Текст книги "Депрессия. Статьи и рассказы"

Образное поучение

Чтобы узнать людей, нужно видеть их действующими.

Выходя в свет – они говорят, и мы слышим их говорящими; они выставляют свои речи и скрывают поступки, но в истории – они разоблачены, и мы можем судить о них по фактам. Даже сами слова их помогают оценивать их: сравнивая, что они делают, с тем, что говорят. Мы видим сразу. Что они такое из себя представляют, и чем хотят нам показаться, чем больше они маскируются, тем больше их узнают.

Как быстро человек проходит свое земное поприще! Первая четверть жизни протекает прежде, чем мы научились пользоваться жизнью. Еще не научившись жить, ничего не зная – мы вступаем в нее, в большую жизнь. И последняя четверть – наступает тогда, как мы перестали наслаждаться ею.

Сначала мы не умеем жить, а вскоре затем не в состоянии уже жить, хотя немного уже научаемся жизни.

В промежутке же, разделяющем эти два крайних периода, бесполезных, в основном, для нас – три четверти времени уходит у нас зазря: на сон, на труд, (на работу), на горе и беды, на всякого рода страдания. Жизнь коротка не потому, что недолго продолжается, а потому, что из всего отпущенного времени, очень мало остается, чтобы собственно жить, чтобы насладиться ею. Момент смерти далек от момента рождения, но жизнь все-таки очень коротка, если не умеем пользоваться временем этого промежутка, между смертью и рождением.

И можно заметить такую странность, – что мы рождаемся, так сказать, два раза: один раз – чтобы существовать, то есть как существо; другой раз – чтобы жить…, то есть как человек. Поясним!?!

Заметим, что до половой зрелости дети обоих полов почти ни чем не отличаются: то же лицо (мальчики похожи на девочек и наоборот), та же фигура, тот же цвет кожи (тонкий и нежный), тот же голос – все одинаково. И девочки – дети, и мальчики – дети; поэтому их так называют сходно как человеческие существа еще….

Однако человек вообще не для того создан, чтобы оставаться всегда в детстве, – из существа он превращается в Человека. Он выходит из детского возраста в известное время, предписанное природой. И это момент кризиса, хоть и длится короткое время (переходный возраст), – но оказывает огромное влияние на всю его дальнейшую жизнь. Как перед бурей в море возникает рёв, так переворот в человеке предвещается ропотом всех страстей, которые зарождаются в нем. Отсюда и перемена в нраве: частые вспышки, постоянное волнение духа…. Как переживет человек этот кризис – от этого будет зависеть его дальнейшая судьба. Ко всему этому примешиваются еще и физические перемены.

Вот где – это второе рождение, о котором мы говорим; вот когда человек возрождается к жизни, и «ничто человеческое не чуждо» ему становится. До этого все заботы его лишь детские забавы, но после только они получают истинное значение. Что вынесет человек из детства своего – это вопрос. Иногда детство настолько затормаживается, что на всю жизнь люди остаются детьми. Мы не говорим о патологии, о медицинском, как задержка в развитии. Человечество целиком, в основной массе, так и не выходит из своего детства.

Именно к таким людям, к нам, обращается Христос. Это легко видно из того как человечество совершало и совершает много глупостей и ошибок. Пора ошибок вместе с тем и пора басен, сказок и притч. Порицая виновного под чужой маской, можно так поучать его, не задевая его самолюбия. Он поймет проще, что нравоучительная басня не ложь, когда применит к себе заключенную в ней истину. Например. Можно рассказать басню о «Вороне и лисице», когда «сыр выпал, с ним была плутовка такова». И смысл ее не поймет человек-ребенок, которого не обманывали еще похвалами. Но вертопрах (лох), которого красивыми словами только что «развели» – может и догадается, что «Ворона» была глупа, как оказался глупцом и он.

