Текст книги "Бешеные горы"

– Вроде одна, – сделал предварительный вывод Борман.

– Хорошо бы, – отозвался Бурый. – А то мы тут до ночи пролежим.

– С той красной горы стреляет, – сказал Борман. – Над которой солнце висит. Она мне сразу не понравилась. Идеальная позиция для стрелка.

– Сходи похвали его, – подала голос Алиса.

– Много в тебе яду, Елена, – добродушно отозвался Борман. – Может, это ты в той реке искупалась?

– Скорее, это ты в ней отмокал, – не осталась в долгу Алиса.

– Резван! – обратился к майору Бурый, не рискуя поднять голову. – Что там местные?

– Попрятались кто куда, – ответил майор.

– Они-то хоть по нам стрелять не собираются?

– Вроде нет.

– Вроде или точно?

Резван какое-то время молчал, изучая обстановку.

– Ну? – поторопил его Глеб.

– Нет, они сами бояться под пулю попасть, – наконец сообщил майор.

– И то ладно, – констатировал Теплов.

– Что делать будем, командир? – спросил Борман. – Прижал он нас крепко, никому не высунуться.

– А Калмык для чего? – возразил Бурый. – Пусть покажет, на что он способен.

– И верно, – спохватился Борман. – А мы пока тут полежим, позагораем.

– Боюсь, долго загорать придется, – тут же вставила реплику невидимая Алиса.

Борман только покачал головой, но ничего не сказал в ответ. Все равно последнее слово каким-то непонятным образом оставалось за ней.

Бурый тем временем осторожно подтянул руку к груди, активировал рацию, крохотный наушник от которой сидел у него в ухе – как и у всех членов группы.

– Калмык? – проговорил он. – Как меня слышишь?

– Отлично слышу, командир, – послышался голос старшего лейтенанта Халаева.

Голос был ровный, разве чуточку возбужденный, привычно отметил Бурый. Ну это ничего, в охоте без легкого возбуждения не обойтись. Главное, чтобы охотник свое дело знал.

– Стрелка видишь?

– Не вижу пока, – отозвался Калмык. – Но локализовал место, где он сидит.

– Далеко от нас?

– Метров четыреста. На два часа.

– Ясно. Достать сможешь?

Калмык помолчал, прикидывая силы. Бурый его не торопил, понимая, какая работа идет сейчас у него в голове. Все тоже помалкивали. Теперь вся надежда была только на Калмыка.

– Смогу, – ответил наконец тот.

– Хорошо, – сказал Бурый, стирая кончиком мизинца пот с верхних век. – Сейчас мы устроим для нашего приятеля маленькую пантомиму, смотри в оба.

– Понял, – отозвался Калмык.

– Алиса, – сказал Бурый. – По команде начинай.

– Поняла, – откликнулась Иванова.

Теперь они слышали друг друга не только напрямую, но и по рации, что позволяло Калмыку полноценно участвовать в общих действиях.

– А мне что делать? – напомнил о себе майор Хасанов.

Он понимал, что спецназовцы что-то затеяли, и хотел им помочь. Или помешать – кто его знает? На его счет Бурый пока не составил себе ясного представления.

– Сиди пока смирно, – приказал он. – Этот стрелок хоть и никакой снайпер, но может и попасть.

– Ясно, – недовольно отозвался Резван.

– Борман, – чуть-чуть приподняв голову, Глеб все-таки увидел глаза капитана Лещенко. – Ты чего затих?

– А команды жду, – беспечно отозвался Борман.

– Ясно, – опустил Бурый голову. – Алиса, готова?

– Да.

– Начинай.

Алиса рывком поднялась и, помедлив долю секунды, метнулась за соседнее надгробие. Пуля ударила в него, когда она уже надежно сидела за камнем.

– Готово! – крикнула она.

Сейчас же Бурый вскочил, сделал прыжок через могильный холм и рыбкой бросился на дно ложбинки, приземлившись аккурат за ботинками Бормана.

На этот раз снайпер расщедрился сразу на две пули, одна из которых едва не угодила прыгуну в плечо. Ну и то, Бурый двигался как при замедленной съемке. Рисковал, конечно, но надо было выявить место засидки стрелка наверняка.

