Текст книги "Злобная луна. Космическая фантастика"

– Это очень досадный факт, – с горечью воскликнула Мариам. – В результате этого действа американцы получили доступ к генотипу варана и создали на его основе опасного лунозавра, предназначенного для захвата не только территории международной инопланетной колонии, но и колонизации в последующем всей территории Луны. Нам повезло, что последнее не состоялось, и лунный дракон «Ёхо» по счастливому случаю оказался на нашей стороне.

– Добавлю, что я, и моя коллега Натали, стала для него «mami», – сказала Елена.

– Вы сотворили, девушки, добро из зла. Я восхищаюсь вами…, – расчувствовалась Лестари.

– Там, на Луне, добро больше не из чего было сотворить, – рассмеялась Елена. – Впрочем, мы особо не напрягались – погладили лишь драконье яичко… Хотя, как на это посмотреть, ведь смелость и трусость были у нас тогда явно не в нужной пропорции.

Лицо Лестари озарила улыбка.

– Прикоснуться к яйцу дракона – это смелый шаг для девушек. Вы могли испугаться, осознав, что внутри находится зародыш лунозавра, и сжечь яйцо бластером, но вы этого не сделали… Я обязательно, девушки, вам помогу, будьте уверены ваш «Ёхо», став девочкой, снесёт полноценную кладку, из которой вылупятся новые защитники Луны со смертельным биологическим оружием, дарованным им природой и вашими знаниями… У меня в лаборатории есть всё необходимое для геномики оборудование, которое я с радостью предоставлю в ваше пользование…

– Спасибо, Лестари. Мы уже заметили, что у вас действительно прекрасное оборудование: новейший немецкий инкубатор для работы с биологическими образцами, современная центрифуга, превосходный встряхиватель, холодильники и другое оборудование для деструкции клеток и освобождения генетического материала, которое мы успели разглядеть, – восхищенно отозвалась Елена.

– Мне приятно слышать такой отзыв от коллег, – расплылась в довольной улыбке Лестари. – Мы с вами сработаемся, главное на данном этапе, собрать необходимые биологические образцы. Хорошо, что сейчас апрель-месяц, можно добыть и оплодотворенные яйца на последней стадии созревания и даже живых дракончиков. Их мы добудем у друзей в Национальном парке «Комодо». Сегодня самолетом мы вылетаем в порт Лабуан БаДжау, он находится на острове Флорес. На пирсе нас будет ждать комфортабельный катер, оборудованный каютами WIP класса, который нам предоставила местная власть по распоряжению МИД, а так как до отлёта есть три часа, то вы можете погулять по городу с нашим гидом. Я за это время подготовлю необходимое оборудование и инструментарий для полевой работы. За девочек не беспокойтесь, они с моей дочерью на прогулке и за ними есть пригляд, к назначенному времени они будут здесь. Моя дочь, её зовут Безари, тоже изъявила желание поехать с нами, я возражать не стала…

– Это замечательно, им троим будет весело, – довольным голосом проговорила Мариам…

Раздался стук в дверь. В кабинет вошли двое индонезийцев в форменной одежде служащих аэропорта, они внесли четыре объёмистых чемодана. Это был их багаж, по совету Лестари, они не стали ждать его выдачи в порту и воспользовались платной услугой доставки в адрес.

Когда служащие покинули кабинет, Мариам раскрыла свой чемодан и извлекла из него подарки для Лестари и её дочери: ультратонкий планшет с изображением рубиновой звезды на крышке, и лунный камень из археологической коллекции ЦУПа, в серебряной огранке с соответствующей надписью.

Подарки произвели на Лестари сильное впечатление и она, то и дело, благодарила за них своих новых друзей из далёкой России, где ей когда-то довелось быть.

Индонезия. Остров Комодо.

Свет играл на гребнях гор, возвышавшихся над морем. Впереди на ярко зелёном фоне, застилавшем холмистую поверхности острова Комодо, отчётливо виднелась береговая полоса розового цвета. Серебристого цвета катер с красно-белым гюйсом на флагштоке обогнул каменную гряду, врезавшуюся в море, и вошёл в небольшую бухту.

