Текст книги "Боевой вирус"

Аракчеев приземлился на ноги и выглянул за дверь. Повезло: коридор, куда выходила подсобка, располагался в полуподвальном помещении, и громила забрел сюда в одиночку. Вадик быстро втащил тело обратно и оглянулся на напарника. Тот показал большой палец, а вслух, покачав головой, произнес:

– Циркач!

Друзья поднялись по короткой лестнице и осторожно выглянули в холл. Им многое стало понятно. Два бандита в туго облегающих накачанные торсы черных майках вытаскивали в холл откуда-то из противоположного конца коридора кипы свежих газет, остро пахнувших краской. Вероятно, там располагалась типография. В стеклянной будке пожилой охранник сидел за столом, уронив голову на скрещенные руки. Его седые волосы на затылке были сплошь залиты кровью.

У самой входной двери замер на полу другой сотрудник издательства. Снайп запомнил этого курчавого парня еще в кабинете во время жаркого спора: его волосы были ярко-рыжими. Сейчас он не шевелился, разбросав по сторонам длинные ноги и уткнувшись лицом в пол.

Аракчеев скрипнул зубами. Из простой «хулиганки» дело превращалось в тяжкое уголовное преступление. По законам любой страны. Даже если оба мужчины в холле были еще живы. А из коридора, куда выходили двери кабинетов, доносились звуки падающей мебели, треск ломающегося дерева и человеческие вскрики. Надо было торопиться.

Виталий указал рукой на холл и вытянул два пальца по числу снующих туда-сюда бандитов. Потом сделал горизонтальный жест раскрытой ладонью, означающий «вырубить капитально». Аракчеев кивнул, преспокойно выступил из-за укрытия и, негромко насвистывая что-то, направился прямо навстречу одному из качков, возвращавшемуся из коридора с очередной кипой газет. Второго пока видно не было.

Этот бандит принял Вадима за одного из сотрудников издательства. Откинув газеты в сторону, он выхватил из-за спины каучуковую дубинку с рукоятью, которой пользуются местные полицейские, демонстративно описал ею несколько быстрых кругов в воздухе и, оскалив зубы, шагнул наперерез «обнаглевшему писаке».

Вадим, только теперь «заметив» угрозу, испуганно пригнулся, отступил на шаг назад и в сторону, даже присел слегка и забормотал что-то маловразумительное, но очень жалобное. Бандиту, видимо, понравилась подобная покорность. Он даже замедлил шаг и картинно напряг груду своих мускулов, нагоняя страх на жертву. А потом громко прорычал какой-то приказ по-грузински: его, похоже, ввели в заблуждение темные волосы Аракчеева.

– Тебе чего, убогий? – негромко поинтересовался по-русски Вадик.

Если бы «качок» был чуть умнее, его бы наверняка насторожила чужая речь. Но он был слишком увлечен собственной персоной и откровенно наслаждался своим всевластием над панически испуганным человеком. Бандит не заметил ни опасного блеска в глазах предполагаемой жертвы, ни того, что, сместившись в сторону, Вадим открывал путь для притаившегося за углом Снайпа.

Виталий не медлил ни секунды. Сзади он обхватил могучую шею бандита правой рукой и начал медленно сдавливать захват.

«Ох, и здоровый же кабан! – подумал он, когда почувствовал, что сильная, тренированная шея в какой-то момент перестала поддаваться нажиму. – Так ведь и грыжу можно заработать».

На помощь пришел Аракчеев. Не раздумывая, он нанес удар в солнечное сплетение. Даже через удушающий захват из горла здоровяка с утробным шумом вырвался воздух, все мышцы тела мгновенно расслабились, и он тряпичной куклой опустился к ногам Снайпа.

Не сговариваясь, оба друга бросились к распахнутым дверям из холла в коридор – там вот-вот должен был показаться второй «носильщик газет» – и расположились по обе стороны входа. Ничего не подозревающий бандит успел сделать лишь один шаг из коридора, как был надолго обездвижен точным ударом Виталия: ребром ладони в основание черепа. Прятать тела уже не имело смысла. Аракчеев и Снайп ринулись на шум борьбы, доносившийся из внутренних комнат. Теперь все должны были решить скорость и слаженность действий.

