Текст книги "Боевой вирус"

– Воды! – распорядился он.

Напарник расторопно сбегал на кухню и принес целую кастрюлю воды из-под крана, плеснул в лицо Гиви, приводя его в чувство.

– Урок понял?

Пленник закивал.

– Отлично. Но это последний раз, когда мы ограничиваемся столь мягким внушением. Запомни: я спрашиваю, ты отвечаешь. Ни единого слова больше, никаких просьб и уговоров, никаких объяснений. Ясно?

Дождавшись утвердительного кивка, старший резким движением оторвал скотч от губ жертвы.

– Где находятся сейчас ваши латышские гости? – медленно и внятно проговорил он.

– Они… они… – голос Матиашвили был глух и прерывист, – собирались остановиться в «Ипари» или «Вилла мтиеби».

Он назвал недорогие столичные отели, пользующиеся спросом у приезжих.

Главарь откинулся на стуле и спокойно констатировал:

– Значит, не понял.

Слова послужили сигналом. Напарник быстро вернул скотч на место, а парень у дивана выхватил из-за пояса тесак с длинным сверкающим лезвием и неуловимым движением полоснул им по груди Ламары, которую она тщетно пыталась закрывать руками. Нож был прекрасно заточен. Глубокий порез почти горизонтально пересек полуобнаженную левую грудь, задев нежный розовый сосок, и рассек запястье руки женщины. В первое мгновение были видны даже белые края глубокой раны, а потом хлынула кровь…

Зрелище выглядело ужасающе. По всей длине разреза кровь потоком струилась на голый живот. Молодая женщина инстинктивно взмахнула пораненной рукой, и крупные капли крови разлетелись по всей комнате, попав даже на лицо бьющегося в истерике мужа и обильно оросив светлое платьице дочери. Изверг с ножом, обойдя диван сзади, ухватил руки Ламары за запястья и с силой развел их в стороны. Практически голая женщина оказалась распята на высокой спинке дивана прямо перед безумным взглядом Гиви.

Старший нагнулся к самому уху Матиашвили и прорычал:

– Ну! Смотри!!! Жена еще оклемается, но следующей будет твоя дочь. Она истечет кровью на твоих глазах за пять минут. Ну?!

Он оторвал скотч:

– Говори!!!

– Остановите кровь! Помог…

По жесту главаря в руках парня снова появился нож.

– Не-е-т! Не… на-до!!! – слова с трудом вырывались из горла Гиви, но потом посыпались скороговоркой: – Они живут в Старом городе. Я сам отвел их туда… Я сам… сам… Я все сделал! И в полицию позвонил тоже я, и журналистов вызвал, и…

– Адрес! – потребовал главарь.

Ответственный выпускающий редактор «Свободной Грузии» был безвозвратно сломлен психологически. Он сейчас вообще находился на грани помешательства и был готов выложить все…

Трое молодчиков в масках покинули квартиру Матиашвили уже через несколько минут. Они не удосужились развязать Гиви или как-то помочь истекающей кровью Ламаре. Главарь даже не произнес приличествующих случаю угроз о неминуемых трагических последствиях излишней болтливости. Лишь его напарник ткнул напоследок кулаком в живот бесчувственного хозяина дома, а второй неторопливо покачал отточенным лезвием перед полуприкрытыми глазами молодой женщины.

Стянув на лестнице черные маски, бандиты вышли во двор и, не торопясь, разместились в большом черном джипе, который припарковали у соседнего подъезда. Самый молодой недовольно проворчал:

– Какого… хрена не зачистили, как положено, квартиру?

Старший хотел ответить по-обычному грубо, но передумал, усмехнулся и пояснил:

– Дурак ты, Резо. Живые, они теперь будут бояться собственной тени и молчать, как рыбы. А вот вокруг мертвых или бесследно исчезнувших друзья-писаки такой тарарам подняли бы! Давай, рули на базу. Шеф уже заждался.

Автомобиль медленно выехал со двора и быстро затерялся на оживленных в этот час городских магистралях.

