Текст книги "Князь во все времена"

Ресторан мы закрыли, так сказать, во избежание, подогрели девочку денежкой и принялись делать ремонт. Через год немцы займут Париж. Надо же создать им маленький уголок их немецкой родины в центре французской столицы. Я думаю, они оценят. Ресторан расширяем и делаем несколько отдельных кабинетов для господ офицеров. Ну и персонал поменяем, насколько это будет возможно. Пляшущие казаки и русский народный хор в немецком ресторане – это нонсенс. Медведя, правда, оставим – забавный зверек и хозяин его тоже забавный. Нас обоих раскидал, как щенков, а Женьку чуть было кулаком не прибил, пришлось дураку ногу прострелить. Теперь хромая за ремонтом ресторана приглядывает. Интересный мужик. Настоящий донской казак, пластун – всю жизнь на войне. Даже русско-японскую зацепил. На Первой мировой со второго месяца, немцев ненавидит люто, поэтому у себя и оставили. Наград у него – бронежилет не нужен. Полный бант «Георгия», да медалей восемь штук. В первый раз такое увидел. Души не чает во внучке и внуке. Сын накрылся в Испании – воевал за франкистов. Внучке семнадцать, внуку четырнадцать. Жили в такой халупе, что Яшкин угол, что они вдвоем с матерью снимали, – хоромы. Пришлось по-быстрому купить им домик в пригороде.

– Сколько же ему лет? – миролюбиво спросил отошедший Яшка.

– Теперь вы будет смеяться – пятьдесят шесть, а выглядит максимум на сорок пять. А ты говоришь, деньги не нужны. После всех этих расходов у нас всего четыреста франков осталось. Через пару дней на разбой пойдем.

– Я с вами? – вскинулся Яшка.

– Вот тебе. – Я показал нашему малолетнему вундеркинду комбинацию из трех пальцев. – Без тебя справимся. Ты делаешь глушители на все стволы, систематизируешь все, что написал, и дописываешь, что отложил на потом. В конце концов, «керосинку»[5]5
  «Менделавка» – Российский химико-технологический университет им. Д. И. Менделеева.


[Закрыть] только ты закончил. Славка вообще с последнего курса «менделавки»[6]6
  «Керосинка», «Губка» – Российский государственный университет нефти и газа им. И. М. Губкина.


[Закрыть] слетел. Да и продержался так долго только потому, что его «любовь» из «рагу»<sup>[7]7
  «Рагу» – Российский государственный гуманитарный университет.


[Закрыть]</sup> поддерживала. – Яшка действительно окончил Институт нефти и газа имени Губкина, правда, с перерывом на армию, а потом вместе со Славкой три года болтался за «длинным рублем» на Крайнем Севере. Пока не женился.

А Славка, заработав за три месяца двухлетнюю зарплату инженера, Химико-технологический университет имени Менделеева просто бросил. Вместе со своею «любовью», которая принялась слишком активно охаживать претендента на ее руку и сердце. Все же Славка, несмотря на всю свою кажущуюся безалаберность, всегда был весьма перспективным женихом – родительская четырехкомнатная квартира на Войковской да старенькая бабушкина дачка в подмосковной деревушке Барвиха на Рублевском шоссе во все времена были нехилым «приданым».

Вот только Славка дураком никогда не был. Посчитав, что пожизненная подписка именно на этот «суповой набор» ему просто не нужна, Славка в один прекрасный день сграбастал Яшку и проторенной дорожкой свинтил на Север.

В Геологоразведочном университете имени Серго Оржоникидзе Вячеслав обучался, скажем так, факультативно. В свои редкие приезды в Москву он действительно учился, занося деньги преподавателям сразу двух факультетов: технологии и техники разведки месторождений природных ископаемых и технологии обработки драгоценных камней и металлов.

С собой Славка забирал целые чемоданы учебников, мемуаров геологов и копий старых карт. В конце концов, ему были нужны не «корочки», а знания, которые он теперь с упоением заносит на бумагу. Шестой десяток тетрадей уже заканчивается, скоро на седьмой перейдет.