Девочки стояли на верхней палубе катера и разглядывали в бинокли береговую полосу.

– Безари! Я вижу дракона Комодо, – вскричала вдруг Катя. – Посмотри вправо, около камней, лежит что-то длинное и чёрное… Это же он?

– Нет, Катя, это обычное бревно, – усмехнулась Безари… – Я его помню, оно всегда лежало на этом месте. Драконы живут в глубине заповедника и в деревне появляются крайне редко. Если только кому-то из них захочется отведать курятины или съесть домашнюю козу…

Когда я в первый раз приехала с мамой на Комодо, то моё воображение тоже постоянно превращало коряги, лежащие у воды, в варанах, ждущих завтрака в виде парочки, которую мы с ней представляли. Впрочем, это и не удивительно, от друзей я была наслышана, что на острове есть плакат с маршрутами, где, помимо прочего, была обозначена могила туриста, которого сожрали местные вараны.

– Ужас! Но мне всё равно жаль, что я бревно приняла за варана… Я, как только узнала, что поеду с мамой на остров Комодо, посмотрела фильм «Парк Юрского периода», и впечатлилась от его просмотра. Ты видела, Безари, этот фильм?

– Нет, а о чём он?

– Об одном профессоре, как его зовут не помню, он нашел способ воссоздания динозавров посредством генной инженерии. Генетический материал для них он взял в москитах, которые миллионы лет тому назад пили кровь динозавров. Напившись, комары садились на деревья и увязали в древесной смоле, образовав инклюзы.

– А что это за штучки инклюзы?

– Инклюзы – это останки живых организмов, увязшие и навсегда застывшие в доисторическое смоле, её сейчас называют янтарём.

– Хм. Чушь какая-то – динозавров создали из комаров… Вряд ли этого генетического материала хватило для создания динозавров, – хмыкнула Безари.

– Нее, не хватило. Недостающие фрагменты кода в ДНК профессор дополнял фрагментами кода современных лягушек. Таким образом он создал парк, обитателями которого были динозавры, величиной с пятиэтажный дом.

– Мне не очень нравится фантастика, оторванная от жизни. Сегодня, Катя, ты своими глазами увидишь живых динозавров, сохранившиеся на Земле с времён Юрского периода. Вараны Комодо намного меньше, чем киношные динозавры, но их размеры тоже впечатляют, особенно, когда они съедают целиком оленя, с шерстью и копытами…

– Ого, какая у них здоровая пасть! Хочешь расскажу тебе, Безари, анекдот про динозавров?

– Хочу…

– Идет муравей по лесу. Навстречу ему маленькая ящерица.

– Муравей: «Ой! Ты кто?»

– Я – динозавр.

– Так вы же вымерли!

– Врут… Болели мы…

– Забавный анекдот, – задорно рассмеялась Безари, – наши драконы, видимо, тоже болели, поэтому ростом и не вышли. Первый дракон, которого увидели люди на острове, был около пяти метров в длину, сейчас он около трёх метров и весом не четыреста килограмм, а значительно меньше – самый крупный был здесь до ста шестидесяти килограммов…

– А вараны нападают на людей? – поинтересовалась Лиза.

– Могут напасть и на человека. Такие случаи уже были, но по словам местных, виноваты в этом туристы, которые слишком навязчиво интересовались жизнью варанов. Местные рассказывают, что был один случай, когда драконы сожрали заблудившегося швейцарского туриста. А вообще, моя мама на эту тему любит рассказывать забавный каламбурчик.

– Расскажи его нам, – попросила Лиза.

– Слушайте: Бог создал динозавров… Бог уничтожил динозавров… Бог создал человека… Человек уничтожил бога и создал динозавров…

– Как-то не очень смешно…, – отреагировала Лиза.

– Потому что ещё не всё, – улыбнулась Безари. – Динозавры в скором времени съедят всех мужчин, и на Земле, как и в давние времена, опять наступит матриархат, – заключила она…

Лиза звонко рассмеялась.