Таким образом из басенного факта человек может извлечь правила жизни и опыт, что нельзя «развешивать уши» и «открывать рот» от удивления, чтобы не быть обманутым еще раз. Человек извлечет опыт, который он скоро забыл бы, но басня запечатлела его и может быть передана в поколениях.

Вот почему и прибегнул Христос к притчам, которые понимают лишь те люди, кто верит Христу, и кто по вероисповеданию задумывается над Его притчами, кто размышляет и изучает опыт переданный учениками Его.

Нравственный урок можно получить путем чужого или своего собственного опыта. В случае, если опыт этот опасен, вместо того, чтобы производить его самому, можно извлечь его из истории.

Уже был в истории опыт полнейшей безнравственности и разгула развлечений – это показано в Библии на примере городов Содом и Гоморра. И кончилось это трагедией. Но вновь, сегодня мы к этому возвращаемся. Человек считает выдумкой – притчей – сказкой библейский рассказ. Никакого урока не извлекая. Все время человек стремиться к мифической свободе. К свободе творить все что захочу.

Но чему учил человечество Бог в Библии. И почему Он ввел законы и ограничения в общественное устройство людей. И Христианство, все учение Христово не особенно новое, но лишь поясняющее те же старые «басни»!

Если воспитанник-Человек не понимал древние притчи пророков, пришлось Христу дать ему пояснения (то же самое Второзаконие).

Чтобы жить в обществе, нужно уметь обходиться с другими людьми. Нужно знать, какими способами можно действовать на них, а какими нельзя. Нужно рассчитывать действие и противодействие частных интересов в обществе (не укради, не пожелай). Законы не позволяют человеку заниматься только своими интересами, ко всему служат меры предосторожности, ради того, чтобы повзрослел Человек-ребенок, чтобы вышел из своего детства умным. И без сомнения нужно помешать молодому человечеству в разгуле страстей – оно иначе, ослепленное своим невежеством или обманутое страстями, не причинило бы само себе зла, не погибло бы, не самоистребилось.

Но быть благотворительным во всяком возрасте позволительно; во всяком возрасте можно покровительствовать несчастным, которые нуждаются в поддержке.

Если человек хочет знать правду и любить справедливость, он должен во всех делах своих далеко держать свои личные интересы. Чем более его заботы посвящены будут чужому счастью, тем просвещённее он будет и мудрее. Для человека не важно должно быть, на чью долю выпадет больше счастья, лишь бы это содействовало наибольшему счастью всех людей; а в этом и состоит первейший интерес мудреца после своего личного минимального удовлетворения. Ибо каждый человек есть часть своего рода (человечества), а не часть другого индивида (не часть матери, «отпочковался» уже). В силу разума (разумно), в силу любви к себе (как человеку) – нужно к роду людскому питать еще большее сострадание, чем к ближнему своему. Тогда жалость к злым извергам – есть большая жестокость по отношению к людям. Отсюда такое резкое противоречие в законах Божиих. С одной стороны: «не убей», а с другой – «ворожею и мага не оставляй в живых».

В разуме Божественном запечатлелись все истинные принципы справедливости!!! А так же – истинные образы прекрасного, все нравственные отношения живых существ, все идеи порядка. И в Писании от святого Духа, – в Библии, человек может увидеть место каждой вещи и причину, удаляющую ее от места (запрет, причина запрета). Может видеть также, чем (каким действием) создается Добро и что противодействует ему. И там же показаны человеческие страсти (Каин – зависть, убийство), показан их обман и игра. И нет здесь предрассудков.

Сергий чернец+

Психологические сентенции

Наблюдая за жизнью, мы можем видеть очень часто, что Небо обязательно приходит на помощь к человеку, к его человеческому сожалению и искренней просьбе слезной о бедах и горестях.

Небесам не особенно важно, какое у вас собственно дело. Небо не вникает, не вмешивается в физическую природу. Это ясно из того, что «Сотворив в 6 дней свои дела, в седьмой день Бог отдыхает (почил по Библии)». И тогда, ответственными за природу Земли и Вселенной поставил Он Ангелов и Архангелов.

