Текст книги "Космический рубеж"

4

Майор Филдинг был типичным британским военным старой закалки. С одной стороны, он не отказывал себе в том, чтобы выкурить за день пачку крепких сигарет, по вечерам позволял себе выпить виски. Но с другой – тщательно следил за тем, чтобы находиться в хорошей физической форме. Тестом этого, своеобразной лакмусовой бумажкой являлись утренние занятия гимнастикой. Лоренс предпочитал турник и гири.

Рано утром, еще до побудки, майор вышел на стадион и принялся за упражнения. Сперва шла разминка, в основном растяжки, чтобы восстановить гибкость – наклоны, прогибания, сведение и разведение рук, вращение головой. Лоренс перекатывал гирю от правого плеча к левому и от левого к правому так, словно она была пушечным ядром. То, как звучали при этом позвонки, ему явно не понравилось, они тихонько похрустывали, будто между ними перетирался мелкий песок. Закончив с разминкой, Филдинг принялся отжиматься, сначала упираясь в приподнятую над поверхностью трубу, затем забросил на нее ноги и стал отжиматься от земли. Вскоре майор перешел на турник, и начались подтягивания. Он не спешил, ведь главное – дать нагрузку на мышцы.

Со стороны казарм показался заместитель Филдинга капитан Уэллер. Лоренс покосился на него, но занятия прерывать не стал.

– Доброе утро, сэр, – проговорил капитан, приблизившись.

– Доброе утро, – ответил Филдинг и стал неторопливо подниматься вверх, при этом мышцы на руках напряглись и сделались чрезвычайно рельефными.

– Извините, что беспокою, но для встречи с вами с минуты на минуту прибудет из Бамако мистер Макмилн.

– В такую рань из столицы летит, – недовольно произнес Филдинг, продолжая подтягиваться.

Официально мистер Макмилн курировал при британском посольстве в Мали поставки гуманитарной помощи, но ни для кого не оставалось секретом, что основным его занятием являлась работа на внешнюю британскую разведку МИ-6.

Капитан отправился срочно приводить себя в порядок, Филдинг спустился с турника и взялся за гирю, подбрасывая ее одной рукой и ловя другой. Постепенно упражнение усложнялось, теперь уже гиря пролетала между широко расставленных ног. Все движения были отработаны до автоматизма, майор спокойно мог бы позволить себе закрыть глаза, не опасаясь, что гиря выпадет из его рук. В небе показался легкий гражданский вертолет, услугами каких обычно пользуются туристы, отправляющиеся в саванну на охоту. Он заложил круг над казармами и опустился прямо на выгоревшую траву стадиона. Лишь только полозья коснулись земли, из кабины, не дожидаясь, когда остановятся винты, выпрыгнул мистер Макмилн и, пригнувшись, устремился к майору. Лоренс тем временем уже перешел к бегу и трусил по беговой дорожке. Его вспотевший, загорелый до цвета бронзы торс отливал в лучах утреннего солнца медью.

– Доброе утро, мистер Макмилн, – бодро поприветствовал спецслужбиста майор. – Чем обязан счастьем видеть вас?

– Доброе утро, Лоренс. Не останавливайтесь ради меня, – улыбнулся мистер Макмилн, поставил на выгоревшую траву кейс и затрусил рядом с майором. – Я поднялся сегодня очень рано, и утренняя пробежка мне не помешает.

– Не возражаю.

– Поговорим на ходу, – предложил Макмилн.

Да, разведчик не зря поднялся сегодня ни свет ни заря, поспал лишь пару часов – пока секретарь посольства договаривался об аренде вертолета. Туристический арендный вертолет представлялся идеальным транспортом для здешних мест. Мятежники традиционно не трогали местных таксистов и транспорт, обслуживающий туристов, это было негласной договоренностью, не прописанной ни в одном документе, зато действовала она безотказно. Мистер Макмилн, пробежав первый круг, успел поведать майору Филдингу об упавшем в саванну суперсовременном российском спутнике-шпионе. Он не стал делать секрета из того, каким образом разведка получила информацию. С его слов выходило, что все пуски с военного космодрома в Плесецке тщательно отслеживаются британской разведкой, фиксируются орбиты спутников. Вот и падение одного из них оказалось зафиксировано.