Для верности не хватало еще одного штриха. И его великолепно дополнил капитан Лещенко. Убедившись, что Бурый в безопасности, он выждал несколько секунд, поднялся на колени и дал длинную очередь в скалу перед собой. После чего повалился на землю и с удовлетворением услышал, как цокают пули снайпера в камни над его головой.

– Вот же идиот, – констатировал он. – Куда пуляет?

– В идиота же, – выговорил ему Бурый. – Ты хоть иногда думай, что делаешь.

– Ну вот, старайся для вас… – обиженно заворчал Борман.

– Калмык, – перебил его Глеб, – засек стрелка?

– Так точно, – весело отозвался Халаев.

– Скоро к нему подберешься?

– Минут через десять.

– Действуй. Будешь на месте – дай знать. Мы его отвлечем.

– Понял.

Некоторое время все лежали тихо, вслушиваясь в звуки, доносившиеся то с той, то с другой стороны.

Вот потихоньку начали переговариваться местные жители, обсуждая, видимо, действия стрелка. Застрекотали как ни в чем не бывало кузнечики. Проблеяла в отдалении овца, вслед ей заголосил петух.

Стрелок молчал, как будто его не было в этом жарком, будничном мире. Но ствол его винтовки был направлен в сторону затаившихся в камнях людей, и глаза неутомимо отслеживали каждое их движение. И где-то в камнях стремительно и бесшумно крался Калмык, подбираясь к нему все ближе и ближе.

– Это и был твой план? – спросил Борман, упираясь подошвами в подошвы Бурого.

– Ага, – отозвался Глеб, разглядывая пеструю, черную с желтым, букашку, занятую своими букашечьими делами прямо у него под носом.

– А если бы он не начал стрелять? – не отставал Борман.

Бурый мог бы и не отвечать. Есть у командира такая привилегия. Но его сейчас слушала вся группа, а группа – это такая сила, с которой приходится считаться. Да и поговорить хотелось, не лежать же молчком десять отмерянных Калмыком минут.

– Начал бы, – уверенно сказал Глеб, осторожно сдвигая букашку сухой травинкой с известного только ей маршрута.

– Хм, – усомнился Борман. – Он что, звонил тебе?

– Эсэмэску прислал.

Глеб усмехнулся, видя, что букашка упрямо возвращается на прежний путь, и снова осторожно столкнул ее в сторону.

– Интуиция, слыхал такое слово?

– Слыхал, – отозвался Борман. – Только почему-то, когда я его упоминаю, я чаще всего получаю выговор.

– Лишь бы не пулю в голову, – вмешалась Алиса.

Послышался легкий фыркающий звук – это Калмык обозначал свое участие в разговоре.

– А некоторым лучше не отвлекаться, – назидательно молвил Борман. – А то кое у кого скоро мозг расплавится.

– А он у него есть? – поинтересовалась Алиса.

Борман крякнул, не сочтя нужным отвечать обидчице, покосился вверх. Солнце, хоть и лезло за вершину, жарило в ложбину со страшной силой, в упор поливая распластанных на земле спецназовцев. И не было никакой возможности от него укрыться.

– Алиса, – оставив букашку в покое, заговорил Бурый, – как только Калмык будет на месте, начинаем по очереди вести огонь по скале. Только осторожно, чтобы не задеть его.

– Поняла, – откликнулась Алиса.

– Калмык? – запросил Бурый.

– Я, – тихонько, утробным голосом, ответил Калмык.

Это значило – он уже близко к снайперу.

– Как высоко сидит стрелок?

– Метров тридцать над нижней границей скалы.

– Ясно. Всем говорю! Берем выше стрелка метров на десять. И делаем короткие перебежки. Только не дурить.

– Ясно, – ответила Алиса.

– Ясно, – пробасил Борман.

– Хорошо. Калмык, ждем твоего сигнала.

– Понял, – выдохнул Калмык.

– И вот что, – добавил Бурый. – Стрелок нам нужен живым. Ты меня понял?

– Понял, – сделав крошечную паузу, ответил Калмык.

Ему сейчас несладко приходилось, там, среди голых раскаленных камней. Жара, смертельная опасность и огромная ответственность – все это было немало для одного человека. И от того, как он со всем этим справится, в равной степени зависело и выполнение полученного задания, и его собственная карьера.