Небо помогает тому, кто усерден в достижении своей цели. Кто показывает, проявляет усилие к тому, чтобы преодолеть все препятствия стоящие на пути его. «Царствие Божие усилием достигается». Когда человек прилагает много своих усилий, не оставляя и молитв и просьбы о помощи. Тогда Небо понимает, что ему нужно от жизни и приходит на помощь, помогает человеку достичь того к чему он так стремится. Но все сообразно с Волей Небес, по Небесному предопределению, по Его справедливости, а не по человеческому заблудшему уму. Если не будет на то Воли Небес, не будет и помощи! Не случайно показательно молился Христос о Чаше своей, прося Отца пронести ее мимо. «Но не так как я хочу, но да будет Воля Твоя» – Евангелие от Матфея гл. 26 ст. 42.

Можно, конечно. Встать на колени на краю пашни и просить у Неба хлеб, до полного изнеможения. Наши слова, хотя бы и дойдут до неба, но хлеб ты не получишь. А потому что ничего ты не сделал, ничего не предпринял, чтобы вырастить рожь или пшеницу. А вот когда ты начнешь пахать до пота (в поте лица добывать будешь хлеб – сказал Адаму), когда ты посеешь, и если все это время будешь молиться. Вот тогда, видя усилие твое, Небо даст тебе урожай в разы больший, чем дикое поле.

Был такой случай в недавней истории: во время после революции. Оптина пустынь, монастырь, еще существовала. И монахи сеяли и пшеницу и рожь. И колхозы новые рядом тоже сеяли. Собирали колхозы урожай по 12 центнеров с гектара. А монахи собирали по 32 центнера с гектара той же пшеницы. Коммунист председатель колхоза завидовал тому, что монахи работали «не покладая рук», обрабатывали землю свою, чуть не в ладонях перебирая каждую пядь земли. И всегда молились и вокруг полей крестные ходы устраивали. Закрыли Оптину пустынь. Добился председатель, отобрал землю у монахов. Кого на Колыму, а кто убежал – разогнали монастырь. И что? А работала «голытьба» колхозная «спустя рукава», а Бога у них не было вовсе. Агроном пьяница все удобрения продал в соседние колхозы. И на той же земле, где монахи по 30 центнеров собирали, колхозники собрали урожай едва 10 центнеров с гектара. И председателя и агронома угнали на Колыму, еще до войны это было, в 38 или 39 году. И был новый агроном и новый председатель. И работали вроде колхозники, из страха, не плохо. А урожай собирали едва 15 центнеров. И после войны и до нашего времени выше этого урожайность поднять так и не смогли колхозники. И сорта семян меняли и пестициды кидали – и все без толку. Небо не давало!

И вот еще случай с Периодической таблицей химических элементов. Менделеев, русский ученый, православный верующий человек – много работал над созданием этой таблицы в области химии. Не один год он пытался…. И ходил он в Храм и вероятно не раз молился с просьбой о помощи. Ответ ему дан был во сне: он проснулся ночью, записал на обоях на стене и лег обратно спать. А утром переписал знаменитую Таблицу, которую ему подсказали Небеса. Таких случаев в истории множество.

Как например, славянскую Азбуку Кирилл и Мефодий тоже получили во сне в ответ на свои молитвы и на свои старания по собиранию говоров славянских народов.

Люди посещают святые места, исполняют посты и много исполняют обрядов, конечно при этом молятся. А молятся с просьбами о бытовом, о своем материальном. Но Небеса не любят «торговли». Ибо за исполнение того или иного обряда, человек ожидает награду, как в оплату себе, – что его просьбу тоже Небеса исполнят, он же обряд совершил.