* * *

Двое друзей неторопливо прогуливались по набережной Куры в самом центре Тбилиси. Воды реки дарили влажную прохладу, а большие деревья с мощными развесистыми кронами надежно защищали от солнечных лучей и надоедливого гомона грузинской столицы. Вадим и Снайп только что плотно пообедали – или поужинали – прямо здесь, на живописной лужайке, за небольшим деревянным столом под матерчатым тентом.

Такого количества свежеприготовленного мяса со множеством разнообразных приправ и соусов ни одному из них еще не приходилось поглощать сразу. Наверное, помогло местное виноградное вино, которым друзья щедро остужали пышущие огнем красного жгучего перца глотки. Большой глиняный кувшин был осушен в считаные минуты. Заказали второй, потом третий…

Наконец переполненные желудки запросили пощады, и оба чревоугодника отправились на неспешную прогулку в полумраке тенистой аллеи. Хотелось молчать, размышляя о чем-нибудь возвышенном и вечном, или вести степенную беседу на философские темы. Вместо этого Виталий огорошил товарища:

– Надо бы нам присмотреть новое жилье. И переехать быстрее.

Когда смысл произнесенного достиг наконец отдыхающего мозга Аракчеева, тот даже замер на месте:

– Это еще зачем?! Мы великолепно устроились. А если господину латышскому журналисту недостает джакузи или зеркального потолка над головой, ничего, перебьешься! Безопасность превыше всего.

– Вот-вот, – подхватил Виталий, – и я о ней же, о безопасности. Ты хорошо разглядел нападавших на издательство?

Вадик беспечно пожал плечами:

– А чего их разглядывать-то? Как там… Врага надо не считать, врага надо бить!

– Ну, с этим «бить» у тебя было все в порядке. А еще что ты о них можешь сказать?

Аракчеев надолго задумался, а потом не слишком уверенно перечислил:

– Здоровые ребята, качки. Владеют кое-какими навыками рукопашного боя. Так себе, средний уровень. Еще очки черные солнцезащитные были. Точно, кажется, на всех. Странно, они их даже в помещении не сняли. Значит, знали, что серьезной заварушки не будет.

В такт его словам Снайп слегка кивал головой, а потом спросил:

– А одеты как?

Вадик удивленно посмотрел на друга:

– Обычно одеты. Спортивные костюмы… Нет! Джинсы, свитера или футболки. А один, у сейфа, даже в соломенной шляпе был! Ну, что, экзамен закончен? Может, пояснишь?

– А татуировку на плече у того, с пистолетом, заметил?

Аракчеев скромно потупился:

– Вообще-то не до того мне было, я ра-ботал. – Потом он победоносно вздернул голову. – А татушку разглядел! Торчала из-под короткого рукава футболки. Группа крови! А теперь, – он угрожающе насупился, – колись по полной программе.

Вит помолчал, потом проговорил:

– Кроме группы крови, там еще что-то вытатуировано было. Маленький кусочек картинки из-под рукава виднелся. Вот он и не давал мне покоя все время. Понимаешь, если бы только группа крови, то скорее всего обладатель такого тату – военный. Ну, или бывший военный, возможно, еще спасатель, пожарный. А с картинкой… Никак я не мог идентифицировать торчащие короткие палочки: одна тонкая прямая, а две или три изогнутые. Сообразил только сейчас, за столом.

– Кувшины с вином навеяли? – не удержался Вадик.

– Нет, – серьезно ответил Снайп. – Шампуры, на которых нам шашлык подавали. Понимаешь, прямая тонкая палочка на рисунке – это пика, копье! Острое, прямое, заточенное на конце. – Аракчеев с сомнением покачал головой, но Вит не обратил на это внимания. Он продолжал говорить: – И я тут же вспомнил нужную картинку. Вадик, это – Георгий Победоносец!

– Погоди-погоди…

– Ага. Святой Георгий Победоносец верхом на коне поражает копьем Змия. Или Дракона.

– Так это ж наш святой. Чего ему на плече абрека делать?

– Ой, Вадька! Римлянин он. Оттуда и к нам «пришел». Стал Юрием, Егором, Егорием. И покровительствует воинам, земледельцам и скотоводам. А вот в Грузии он вообще самый почитаемый святой. Наравне с Богородицей считается небесным покровителем страны. Потому на их флаге и Георгиевский крест присутствует.