– Ой. Ты себя-то вспомни. Сам тогда из общаги «рагу» не вылезалшка напомнил мне не слишком приятную полосу в моей жизни.

Я тогда только развелся и принялся захаживать в общежитие Российского гуманитарного университета. Да так активно, что чуть было не женился снова и на двух девчонках одновременно.

– Мне можно было. Я тогда разводился и глушил горе, – отмазался я.

– В общем так. Работаем по следующему плану. Слава! Систематизируй все, что написал. Тебе проще – я в этом не разберусь. В книжных и букинистических магазинах найди старые карты Российской империи и нанеси на эти карты географические координаты месторождений, а в пояснениях к ним доводи привязку к местности. Особое внимание обрати на названия населенных пунктов. Названия со временем могли быть изменены или города могли появиться позднее. Как тот же Мирный, к примеру.

Яша! Помимо писанины на тебе персональное задание. Берешь своих портних, и пусть делают десять комплектов формы на нас четверых. Дополнительно пять комплектов как образцы. Все по полной программе. Маскхалаты, комбинезоны, банданы, разгрузки для разных боеприпасов, новая форма. Сапожника загрузишь берцами, тактической кобурой и кобурой скрытого ношения. Сделай несколько рюкзаков-«трехдневок» и РД<sup>[8]8
  РД-54 – рюкзак, принятый на вооружение в ВДВ СССР, предназначенный для размещения и транспортировки предметов боевой выкладки парашютистов-десантников как во время парашютной выброски, так и в походных и боевых условиях. Рюкзак РД-54 относится скорее к классу упрощенных разгрузочных систем с основой в виде боевого ранца.


[Закрыть]</sup>. Все пока только на весну, лето и осень. На зиму будем лепить позднее.

Мы с Женькой и Дашей смотаемся в Париж, а потом готовимся к грабежам и делаем фальшивые документы. Спасибо ныне покойному начальнику полиции Марселя. Поделился полезной информацией перед своей очень нелегкой смертью.

Глава 6

В Париж в этот раз мы прилетели буднично. Договаривался о полете уже не я, а Яшка. Всего за полторы недели этот малолетний проходимец стал во французском авиационном полку настолько своим, что его воспринимали неким талисманом, что ли. Если я был приятелем сына командира одной из эскадрилий, то этот пронырливый мальчишка свел знакомство практически со всеми ключевыми фигурами подразделения, от заместителя командира полка по тыловому обеспечению до самого распоследнего сержанта.

Тем более что и здесь Яшка включил свои золотые руки и ясную голову и уже успел отремонтировать пару пистолетов офицерам, сшить тактическую кобуру дежурному по аэродрому и даже почистить часы командиру одной из эскадрилий. Так что, если в первый раз мы летели с Женькой на посыльном немецком «Физелере Fi 156 Шторьх»<sup>[9]9
  Физелер Fi 156 «Шторх» (нем. аист) – немецкий армейский легкий самолет разведки, связи и целеуказания, создававшийся и широко использовавшийся в Третьем рейхе и союзных с ним странах в период с 1937 по 1945 год.


[Закрыть]</sup>, то сейчас мы с относительным комфортом расположились на новеньком транспортном «Caudron C.440 Goeland»<sup>[10]10
  Caudron C.440 Goeland – скоростной, экономичный и комфортабельный транспортный самолет. Являлся одним из наиболее успешных самолетов своего времени.


[Закрыть]</sup>, везущем генерала из штаба сухопутных войск Франции.

Надо сказать, что оба этих полета были что-то вроде попутного дилижанса в нужную нам сторону. Оба самолета просто заправлялись на аэродроме авиационной дивизии, в которой числился истребительный полк, где я обучался пилотированию. Если в немецкую «этажерку» мы с Женькой с трудом втиснулись вдвоем за спину к пилоту, то теперь летели в полнейшем комфорте. Генерал, только увидев Дашу, сразу же любезно согласился подвезти молодого князя со спутницей. Женьку генерал просто не разглядел, посчитав того за приложение к Дашиным чемоданам.