– Это другое дело…

– Лиза, а ты была со своей мамой на Луне? – неожиданно спросила Безари, – там ведь тоже живёт комодский дракон…

– Нет, там я не была. И вряд ли мне доведётся там побывать, в лунной колонии сейчас очень опасно. Я знаю из рассказов моей мамы, и отснятого ею видео, что там есть дракон, которого моя мама и тётя Лена, назвали Ёхо. Он был создан, как и в фильме «Парк Юрского периода», одним американским ученым-биотехнологом. Только в его основу были взяты не гены комаров, а генный материала комодского варана, мексиканского оксолотля и плюющейся коричневой африканской кобры…

Безари усмехнулась.

– На острове Комодо тоже есть кобры, которые плюют своим жертвам прямо в глаз.

– Надо не забыть рассказать об этом моей маме, вдруг это важно, – озадачилась Катя.

Катер причалил к пирсу. К Лестари подошёл капитан.

– Когда вас ожидать на корабль? – спросил он.

– Эту ночь мы проведем в деревне. Завтра к обеду мы появимся на корабле.

– Хорошо. Обед будет готов ровно в полдень, и он будет превосходным. – Удачного вам времяпровождения, – улыбнулся капитан.

– Ваш кок превосходно готовит, его круассаны и глазунья из яиц ларус44
  Ларус (лат. Larus) – птицы из рода чайковых


[Закрыть] нам всем очень понравились, – отпустила она в его адрес комплимент.

– Обещаю вам, что он всегда будет готовить столь милым дамам только вкусненькое. Не покупайте еду в киосках, стоящих на берегу, она может быть тоже вкусной, но не безопасной для ваших желудков.

– Спасибо, учтём…

Лестари обратила внимание Елены и Мариам на девочек-школьниц, в красных юбках и белых футболках, выстроившихся в одну шеренгу на берегу.

– Нас встречают, как правительственную делегацию, причиной тому министерский катер, на котором мы прибыли… Вижу на берегу старосту и муллу в окружении жителей деревни… – Похоже на то, что власть затеяла митинг, придётся и нам что-нибудь сказать по поводу своего приезда, – рассмеялась она.

– Лестари, мы привезли с собой сувениры и буклеты, которые намеревались раздать местным жителям. – Может это сделать во время церемонии? – спросила Мариам.

– Согласна. Сейчас тот самый случай, когда это можно будет сделать, – одобрительно отозвалась Лестари, вглядываясь в толпу людей, ожидающих их появление на берегу. – Местные жители и сами любят одаривать гостей острова подарками, изготовленными своими руками…

– Жаль только, что на всех, кто сейчас на берегу, у нас подарков не хватит…, – с сожалением констатировала Елена.

– На всех и не надо, – спокойно сказала Лестари, – достаточно подарить детям, старосте, мулле и язычнику. Вот только последнего я не наблюдаю в толпе…

– Может его заслоняют другие жители деревни? – высказала предположение Мариам.

– Это невозможно. Джауанг возвышался бы над низкорослыми индонезийцами, средний рост которых составляет около ста шестидесяти сантиметров, как человек-гора. Его рост сравним с длиной молодого дракона – более двух метров. Жаль, что его нет на берегу, придётся тащится к нему через весь Кампунг, его хижина стоит на краю деревни…

– А зачем нам нужен этот язычник? – вклинилась в диалог взрослых Лиза.

Мариам осуждающе взглянула на неё.

– Во-первых, Джауанг сам является достопримечательностью острова Комодо, – пояснила Лестари.

– Это из-за его роста? – проявила нетерпение Лиза.

– Не только из-за его роста. Он гостеприимный человек, к тому же у него во дворе живёт ручной дракон по имени Будзо, который беспрекословно слушается своего хозяина. А это то, что нам нужно с твоей мамой. А ещё мы у него остановимся на ночлег.

– А-а-а, – понимающе протянула Лиза. – Это хорошо, что дракон послушный, а то, что его хозяин язычник – это не страшно?

– Не страшно… Все люди в деревни поклоняются пророку Мухамеду, основавшему ислам, а Джау, так он просил его называть, поклоняется богу Луны – Хубалу. И в этом нет ничего страшного – его вера более ранняя, на это указывает символ Хубала – полумесяц на каждой мечети.