«Надо полагать, он это все понимает, – думал Глеб, – и все сделает правильно. Иначе…»

Он не стал додумывать, что значит «иначе». Калмык был отличным бойцом, в этом ему не откажешь. Но есть моменты, когда просто отличный боец – мало. В группе нужны люди совершенно особого склада, и пока Калмык, несмотря на все свои предыдущие заслуги, не доказал, что он именно такой человек.

«Вот и посмотрим, – заключил Глеб, вспомнив свой спор с генералом Артемовым, – кто был прав».

Какое-то время спецназовцы лежали молча, экономя силы и готовясь к предстоящему рывку. Зато местные, попрятавшись кто куда, обсуждали на своем звучном наречии что-то чрезвычайно для них интересное. Порой раздавались взрывы хохота, как в кинотеатре, на показе комедии.

Первым не выдержал Борман.

– Резван, о чем они кричат? – спросил он.

– Да вас ругают, – с улыбкой отвечал Резван.

– За что? – удивился Борман.

– За то, что воевать не умеете. Говорят, испугались одного стрелка, залегли, как бабы.

Чувствовалось, что того же мнения придерживается и сам Резван – уж больно радостно сообщил он причину веселья своих земляков.

– Сами небось тоже под камни залезли, – запальчиво возразил Борман.

– Оставь, – приказал вполголоса Бурый. – Есть заботы поважнее.

– А чего они ржут? – не мог успокоиться Борман.

– И ты поржи, – посоветовала издалека Алиса. – Легче станет.

– Слушай, иди ты… – вспылил Борман.

– Я на месте, – доложил Калмык.

Даже по этой короткой фразе слышно было, как тяжело он дышит. Все споры моментально утихли, и Бурый ощутил общее внимание, прикованное к нему.

– Я начинаю, – сказал он, подтягивая автомат. – Потом одновременно выступают Алиса и Борман. Всем понятно?

– Понятно, – в один голос доложили Алиса и Борман.

– Калмык, слышал?

– Слышал.

– Тогда поехали.

Бурый вскочил, повернулся к скале, на которой сидел снайпер, и дал длинную очередь, целясь гораздо выше точки, указанной Калмыком. Вслед за тем он выскочил из ложбинки и, делая рывки вправо-влево, метнулся за одно из надгробий. Пуля с большим опозданием ударила рядом с его ногой, зло провизжала в воздухе и шмякнулась в камни.

– Пошли! – скомандовал Бурый.

Алиса и Борман одновременно вскочили на ноги и, поливая огнем скалу, побежали каждый в свое укрытие, имитируя приближение к скале.

Наверное, пули легли совсем рядом со снайпером, потому что на этот раз он помедлил с ответной стрельбой. Но как только выстрелил, Бурый тотчас высунулся из-за камня и дал в его сторону длинную очередь, начисто опустошая магазин.

Пару секунд спустя его поддержала Алиса, затем к ней присоединился автомат Бормана.

А потом послышался голос Калмыка:

– Готов.

По тому, как он это сказал, Бурый понял: дело дрянь. И устало поднялся из-за камня.

Глава 7

Высокий русоволосый парень, щурясь на солнце, смотрел, как накатывает на перрон раскаленный поезд. Рядом стояли пассажиры и встречающие, провожали взглядами мелькающие окна.

Парень посмотрел на часы. Поезд на станцию Назрань прибыл с опозданием в две минуты – не страшно. Через минуту состав остановился. Пассажиры потянулась каждый к своему вагону, образовывая вокруг тамбуров небольшие, шумные завихрения. Поезд шел до Санкт-Петербурга, и народу на посадку собралось немало.

Парень поднял не слишком объемистую черную спортивную сумку, поправил на плече сумку поменьше, в которой, судя по ее виду, лежал ноутбук, и неторопливо подошел к вагону номер девять. Тут он, закурив, тоже не стал спешить. Отойдя чуть в сторонку, пускал тонкие струйки дыма, точно ему и дела не было до всего происходящего.

– Вы на посадку? – спросила его проводница, молодая дородная блондинка с густой челкой на весь лоб.

– Ага, – улыбнулся парень.

Видимо, его улыбка понравилась проводнице, потому что она улыбнулась в ответ.

– А билет есть? – спросила на всякий случай она.

Частенько случалось, что ехали без билета и просились «на свободное место». Иногда она пускала, иногда нет – смотря по обстоятельствам и по настроению. Этого красавчика она пустила бы без долгих уговоров, поломавшись только для приличия.