Разумеется, Дарья Никаноровна за время полета привычно вскружила голову стареющему дон жуану, и прилетели мы, уже имея данного генерала в кармане Дашиного дорожного костюма. Генерала сопровождали два адъютанта, и Даша любезно согласилась присесть рядом с боссом, сместив одного из адъютантов.

Так что если бы нам были нужны секреты французской армии, то проблем я не увидел никаких. Пяток полетов французского генералитета с моей содержанкой – и все сейфы генерального штаба с покрытыми пылью приказами и картами были бы в моем распоряжении. А пока мы распрощались с галантным носителем никому не нужных военных тайн и через пару часов добрались до теперь уже нашего ресторанчика.

В прошлую поездку мы с Женькой докупили помещение соседнего магазина, на что вбухали все личные сбережения покойного барона фон Винзборга. Нехилые, надо сказать, а так как финансы у нашей команды пока «поют романсы», то расположиться мы решили в ресторане.

Дашу с достаточным комфортом разместили в одной из подсобок, а сами попадали в кресла в зале полуразгромленного строителями ресторана, смутив в первую очередь Фрола Силантьевича. Того самого казака, что прежде держался за ручного «Михаила Потапыча».

Теперь Потапыч обитает в просторном вольере под присмотром внучки старого казака в их новом доме, а за строителями присматривает его хозяин и, надо сказать, очень результативно. Одного строителя за воровство уже увезли на срочно вызванной приятелями пострадавшего пролетке, второй ушел на своих ногах, но ребра и левая рука у него заживут еще очень нескоро.

Старый казак, заросший бородой по самые брови, увидев валяющегося в зале меня, выпал в осадок и только разводил руками – барон никогда таких фамильярностей со своими слугами не позволял, но нам с Женькой на подобные политесы было откровенно фиолетово. Нам главное было проспаться.

Сегодня была суббота, и мы собирались навестить одно миленькое заведение на соседней улице, а для этого нам крайне необходим был автомобиль. Вручную мы просто не утащим тот объем денег, что собирались приватизировать. И не только денег.

* * *

В подпольное казино, совмещенное с ломбардом и большим ювелирным магазином, мы проникли через подвал магазина за полчаса перед его закрытием. Вернее, через черный и в буквальном смысле этого слова помоечный вход. В этом времени аборигены французской столицы с чистотой задних дворов особенно не заморачиваются и воняющие помойки, и бегающие под ногами крысы – это скорее норма, чем исключение.

Не скажу, что это проникновение было слишком сложным с нашими талантами. Особенно с Женькой, который факультативно проходил науку вскрытия и не таких дверей и сейфов.

Подготовились в этот раз мы серьезно. Два автомата МП-28 с глушителями, два «Люгера-Парабеллума 08» и два карманных «Браунинга М1906».

Нет. Не потому, что мы сейчас собираемся переводить все стрелки на немцев. Просто немецкое оружие на сегодняшний день самое лучшее, и оно было в арсенале покойного барона фон Винзборга.

Прихватили мы и французские гранаты F1 образца 1915 года. Чисто на мелкое хулиганство. Уйти, не попрощавшись – не наш метод. Да и вообще необходимо было громко выступить, чтобы это казино больше никогда работать не смогло.

Пристрелили охранника, чтобы не мешался под ногами, и аккуратно проникли в святая святых ювелирного магазина – в его подсобку, плавно переходящую в сейфовую комнату, в которой хранилось практически всё. От ворованных часов, приносимых юркими карманниками в ломбард, до выручки казино, которую таскали сюда два раза в сутки.

Около врат в подсобку сидел еще один охранник. Ему тоже не повезло. Повезло директору магазина и дежурному управляющему, они как раз подсчитывали честно и нечестно заработанные финансы.