– …наше правительство заинтересовано в том, чтобы заполучить упавший спутник. – Глаза Макмилна сияли, как новенькие монетки.

– Вы хотите предложить заняться этим мне и моим людям? – напрямую поинтересовался майор Филдинг. – У нас есть свои функциональные обязанности.

– Не совсем, – улыбнулся на ходу Макмилн. – Ваше участие должно быть минимальным. На мой взгляд, стоит на уровне личных связей договориться и с местными военными, и с повстанцами, они и отыщут упавший спутник. Мали он абсолютно не нужен, мы выкупим находку за хорошие деньги и переправим ее в Британию. Как вам такой план?

Некоторое время майор бежал молча, затем остановился и сказал:

– Мистер Макмилн, план ваш хорош, но он не учитывает одно важное обстоятельство.

– Какое же? – Дыхание у разведчика было не таким ровным, как у военного.

– Я думаю… Я просто уверен, что мой русский коллега, старший лейтенант Смирнов, тоже получил такой приказ из Москвы. Наши интересы пересекаются.

– Опасаетесь конфликта? – прищурился Макмилн.

– Он неизбежен. Поэтому требуется неординарный ход.

– У вас есть готовое предложение?

– Я попробую его сейчас сформулировать. Простите, но мне сидя лучше думается. – Филдинг присел на металлическую трубу для отжиманий, посмотрел в ту сторону, где вчера вечером наблюдал вместе со Смирновым падение спутника. – Итак, я предлагаю…

5

Официально Мали считается светским исламским государством. Однако это только на бумаге. Еще туарегов, «белых людей пустыни», можно назвать мусульманами, но местное оседлое темнокожее население предпочитает придерживаться веры предков. Тут до сих пор в каждой деревне есть свой колдун-шаман. Общину возглавляет не представитель выборной светской власти, а вождь. Даже с именами темнокожих земледельцев и рыбаков случается путаница. Конечно же, она происходит в головах европейцев, сами туземцы прекрасно разбираются в своих реалиях. Каждый человек при рождении получает два имени: одно – настоящее, второе – согласно традициям ислама. Настоящее держится в секрете, его знают лишь самые близкие родственники. Второе же, мусульманское, секрета ни для кого не составляет, но оно служит как бы обманкой. Попытается колдун навести на человека порчу, но ничего у него не получится, имя, записанное в документах, фальшивое, а настоящего ему не узнать, родственники его не сдадут.

Ранним утром десятилетний деревенский темнокожий мальчишка, чье официальное имя было записано в документах как Махмед, отправился с отцом вытащить из реки поставленные накануне сети. Даже разговаривая между собой, отец и сын избегали называть себя настоящими именами – в саванне безлюдно, но их могли подслушать злые духи. Махмед был единственным из селения, кто видел вчера пролетавший по небу огненный шар. Зато удар слышали многие. Вождь выслушал мальчишку, но остался при своем мнении, мол, это прозвучал взрыв, а потому сельчанам лучше не ходить на юг, там наверняка «белые» выясняют между собой отношения. Естественно, под «белыми» вождь подразумевал туарегов.

– …отец, но я же видел собственными глазами, – говорил мальчишка по дороге к реке.

– Есть вещи, которые существуют, но мы их не видим. А есть такие, которых нет, но мы видим их, – загадочно отвечал отец.

– Как это так? – удивился Махмед.

– Скажем, души предков. Они же существуют, помогают нам в земной жизни, а если покойный был плохим человеком – злым колдуном, продолжают вредить живым, но увидеть их может не каждый.

– Духи могут становиться невидимыми, когда захотят этого?

– Нет, они способны становиться видимыми, если посчитают человека достойным их созерцать.

Мальчишка не нашелся что сказать на такое предположение. Отец с сыном вышли к реке. На покрытых сочной травой берегах высились акации, вода казалась голубой из-за отражавшегося в ней неба. Отец произнес короткую молитву, предназначавшуюся для крокодилов, чтобы они не причинили рыбакам вреда.

– Теперь можно и сети вытаскивать.

– Отец, а если огненный шар был душой предка, который захотел сделать так, чтобы только я его видел? – подыскал наконец мальчишка вариант, в котором укладывались одновременно и его правда, и правда отца.

– А кто ты такой, чтобы удостоиться подобной чести?