Но ее ждало разочарование.

– Есть, – ответил парень.

Он запустил руку в нагрудный карман джинсовки и вытащил сложенный вдвое билет.

– Двадцатое место, – сухо сказала проводница, изучив билет. – Проходите на посадку. Скоро поедем.

– Иду. – Забрав у нее билет, парень поднялся в вагон.

Проводница как бы невзначай пронаблюдала, как ловко поднялась в вагон его мускулистая фигурка, вздохнула о чем-то своем и медлительно полезла следом.

В пятом от входа купе парень с улыбкой остановился в раскрытых дверях. Полный, лысый мужчина с кряхтением устраивал на полки многочисленный и, судя по его усилиям, довольно увесистый багаж.

– Помочь? – спросил парень.

– Ничего, – ответил мужчина, – справлюсь.

На нижнем сиденье раскинулась немолодая круглолицая женщина, явно изнемогавшая от жары. Она внимательно следила за действиями мужчины и деловито руководила процессом расстановки багажа.

– Куда ты ставишь эту корзину, Гиви? – страдая от мужской тупости, вопрошала она. – Там же виноград для тети Таи. А ты весь его подавишь. Поверни, поверни!

Она посмотрела на парня, на его сумку и, видимо, не нашла повода для волнений.

– Гиви, быстрее, – сказала она. – Видишь, молодой человек хочет сесть?

– Ничего, я подожду, – успокоил ее парень.

– А какое у вас место? – подозрительно спросила она.

– Двадцатое.

– Это наверху, – сообщила женщина, полагая, верно, что все мужчины немного олухи и всех их нужно неустанно направлять и опекать.

Для наглядности она ткнула пальцем в верхнюю полку напротив. Гиви как раз устроил последний баул, так что новый пассажир смог наконец войти в купе.

Здесь обнаружилось, что внизу, под его полкой, сидит еще один пассажир. Это был худой, седовласый мужчина средних лет. Хоть он был одет в светлые брюки и белую тенниску, чувствовалось, что он из военных. Он смерил новичка быстрым взглядом и снова уткнулся в журнал, который читал все время, пока Гиви воевал с багажом под руководством своей дородной супруги.

– Внизу место есть? – вежливо спросил парень.

– Найдется, – кивнул седовласый пассажир.

Он поднялся, рывком откинул сиденье. В багажном отделении стояли его вещи, но место еще оставалось – как раз для сумки попутчика.

– Ставьте, – сказал седовласый.

– Сейчас, – заторопился парень. – Одну минуту…

Он согнулся, вжикнул молнией и достал пакет с провизией. Седовласый пассажир, смотревший вниз, увидел в сумке никелированный бок не то сифона, не то термоса. Но в следующую секунду парень закрыл молнию и поставил сумку в багажник.

– Все, – сказал он. – Спасибо.

Седовласый опустил сиденье, уселся на свое место. Парень устроился рядом, в уголке, и не мешкая извлек из наплечной сумки ноутбук. Пристроив его на коленях, он поднял крышку и положил руку на клавиши.

– А вы далеко едете? – спросила парня толстуха.

– До конца, – ответил тот. Достал из кармана наушники, размотал шнур и вставил штекер в разъем ноутбука.

– Наверное, учитесь там? – не отставала единственная в купе женщина.

– Да, – односложно ответит парень.

– Сона, не приставай к человеку, – прошипел Гиви.

Сона не обратила на него ровно никакого внимания. Она медово улыбнулась симпатичному юноше и задала ему следующий, вполне логичный, вопрос:

– А где вы учитесь?

Парень в этот момент как раз вставил в уши миниатюрные гильзы наушников.

– В Санкт-Петербурге, – ответил он. – Извините.

Он щелкнул клавишей – и сразу же отключился от всего происходящего.

Раздосадованная толстуха осуждающе посмотрела на него, поджала губы, но крыть ей было нечем. Улыбка седовласого пассажира, к счастью, осталась ею незамеченной – он слишком низко склонился над своим журналом. Скорее всего, свою досаду она выместила бы на безответном Гиви, но в этот момент поезд дернулся и перрон медленно поплыл назад.

Тут толстуха всполошилась, полезла за припасами, стала плотно заставлять ими стол – и надолго забыла обо всем на свете.