Как же так, спрашивает человек, я же хорошо себя вел, ходил к мощам Матроны, за что мне немилость от Небес? (Ну, наглядно, детский сад, чисто). А Небо может спросить его: и кому из твоих близких или знакомых стало легче? От того, что ты отдал милостыню тем, кто стоял на паперти, собирая на бутылку водки, – что ты произвел? – в это время у ближнего твоего не было хлеба, грубо говоря, а ты, решая получить для себя от ближних оторвал, и потратил «нищим» на пьянку. К чему нужно твое паломничество, которое ни тебе не принесло пользы, а ближним твоим только растрату?

«Ох и трудная это работа, из болота тащить бегемота» – говорил один детский писатель. Это очень трудное дело: «И это надо делать и того не оставлять» – так Христос проповедовал – Евангелие от Матфея гл 23 ст23и24. Очень нелегкая задача от Небес.

Но загляните-ка глубже себе в душу, да честно ответьте: зачем вы совершали обряд паломничества или ходили в Храм или постились? Не было ли здесь тайного умысла: что вот, мол, буду хорошо себя вести, исправно молится, – так может, и неприятности меня обойдут стороной? Подумать надо – есть в этом немного гордыни, во всех этих поступках, глядя на других, возвышает себя человек – «они то, грешники, не так как я». И рассказал Христос притчу «о мытаре и фарисее». Когда мытарь молился – он не говорил, как фарисей, что, вот, мол, я все соблюдаю. Он только ударял себя в грудь: Боже, милостив будь мне, грешному!» Эту молитву одну из первых включили во всех молитвенниках, в утреннее правило.

И это не упрек от меня к человеку, так Небеса спрашивают, через совесть каждого. Небо поможет, но при условии, что мы будем трудится не только для своего пропитания. Трудиться надо и душой своей!

Извечный вопрос на Руси «что делать» поставил в заглавие романа известный писатель. И тут, первое, что надо сделать – это со смирением принять свои проблемы: так угодно было Небу. Надо сказать себе: бывает в жизни и хуже живут люди. А у нас пока все в порядке, все живы и здоровы и даже на аппетит не жалуются. Но если дан мне этот Крест, надо его пронести со смирением. И жить деятельно «не покладая рук», как жили монахи Оптинские – им и Небо давало в два раза больше, то мне непременно поможет. Второе, чему нам нужно научиться – это верности. Не веры абстрактной, но именно верности. И к ближнему своему в первую очередь, – потому, что как ты можешь любить Небо, которое высоко, если ближнего, которого видишь рядом, ненавидишь.

И будем учиться любить так всех людей, как любит Небо всю Землю: Оно посылает дождь всем – и пищу дает всем, без подразделения. Верным надо быть особенно близким, – безусловно и надежно. Так чтобы близкий человек, наш друг, мог в сложный для него час – найти опору в нас. И пусть весь мир будет против нашего друга, а мы встанем рядом и «подставим плечо», подадим руку помощи. Не важно материальное, важно общение и духовная поддержка. Ведь мы для того и пришли в этот мир. Чтобы кому-то помочь, кого-то поднять. На нашем примере вырастить человечество гуманнее и выше. Приблизить к Образу и Подобию Небес!

Конец.

Изложение мыслей

Существует прием среди писательской братии – описаниями природы дополнять характеры своих героев. Из характеров и описания природы складывается основной текст произведения, а сюжет взаимодействия героев лишь малая часть.

Особенно характерно это для девушек современного воспитания, которые считают себя некими писателями. Можно привести краткую общую характеристику. Безликую биографию такой девушки. Попытаемся представить.

Она окончила гимназию, потом пединститут, чтобы стать учительницей, пока не придет жених…. Возможны многие варианты…. И была она такою девушкой, каких тысячи в сегодняшней России.

Пушкина она знала, ровно столько, сколько требовалось по программе гимназии. И, наверное, она путала понятия слов – этика и эстетика. Как и я однажды спутал в сочинении, в 8-ом классе, о Пушкине, когда решил охарактеризовать поэзию его сочинений.