Вопрос ставил в тупик. С одной стороны, Махмед являлся членом рода, и, исходя из этого, дух предка вполне мог показаться ему. С другой стороны, мальчишка еще не проходил обряда инициации, а потому считался как бы неполноценным мужчиной.

Стали вытаскивать сеть. Отец даже просиял от радости – рыбы было много, к тому же крупной. Они с сыном высвобождали запутавшихся в ячейках жабрами рыб и бросали их в большой плетеный кокон. Наконец работа была окончена. Кокон с рыбой погрузили в воду тихой заводи и стали растягивать сеть на воткнутых в песок палках для просушки, не хотелось тащить в деревню лишний груз. Отец сел на землю и принялся раскуривать трубку, набитую табаком собственного производства.

– Можно, я сбегаю – посмотрю силки, которые поставил вчера? Вдруг что-нибудь в них попало?

Отец задумался. Вождь предупредил, чтобы не ходили к югу. Но он сам повел сына к реке, потому запретить ему осмотреть силки было бы не слишком педагогично.

– Хорошо, только далеко не уходи.

– Я успею вернуться раньше, чем сеть просохнет, – пообещал Махмед.

На самом деле мальчишку не столько интересовали поставленные накануне силки, сколько огненный шар, появившийся вчера в небе. Ему казалось, что тот упал совсем неподалеку – стоит только перейти возвышенность, и откроется место падения. Он бегом взлетел на холм и глянул вниз. Сперва ему показалось, что пейзаж выглядит привычно, так, как и раньше, ничего в нем не поменялось. Стало даже как-то обидно – неужели огненный шар ему только привиделся? Но, присмотревшись, мальчишка рассмотрел поваленную старую акацию на берегу заболоченной лужи и обожженную вокруг нее траву. Не выжженную солнцем до желтизны, чего следовало бы ожидать в саванне, а именно обожженную.

Махмед немного подумал, затаив дыхание, а затем побежал навстречу неизвестному. Сердце радостно билось в его груди. Хотя, по большому счету, все могло иметь и обычное объяснение. Но ведь он сам видел, как по небу промчался и рухнул на землю огненный шар. Мальчик сбежал в ложбину, промчался по влажной, чавкающей под босыми ногами земле, перемахнул через поваленное дерево и замер. То, что открылось его глазам, поражало. Никогда прежде Махмед не видел ничего подобного. Из земли косо торчал радужно поблескивающий цилиндр в два человеческих роста. Несомненно, он упал с неба, иначе просто не воткнулся бы краем в землю. На подрагивающих от волнения ногах он приблизился к небесному пришельцу и приложил к нему руку. Металл оказался теплым, как человеческое тело. Махмед нагнулся, приблизил лицо и всмотрелся в свое искаженное отражение. Погнутый, обожженный металл показывал расплывчатые черты. Стоило чуть двинуться, и они менялись. Голова то вытягивалась, то сплющивалась. Мальчику, одаренному фантазией, казалось, что изнутри на него смотрит не один человек, не только он сам, а десятки разных лиц, хотя в каждом из них угадывались и его черты. Это открытие так поразило его, что он отшатнулся и только после этого заметил, что возле гигантского цилиндра находится не в одиночестве. За ним стоял огромный старый лев. Вся грива у него была седой. Животное присматривалось к мальчишке и принюхивалось к цилиндру.

Махмед вскрикнул и отбежал. Лев проводил его утомленным взглядом, прилег на обожженную траву и замер, привалившись спиной к теплому цилиндру. Затем зевнул, показав свои сточенные временем клыки, прикрыл веки и опустил голову на лапы. Махмед сделал еще несколько шагов спиной вперед, а потом помчался на склон холма, как вихрь. Он бежал без остановки до самой реки. Отец встревоженно посмотрел на сына.

– Там… там… – мальчик не мог справиться с волнением.

– Что?

– Там…

Через час неподалеку от упавшего спутника собрались жители деревни во главе с вождем. Никто не рисковал приблизиться, ведь его по-прежнему охранял старый лев.

– Это дух нашего племени – первопредок, – шепотом проговорил вождь и бросил льву пару рыбин.

Хищник потянулся к ним лапой, подгреб, несколько брезгливо обнюхал и захрустел челюстями. Туземцы благоговейно смотрели на старого льва с седой гривой. По поверьям, их племя происходило от львов. Согласно мифам, прародителя грудным малышом нашла в саванне львица и выкормила своим молоком вместе со львятами. Возмужав, мальчик схватился с главой прайда – сильным львом – и победил его.