Шмуль Гершевич Шац был очень опытным человеком и, увидев толстый ствол автомата с глушителем, просто сел за стол, аккуратно положив руки прямо на разложенные ведомости. Управляющий – Готмахер Моисей Шлемович, стоял к нам спиной и наше появление воспринял достаточно стоически. Тяжело вздохнув, старый ювелир пристроился на краешек кресла, смиренно пристроив руки на коленях. В своей жизни он пережил три грабежа и два погрома и знал, что лучше не суетиться, ибо пулю не обгонишь, а дома до сих пор любимая жена, двое детей и уже пятеро внуков.

Словом, эти двое опытных, все повидавших на своем веку человека не доставили нам хлопот. Женька с управляющим пошли очищать торговый зал, а мы со Шмулем Гершевичем принялись потрошить сейфы.

Нам не сильно были нужны драгоценные цацки, но это заведение финансировало РОВС, и охраняли все это великолепие сотрудники этой абсолютно не нужной моей стране организации. К примеру, у сейфовой комнаты раскинул мозгами казачий есаул Алексей Тимофеев, а помоечный вход охранял подпоручик Михаил Филимонов.

В маленькой комнате у лестницы на второй этаж, где, собственно, и располагалось само казино, сидели еще два индивидуума и двое стояли на главном входе. В самом зале расположились еще шестеро. Вот и вся охрана. Заведение было престижным и располагалось в самом респектабельном районе города, отчего полицейских на этих улицах было раз в семь больше, чем где-либо еще.

В принципе, после осмотра всего хозяйства Шмуля Гершевича в казино можно было бы уже и не ходить, но меня задушила элементарная жаба. Тем более что ночную выручку нам должны были принести в четыре утра, а сейчас на часах было только десять вечера. Но в общем и целом у нас уже были рестораны в Берлине, Стокгольме, Берне и Лондоне. Оставалось их только купить. И это без ювелирных изделий и содержимого ломбарда.

Закончили тяжелую, но приятную работу мы только к половине третьего ночи. Кое-что даже пришлось оставить в помойке вместе с бывшим прапорщиком по адмиралтейству Евгением Сокольским, любезно предоставившим нам свой автомобиль. В помойном ящике соседнего дома оказалось в основном серебро и не слишком презентабельные вещи вроде позолоченных сервизов и потертых подсвечников.

Не оставлять же? Все равно это валялось на полках ломбарда, пусть теперь парижские бродяги порадуются. Как их там по-местному зовут? По-моему, клошары. Вот ведь память человеческая. Прицепилось слово из какого-то французского фильма из моего времени, а сейчас вдруг вспомнилось.

Шмуля Гершевича и Моисея Шлемовича мы по их просьбе слегонца помяли до хорошо видимых синяков и жутко выглядевших ссадин и, связав, уложили у стеночки. Убивать их никто не собирался. Зачем? Их и хозяева ограбленного заведения не тронут – такие специалисты всегда на вес золота. Калькуляторов, компьютеров и складских и бухгалтерских программ сейчас еще не существует, но если у хозяев есть вот такие люди, то проблем с хранением и учетом очень дорогостоящего товара у них не бывает в принципе.

Пока мы занимались ненормированной для наших невольных помощников и не менее приятной для нас с Женькой работой, между нами даже возникло взаимопонимание и некоторая симпатия. Шмуль Гершевич даже просветил меня в происхождении некоторых вещей и достаточно редких монет, что сподвигло меня на мысль сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться. Правда, как все понимают, несколько позднее.

В четверть пятого скрежетнул замок на металлической двери в казино, и в полутемном коридоре ювелирного магазина нарисовались целых три персонажа. Один держался за солидный мешок с купюрами, двое за «наганы». Все трое настороженно поглядывали в специально затемненный нами коридор. Впрочем, долго раздумывать мы им не позволили. Женька стрелял от входа в зал магазина, а я из комнаты управляющего. Две короткие очереди – и все трое вольготно разлеглись в коридоре.