– Спасибо за проповедь! К нашим проблемам это каким боком?

– Не злись ты. Я многого тоже не знал, пока в Интернете не покопался. А каким боком… Перенесемся сразу из раннего христианства в наши дни, лет на двадцать тому назад. В 1989 году в Грузии создается военизированная националистическая организация «Мхедриони». Дословный перевод – «всадники», смысловой – «рыцари». В 1993-м она официально регистрируется как Корпус спасателей. Призвана «защищать Грузию». А методы… Я тебе потом расскажу. Достаточно, что уже в девяносто пятом году она объявлена вне закона. За связь с криминалом.

– Веселые ребята!

– Все члены организации носили медальоны с изображением святого Георгия, своим именем и группой крови. И узнавали их по своеобразной форме: джинсы, свитера, а также темные очки, которые они не снимали даже в помещении.

Снайп наконец перевел дух, а Вадик протяжно присвистнул:

– Ты хочешь сказать… Так уж полтора десятка лет прошло, как их… того… прикрыли. Неужто реинкарнация?

– Ну, что-то в этом роде. Уж слишком много совпадений. Кстати, хочешь одну не очень историческую аналогию? В плане методов «работы». Так вот, на другом краю Земли в 1959 году некто Дювалье, кровавый гаитянский диктатор, создает добровольное военизированное формирование – тонтон-макутов, которые выполняли при нем функции полиции и органов безопасности…

– Тонтон-макутов знаю! – Аракчеев завопил так громко, что Виталий дернул его за рукав. – Они же с людей кожу сдирали, побивали камнями, сжигали заживо. Угробили, наверное, тысяч сто человек. И это на маленьком острове!

– А в Википедии написано, – чуть не шепотом продолжил Снайп, – что «тонтон-макуты не имели униформы, носили гражданскую одежду. Отличительными особенностями были СОЛНЦЕЗАЩИТНЫЕ ОЧКИ, джинсовые рубашки и соломенные шляпы. Они были вооружены и часто использовали холодное оружие».

– Стоп, хватит. Убедил на двести процентов. Вот только дай разобраться, в чем именно.

Вадим задумался, и Снайп ему не мешал. Впрочем, много времени на раздумья не потребовалось.

– Все понятно. Во-первых, создатели этих дронов выбрали себе достойный образец для подражания. Подозреваю, что недалеко ушли они от своих кумиров и в методах работы. Во-вторых, рок-н-ролл жив! Подумаешь, «вне закона»! У нас вон весь криминал вне закона. И что, его меньше стало?! Живы, значит, голубчики!

– А чему ты радуешься? Я наконец подвел тебя к осознанию того, с кем нам пришлось столкнуться…

– Тоже мне, «подвел», – передразнил Аракчеев. – Да если бы я столько в Интернете копался…

– Ладно, не придирайся к словам. Важно, что такие организации щелчков по носу не прощают. И к следующей встрече с нами будут готовы уже по-другому.

– Так и мы…

– Мы, мы… Ты что, забыл наше основное задание?

Вадим угрюмо промолчал.

– То-то. И мы приложим все силы, чтобы больше с этими последышами вовсе не встречаться. Ясно? Поэтому, во-первых, – Виталий интонацией поддразнил друга, но в голосе его явно зазвучали командные нотки, – жилье меняем немедленно. Личные документы тоже. «Латышские журналисты» отыграли свое. Думаю, что эти новоявленные Мхедриони уже организовали запрос в Ригу. Или даже послали туда своего человека. А скрупулезной проверки там наша легенда не выдержит. Ну, а мы отправляемся сейчас на «оружейную» явку…

– Наконец-то! А то я уж решил, что мой новый командир собрался захватить Центр в Алексеевке голыми руками.

– …там нам помогут и с квартирой, и с машиной…

– Замечательно! – опять перебил Вадик.

– …во-вторых, выходим на контакт с человеком из Реферальной лаборатории и проясняем обстановку с Гюльчатай. Дальше действуем по обстоятельствам.