И, конечно, она и не знала, что Пушкин начинается как раз за программою гимназии. Точно так же, как ни разу она не задумывалась о том, что люди понимают свой аршин нормой всему. И все, что выше и ниже их понимания, кажется такому человеку глупостью. Сам же человек остается глуповат тоже, даже в своей собственной оценке.

Чехова она прочитала больше всего, потому что в их доме, у отца было собрание его сочинений. Но, Чехов знал и писал о таких девушках: «она, прости Господи, глуповата».

Но если сразу на память пришел Пушкин, то эта девушка могла быть глуповатой, как его поэзия, которую она не могла оценить иначе к тем своим 20-ти годам. Но все таки, еще надо сказать: она имела свои понятия красоты – очень красивы платья на подиумах, от кутюр, которые никто не носит в жизни. А также свои понятия справедливости – когда справедливо перестала кланяться и здороваться с человеком, разболтавшим об их свидании всем знакомым. И свои понятия знаний – когда в чемоданчике (в мозговых извилинах) лежало убеждение, что Пушкин и Чехов – великие писатели: Во-первых – другие необыкновенные люди; а во-вторых – такие теперь все перевелись, как мамонты. Потому что теперь в жизни уже нет ничего необыкновенного и необыкновенных людей уже не бывает.

Но, если уж писательские условности: описаниями природы дополнять характеры героев, – имеет право на существование. То можно охарактеризовать эту девушку, во имя – «глуповатой, прости Господи, поэзии»:

 
Она прекрасна как рассвет весенний,
Как небо кажется прозрачным в предрассветной дымке голубой,
И море отражается в глазах прекрасно-синих,
Таящее во глубине своей нам каменное дно!
 

И в этой скромной, от меня, такой характеристике, – мы можем видеть современных писательниц. А если к молодым придраться, то и мужчин, юношей едва ли лучшая постигнет участь и характеристика.

Конец.

Целая жизнь
(изложение, переложение)

Очень сложная это штука – жизнь, – каждый согласится, и чтобы понять, что такое жизнь, человеку одной своей жизни не хватит, и не хватало никогда. «Се ля ви» – как говорят французы.

У Островского и Гоголя провинциальное окно играет роль сюжетной завязки или московской вечерней газетки. И на самом деле очень любопытно в этой «оконной газете времени» увидеть саму жизнь.

Археологи изучают темную историю каменных степных баб, которые выкапываются в древних курганах. Эти бабы хранятся в запасниках, а то и во дворах Исторических музеев, сваленные штабелями, громоздкие, сотне-пудовые, страшные, изъеденные временем ветров и земли, состоящие из скул, грудей и животов. Археологи ищут эпоху возникновения этих баб, тот народ, создавший их, его историю.

Они ездят весною на летний сезон за Волгу раскапывать баб, чтобы видеть те голые степные пейзажи, которые веками хранили этих баб, растеряв создавший их народ, время и всякую память. За Волгой есть места, откуда ушли в Венгрию предки – унгры. И тут есть место для размышления ученым: о пустых ковыльных степях, некогда бывших цветущими и людными, о культурах кочевников, умерших за этими пейзажами и оставивших на тысячелетия и на раздумья каменных этих страшных баб. Бабы действительно были страшны – скуластые, узкоглазые, корово-животные, но в них присутствует некая своя грация. Можно разглядеть и складки одежды этих баб, сухой рисунок пустых их глаз; и низкие их лбы, и выпяченные их груди и животы – символы плодородия. Изучая своими законами мастерства эстетику народа прошлого, те же ученые археологи, раздумывают о том, как далеко ушло человечество от того неизвестного народа, который оставил свое искусство в этих бабах. Бабы эти возникли во утверждение матриархата, значит, и жили они по-другому, чем мы. Они остановили им время и оставили на тысячелетия в них свою эстетику. Этими бабами можно читать века дорог и кочевий человечества – от тех кочевников до теперешних дней.