Глава 8

Мурад сидел в своей излюбленной позе перед чашкой чая и, судя по его слегка нахмуренному лицу, о чем-то сосредоточенно думал. Время от времени он, не глядя, брал со стола чашку, делал крошечный глоток – только чтобы смочить губы – и ставил чашку на стол.

Какой-то шум за окном отвлек его. Как будто кто-то громко засмеялся. Он посмотрел на окно, потянулся рукой к лежащему рядом с чашкой мобильнику, но в это время в комнату вошел Иса.

– Разрешите, уважаемый? – почтительно застыл он у порога.

– Проходи, – сделал легкое движение кистью Мурад.

Он забыл об окне и внимательно смотрел на Ису: с какими новостями пришел?

– Звонили из Кадыр-Юрта, – доложил Иса, сдерживая голос.

– А, – легонько воскликнул Мурад и улыбнулся. – Ну и что там? Только если новости плохие, лучше не говори.

Но при этом улыбкой он поощрял Ису к рассказу, и тот, хоть и не слишком уверенно, заговорил:

– Русские сняли снайпера…

– А! – снова воскликнул Мурад. – Очень хорошо. Раненые есть?

– Нет, уважаемый.

– Превосходно, – чему-то, не слишком понятному Исе, обрадовался Мурад. – Они специалисты!

– Да, уважаемый, – согласился Иса. – Специалисты.

– Со специалистами всегда приятно иметь дело. Знаешь, что от них ждать.

Мурад тихонько засмеялся, пустив лучики морщин по вискам. Счел нужным улыбнуться и Иса, хотя понимал происходящее все меньше. Мурад не стал посвящать его в свои планы, а Иса был не слишком быстр умом, чтобы обо все догадаться самому. В душе он жалел, что лишился Алихана, командира столь же простого, сколь и отважного. Мурад был непонятен ему, он гнул какую-то свою линию, а какую – один Аллах знает. Бойцы втихую опасались, как бы он не подвел их под праведный гнев шейха. Но в открытую выступать против Мурада опасно, сила пока на его стороне. Что ж, пусть играет. Но стоит ему ошибиться – он повторит участь Алихана.

– Наблюдайте за ними дальше, – оборвав смех, распорядился Мурад. – Обо всем, что будет происходить, докладывать мне незамедлительно.

– Понял, уважаемый, – слегка склонил в поклоне мощную шею Иса.

Мурад увидел длинные завитки волос у него на шее и незаметно поморщился: баран бараном.

– Кто это там шумел, под окнами? – спросил он.

– Это… – растерялся Иса. – Это, наверное, мои люди…

– Прикажи им вести себя потише, – сухо потребовал Мурад.

– Слушаюсь, уважаемый…

– Свободен.

Иса спиной вышел в дверь, распрямившись только в коридоре. Этот хилый человек нагонял на него непонятный страх, а ведь испугать Ису было мудрено.

«Шайтан им водит, не иначе, – покачав головой, решил Иса. – Не быть бы беде».

Оставшись один, Мурад взял мобильный, набрал по памяти длинный номер. И долго ждал, пока снимут трубку, – так долго, что прикрыл глаза в ожидании.

– Вас слушают, – ответил наконец по-русски мужской голос.

– Ну, что? – спросил Мурад, легко перейдя на русский.

– Все хорошо, – ответил собеседник. – Груз в пути.

– Проблем с таможней не было?

– Нет.

– Отлично, – кивнул Мурад, не открывая глаз. – Я вам позвоню.

– До свидания.

Не ответив, Мурад нажал кнопку отбоя и отложил трубку. Взял чашку со стола, но, перед тем как пить, прислушался. За окном стояла гробовая тишина, даже куры перестали кудахтать. Мурад усмехнулся одними уголками глаз, отхлебнул чай и снова погрузился в размышления.

Глава 9

Спецназовцы неторопливо подходили к скале, стараясь не смотреть на поджидавшего их Калмыка.

Тот понуро сидел на камне, поставив «винторез» между колен. Неподалеку лежал точно грязный мешок труп снайпера в маскировочном халате. В камнях поблескивала винтовка Драгунова с разбитым прицелом.

– Паренек-то не в себе, – сказал вполголоса Борман, покосившись на Калмыка.

– Ага, – односложно ответила Алиса.

Бурый молчал. Говорить пока было не о чем.

При их приближении Калмык поднялся, закинул автомат за плечо, расправил грудь. Как говорится, умирать, так с музыкой.