– Так точно, господин маршал!

– Ну, что уж сразу «маршал»? Достаточно и генерала.

– Никак нет! Вы для меня – стратег, истинный Наполеон. А он, как известно, был маршалом.

– Генералом тоже был. Сначала. А потом императором…

Рядом с аллеей, по которой прогуливались друзья, рос высокий вяз. Вадим за руку подтащил к нему Снайпа, долго пристраивал на его груди согнутую в локте руку, потом отставил вперед его правую ногу и своей ладонью высоко задрал подбородок. После этого он отошел шагов на пять и изучающе оглядел «живой статуй».

– Ваше величество! Только по пути заглянем на местный «блошиный» рынок, хорошо?

– Это еще зачем?

– Надо бы подобрать… треуголку!

– Тьфу на тебя, Вадька! Подожди, я один звоночек сделаю. Контрольный, так сказать.

Виталий набрал на мобильнике номер.

– Странно, – сказал он через полминуты. – Никто не отвечает.

– А кого ты хотел?

– Нашего нового грузинского знакомого Гиви. Разыскивая нас, бандиты непременно выйдут на него. Ладно, позвоним в издательство.

На этот раз ответили быстро. После слов обязательного приветствия Снайп поинтересовался, где можно найти Гиви. Потом он долго выслушивал ответ, причем его лицо суровело на глазах. Наконец он весьма невежливо прервал разговор и выключил мобильник.

– Мы с тобой все верно просчитали. – Вит обернулся к Аракчееву. – Только действовать они начали стремительно и… кардинально. – Объяснять, кто такие «они» не было нужды. – Сегодня Гиви попал в больницу. По «Скорой помощи», с сильным желудочным кровотечением. Оттуда сообщили на его работу. Возможно, открылась язва. Такой диагноз врачи и записали пока. Но по секрету сообщили, что, возможно, «ваш сотрудник очень сильно несколько раз ударился животом о что-то твердое». С работы позвонили домой жене: может, она что-то объяснит. Жена Гиви категорически отказалась разговаривать. Но все время плакала в трубку.

– Та-а-к, значит, они уже побывали у него дома, – сквозь зубы процедил Вадик. – Ну, сволочи!

– Слушай внимательно. – Снайп был предельно собран. – Наш план остается неизменным. Только вносим небольшие коррективы. Не исключена прослушка телефонов издательства. Поэтому…

Он быстро вытащил из мобильника сим-карту и разломал ее. Потом зашвырнул телефон далеко в кусты.

– …И быстренько отсюда сматываемся. В нашем теперешнем жилище появляться уже нельзя: там наверняка засада. Хорошо, что все нужные вещи мы оставили в камере хранения.

– Рубашку розовую жалко!

Это Аракчеев проговорил уже на ходу, когда вместе с Виталием они быстрым шагом покидали набережную, направляясь к центру города.

Глава 4

Галина Алексеева сделала несколько круговых движений головой, чтобы растянуть мышцы, затекшие от продолжительного сидения. Возможно, беседу с очередным посетителем можно было вести и прохаживаясь по небольшому, но уютному кабинету. Однако Гюльчатай справедливо полагала, что любые, не относящиеся к делу движения врача-психолога помешают пациенту сосредоточиться на своих проблемах. Вот и вела собеседование, сидя на прямом жестком стуле в позе ученицы-отличницы.

Хотя какие тут пациенты?! Нормальные живые люди с обычными проблемами, чаще всего семейными, которыми захотелось поделиться с посторонним человеком, чтобы сбросить груз психологической усталости, недовольства, раздражения. Тем более что перед тобой настоящий врач, специалист по «душевному благоустройству» и просто очень приятная молодая женщина, способная понять и посоветовать… Главное – выслушать.

Это и было пока единственной работой Галины. Девушка вникала в проблемы, наводящими вопросами подталкивала своих собеседников обоего пола к максимальной откровенности в сфере их служебных взаимоотношений, но не узнала пока ничего, что дало бы какую-то зацепку для ее непростого задания. К ней в кабинет люди шли говорить вовсе не о работе!