– Понятно. Спасибо вам за разъяснение, – поблагодарила её Лиза.

Лестари окинула всех взглядом.

– Готовы? Тогда не будем заставлять себя ждать, к нам уже идут староста деревни и мулла… – Девочки, берите свои рюкзаки с подарками, мы сходим на берег, – скомандовала она…

Завидев идущих по деревянному пирсу делегацию в сопровождении своих представителей, жители деревни оживлённо загалдели. Остановившись в центре перед шеренгой школьниц в красно-белой форме, староста принялся что-то говорить. Жители, не выражая ни каких эмоций, тихо и спокойно внимали его речи. Затем какие-то слова сказал мулла, после которых все, стоящие перед ним люди, смиренно склонили головы, сложив перед собой лодочкой руки.

– Жители деревни веруют в ислам, вот почему среди них нет язычника, – прошептала на ухо Елене Мариам.

Староста предоставил слово Лестари. Она говорила весьма оживлённо, то и дело показывая рукой в сторону своих гостей, лица жителей заметно просветлели, они принялись азартно хлопать в ладони, дружелюбно выкрикивая в их адрес приветствия. После этого, школьницы исполнили патриотическую песню, это было видно по недетскому выражению на их лицах, затем по команде учительницы принялись одаривать гостей подарками. Это были различные поделки из морских раковин, бусы из различных материалов ручной работы, когти варанов…

– Вот и наступил ваш черёд дарить подарки, – улыбаясь сказала Лестари.

– Лестари, скажи, как на индонезийском языке называется Луна? – спросила неожиданно её Елена.

– Булан…

– А варан?

– Биавак…

– Теперь, вооруженные знанием мы можем не только со школьницами, но и с представителями власти предметно пообщаться, – улыбнулась Елена. – На футболках, которые мы сейчас им подарим, выбиты серебряными нитями именно эти два персонажа…

Подарки всем пришлись по душе и девочки в красно-белых нарядах по взмаху руки учительницы запели известную русскую песню «Катюша». От неожиданности и умиления на глазах Елены и Мариам появились слёзы…

Вдали послышались детские крики. К митингующим быстро, вниз по улице, держа в руках длинную палку, приближался человек-великан, рядом с ним бежал на когтистых, крепких лапах молодой варан, а за ними поодаль неслась толпа мальчишек: они свистели, громко кричали, размахивали руками. Великан шёл спокойно, не замечая своих преследователей.

– Что кричат эти дети? – спросила у Безари Катя.

– Они кричат: «Эй, гляди! Эй, гляди! Громила впереди!

Не доходя несколько десятков метров, великан остановился. Около его ноги, словно послушный пёс, замер варан. Это был язычник Джауанг со своим любимцем Будзо. Он был одет в традиционную индонезийскую одежду: саронг – цветную хлопчатобумажную ткань, обернутую вокруг бедер, из-под которой выглядывали большие ступни ног в кожаных сандалиях, и серую рубашку-батик. На его голове красовалась конусообразная китайская шляпа, которая указывала на его национальную принадлежность.

Шестидесятичетырёхлетний китаец Джауанг был не только высок ростом, но и широк в плечах. От своих родителей он унаследовал широкое костлявое лицо с узкими глаза, прямой нос, иссиня-чёрные жёсткие волосы, и редкую для своего народа светлую кожу.

– Это тот самый человек, про которого рассказывала твоя мама? – шёпотом спросила у Безари Катя.

– Да, тот самый. У него, помимо этого варана, ещё есть огромная собака породы кинтамани, зовут её Уанг, ей отошла половина имени своего хозяина. Так вот, про этого пса в деревне говорят, что он якобы ворует для Джау яйца варанов, тот их ест и поэтому такой большой и сильный. Из одного такого яйца и вылупился дракон Будзо.

– И мы сейчас пойдём к нему? – с опаской спросила её Катя. – Ты уверена, что это не опасно?

– Абсолютно уверена. Этот великан – добрый человек, он работает рейнджером в национальном парке, сопровождает группы туристов к месту постоянного обитания драконов – руслу высохшей реки, где самки откладывают яйца, а самцы устраивают зрелищные битвы за обладание своими девушками, – хихикнула Безари.