Надо сказать, что дверь в казино последний охранник захлопнуть не успел, но это я посчитал знаком судьбы. Не сильно раздумывая, я закатил одну из гранат в небольшой тамбур, где сидели еще двое охранников.

Оборонительная граната в помещении в девять квадратных метров это страшно. В коридор ювелирного закинуло не только бронированную дверь и клуб пыли, но и чью-то ногу. Нога была оторвана у колена и выделялась не только почти ровным кровоточащим срезом, но и лакированной туфлей. Конечность шлепнулась прямо перед моим носом, потому-то я и разглядел ее во всех мельчайших подробностях.

Вторую дверь, соответственно, выкинуло в холл казино – она была скорее декоративной.

Для закрепления результата я швырнул вторую гранату в холл и, дождавшись взрыва, заскочил в разгромленное помещение. Пришлось наступать в хорошо сдобренный кровью фарш, ровным слоем покрывающий пол, стены и даже потолок каморки, в которой ранее сидели тогда еще целые охранники, и я сразу же стал оставлять на мраморном полу холла казино жуткие кровавые следы.

В принципе, уже можно было уходить, но гранаты еще оставались и, спрятавшись за удачно подвернувшейся колонной, я отправил следующий гостинец в сторону главного входа в казино. Взрыва ждать не стал – монументальные стеклянные двери в обитель порока были несколько ниже и от осколков меня прикрывали ступени мраморной лестницы.

Метнулся на лестницу на второй этаж и, проскочив два пролета, сначала причесал столпившихся на площадке перед залом казино людей из автомата, а затем одну за другой закинул в просторный зал три гранаты.

Опустившись на одно колено, я судорожно менял магазин в автомате, а он все никак не хотел вставать на место. Второй этаж трижды тряхнуло, звонко вылетели наружу оконные стекла, пронзительно завизжала женщина, на площадке у входа в зал казино кто-то протяжно на одной ноте стонал.

До этого я действовал, как бездушный автомат, и только сейчас начал воспринимать звуки произведенного мною разгрома. Наконец магазин встал на место. Вот теперь ноги в руки. Передернув затвор, я мгновенно спустился вниз, заскочил обратно в магазин и, очень аккуратно задирая подставки, направился к черному входу.

Наших невольных помощников мы с комфортом расположили в сейфовой комнате. Женька уже забрал выручку казино, очистил от стволов и документов охранников и убрался заводить машину. Гранат на растяжки мы не пожалели, и первая стояла прямо у входа – Женька уже натянул тонкую проволоку. Пройдя все «сюрпризы», оставленные моим другом, я пристроил последнюю гранату в дверях черного входа и в несколько шагов дошел до негромко урчащего автомобиля.

Во дворе нашего ресторана мы оказались через двенадцать минут. Первым, что мы сделали в качестве ремонта ресторана, так это отгородили теперь уже общий двор ресторана и рядом находящегося магазина трехметровым забором с приличными воротами.

Фрола Силантьевича на сегодняшнюю ночь мы отпустили домой к внукам, и Даша охраняла ресторан в одно лицо. Дарья Никаноровна, конечно же, не цепная собака, но все лучше, чем ничего, тем более что стреляет она вполне прилично. Особенно в упор.

Загнав машину в просторный двор, мы с Женькой перекидали драгоценный груз в небольшой, но добротный сарайчик, построенный вроде как для инструментов строителей. На самом деле на время нашего приезда строителям мы дали выходные, чтобы не смущать работяг мешками с деньгами и драгоценностями.

Сарайчик пригодится нам еще не раз, так как посещения, подобные сегодняшнему, мы собираемся совершать регулярно, пока все накопленное французами великолепие не загребли немцы. Отгоняли машину мы тоже вместе, а потом вернулись на такси. Автоматы скидывать не стали – у нас их не так много, да и пригодятся еще не раз.