Немного насытившись, старый лев громко зарычал, задрав морду к небу. Туземцы благоговейно попятились.

– Что это было? – спрашивали у вождя.

Тот, напустив на себя важный вид, произнес:

– Он разговаривает с нами.

– А что именно он сказал?

– Дух предка обращается к нам, хочет предупредить, что нас ждет непростое время.

– И как нам поступить?

– Мы должны умилостивить его.

Лев тем временем поднялся, потерся боком о металлический цилиндр, оставив на нем клок шерсти, махнул хвостом и, зайдя за упавший спутник, исчез из виду.

Туземцы переглядывались. В конце концов, взгляды всех остановились на вожде, ведь только он, умудренный опытом, мог сказать, что следует предпринять. И вождь не заставил себя ждать, он уже все решил, он понял послание небес.

– В этой бочке, – с благоговением смотрел на цилиндр вождь, – к нам с небес спустился дух первопредка. Он поможет нам пережить любые испытания. Мы должны доставить его в свою деревню.

Соплеменники вождя издали радостный возглас.

– За работу! – крикнул вождь.

Туземцы опасливо приблизились к спутнику. Он все еще хранил тепло, и это больше всего их поразило. Старый лев исчез – растворился в воздухе. Конечно же, это исчезновение произошло только в головах темных, не отягощенных образованием жителей саванны. На самом деле лев удалился, нырнув в густые кусты. Однако если человек стремится увидеть чудо, то увидит его во всем.

Вскоре в роще акаций уже стучали топоры. Деревья падали одно за другим. При помощи рычагов туземцам удалось выковырять спутник из земли и перевернуть его. Вождь ладонью бережно расчистил от налипшей земли круглое стеклянное окошко, из которого на людей смотрел гигантский объектив камеры.

– Всевидящее око! – Вождь даже глаза закатил от возбуждения.

Теперь уже даже самые закоренелые скептики перестали сомневаться, что перед ними вместилище первопредка – покровителя племени. Жерди были уложены возле спутника. Люди навалились на него, накатили и, дружно взявшись, подняли на жердях. Процессия получилась внушительной. Впереди шагал вождь, за ним, приплясывая и распевая ритуальные песни, двигались женщины. Следом мужчины несли упавший с неба обгоревший металлический цилиндр.

Оставшиеся дома жители деревни вышли встречать небесного гостя. Спутник водрузили на помост, сколоченный из стволов деревьев, и мужчины принялись сооружать вокруг него что-то вроде храма. Забивали в землю деревянные сваи, стягивали их между собой, заплетали лианами, ставили стропила и накрывали их вязанками озерного тростника. Женщины тем временем уже готовили праздничное угощение. На площади посреди деревни горели костры, в огромных казанах булькало варево. Люди не жадничали, доставали запасы. Дым, пар, звон ритуальных бубнов летели к небу. К вечеру строительство было закончено. Над спутником раскинулась тростниковая крыша, а сам металлический цилиндр оказался завешен полотнищами и превращен в подобие алтаря.

Вождь, облачившись в львиную шкуру, исполнял у костра неистовый танец под грохот бубнов, толпа раскачивалась в такт ударам. В больших чанах плескался традиционный дурманящий напиток. Он туманил головы не столько наличием алкоголя, сколько настоем галлюциногенных трав. Наконец обессиленный вождь распластался на песке. Туземцы пришли в движение, стали зажигать факелы. У постилок с едой и у чанов с напитком началась давка. Четверо самых уважаемых жителей деревни бережно подняли с земли вождя и усадили его под стеной нововозведенного храма.

– Мы обрели святыню, – тихо проговорил вождь. – Теперь я чувствую ее силу. Дайте мне руку.

Пожелание тут же было исполнено. Опираясь на своих соратников, он вышел на середину площади. Бубны тут же оповестили о том, что следует соблюдать тишину. Захмелевшие туземцы кольцом обступили своего предводителя.

– Дух с нами, – торжественно произнес вождь. – И теперь все, включая детей, должны поклясться, что будем молчать, не выдадим этой тайны никому. Иначе дух может обидеться и отвернуться от нас. – Он прикрыл лицо руками и проревел: – Клянемся молчать!