«Ладно. Завтра свяжусь со Снайпом, а то ведь до скончания века можно просидеть в этом уютном оазисе».

В этот момент зазвонил внутренний телефон на столе.

– Госпожа Илимова? Вас беспокоит секретарь профессора Хочалава. У Кахи Георгиевича завтра состоится пресс-конференция для иностранных журналистов по широкому кругу вопросов деятельности нашей лаборатории. Если вы не слишком заняты сейчас, он просил бы вас подойти в его рабочий кабинет, чтобы обсудить некоторые вопросы предстоящей конференции.

– Конечно-конечно! Я уже отпустила пациента и совершенно свободна.

Профессор Хочалава был известным ученым-биохимиком, членом Грузинской академии наук и вторым лицом в Реферальной лаборатории после ее директора. Галина видела его всего один раз, когда ее принимали на работу, и удостоилась нескольких общих фраз…

– По распоряжению профессора персональная карта уже изготовлена и находится на посту охраны перед входом в блок. Можете забрать ее. – Трубку положили.

Насколько Гюльчатай успела выяснить, блок С-2 находился на втором подземном этаже. Доставка туда персонала – и на другие подземные уровни – осуществлялась исключительно несколькими лифтами. Магнитная карта позволяла открыть двери, ведущие к ним. Кроме того, она же включала механизм спуска-подъема определенного лифта или лифтов. Так что сотрудники могли попадать только в свои лаборатории.

«Интересно, какие лифты «заведены» в мою карту?» – подумала девушка.

Она придирчиво оглядела свой костюм, чуть поправила прическу и поторопилась на рандеву к высокопоставленному ученому шефу.

Строгий вооруженный охранник, бдительно проверив ее документы, выдал небольшую пластиковую карточку с магнитной полосой, ничем не отличающуюся от кредитной, и напомнил, что для попадания в блок С-2 карта должна быть подтверждена приложением большого пальца левой руки к специальному устройству на входе в лифт. Гюльчатай молча кивнула и прошла мимо поста.

Ей пришлось идти по коридору в самый конец, где располагался нужный лифт. Внутри он был отделан панелями из натурального дерева, зеркалами и эстампами.

«Все правильно. Это же не для рядовых сотрудников. На этом лифте попадаешь к рабочим кабинетам четырех главных лиц Центра: директора, двух его заместителей и главы американской научной миссии при лаборатории».

Гюльчатай нажала единственную кнопку. Лифт тронулся абсолютно беззвучно, лишь еле уловимым покачиванием давая знать пассажиру о начале своего движения.

Через полминуты он остановился. Немного помедлив, дверцы бесшумно разошлись в стороны. На покрытом однотонным ковром полу кабины в полностью расслабленной позе лежала Гюльчатай. Глаза ее были закрыты. Девушка была без сознания.

В коридоре, в паре шагов от входа в лифт, стояли двое мужчин в темно-серой униформе военного образца. Задержав на всякий случай дыхание, они шагнули внутрь, легко подняли с двух сторон Алексееву на руки, вынесли наружу и неспешно направились в дальний конец темного коридора, где скрылись со своей ношей за гладкой металлической дверью без каких-либо табличек.

* * *

Негромкой стук в дверь заставил коренастого мужчину лет сорока пяти с коротким седым ежиком волос на голове с явной неохотой оторваться от включенного экрана монитора и кипы документов, лежащих перед ним на столе.

– Да входите же наконец! – громко произнес он, едва скрывая раздражение. – Ну!

С поста охраны ему только что доложили, что на прием просится один из сотрудников верхнего уровня. Поэтому мужчина был осведомлен, кто сейчас стоял за дверью его кабинета.

– Что там у вас, Чочуа?

От входной двери по ковровой дорожке вдоль длинного ряда расставленных у стены стульев короткими неслышными шагами к столу хозяина кабинета подходил пожилой, но еще крепкий человек. Приблизившись, он молча застыл в выжидательной позе.