– Товарищ майор, разрешите доложить… – начал он по уставу.

– Отставить, – оборвал его сердито Теплов.

Не хватало тут еще доклады, как на плацу, устраивать. Тем более что сзади ковылял Арзу со своей дубальтовкой, а за ним волочились остальные члены местной боевой дружины. Любопытно им, видите ли, было. Хотя понять можно: в этой глуши им устроили такое развлечение – Голливуд отдыхает.

– Что произошло? – спросил Глеб. – Только коротко и по существу.

– Я стрелял в плечо, – проговорил сквозь зубы Калмык. – А он прыгнул вниз… Я не успел его удержать.

– И не должен был, – отрезал Глеб. – Ты свою задачу выполнил. Молодец.

Калмык вскинул на него глаза – и они медленно начали оживать. Борман хлопнул его по плечу.

– Расслабься, старлей. Все нормально.

– Но… он же нужен был живой, – засопротивлялся Калмык, еще не веря в прощение.

– Ты нам нужнее, – сказал Бурый. И шепотом добавил: – За местными присматривай.

После чего подошел к снайперу. Присел возле него на корточки, осмотрел рану. Так и есть, в плечо. В правое, в самое нужное. После этого снайпер был практически нейтрализован. Кто мог знать, что он сиганет вниз? Башку расколотил о камни, как арбуз. Но лицо целое. Может, хоть это пригодится?

– А Калмык мог бы на нас стрелки перевести, – присев возле Бурого, сказал Борман. – Мало ли чья пуля в снайпера попала?

– Не все такие, как ты, – тут же съязвила Алиса. Она склонилась над трупом, вздохнула: – Мальчишка совсем. Кто их посылает?

Убитому снайперу было лет семнадцать. Смугловатое лицо гладкое, как у девушки. Над пухлой верхней губой темнеет первый пушок. Ресницы длинные и красиво загибаются кверху. Под бесформенным маскхалатом угадывалось стройное, сильное тело. Кому понадобилась его смерть? А ведь тот, кто его послал, точно знал, что посылает на смерть. Хотя бы потому, что приказал живым в руки не даваться. Отсюда и этот прыжок со скалы. Калмык ничего не смог бы сделать.

Стоявший возле Алисы майор Хасанов покачал головой:

– Сами идут. К сожалению.

Бурый посмотрел на него. О чем думает этот майор на самом деле?

– Резван, ты можешь попросить местных опознать его?

Майор Хасанов кивнул:

– Конечно.

Отошел к группе сельчан, оживленно с ними заговорил. Борман тем временем осмотрел карманы убитого, но ничего, кроме запасной обоймы, ножа и сигарет, не нашел.

– Как сказали бы товарищи менты, у нас глухарь, – резюмировал он. – Вся надежда на местных.

С местными, похоже, Резван столковался. Они обступили тело со всех сторон и внимательно его осмотрели. После чего начали громко и основательно совещаться, то и дело повышая друг на друга голос.

– Что они говорят? – спросил Бурый. – Они его знают?

– Вроде бы да, – отозвался Резван.

– Нам бы точнее, – вставил Борман, поглядывая с высоты своего роста на Арзу, который, как старейшина, больше всех старался в разговоре.

– Надо подождать, – усмехнулся Резван.

– Только это и делаем всю жизнь, – проворчал Борман.

– Но он не из этой деревни? – спросил Глеб.

Резван покачал головой:

– Нет. Говорят, из той, что за горами.

– Какими горами? – завертел глазами Борман.

– Теми, – указал Резван на гору, которая своей плоской боковиной подпирала деревню.

– Похоже, – решила Алиса, – что мы так ничего и не узнаем.

– Тихо, – сказал Бурый, – кажется, дождались.

Высокое собрание затихло, и Арзу важно выступил вперед. Одной рукой он подбоченился, второй оперся на винтовку, как на посох. Подняв голову так, что борода задралась и встала горизонтально, он что-то громко и часто залопотал, показывая то на убитого, то на стоявших перед ним спецназовцев.

– Главное, что все понятно, – тихонько сказал Борман.

– Чш-ш, – прошипел Бурый. – Калмык, слушай.

Тот кивнул и подошел поближе. До того он держался в сторонке, охраняя периметр и присматривая по приказу Бурого за местными.