В первом слева помещении два отморозка самозабвенно крушили битами издательскую оргтехнику. Трое служащих плотной кучкой сидели в углу на полу и руками пытались защититься от носящихся в воздухе осколков стекла. Все они были до крови избиты, один бережно поддерживал, очевидно, искалеченную руку, а синюшная бледность лица и закрытые глаза другого свидетельствовали о серьезности полученной им травмы.

Разозленный таким варварством, всегда спокойный и уравновешенный, Виталий несколько раз ткнул одного из молодчиков лицом в разбитую им приборную панель, пока та вся не окрасилась кровью. Вадик в это время легко перехватил занесенную над ним для удара руку с битой, вывернул ее назад и в сторону до хруста поломанных костей и мощным ударом снизу в челюсть глубоко нокаутировал второго подонка.

Следующим по ходу был кабинет директора издательства. Там в относительной тишине один из нападавших пытался вскрыть большой металлический сейф. Он был так сосредоточен, что, будучи застигнутым врасплох, безо всякого сопротивления позволил друзьям связать себя по рукам и ногам и крепко прикрутить к радиатору парового отопления.

Неприятный инцидент случился лишь в последней комнате, как раз в той, куда Вадим и Снайп заглянули во время своего первого посещения издательства. Там продолжалась ожесточенная драка. Судя по уверенности движений, один из двух оборонявшихся издательских работников – коренастый широкоплечий грузин – был неплохо знаком с приемами бокса. Он сумел даже вырубить одного из бандитов, но силы были явно неравны: трое с битами зажали его в угол, и вот-вот должна была наступить печальная развязка.

Ступив в комнату, Вадик громко свистнул. Все головы разом обернулись к нему. Этого-то как раз и добивался Аракчеев. Только и он не смог все предвидеть. Один из нападавших, самый старший, угрюмый мужчина лет под сорок, мгновенно выхватил из-за пояса пистолет и, не раздумывая и не целясь, выстрелил в сторону двери. Вадима спасла уникальная реакция и годами выработанная способность великолепно управлять своим телом. Еще только заметив настороженным взглядом движение руки угрюмого к поясу, он нырком бросился вперед и в мгновение выстрела оказался на полу всего метрах в полутора от ног стрелка.

Что произошло дальше, вряд ли осознал кто-либо из присутствующих. Просто самый страшный бандит, только что паливший из пистолета, неожиданно застыл в позе огородного чучела с вытянутой прямой рукой, а через секунду, не сгибая коленей, плашмя рухнул навзничь, произведя ужасающий грохот. От неожиданности застыли даже двое нападавших с бейсбольными битами. Аракчеев спокойно подобрал с пола пистолет и навел на бандитов.

Один из них тут же отбросил в сторону биту и покорно поднял вверх руки. Другой же решительно и угрожающе шагнул вперед, прямо под оружейный ствол. Однако Вадиму не пришлось решать гамлетовскую дилемму: стрелять или не стрелять. Коренастый газетчик великолепным кроссом в голову уложил бандита на пол.

В наступившей тишине стали слышны сигналы полицейских машин за окнами. Рандеву с представителями грузинского правопорядка никак не входило в планы друзей, и они поспешили скрыться за дверью. Выходя, Виталий произнес единственную фразу, надеясь на полное понимание своих новых издательских друзей:

– Молодцы, ребята! Сумели безо всякой помощи дать отпор наглому рейдерскому захвату.

Аракчеев в это время быстрыми шагами подошел к последнему поверженному бандиту, пощупал пальцами пульс на его шее, притворно огорченно покачал головой и без слов удалился. В подсобке, через которую друзья устремились к черному выходу, Снайп негромко поинтересовался:

– Труп?

– А ты как думаешь?

– Кинжал-то успел вытащить?