Последующие несколько дней прошли в деловой суете. Докупили пару уютных квартир девочкам, добавили денег на ремонт Фролу Силантьевичу, да немного сменили себе гардероб. Мария Витольдовна и Дарья Никаноровна уже подружились и с удивительно дружным энтузиазмом принялись осваивать выделенные им суммы.

Мария Витольдовна поначалу дичилась – слишком непривычными были и наша манера общения, и быстрота принятия решений, и даже уютная квартирка недалеко от ресторана, купленная на ее имя, но Даша достаточно быстро провела разъяснительную работу нашей новой помощнице. Так что уже к вечеру пятого дня мы посетили соседнюю ресторацию и, весело отужинав в ней, разбежались по квартирам. В том смысле, что Женька уехал с Марией в ее гнездышко, а мы с Дашей в квартирку подальше.

Парижские газеты принесли нам немало сюрпризов. В разгромленное мною казино неудачно сходил и прямо на входе нарвался на французскую гранату Петр Николаевич Краснов.

Поручик Вяземский отзывался о генерале Краснове почти восторженно. То есть подлый поручик сдал генерал-литератора со всеми потрохами – целую поэму о нем наизусть прочел. Даже про участие в «Братстве Русской Правды» доложился. Я как раз хотел в Германии руководителей и вдохновителей этой организации поприветствовать. Уже и «парабеллумы» с глушителями приготовил<sup>[11]11
  К тому времени сия монархическая организация уже приказала всем остающимся долго жить.


[Закрыть]</sup>.

Теперь кто-то другой будет призывать казаков воевать на стороне Германии против собственной Родины. Странно. Чего этот белолитератор в парижском казино-то позабыл? Он же вроде в Германии жил? Но спросить теперь уже не у кого, да мне и незачем.

В числе прочих посетителей поймал осколки гранаты и заместитель министра финансов Франции под ручку с младшим братом хорошо знакомого мне банкира, дочку которого я валял в его собственном кабинете. Граната прямо им под ноги угодила, так что шансов у них не было никаких. Мелочь, а приятно.

Пока парижская полиция обыскивала притоны, вязала уголовников и перетряхивала своих осведомителей, мы с Женькой и Дашей неспешно прогуливались по нужным нам улочкам города. Для того разговора, который я собирался провести, мне было необходимо максимальное количество в первую очередь бытовой информации.

Не обнаружив ничего подозрительного, в одно прекрасное утро мы с Женькой позвонили в скромненькую квартирку, которую занимала семья Шмуля Гершевича Шаца. Всего в трех комнатах каким-то чудом помещались целых двенадцать душ. Впрочем, в этот час в квартире оставался только сам Шмуль Гершевич, его жена Цвила и две совсем маленькие внучки. Как зовут этих крох,

я особенно не вникал – по-моему, этого не знают даже соседи этого, все всякого сомнения, трудолюбивого семейства. Все остальные чада и домочадцы этого почтенного человека разбежались по французской столице в поисках хлеба насущного и появятся дома только поздно вечером.

Прошли в квартиру мы достаточно просто. Якобы по рекомендации от действительно существующего фабриканта, в свое время пользовавшегося услугами господина Шаца. Выглядели мы в этот раз достаточно прилично, чтобы нас не спустили с лестницы: костюмы по последней французской моде, бриллиантовые запонки, золотые часы и прочие атрибуты преуспевающих молодых людей. Даже маски в этот раз не надевали, дабы не смущать прохожих.

Присев на предложенный стул, причем Женька стоял сзади, изображая телохранителя, я выложил из саквояжа парочку колье и еще пяток разнообразных безделушек из собственного магазина господина Шаца. Разумеется, все это принадлежало не старому ювелиру, он в ограбленном нами магазине только работал, но не узнать эти вещи не мог.

Только взглянув на выложенную мною красоту, Шмуль Гершевич превратился в фарфоровое изваяние. Мне даже показалось, что он перестал дышать.