– Присаживайтесь. – Хозяин кабинета рукой указал на один из ближайших стульев у стены. Дождавшись, когда посетитель робко устроится на самом его кончике, он недовольно продолжил: – Кажется, мы договорились, что вы появляетесь здесь только после моего вызова, так? – Посетитель кивнул. – Именно к этому моменту я готовлю необходимую для передачи информацию. Или случилось что-то экстраординарное?

Мужчина строго посмотрел на внеурочного посетителя. Никчемный человечишка! А еще бывший военно-морской офицер, неплохой химик-практик. Впрочем, говорят, что как лаборант он отлично справляется со своими обязанностями. Когда Квели Чочуа устраивался по протекции каких-то своих друзей на работу в Центр, мужчина сразу заинтересовался его военным прошлым и произвел, так сказать, расширенную проверку с привлечением доступных ему каналов государственной безопасности. Тут же всплыло добровольное сотрудничество «соискателя работы» с особым отделом ВМФ России.

Впрочем, Чочуа ни в коей мере не скрывал этого факта. Наоборот, добросовестно выложил содержание всех заданий, полученных от своих кураторов в органах. Господи, элементарный стукач, не обладающий ни граммом полезной информации! Таковым, без сомнения, его посчитали и в России, но, видно, все-таки сохранили на всякий случай в поле своего зрения. Потому что спустя какое-то время самым элементарным способом – по телефону! – связались с ним и предложили продолжить «полезное сотрудничество», регулярно снабжая разведывательные структуры России информацией о содержании своей работы в грузинском Реферальном центре. О чем этот бравый вояка тут же доложил ему лично!

А кому же еще, если хозяин кабинета являлся главой службы безопасности этого Центра?! Могло показаться странным, что такую должность занимал русский. Но только для тех, кто не был знаком с биографией Владимира Панова. Родился и вырос в Тбилиси, успешно продолжил семейную династию, став, как отец и дед, сотрудником КГБ Грузии. Потом перешел на службу во внешнюю разведку. Здесь, в ССВР, дослужился до начальника оперативного отдела. А главное, пришелся по душе руководству!

Настолько, что получил персональное предложение возглавить службу безопасности создаваемого Центра.

Вот такой неординарный человек сидел сейчас в глубоком кресле своего кабинета на уровне В-4 и недовольно, но иронично вопрошал:

– Неужели в Москве оказались не рады вашему последнему донесению? Или, наоборот, чересчур понравилось?!

С самого начала Панов понимал, что в российской разведке и безопасности сидят неглупые люди, которые здраво оценивают реальные способности своих агентов. А в случае с Чочуа говорить о способностях вовсе не приходилось, да и агентом его определенно не считали. Тем не менее подчиненные Панова регулярно, раз в месяц, «сооружали» сводный отчет, максимально наукообразный и минимально информативный, который Чочуа добросовестно пересылал в Москву. Скорей всего его там даже не читали, а подшивали в ненужную папку и ставили галочку в графе общих отчетов: «Донесение получено». С обязательной припиской: «Оперативной и информационной ценности не представляет». Бюрократия одинакова на всех уровнях.

– Или поступило конкретное задание? – ирония в голосе Панова переросла в сарказм.

Сидящий напротив него человек сделал странный жест: отрицательно мотая головой, он тем не менее утвердительно опускал ее сверху вниз. Получалось весьма забавно. Потом Чочуа смахнул кончиками пальцев выступивший на лбу пот и озвучил свои не слишком понятные жестикуляции:

– Не-е-т… то есть… да.

– Прекрасно! – начальник безопасности открыто развеселился. – Вам поручили теракт?

– Меня вызывают на… встречу! – выпалил наконец Чочуа.

– В Москву? – поинтересовался Панов.

Голова посетителя опять замоталась из стороны в сторону:

– Не-е-т… Здесь.

Неожиданно Панов заинтересовался. С его лица слетело добродушно-расслабленное выражение, из глаз исчезли искорки веселья.

– «Здесь» – это где? В Центре, в Тбилиси, в Грузии?

Чочуа вновь попытался прибегнуть к пантомиме, но хозяин кабинета строго одернул:

– Прекратите мямлить! Вы же бывший военный. Отвечайте коротко и четко.

Окрик моментально подействовал.