– Обижаешь! За тем и подходил. И не кинжал это, ими я в цирке пользуюсь, а усовершенствованный метательный нож «Спица-2». – Вадик отвернул широкий манжет рубашки и показал закрепленный вокруг предплечья мягкий кожаный чехол, разделенный на три узкие длинные ячейки. Из каждой торчала короткая рукоять черного цвета. – Лезвие – 20 сантиметров. От подбородочной впадины – а я точно туда попал – беспрепятственно проникает в мозг.

– Как на самолет протащить ухитрился?

– Извини, что не предупредил тебя. Но благодаря специальному полимерному покрытию эти ножи невидимы для детекторов в аэропортах. Нанотехнологии…

– Сам ты – нано! Рану в его голове никуда не денешь.

– Да этот придурок с пушкой и нас положить мог! А идентифицировать рану от такого ножа далеко не просто.

Они осторожно выглянули во двор и тут же услышали негромкий призывный свист: их встречал Гиви.

– Если вы не желаете попасть в свидетели или в соучастники, надо быстро отсюда выбираться. И незаметно! Вот-вот во дворе будут и журналисты, и полиция. Пока они у главного входа с блеском провели задержание водителей двух автомашин, на которых приехали бандиты. Еще там был какой-то тип. Очень уверенно держался, похоже, он и руководил всей «операцией». – Грузин перевел дыхание и повернулся к Аракчееву: – Мадлобт (спасибо) за дельный совет! Видели бы вы лица полицейских, которые прибыли на место происшествия чуть позже, чем наши друзья-телевизионщики! А внутри-то, внутри что творилось! Все под камерами и на диктофон! Теперь они не смогут обвинить нас. Давайте бегом, здесь проходной подъезд имеется, выйдем сразу на другую улицу…

Все трое покинули опасное место. Когда удалились метров на двести, Гиви сокрушенно покачал головой:

– Вах! Я не знаю подробностей. Торопился вас вывести. Но в холле издательства нашли мертвого Вахтанга – это наш охранник – и Сашу Чантурия. Может, помните, рыжий такой. Но он был еще жив, хотя и без сознания.

– Это бандиты успели натворить еще до нашего прихода. – Вит успокаивающе положил руку на плечо Гиви. – Больше жертв не было.

Грузин покивал и ладонью провел по глазам.

– Да-да, я все понимаю. Сейчас отведу вас на квартиру. Кроме меня, о ней никто в издательстве не знает. Скажу всем, что вы самостоятельно где-то пристроились. – Переключившись на мысли о безопасности новых «латышских друзей», он стал собран и точен в формулировках. – Жилище скромное: две комнатки и кухня. Дом маленький, деревянный, как большинство в Старом городе. Зато есть выходы сразу на три стороны в разные переулки. А еще можно уйти через квартиры соседей. Вы долго собираетесь у нас гостить? Нет-нет, это не праздное любопытство! Мы все хотим вас отблагодарить. Большой праздник устроим на природе. Покажем все лучшее в нашем городе. Он прекрасен! А какие девушки, вах!

Обижать грузина не хотелось, и Виталий ушел от прямого ответа:

– Трудно пока сказать, как пойдет работа… над материалом. Может, неделя или больше… А твоя неоценимая помощь нам, конечно, еще очень пригодится. Будем всегда на связи. Разумеется, только с тобой.

Гиви понимающе кивнул и сосредоточился на дороге. Проходы между домами становились настолько узкими, что приходилось идти друг за другом. Жители этих домов могли, наверное, здороваться за руку через улицу, не выходя из своих комнат!

Пропетляв по деревянно-булыжным лабиринтам еще минут двадцать, друзья подошли к ничем не отличавшемуся от своих соседей деревянному двухэтажному дому с низкими балконами под козырьком и плоской крышей. Гиви распахнул резную дверь и гостеприимным жестом пригласил «латышских коллег» внутрь.

Глава 3

Начальник Центрального департамента криминальной полиции Тбилиси ждал телефонного звонка. Он обязательно должен был состояться, и ему, Теймуру Дадиани, придется отвечать на весьма неприятные вопросы. Это испортило настроение еще со вчерашнего дня. Ночью снились кошмары. Он часто просыпался и явился на службу с головной болью.