Арзу, выговорившись, замолчал и посмотрел на Резвана: переводи, мол.

– Арзу говорит, что это чужак, – спохватился Резван, – что он никогда здесь не бывал.

– Понятно, – кивнул Бурый. – Дальше-то что?

Арзу, правильно поняв командира группы, стал объяснять. На этот раз он говорил еще пространнее и несколько раз взмахнул рукой то на гору за деревней, то на одного из жителей, стоявших за его спиной несколько ближе остальных. Житель этот, худой и одноглазый, все время смотрел вниз, никак не реагируя на слова Арзу. Один только раз он поднял голову, ожег Бурого быстрым взглядом, и снова уставился в землю.

– Арзу говорит, – начал переводить Резван, – что Рахим видел его.

При этом он показал на одноглазого, который, услышав свое имя из чужих уст, тревожно вздернул голову.

– Тот еще волчара, – охарактеризовал его Борман.

– Угу, – отозвалась Алиса.

– Рахим был в деревне за горами два года назад и видел этого мальчика, – продолжал Резван. – Это Ваха, сына Валида Хожаева.

– Он не ошибся? – спросил Бурый. – Два года прошло.

Резван напрямую обратился к одноглазому Рахиму, минуя Арзу. Рахим затряс головой и что-то сказал, приложив руку к груди.

– Говорит, что не ошибся, – перевел Резван. – Это очень красивый мальчик, его трудно было не запомнить.

– Это правда, – согласилась Алиса.

Бурый глянул на Калмыка: правильно ли переводит Резван? Калмык кивнул: все верно.

– Ясно, – сказал Бурый. – Будем считать, что личность убитого мы установили. Теперь такой вопрос. Кому из полевых командиров он подчинялся?

– Боюсь, – сказал майор Хасанов, – на этот вопрос вы вряд ли получите ответ.

– Переводи, – приказал не слишком любезно Бурый, – а там посмотрим, что будет.

– Да тут все про соседей знают, – вмешался Борман. – Как у нас в деревне. Ты только спроси.

Резван пожал плечами и перевел вопрос Бурого. На этот раз вопрос адресовался Рахиму, поскольку он опознал убитого. Но снова все местные заговорили разом – и долго не могли успокоиться.

– До ночи мы тут с ними провозимся, – сказал Борман. – Только время потеряем.

– У тебя есть другая идея? – спросил Бурый.

– Есть, – ответил Борман. – Но тебе о ней лучше не знать.

Алиса хмыкнула: ей были известны наперечет все «идеи» Бормана. Но тут прения сторон прекратились и вперед снова выступил Арзу, картинно опираясь на свою винтовку. У Бурого мелькнула мысль, что, возможно, она и не стреляет вовсе, а служит исключительно вместо подпорки. Но проверять это соображение было слишком рискованно: не те люди, не поймут.

– Ваха служил последний год в отряде Алихана, – перевел пространную речь Арзу Резван.

– Кто такой Алихан? – спросил Бурый.

– Алихан Нагаев, – ответил Резван, – он тут хорошо известен.

– Ясно, – кивнул Бурый. – Что еще они говорят?

– Говорят, что теперь отец Вахи будет мстить вам, – сообщил Резван.

– Пусть в очередь станет, – пробурчал Борман.

– Этого переводить не надо, – сказал Бурый. – И вообще, пора расходиться. Есть еще что по делу?

– Нет, – произнес Резван.

– Ну и ладно. Уходим. Надеюсь, ваши труп приберут?

– Вообще-то, – заколебался Резван, – по закону мы должны взять его с собой?

– Некогда, майор, – отрезал Бурый. – Вызывай группу, если хочешь, пусть приезжают, забирают. А у нас другие дела найдутся.

Он двинулся мимо группы сельчан, но вдруг дорогу ему заступил Арзу. Выставив перед собой винтовку дулом вперед, он что-то грозно проговорил, показывая рукой вверх.

– Арзу говорит, что солнце зашло за гору, и вы не выполнили договор, – перевел его слова Резван.

– Этого можно было и не переводить, – усмехнулся Бурый. – Я и так понял.

– Что теперь, все с себя снять и отдать ему? – спросил Борман, с трудом сдерживая раздражение. Вообще он был сдержанным человеком. Но тут, как говорится, накопилось.