– Не волнуйтесь, Шмуль Гершевич. Это просто для начала нашего общения, чтобы вы понимали, кого имеете счастье в очередной раз лицезреть, – приветливо улыбаясь, начал я наш разговор.

– Ох, молодой человек. У меня прямо-таки остановилось сердце. Избави меня бог от таких удовольствий. Совсем недавно мне показалось, что мы не сможем более ничем друг другу помочь. Но сдается мне, это только показалось. – Несмотря на реплику, старый е… хм… ювелир был скорее удивлен, нежели напуган.

– А мне показалось, что в прошлый раз мы расстались почти друзьями. Впрочем, сегодня я пришел не ради презренного металла. Мы пришли спасти вас, вашу семью и, вполне возможно, некоторых ваших знакомых, но в первую очередь предложить привычную для вас и очень высокооплачиваемую работу, – ответил я, невольно скопировав тон своего собеседника, но это было лишь жалкой пародией.

Говорить с такими интонациями у меня никогда не получится – это надо слышать ушами и впитывать каждой клеточкой своего мозга. Здесь каждый звук, каждая интонация и положение тела – произведение искусства. Я бывал в Одессе, но это была уже современная Одесса. То, что я слышал сейчас, передать словами просто нереально.

– И что вы имеете мне предложить? – Вопрос был задан до неприличия быстро.

Старый опытный ювелир навелся на мои слова сразу. Он еще во время грабежа понял, что я не хочу его убивать, и моментально выстроил не только схему общения с нами, но и схему своей защиты от разъяренных, опущенных ниже плинтуса хозяев ограбленного нами ювелирного магазина.

– Мы хотели бы, чтобы вы сменили страну и город проживания. Предлагаются Лондон, Стокгольм и Берн. Франция скоро станет некомфортна для существования таких людей, как вы. Грядет большая война, и она не обойдет стороной вашу новую Родину. Уже через несколько месяцев Франция и Великобритания объявят войну Германии. К нашему сожалению, обе страны через какое-то время потерпят поражение. Французская армия – это большой цыганский табор, в котором представители различных семейств играются в свои непонятные для других людей игры, а Англия слишком далека от материка. Но Великобританию спасет именно расстояние, и оккупация ее не коснется, чего не сказать о Франции. Я надеюсь, вы знаете, что фашисты делают с представителями вашего народа? Не думаю, что вы желаете такой участи своим очаровательным малышкам.

Мы хотим предложить вам заниматься тем же, чем вы занимались и прежде, но на условиях партнерства и в нескольких городах одновременно. Создадите сеть ювелирных магазинов в столицах нейтральных стран и сеть небольших гостиниц с магазинами сопутствующих товаров рядом с ними, для чего задействуете своих родственников и знакомых.

Лондон будет столицей воюющего государства, но нам он тоже необходим. Можете добавить в общий список еще Лиссабон, Мадрид, Барселону и Рим. Португалия останется нейтральной страной, Испания тоже воздержится от активных боевых действий, а вот Италия поддержит Германию. Впрочем, на Италии и Испании мы не настаиваем – работать там придется с большой оглядкой, а риск не самое любимое наше занятие. Хотя, как вы уже знаете, подобные телодвижения иногда совершать приходится. В качестве официальных, но полностью фальшивых представителей мы предоставим вам людей, внешний вид которых не будет вызывать отторжения у местных властей. Всеми же реальными делами в вышеупомянутых странах будете заниматься вы, ваши родственники и ваши доверенные люди. – Я на мгновение прервался, и старый ювелир тут же воспользовался этим.

– Вы меня мистифицируете, молодой человек? Нехорошо издеваться над старым больным человеком. – Шац не был готов к такому предложению. Оторопь на несколько мгновений проскочила по его лицу, но он тут же взял себя в руки.