Может, ему не стоило звонить первому? Этот вопрос он задавал себе в который уже раз, зная единственно верный ответ: не позвонить он не мог. Потому что нельзя было позволить бесконтрольно распространиться валу информации, которая непонятным образом оказалась в руках этих вездесущих журналистов. Не одного какого-нибудь пронырливого «героя», с которым можно было разобраться по-свойски, а целой своры цепных псов с телевидения, радио, из газет…

Начальник сморщился, как от зубной боли. Как вообще они оказались у этого издательства раньше его полиции?! А это важно сейчас? Конечно, звякнули сами обиженные «коллеги по цеху». Да хрен с ними! Вчера, как только ему стало известно о случившемся, он взялся за мобильник. Пусть озаботятся те, кто обладает большей властью! К тому же именно подконтрольные им люди были задействованы в так неудачно сложившейся акции. Ха, «неудачно сложившейся»! Мягче не скажешь. Это – провал с оглаской, да еще с человеческими жертвами.

Нет, он все правильно сделал. Правильно, уже потому, что никакого информационного взрыва не последовало. Так, легкое дуновение ветерка, приятно щекочущего нервы обывателя. Значит, ТАМ правильно сориентировались и «придавили», поверив его опыту и интуиции. И теперь наверняка обратятся за разъяснениями. А он ответит! Звоните, он ответит!!

Смартфон, лежащий на столе прямо под его рукой, призывно завибрировал. Дадиани, не торопясь, взял его и внимательно вгляделся в большой цветной дисплей. Собеседник не определился. Конечно, как же иначе! Было бы странно, если бы в Специальном оперативном департаменте (СОД) работали по-другому.

– Да! – голос начальника был негромок и спокоен. – Я слушаю.

Наверное, это спокойствие оценил и собеседник, потому что начал весьма вежливо:

– Добрый день, господин Дадиани! Хочу поблагодарить вас за своевременный звонок. Нам удалось, хотя и не без усилий, установить контроль над ситуацией. Но мы-то с вами знаем, что цель нашей акции не была достигнута…

«ВАШЕЙ акции», – подумал Дадиани.

– …Подчиненные вам детективы несколько дней изучали обстановку, персонал, нюансы внутренней работы издательства «Свободная Грузия». Казалось, все продумано до мелочей. Мы послали на элементарное задание дюжину отборных бойцов из группы «Горные соколы». Причем специально проследили, чтобы в их числе не оказалось действующих сотрудников наших ведомств. Криминальной полиции, прибывшей на место, надо было просто зафиксировать факт столкновения демонстрантов из числа национальных патриотов с работниками полуофициально печатающейся газеты с явной антигрузинской, антигосударственной направленностью. Спровоцировали столкновение, безусловно, газетчики. Ведь так?

– Да.

– Вместо этого началась какая-то… – голос собеседника повысился на несколько тонов и грозил сорваться на крик, – …какая-то… белиберда! Фантасмагория!! Журналисты, прибывшие раньше полиции (!), обнаруживают весь секретный отряд «Соколов» в нетранспортабельном состоянии!!! Да их там вообще никто не должен был видеть!

– Не я командовал этим отрядом! – возразил главный полицейский. Ему надоело молча выслушивать «наезды». – Да, мои люди тоже входят в группу «Горные соколы», но для меня все случившееся – такая же загадка. Я принимаю все меры, чтобы разобраться в обстоятельствах!

– Успокойтесь, господин Дадиани! Вас никто не обвиняет. Что-нибудь удалось установить, найти канал утечки?

– Мы еще работаем над этим. – Полицейский понемногу успокоился. – Надо учитывать, что поиск теперь приходится проводить в режиме повышенной секретности, а это значительно удлиняет сроки. Хотя какие-то результаты я могу вам доложить.

– Ну-ну!