– Клянемся! – таким же ревом ответили ему соплеменники.

И тут из ночной саванны прозвучал грозный рык старого льва. На лицах людей появились улыбки – дух первопредка услышал их. Он рядом, он оберегает селение. Теперь можно было от души предаться веселью.

6

Два джипа с эмблемами миротворцев на бортах катили по саванне. Стволы пулеметов, установленных на поворотных платформах, подрагивали. Дорога пролегала по возвышенности. С одной стороны к ней примыкали холмы, плавно переходящие в предгорья. Там трава была желтой, выгоревшей от солнца, среди камней возвышались чахлые деревца. С другой стороны шел пологий спуск. Чем ниже уходила земля к близкой реке, тем сочнее становилась трава. На другом берегу виднелось несколько заболоченных озер, на узких перешейках между ними паслись антилопы.

Старлей Смирнов со своим заместителем лейтенантом Шелеховым, водителем и пулеметчиком ехали в головной машине. Во втором джипе расположился немолодой прапорщик Григорьев и еще трое бойцов. Пейзаж казался абсолютно мирным. Но миротворцы прекрасно знали, что это лишь видимость. В здешних местах централизованной власти, способной взять ситуацию под контроль, просто не существовало, тут заправляли несколько конкурирующих банд одновременно, и их главари постоянно что-то делили. Этим «что-то» обычно становилась гуманитарная помощь. Иногда стычки происходили и на личной почве. Разобраться в здешних реалиях было непросто. В обязанности же миротворцев входило недопущение и пресечение военных действий. Нужно было обладать поистине звериным чутьем, чтобы предвидеть, в каком месте и из-за чего начнется следующая заваруха. Сумел предугадать – разделяй враждующие стороны. Миротворцев бандиты старались не трогать.

– Вот уж точно, как говорится, свалился на наши головы, – произнес лейтенант, имея в виду упавший спутник. – Мало нам проблем было.

– А что поделаешь? – спокойно ответил Смирнов. – Кому-то же надо отыскать спутник. И, если случилось так, что мы – единственные, кто может это сделать, то будем выполнять приказ.

– Я не против, я только рассуждаю, – улыбнулся Шелехов. – С одной стороны, у нас приказ патрулировать зону возможных конфликтов. С другой стороны – приказ найти упавший спутник.

– Хочешь сказать, что приказы взаимоисключающие?

– В определенной степени так оно и есть. За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Народная мудрость, товарищ старший лейтенант.

– А еще говорят, что одна голова хорошо, а две лучше. Давай думать, как нам этот чертов спутник искать.

– Почему только две головы? – тут же напомнил о себе сидевший за пулеметом старшина Гаврилов. – Лучший способ – целенаправленно прочесать местность.

– Ага, – тут же возразил старлей. – Район поисков такой, что нам с ним не справиться и за месяц. Место падения определено лишь приблизительно. К тому же, Николай, посмотри направо. Если спутник упал в одно из этих болот, то никакое прочесывание нам не поможет. Пройдем в двух шагах от места падения и ничего не заметим. Сомкнется на воде ряска, и поминай как звали.

– Тоже верно, – согласился старшина и тут же добавил: – Тогда каким образом искать?

Джипы медленно катили по дороге. Пейзаж постепенно раскрывался, разворачивался. Блестела вода, покачивались под вечерним ветром деревья, стайки антилоп пробегали между камнями.

– Так мы сейчас его и ищем, – не слишком уверенно произнес старлей Смирнов, прикладывая к глазам бинокль и наводя резкость на берег реки. Из песка торчали палки, на которых, скорее всего, рыбаки просушивали сети. – Ни черта не видно, – вздохнул он.

– Хорошо хоть туарегов тоже не видно, – в тон ему заметил Гаврилов.

– Эти парни умеют маскироваться, – усмехнулся командир. – Пройдешь в двух шагах и не заметишь. Что и говорить, дети пустыни.

И тут впереди прямо на дороге появился старый лев. Первым его заметил Михаил Шелехов.

– Однако, – протянул он, – прямо на сафари выехали. Такого старого я еще не видел.

Лев не боялся людей, хотя они и были вооружены. Он стоял уверенно, как хозяин этой земли, и смотрел на приближающиеся машины.

– У него с головой все в порядке? – спросил водитель.