Некоторые воспринимают эти каменные чудовища как останки идолопоклонства, розановской мистикой пола, славянофильским скифством. И возможно археологи отдают свое время этим древностям во имя мистики. Но ученые продолжают копаться в веках, чтобы отдать их будущему.

Может быть это проявление любви к человечеству – общечеловеческая любовь? Возникает, как всегда, много вопросов. Но что такое любовь и что такое жизнь (?), что такое смерть (?) и что такое правда? Я знаю много правд, которые суть – неправды. И я знаю очень много неправд, которые становились очень большими справедливостями. Я не говорю о разных там добродетелях, верности, долге, – все это пустяки, условности перед лицом смерти. Она противоположность жизни.

Человек болеет (вообще), иногда очень болеет. Он борется не с болезнью, нет, но с самой смертью!…

Смерть – это ничто. И мало верится людям, с трудом, – чтобы «там» что-нибудь было. Правдивых свидетельств нет, а слова – это почитается за вымысел человеческого разума. Все правды, все справедливости и всяческие морали – все ничто перед смертью, именно потому, – что смерть есть ничто, нуль, а по математике нуль как множитель, все превращает в себя самого.

А уж что такое любовь?!! Не одно слово – есть много любовей, одетых всякими правдами. Есть любовь, когда надо тысячи раз повторять имя любимой и больше ничего. Есть любовь, как молитва, когда боготворят. Есть любовь мечтаний. Все эти любови суть индукция к тому, что единственно дано природой и что замарано нашей моралью, оставшейся от средневекового христианства. Все сводится к инстинкту простой, плотской, физической близости – к любви как к физическому наслаждению.

Перед лицом Смерти – все ерунда, и плотская любовь останется до тех пор, пока не пришел нуль. Все остальные правды – это неправды, кроме этой одной. И чтобы кто не судил меня, – скажу что я предельно честный. Я говорю всегда перед лицом смерти, представляя ее перед собой, и представляя что я все-равно уйду, но оставлю слова….Кто знает, что будет с вами через день, через месяц? И тогда я не боюсь условностей и моралей.

Основная масса любой народности в любой стране всегда ближе к природе, чем элита городов, управляющая этими народами.

Россия страна природных людей.

Не случайно поэты и философы обращаются к природе. «Идет охота на волков, идет охота, на серых хищников…» – в этой песне пророческой поэт Высотский сказал о России. Как волков на охоте обкладывают флажками – и народ России всегда был обложен, во все времена. Улицы тяжелых домов и темных подворотен строятся шеренгою вывесок организующих эту войну, которой воюет Россия. Посмотрите! – Иностранные вывески каких только разнородных и противонародных названий вы не увидите! То что противно русской морали русскому народу – то и пришло на наши улицы. Обложили. Ну, грубо: кофехаус, чайнатаун, сушибар…. Если бы как гостей их было несколько, один-два, но они везде выставили свои флажки. Российское исконнорусское домашнее чаепитие у самовара давно забыто напрочь. Семья уже обедает порознь, не как раньше, вокруг стола по старшинству…. И солнце российских обрядов закатилось, американские обряды в исковерканном виде вошли в обиход народа – сендвичи, не пироги!

Земля закатывалась к вечеру, вороны над городом растаскивают день, души разрушения. В закат подул ветер, понес тучи, земля посерела от сумрака, и дождь пошел осенью (чем, а не когда). Так бывает, когда вдруг сразу, от мелочи, или приходит весна (при Крещении Руси), или приходит осень, незаметные еще десять минут назад. Так бывает пред гибелью цивилизации. Все идет к гибели, к смерти.

Как то видел я древние похороны. (Почему древние, потому что сейчас на джипах-катафалках везут прямо к кладбищу). Процессия проходила под окнами домов. Впереди несли гроб, и сзади рядами шли женщины, больше тысячи. Было пасмурно, тучи закрывали свет неба. Эта древняя площадь, этот древний город и эти древние женщины – огромное впечатление оказали на людей, выглядывающих изо всех окон.