– Никакой утечки информации в нашем департаменте не было. – Услышав чутким ухом недовольное сопение собеседника в трубке, Дадиани повторил: – Не было! Следователи и детективы несколько часов опрашивали всех участников инцидента. Разумеется, из числа тех, кто мог давать показания.

– Как это понимать?

– Да так, что убитого не допросишь! Еще четверо в больнице. Правда, сотрясение мозга и сломанная рука не мешали говорить. А вот двое – без сознания до сих пор. Это из числа «Горных соколов». С сотрудниками издательства дело обстоит сложнее. Хорошо, что смерть охранника представлена заключением врачей как несчастный случай: человек пожилой, стало плохо с сердцем, упал, ударился об острый угол металлического сейфа. – Полицейский прекрасно понимал, что подобное «заключение» сделано в больнице по прямому указанию из СОДа. – Еще двое в тяжелом состоянии, к ним не пускают. А с остальными приходится работать, как… с коронованными особами в английском парламенте. С кофе и реверансами, черт возьми! Такое впечатление, что к нам сюда слетелось журналистское воронье со всей Грузии! И зорко следят, чтобы, не дай бог, мои сотрудники не отступили от предписанного протоколом допроса.

Дадиани возмущенно перевел дыхание. Его собеседник молчал.

– Может, вы научите меня получать нужные сведения исключительно по протоколу?!

– Но что-то удалось? – представитель СОДа не нарывался на конфликт, и полицейский, успокоившись, вернулся к объективной оценке:

– Издательские, как под копирку, твердят, что стойко и героически отбивались собственными силами. Повторяю: нажать на них я не могу. А вот по рассказам «Соколов» рисуется совсем иная картина. Все они говорят о двух молодых мужчинах, которые неизвестно откуда появились в издательстве в самый разгар операции…

– Погодите-погодите, всего двое против дюжины спецов?

– Именно так! Все покалеченные спецы отмечают их суперпрофессиональную подготовку…

– Спортсмены?

Дадиани отрицательно покачал головой, как будто собеседник мог его видеть:

– Эти двое могли бы убить всю группу! Но убили только того, который начал стрелять. Кстати, убили одним точнейшим ударом длинного, тонкого и чрезвычайно острого предмета. Через подбородок – в мозг.

– Это невозможно!

– Мы показали «Соколам» фотографии всех сотрудников «Свободной Грузии». Этих двоих на них нет.

– Черт побери…

Полицейскому стало жаль содовца.

– Видеокамера на соседнем здании зафиксировала двух мужчин. Лица не видны, но они зашли в здание за полчаса до начала акции.

– И куда делись? – это был глупый вопрос.

– Вы, уважаемый, позвонили слишком рано. Над этим работают две группы следователей. Я жду от них известий. Мы составили отличные фотороботы.

– Господин Дадиани, прошу немедленно сообщать мне о любых подвижках в деле. Что-то не нравятся мне эти пришлые…

А уж как они не нравились самому начальнику криминальной полиции!

Ответы на некоторые вопросы Теймур Дадиани получил довольно быстро, но нельзя сказать, что они его устроили. Двое мужчин, посетившие издательство, оказались латышскими журналистами. Николай Святкус и Валдис Круминьш прилетели в этот день на самолете из Риги, чтобы сделать большой репортаж о жизни грузинской столицы, снабдив его солидной подборкой фотографий. Причем по существующей предварительной договоренности между двумя дружескими странами.

Начальник полиции, конечно, тут же взялся за телефон и убедился, что оба действительно сотрудничают с известными латышскими газетами: «Вечерняя Рига», «День», «Латышская газета», а еще «Бизнес…» и «Спорт-экспресс», но принадлежат к беспокойному клану «свободных художников», не связывая себя договорами и обязательствами ни с каким конкретным издательством. А потому «…вряд ли мы можем сообщить вам их нынешнее место пребывания, как и проблемы, над которыми они непосредственно работают сейчас…».

На высланный в Ригу по факсу фоторобот поступил ответ: «Да, это они заходили в наше издательство».