Смирнов на всякий случай, чтобы иметь возможность отпугнуть льва выстрелом, снял автомат с предохранителя.

– Старые львы, когда теряют возможность охотиться на молодых животных, не брезгуют и человечиной, – напомнил старшина. – Львы, когда живут в прайдах, сами не охотятся, им пищу добывают самки.

– Странно он себя ведет, – щурился старлей.

Лев дождался, когда машины приблизятся, а затем отошел в сторону и повернул голову, будто указывая направление, в котором следует продолжить движение. Смирнов посмотрел на своего заместителя, тот пожал плечами, мол, сам вижу, но в мистику не верю – не может лев подсказывать.

– Сворачивай за ним, – приказал водителю Смирнов.

Сержант не рискнул высказать собственное мнение, повернул. Теперь джипы двигались совсем неторопливо, переваливаясь на неровностях. Дорога осталась в стороне.

– Товарищ старший лейтенант, а если он нас в ловушку заманивает? – то ли пошутил, то ли всерьез сказал Шелехов.

– Думаешь, там нас стая голодных львиц поджидает? – отшутился Алексей.

Лев вывел джипы за возвышенность и исчез в зарослях.

– Ну, и что все это значило? – сам у себя спросил старлей, осматриваясь, и вдруг, заметив обожженную траву неподалеку от старой акации, указал: – Туда.

Миротворцы взирали на почерневшую траву, на вмятину в земле, на многочисленные следы босых ног, впечатавшихся в песок. Бросались в глаза недавно ссеченные ветви, на которых еще не успели завянуть листья.

– Это вполне может быть местом падения спутника, – предположил Шелехов.

– Это может быть следом чего угодно, в том числе и спутника, – уточнил Смирнов.

Солнце уже низко висело над горизонтом, в здешних широтах темнело быстро.

– Прочесывать местность уже бесполезно, скоро совсем стемнеет, – сказал командир и обратился к прапорщику Григорьеву: – Виктор, ты со своими бойцами разбивай здесь лагерь. Вдруг кто-то из тех, кто здесь наследил, решит вернуться?

– Это местные, темнокожие, – сделал вывод Шелехов. – Туареги обутыми предпочитают ходить.

– Верно мыслишь, лейтенант. Поэтому пусть Григорьев здесь остается, а мы направимся к нашим знакомым, объедем ближайшие деревни и выясним, кто и чем здесь занимался. Может, туземцы видели, как спутник падал, и даже покажут место. Они нам многим обязаны.

Бойцы прапорщика Григорьева уже собирали хворост, чтобы разжечь костер. В саванне – огонь лучшая защита от диких животных.

– Счастливо оставаться, – пожелал Смирнов, забираясь в машину. – Выходите на связь каждый час.

– Есть выходить на связь каждый час, – отозвался прапорщик.

Водитель осторожно тронул джип с места, старательно объезжая ссеченные ветви, акация дерево коварное, с шипами, недолго и колесо проколоть. Вскоре джип перевалил через возвышенность, и лагерь с оставшимися спецназовцами исчез из вида. Старлей вытащил планшетник, высветил карту местности. Ближайшая деревня находилась в пяти километрах к северу, но прямой дороги туда не существовало, поэтому машине предстояло сделать крюк в пятнадцать километров. А по заболоченной низине можно было пробраться только пешком.

– Доберемся, когда уже стемнеет, – вздохнул старлей.

Джип неторопливо катил по извилистой дороге. Сумерки сгущались, саванна уже утратила яркие цвета и сейчас выглядела черно-белой. В высокой траве чувствовалось движение, слышались тревожные звуки, ночные хищники выходили на охоту. Опасаться их, когда передвигаешься в машине, не приходилось. Водитель включил фары, хоть еще можно было ехать и без них. Когда миновали поворот, впереди показалось упавшее на колею дерево. Явление обычное. С первого взгляда было понятно, что это не искусственная попытка создать препятствие, не западня. Старое дерево упало само по себе, вывернув корни. Водитель повернул руль, чтобы объехать упавший ствол, и передок джипа внезапно ухнул вниз. Затрещали тонкие жерди, вздыбились присыпанные пылью ветви.