– А как Джау защищает туристов, если вдруг случится нападение драконов на людей? У него есть оружие?

– Оружия нет, оно вообще-то запрещено в парке для всех. У него на этот случай есть длинная палка с раздвоенным концом, она и сейчас при нём. Посмотри внимательнее…

– Хм., палка есть, но её может быть недостаточно…

– Вполне достаточно. Моя мама уверена, что Джау понимает язык варанов и общается с ними на их языке. Для китайцев вараны, являются священными существами – драконами, они полагают, что их далёкие предки умели общаться с ними, так как сами произошли от них. Сам Джау говорит, что самая древняя часть его мозга досталась ему в не слишком изменённом виде, в сравнение с другими людьми, поэтому он и стал язычником, почитающим драконов Комодо и бога Луны – Хубалу. Вообще-то, он и сам со своим вараном – живая легенда для туристов. По здешним меркам, Джау достаточно богат. У него лучший в деревне хоумстей55
  Хоумстей – постой, жилище, сдаваемое за плату для проживания.


[Закрыть], он приносит ему неплохой доход. Он умеет делать бизнес, так как говорит на шести языках. У него две дочери, в отличие от других деревенских детей, они учатся в Джакарте в Институте Наук, где работает моя мама. Его девочки часто бывают у нас в гостях, они милашки, хотя и взрослые…

– Как же всё это интересно, но мне всё равно почему-то немножко страшно, – призналась Катя.

Митинг закончился, подарков хватилось на всех присутствующих, девочки сгрузили в рюкзаки сувениры, и все пошли к поджидавшему их китайцу Джау. После радостных объятий и похлопываний по спинам все отправились к нему домой. Будзо резво трусил впереди по песчаной дороге на своих огромных когтистых лапах, но вдруг он остановился, поднял голову, повернул в сторону и высунул наружу длинный раздвоенный на конце язык.

– Его что-то обеспокоило? – настороженно спросила китайца Мариам.

Джау улыбнулся.

– За зданием школы, она слева от нас, находится излюбленное место охоты варанов на деревенских коз. Они приходят сюда каждый день, их манит запах кур и коз. Будзо знает об этом и принюхивается к своим собратьям…

– А ваш дракон может укусить? – боязливо поинтересовалась у него Лиза.

– Он мой хороший друг. Когда он был меньше весом, то я его часто брал на руки, ему это нравилось. Правда, Будзо?

Дракон, заслышав голос хозяина, обращенный к нему, повернул в его сторону голову.

– Комодские драконы очень сообразительные животные. Они легко приручаются и отзываются на голос хозяина. Мои дочери играли с ним, как с кошечкой. Когда придем домой, то вы тоже можете с ним поиграть – потаскать игрушку на верёвке. Он ведёт себя очень забавно.

– А чем сейчас занимаются ваши девочки? Учатся в школе? – поинтересовалась у него Мариам.

Джау рассмеялся.

– Они у меня большие и учатся на факультете океанографии в Институте наук в Джакарте. Моя жена сейчас находится в гостях у дочерей…

Жилище Джау находилось на краю деревни, на берегу залива. Обычный для Комодо деревенский дом деревянной постройки на сваях. Территория дома огорожена штакетником, внутри её небольшой бассейн, вымощенный камнем.

Джау распахнул калитку, навстречу ему с радостным лаем выбежал черный австралийский келли по кличке Уанг. Хозяин и гости вошли во двор, за ними проследовал Будзо, который сразу же плюхнулся в бассейн, обдав всех брызгами.

– Вот здесь мы и живем, – смущённо сказал Джау, показав рукой на дом. – Всё у нас просто, без излишеств, не как в городе… Для гостей есть две комнаты, четыре кровати с сетками от гнуса, горячая и холодная вода, две ванны, телевизор, интернет…

Лестари перебила его:

– Всё хорошо, дружище Джау, нас твой хоумстей полностью устроит. Нам лишь нужно переночевать, а завтра с утра мы, как и договаривались, отправимся в гости к твоим драконам.

На лице китайца высветилось явное удовлетворение.