Идиоты! Да в ваше долбаное издательство мог зайти кто угодно…

Ладно, раз друзья-латыши из газет – плохие помощники, надо искать таинственных суперменов здесь. А тут – облом! Следователи докладывают, что издательские из «Свободной Грузии» действительно не знают, куда подевались так вовремя подоспевшие гости. В гостиницах они не останавливались. Хронометраж времени показывает, что из тбилисского аэропорта «Лочини» мужчины направились прямо в редакцию «Свободной Грузии». Значит…

Да! Кто-то из сотрудников врет. И скорей всего это именно тот, с кем велись предварительные телефонные разговоры из Риги. А это кто-то из руководителей издательства. Но владельца и главного редактора не было во время нападения. Значит, вопрос размещения гостей поручили кому-то из среднего звена, скорей всего связанному с хозяйственной деятельностью.

Начальник криминальной полиции еще раз внимательно с карандашом в руке изучил листок со списком персонала издательства. Вычеркнул рядовых членов: если понадобится, к ним можно вернуться потом. Осталось четверо. Так… так… О, это интересно! Георгий (Геворк) Матиашвили. Для своих – Гиви. Выпускающий редактор. Это он вызвал и встретил полицию, а потом пропал куда-то на целый час. Так что свои свидетельские показания давал самым последним.

Дадиани взял бланк с протоколом допроса свидетеля. Практически ничего о побоище в помещении, зато он единственный, кто дает описание двух автомашин и шоферов. К тому же этот Гиви абсолютно не пострадал. Тоже – единственный. С этим человеком надо поработать вплотную. Вот только снова эти беспардонные и назойливые журналюги со всей столицы! Круглосуточно ошиваются в «Свободной Грузии». Наверняка еще и рассосались по квартирам своих «безвинно пострадавших» коллег. Подставлять своих подчиненных начальник полиции вовсе не хотел.

Пусть-ка этим СОД займется! «Соколы» – это их тайное детище. Вот пусть сами и «порешают вопросы». О методах таких «решений» Теймур не хотел сейчас задумываться, а просто набрал на мобильнике секретный номер своего недавнего строгого телефонного собеседника из Специального оперативного департамента…

Шакал трусливый! Крыса кабинетная!! Сука!!!

Мамука Ломидзе, заместитель директора СОДа, сам удивился вспыхнувшей в нем злости. Первый телефонный разговор с шефом Департамента криминальной полиции Тбилиси не слишком его расстроил. По большому счету, расследовать хулиганскую выходку националистов против оппозиционного издательства – это прямая обязанность городской полиции. А именно так, благодаря стараниям самого руководителя СОДа, теперь представляется для общественности картина произошедшего.

Ломидзе заинтересовался, так сказать, деталями события. А это, прежде всего, с профессиональной точки зрения – совершенно неожиданные, непредсказуемые итоги потасовки. Из строя в той или иной степени выведена треть состава тайной националистической организации «Горные соколы»! А ведь это блестяще подготовленные профессионалы, бывшие или действующие бойцы спецназа. Черт знает что! Против них была малочисленная группа «книжных заморышей», не оказавших практически никакого сопротивления. И двое приезжих журналистов.

Теперь этот… Дадиани звонит второй раз и практически сваливает на Оперативный департамент всю грязную работу! Мы, мол, расследовали, а вы займитесь оперативкой.

Еще и издевается! Боится ручки замарать, трясется за свое кресло. Конечно, не дай бог, журналисты что-то прознают. Чистюля!!

Хотя в душе заместитель признавал справедливость доводов своего собеседника. Назрела насущная потребность в силовых, неформатных методах получения информации и устранения досадных преград. Кто же эффективнее «Соколов» мог действовать в таком режиме?

А еще пошлем-ка мы своего человечка в Ригу…

* * *

По тенистой аллее внутренней территории Реферального центра в Алексеевке уверенно и неторопливо шла девушка или молодая женщина. На ней был строгий темный костюм с юбкой чуть ниже колен, как предписывал дресс-код этого серьезного учреждения. В руках она держала лишь небольшую кожаную папку для документов. Ее превосходные пышные темные волосы были гладко причесаны и стянуты пучком ниже затылка. Практически полное отсутствие косметики на лице лишь подчеркивало природную красоту девушки. Глаза прикрывали легкие модные очки с чуть тонированными стеклами.