Женщин не было стройных и тонких (обложили, болезнь современности – ожирение), за гробом эти древние бабищи шли рядами. Их загар на лицах и руках отливал в сумраке дня сизым как слива (тоже дань современности – солярии на каждом углу) – они совсем не белокожие. На них были одеяния, которым тысяча лет от роду, плахты и панёвы (ретро сейчас в моде). Почти все были босы (шлепки, голые ноги). Они древни – эти бабищи. Впереди несли гроб. Какую старину они хоронили, если они пошли за гробом, эти бабищи в паневах и в безмолвии?! Я весь день ходил и думал.

Понятно, что эти женщины хоронят древность. Я не очень уверен, но кажется это так, – может я плохо знаю мораль, или она у меня своя. Под эти похороны я подумал о том, что кто-то там умер, но женщины опять родят сыновей, за смертью шла жизнь. Мать – это очень древне, как те бабы в степи, и как эти женщины за гробом.

Да, но символично, народ спит и не бодрствует. И тогда эти женщины не будут рожать. Они тогда хоронили символически всех нас. И это хуже для будущих детей, ибо они хоронили и их тоже. Семьи уже нет. Однополые браки, девочки не хотят рожать и иметь детей.

И это страшно, как в бессоннице, приходит к разуму непонятное, фантастическое, как эти похороны. Ты читаешь «оконную газету времени». У нас будет ночь пира во время чумы, с теми флажками, которыми нас обложили. И к этому уже пришли. На вывесках одни развлечения: салоны и клубы, шопинги – все для удовольствия; и наркотики всюду – в квасе по рецепту положено, рецепт от фирмы, имидж ничто – фанта все. Народ болен. Народ бредит, русские песни под рок-музыку с голыми плясками поет. Если начнешь говорить кому о чем-то выше развлечений – они будут кивать и хвалить и хлопать меня по плечу, как дурака, еще не познавшего наслаждения жизни.

Извечный вопрос российский: что делать? – опять висит над головой.

Мы сказали, что добродетели, верности, справедливости – все это ничто перед нулем смерти. Но нет. Мы неправы перед лицом живущих и детей. Жизнь продолжается. Земля проходит орбитой своей снова и снова. И вновь польет дождь, возрождая зелень жизни. И дождь смочит асфальт городов, в лужах на тротуарах отразятся дома. И дома отраженные в асфальте луж, будут подобны платоновским теням, где подлинные дома (если по Платону) на подлинных улицах – это идеи.

И жить страшно маленькому человеку, как детки боятся войти в темную комнату. Но все бывает страшно первый раз, если впереди ждет тебя смерть!… Был человек, был маленький мальчик, был гимназист-подросток, был ученик духовного училища, был ученик семинарии, не закончивши ни то ни другое: из одного переведен, а другое оставил по болезни. Были – детство, отрочество, молодая юность, были экзамены по закону Божьему, где спрашивали вразбивку объяснение десяти заповедей, была болезнь, долгая больница, а потом работа-работа-работа, – все было!…

Когда же человек умирает, его везут на кладбище (оскорбительное слово – склад какой-то, где штабелями кладут гробы), и закапывают в землю, предав человеческий труп медлительному поеданию червей. В земле – черви роются в человеке, как в шахтах и катакомбах. Или еще, по смерти, отвозят в крематорий и там сжигают. И в крематории тогда дано человеку испытать последние человеческие судороги. (Преддверие таких мне довелось пережить: когда в мороз 28г я провалился в прорубь. Пока меня на телеге везли до домов, в мокрой заледеневшей одежде несколько верст, – я испытал, как сводило все жилы рук, ног и внутренностей даже. В тот раз я потерял сознание). В камере крематория в температуре до двух тысяч градусов Реомюра (1000г С), в две минуты истлевают вничто – гроб и человеческая одежда. Остается голый труп, и голый человек начинает двигаться: у мертвеца подгибаются ноги, и руки его ползут к шее, пытаясь захватить себе горло; голова втягивается в плечи. Если у того окошка, через которое видно, как две тысячи градусов Реомюра уничтожают человека, стоит живой человек со сломанными слабыми нервами, – у этого живого седеют волосы, и последние человеческие судороги кажутся ему нарушающими смерть, кажется что мертвец оживает в огне. Мертвец принимает бесстыдные позы, иногда вставая на четвереньки, поворачиваясь, пока весь не вспыхнет, а через двадцать минут от человека остается горсть пепла. Будто убивали живого, сожгли в мучениях.