– Со мной, как обычно, связались по Интернету. Назвали пароль. Представились агентами внешней разведки и потребовали личную встречу.

– Их что, несколько?

– Не-е-т… Я разговаривал с одним.

– Почему же тогда вы говорите во множественном числе?

Чочуа замялся:

– Не… знаю. Так… получилось.

– Будьте точны в выборе определений! Что ответили?

– Вы приказывали мне не отказываться ни от каких контактов…

Панов согласно кивнул, хотя тогда и предположить не мог, что российская спецслужба решится пойти на такой сумасшедший и неоправданный риск для своих агентов, как личный контакт с бесполезным и наверняка «засвеченным» псевдосотрудником.

– …я лишь сказал, что надо определиться с выбором наиболее безопасного места и уточнить время, чтобы не вызывать подозрений, покидая Центр.

– Разумно. – Начальник побарабанил пальцами по полированной крышке стола. – Слушайте внимательно и запоминайте…

Он четко назвал Чочуа место и время будущей встречи и особо подчеркнул главное:

– Не пытайтесь изображать Джеймса Бонда! – Панов быстрым взглядом окинул неказистую фигуру сотрудника: боже, да кто ж такое предположить-то сможет?! – Честно и смело отвечайте на все вопросы…

Здесь начальник безопасности ничем не рисковал: Чочуа не знал практически ничего.

– …соглашайтесь на любые предложения. Ваша главная и единственная задача: выяснить цель их появления у нас. Все! Затем мы с вами обсудим результаты встречи и выработаем дальнейший план. Никаких «жучков» и видеокамер на вас не будет. Работайте спокойно.

Про себя он подумал, что этот вопрос решит самостоятельно.

– Вопросы есть? Ступайте!

– Есть! – ответил по-военному Чочуа, рывком поднялся со стула и направился к двери.

Глядя ему вслед, Панов с сомнением покачал головой. Потом надолго задумался. Как не ко времени проявился этот российский интерес! В чем бы он ни заключался. Хотя, может, как раз ко времени? Разумеется, с точки зрения противника.

А у него, начальника службы безопасности, как назло, сейчас катастрофически не хватает людей! Лучшие занимаются главным делом. Панов мельком глянул на монитор и бумаги на своем столе, вздохнул. Да и оборудования приличного для слежки нет, одно старье. Раньше не требовалось, вот и не «выбивал». Хотя в том месте, куда он послал Чочуа, вполне добротные стационарные приборы. Послать бы еще «топтунов»…

А почему вообще он сам так сразу заинтересовался предстоящей встречей? Скорей всего это – обычная «ревизия на местах». Покрутятся и обратно домой, отчет писать, никому не нужный. Возможно, возможно… Но что-то подсказывало…

О! Кажется, есть выход. Кто, в конце концов, должен заниматься живыми шпионами, появившимися в стране? Правильно, государственная безопасность, Специальный оперативный департамент. А там у него…

Панов поднял трубку телефона спецсвязи и набрал номер.

– Здравствуй, дорогой, здравствуй! Узнал старого приятеля? Когда еще выберемся на охоту? Да-да… завал полнейший… Людей не хватает! Кстати, не откажешь в маленькой любезности? Так это и твоего ведомства касается… – чуть «надавил» Панов. Впрочем, он почти не сомневался в согласии собеседника: тот был у него в долгу еще «по старым счетам». Коротко изложил свою просьбу. – Нет-нет, никакой активности! Только визуальное наблюдение, а потом проводить до места. У тебя же лучшие «топтуны» в стране! – польстил он. – Замечательно, дорогой! Конечно, обязательно выберемся. Какие наши годы!

Панов дал отбой. Отлично, «старый приятель» Мамука Ломидзе может кривиться, плеваться, даже ругаться вполголоса, но просьбу выполнит. Остальное узнаем из записей. Включив монитор, он вернулся к прерванному незапланированным визитером занятию.

* * *

Было решено, что на встречу с Чочуа пойдет Виталий, а Вадим будет его страховать.