– Нет. К старому и больному человеку я бы не пришел. Условия совместной деятельности просты: восемьдесят на двадцать. Прибыли, разумеется. Накладные расходы включают в себя в том числе и неплохую заработную плату для всех участвующих. Причем всеми делами мы доверим вам заниматься самостоятельно и в коммерцию не полезем – у нас много других дел. Со временем ваш процент мы обязательно поднимем. Мы вкладываем деньги, покупаем необходимую для работы и проживания недвижимость, обеспечиваем вашу безопасность, а вы честно и плодотворно работаете, не отвлекаясь на подобные пустяки.

У вас есть время подумать несколько недель. Если вы примете положительное решение, дайте в издание «Парижская Газета Print» объявление вот с таким содержанием, и с вами свяжутся, чтобы обговорить детали, а пока примите от нас небольшую благодарность за то, что остались живы в той непростой ситуации, в которую мы вас ввергли. – И Женька положил на стол открытку с текстом объявления и два конверта.

Благодарность в конвертах небольшая, но достаточная, чтобы две семьи могли стронуться с насиженного места. Я надеюсь, что мой собеседник поймет мой тонкий намек.

– Второй конверт Моисею Шлемовичу. Дай бог ему здоровья. Была бы цела его драгоценная голова, а рука заживет. В качестве дополнительной компенсации мы можем оторвать руки тем, кто сломал вашему старому другу руку. Можем и вместе с головой. Мы всегда защищаем своих партнеров. Это одна из наших обязанностей как совладельцев бизнеса. И еще, Шмуль Гершевич! Если у вас есть родственники в Польше, Литве, Латвии, Эстонии, Дании, Люксембурге, Голландии и Норвегии, пусть как можно быстрее уносят оттуда ноги в названные страны или еще лучше за океан. Все эти страны будут оккупированы Германией в самое ближайшее время. В первую очередь это касается Польши.

– И сколько у меня времени есть на подумать? – Шмуль Гершевич уже давно обдумывал мои слова и то, как они произносились.

Как только я открыл рот, он выискивал малейшую фальшь и не находил ее. Мне на мгновение показалось, что у него в голове с бешеной скоростью прокручиваются шестеренки старого арифмометра.

– Не думаю, что очень много. Мы собираемся покинуть Францию. Если в течение полутора недель мы не откликнемся на данное вами объявление, значит, нам это уже не интересно, и мы нашли себе более здравомыслящих партнеров. Не затягивайте с решением. Переезд в любую другую страну проживания и оформление там документов на недвижимость дело небыстрое и сопряженное с определенными хлопотами. Нам хотелось бы закончить с ними до начала боевых действий в этом безумном мире. В конце августа Германия заключит с Советской Россией договор о ненападении, и это ознаменует начало войны в Европе. К тому времени никого из нас здесь уже не будет. Людям сугубо мирных профессий имеет смысл любоваться на войну с галерки, ибо даже до бельэтажа долетают осколки бомб и снарядов.

* * *

Надо сказать, что Шмуль Гершевич и Моисей Шлемович оказались весьма здравомыслящими людьми. Такие предложения действительно получают только раз в жизни, и свое «да» они сказали уже через два дня. Родственников и знакомых у них оказалось просто немерено, в том числе и в названных мною городах, и уже через три недели обе семьи, забрав у нас весь презренный металл и бо́льшую часть денег, укатили в Лондон, Стокгольм и Берн. А у меня перестала болеть голова, где мне остановиться в Лондоне, когда я надумаю слегонца пощекотать высших представителей Туманного Альбиона.

К тому же сеть небольших отелей, скрепленная чисто семейными узами, это надежная связь между странами, в которых находятся эти отели. Никакая спецслужба не сможет отследить письмо от любящей тетушки своему беспутному племяннику, особенно если это письмо написано на древнем языке ашкеназов<sup>[12]12
  Идиш – дословно: «еврейский», еврейский язык германской группы, исторически основной язык ашкеназов, на котором в начале XX века говорило около 11 млн. евреев по всему миру.


[Закрыть]</sup>.