Смирнов еще не успел сообразить, что происходит, но сработал инстинкт, он выпрыгнул из уходящей под землю машины, перекатился и вскочил на ноги. Что-либо разглядеть не представлялось возможным, в воздухе висело облако густой пыли, но старлей понял, что стоит на краю глубокой ямы, по другую сторону которой увидел пулеметчика – старшину Гаврилова. Николай нервно водил по сторонам стволом автомата, но пока ничего не говорило о возможном нападении. Из пыли, клубившейся в яме, послышался тихий стон, а затем и мат.

– Живы?! – крикнул старлей.

– Вроде живы, – донеслось в ответ, и вновь прозвучал мат.

– Помоги, – попросил Смирнов.

Пулеметчик помог ему спуститься в яму. Пыль уже слегка осела, и было видно, что машина ушла вниз практически вертикально, что и спасло пассажира с водителем, так как на дне ямы торчали остро заточенные колья. Водителя зажало между сиденьем и рулем, он тихо стонал.

– Нога, бля…

Шелехов отделался лишь царапинами и шарил теперь между сиденьями.

– Куда же его забросило?

– Кого?

– Домкрат. Без него Пашку не вытащим.

– Как ты? – спросил Смирнов у водителя.

– Дело дрянь, кажется, ногу сломал, – помотал тот головой.

– Сиди и не дергайся. Сейчас мы тебя вытащим.

Наконец домкрат отыскали, и с его помощью удалось-таки разжать приборную панель и сиденье. Старшина Гаврилов спустил в яму автомат. Водитель ухватился за него, и общими усилиями пострадавшего подняли.

Нога в самом деле оказалась сломанной.

– Не так страшно, – сказал лейтенант, осмотрев лодыжку. – Перелом закрытый, кости не разошлись. Будем шину накладывать.

Вскоре водитель уже сидел под деревом, к его ноге плотно примотали пару ровных жердей, служивших перекрытием ямы.

– И какая же это сволочь здесь яму выкопала? – задался вопросом старлей.

– Странное дело, – нахмурился Шелехов. – То ли на машину рассчитывали, то ли на крупное животное.

– Хрен мы машину сами оттуда вытащим. Если бы она задними колесами вниз ушла, был бы шанс завести и воспользоваться лебедкой, а так она той самой лебедкой в землю и воткнулась, – покачал головой Гаврилов, присев на краю ямы и глядя вниз. Смирнов присел на корточки рядом.

– Радиатор хоть цел? – спросил Смирнов, подойдя к нему ближе.

– Вроде, иначе бы пар шел.

– Надо с прапорщиком связаться. Пусть подъедет, вытащит, у них-то лебедка в порядке.

Старшина спустился в яму и спрыгнул на запаску, прикрученную к задней дверце машины. Вскоре снизу донеслось пару матерных слов.

– Что еще? – склонившись вниз, спросил Смирнов.

– Рацию раздавило, товарищ старший лейтенант. Хрен мы теперь с прапорщиком свяжемся. – Гаврилов выбрался из ямы, отряхнул с одежды землю. – Одна радость, что паек целый, с голоду не умрем.

Лейтенант Шелехов подошел к командиру.

– Можно попробовать добраться до деревни пешком, – предложил Шелехов.

– По темноте, без фонарика, с раненым? – засомневался Смирнов.

– Я мог бы и один пойти, вернулся бы с помощью, – сказал Михаил.

Старлей задумался, но решение так и не успел принять, потому что вдалеке послышался звук мотора. Это явно была не легковая машина, так как доносилось надрывное урчание мощного дизеля.

Миротворцы переглянулись. С одной стороны, можно было надеяться на помощь. Но с учетом того, что кто-то намеренно выкопал у самой дороги яму-ловушку, в которую угодил джип, нельзя было исключать и возможного нападения.

Вскоре из-за холма показался яркий свет. На фоне еще не совсем погасшего неба прорисовался четкий силуэт старого бельгийского бронетранспортера.

– Правительственные войска? – тихо спросил Шелехов.

– Не похоже. Им тут делать нечего, – отозвался старлей.

– Тогда кто?

– Скоро мы это выясним. – Смирнов огляделся в поисках огневой позиции. – Занимаем оборону.

Миротворцы залегли. Бронетранспортер, лязгая траками, приближался. Теперь уже было видно, что на машине нет никаких опознавательных знаков. «Ветеран» местных вооруженных сил был просто разрисован в разводы и пятна под цвет саванны, причем сделано это было неумелой рукой.