– Тогда проходите на террасу, я приготовил для вас скромное угощение: моллюски, мясо дикой козочки, фрукты и ягоды…

Глава вторая

Пальмовый лес, переплетенный лианами, закончился неожиданно. За непроглядным барьером мангровой заросли, не было больше ни одного гигантского дерева. Перед путниками и сопровождающим их китайцем Джау, открылся участок травянистой саванны, с голыми очагами сухой колючей растительности, окруженный со всех сторон округлыми холмами, постепенно сползавшими в сторону моря. Солнце ослепительно сияло над этим уголком девственной природы. После длительного пребывания в полумраке муссонного леса, все щурили глаза…

Джау остановился так внезапно, что Мариам, шедшая за ним, налетела на него сзади. Он поднял руку. Девушки замерли, так как знали, что означает этот жест – впереди их поджидает опасность.

– Осторожно, я вижу чёрную кобру, – сухо сказал он.

Джау громко прикрикнул на неё. Кобра сложила свой раздутый, не менее, чем на метр, капюшон и спешно удалилась с тропы.

– Это королевская кобра. Она может выплюнуть яд на расстояние до двух метров, а затем ещё и укусить, – пояснил он застывшим в оцепенении девушкам.

– А что вы ей крикнули? – вежливо спросила его Катя.

– Я ей крикнул на древнем языке моего народа, что «стащу с неё живьём шкуру и не раздумывая съем её и детёнышей». Змеи, живущие на острове, об этом хорошо знают, так как многие из них видели сушеные змеиные шкуры на моём заборе.

– Это для них убедительный жест, за время работы Джау в Национальном парке не был укушен ни один турист, – улыбаясь, подтвердила сказанное Лестари.

– А много ещё на острове таких опасных тварей водится, помимо варанов и гадюк? – боязливо спросила Лиза.

Лестари улыбнулась ей.

– Понимаю тебя Лиза. Но хочу сказать, что опасность человека может подстерегать повсюду, даже у себя в городской квартире, он не защищен от пожаров, взрывов бытового газа и многого другого. А если он выйдет на улицу, то вероятность попасть в переделку у него намного возрастает. В парке, под защитой Джау, она практически сводится к нулю. Наш парк славится не только варанами, здесь есть уникальные рощи с хлопковыми и таманридовыми деревьями. Прямо перед тобой растет тамариндовое дерево, обрати на него внимание, оно необычное. В его кроне скрыты зелёные королевские голуби и другие удивительные птицы, также здксь много различных бабочек и улиток. Я вам обязательно покажу Зеркальную пещеру, являющуюся уникальным достоянием острова. Нас ожидает встреча с фантастическим подводным миром, где мы увидим красивейших рыб, завораживающие коралловые рифы, а сейчас задери голову вверх – прямо над нами кружат белые попугаи. А вот на дереве, рядом с тобой, прикрепились орхидеи…

Впереди послышался громкий лай Уанга, сопровождавшего их, это означало, что он обнаружил лежбища варанов.

– Место, где мы сейчас находимся, называется зоной номер два, а всего их три, – пояснил Джау. – В этой зоне обитает большая часть популяции варанов. Мы сначала понаблюдаем за ними с площадки, которая находится справа, затем перейдём на другую – у высохшего русла реки, там самки варанов откладывают яйца.

– Джау, вы сказали, что в парке три зоны, в первой зоне, как я полагаю, находится деревня, со второй тоже всё ясно – здесь живут вараны, а что в третьей? – негромко спросила его Мариам.

Лицо китайца растянулось в гигантской улыбке.

– Зона три тщательно охраняется законом. Туда допускаются только научно-исследовательские экспедиции по специальным пропускам за подписью министра. Такой порядок установили для того, чтобы защитить обитателей парка от браконьеров. Эта зона является местом охоты драконов, потому как там много оленей, кабанов, буйволов, обезьян. У меня нет туда доступа, но я бывал там ранее…

– А в этой зоне, где мы сейчас находимся, они не охотятся? – шёпотом спросила его и Елена.

Глаза Джау весело сверкнули.