Из общежития гостиничного типа для сотрудников, расположенного всего в пяти минутах ходьбы за охраняемой территорией Центра, она направлялась в свой новый рабочий кабинет, на котором только пару дней назад появилась аккуратная металлическая табличка «Гузель Илимова. Психолог. Связи с общественностью».

Фамилия явно указывала на казахские корни ее обладательницы, что полностью соответствовало «легенде». Когда в степногорском Центре, занимавшемся аналогичными с грузинскими коллегами проблемами, произошли загадочные и трагические события, связанные с утечкой смертельного вируса сибирской язвы, было принято решение – не без давления со стороны России – о закрытии некоторых научно-исследовательских направлений и значительном сокращении персонала лаборатории. Гузель Илимова, молодой специалист, недавно принятая в штат, в числе многих других осталась без работы.

Новая Реферальная биолаборатория в Грузии оказалась заинтересована в сотрудниках такого уровня. Тем более что программы научных исследований в обоих Центрах были весьма близки, так как разрабатывались и воплощались при непосредственном участии – и финансовом в том числе – американских специалистов. Так Илимова появилась в поселке Алексеевка в пригороде Тбилиси. И диплом психолога, полученный в Сорбонне, сыграл, наверное, решающую роль в таком переводе: всему миру известно, с каким пиететом относятся американцы к представителям этой профессии.

Диплом, между прочим, был подлинный! В течение нескольких лет Гюльчатай посещала лекции в Париже. Правда, со значительными перерывами, связанными с занятостью в основной сфере приложения ее сил. Но экзамены сдала честно и с блеском.

Галина свернула с ухоженной дорожки, чтобы пересечь по диагонали внутренний двор. На открытом пространстве солнце палило немилосердно. Однако девушка, поглощенная своими мыслями, не замечала его лучей. Что она могла сообщить Талееву в Москву? Ни-че-го. Центр только снаружи выглядел респектабельным и открытым. На самом деле в нескольких трехэтажных корпусах размещались лишь служебные подразделения, официальные кабинеты руководства и суперсовременный зал для заседаний, используемый исключительно для празднично-показательных мероприятий и представительских встреч. Настоящая работа вершилась на нескольких подземных этажах, куда Гюльчатай пока не имела доступа.

«Надо как-то подогнать процесс. Сослаться на необходимость работы психолога в реальных условиях биолабораторий. Или хотя бы для начала организовать ознакомительную «экскурсию в закрома», – размышляла девушка. – Жаль, что командир запретил идти на прямой контакт с Чочуа, пока его не проверят ребята! Время-то поджимает!»

В этот момент к невысокому складскому бараку под полукруглой рифленой крышей в дальнем углу двора медленно подъехал крытый грузовой автомобиль. Появившиеся из дверей склада грузчики начали расторопно выгружать из него ящики и переносить их внутрь. Водитель вышел из кабины, сладко потянулся и сделал несколько приседаний, чтобы размять затекшие ноги. Неожиданно он так и застыл в полуприседе. Его взгляд был неотрывно устремлен на черноволосую девушку, проходившую по двору метрах в тридцати от него. Она, конечно, не замечала наблюдателя, находившегося на расстоянии и к тому же частично скрытого капотом автомашины.

Несмотря на это, Гюльчатай словно почувствовала сверлящий ее сбоку взгляд и настороженно полуобернулась, не сбавляя шаг. Это заставило водителя стремительно присесть за автомобильное колесо. Не заметив ничего подозрительного, Галина продолжила путь и вскоре скрылась за массивными входными дверями Центра.

Шофер рукавом спецовки отер пот со лба, поспешно забрался обратно в кабину и, опустив руки на руль, глубоко задумался о чем-то.

* * *

– Ламара! Ламара!!