– Ага! – не соглашался Аракчеев. – Как в издательстве воевать, так…

– Да пойми ты, – спокойно увещевал друга Снайп. – У тебя миссия более ответственная. И, главное, опасная! Потому что в случае любых неожиданностей нейтрализовывать их придется тебе.

Теперь друзья были вооружены во всех смыслах. Молчаливый хозяин явки, чей адрес дал еще в Москве Талеев, приютил их у себя на двое суток. Сам же исчез практически на все это время, выполняя «заказ дорогих московских гостей». Постарался он на славу: теперь в распоряжении Вадика и Виталия был мощный внедорожник, напичканный электроникой и оборудованный тайником, в котором компактно размещался целый арсенал оружия.

– А это-то зачем?! – недоуменно поинтересовался тогда Снайп, добравшийся до унифицированного ручного гранатомета «Муха-2».

– Зачем, зачем?! – Вадим отобрал у него оружие и любовно погладил впечатляющих размеров трубу. – Ты же не возникал, что наш любезный хозяин расстарался достать крупнокалиберную снайперскую винтовку «Barrett M82-Y». Американскую, между прочим! Догадался, наверно, о твоей тайной любви и страсти.

Виталий, действительно, был снайпером от бога и не мог оставаться равнодушным к такому прекрасному образцу стрелковой техники.

– Как ты не понимаешь! Это же…

– И это серьезная вещь, – перебил Вадим. – Разнесем все к чертовой матери вдребезги! В самом крайнем случае…

Сейчас Снайп отказался даже от пистолета.

– Зачем? – пояснил он. – Ведь рядом надежный друг с целым арсеналом. Мне будет вполне достаточно микрофона в ухе для связи и микрокамеры в солнцезащитных очках, чтобы и ты на своем планшете мог видеть все, что у меня перед глазами.

Аракчеев появился на оговоренном с Чочуа месте за час. Он припарковался на стоянке, неторопливо обошел всю прилегающую территорию и связался со Снайпом:

– Все чисто. Можешь выдвигаться. Клиента пока нет.

Виталий пришел пешком. Он был уверен, что «хвоста» за ним не было. Как только ступил на небольшую площадь, в ухе раздался голос Аракчеева:

– Клиент прибыл. Прошел мимо меня. Я узнал его по фото. Расположился за столиком в левом дальнем углу, под навесом. Темновато там и жарко наверняка. Может, смените позицию?

– Нет. Ему виднее, он же местный. Да и наблюдение со стороны там практически невозможно.

– Зато отходы затруднены, – проворчал Вадим.

– Надеюсь, до этого не дойдет. Все, связь ограничиваем. Бди!

Легкой походкой бесцельно прогуливающегося человека Снайп подошел к маленькому кафе: два дымящихся мангала под широкой кроной старого граба, несколько столиков на открытой террасе, еще штук шесть внутри, по обе стороны от барной стойки. Виталий внимательно оглядел вывеску на грузинском языке, сосредоточенно рассмотрел меню заведения, исполненное корявым почерком на большой двусторонней металлической стойке у входных ступеней. Он словно колебался, на самом деле пристально вглядывался из-за очков в глубину полутемного навеса. За оговоренным столиком спиной к нему уже сидел человек. Не оглядываясь больше, Вит прошел вперед.

– Садись, садись, – услышал он голос Аракчеева. – Там все спокойно.

– «База», «База», я – «Третий»! Контакт состоялся. Они разговаривают. Заказали еду. По вашему приказу в помещении нет наших людей. Лиц контактеров с нашей точки не видно. Может, хоть «прослушкой» воспользоваться?

– «Третий»! Прекратить болтовню! Никакой прослушки, только наблюдать. Примите второго клиента на выходе. Вести до дома!

– Вас понял!

– «Второй», «Второй»! Ответьте «Базе»! Где ты шляешься?!

– Я – «Второй»! Относил нашим клиентам заказ. Послушайте, «База», внутри темно, но… тот клиент, который не грузин, кажется мне знакомым…

– Креститься не пробовал?

– Точно, знаком! Это он был в издательстве, когда сорвалась наша операция.

– Бредишь?! Хотя… Уходи немедленно от мангала. Пусть тебя сменит штатный работник. Возвращайся на базу!