– Не сдерживайте себя, девушки, говорите в полный голос. В этой зоне драконы отдыхают, переваривают пищу… Обычно дракон просто валяется на земле и ждет, когда какой-нибудь глупый олень или дикая свинья пройдет у него перед носом. Поскольку и тех, и других на острове полно, то рано или поздно такое событие случается. Тогда дракон кидается и перекусывает своему завтраку ногу. А потом ходит за ним, пока тот не сдохнет. Дракон при этом не торопится его съесть, даёт падали вылежаться какое-то время, а потом проглатывает её целиком. После чего он пребывает в прекрасном настроении несколько недель, пока опять не проголодается. Не брезгуют драконы и друг другом. Поэтому мелкие самки так пугливы, а драконья молодежь вообще предпочитает жить на деревьях, куда крупные самцы залезть не могут. При таких обильных обедах они могут делать длинные перерывы до одного месяца. В этой зоне драконы также занимаются и другими делами…

– И какими другими делами они занимаются? – проявила интерес Лиза.

– Они ведут битвы, откладывают яйца, а ещё трутся друг о друга… Надеюсь ты меня понимаешь, о чём это я?

Лиза покраснела от смущения. Она не была девочкой-пай, ей приходилось купаться со своей взрослой подругой голыми на нудистском пляже в Серебряном бору, но сейчас она чувствовала себя неловко под насмешливым взглядом Джау, он словно знал об её походе на лежбище нудистов в Москве. «У тебя, малыш, красивая, бархатистая кожа», – говорила она, – купальник на пляже – это предрассудок, одна мода всегда сменяет другую, за ней не угонишься, носи с достоинством свою наготу, как делаю это я. Твой натуральный прикид несомненно оценят мужчины, понимающие в этом толк».

– И что, здоровенные самки варанов сидят на яйцах, как курицы, выпаривая их? – выпалила она.

Губы Джау растянулись в длинную полоску, он понял, чем вызвано смущение девочки и столь поспешно заданный ею вопрос.

– Нет, не сидят… Свои яйца самка закапывает в песок и остаётся поблизости, чтобы защищать кладку от других варанов. Детёныши вылупляются через сто десять дней, во второй половине осени, но не пробиваются на поверхность, а впадают в зимнюю спячку… Кстати, те о ком мы сейчас ведём разговор, уже знают, что мы идём к ним…

– И кто же проболтался им о нас? – ужаснулась Катя.

– Это Уанг растрезвонил о нас по всей саванне… Но ещё ранее, они учуяли нас своим превосходно развитым обонянием… К примеру, труп животного – оленя, кабана или деревенской коровы они могут учуять до десяти километров, так что скрытно подойти к ним не удастся.

– Наверное плохо, что они о нас знают, – озадаченно шмыгнула носом Катя.

– Важно, дочь, ни откуда они узнали о нас, а как отнесутся к нашему появлению? – сказала Мариам.

– Они к вашему появлению отнесутся равнодушно, для этого я с ними по-приятельски поболтаю, расскажу им о вас, кто вы такие, откуда взялись, – лукаво улыбнулся Джау…

Из-за тамариндового дерева, облепленного свисающими на ветвях стручковыми плодами, и обезьянами, сидящими на его верхушке, выскочил Уанг. Помахивая хвостом, он подбежал к хозяину, встал на задние лапы и заглянул ему в глаза. Джау опустился на одно колено, потрепал его голову и пощекотал за ушами…

– Понимаю, ты увидел их…, облаял…, молодец! – Уанг утешает меня, когда мне становится противны люди, – неожиданно признался рейнджер.

Мариам и Елена переглянулись, сказанное рейнджером их явно удивило…

Со стороны саванны потянуло зловонием.

– Давайте быстрее уйдём с этого места на смотровую площадку, тут так воняет тухлятиной или драконами, не знаю кем…, – взмолилась Лиза.

– Наверное, кто-то из лесных жителей давно подгузник не менял, душок идёт…, – прикололась Катя.

– Все громко рассмеялись.

Джау остановился, покрутил головой по сторонам, после чего сказал:

– Эта вонь исходит от рафлезии – это такой жёлтый цветок-паразит, около одного метра в диаметре, он во время своего цветения распространяет неприятный запах, если желаете его увидеть, то можем его отыскать.