Гиви Матиашвили задержался в прихожей собственной квартиры, снимая туфли и разыскивая ногой под тумбочкой удобные домашние шлепанцы.

– Анука! Где ты, чертенок?! Кто поможет папе, а?

Неужели жена и дочка еще не вернулись с прогулки? Во дворе он их не заметил. Хотя двор перед их многоквартирным домом большой, длинный, с новой детской площадкой в дальнем углу и удобными скамейками вдоль аккуратных дорожек, обсаженных по краям невысокими саженцами. Неужели все-таки пропустил? Устроились где-нибудь в тенистом уголочке… Ну, это если только Ламара, жена, а пятилетнюю дочку и секунды не заставишь спокойно посидеть на месте. Егоза!

Гиви улыбнулся, вспомнив озорное личико Ануки, и заглянул в спальню дочери. Никого. Не слышно и стука посуды из кухни, если бы там хозяйничала жена, накрывая на стол. Матиашвили приоткрыл дверь в гостиную и шагнул за порог…

Он не успел даже заметить тесно прижавшихся друг к другу в углу большого дивана своих испуганных домочадцев, потому что откуда-то сбоку, из-за прикрытой створки двери, высунулась мускулистая рука и крепко обхватила его за шею. Одновременно с этим с другой стороны кто-то изо всех сил ударил его дважды кулаком в живот.

Мгновенно перехватило дыхание, острый мышечный спазм заставил Гиви сложиться вдвое. Он упал бы на пол, если бы не крепко удерживающая его за шею рука. Он утробно всхлипнул и тут же почувствовал еще один удар…

Удерживающая голову рука разжалась, и хозяин квартиры рухнул на колени… Он был на грани потери сознания от недостатка воздуха. Его глаза ничего не видели, а до слуха не долетел даже пронзительный вопль жены, который прервался на самой высокой ноте… Удар нанес высокий мускулистый парень с татуировкой святого Георгия и группой крови на обнаженном плече. Он, как и двое других, был в черной маске с небольшими прорезями для глаз и рта.

– Я же сказал тебе: заклей ей пасть скотчем! Не хватает еще соседей переполошить!

Парень, избивавший Гиви, бросился исполнять приказание. Заодно он заклеил рот и маленькой Ануке, которая негромко плакала, прижавшись к боку матери. Теперь огромные черные глаза ребенка с катящимися из них крупными слезами беззвучно взирали на мучителей. В них плескался ужас.

Мужчины, брезгливо морщась, легко приподняли безвольное тело Гиви и швырнули в глубокое кресло посередине комнаты. Потом напарник ловко, быстро и надежно прикрутил широким скотчем его руки к подлокотникам, а грудь к спинке. Подумал и примотал и ноги к низким толстым ножкам и заклеил рот.

– Не задохнется?

В ответ напарник оглядел гостиную и заметил широкую вазу с цветами на комоде под зеркалом. Он швырнул букет в угол, а воду с размаха выплеснул в лицо Гиви. Тот дернулся и замычал.

– Живучий!

Мужчина, отдающий приказания, оседлал верхом деревянный стул и склонился к связанному пленнику:

– У тебя есть только один шанс спасти свою семью. Это честно и подробно ответить на все мои вопросы. Надеюсь, ты понимаешь, что произойдет в противном случае.

Он обернулся и чуть заметно кивнул головой. Тут же парень с татуировкой ухватил молодую женщину за волосы, задрав ей голову вверх, а второй рукой одним движением разорвал на ней легкий халатик от горла до подола.

Гиви резко замотал головой, сдавленно зарычал и так отчаянно задергался в кресле, что едва не опрокинулся вместе с ним на пол. Остановил падающую мебель третий участник экзекуции. Он, не говоря ни слова, стал наносить короткие, резкие удары в грудь и живот жертвы. Взгляд Матиашвили остекленел, голова откинулась набок, а изо рта на плечо и грудь потекла струйка крови. Главарь предупреждающе поднял вверх ладонь. Избиение тут же прекратилось.