Алиса сузила глаза, что всегда служило у нее признаком подготовки к атаке. Калмык зашел сбоку, чтобы держать на мушке Арзу. Резван загадочно молчал, предлагая Бурому самому выпутываться из щекотливой ситуации – небольшая месть за оставленный труп. И Бурый его не разочаровал.

– Послушай, уважаемый, – сказал он раздельно, глядя в глаза Арзу, – мы должны были пойти на кладбище одни. Понятно? Одни.

Для верности он показал рукой на себя и на своих людей. Арзу понял без перевода и дернул бородой, при этом хищно мигнув.

– А ты и твои люди пошли за нами, хотя об этом мы не договаривались. И все время мешали нам. Поэтому мы не успели все сделать вовремя. Понимаешь меня?

Арзу внимательно выслушал командира спецназовцев и, выслушав, повернулся к Резвану. Однако, когда тот начал переводить, Арзу махнул рукой: молчи, мол. Затем повернулся к Бурому и смерил его долгим взглядом.

Обе стороны затаили дыхание, не зная, чем кончится этот поединок. Но Арзу вдруг запрокинул голову и рассмеялся резким, каркающим смехом. Отсмеявшись, он погрозил пальцем Бурому и махнул рукой, разрешая ему иди – и на этом инцидент был исчерпан.

Без помех спецназовцы миновали деревню и вышли к автомобилю.

– Смотри-ка, все колеса на месте! – воскликнул Борман. – Удивительно.

– Не надо по своей стране судить об остальных, – тут же проворчал майор Хасанов.

– Я думал, у нас одна страна, – ответил Глеб. – Нет?

Резван ничего не сказал и молча полез за руль.

Спецназовцы переглянулись. Борман хотел что-то изречь, но Бурый мотнул головой – не стоит. И кивком же указал на дверь: по местам.

Сам он отошел в сторонку, вытащил телефон с прямой спутниковой связью и позвонил в Москву.

– Докладывай, – немедленно ответил генерал Артемов.

Чувствовалось, заждался Дед.

Дед – это был оперативный псевдоним начальника отдела, и он подходил ему идеально. Тут было и почтение к возрасту, и признание заслуг, и соответствие внешнему виду – как бы там генерал ни бодрился.

– Нашли могилу с захоронением погибшего в реке человека, – начал Бурый. – При попытке разрыть могилу были обстреляны снайпером.

– Ого! – прервал его Артемов. – А это уже интересно.

– Да, – согласился Глеб. – Очень.

– Все живы?

– Так точно.

– Снайпер?

– Мертв, к сожалению. Сбросился со скалы.

– Ясно. – Голос Артемова чуть напрягся.

Не дожидаясь еще большего напряжения в его голосе, Бурый быстро продолжил:

– С помощью местных жителей удалось установить, кем был снайпер. Это некий Ваха Хожаев, боевик из отряда Алихана Нагаева.

– Кто такой этот Нагаев? Выходы на него есть?

– Найдем.

– Видимо, – энергично продолжал Артемов, – от него нить потянется к вирусу.

– И мы так думаем, – ответил Бурый, радуясь ходу мыслей начальства.

– Тогда не теряйте времени, – посоветовал Артемов. – Думаю, что лучший вариант – прямой контакт.

– Согласен с вами.

– Что нужно для операции? Я подключу наши ресурсы.

– Думаю, все, что нам нужно, мы найдем своими силами, – уверенно проговорил Бурый в трубку.

– А, раз так… – отозвался генерал. – Что ж, действуйте.

– Есть.

– Как Калмык? – поинтересовался как бы между прочим Артемов.

Бурый усмехнулся. Все-то он помнит!

– Ничего. Работает.

– Ага. Ну ладно, работайте.

Бурый положил телефон в нагрудный карман, вернулся к машине.

Арзу со своей командой стоял у ворот, смотрел по-орлиному, не щурясь. Бурый хотел помахать рукой, но раздумал. Тут лучше вести себя поскромней. Ограничился кивком. Арзу в ответ важно приподнял бороду, и на том церемония прощания была завершена.

Усевшись рядом с Резваном, Бурый миролюбиво посмотрел на него.

– Нам с патронами надо что-то придумать, майор, – сказал он. – Поэтому едем пока домой.

– А я так и от пары гранаток не отказался бы, – вставил намолчавшийся Борман. – С гранатками – оно веселей.