– Ну уж нет, давайте быстрее пойдём к драконам, они заждались нас, – быстро проговорила Лиза.

– Мне нравится, девочки, ваш юмор, – одобрительно отозвался Джау.

Смотровая площадка, на которую они спешно поднялись, была не более пяти квадратных метров. В центре её стояли несколько самодельных лавочек, сделанных из круглых жердей тамариндовых деревьев.

– Эту площадку оборудовал я сам, – с гордостью поведал гостям Джау. – Присаживайтесь на лавки. Скоро мы увидим первых драконов… И как только они появятся перед нами, Уанг наведается к их кладкам яиц. – Не так ли мой, верный друг?

Пес понимающе отозвался тихим поскуливанием на предложение своего хозяина.

– Минуточку! Кажется, в мою черепную коробку постучали…, я вижу слова-образы, раньше со мной такое бывало, – взволнованно проговорила Елена.

– Тётя Лена, кто вам постучал? Какие образы? – всполошилась Лиза, – рядом с вами только мы, других нет…

Елена слабо улыбнулась.

– Для меня самой, Лиза, это неожиданно… Сейчас в моё сознание вошел Ёхо – это тот самый дракон, который живет в нашей колонии на Луне, он называет меня и твою маму «mami», потому как мы были рядом с ним, в момент его появления на свет. Значительная часть его генома родом из этих мест… Думаю, он почувствовал, что я сейчас нахожусь здесь и дал мне это понять…

– И что Ёхо хочет? – проявила нетерпение Лиза.

– Он хочет чтобы я включила свой «инфобиол»66
  Инфобиол – современный компьютер, использующий ДНК для обработки информации.


[Закрыть] и высветила голографическую картинку с ним. Полагаю, что таким образом, он хочет пообщаться со своей роднёй…

Лиза пожала плечами.

– И в чём же тогда дело? В вашем «инфобиоле» чипы алмазные или кремневые? – уточнила она.

– Алмазные… Сейчас я всё сделаю, – улыбнулась ей Елена.

Елена присела на скамью, открыла свой рюкзак и извлекла из него портативный тубус, который в результате раскладки был преобразован ею в футуристический ноутбук с проектором, созданный на основе последних достижений биологии и информатики.

За её спиной послышался взволнованный шёпот Мариам: «Леночка, поторопись! Вараны уже начали выходить на поляну… Похоже, они знают, что ты им сейчас покажешь кино».

Китаец Джау, не проронивший ни одного слова во время диалога девушек, вдруг удивлённо прохрипел:

– Что-то удивительное происходит с драконами, такими я их еще не видел… Самки драконов знают, что мы здесь и это волнует их. Обычно они не обращают ни на кого внимания…

– Они что, могут на нас напасть? Мне это лично не нравится, – нервно отреагировала Катя и испуганно посмотрела на мать.

Елена тем временем включила «инфобиол» и направила проектор в сторону от смотровой площадки, где сразу же высветилось голографическое изображение Ёхо, стоявшего на задних лапах посредине территории лунной колонии. Складывалось впечатление, что он позировал перед невидимой камерой.

Такой сеанс видеосвязи с недавнего времени стал возможен, благодаря совместным усилиям российских и китайских инженеров в создании лунного интернета, состоящего из сети WiFi, планетной сети, передающей данные с поверхности на Землю, земной сети, а также сети дальней космической связи.

Комодские вараны, которых насчитывалось уже несколько десятков, отреагировали на появление их лунного собрата в легкой дымке над зелёной поляной, гулом потрескивающих, протяжных гортанных звуков.

– Невероятно! Драконы Комодо поют, как попугаи, – вновь изумился Джау, за все годы моей работы на острове я слышал только их шипение и рыки. А тут такое! Тут какой-то подвох… Он почувствовал, как внутри всё напряглось. Он столько лет проработал в национальном парке, казалось, что всё знал о драконах Комодо, но не прошло и суток, как прибыли два биолога из далёкой и неизвестной ему России, и вот результат – его драконы танцуют и свистят, как птицы под аккомпанемент лунного дракона, появившегося на поляне, как видение.