Был человек, был мальчик, подросток, юноша; были радости, горести, успехи, обиды, гордости!

Маленьким мальчиком я видел похожую смерть кота Рыжика, очень печальную, – взрослые дяди бросили его умирать в костер «пожог-ямы». Кот передушил курей на ферме, а тут была пилорама. Рядом для сжигания сучков и отходов вырыта яма, в которой постоянно горел огонь. Кота убили, разбив ему голову. А когда его кинули в огонь – я мальчишка увидел, что кот вроде бы ожил в огне и кувыркался, пока не вспыхнул. Дети мыслят конкретными образами. После этого я долго сидел в саду, – солнцем ведая весь холод смерти.

В городе Коломна есть башня Марины Мнишек. Предания рассказывают, что в этой крепостной кремлевской башне – высокой, угловой, стройной и глухой – погибла Марина Мнишек вместе со спрятанными богатствами. Предание утверждает, что она заключена была в эту башню, и была она оборотнем, оборачивалась сорокою-вороною и летала над Россией, неся разрушение. И предание рассказывает такую историю: как дьяки, воевода Коломенский Данила и попы со епископом, прознали, что Марина оборачивается вороной-сорокою, подкараулили. Зашли они в башню, когда она спящая была. И освятили окна, бойницы и двери святою водою, чтобы не могла Марина вылететь из башни вороной. Они учинили тем самым большую ошибку, эти попы. Тело Марины Мнишек лежало в башне, будто спало, а Марина вороной летала над Россией. С тех пор по сей день душа Марины вороной и летает, не может соединиться со своим телом, давно уже сгнившим. Все вороны над Россией – душа Марины Мнишек.

Жизнь и смерть построена на крови.

Умеющий умирать должен уметь и убивать, – так было издревле, а убийство – гадость, мерзость…. Но в мире все на крови вплоть до любовного ложа, нарушение девственности и то кровь, и рождение в крови. Если сейчас человечество отвергает кровь – то убийство все-таки остается. Есть убийство без крови. Смертную казнь отменили, а убийство осталось, да, особенно без крови – убийство желтое, сукровичное, статистическое, цифровое (как модно). Если рабочему скажут, что он не нужен, выброшен за борт – все убит без крови…. Можно убивать поцелуями, и ласкою, и ложью, можно воровать у самого себя. Мы живем в России – мы русские (не по нации, по определению) и мы должны строить свою Россию русскими мужичьими руками, а не продавать свою землю и свои недра, не воровать у себя.

Сейчас дискредитировано слово социализм. Зря, неправильно его сравнивают с «диктатурой пролетариата». Сам социализм – это сочувствие друг другу. Социальный значит общественный. И не власть важна и не власть делает социализм, его не было еще в природе ни в одной стране, тем более у нас, где диктатура имперская сменилась на другую диктатуру личности. А потом на диктатуру бюрократии, с ее «панибратством», с телефонным правом. А сейчас происходит распад империи бюрократии, но это очень трудное дело, потому что заменить-то ее нечем. Старое уже все изжито Цезари, Наполеоны, Сталины – уже сыты мы по горло ими. А демократию быстро прибирают к рукам бюрократы, дельцы и мошенники, они если у власти, то свергнуть их не просто – «рука руку моет».