь? – наморщил лоб хозяин.

Пока он шел к столу, Таран успел полюбоваться атласной тигриной мордой, вышитой на его спине. Зверь, хоть и скалил клыкастую пасть, был совершенно безвреден. Другое дело хозяин. Отеческий тон и миролюбивые повадки не скрывали того факта, что он опасен, смертельно опасен. В присутствии такого лучше не расслабляться.

– Просто я не голоден, – вежливо, но твердо ответил Таран.

Было бы неосмотрительно пить и есть за столом уважаемого пахана, не выслушав, в честь чего предложено угощение. В тюрьме, когда принимаешь бесплатные подарки, ты уже как бы обязан отплатить добром за добро, а Таран не хотел быть обязанным.

Хозяин оценил его поведение.

– Осторожный? – спросил он. – Что ж, это неплохо.

– Согласен, – ответил Таран.

Он не подавал виду, но его мышцы и нервы были напряжены до предела.

– Знаешь, кто я? – осведомился хозяин, кроша зубами панцирь рака.

Зубы у него были по большей части золотые, глаза – стальные, взгляд – тяжелый, а движения вялые, словно бы ленивые. Поведением он напоминал все того же сытого тигра, с которым нужно держать ухо востро.

– Догадываюсь, – кивнул Таран.

– Я – Шестипалый.

Небрежному тону, которым это было произнесено, позавидовал бы Людовик Шестнадцатый. Что ж, корона обязывает, будь она хоть королевская, хоть воровская.

– О тебе много говорят, – сказал Таран.

– О тебе в последнее время тоже, – усмехнулся Шестипалый. – Хлебни хотя бы пивка. «Будвайзер», настоящий. – Он оторвал клешню, захрустел ею, как зверь костью. – Ты заслужил, – пробормотал Шестипалый, высасывая мясо. – Считай это компенсацией.

– За что?

– Ну, хотя бы за физический ущерб.

– Я здоров.

– Ну все-таки копыто повредил, табло подряпал.

Намеренно или неумышленно Шестипалый перешел на блатной жаргон, но Таран решил не следовать его примеру. Он не настолько хорошо владел витиеватым воровским языком, чтобы беседовать со старым паханом на равных.

– Я не в претензии, – произнес он.

– Тогда как насчет морального ущерба? – поинтересовался Шестипалый, утирая широким рукавом губы, облепленные пивной пеной.

– Не понимаю, о чем ты, – стоял на своем Таран.

– В ту хату, где на тебя наехали, тебя сунули по моему приказу. Хотел проверить, как ты себя покажешь. Нормалек. То, что надо. Фасон держать умеешь.

Хлебая пиво из бутылочного горлышка, Шестипалый косился на Тарана, а свободную руку держал возле мобильника. Надо полагать, за дверью караулили охранники-торпеды, готовые вмешаться в случае сигнала тревоги. Но Таран не был камикадзе, чтобы бросаться на вора в законе. Кроме того, он не видел причин для этого.

– Я не в претензии, – повторил он.

Шестипалый испытывающе посмотрел ему в глаза и перевел взгляд куда-то выше. Похолодев, Таран обернулся. За его спиной стоял угрюмый гигант с такими мощными плечами, что на каждом запросто мог бы устроиться человек среднего телосложения. Было совершенно непонятно, как этот бугай сумел неслышно отворить железную дверь и подкрасться к Тарану сзади, но он проделал это и теперь ждал новых приказов хозяина, сжимая в кулачищах что-то вроде коротенькой скакалки на деревянных ручках. Только натянута между ними была не бечева, а тонкая стальная проволока или гитарная струна. Испытанное приспособление для отрезания неугодных голов.

Заметив на столе вилку, Таран как бы невзначай взял ее в руку.

– Шварца этой штуковиной не проколешь, – засмеялся Шестипалый, наблюдая за его действиями. – У него шкура, как у носорога.

– Если поставить вилку так, – Таран прижал черенок к шее, – то мне его петля тоже не страшна.

– Слыхал, Шварц? Учти на будущее. Увидишь у кого вилку, режь сперва руку, а потом уж башку. – Шестипалый отмахнулся. – Ну ступай, ступай. Ложная тревога. – Когда гигант удалился, он снова обратился к Тарану: – Не в обиде? Не то чтобы я от тебя какого-нибудь финта ушами ожидал, но мало ли что. Сидельцы – народ горячий, впечатлительный. Вдруг бы ты решил со мной за проверку поквитаться?

– Я не в претензии, – произнес Таран в третий раз.

– А раз не в претензии, то угощайся. Силы восстанавливать надо. Они тебе скоро понадобятся. Наваливайся.

Тон Шестипалого стал требовательным. Таран выудил из кастрюли рака, сбил крышку с бутылки о край стола. Вливая в себя душистое хмельное пиво, он гадал, что означает это приглашение. Зачем Шестипалому понадобилось проверять незнакомого зэка на вшивость? Для чего понадобятся Тарану силы? Побег? Бунт? Или вор предложит Тарану замочить кого-то из неугодных? Если так, то голова должна быть ясной, а язык – под контролем. Нелегкая предстоит беседа.

Отставив бутылку, Таран приналег на еду. Кроме раков на столе была ветчина, масло, свежий хлеб, копченая рыба. Пальчики оближешь! Чем Таран то и дело занимался.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации